Текст книги "Одно лето на краю света"

Автор книги: Тамара Лихоталь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Жека даёт советы

Первым делом Жека отправился на заставу. Только он не шёл пешком, а ехал на своём новеньком двухколёсном велосипеде, который они с мамой купили перед отлётом с тёплого острова. Он ещё не очень хорошо умел ездить и старался посильней нажимать на педали, как посоветовал отец. К заставе он подъехал, названивая в звонок, да так громко, что дежурный Алёша выглянул на крыльцо.

– А, Евгений Борисович! Привет! С возвращением! Ну-ка, показывай свою машину! Марка что надо! – похвалил Алёша.

Жека был доволен. Кто-кто, а Алёша в машинах толк понимает. Посмотреть на велосипед хотелось и другим солдатам. Вот из дверей выглянули Юрочка Снегурочка и Женя Гитарист, и даже Гена вышел из кухни.

– Покажи, как идёт машина!

– Ну-ка, позвони ещё!

– А права на вождение у тебя имеются?

– Он в отряде сдал. Да, Жека? – раздавались голоса. И Жека несколько раз гордо проехал мимо солдат.

– Ой, что это вы не в форме, а в этих… – вдруг заметил Жека, показывая на заляпанные краской комбинезоны.

– В стройбат перешли, – засмеялся Юрочка Снегурочка и серьёзно добавил: – Ремонт. Смотри не измажься: масляная краска не отстирывается.

Солдаты ушли. Жека слез с велосипеда и, прислонив его к крыльцу, тоже зашёл за ними следом в здание заставы. Что тут творилось! Всюду пахло краской. Из спальни были вынесены кровати. Они стояли в коридоре, а в спальне Юра и Женя красили стены. Потолок они уже побелили, а стены красили очень интересно: не кистями, а валиками. Обмакнут валик в банку с краской, пройдутся по стене, и следом за вращающимся валиком появляется на стене синяя полоса. Рядом с ней – другая, потом – третья… Жека вспомнил, как отец советовался с мамой, в какой цвет красить помещения, а потом сказал: «Женский глаз – как алмаз».

В спальню вошёл отец, постоял, посмотрел, похвалил:

– А неплохо получается. – И вздохнул: – Жаль, не хватает рабочих рук. Хорошо бы всё закончить, пока стоит солнечная погода.

Жека глянул: и правда, работают только двое. Юрочка Снегурочка стоит на лестнице и красит валиком верхнюю часть стены, а Женя Гитарист внизу набирает краску на оба валика, один подаёт Юре, а другим красит сам. Третий валик лежит без дела. Жека взял его:

– Можно я тоже буду красить?

– Только тебя тут не хватало! – сердито сказал Женя. – Иди гуляй!

Никогда ещё Женя не разговаривал с Жекой так сердито. Он всегда был весёлый, а сегодня хмурый и злой.

Юра глянул на Женю сверху вниз с лестницы и сказал непонятно:

– А может, всё это неправда?

Женя даже работать перестал, стоял с валиком в руках, и с валика на пол капала краска.

– Друг ведь не станет выдумывать. Своими глазами её видел: сидит в баре, коктейли распивает и улыбается этому усатому. Ну, как же это так! – почти закричал он. – В письме написала: «Считаю дни и жду!» – а сама…

– Что же ей теперь и улыбаться нельзя, пока ты не вернёшься? – сказал Юра. – Может, это просто её знакомый.

– Знакомый! Знаем мы таких знакомых, – сквозь зубы процедил Женя.

«Вот и у Жени беда», – подумал Жека и посоветовал, как когда-то советовал Володя Гене:

– Ты ей напиши: «Так, мол, и так. Вернусь домой, поженимся». Ты кто? Пограничник! Против тебя этот усатый – курёнок!

Женя посмотрел на Жеку и уже не сердито, а смеясь, покрутил головой:

– Во, советчик мировой! В самый корень глядит. Ну давай, крась, если хочешь. – Взял валик, обмакнул его в краску и протянул Жеке: – Держи, помощник!

Так они и красили втроём: вверху Юра, посередине Женя, а в самом низу Жека. Заглянул Костя, сказал:

– Ну вот, а вы всё плачетесь, что рабочих рук не хватает. Теперь можно быть спокойным. Будет сделано в срок.

Всё нравилось Жеке: и запах масляной краски, и тяжёлый валик, катавшийся вверх-вниз по стене, оставляя на ней яркую синюю полоску, но особенно нравились пятна, одно за другим быстро покрывавшие Жекины брюки и рубашку, такие же, как на комбинезонах солдат.

