Текст книги "Магнит (СИ)"

Автор книги: Таня Фрей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Бриджет отвела взгляд. Подняла голову вверх, словно загоняя слёзы туда, откуда они решили выкатиться. Нервно засмеялась.

– О моей неуравновешенности и несправедливом отношении к самой себе, – хрипло ответила она. – Он знает мою тайну. Он знает, как я себя изматывала, когда у меня ничего не получалось.

Она резко задрала рукава и вытянула руки.

– Смотрите. Смейтесь. Наслаждайтесь. – Каждое слово звучало как вспрыскивание яда в нашу сторону. Как будто она вонзалась в нас ядовитыми клыками, стремясь защитить себя и свой секрет. Который теперь открывала нам.

Руки Бри были испещрены мелкими шрамиками. И на стороне вен, и с другой стороны, и на запястьях, и недалеко от локтей. Всюду.

Я поражённо смотрел на них. Потом посмотрел ей в лицо.

– Кто, как и зачем? – задал я сразу три главных вопроса, вертевшихся на языке.

– Я сама, – легко ответила она. – На память. Ножницами, ножом, лезвиями. Что под руку попадалось, то и становилось моим оружием против самой себя.

– Бри, но ты ведь и так лучше всех, – непонимающе проговорила Сидни.

– Я была лучше всех, но я не была лучше самой себя, – твёрдо ответила девушка, возвратив рукава в исходное положение. – И это убивало. Расчленяло по косточкам.

– Ты думала о самоубийстве?

Она закачала головой.

– Нет. Нет, никогда. Потому что мне было ради чего жить. И сейчас есть. Просто причины поменялись. – Бри усмехнулась, посмотрев на стену, и снова вернула взгляд к нам. – Я любила Джо. Держалась за эту глупую любовь. Как будто она чем-то помочь могла. Видно, помогала, раз я тут до сих пор сижу.

– А за что ты держишься теперь? – дрогнувшим голосом спросила Сид. Бриджет поджала губу.

– Я держусь за вас, – призналась она. – И за тот факт, что нужно остановить то, от чего погиб Джо. Я благодарна Судьбе за то, что у меня появились друзья. И я ненавижу её за то, что она отобрала у меня Джо.

Сидни понимающе кивнула. Надо же, она ведь и стала для Бри первой подругой. Она ведь и привела её к нам.

А теперь она сомневалась в ней. Думала, что она – предатель.

Да и у меня подобные мыслишки возникали.

И тут Сид вытащила из кармана злосчастную записку и протянула её Бриджет. Та недоуменно посмотрела на нас.

– Разверни и скажи, ты ли это писала, – твёрдо попросила Сидни.

Словно в замедленной съёмке Бри развернула бумажку. Пробежалась глазами по строкам.

– Это мой почерк, – согласилась она. – Но я не помню, чтобы я писала это. Что это?

Сид озлобилась.

– Это было найдено мною в моей комнате после погрома. Это связано с тем, что происходит. Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Какое-то мгновение Бриджет держалась. А потом она вспыхнула от негодования.

– Вы пришли обвинить меня в том, что я – Магнит?! – воскликнула она. – Молодцы! Большой вам за это поклон! А теперь вбирайтесь отсюда. Вон!

Долго объяснять мне не пришлось. Я понял, что лучше уйти.

– Уходите! – повторяла она, срываясь на рыдания и вцепившись руками в подушку. Сидни медлила. Мне буквально пришлось вытаскивать её из комнаты за шкирку.

В коридоре мы остановились, чтобы перевести дух.

– Что думаешь? – спросил я.

– Прикидывается, – равнодушно заявила она. – Или действительно не понимает, кем является.

– Но ты уверена, что это она?

– На все сто процентов.

Я же такой уверенностью не обладал. Не стоило верить всему, что замечал. Потому что всё могло оказаться обманом.

Мы спустились на первый этаж и прошли мимо комнаты, где сидела мать Бри и увлечённо создавала какие-то образы на полотне. Я остановился, чтобы всмотреться в рисунок.

На холсте был изображён длинный тёмный коридор и маленькая комнатка. И фигуры людей. Одну фигуру душили, другая поднималась ей навстречу. Третья зависла с протянутой рукой в какой-то щели.

