Текст книги "Книга Трис - Сила в Шторме"

Автор книги: Тамора Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Описав полный круг вокруг дыры в земле, они остановились.

Нити продолжали плыть по земле, пока они не покрыли всю вершину холма подобно покрытой росой паутине.

Когда он отпустил её, она всё ещё могла видеть связывавшую их нить. Она последовала за Нико, когда тот подошёл к краю подвала, снял с пояса нож и сделал надрезы на обеих ладонях:

– Если когда-нибудь тебе понадобится дать заклинанию дополнительную силу, закрепи его кровью, – объяснил он мимоходом, как будто не свою плоть он сейчас резал. – Поскольку мы – маги принципиальные, мы используем свою. Некоторые использовали чужую – с согласия или без оного, – он наблюдал, как алые капли падали в зияющее отверстие погреба. – Если я когда-нибудь услышу, что ты не отказываешь себе в применении подобных методов, Трисана, ты пожалеешь о дне, когда мы с тобой познакомились.

Трис прикрыла рот ладонью. Ей не нравилась кровь, и что-то было такое в образе спокойно режущего себя Нико, что заставляло скручиваться её желудок.

– Обо мне не беспокойся, Нико, – сказала она, когда её живот успокоился. ‑ Честно.

Он мрачно улыбнулся:

– Надеюсь, – глубоко вдохнув – Трис почувствовала, как её собственные лёгкие расширяются вместе с ним – он закрыл глаза.

Перед ним появилась мерцающий образ – а также вокруг него, и даже в некоторых местах прямо сквозь него. В образе башня ещё была целой. Двое мужчин в шляпах и плащах вошли в поле зрение. Они несли что-то больше и тяжёлое, завёрнутое в полотно. Дверь у основания башни открылась, и женщина в форме Стражи поманила их внутрь.

– Это Плакса, Грубиян и Пьяница, – воскликнула Трис. – Точно они! ‑ прошлой ночью она и другие рассказали Нико о разговоре, который они услышали на стене.

Образ закачался, расплываясь; Нико дрожал. Трис упёрла взгляд в светящуюся линию, который по-прежнему соединяла их, пока та не стала толще и не засияла светлее. Мужчина глубоко вдохнул и выпрямился. Башня вновь появилась. Мужчины вышли из неё, женщина в форме последовала за ними. Их ноша исчезла, но один из них тащил конец фитиля, уходившего внутрь. Он положил его на землю и помог своему товарищу убить стражницу. Они не видели вспышки пламени, которая зажгла фитиль. Пламя поглощало фитиль, уходя в башню, пока они клали свою жертву на землю и спорили. Потом произошёл взрыв. На секунду Трис показалось, что она видела, как башня распадалась на части, камень за камнем, каждый кусок был отпечатан в огне.

Образ исчез. Трис подошла к покачнувшемуся Нико и обняла его за пояс. Она помогла своему учителю добраться до большого камня и заставила сесть.

– Что это было? – спросила она его, когда он уселся.

Он на ощупь снял с пояса флягу и начал жадно пить. Ему потребовались обе руки, чтобы удержать её у рта.

– Не знаю, – наконец ответил он, передавая ей флягу. – Я никогда не видел ничего подобного – и не слышал – за все мои пятьдесят три года.

Они немного отдохнули за разговором. Наконец Нико встал:

– Не думаю, что я смогу сотворить это заклинание ещё раз, но мне всё равно следует взглянуть на Пиратский Мыс, – сказал он. – Идём.

Она начала идти за ним к ступеням, когда услышала писк, который уже доносился до неё раньше. Теперь он был недалеко и быстро утихал.

– Подожди, – крикнула Трис. Она осторожно обыскала завал камней слева от себя. В нише, образованной блестящими от следов магии камнями, она нашла птичье гнездо. Один из птенцов был ещё жив – именно его писк она слышала. Он делил гнездо со своим мёртвым братом или сестрой.

– Думаю, это скворец, – сказал заглянувший через её плечо Нико. – Они иногда делают вторую кладку в середине лета. Если родители этого птенца гнездились здесь, то скорее всего они погибли, и их дитя скоро последует за ними.

Трис посмотрела на птенца. «Это неправильно», – думала она роясь в кармане в поисках носового платка, – «он не просил, чтобы его дом разрушали». Встав на колени, она расстелила платок на камне и потянулась к гнезду.