И второй раз повезло ему в этот день: отец пришёл домой пораньше. Жека тотчас же подбежал к отцу. Но отец не подхватил его на руки, устало попросил маму:

– Налей, пожалуйста, чаю. В горле пересохло. – И тяжело опустился на стул.

– Что-нибудь случилось? – тревожно спросила мама.

Отец не любил рассказывать дома о своих делах, но сейчас он сказал:

– На посту технического наблюдения ЧП произошло.

– А что такое ЧП? – спросил Жека.

– Чрезвычайное происшествие, – сказала мама и добавила: – Неприятное. – А потом опять с тревогой посмотрела на отца.

– Один из солдат из молодых самолёт проспал, – нехотя сказал отец.

– Как это – проспал? – вскинула голову мама.

– Нет, он, конечно, не спал на посту, – сказал отец, но был невнимателен.

Жека представил себе комнатку на втором этаже, ящик с экраном. Вот на экране появилась зелёная точка. Она быстро движется – значит, самолёт. Даже Жека теперь это знает. А дежурный сидел рядом с экраном и не увидел.

– Кто же это? – спросила мама.

Отец задумчиво добавил:

– Что-то с ним неладное творится. Такой весёлый был парень, а в последнее время ходит понурый, и старшина на него жалуется.

– Может быть, дома что-нибудь случилось? – спросила мама.

– Спрашивал. Говорит: «Ничего».

– Я знаю! Это Женя! – закричал Жека. – У него ЧП неприятное: любимая девушка с усатым в бар ходит.

– Видал, отец, какая разведка у тебя работает! – воскликнула мама.

А отец усмехнулся и покачал головой:

– Да-а, против этакой беды даже командование бессильно.

– И ничего и не бессильно, – возразил Жека. – Надо поговорить с человеком. Ну, чего ты смеёшься, – недовольно посмотрел Жека на маму.

А отец потрепал Жеку по голове:

– Я думаю, ты правильно рассуждаешь. – И, посерьёзнев, добавил: – Конечно, Прокушев виноват. На границе даже самая малость может бедой обернуться. Но виноват не один Прокушев. Раз так получилось, значит, мы плохо воспитывали его. И самая большая вина на мне. Я получил выговор из отряда и считаю наказание правильным.

– Что же теперь будет? – спросила мама.

– Будем работать, – отвечал отец, поднимаясь. – Ну, я на заставу.

О Малыше говорят по радио

В жизни Жеки вскоре случилось замечательное, очень радостное ЧП.

Жека слушал свою любимую детскую передачу.

Как обычно, сначала прозвучала весёлая музыка. Дядя Коля и Рита поздоровались с ребятами. Потом дядя Коля рассказал о девочке Зине, которая дружит с белками, живущими неподалёку от её дома в парке. А потом… потом Рита сказала:

«Смотрите, дядя Коля, какое интересное письмо! Оно пришло от мальчика Жеки, который живёт далеко-далеко, на одном из Курильских островов».

Жека даже подскочил на тахте. Подумать только! Где-то на соседнем острове живёт мальчик, которого тоже зовут Жека, а они и не знают друг о дружке! Жека хотел поделиться этой удивительной новостью с мамой, но не успел. Рита продолжала:

«Жека нарисовал нерпёнка по имени Малыш, а его мама написала, как подобрали раненого Малыша заботливые люди и вылечили его».

Тут Жека догадался, что Рита говорит не о каком-то другом Жеке, а о нём и Малыше.

– Рита, это я, Жека! – закричал он. – Я тебя слушаю! И мама слушает!

И тут Жека подумал о своих друзьях на заставе. Ведь они ещё ничего не знают. И отец тоже не знает, что о Жеке и Малыше говорит девочка Рита из самой Москвы. Жека даже не дождался конца передачи. Как только Рита кончила говорить про Малыша, он помчался на заставу.

– О Малыше говорят по радио! – крикнул он, пробегая мимо дежурного Володи.

Но Володя вызывал кого-то по рации и не обратил на Жеку внимания.

– О Малыше говорят по радио! – крикнул Жека вышедшему из столовой Жене.

Но Женя не обрадовался, словно не он первый показал Жеке Малыша и потом не относил вместе с Жекой Малыша на лежбище нерп. Жека приостановился и даже сам не заметил, как ноги понесли его по коридору к отцу, а руки распахнули дверь.

– Папа, о Малыше говорят по радио! – как бы сам по себе крикнул Жекин голос.