На рисунке были изображены мы. Но каким образом Фиби могла нас нарисовать, если понятия не имела, что творилось в тот раз на кладбище?

ГЛАВА 9. ПОСЛЕДНИЙ ВДОХ

Я отовсюду слышал громкий стон,

Но никого окрест не появлялось;

И я остановился, изумлен.

– Данте Алигьери "Божественная комедия"

Сидни

Я не могла поверить, что отныне стала считаться девушкой Томаса.

Не скажу, чтобы это было моей главной мечтой. Я слишком долго довольствовалась тем, что его люблю, мне этого хватало. Я не надеялась получить его любовь в ответ.

Однако я получила. Внезапно. Неожиданно.

Но осадок неприятный был. И осадком этим был вполне себе живой человек.

К моему удивлению, я меняю отношение к людям так же быстро, как другие меняют зубные щётки. Так случилось и с Бриджет. Я больше не могла ей доверять, даже если бы очень захотела.

Наверное, я даже ревновала её к Томми. Он же её спас. А она спасла его. И это не давало мне покоя.

Да, конечно, можно этому объяснения найти. Мол, не было там больше никого другого, совесть не позволила оставить погибать, и так далее, и тому подобное. Но всё же… Что-то едкое грызло меня изнутри. Выгрызало всё самое хорошее.

Так мне казалось.

Потому что это был её почерк. Это она написала эту записку, а не кто-либо ещё. И сейчас я была уверена в одном.

Бриджет Уилла Моррисон – Магнит, и оправдаться ей никак не удастся. Я укоряла себя за то, что подружилась с ней, что привела в нашу компанию врага, сама об этом не догадываясь. Ну конечно, достаточно вспомнить эпизод на кладбище. Она приехала к Джо? Да неужели! Естественно, только к Джо ей ехать и надо было. К своей первой жертве. Ведь так?

Только непонятно, почему Хейли назначила на эту роль именно её. Или же сначала была Бри, а потом Хейли? Это то, что узнать и понять было, судя по всему, невозможно. Только если с Моррисон поговорить. Но со мной она говорить больше не будет. Да и я с ней тоже не собираюсь.

А что теперь с моей нынешней лучшей подругой? Что случилось с Чарли? Где она, чёрт побери, теперь? Хейли прибрала её к своим рукам. Сделала её своей заложницей. Куклой, марионеткой, помощницей. Она уничтожила её. И всех нас заодно.

Нельзя забыть и о матери Бри. Эта женщина не внушает мне никакого доверия. Сидит, рисует. Томас ещё в её творения всматривается, но молчит. Не рассказывает, что там. Но в эти моменты выглядит, будто привидение увидал.

На самом деле, мне неинтересно, что она там рисует. Мне интересно лишь, знает ли Бриджет всё о себе или нет.

***

В школе о нас знали.

Знали о том, что Томас и Бриджет были в больнице. Что нам высылают подозрительные сообщения. Что Чарли убила Тоба.

Здесь все всё знали. Плохие вести в этих стенах распространялись быстро, словно вирус.

Но всем будто бы было все равно. Никто не удивлялся. Никто не приставал с вопросами.

Только Чарли вызывала у них толпу вопросов. И у всех нас.

Потому что она не объявлялась. Её не было слышно. Она не писала нам, не выходила вообще с нами на связь. И мы боялись. Очень. Все.

Последний раз мы её видели позавчера. И всё, больше – ни слуху, ни духу.

– Это вообще нормально? – в очередной раз спросил Томас. А я пожала плечами. Я понятия не имела, что ему ответить. Он вздохнул и вытащил из своего шкафчика пару тетрадок.

Странно было осознавать, что только мы вдвоём друг у друга и остались. С Бри мы не говорили, и она с нами – тоже. Шарлотта была одержима и не с нами. Билли и Лекса лежали в своих могилах. То, кем мы были раньше, перестало существовать. Будто по щелчку чьих-то пальцев.

