Текст книги "Одно лето на краю света"

Автор книги: Тамара Лихоталь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Тёплый остров

Возле вертолётной площадки Жеку с мамой ждала машина. За рулём сидел молодой паренёк в такой же зелёной фуражке, как солдаты на заставе.

Хотя остров, на который они с мамой прилетели, находился в пятнадцати минутах лёта от их дома, он был совсем другим.

Остров, на котором они живут, совсем ровный – Жека сам убедился в этом, глядя из вертолёта. Только возле заставы поднимаются вверх скалистые сопки. И деревьев на острове мало. Да и они низенькие, скрученные ветрами, словно стараются пригнуться пониже к земле. А кругом только трава и бамбук. Тут же, чуть отъехав от вертолётной площадки, машина нырнула в лес. Жека смотрел во все глаза. За окошком тянулась серо-зелёная стена, состоящая из толстых высоких стволов. Некоторые деревья выступали чуть вперёд, словно хотели выбежать на дорогу, и тогда можно было разглядеть, что серый ствол дерева снизу доверху обвит, словно лентой, густой ползучей зеленью.

– Мам, смотри, они украшены гирляндой, как ёлка! – закричал Жека.

Елки на Жекином острове не растут, но к Новому году вертолёт привёз на заставу ёлку. В физкультурный зал перетаскали из столовой столики и стулья, туда же Володя внёс смолисто пахнущую ёлочку. Жека было сунулся за ним, но лучший друг Володя сказал: «Посторонним вход воспрещён!» – и захлопнул двери перед самым Жекиным носом.

Жека серьёзно обиделся тогда на Володю. Разве он посторонний на заставе? Кто иногда зовёт к телефону дежурного? Жека! Кто рисует картины, которые висят на стене в коридоре и в столовой? Жека! Кто первый прибегает сообщить, что вертолёт привёз почту? Опять Жека! И вдруг на тебе – посторонний. Жека хмурый стоял в коридоре возле закрытых дверей и, честно говоря, даже готовился зареветь от такой отчаянной обиды. Но тут проходивший мимо Юра сказал:

«Ты, старик, не того, не обижайся. Они никого не пускают. Потому что готовят сюрприз. А какой же сюрприз, если все будут об этом знать? Новогодний вечер – особенный».

И правда, вечер оказался особенным. Жека вспомнил о нём и даже сейчас тихонько засмеялся. В тот вечер Жеку не уложили спать, как обычно, и он вместе со всеми сидел за длинным столом, составленным из маленьких столиков. Жекин отец поздравил всех с Новым годом, а потом, потом в зал вошёл Дед Мороз, а с ним Снегурочка. На Деда Мороза, хотя у него был целый мешок с подарками, почему-то никто не обратил внимания. Все кричали: «Красавица Снегурочка, до чего ж ты хороша!» – хлопали в ладоши и смеялись. Жека тоже хлопал в ладоши, а сам думал: «Конечно, и Дед Мороз, и Снегурочка не взаправдашние. Но тогда кто они? Как появились у них на острове? Прилетели вместе с ёлкой и незаметно вылезли из вертолёта?» Нет, Жека собственными глазами видел, что из него никто, кроме дяди Серёжи, не вылезал. А сейчас необычные новогодние гости идут вдоль длинного праздничного стола и каждому дарят подарок – прозрачный пакет, а в нём конфеты, печенье и даже апельсины. Не все места за столом заняты – ведь многие солдаты даже в праздник Нового года находятся на посту. Но эти удивительные гости и о них не забывают: каждому кладут на стол подарок. Жека старался получше разглядеть их. Дед Мороз в тулупе и в валенках, как часовой на посту. Только на голове не ушанка, а красная шапочка с помпоном. Ну и конечно, большая белая борода. А Снегурочка в какой-то очень знакомой шубе и в платке, концом которого прикрывает лицо. Жека даже было подумал, что это мама нарядилась Снегурочкой. Но мама сидела за столом рядом с папой и тоже смеялась. А солдаты продолжали кричать:

«Снегурочка, покажи своё личико!»

«Снегурочка, попляши!»

И Снегурочка закружилась вокруг ёлки в быстрой весёлой пляске. Потом они с Дедом Морозом поклонились всем и вышли из зала. А вскоре появились за столом Володя и Юра. И Жека услышал, как Юра, вытирая раскрасневшееся лицо, тихонько сказал Володе:

«Ох, и упарился я! Плясать в такой одёжке потрудней, чем на верхний пост взобраться!»

А Жека вскочил и громко закричал:

«Я узнал! Узнал! Юрочка Снегурочка!»

