Текст книги "Гарри Поттер, эльфы, люди и притворщики (СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

При этой фразе Гарри заинтересовано открыл глаза и посмотрел на маму. МакГайвер? А это ещё кто? С ними никого больше не было.

– Да уж, верно, – кивнул Михаэль. – Я рад, что МакГайвер всегда с тобой… А где вас заперли?

– В том-то и дело, что на этот раз нас не запирали… – и дальше Лери и Гарри подробно описали пещеры, каменные пузыри-хронокапсулы, которые порой образуются из нефтяных горообразований. К концу рассказа все ошеломленно молчали, переваривая новости, потом Данила растерянно пробормотал:

– Ну ничего себе, вы умудрились бежать из безвыходного помещения! Значит, с помощью МакГайвера? А кто это?

Лери достала из кармана ножик и показала всем:

– Это мой ножик, его так зовут. Я назвала его в честь секретного агента Энгуса МакГайвера, у него был точно такой же швейцарский складной ножик. И его также невозможно было где-то запереть, он из любой ситуации найдет выход. И неправда, Данила, выход всегда найдется. Даже если тебя съели, у тебя всё равно найдется два выхода. Помни об этом, братишка.

Помедлив, Лери обратилась к дроу:

– Гэвин, а твой зверь… он как, проживет без тебя? Он не будет думать, что ты его бросил?

– Хм… нет, он, во-первых, не мой и вообще ничей, никому не принадлежит, он свободный житель подземелий. А во-вторых, ну, может, поскучает по мне какое-то время, не знаю. Я помню, вы спрашивали, как его зовут, так вот – отвечаю теперь: я не знаю его имени, он просто мой сосед, приходил и уходил по желанию средней правой пятки…

– Да? Так ты, значит, не знаешь, как этот странный зверь называется?

– Ну почему не знаю? Шестиног обыкновенный. Или бумпа, по-простому.

Гарри улыбнулся и незаметно провалился в крепкий сон. Прибыв же домой, они долго и всласть отскребались и отмывались в горячей воде, потом Лери подверглась тщательному медицинскому осмотру, в ходе которого выяснили, что ребёнок, как ни странно, в полном порядке, несмотря на голод и стрессовые ситуации. Гэвина тоже осмотрели, его рана почти зажила, но общее состояние организма было довольно плачевно – обезвоживание, недоедание, плохие условия обитания плюс ранение, всё это очень сильно сказалось на эльфе. Михаэль вколол ему изрядную дозу витаминов и попросил у Северуса общеукрепляющих зелий. Позже занялись его обустройством в пещерах под домом, выбрали Гэвину комнаты, принесли и расставили мебель. Кроме того, Лери выпросила у Данилки пилотные очки, те, что затемненные, солнцезащитные, примерила их к голове Гэвина, подогнала ремешки и хорошенько закрепила. Отошла и, оглядев результаты своих трудов, радостно сказала:

– Открывай глаза, Гэвин, смотри!

Эльф осторожно приоткрыл глаза и, полный трепета, стал смотреть по сторонам, впервые видя мир при свете солнечного дня. Очки плотно прилегали к голове, закрывая обзор с боков, сверху и снизу, как водолазные прям, зеркальное напыление стекол действительно защищало глаза от солнечных лучей. Гарри невольно фыркнул, позабавленный смешным видом, эльф напомнил ему Трелони, такое же пучеглазое насекомое.

Саруман потерянно стоял, замерев у пролома в стене, в его голове никак не укладывалось очевидное: пленники сбежали, что по всем критериям было абсолютно невозможно, ну никак! Но глаза и шок говорили ему обратное – это возможно. Причем пленники не просто сбежали, они ещё и эльфа-дроу с собой прихватили, что, в принципе, опять же было невозможно, нереально, но… они его за каким-то Балрогом прихватили.

Взбешенный маг покинул подземелья и на выходе его настиг ещё один шок – подземный эльф вышел на поверхность, но это же… НЕВОЗМОЖНО! Дроу ничего не видят при свете дня, и на солнце они просто физически не могут смотреть!!! Да что за бред??? Потрясенный и полностью офигевший Саруман до самой ночи ломал свою несчастную голову на тему невероятных пленников, которые сбегают из каменных пузырей, зря он, что ли, эльфа именно сюда и посадил? Для того, чтобы он гарантированно не сбежал! А тут… нате вам, приперлась беременная тётка с сопливым мальчишкой и мало того, что драпали, так ещё и эльфа его с собой уволокли!.. Куда мир катится?!