Мимо прошла Кейси. Заметив нас, она тут же отвернулась и подошла к своему шкафчику. Я увидела, как содрогнулись её плечи, пока она копалась в своих вещах. Вероятно, она снова рыдала. Не могла смириться с гибелью Тобиаса. Не могла смириться с гибелью мистера Клауса, с выбившимися окнами. Не могла смириться с тем, что видела Хейли, которая была мертва. Что видела призрак.

Кейси не могла смириться с тем, что она-то прекрасно знала, что мы не лгали. Что не мы начали всё это кровопролитие.

Потом к ней подошёл Ал. Они о чём-то поговорили. Покосились в нашу сторону.

– Только этим двоим, видимо, и есть дело до нас, – буркнула я, обращаясь к Томасу.

– Просто остальные не думают, что они в опасности, – сказал он, захлопнув свой шкафчик. Потом неуклюже обнял меня одной рукой, отстранился, дал понять, что идёт на урок и ушёл восвояси.

Были ли мы на самом деле похожи на официальную парочку? Да не особо.

Нужно ли мне было, чтобы мы были на неё похожи? Нет. Я же и так знала всю правду.

До звонка оставалось не так много времени. Я зашла в туалет и встала у зеркала, чтобы поправить макияж. Тушь уже успела немного размазаться, и это не могло не огорчать. Глупо, наверное, беспокоиться о косметике, когда тебя в любую секунду могут убить. Но эта любая секунда могла наступить и не в этот день, а прилично выглядеть было необходимо здесь и сейчас.

Я посмотрела на своё отражение. И отметила про себя, что жутко изменилась. Раньше я не выглядела такой уставшей. Измотанной. Раньше не было у меня таких кругов под глазами и впалых щёк.

Вдруг свет выключился. Я испуганно развернулась. Сзади никого не было. Я пошарила рукой в кармане, выудила оттуда телефон. Включила фонарик.

Особого повода для беспокойства не было. Наверное, просто выбило пробки.

Как у меня дома. На вечеринке.

Клянусь, после этой наступившей темноты в ушах зазвенел крик Бри. Но это были лишь воспоминания.

В реальности же стояла жуткая тишина. И какой-то свист, который её всегда и везде дополняет.

Я открыла дверь и вышла в коридор. Здесь ничего не изменилось.

Что ж, значит, воспринимать всерьёз это происшествие не стоило.

Когда я подошла к классу, где должен был проходить урок искусства, я вдруг заметила, что перед ним стояла знакомая мне девушка. Так подумала я, увидев её со спины. Тёмные локоны, средний рост, знакомая одежда…

Она развернулась, прервав какой-то разговор. И сверкнула на меня своими дикими глазами.

– Чарли? – ошарашенно позвала я. И подошла к ней. Понимая, что это могло плохо кончиться.

– О, Сидни, – сказала та, щёлкнув языком. – Какая приятная неожиданность.

– Почему ты не сообщила нам, где ты, как ты?

Она усмехнулась и подалась вперёд. То, что она была выше меня, явно играло ей на руку. А я ещё и обувь без каблуков на себя сегодня напялила.

– А я разве была должна? – наигранно изумлённым тоном поинтересовалась она. Я отшатнулась, будто от пощёчины.

Нет, передо мной была не Шарлотта Боунс. Перед мной вновь была Хейли Коллинз, завладевшая её телом. Её душой.

Я протиснулась сквозь столпившихся и влетела в класс. Хотелось поскорее услышать лекцию о Леонардо Да Винчи, чтобы хоть ненадолго забыть обо всём том, что успела наговорить Чарли, или же та, кто ею притворялась. Хоть ненадолго остыть, отстраниться от Тэррифилда. Города, который уже было не спасти.

***

На ланче я пересекалась с Томасом. Вид у того был не самый весёлый.

– Что случилось? – мигом поинтересовалась я.

– Чарли случилась, – ответил он. Я шумно вздохнула.

– О да, я в курсе, – не без какого-то разочарования сказала я.

– Видела б ты её на астрономии, – странно усмехнувшись, заметил Томас. – Там же и Бри была.

Бри там была, конечно. Все уши ещё мне прожужжи, чтобы яснее стало.

– Ну и что там делала наша подруга?