– Трис, задумайся на секунду, – резко одёрнул её Нико. – Ты не можешь спасти это существо.

– Почему нет? – с нежностью, которую она редко демонстрировала людям, она подвела руки под комок из переплетённых стеблей травы.

– Потому что оно при смерти. Видишь, какое оно молодое? Едва только пеньки перьев появились. Если выживет, оно потребует тепла и ежечасного ухода. Оно не готово к самостоятельному выживанию.

– Тогда я помогу, я буду его кормить … я сделаю всё, что потребуется, – положив руки на ткань, она осторожно убрала их, пока гнездо и его житель не оказались лежащими на платке.

– Он не виноват, что его родители погибли.

Нико вздохнул и дал ей свой собственный карманный носовой платок:

– Можешь возвращаться в Спиральный Круг. Как я уже говорил, даже с твоей помощью я не смогу сегодня сотворить второе заклятье времени на Пиратском Мысе. Правда, если выглядит там всё так же, как и здесь … – его взмах руки охватил окружавшие их покрытые сажей обломки – … то, я думаю, можно догадаться, что произошло. Подставь-ка мне птенца, – он открыл свою флягу с водой и осторожно налил себе немного на ладонь. Осторожно и точно, позволяя воде скользить вниз по пальцам, он скатил по несколько капель воды за раз в открытый клюв поднесённой к нему Трис птицы. Когда птенец закрыл рот и съёжился, Нико сказал Трис:

– Теперь закрой его. Держи его в тепле и подальше от сквозняков – уж это я знаю. Остальное …

– Я могу спросить посвящённых храма Воздуха. Они держат у себя птиц, ‑ медленно, понемногу, она встала на ноги и устроила закрытое гнездо на сгибе локтя. Наблюдая за своей ученицей, Нико улыбнулся:

– Вообще, попробуй Розторн. Она часто находит птенцов у себя в саду. Даже вырастила нескольких.

Трис уставилась на него. Розторн она боялась. Женщина с каштановыми волосами была остра на язык и вспыльчива.

– Ты что, хочешь бегать в общежитие храма Воздуха каждый час? Розторн знает, что делать. Хотя я всё ещё сомневаюсь, что оно выживет …

– Он.

– Трис, пока оно не будет готово к спариванию, никто не сможет сказать, какого оно пола.

– Тогда пока пусть будет «он», а не «оно», – упрямо заявила она. ‑ «Оно» – для мёртвых вещей. «Он» или «она» – для живых.

– Ну, ладно. У меня нет времени спорить. Если настаиваешь на том, чтобы попытаться спасти это … этого …

– Настаиваю, – сглотнула Трис, думая о том, что ждало её впереди. ‑ Надеюсь, Розторн поможет мне.

– Поможет. Птицы ей нравятся гораздо больше людей. Идём. Тебе надо устроить и накормить его, а мне надо на Пиратский Мыс.

Поддерживая своего нового подопечного свободной рукой, Трис последовала за Нико вниз по лестнице.

Глава 3

Если бы Трис взглянула поверх тысячи футов разделявшей остров и материк воды, она увидела бы трёх людей на каменистом склоне под стенами Спирального Круга. Одной из них была Даджа, одетая так же, как она была во время завтрака – в свои самые лёгкие хлопковые брюки и рубашку, с красной траурной повязкой на левой руке. С ней, в красном облачении посвящённого Огня, был её учитель, маг-кузнец Фростпайн, а также одетый в белое послушник Кирэл.

Фростпайн, как и Даджа, был чернокожим, хотя и на несколько оттенков темнее её. Те волосы, что у него ещё были, росли львиной гривой вокруг блестящей лысой макушки; отпущенная им борода торчала по всему подбородку. Рукава его одеяния были завёрнуты вверх и подвязаны, обнажая пару бугрящихся жилистыми мускулами рук с большими, сильными ладонями. Кирэл был на пол-головы выше, белокожий и синеглазый, с длинными светлыми волосами. С мощным торсом и тяжёлыми руками, он был из тех молодых людей, которым в пору было ходить в броне, с закреплённым на спине двуручным мечом. Перед тем, как покинуть коттедж, Даджа удостоверилась, что Кирэл обильно смазан предохраняющей кожу от солнца мазью; бутылка с нею лежала в одной из корзин, которые нёс ведомый мужчинами мул.

– Сними обувь, встань на колени и обопрись руками о землю, – сказал ей Фростпайн. – Чем больше ты соприкасаешься с землёй, тем лучше.