Вот какую историю напомнили Жеке мелькающие за окном машины, увитые зелёными гирляндами деревья.

– Мама, опять гирлянды! И вон, и вон! – кричал Жека.

– Это лианы, – сказала мама. – Такие растения.

Жека не переставал удивляться:

– Смотри, какой бамбук! А это что? Зонт! А вон другой! Мама, смотри, здесь растут зонты!

И правда, огромный лист на толстом высоченном стебле был похож на зонт. Под таким листиком могли спрятаться от дождя и Жека, и мама.

– Не узнаёшь? Это ведь лопухи. Они у нас тоже растут, только не такие большие.

– А тут почему всё большое? – спросил Жека.

– Наверное, потому, что здесь из-под земли бьют горячие источники, – отвечала мама. – Но точно я и сама не знаю.

Они въехали в ворота, возле которых стоял часовой. Он проверил документы у мамы и сказал водителю:

– Проезжайте!

Интересно сидеть в очереди

Машина остановилась. Мама поблагодарила водителя, и они с Жекой вошли в крашенный белой краской дом. Мама подошла к окошку, что-то спросила у женщины в белом халате, и та повела их по длинному коридору с многими дверьми. Возле стены напротив дверей стояли стулья, и на них сидели люди – взрослые и дети. Женщина в белом халате сказала:

– Этот мальчик с дальнего острова и с острой болью, он пройдёт вне очереди.

Жека даже огорчился. Зачем им спешить? Гораздо интересней сидеть в очереди и разглядывать незнакомых людей. У них на острове все знакомые, видишь их каждый день. Даже вертолётчик, который прилетает к ним, дядя Серёжа, – и тот знакомый. А тут вон сколько разных людей!

Больше всего его заинтересовал мальчик в клетчатой рубашке и коротких штанах. Одна коленка ободрана и смазана йодом. У Жеки тоже часто бывают ободранные коленки, и мама мажет их йодом. Удивляется: «И где это ты ухитрился так ободрать?» А Жека и сам не знает где. Разве всё упомнишь?

«Хорошо бы, если бы этот мальчик жил у нас на острове, – думает Жека. – Конечно, дома много друзей – и Алёша, и Володя, и Юра, и Костя, и Гена, и другие солдаты. Но ведь они заняты. А этот мальчик… Интересно, как его зовут?» Но спросить Жека постеснялся. Мальчик сам посмотрел на него и спросил:

– Это ты с дальней заставы?

– Я! – обрадованно сказал Жека.

– Пойдём! – позвал мальчик, кивнув на другой конец коридора.

– Пошли! – вскочил Жека.

– Далеко не уходите, – предупредила Жекина мама.

– Мы здесь будем, – успокоил её мальчик.

Они с Жекой отошли в сторонку к окну и стали разговаривать. Верней, говорил мальчик, а Жека больше слушал.

– У меня велосипед есть. «Орлёнок». Я уже давно умею ездить на двухколёсном. А ты?

Жека не умел ездить на двухколёсном велосипеде, потому что такого велосипеда у него не было. Ему не понравилось, что этот мальчишка хвалится. Жека мог бы ему сказать в ответ:

«А я умею ездить верхом на лошади. А ты?»

Но подумал об этом он уже потом, на лестнице, когда они с мамой уходили из санчасти. А тогда он промолчал. А мальчишка продолжал:

– У меня ещё есть модель дистанционного управления. Нажмёшь на рычажок, и она повернёт куда хочешь. Большая. Вот такая, – развёл он руки.

Жека помолчал, подумал и сказал:

– А у меня есть шхуна. «Малыш» называется. Вот такая, – показал он от окошка до стульев, на которых сидели люди, ожидавшие очереди к врачу.

– Ври больше, – сказал мальчишка.

– А вот и не вру. Она настоящая. Понимаешь?

– Понимаю, что ты врать здоров.

– А спроси у моей мамы. Спроси! – сказал Жека.

Мальчишка уже направился к Жекиной маме, но тут из кабинета зубного врача открылась дверь, выглянула медсестра и сказала:

– Кто тут с дальнего острова? Проходите.

Пограничники не плачут

В зубном кабинете Жеке совсем не понравилось. Посреди кабинета возле кресла с высокой спинкой стояла какая-то штуковина с проводом, а на столике возле врача сверкали разные металлические лопаточки, щипцы и иголки. Увидев всё это, Жека даже не поздоровался с врачом. Когда же врач, молодая женщина в белом халате, указав на кресло, сказала: «Садись, милый!» – Жека крепко ухватился за мамину руку и потащил её из кабинета.

– У меня не болит зуб! – кричал он. – Поедем на аэродром, а то дядя Серёжа улетит!