– Спорила с учителем, вставляла колкие, едкие фразочки, высмеяла перед классом пару ребят. Прикинь, Кент на одной из вечеринок признался, что ему не нравятся девушки, и после этого…

– Ясно, проехали, – оборвала я его речь. – Подожди, а откуда ей это всё известно?

Томас поперхнулся апельсиновым соком.

– Угадай, – только и проговорил он. – Это же Хейли. Хейли знает, видимо, всё и о всех.

От этих слов становилось жутковато. Что ж, если Коллинз действительно знала все наши тайны… Секреты – отличное оружие. Теперь она могла нами всеми манипулировать.

Так, как Ал выдал нам секрет Бри. А Хейлс была готова выдать нам все секреты. Всех. Высмеять, опозорить, обвалять в грязи. Унизить.

А потом она будет звонко заливаться своим противным смехом.

Я отложила свой сандвич. Кусок в горло не лез. В голове начали воссоздаваться картины прошлого. Трупы друзей.

Кровь.

Много крови.

Кладбище с трупами. Лес.

– Всё в порядке? – обеспокоенно спросил Томас, не отрываясь, глядя мне в лицо.

– Аппетит пропал, – пояснила я, будто бы этого ответа было достаточно.

– Не удивительно.

Мысли о том, как очерствела моя лучшая подруга, пришли очень вовремя и уходить не собирались. А ведь казалось бы, когда Шарлотта только приехала к нам в город из затхлого Джеймстауна, она и подумать не могла, что такое провернётся. Она сдружилась с Хейли. Потом уже и со мной, и с Томасом. И с Билли. И с Лексой. Потом. А сначала была Хейли.

Вроде как у Чарли была подруга в том городе, Шерил. И она по ней ещё какое-то время тосковала. Ведь выбраться в родной город у неё возможности не было. В интернете тогда они не сидели. Писем не писали. Вот и всё, дружба просто развалилась.

А как обстояли дела её дружбы с Хейли? Развалилась ли она?

Да. Развалилась. Потому что то, что происходило теперь, дружбой назвать было нельзя. Это была не дружба. Это было порабощение.

Хейли использовала Чарли в своих личных целях. Она сделала из неё свою куклу и игралась с ней, как малое дитя. И эта кукла должна была уничтожить всех.

– Если бы у тебя был шанс вернуть кого-то из тех, кто погиб… – неожиданно задумчиво начала я, – то кто бы это был?

Томас молчал. Потом он закачал головой.

– Нет, Сид, этот вопрос слишком тяжёл. Я не могу на него ответить.

– Я тоже не могу, – согласилась я. – Все были слишком хороши. Недостойны смерти.

– С чего бы вдруг? – послышался сзади голос. И сразу после Чарли села рядом со мной на лавку.

Я посмотрела на неё. Она была бодра, весела и она готова была опрокинуть ведро помоев на каждого, кто проходил мимо.

– О чём ты? – как можно более непринуждённо спросила я.

– С чего вы вдруг решили, что они не были достойны смерти? – вкрадчиво поинтересовалась она. – Смерть всегда забирает самое лучшее. Она не любит собирать коллекции из фальшивок.

Я уронила лицо в ладони. Я просто не могла на неё смотреть. Не могла.

– Именно поэтому ты забрала нашу Чарли, правда, Хейли? – злобно прошептал Томас. – Потому что она была одной из лучших. Ведь так?

Чарли, вернее, Хейли, конечно, засмеялась. Чуть привстала, наклонившись к нему.

– Послушай меня, Томми, – обратилась она к другу, – твоя подруга всё ещё жива. Просто я заперла её в клетке, и эта клетка – она сама. Коли вам так хочется её ещё хоть когда-нибудь увидеть… Знайте: рано или поздно это свершится. Если, конечно, она уже не смирилась, что не вернётся. Потому что я – это и есть она.

– Ты не она. Ты чудовище.

– А кто же тогда она? Это она убила Тобиаса. Чарли убила Тобиаса! – закричала она, обращаясь ко всем, кто собрался в этот момент здесь. – Эй, меня кто-то слышит, да? Шарлотта Мария Боунс убила вашего друга, знакомого, а теперь она сидит перед вами и наслаждается своей весёлой жизнью!