Она подумала, что он спятил, но всё-таки повиновалась, поставив сандалии рядом с собой. Здесь, снаружи, солнце било как молотом. Она уже настолько вспотела, что капли начали щекотать её, стекая по щекам и спине.

На секунду ей показалось, что она краем глаза увидела рыбацкую лодку у Острова Полумесяца. Когда она бросила туда быстрый взгляд, там ничего не оказалось.

– Помнишь, что мы делали тогда, пряча куски разных металлов под тканью? ‑ спросил Фростпайн.

Даджа кивнула:

– Ты заставил меня угадывать, какой металл лежал под тканью, и я это узнавала с помощью своей магии.

Волосы мага качнулись вслед за его кивком:

– Делай сейчас то же самое. Ищи любые следы металла под собой. Не руды, а именно обработанного металла.

Пот капал на землю с её лица:

– Тут слишком жарко.

– Слишком жарко? – воскликнул он, блеснув широкой белозубой улыбкой. ‑ Дитя, мы – чёрные! Чёрные люди созданы для жары, они процветают в ней – так же, как бледные мальчики, навроде Кирэла, созданы для мороза и снега.

Кирэл остановился. Он прошёл уже сотню ярдов, держа перед собой длинную металлическую лозу:

– Я ненавижу снег, – спокойно возразил он. – И если бы ты не был чокнутым, Фростпайн, ты бы ненавидел эту погоду так же, как и я, – подняв руки, он подвязал свои волосы косицами, обрамлявшими его лицо.

Даджа прикрыла свою ухмылку ладонью. Она обожала работать с этой парочкой. Они были столь же расслаблены и веселы, как были мужчины из её семьи, подшучивая над работой по ходу дела.

Фростпайн покачал головой:

– Шурри и Хэкой, – пробормотал он, вызывая к богам огня, – сохраните меня от людей, которые не знают, как веселиться. Давай попробуем, Даджа.

Кивнув, она положила ладони на землю. Почему-то обоняние помогало ей искать металлы, поэтому она глубоко втянула воздух через нос. Кажется, это был запах …

Она вновь вдохнула и ойкнула, когда запахи меди, железа, серебра и золота затопили её нос. Прослезившись, она чихнула, и продолжала чихать. Чья-то рука мягко оттолкнула её в сторону, а в её руку был вложен носовой платок. Её лёгкие сократились ещё три раза, и она начала гадать, можно ли задохнуться во время чиханья.

Земля под ней задрожала и сместилась. У неё свело горло от ужаса: землетрясение!

Приступ чиханья внезапно отступил, когда она метнулась назад. Последний толчок был десять дней назад – неужели сейчас будет ещё один?

Вниз по склону покатились комки земли. Вытерев глаза, она увидела, что Фростпайн стоял там, где она только что сидела на коленях. Его руки были распростёрты в стороны, ладони параллельно земле. Он мягко тряс ими, как будто просеивая руду через сито. Под его ногами участок земли трясся, мягко, в такт его движениям.

Даджа вздохнула с облегчением. Это было не землетрясение и не толчок, а магия, вытягивающая что-то из почвы. Земля начала принимать странную форму, похожую на сетку. Присев, Фростпайн зарылся пальцами в землю.

– Не могла бы ты взять тот угол? – попросил он, указывая на край земляного узора. – Это сетка из проволоки.

Подойдя к указанному им месту, она зарылась пальцами где-то на дюйм, пока они не прошли через металлическую сеть.

– Есть, – сказала она.

– Тогда на счёт три. Раз … два … три.

Они вытащили сеть из земли: большая штуковина три на четыре фута. Даджа моргнула. Сеть пестрила металлами, которые она почувствовала ранее, свёрнутыми в тонкую проволоку и завязанными как канат. В половине точек пересечения проволочных нитей находились маленькие зеркала. Сеть обтекла её пальцы, как если бы она состояла из воды.

– Да что же это такое? – потребовала она.

Кирэл подошёл к ним, держа три или четыре куска сети поменьше:

– Никогда не видел ничего подобного.

– Никто из вас никогда не задумывался, почему за последние четыреста лет никто из пиратов ни разу не напал на Спиральный Круг? – спросил Фростпайн.