Мама сказала:

– И не стыдно? Вот уж не знала, что ты такой трусишка.

Жека уважал и любил людей смелых. Ведь не зря он вырос на заставе. И себя он тоже считал человеком смелым. Он бы не побоялся идти в береговой наряд не только летом, но даже зимой, в мороз и метель, не побоялся бы даже ночью стоять на посту, особенно если бы ему дали автомат. Но вот тут, в кабинете, у Жеки испуганно заколотилось что-то внутри, а из глаз сами по себе потекли слёзы. Женщина в белом халате сказала:

– Подожди плакать. Давай поговорим. Для начала познакомимся. – Она заглянула в карточку и сказала: – Тебя Женей зовут? Да?

– Женей, – кивнул Жека. Он и правда перестал плакать и слушал, что говорила врач.

А врач продолжала расспрашивать:

– Ты с дальнего острова. Значит, пограничник?

Жека кивнул.

– У меня на приёме бывают пограничники, и я ни разу не видела, чтобы кто-нибудь плакал.

– А я не плачу, – сказал Жека.

– Очень хорошо, – сказала доктор. – Значит, мне просто показалось. А вообще-то я даже не понимаю, чего тут плакать? Разве я такая страшная? У вас на острове медведи водятся? – спросила она вдруг.

– Водятся, – сказал Жека. – Мне ребята один раз даже следы медвежьи показали. Вот такие огромные, – раздвинул Жека руки.

– Ты очень испугался? – спросила доктор.

– Совсем не испугался, – сказал Жека.

– А я что, по-твоему, страшней медведя?

Жека улыбнулся:

– Нет, медведь страшней.

– Ну вот мы и познакомились, – весело сказала доктор. – Садись в кресло и давай посмотрим твой зуб, тот самый, что перестал болеть. Если будет больно, подними палец. Договорились?

Жеке больно не было, но он всё равно держал палец наготове. Уж очень противно жужжала и скреблась во рту какая-то штука на проводке. А доктор весело говорила:

– Сразу видно, что ты пограничник. Вернёшься домой, можешь сказать папе, что вёл себя молодцом.

Жека обрадовался. Правда, он сначала испугался, но ведь теперь перестал бояться.

– Ай! – вдруг крикнул Жека и поднял палец.

– Сейчас, одну капельку, – сказала доктор. – Ну прямо чуть-чуть.

Жека держал палец поднятым кверху, но молчал. Ведь доктор сказала, что он вёл себя молодцом, и он старался так вести себя изо всех сил. Наконец доктор отложила противную жужжащую штуку.

– Всё, всё. Сейчас поставим пломбу, и зуб будет как новенький. Готово. Теперь посиди, только рот не закрывай. Пломбу я тебе поставила. Она должна затвердеть.

Пока Жека сидел с открытым ртом, врач разговаривала с мамой.

– Мой муж тоже пограничник, – говорила она. – Вначале трудно было. Служил он в таких местах, где для меня работы не находилось. А сейчас он в отряде, и я, наконец, получила возможность работать по своей специальности. И дети тоже – старший в школе, младшая в детском саду. Но, как ни трудно было, сейчас те годы вспоминаю добром.

Когда врач разрешила Жеке закрыть рот и они стали прощаться, Жека совсем осмелел. Он сказал:

– Прилетайте к нам на остров с вашим мальчиком. У меня есть рыбачья шхуна. Настоящая!

– Спасибо, милый! – весело сказала врач, – А ты будь здоров, пограничник!

Когда Жека с мамой вышли из санчасти, машины не было.

– Как же мы до аэродрома доберёмся? – забеспокоился Жека. – Вдруг дяде Серёже надоест ждать, и он улетит без нас?

– А мы сегодня не полетим домой и завтра тоже не полетим. Придётся ждать, когда к нам на остров направят вертолёт.

– А где же мы будем спать? спросил Жека.

– В отряде, в гостинице, отвечала мама.

– В отряде! – обрадовался Жека. Наконец-то он увидит, что такое отряд, и гостиницу тоже увидит. Да и по улицам пройтись интересно.

Пограничная девочка

Гостиница оказалась обыкновенным домом, таким же двухэтажным, как и санчасть. Внизу за столиком сидела немолодая женщина. Мама поздоровалась с ней и сказала:

– Опять я к вам, Мария Ивановна. На этот раз с сыном. – Мама потихоньку подтолкнула Жеку, и он поздоровался с Марией Ивановной.