Её услышали. Потому что тут же отреагировали.

– Если ты убийца, почему с тобой не разобралась полиция? – разжался вопрос с другого столика.

– Они не могут доказать мою причастность. У полиции на меня ничегошеньки нет!

– Кроме твоих рук, покрытых его кровью.

От этого чьего-то ответа к горлу вновь подкралась тошнота. Осознавать, что руки подруги были в крови того, кто был нашим хорошим знакомым, было больно, непривычно, неприятно. Мерзко. Осознавать, что руки подруги были в крови не по её собственной воле было отвратительно. Хотелось рыдать. Потому как изменить ничего было нельзя.

Чарли – убийца. Тело Чарли – убийца.

Душа Чарли – израненная птица, запертая в клетке из собственных перьев.

И ключа от этой клетки у нас не было.

– Заткнись, – прошипел Томас. – Не смей выставлять её в таком свете.

– Так хочешь вернуть её? – прощебетала она. – Не хватает ставшей твоей девушкой Сидни?

И Томми, ничего не опасаясь, влепил ей пощёчину. Как жаль, что он не мог ударить Хейли, не задев при этом Шарлотты.

Чарли поднесла руки к горевшему лицу. И в этот момент, да, да! Это была она. Я увидела это в её глазах. В них на миг поселился ужас.

– Томас, Сид, – проговорила она упавшим голосом, а потом схватилась за голову. Я тут же прижала её к себе, гладя по голове.

Наша подруга вернулась. Но мы знали, что ненадолго.

Чарли бил озноб. Она вся дрожала, всхлипывала, хрипела что-то. Я посмотрела ей в лицо. Это всё ещё была она. Боунс.

– Хейли тебя сильно мучает? – тихо спросила я, хотя ответ был очевиден.

– Она меня убивает, – сипло ответила подруга. А потом глубоко вдохнула, зажмурилась. Начала что-то шёпотом отрицать, быстро-быстро, будто бежала от кого-то. Вихрем.

И уже через секунду отскочила от нас, залившись безумным хохотом.

Всё снова было потеряно. Мы снова её упустили.

Хейли одержала верх. Хейли гордилась этим. Ей до чёртиков нравилось руководить в голове лучшей подруги.

Мы с Томасом переглянулись. Мы не знали, что же теперь делать. Как из этой ситуации выкручиваться.

Он накрыл ладонью мои пальцы, будто пытаясь до мен донести, что разделяться было не нужно. Не сейчас.

– Какая же из вас сладкая парочка, – пропела Хейли. – Только вот один из вас до сих пор любит ту, кто теперь покоится в могиле. Спит с той, которая любит его уже незнамо сколько лет. Спасает ту, кто очень во многом на него похожа. И хочет вернуть ту, кто является его лучшим другом. Какая милая, прелестная картинка.

Я вздрогнула, когда услышала эту её фразу. Не стала отрывать взгляда от Томаса. Тот не показывал своим видом, что всё то была правда.

Он тоже был крайне удивлён.

– Неужели это ты можешь судить, кто здесь кого любит? – разъярённо спросил он.

– Конечно, я. Потому что сами вы до этого не додумываетесь.

А я тут же вспомнила, что она владела всеми нашими секретами.

А значит, она говорила полную правду.

Я убрала руку со стола. Мои губы дёрнулись, в носу защипало.

Как она сказала, Томас до сих пор любил ту, кто теперь покоилась в могиле? Томас до сих пор любил Лексу? Томас меня обманывал?

Я подорвалась с места. Взглянула на Шарлотту с Хейли в одном лице. Она улыбалась.

Улыбалась, вновь одержав чёртову победу.

И теперь я не могла ей противостоять.

Теперь я могла только убежать. Что я и сделала.

***

Дома я тут же ринулась в свою комнату. Бросилась на кровать.

Стала бить в истерике подушку. Пытаться рвать простыни.

Всё здесь напоминало о нём. Всё. И если те слова были правдой, то я не могла не портить эти вещи.

А потом я уткнулась головой в подушку и зарыдала. Потому что не могла портить свою любовь к Томасу.