Краем сознания он отметил пролетающую мимо летучую мышь, но не придал ей особого значения, а зря…

Тайгерис подставил ладонь своему гонцу, маленький рукокрылый посланец издал ультраписк, щекоча ладонь крохотными коготками. Выслушав сообщение, крылатый эльф сардонически оскалился и бесшумно распростер четырехметровые черные крылья. Несмотря на отсутствие белых перышек, он тем не менее походил сейчас на ангела возмездия. Чокнутый маг посягнул на беременную женщину, будущую мать, и её нерожденного ребенка, ну что ж, старик, соразмерной будет и кара. Я никому не позволю обижать моих друзей! Он сорвался в полет, спеша в Дикие земли, и долго, очень долго и терпеливо искал врага, моложавого колдуна с пегой жиденькой бородкой.

Ну вот и он… Громадная черная тень беззвучно обрушилась сверху, когтистые руки обхватили тощую шею и резким, неуловимым движением свернули её, как цыпленку… Расправа Тайгериса была быстрой и беспощадной.

Элронд непроизвольно вздрогнул, когда ранним утром обнаружил на пороге окоченевший труп колдуна, кто-то любезно доставил ему тушку врага.

Кто убил Сарумана, никто так и не узнал. Ну да оно и к лучшему, наверное… В конце концов, это уже было неважно, сдох враг и ладно.

Разумеется, весть об этом разлетелась повсюду, да что там, сам Гарри рассказал эту невероятную новость своим друзьям во время прогулки в парке. Друзья выслушали и почему-то задумались, Гарри недоуменно смотрел-смотрел на них, а потом не выдержал:

– Да что с вами такое, ребята?

Ему раздумчиво ответил Драко:

– Понимаешь, Гарри. Я тут один разговор на корабле припомнил, твой папа сказал, что у Лери нет врагов, а я ещё спросил, что она с врагами делает? А твой папа ответил, что ничего. Её враги сами не выживают.

– И ведь так оно и происходило! – подхватила Гермиона. – Кингсли Бруствер, помните? Хотел нам навредить, но был почти сразу убит. То же самое произошло и с Саруманом.

– Да-а-а… Гарри, с твоей мамой лучше дружить, целее будешь! – весело пошутила Полумна. Гарри засмеялся, и его смех подхватили друзья.

А что касается Гэвина, то в его темно-серой жизни произошли значительные перемены, он увидел солнце, увидел деревья и краски светлого дня. И самое главное, у него появились друзья, которые чихать хотели на его темное происхождение и прошлое, видя в нём самого обычного живого и простого парня. Гэвина.

====== Глава сороковая. Свадьба пела и плясала... ======

После неожиданного похищения Лери и Гарри и их возвращения у всех обитателей Радужного остался довольно неприятный осадок, у всех было странное ощущение того, что их предали. Да и как иначе, они же к этому миру всей душой, всем своим естеством потянулись, со всей своей доверчивостью, а он ударил. Подло, исподтишка нанес коварный удар.

Поэтому никто особо не удивился тому, что Соломон ходил за Лери как пришитый, и ходил везде: на кухню, в библиотеку, даже на второй этаж, в спальни… И никто даже и не думал хихикнуть в его сторону, верного коня понимали все, так же как и Гарри, у него тоже был посттравматический синдром. В первое время они даже ели из одной тарелки. Сидят рядышком Лери и Гарри и, склонив головы над глубокой тарелкой, за обе щеки дружно уплетают гречневую кашу.

Гэвин-Дзаэрт постепенно пошел на поправку, в подземельях его комнаты были достаточно далеко от апартаментов Северуса, так что они ни в коей мере не мешали друг другу своим невольным соседством.