– Здравствуй, здравствуй, – ответила Мария Ивановна. – Идите в седьмую комнату. Там уже есть одна жиличка с девочкой. Лет ей, похоже, столько, сколько тебе, – посмотрела она на Жеку. Они на материк летят. А пока теплохода дожидаются на Сахалин. Тоже с далёкой заставы. Сейчас они в столовую пошли. Может, там и встретитесь. Женщину Леной зовут, а девочку Мариной.

Седьмая комната была похожа на солдатскую спальню на заставе. Только кроватей тут стояло всего несколько, да и сама комната была поменьше. На одной кровати лежала большая кукла с белыми кудрявыми волосами, одетая в красное платье и красные туфельки. Жека догадался, что это кукла девочки Марины. Пока мама вешала в шкаф вещи, Жека разглядывал куклу. Ну и что же, что он был мальчик, да ещё с пограничной заставы! Мальчикам тоже иногда интересно поиграть с куклой, только они почему-то не признаются в этом. Глаза у куклы были закрыты. Казалось, что кукла спит. Жека потихоньку поднял её. Кукла открыла круглые голубые глаза. Жека даже немного испугался от неожиданности. Он повертел куклу в руках, и она вдруг пропела тоненьким голоском: «Мама».

– Ой, – сказал Жека и засмеялся.

– Жека, – сказала мама, – разве можно брать чужие вещи без разрешения?

– Марина не обидится, – уверенно сказал Жека.

В самом деле, если бы эта Марина приехала к ним на остров, Жека с удовольствием разрешил бы ей играть своими игрушками.

Всё же куклу пришлось положить на место. Они отправились в столовую. На улице Жека всё время вертел головой. Сколько домов, людей, ребят! Вот девочки скачут через верёвочки. Две держат их, а третья прыгает, да так ловко: прыжок – и вот уже одна её нога между верёвочками, второй – и уже другая нога между верёвочками. Прыгает и громко считает:

– Сорок пять, сорок шесть, сорок семь…

«Интересно, до скольких она допрыгает?» – думает Жека.

А вот гурьба мальчишек гоняет во дворе футбольный мяч. У них на заставе тоже есть футбольный мяч, и ворота стоят. Солдаты иногда играют в футбол, но Жека с ними не играет. Он только смотрит и болеет то за одну, то за другую команду. Сам не может разобрать, за какую больше – ведь и в той и в другой его друзья. Но то солдаты, а тут мальчишки, такие же, как и Жека. Жека застывает на месте и не может оторвать от них глаз. И мама не поторапливает его, а стоит рядом и терпеливо ждёт.

– Гол! – раздаётся радостный вопль мальчишек.

И Жека тоже кричит:

– Гол! – И прыгает.

– Ну, пошли, сынок, – напоминает мама.

В столовой за столиками сидят офицеры. Жека по погонам узнаёт: вот майор, как и его отец, вот капитан, вот два лейтенанта… А за одним из столиков – молодая женщина с девочкой. Жека с мамой подошли к ним.

– Извините, вас не Леной зовут? – спросила мама.

– Леной, – удивлённо ответила женщина.

– А меня – Наташей, – сказала мама. – Мы с сыном сегодня прилетели, и теперь мы ваши соседи.

– Очень приятно, – улыбнулась женщина. – А это моя дочка Мариша.

– Жека, познакомься с тётей Леной и Маришей, – сказала мама.

– Здравствуйте! – сказал Жека, но Марина ничего не ответила и прижалась к своей маме, словно хотела спрятаться за её спину.

– Совсем она у меня дикарка, – пожаловалась тётя Лена. – Растёт одна, без сверстников.

– Вот и мой сын тоже, – сказала мама.

А тётя Лена пригласила:

– Садитесь, пожалуйста, с нами.

Жека обрадовался. Он сидел и потихоньку разглядывал Марину. Она немного была похожа на свою куклу: светлые волосы, красное платье, а в волосах большой красный бант. Марина глянула на Жеку и отвернулась. А Жеке вдруг стало очень весело. Повар в белом халате, из-под которого виднелась военная форма, подал им борщ. Жека очень любил борщ, но сейчас ему было не до еды. Ах, как ему хотелось сейчас придумать что-нибудь такое, чтобы Марина тоже развеселилась.

– А у нас на заставе Гена готовит тушёнку с рожками, – сказал он и, приставив к голове пальцы в виде рожек, тоненько, пропел: – Бе-е!

Марина прыснула, и борщ потёк у неё по подбородку.

– Мариша! – укоризненно сказала Маринина мама, вытирая ей рот салфеткой.

– Жека! – так же укоризненно сказала Жекина мама, но было видно, что они не сердятся.

После обеда, когда они вышли из столовой, Жека и Марина взялись за руки, шли по улице и хохотали, потому что всё вокруг было весёлым и смешным.