Я любила его, любила, и никакая Хейли не могла у меня этого отнять.

Возможно, мои чувства выглядели чересчур наивно. Возможно, я многое себе попросту навоображала.

Но я ничего не могла с собой поделать.

Если это была иллюзия, то… Мне нравилось жить в этой иллюзии, ведь она исполняла все мои мечты, словно волшебник из доброй сказки. Мне нравилась эта иллюзия, ведь я была в ней центральным лицом.

Мне надоело. Я встала, заправила кровать, утёрла слезы.

Мне надоело играть в плаксу. Игры закончились.

Я посмотрела на стол. Новых записок, к счастью, не было. И никого в комнате в моё отсутствие тоже не было.

Это радовало.

Я спустилась в гостиную. Мама сидела здесь. Листала журнал. По телевизору шла лурацкая передача, в которой продавали всякие хозяйственные товары; на данный момент ведущие тщетно пытались продать какую-то суперскую, как они считали, соковыжималку с разными насадками и ещё чёрт знает чем.

Я присела на диван. И тут она обратила на меня внимание.

– Сидни, милая, почему ты не в школе? – удивилась она своим приторным голоском.

– Голова закружилась, – соврала я. Хотя было ли это полноценным враньём?

– Детка, ты же выпила таблетку, правда?

– Конечно. Сейчас уже всё в порядке. Я думаю, мне стоит отвлечься.

Она улыбнулась. Тепло, по-матерински, что было как-то… внезапно.

– Может, мы посмотрим фильм?

– Нет, мам. Я хотела сходить в бассейн. Давно там не была.

– Ты уверена, что это хорошая идея?

– Всё в порядке, правда. Так будет только лучше.

Мне правда хотелось в бассейн. С детства я обожала воду. Она словно смывала все мои негативные эмоции.

С водой было спокойно. И пока все её боялись, я точно знала, что она меня не тронет. Потому что я умею с ней обращаться.

– Береги себя, милая, – растянув губы в улыбке, сказала мама. Я подвинулась и крепко её обняла. В такие моменты я была рада, что была её дочерью. Её, а не чьей-то ещё.

– А, кстати, от дяди Ричарда никаких новостей так и нет, – спохватившись, сообщила она. А я полуобиженно поджала губу.

Ричард Грин жил в Нью-Йорке и был маминым младшим братом. Последний раз мы виделись, когда я была совсем маленькая. Потом переговаривались через Skype. Кем он работает, мы так и не понимали. Но на улице он не спал, что уже было похвально.

Но постепенно мы всё реже и реже выходили на связь. А теперь от него и вовсе ничего не было слышно. И это не могло маму не расстраивать.

А у меня в голове промелькнула лишь одна мысль: что, если Ричард пытается нам дозвониться, но не может? Что, если связь с Тэррифилдом попросту оборвана?

Не хотелось об этом думать.

Потому что это создавало ощущение, словно ты – изолирован, ты – под гигантским куполом. А у Стивена Кинга в его романе всё не шибко хорошо было.

Как и у нас.

– Я люблю тебя, ма, – проговорила я и тоже улыбнулась. А сама почувствовала, как на глазах выступили непрошеные слёзы.

Я вернулась в свою комнату, закинула в сумку свой любимый купальник, в котором ходила в бассейн, и вышла. Я была готова прыгнуть в объятия стихии, которая меня словно бы понимала. Которую понимала я. С которой мы были дружны.

Я ждала этой встречи. Потому что там я должна была обрести покой.

***

Людно не было. Я проверила телефон на наличие каких-нибудь сообщений или новостей и убрала его в шкафчик вместе с повседневной одеждой.

В бассейне плавало лишь несколько человек. Они бурно переговаривались о чём-то, а потом выделывали кульбиты, выпендриваясь друг перед другом. Им было лет за двадцать, а то и за двадцать пять. И им было весело.

Мне – нет.

Мне было тошно на них смотреть. Они были счастливы. У них никого не убили. Они не видели столько смертей, никого не убивали, наверняка, сами. Не видели столько крови.

Они не участвовали в этом всём.

А мы – да.