Конечно, Северус сперва досадовал оттого, что пришлось поделиться своими драгоценными и прекрасными пещерами, но бесхитростные восторги дроу были такие невинно-искренние, что просто бальзамом растекались по израненной душе зельевара и он непроизвольно заинтересовался своим новым соседом-подселенцем. И к вящему изумлению Северуса, этот кровожадный и свирепый монстр, как описывают дроу во всяких историйках, на деле оказался невинней младенца. Честный и наивный Дзаэрт так неподдельно изумлялся всяким простым вещам, что Северус иногда пристально всматривался в его лицо – а не издевается ли он??? Нет, ни разу и нигде не издевался, Гэвин и в самом деле не знает, что такое бумага: и что же с нею делают, с этими белыми листами? Рисуют? Да неужели?! А можно попробовать?

Гэвину даются карандаш и палочки угля, и темный эльф пропадает надолго, на целую неделю, до последнего листа. Зато потом взору ошарашенных зрителей представляется целая выставка полотен безумного импрессиониста. Кубы, линии, хаотично разбросанные полосы, пятна, круги самых неожиданных конфигураций… И вместе с ними о-о-очень реалистичные изображения животных и деревьев, Лери, признанная художница, аж за голову схватилась, найдя внезапный источник таланта без таланта.

Читать Гэвин не умел, а при попытке научить его чтению, обнаружилась тотальная дислексия. То ли Гэвин не понимал значение букв, то ли зрение его было как-то по-особенному устроено, что он в упор не видел их. Скорей всего – второе. Картинки в книгах он прекрасно видел и очень интересовался их значением и, конечно, спрашивал, просил рассказать. Так что вечерами все собирались в гостиной с большой иллюстрированной книгой сказок и Лери либо Михаэль начинали читать сказки детям и прочим слушателям, собравшимся вокруг. И если кто-то непосвященный заглянет сюда, в эту уютную, теплую гостиную, то он безмерно удивился бы тому, что увидел там.

На диване четверо: вечно взъерошенный мужчина – Михаэль с маленьким мальчиком на коленях и книгой в руках, рядом с ним беременная жена Лери, с другой стороны темнокожий эльф в солнцезащитных очках, с любопытством заглядывающий в книгу, как и мальчик на коленях отца. В креслах сбоку Люпин и Дог, на других диванчиках Гарри и Летница, Северус и Деянира. На полу тут и там вповалку лежат собаки и кошки, а возле главного дивана лежит большая гнедая лошадь – Соломон. Лошадь в гостиной, как много абсурда в этой картине для постороннего человека, но не для Гренковичей и их друзей и домочадцев. Соломон давно, прочно и крепко заслужил это право – находиться в гостиной. А Гэвин вообще никогда не спрашивал о том «что это лошадь в доме делает?» и «а разве её место не в конюшне?». Нет, Гэвину это даже в голову не приходило, для него Соломон был таким же полноправным членом общества, таким же свободным жителем Балинора, как и все народы этого мира. Сегодня Михаэль читал сказку «Дикие лебеди», печальную историю о семерых братьях и их верной сестре Эльзе. После прочтения он закрыл книгу и вздохнул:

– Поражаюсь я этим сказкам, Лери. Злые мачехи везде одинаковые, штампуют их, что ли? Что падчерица, что пасынок королевский, всё равно, надо их со свету сжить.

– А эти сказки давно писаны, а в те времена к детям довольно паршиво относились, особенно к чужим. Вот мачехи и изгал… простите, дети, издевались над ними. Да что мачехи, и родные папы-мамы порой такое выкидывали, что чертям в аду холодно становилось.

Гарри невольно передернулся, вспоминая недавний разговор с мамой на кухне о воспитании в чулане. Ну да, ну да… если и в современном мире то тут, то там появляются дети-маугли, то чего уж о средневековьях-то говорить? Дикий мир – дикие нравы.

Северус мечтательно посмотрел на Михаэля, потом поднял к лицу руку Ниры и нежно поцеловал пальчики, после чего мечтательно же произнес:

– Интересно, а как тут свадьбы играют?

Нира ласково засмеялась и по-кошачьи потерлась носом о щеку возлюбленного, а потом лукаво мурлыкнула:

– О, Северус, дорогой, неужели ты сделал мне предложение?

– Да, Нира. Ты будешь моей женой?

– Да.

Михаэль радостно, счастливо захохотал, откинув голову. Наконец-то! Северус дозрел до брака!