– Я … была … Торговкой, – Даджа сглотнула. Она чуть не сказала «я – Торговка», хотя таковой уже не являлась. – Мы не задумывались о том, как какимогут или не могут защищать себя, – Сэндри бы осудила использование слова « как». Как и большинство слов, которые Торговцы использовали по отношению к не-Торговцам, оно было нелестным.

– Я жил в северном Лэйрэне, – добавил Кирэл. – Мы не знали, что кто-то вообще может воевать на кораблях.

Он осклабился и подмигнул Дадже.

– Было время, когда эта сеть покрывала весь обрыв, от стены гавани, ‑ Фростпайн указал направо, где защитная стена простиралась от Куска до скалы, – до дельты реки Эмел. В земле под стенами есть ещё, пояс шириной в милю, окружающий весь Спиральный Круг. Если Совет Посвящённых считал, что где-то могли быть пираты или рейдеры, они пробуждали такие вот заклинательные сети, – он промычал странную мелодию.

Даджа и Кирэл ахнули. Сеть, которую держали Даджа и Фростпайн, исчезла. Между ними лежало лишь открытое море … или они сами были высоко в воздухе, над морем? Даджа по-прежнему чувствовала врезающийся в её пальцы металл, но никак не связывала это чувство с показавшемся в дали …

Она не могла видеть остров Дюпан. Нидра была в восьми днях пути, у берегов Хатара. Она должна была это знать, она сама отплыла из гавани этого острова всего лишь пять месяцев назад.

И дело было не только в виде. Она чуяла запах суши, моря и нормальные запахи корабля – смолы и мокрых канатов. Палуба качалась под её ногами, и один из её кузенов посвистывая карабкался на мачту.

Она моргнула, и вновь оказалась с металлической сетью в руках. Кирэл пошатнулся:

– Я карабкался на гору Блэктус, – прошептал он.

Даджа выпустила сеть из рук и вытерла глаза рукавом. Она была на Третьем Корабле Кисубо, экипаж которого был её семьёй. Их уже не было в живых, они потерпели крушение и потонули в позднем зимнем шторме вскоре после отбытия из Нидры.

– Прости, – сказал Фростпайн, положив ладонь ей на плечо. – Я не могу управлять тем, что люди видят при пробуждении заклинательной сети. Однако она могущественна, как ты могла видеть. Пираты проводили на одном и том же месте целые дни, пока не слабели настолько, что уже не могли избежать поимки, когда заклинание снимали. И это первый раз, когда я сам оказался по ту сторону сети во время работы заклинания.

Даджа пожала плечами:

– Просто от чиханья у меня заслезились глаза, – соврала она. – Но послушайте, мы с друзьями ходили по этому обрыву всё время, до землетрясения. Мы никогда ничего подобного не видели.

– Вы и не должны были, – ответил маг. – Она работает только после активации. И она работала так долго и так хорошо, что большинство в Совете забыли, что она могла повредиться, когда обрыв упал в море, пока я им не напомнил. Нам надо найти столько, сколько сможем, и занести её на ремонт, ‑ он вздохнул. – Если она по большей части в таких вот кусках, ‑ он кивнул на небольшую кучку Кирэла, – то нам понадобится помощь.

– Были знамения о пиратах? – взволнованно спросил Кирэл.

– Да кому нужны знамения? – спросил Фростпайн. – У нас было землетрясение. Укрепления повсюду в беспорядке. Какой пират упустит такую возможность?

Деловито, как домохозяйка, Фростпайн взял большой кусок сети и соединил его концы друг с другом, складывая его как одеяло. Даджа помогла, раздумывая над тем, что он сказал. Когда сеть была сложена в аккуратный свёрток, он погрузил её в одну из пустых корзин на муле. Кирэл добавил свою стопку небольших кусков и вернулся обратно к прочёсыванию своей части территории. Даджа пошла к чистому участку в нескольких ярдах от места, где она нашла первый кусок сети, и присела.

Что-то зацепило её внимание в углу глаза: это была рыбацкая лодка? По крайней мере парус был треугольный. Она повернула голову и посмотрела прямо.

На море ничего не было. Никаких лодок не было видно.

Сэндри только-только закончила мыть посуду, когда Ларк вернулась из ткацких мастерских.

– Трис была права? – спросила девочка.