А Жека, спохватившись, застыл посреди отцовского кабинета. Отец разговаривал по телефону. Он только глянул на Жеку, и Жека закрыл ладошками рот. Но отец не рассердился. Закончив разговор, он положил на рычаг телефонную трубку и сказал:

– Поздравляю тебя, сын! Это очень интересно! Но поговорим мы об этом, когда я приду домой.

Жека тихо вышел из отцовского кабинета. На заставе было пусто, а Жеке так хотелось сообщить кому-нибудь ещё эту замечательную новость. Он вышел на берег океана, сложил руки рупором и закричал громко-громко:

– Малыш! Малыш! О тебе говорят по радио!

Сахалян-анья-хада

Днём Жека играл на шхуне один, а вечером сюда пришли отдохнуть солдаты. Жека стоит у руля, ведёт свой корабль, и ему кажется, что они и в самом деле плывут по океану. Ближе всего к капитану, свесив за борт ноги, сидят Юрочка Снегурочка и Женя.

– Этот гигантский остров и впрямь похож на изображение нерпы, – говорит Женя. – Это даже на карте можно увидеть, конечно, если иметь воображение.

Остров, похожий на нерпу? Жека прислушивается. Их остров маленький. Тёплый остров, куда они летали с мамой, хоть и побольше, но тоже на нерпу не похож. Жека видел его целиком с вертолёта.

– А с названием его получилась любопытная история, – продолжает Женя. – Открыли его русские казаки, один голландский географ нанёс на карту, а французский учёный, прочитав на карте надпись: «Сахалян-анья-хада», что означало: «Скалы чёрной реки», решил, что так называется остров. С тех пор и стали называть его Сахалином.

Жека вдруг представил себе стоящий на рейде большой белый теплоход, который должен был везти девочку Марину на остров Сахалин. Сначала ему даже стало немного грустно, но потом он стал повторять: «Сахалян-анья-хада! Сахалян-анья-хада!» – И сам громко засмеялся. А Женя сказал ещё чуднее:

– Называли его и по-другому: «Ых-миф», у местных жителей это означало: «предел земли».

– И откуда ты всё знаешь? – удивился Юра.

– Так я же на историка учусь. До армии успел даже первую сессию сдать. Вот вернусь и буду учиться дальше. Хотя и далеко загадывать, но всё-таки решил: займусь историей Курил.

– Жень, а почему Курилы называются Курилами? – спросил Жека. – Может, от слова «куры»?

– Да нет, куры тут ни при чём, – засмеялся Женя. – Хотя ты почти попал в точку. Эти места населяла народность кури. Вот некоторые учёные и предполагают, что от кури и пошло это название. Но есть и другая версия. Курильские острова были названы так потому, что их вулканические вершины часто курились, или, по-другому говоря, дымились.

– Жень, – опять спросил Жека, – а что такое археологические находки?

– Это следы поселений народов, которые жили в местах раскопок в давние времена, остатки их построек, оружия, различных вещей… Найти их мечтает каждый археолог.

– А если мы начнём копать и найдём? – спросил Жека. – Это тоже будут находки?

– Нет, – сказал Женя. – Это будет безобразие. Вести раскопки имеют право только историки, археологи, которым находки могут многое рассказать о давних-предавних временах. И искать их, и копать, и хранить нужно осторожно и бережно. Этому тоже надо учиться.

– А я возле сарая гвоздь нашёл! – похвалился Жека и добавил, вздохнув: – Сначала нашёл, а потом опять потерял.

– Ну вот, через много-много лет приедет сюда какой-нибудь учёный-археолог, откопает твой гвоздь и узнает, что здесь жил растеряха, – стал поддразнивать Жеку Юрочка Снегурочка.

– Ну да, – сказал в ответ Жека, – гвоздь этот не я первый потерял, а тот, кто крышу сарая ремонтировал. Значит, он первый растеряха!

В это время к шхуне подошёл Гена. Жека вспомнил, что сегодня была почта и Гена получил два письма. Одно от мамы – он его тут же быстро прочёл, а второе письмо долго вертел в руках, никак не решался вскрыть конверт. А теперь он шёл и улыбался во весь рот.

– Написала? – закричал Жека.

– Лида прислала свою фотографию. Большую! – сказал Гена и остановился возле шхуны, глядя на океан, над которым уже начали зажигаться звёзды.

Жека бросил руль и с криком «Сахалян-анья-хада!» прыгнул на Гену.