И началось... То самое лихорадочное безумие перед всяким крупномасштабным событием наподобие свадеб, переездов и прочее… Писались письма, приглашения на свадьбу, вызывались лучшие портные для пошива свадебных нарядов, рассылались охотники во все стороны за дичью. Готовились неделю, приглашенные повара сбивались с ног, сочиняя всевозможные кулинарные шедевры, чтобы заставить столы ломиться от яств и перещеголять друг друга своим мастерством. И всё это для одного-единственного дня, чтобы выслушать традиционное «Объявляю вас мужем и женой!» и, натанцевавшись до упаду, приналечь на халявные угощения, за считанные секунды опустошить печено-жареные блюда, результаты многочасовых трудов поваров. Такому же варварскому истреблению подверглись и многоярусные воздушно-кремовые торты, испеченные Данилой, супы и каши, сваренные Лери.

Но свадьбы для того и создаются, для такого вот безмерного расточительства, гостей была целая армия, и в кои-то веки Лери даже порадовалась тому, что в холле нету крыши, потому что в этом дворике без потолка вырос гигантский монблан подарков, среди которых Лери, к вящему своему изумлению, увидела даже прялку. Да-да, именно прялку, её ни с чем не спутаешь даже при самом сильном желании: колесико, веретенцо, лодочка, всё при ней. Помимо прялочки здесь были и рулоны самой лучшей материи, и отрезы дорогих и редких тканей вроде шелка и пряжи из паутины снежных пауков, и посуда из глины всех мастей и пород. Тончайшие фарфоры, способные переплюнуть мейзенский, серебро-злато с искуснейшей чеканкой, причем некоторые были созданы руками самого Элронда, например вот эти блюда из белого золота, где изображены пара лебедей… весьма символически, да? А о хрустале вообще молчу… потому что слов не хватит, чтобы описать изящество и утонченность благородного горного хрусталя. На эти бокалы и рюмочки вообще-то и смотреть страшно было, до того хрупкие, что казалось – рассыпятся от одного тяжелого взгляда.

Свадьбу играли в двух домах, сначала в Доме Элронда провели церемонию бракосочетания (венчал молодых Гэндальф), потом, после короткого пира и танцев, гулянка плавно перетекла в Радужный королевский дом, чтобы продолжить песни-пляски и завалить холл и гостиную подарками. Само же венчание проходило так: Северуса окружил батальон портных с иголками и лентами, и с отрезами ткани в руках, и довольно продолжительное время его обмеривали и вертели во все стороны. В результате Северус оказался облачен в превосходно сшитый костюм синего бархата, почти черный и легкий, как ни странно он ни в чем не стеснял движения.

Невесту его забрали за три дня до бракосочетания, и все три дня жених её не видел и, разумеется, сломал голову, пытаясь припомнить подобные свадебные традиции и не мог, потому что про них он ничего не слышал, тем более что свадьба проводилась по эльфийскому обычаю. Ну вот наконец и день Х настал... Северуса и его домочадцев привели в сад Дома Элронда, провели по богато украшенной цветами аллее к великолепной белой беседке и под нежную музыкальную мелодию оставили ждать дальнейшего. Потом под ту же музыку явилась эльфийская процессия, впереди шли высокие стройные красавцы с вертикальными флагами на длинных шестах и встали вокруг павильона, вперед вышел Глорфиндель, отец невесты, с ним трое эльфов, они несли самый большой флаг. На помост поднялся Гэндальф в роскошных белых одеждах, с ясеневым посохом в правой руке.

Сменилась музыка, эльфы-музыканты заиграли другую мелодию, отдаленно напоминающую знаменитый марш Мендельсона, и из-за флага-щита выступила Деянира, прекрасная и неповторимая невеста Северуса. Глори, едва не плача, подвел свою дочь к жениху и, передав её в его надежные руки, вернулся на свое место в строю эльфов. Деянира, вся воздушно-белая и просто сногсшибательная красавица, сияющими глазами взглянула на суженого, и тот прямо-таки утонул в сиреневом омуте любви. Затаив дыхание, Северус жадно пожирал глазами свою суженую и едва ли слышал, о чем там распинался Гэндальф, маг-церемониймейстер, всё, на что его, к счастью, хватило, это выдавить из себя стандартное «Да» на положенный вопрос. А потом был поцелуй, пир и танцы. Танцевали все, кроме беременных и совсем маленьких детей, также от танцев воздержались старушки Минерва и Августа.