Я скинула резиновые тапки, но в воду не полезла. Уселась и стала болтать в ней ногами. Закрыла глаза.

Я представила, что я – на берегу моря. Ветер приятно обдувает кожу, волны налегают на песок и размывают его. Характерный шум воды прерывают крики чаек, витающих в небе. Кто-то прыгнул в воду с плеском и поплыл. На этом ком-то – нарукавники. Этот кто-то – ребёнок. Для которого ещё пока весь мир – одна сплошная загадка.

Смех и гомон оборвали мои мысли. Это были всё те же люди. Аж блевать хотелось, смотря на них. На их фальшивые улыбки и показное счастье.

Или же то не была фальшивка?

Слишком сложно разобраться.

Вскоре они выплыли, отряхнулись и пошли в сторону раздевалки. И их голоса стихли.

Я осталась одна.

В наступившей тишине вновь был слышен тот же свист, что ранее в туалете. И от этого становилось не по себе.

Тишина ещё и звенела и похрустывала. Словно в ней были какие-то помехи.

Свет мигал.

По воде шла едва заметная рябь.

И всё вызывало какое-то сомнение. Подозрение.

Мне вдруг стало страшно. Как будто бы я была глупой маленькой девочкой, боявшейся оставаться одной в темноте.

И тут я услышала тихий крик.

– Помогите! – сдавленно кричал кто-то. – Кто-нибудь, пожалуйста!

Я огляделась по сторонам. Никого не было. А стоны продолжались. Кто-то ныл, словно его… разрезали на части? Пытались убить?

Но здесь было пусто. И никого не было. Неужто то были игры моей головы?

И я опустила взгляд на воду.

И моё сердце замерло.

Я увидела свою маму. Она была там, под водой. И она тонула. Я видела её лицо, полное ужаса, и взывающее ко мне. Но это было невозможно! Она ведь была дома! Что же тогда…

Ни секунды не раздумывая, я бросилась туда. Задержала дыхание. Раз, два, три…

Я поплыла. Отчаянно гребла руками. И казалось, я была не в бассейне, а в море. В океане. Пресном, правда.

Я помотала головой в поиске матери. А крики давно замолкли.

И моей мамы здесь не была.

Мной овладела паника. Я забыла, что это значит – выплывать на поверхность. Эта поверхность казалась такой далёкой. А в нос, рот, глаза, уши уже забивалась вода. Я зажмурилась и завелась немым криком, прижав ладони к ушам. Зарывшись пальцами в свои светлые волосы, так красиво развевающимися под водой.

Неужели это и был мой момент смерти? Неужели так Хейли решила меня устранить?

У меня не было сил выбраться из воды. Сопротивляться ей. Она словно тянула меня вниз, на дно.

Я доверяла ей, а она предала меня, продавшись этому чёртовому проклятию. Теперь, похоже, я не могла доверять уже никому.

И я оглохла. По крайней мере, ничего не слышала. Не видела. Не ощущала.

Я просто таяла. Исчезала.

Меня начинало не быть. И кроме этого я уже ничего не ощущала.

***

– Что с ней? Это что-то ужасное?

– Мистер Сайфер, пожалуйста…

– Я не могу её так оставить!

– Дайте нам разобраться во всём самим!

Я еле разняла глаза. На потолке мелькали лампы. Меня везли на больничной каталке. Я чуть наклонила голову вбок. Почувствовала боль в руке. Ну конечно, капельница. Следующая боль – в животе. Я подкосилась вниз и тут же зажмурилась.

Кровь.

Судя по голосам, Томас был здесь. Но как он тут очутился? Неужели это он вызволил меня из воды и доставил в больницу?

А в больнице ли я?

В мыслях всё снова поплыло. Как и перед глазами.

Я отключилась. Вновь.

***

Я была в палате. Не одна.

Рядом с койкой сидели Томас и Бри. И когда я повернула к ним своё лицо, они не могли не заметить проскользнувшего на нём изумления.

– Ты как? – тут же спросил Томас, взяв меня за руку. Мне хотелось вырваться. Но на самом деле – не хотелось.

– Что произошло? – вместо ответа задалась я вопросом.