– А у меня есть шхуна. Не игрушечная, а настоящая. Называется «Малыш», – сказал Жека.

Марина не стала говорить, как мальчишка в поликлинике: «Ври больше!» Она серьёзно слушала Жеку. И Жека обрадовался. Он рассказал и про шторм, и про Малыша, в память о котором он назвал свою шхуну. Марина всё внимательно слушала. Жека подумал, о чём бы ещё ей рассказать, и сказал:

– А я умею преодолевать учебную полосу.

Жека вовсе не собирался хвалиться. Просто рассказывал, чтобы Марине было интересно. Марина опять серьёзно слушала, а потом сказала:

– И я умею.

– Ты? – удивился Жека. – Ведь ты девочка, а девочки не бывают солдатами.

– Мой папа говорит, что я не обыкновенная девочка, а пограничная, – сказала Марина.

Жекина и Маринина мамы собрались в универмаг.

– А мы не пойдём, мы будем играть! – сказал Жека.

– Мы останемся в гостинице и будем играть! – сказала Марина.

Мамы переглянулись, подумали и ответили:

– Играйте, только не очень шумите, а то Мария Ивановна рассердится.

Они и не шумели. Зачем им было шуметь? Шумел шторм, грохотал гром и сверкала молния, когда Жека поворачивал выключатель и включал свет. Они с Мариной и её дочкой Катей плыли на шхуне. Шхуной была одна из кроватей, но это не имело значения, потому что Жека представлял себе настоящую шхуну. И шхуна эта не лежала, завалясь немного набок, на песчаном берегу, а неслась по бурным океанским волнам. Спинка кровати вполне заменяла штурвал, матрац – палубу, а трюм разместился под кроватью. Опять Жека был и капитаном, и рулевым, и матросами. Этот смелый и дружный экипаж уверенно и ловко вёл шхуну сквозь шторм и бурю. Марина с завёрнутой в одеяльце Катей были пассажирами. Катя от страха закрывала глаза и жалобно пищала: «Мама», а Марина успокаивала её. Марина так же, как и Жека, не боялась ничего. Ведь она была не обыкновенной, а девочкой пограничной. А потом из бурных волн вынырнул Малыш и закричал Жекиным голосом:

– Лево руля! Лево руля! А то налетите на скалы и разобьёте шхуну!

Вернувшиеся из универмага мамы долго не могли угомонить преодолевающих штормовые волны путешественников. Ведь утихомирить шторм не по силам даже мамам.

А утром Жека провожал Марину на теплоход. Теплоход, большой и прекрасно-белый, стоял в море поодаль от берега, как здесь по-морскому говорили, на рейде. Вот Марина с Катей на руках и её мама с чемоданом и сумкой. С помощью матроса они перешагнули с пристани на широкое открытое судно, которое называлось плашкоутом. Погрузив всех отъезжающих, плашкоут отошёл от пристани. Жека и его мама продолжали стоять вместе с другими провожающими. Они видели, как плашкоут подошёл к белому теплоходу и пассажиры стали подниматься по лесенке на палубу. Но разглядеть Марину уже было невозможно. Жека тяжело вздохнул: ведь разлучаться с теми, кого любишь, всегда грустно. На этом прекрасном белом теплоходе Марина поплывёт на Сахалин, потом полетит самолётом на материк. Жека уже знал, что Сахалин – это огромный-преогромный остров, а материк – большая земля, которая начинается здесь, на востоке, и простирается далеко-далеко и на запад, и на север, и на юг. На материке, за лесами, за горами, далеко от Курильских островов, находится Москва. Марина с мамой долетят до Москвы, там пересядут на другой самолёт и полетят на юг к бабушке.

А Жека вскоре отправится к себе домой, на заставу. Прощай, тёплый остров! Прощай, седьмая комната! Прощай, простая солдатская кровать, которой на один вечер выпал счастливый случай превратиться в шхуну, плывущую по бурным волнам! И потом, когда Жека уже вырастет, он всегда будет помнить этот остров и девочку Марину, первую девочку, с которой он познакомился и подружился.

Уже в вертолёте Жека вспомнил и спросил:

– Мам, а где же был отряд? Почему мы его не видели?

– Как это не видели? – удивилась мама. – А солдаты и офицеры? Ведь мы с тобой и были в отряде…

– Знаю, знаю, – перебил Жека. – Отряд – это люди, как и застава. А раз они пограничники, то и отряд пограничный. А почему с заставы всё сообщают в отряд?

– Наверное, потому, что застав на границе много, а в отряде находится командный пункт. Но я думаю, лучше тебе это объяснит папа.