Среди гостей внезапно обнаружились Лестрейнджи, причем счастливая и невероятно похорошевшая Белла катила перед собой плетеную и широкую коляску с двухмесячными близнецами, Антаресом и Альтаиром Лестрейнджами. Оказывается, Белла была уже беременна, когда они покинули королевскую кабину на пути в Ривендейл, и деток зачали ещё в Малфой-мэноре. То есть Беллатриса забеременела ещё задолго до плавания. Черноглазые и кудрявые младенцы моментально собрали вокруг себя огромную толпу поклонников, и люди и эльфы одинаково восторгались ими и поздравляли молодых родителей, Беллатрису и Рудольфуса. Холостяки же Рабастан и Антошка Долохов были окружены молодыми леди, которые, похоже, искали себе пару для танцев и праздников.

Когда выдохся Невилл, а Гермиона только-только разогрелась и вошла в кураж, её пригласил Драко, и дальше они танцевали вместе все танцы, кроме вальсов, на них у Невилла сил хватало, а вот остальные джиги-вуги и твисты… ну не нашлось у Невилла таких талантов. Так что он в какой-то мере был даже благодарен Драко, когда тот без устали отплясывал все экстрим-танцы с Полумной и Гермионой. Был здесь и Хагрид, которого доставил сюда Вэйр в персональной кабине, созданной специально для полувеликана, все там было сделано для Хагрида, и сиденье, и столик, и койка… Хагрид же, увидев виновников торжества, тут же растрогался, прослезился и, достав из кармана скатерку-платочек, трубно высморкался и громогласно поздравил молодых, после чего стал рассказывать о том, что Грошика не получилось с собой взять, но он не обижается и передает всем горячий и пламенный привет. Гарри он привычно похлопал по спине со всей своей великаньей силой, да так, что у того, как обычно, ноги подогнулись, и Гарри чуть не свалился, но он был искренне рад видеть своего старинного друга.

Без драк, к счастью, обошлось, к облегчению Лери и Данилы, которые весь праздник провели как на пороховом складе, каждую минуту ожидая традиционный свадебный мордобой, которыми обычно славятся русские свадьбы-гулянки. Зря, конечно, переживали, но ведь и сам Данилка малость подзабыл, что эльфы не пьянеют… Но то эльфы, а люди? Люди вполне могут преподнести такой вот подарочек с пьяных глаз, но, повторяю, обошлось без драк.

А Радужный дом пополнился ещё одной супружеской парой, Северусом и Деянирой Гренкович. Кстати, вопрос о том, где будут проживать молодые супруги, решился довольно просто, Мэри Энн было заикнулась о том, что-де не подобает вводить молодую супругу в темные подземелья, это же неэтично! На что Лери мудро изрекла, что Северус у себя дома и его личные апартаменты не ограничиваются подвалом, на самом деле в его и Ниры распоряжении находится целое северное крыло дома с отдельным балконом-выходом в сад. Все два этажа, ну, три, считая подвалы. Таким хитрым образом Лери дала им знать, что для молодоженов приготовлены личные и постоянные покои, чему Северус, конечно же, обрадовался. По крайней мере не нужно ломать голову о том, где и на что жить.

В конце концов, разве не для того существуют родственники, чтобы прийти на помощь в трудную минуту?.. Конечно, для этого, поддержать и подбодрить не только теплым словом, но и добрым делом, советом и материальной силой. К тому же и молодая жена не была бездомной, в её распоряжении имелись свои покои в Доме Элронда, так что, при желании, можно и там пожить. Да и всем Гренковичам, впрочем – эльфийский Дом был открыт для всех.