Ларк кивнула:

– Я просто не понимаю, как надзор храма Воды может быть настолько небрежным, чтобы послушница могла оставить четыре склада пустыми, но … Ох уж эти Водники. Сплошная пена и пузырьки, а потом их уводит в сторону малейший камешек у них на пути, – она покачала головой. Что хуже, Посвящённая Ветивер говорит, что у двух её ткачих случились переломы костей и станков во время землетрясения, а остальные всё ещё делают ткань для одеял для деревень. Она направит ещё одну ткачиху на бинты, но всё-таки без нас ей не обойтись.

– Я сделаю что смогу, конечно, – ответила Сэндри, – но ты же знаешь, что я не могу ткать. У тебя ещё не было возможности научить меня.

– Верно, – вздохнула Ларк. – То, что нам придётся делать – не совсем ткачество. И благодарение Миле и Зелёному Человеку, что ты такая молодая и сильная. Иначе бы ничего не вышло. Идём. Оставь Медвежонка с Браяром.

Она повела Сэндри через спиральную дорогу, проходившую между Дисциплиной и двумя большими ткацкими мастерскими. Войдя в одну из них через открытую дверь, они пришли в маленькую мастерскую, стоявшую отдельно от комнат, где Сэндри слышала стук дюжин занятых работой ткачей. В этой комнате находился странный набор вещей. На двух длинных столах лежали несколько рулонов бинтов; ещё бинты лежали в большой корзине на полу. Другие корзины содержали огромные катушки льняной нити. Рядом с каждым длинным столом стоял удобный стул. Ставни были распахнуты, чтобы пропускать любые ветерки, которые могут направляться в их сторону. Пара послушниц на посылках сидела на скамейке рядом с дверью.

Ларк послала их за чаем на кухню Спирального Круга в Оси. Как только они ушли, она взяла руки Сэндри в свои.

– То, что я попрошу тебя – странно, но ты справишься, – она глубоко вздохнула. – Я научу тебя, как ткать правильно, когда смогу. То, что мы будем делать сегодня – не настоящее ткачество. На вид похоже, но это жульничество. Если ты будешь полагаться на магию, не обучившись правильно ткать нормальным образом, то придёт день, когда твои великие заклятия не удержаться – магия не может научить тебя, как правильно ткать. У новичков всегда получаются прорехи, болтающиеся нити или слишком плотные участки, и всё это ослабляет включаемые тобой в работу заклинания. Понимаешь?

– Конечно понимаю, – ответила Сэндри. – Я не буду искать лёгких путей. Я хочу научиться хорошо ткать.

Ларк улыбнулась и накрыла одну из щёк Сэндри ладонью:

– Вот почему у тебя так хорошо получается – тебя волнует сама работа, а не только магия, – она огляделась.

– Однако сегодня нам нужна именно магия – и магия созданная быстро, хотя вообще-то как раз такой магии я тебя не хотела бы учить, раз уж на то пошло, – она начала разворачивать рулон льняного бинта, пока узкая полоска ткани не протянулась на треть стола. – Видишь катушки льняной нити? Принеси сюда несколько. Положи их в ряд поверх уже готовой ткани. Возьми свободные концы и тяни их, пока они не повиснут на дальнем конце твоей рабочей поверхности.

Сэндри так и сделала. Наблюдая за Ларк, которая делала то же самое на другом столе, она расположила катушки друг за другом поперёк узкой части бинта так, чтобы нить шла через ткань и продолжалась дальше, до самого конца стола, и за его край.

– Если пытаешься защитить стену от разрушения, или стянуть вместе компанию людей, то это можно сделать так, – объяснила Ларк, проверяя её работу. – Мы плетём магию, и заставляем камень или сердца людей следовать за ней. Здесь мы будем заставлять нить продолжать изначальный узор ткани, как лозу, которая растёт по натянутой верёвке. Мы нарастим новую ткань на концах старой, – она ловко разложила катушки нити по обеим сторонам бинта и протянутых длинных нитей. – Эти нити – твой уток. Они будут проходить поперёк нитей основы, формируя ткань.

Сэндри нахмурилась, прокручивая эти идеи у себя в голове:

– А Браяр и Розторн могут это делать? Они же растят растения на решётках. Лён и хлопок – растительного происхождения, уверена, что у них тоже получится, если тебе потребуется ещё помощь.

Ларк начала было отвечать, но остановилась. Затем она ухмыльнулась:

– Если станет совсем худо, именно так я и поступлю.

– А разве другие ткачи не могут это делать?