И пограничники плачут

Погода испортилась. На остров наполз густой туман. Океан уже не сверкал серебряным зеркалом. По тёмной воде бесконечными рядами набегали кручёными завитками волны, шлёпались о берег одна за другой. Казалось, не будет конца тусклым, мокрым дням, как нет конца бегущим тёмным, мрачным волнам. Над водным простором, куда ни глянь, нависли тучи. Они давили на остров, сыпали холодными струйками дождя, которые на лету подхватывал ветер и швырял в лицо. Жека даже не пошёл гулять. Ползал по полу в старых лыжных брюках с потёртыми коленками, догоняя отремонтированный Алёшей заводной грузовичок, быстро бежавший по гладким крашеным доскам. Из радиоприёмника тихо звучала музыка. И Жека, и мама вроде не слушали её, но и выключать радио не хотели. Всё-таки веселее, когда на край земли, где ты живёшь, доносится музыка из самой Москвы. А тучи всё висели над островом. Жека уже несколько раз кричал: «Солнце, солнце, выгляни в оконце!», но солнце, наверное, не могло найти просвета в густых, плотных тучах. И вдруг тучи разорвало на куски, разогнало во все стороны. Туман, правда, ещё стелился над островом, но и он быстро таял под солнечными лучами. Жека мигом надел сапоги и выбежал из дома. Прежде всего он решил проведать свой корабль. Давно уже он не был там. Честно говоря, шхуна ему немного надоела. В самом деле, сколько можно заниматься кораблём, если ты один и капитан, и рулевой, и матросы, и пассажиры… Невольно вспоминалось, как хорошо играли они в гостинице с Мариной и её куклой Катей. И совсем не имело значения, что там не было шхуны. Зато была Марина! А здесь есть шхуна, но нету Марины. В таких печальных размышлениях Жека дошёл до своего корабля. Но прежде чем добраться до шхуны, ему пришлось преодолеть неожиданное препятствие: после дождей мелкий ручеёк опять наполнился сбегавшей с сопок водой и разлился широкой речкой. Жека немного постоял, оценивая обстановку, потом осторожно ступил ногой на камешек, предварительно измерив сапогом глубину воды. Так и переходил он речку: высмотрит камешек и сначала, стоя на одной ноге, другую опустит в воду – если вода ниже сапога, значит, можно смело ступать на камень. Он перебрался через ручей, не замочив ног, и был очень доволен. Даже мама не могла на него рассердиться.

Едва взглянув опытным глазом на шхуну, старый морской волк – капитан «Малыша» – сразу же заметил, что судно находится в бедственном состоянии. На его днище скопилась целая лужа воды. Значит, потрёпанная штормовыми волнами шхуна дала течь. Судну грозила серьёзная опасность. Капитан тотчас дал сигнал общей тревоги. Матросы выстроились, все, как один, готовые выполнить приказ капитана. Капитан велел всем стать к насосам и откачивать воду. Насосом была консервная банка из-под тушёнки. Но это не имело никакого значения. Важно было, как работает в таких сложных условиях экипаж корабля. А экипаж был на высоте. Матросы черпали банкой-насосом воду, и вскоре уровень её понизился. И всё же, измерив сапогом глубину воды в трюме, капитан велел команде продолжать работу. Матросы трудились так старательно, что даже вспотели, но работы не прекращали. Вскоре из-под воды показалось днище корабля, и капитан громовым голосом крикнул:

– Молодцы!

– Служу Советскому Союзу! – загремело в ответ.

Корабль, благодаря опытности капитана и слаженным усилиям команды, благополучно пережил смертельную опасность и двинулся вперёд. Вскоре он бы, наверное, достиг порта назначения, но вдруг в небе что-то застрекотало – сначала тихо, потом громче. Капитан взглянул на небо и увидел вертолёт. Вертолёт явно летел на их остров и уже шёл на снижение. И тут капитан, рулевой, матросы и пассажиры, покинув корабль, со всех ног понеслись на заставу к вертолётной площадке. Перебегая через ручей, они зачерпнули в оба сапога воды, но не обратили на это внимания и продолжали мчаться дальше. И всё равно они немного опоздали. Вертолёт уже приземлился.

Когда на остров прилетает вертолёт, встречать его обычно выходят все, кто свободен. Но сегодня народу было особенно много. Неподалёку от вертолёта стояло несколько новых солдат. Выступивший из строя сержант отдавал отцу рапорт. До Жеки донеслись слова: «…прибыли для дальнейшего прохождения службы!» Лица у солдат были не то что хмурые, а какие-то озабоченные. Наверное, каждый из них думал: как придётся им жить и служить на этом далёком острове, какие будут рядом товарищи, каким будет начальник заставы. Стояли возле вертолёта и свои солдаты, почему-то даже те, кому полагалось сейчас отдыхать после ночных дежурств. Сначала всё шло, как обычно: из вертолёта выгрузили продукты и почту, а потом, потом… Из группы солдат, стоявших вокруг, выступили вперёд четверо – Володя Кольчугин, повар Гена, Алёша «золотые руки», как называл его отец, вожатый Дика Юра, которого в шутку товарищи называли Юрочка Снегурочка. Отец подошёл к ним и каждому крепко пожал руку, пожелал счастливой жизни «на гражданке». Мама тоже пожала им руки и пожелала успехов в работе и учёбе и счастья в личной жизни.