====== Глава сорок первая. Милые будни ======

Медовый месяц традиционно считается праздником, который полагается справлять где-нибудь на Гавайях или Канарах. Так полагает большинство людей, а по сути медовый месяц – это способ удрать на пару недель в незапланированный отпуск, причем начальник-шеф-босс ещё и приплатит из собственного кармана за полноценный отдых, а как же! Сотрудник женился, ещё одна семейная ячеечка общества родилась! Это медовый месяц – для горожанина, для фермера он не существует, потому что скотина, она такая, даже в воскресенье жрать хочет… А корова, вот подлюга, отелиться вздумала прямо после свадьбы!.. А если её сыграть весной, в самую пору окота… ну что ж, никуда не денешься, придется молодоженам принимать роды у овечек, утопая коленями в навозе, и разбираться в милой путанице ножек трёх-пятерых ягняток. А те, кто женится на своей родине, прямо на Гонолулу или тех же Канарах… ну ей-богу, куда им-то ехать? Пальмовое масло собирать пора!!! Или бананы.

В мире Балинор о медовом месяце не слышали и, что это такое и с чем его едят, понятия не имели. Пришлось рассказать, разжевать и по полочкам разложить, но и тогда до эльфов не дошло. Куда-то ехать, на какой-то экзотический остров, чтобы отпраздновать событие… А зачем? Свадьбу сыграли, отпраздновали, гостей проводили, подарки разобрали, в общем, всё, что надо – сделали, так и зачем куда-то ехать? Ах, чтобы молодые насладились обществом друг друга? Ну так они и так уже вместе, свадьбу же для того и сыграли, чтобы создать молодую пару.

Логика не просто железобетонная, а мифриловая, не иначе. И именно поэтому Северус с Деянирой никуда не поехали и после разбора свадебных подарков, вернее раздаривания всем желающим (Лери, к примеру, не отказалась от некоторых милых статуэток и подносиков с папиной чеканкой), и тихо-мирно зажили в Радужном одной большой семьей.

И вот опишу-ка я один из дней этой дружной семейки… Маленький Север начал утро с того, что всех достал просьбой сделать ему меч. Догу некогда, он мастерил детскую кроватку из белой древесины, поэтому вяло отмахивался от приставаний назойливого малыша, остальные не умели работать с деревом. Север, поняв, что никто не собирается возиться с ним, решил сделать меч сам, для чего и выпросил у Дога длинную и прямую щепку, и пошел просить помощи у мамы, как и всякий нормальный маленький мальчик. Маму он нашел на веранде, сегодня завтрак готовить будет Михаэль, а с себя Лери пока сняла все обязанности по причине большого восьмимесячного пуза, с которым она не то, что готовить уже не могла, но и ходила-то с трудом. С мамой на веранде обнаружились и бабушка с Гарри, и когда Север обратился к маме с просьбой сделать ему меч, то бабушка привычно забрюзжала:

– О боже! Что за несносный ребёнок! Ну зачем ему меч?

Мальчик обиженно надулся, и его синие глаза подозрительно заблестели. Гарри внутренне подобрался, ещё не зная, как и чем защищать брата и от кого, ну не от бабки же?! Лери миролюбиво сказала, давя конфликт ещё в зародыше:

– А ты Гарри попроси, Север, он у нас вроде волшебник, думаю, он сможет превратить эту щепку в чудесный деревянный меч.

Точно! Гарри вынул из чехла на поясе волшебную палочку (с тех памятных событий Гарри остерегался выходить из дома без палочки) и направил её на щепочку, кивнув брату:

– Положи её на пол.

Но Северус вдруг рассердился и спрятал палку за спину, сердито бормоча:

– Неть! Не плевлатить, а сделать, надо сделать. Потому сто влаг настояссий!

– Понятно. Настоящего врага можно победить настоящим мечом, правильно говоришь, сынок. Вот только знакомых плотников и краснодеревщиков у нас нет, а Дог занят.

А бабушка Мэри Энн дальше ворчит:

– Да что за глупости! Ну какие-такие враги у четырехлетнего сопляка, я вас умоляю!..

Лери вдруг тихо рявкнула:

– Мэри Энн, прекрати! Это ребёнок, и его детские фантазии порой тесно сплетаются с реальностью, причем так тесно, что не разобрать, где его выдуманный мир, а где настоящее. Понимать надо, а не придираться попусту. И почему это он сопляк? Мэри, это твой внук, вообще-то!

Север сморгнул слёзки с ресничек, вытер глаза кулачком и шагнул к Гарри, доверчиво протягивая ему палку.