– Я получила твоё сообщение о том, что тебе нужна помощь, – подала голос Бриджет. Мне так не хотелось слышать её, видеть её, но она была здесь. И её слова повергли меня в шок.

– Я ничего никому не писала, – заотрицала я.

– А мне ты предложила встретиться в бассейне. Мол, это что-то важное. – Томас грустно усмехнулся.

Так вот оно что. Фальшивые смс-сообщения. Которые спасли мне жизнь.

– Я ведь должна была умереть сегодня, правда?

– Если бы нам не пришли смс, ты бы и умерла, – подтвердил мои догадки Томас.

– Но ведь сообщения – тоже инициатива Хейли и Nightwolf'а, – заметила я.

– Тогда всё становится ещё непонятнее.

И действительно: разобраться в этом теперь было крайне сложно. Если сообщения должны были путать нас и мешать нам, почему сегодня они уберегли меня от неминуемой гибели?

В голове проносились воспоминания о вылетевших съёмках и надписи на потолке с шокирующими словами Шарлотты.

Двенадцать человек должны были умереть. Пятеро уже отбыли на тот свет. Неужто я должна была быть шестой? Или же и вовсе восьмой, после Бри и Томми?

– Почему у меня кровь? – слабо поинтересовалась я.

– А почему у Бри была кровь? У меня? – ответил за меня Томас.

Кровь была просто потому, что была. И всё тут. Потому что это нереальные раны.

Вспомнилась соковыжималка из рекламы. Забавно. Из нас выжимали не соки. Из нас выжимали всю кровь.

– Есть и ещё кое-что… – начала Бриджет и запнулась. Я непонимающе посмотрела на неё, потом перевела взгляд на Томаса. Тот вмиг изменился в лице. Прочистил горло.

Помрачнел.

– Что такое? – дрогнувшим голосом проговорила я. – Что-то… что-то произошло?

– Сидни, прими искренние соболезнования, – негромко сказал он. – Твоя мать найдена мёртвой. Она успела вызвать полицию, но когда та приехала, она уже не была жива. Нам очень жаль.

Во рту пересохло. Казалось, я забыла, как дышать.

Мама… мама… мама…

Моей мамы больше не было. У меня больше не было мамы.

Так вот кто стал шестым. Или восьмым. Моя мама. Моя любимая мама.

– Мамочка, – прошептала я. И одинокая слеза медленно начала скатываться по моей щеке. Нет. Нет, я отказывалась верить.

Нет. Моя мама сидит дома. Моя мама гадает. Моя мама читает журнал и смотрит телевизор. Моя мама играет с котами. Моя мама делает чай. Моя мама разбирает посуду. Моя мама…

Мысли охрипли. У них сорвался голос.

Терять близких – это то, чего нельзя пожелать и врагу.

Это боль, которую нельзя сравнивать с какой-либо ещё. Она сильнее, чем физическая. В сто раз. В тысячу. В миллион.

Меня более-менее успокаивало то, что я успела сказать ей, что люблю её. И меня сильно настораживало то, что она сказала мне, чтобы я берегла себя. Словно она заранее знала, что должно было произойти. Словно хотела меня уберечь от этого. Защитить.

– Почему она, – выдавила я. – Почему именно она.

– Если бы мы знали, то всё было бы проще.

Гораздо проще.

Но мы не знали ничего.

Мы могли узнать обо всём лишь от той, кто бок о бок жила с нашим ночным дневным кошмаром круглые сутки.

– Чарли, – произнесла я одно имя. А до моих друзей тут же дошло, к чему я клонила.

– Чарли весьма полезна, если мы хотим во всём разобраться, – подхватила мои мысли Бри. Бри… я не злилась на неё. Не считала её Магнитом. Я была ей благодарна. Так или иначе, а именно ей пришло сообщение о том, что нужно меня спасти.

– Она наверняка уже знает Хейлс вдоль и поперёк, – согласился Сайфер.

Мы помолчали. Не знали, что уже здесь и говорить. Ведь всё становилось ужаснее с каждой минутой. Секундой.

– Кто-то должен вразумить Чарли, – наконец, сказал Томас. И, выдержав недолгую паузу, добавил: – И этим кем-то буду я.