К Жеке первым подошёл Володя:

– Ну, давай пять! – Он пожал Жеке руку. – Будь здоров, расти большой! А рисунок, который ты мне подарил, я взял с собой на память.

– А ты куда? – закричал Жека Володе. – А вы куда? – снова закричал он остальным.

– Домой мы, – за всех отвечал Володя.

Домой! Жека и раньше, конечно, знал, что у каждого из его друзей где-то там, как обычно говорят солдаты, «на гражданке», остался дом, в котором его ждут близкие, любимые люди. В последнее время всё чаще и чаще слышал он, как солдаты говорили: «Увольняться в запас», и понимал, что, отслужив положенное время, они уедут с заставы. И всё же, когда он увидел радостные лица уезжающих, ему стало обидно. Обидно и печально. Кто теперь подбросит его высоко-высоко и поймает на лету, как это делает Володя? Кто будет называть «рожками» рожки, как смешно называет их Гена. Кто будет шутливо отвечать Жеке: «Здравствуй, Евгений Борисович!», как это делал Алёша? Кто будет так ласково и серьёзно разговаривать с ним, как Юра? И вообще просто невозможно представить, что вот сейчас все они заберутся в вертолёт и навсегда улетят с острова!

– Старик, ты чего это? – Володя подхватил Жеку на руки. Увидев на его глазах слёзы, он крепко прижимал Жеку к груди и говорил: – Смотри, сколько хороших ребят остаётся на заставе – и Саша, и Женя… И с этими новыми ребятами ты непременно подружишься. А мы будем писать на заставу. Даю честное солдатское!

И снова Жеку обнимали Гена, и Юра, и Алёша. Что-то говорили. И Жека тоже пытался что-то сказать им и улыбнуться на прощанье, но слёзы то и дело набегали на глаза, и он старательно утирал их рукавом рубашки. А мама, хотя и видела это, не сделала ему замечания.

Но вот прозвучали последние прощальные слова.

Вертолёт оторвался от земли. Жека следил за ним, пока он не исчез в клочках серых туч. Он не видел, как дежурный повёл новичков к зданию заставы, как разошлись все остальные, и вдруг почувствовал, что сзади стоит отец.

– Знаешь, мне тоже всегда бывает грустно расставаться с ребятами, – сказал он тихо, словно доверил Жеке тайну. Помолчал, положил Жеке на плечо руку и добавил: – Пошли на заставу.

Жека удивлённо и обрадованно посмотрел на отца. Никогда ещё не случалось, чтобы отец сам звал его на заставу.

А жизнь на острове продолжалась, как обычно. Уходили по своим маршрутам пограничные наряды, под руководством нового сержанта солдаты занимались на учебной полосе, в кухне орудовал новый повар, на своём посту находился дежурный…

Ещё в тот день, когда улетели уволенные в запас, дежурный вечером стал раздавать почту. Одни письма он отдавал окружившим его солдатам, другие откладывал в сторону. Эти письма были присланы Володе, Алёше, Гене, Юре, которые сейчас ехали туда, откуда пришли им эти письма. Не было писем новичкам. Конечно, ведь они ещё не успели сообщить домой свой новый адрес. Не было писем и Жеке, а ему вдруг так захотелось получить письмо! Любому человеку всегда приятно получить добрую весточку, но больше всех, наверное, ждут таких вестей солдаты. Жека, конечно, ещё не солдат. Но, как ты, дорогой читатель, узнал из этой книги, живёт Жека на далёком острове, проводит дни на пограничной заставе со своими друзьями-пограничниками. И когда вертолёт привозит почту, Жеке тоже очень хочется получить письмо. От кого? Да просто от кого-нибудь – от мальчика или девочки, которые прочитали эту книгу. И если кому-то из вас, ребята, захочется написать такое письмо, пошлите его по адресу: 125047, Москва, улица Горького, 43, Дом детской книги. А внизу под адресом напишите: «Для Жеки».

Автору этой книги тоже интересно, что написал бы ты, дорогой читатель, Жеке – мальчику, который первым в нашей стране встречает солнце.