– Галли, сделай, позалуста…

Ну что ты тут делать будешь? И малыша жалко, хочется сделать ему этот осточертевший меч, причем по-настоящему, ножом, так ведь не умеет же он, нет у него таких талантов – из дерева вырезать. Проще было бы трансфигурировать, но… Ребёнок не хочет такого обмана, ему настоящий меч нужен. Гарри неуверенно взял щепочку, Лери протянула ему ножик МакГайвер и стала подсказывать, как нажимать и куда вести ножом по дереву. И вот, потихоньку-полегоньку, с помощью Лери Гарри выстрогал небольшой мечик с коротким эфесом, а тут и Люпин подкатился, подал ему лист наждака, и уже с его помощью Гарри ошкурил и отшлифовал свое первое деревянное изделие. Всё это время Север простоял рядом, шумно сопя и пыхтя, как бы морально помогая и жадно наблюдая за каждым их движением.

В общем и целом Гарри потратил на работу полтора часа, и в результате у него вышел отличный мечик, похожий на клейморушку шотландскую. Для чего он нужен Северу, они узнают только после завтрака. Когда же он закончился, и Север собрался незаметно улизнуть, Лери кивком головы послала Гарри проследить за ним. Ну, ему и самому интересно стало узнать, куда это младший братишка намылился и какой у него враг объявился, так что Гарри достал из кошеля на поясе мантию-невидимку и, скрытый ею, отправился шпионить за пацанёнком. Север деловито протопал в сад, прижимая к боку меч, остановился, оглянулся по сторонам и, убедившись, что посторонних не видно, перехватил меч поудобней и, попрыгав на месте и попыхтев для куражу, с воинственным воплем набросился на крапиву. Ух, что за бой развернулся на глазах у прифигевшего Гарри, настоящее сражение! Север верещал, наскакивал, наносил рубящий удар и тут же отпрыгивал, уворачиваясь от сраженного жгучего воина, который с тихим шелестом падал, распростирая широкие, похожие на берёзовые, темно-зелёные листья.

Гарри непроизвольно унёсся воспоминанием в далекое прошлое, о котором никому не рассказывал: был в саду у тёти Петуньи один заросший участок, которого он, маленький Гарри, старательно избегал, потому что там царствовал Великий и Страшно Колючий Репейник. Непонятно как, но пятилетний Гарри видел в нём Ж-ж-жуткого Монстра, у него была оскаленная пасть, полная иглообразных клыков, и много-много рук-плетей, густо усаженных длинными шипами… Тётка Пэт недовольно покрикивала на него, в который раз приказывая ему прополоть тот участок, а когда Гарри в очередной раз упёрся и наотрез отказался делать ту работу, тётя ухватила его за руку и силком приволокла к зарослям чертополоха. Поставила Гарри и, надев перчатки, сгребла пук растений и срезала секатором. Детскую душу Гарри Поттера тогда охватил невероятный восторг перед тёткиным подвигом, это ж надо, какая у него храбрая тётя, не боится Великого Репейника! Но она взрослая и в перчатках, и вооружена секатором, а у него, Гарри, ничего нет. И он, чтобы решить эту проблему, воспользовавшись тем, что тётушка ушла на файф-о-клок к своим кумушкам-соседкам, выкрал из сарайчика перчатки и с их помощью прополол наконец-то тот злополучный участок. Секатор он не нашел, но и за перчатки ему досталось, ведь он, по-детски наивный, не подумал о том, что его диверсию выдадут зелёные пятна от травяного сока на перчатках. А детские варианты защитных перчаток не продаются в магазинах, потому что детей обычно не заставляют работать по-черному в саду. И отсутствие логики у тёти Гарри не понимал, если она хочет, чтобы он прополол сад от колючих сорняков, то почему не позаботится о защите детских рук?

Вот такие воспоминания проскочили у Гарри перед глазами, пока Северус сражался со своим персональным врагом, которого он боялся по каким-то своим причинам и которого нашёл, как победить. Когда Север выдохся и остановился, тяжело дыша и окидывая поле боя торжествующим взглядом, Гарри скинул мантию, свернул её и, прибрав, подошёл к брату и тоже окинул оценивающим взглядом поверженную крапиву, после чего задумчиво изрёк:

– Н-да… неплохо. А что в ней страшного для тебя, Северус?