Ларк покачала головой:

– Не все они – маги. И даже тем, кто всё-таки маги, требуется думать о магии непривычным и новым для них образом. Твоё представление о магии ещё не настолько утвердилось. Для тебя она выражает себя в плетении ткани так же легко, как в наложении заклинания на уже сделанную ткань. Кроме того, такая работа по плечу только очень сильному магу.

Послушницы вернулись с чаем и подносом с кексами, фруктами и сыром ‑ Посвящённый Горс, заправлявший кухнями Спирального Круга, был уверен, что всякий покинувший его владения с пустыми руками вскоре умрёт от голода. Ларк отпила чаю, кивнула, затем сказала послушницам сесть на скамейку и не шуметь.

Оглядывая то, что на вид было полу-упорядоченным комком нитей, протянувшихся на север и восток, Сэндри вздрогнула:

– Не знаю, смогу ли я сделать это.

– Не волнуйся. Я помещу магические узоры в тебя. Очисти свой разум и позволь силе постепенно следовать узору. Не вцепляйся в неё, но и не позволяй ей двигаться без присмотра, иначе ткань будет с комками. Следи за узором, пока работаешь, чтобы потом ты смогла делать его сама.

С волнением в голубых глазах Сэндри посмотрела на свою учительницу и друга:

– Ты уверена, что я смогу?

Ларк улыбнулась:

– Твои способности тебя ещё удивят. А теперь, очисти свой разум.

Сэндри глубоко вдохнула, сосредоточилась исключительно на своих лёгких, задерживая дыхание, считая до семи. Ларк положила руки девочки на место, где нити из катушек накладывались на уже сотканную ткань, и накрыла пальцы Сэндри своими. Когда Сэндри выдохнула на счёт семь, Ларк присоединилась к ней, вдыхая, задерживая и выдыхая вместе. Стук ткацких станков и говор ткачей исчезли; запах льна, душицы и цветов испарился; даже ощущение жары пропало. Сэндри вошла в это спокойствие с удовольствием, зная, что приближается к источнику своей магии.

Ларк была с ней, держа нечто, ощущавшееся как светящаяся сеть. Если Сэндри присматривалась к ней, она смещалась под её взглядом: сначала она казалась сделанной из иголок, затем – из прохладной жидкости, потом – из простых нитей. Ларк вложила её Сэндри в руки и в разум, и та ушла глубоко в девочку. Ларк нежно направила её внимание к материалам под их руками.

Нетканые нити начали извиваться и ползти подобно маленьким змеям. Длинные нити, которые простирались через казавшийся бесконечным деревянный стол, исчезли внутри уже сотканной ткани. Приглядевшись. Сэндри увидела, что новые нити взбирались по старым, как розы по решётке. Когда они достигли открытого, не сотканного пространства, другие катушки нитей уже были готовы зацепить их. Вместе все нити начали танцевать, свиваясь вместе. Теперь она видела, откуда пришло чувство иголок и целебной мази. Образы ран – порезов, царапин и круглых дырок – поднялись из узора, заполнив её разум и пробегая по её пальцам. Ткань, которую она создавали, должна скреплять плоть, закрывая болезненные раны нитями новых мускулов и кожи. Где что-то было уничтожено, её бинт создаст новые, здоровые ткани.

«У тебя всё в порядке», – прозвучал в её голове голос Ларк. «Следи, чтобы они продолжали узор бинта, с которого мы начали. Сотня нитей на квадратный дюйм. Простой муаровый узор: вверх-вниз, вверх-вниз, по ширине ткани, потом обратно. Ничего, если сначала будешь работать медленно. Главное – держать их под контролем, как если бы ты ехала на резвой лошади».

«Так и сделаю», – пообещала Сэндри.

Ларк оставила Сэндри за работой. Её нити сплетались друг с другом. Вот тут, в дюйме он исходной ткани, две группы устремились в одну и ту же область подобно непослушным детям, и радостно связались в узел. Сэндри сосредоточилась на них, расталкивая их в стороны, посылая их в правильном направлении, в нужную часть ткани. Сперва они сопротивлялись, крепче стягивая узел, но она отказалась мириться с их бунтом. Одну за другой, она направила их на нужные пути, пока они не влились в общую кутерьму плетения ткани.

Её удалённая часть ощутила, как Ларк начала свой собственный бинт. Позже послушницы заменили почти опустевшие катушки нитей новыми, и свернули готовую ткань. Сэндри даже не озаботилась поблагодарить их. Её внимание было поглощено магией, которая металась под её пальцами, пока бинт рос, рос и рос.