Братишка, как ни странно, вопрос понял.

– Она кошмагная, злая и кусакая…

А потом, когда они вернулись в дом, маленький Север, радостно крича, побежал искать маму, звонко оповещая о том, что он “тепель не боится клапиву!” Лери выслушала мелкого воителя, полюбовалась мечиком, густо заляпанным крапивным соком и… попросила Гарри собрать ВСЮ крапиву, а то жаль, если она пропадет. Вот теперь Гарри окончательно и полностью прибалдел, зачем маме крапива? Не рубашки же из неё вязать, как в сказке про Эльзу?.. Но делать нечего, мама попросила – надо сделать, и Гарри, взяв корзину и перчатки, отправился в сад. Собрал, принёс на кухню и, по просьбе той же мамы, прополоскал крапиву и порезал-пошинковал, как салат, сложил в кастрюлю и залил водой, и только потом Лери его отпустила.

А на обед был подан зелёный суп под странным названием «щи», сваренный на курином бульоне, очень-очень вкусный, Гарри с трудом поверил, когда ему сказали, что суп сварен из крапивы. Да-да, из той самой крапивы, кошмарной, злой и кусачей. Просто невероятно…

А Северу на будущее, во избежание подобных эксцессов, Дог и Гарри сделали целую коллекцию деревянного оружия: мечи, щиты, топоры… Дог вырезал-выстругивал, а Гарри украшал, выжигал и вырезал узоры и гербы. В общем, течет жизнь, течет-перетекает. В саду росли цветы, найденные и пересаженные Михаэлем, пели и чирикали яркие птички-невелички, яркие-яркие, разноцветные, что твои драгоценные камушки. А среди них, как белая ворона, выделялся воробей, серый и неприметный, но именно ему всегда радовалась Лери, именно его приглашала-звала, для него готовила крошки и зерно. Назвала она его просто – Гришка. Гарри, да и все остальные не очень хорошо понимали лерину привязанность к серому воробышку и невольно ревновали, бесясь при этом от непонятной ревности к мелкой пичуге. А Гришка жил, летал и чирикал, и его задорное, незатейливое «чики-чик» да «чик-чирик» вскоре стали понятны и привычны обитателям Радужного и покоряли уже своей простотой. Пение честного русского воробья стало дороже и ценнее всяких там замудренных трелей кенарей и соловейников. В общем, все сами поняли Лери и сами начали уважать маленького воробышка и, выходя порой из дома, искали взглядом Гришку и радостно здоровались с ним, найдя его на конюшне или на ухе какой-либо лошади. Чаще воробей сидел на голове или спине Леголаса, мышастого скакуна… Такая вот птичье-лошадиная дружба зародилась.

У Северуса, впрочем, тоже появился дикий друг. Однажды ему для какого-то зелья понадобился волос фестрала, и он спросил супругу, водятся ли они здесь. Деянира ответила, что о фестралах она ничего не слышала и кто это вообще? После обстоятельного описания она ненадолго задумалась и спросила:

– А волос из хвоста чёрного единорога подойдет?

На что Северус ехидно заметил, что чёрных единорогов – не существует, потому что это легенда. В ответ Деянира надулась и ушла. На целый день. И уж конечно, Северус успел поволноваться и сто тысяч раз пожалеть о своём ехидстве, не мог промолчать, идиот?! Распустил свой сарказм не вовремя, и вот результат, его гордая жена обиделась… В общем, помучился Севушка, до тех пор пока жена не вернулась. И не одна, вместе с Нирой из леса пришёл чёрный единорог, густогривый и роскошный, и настоящий, в общем ни на йоту не легенда. Деянира строго посмотрела в глаза мужа, увидела в них раскаяние, смешанное с облегчением, и простила, а потом и сама извинилась за то, что заставила его понервничать, и в качестве извинения протянула Северусу целый пучок единорожьих волос, чёрных, ценных и невозможных за пределами Балинора. А Северус возьми да и влюбись в единорога, причем пропал Севушка весь, с головы до ног, что, вообще-то, понятно, одного взгляда достаточно, чтобы влюбиться в эдакого красавца.