Текст книги "Маленький Сайгон (ЛП)"

Автор книги: Т. Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– И вы зашли туда и забрали свою драгоценную коробку?

– У меня не было такой возможности.

Генерал улыбнулся. Фрай почувствовал, что лицо старика напряглось. Дьен поднял чашку с чаем.

– Простите, мистер Фрай. Я весьма сожалею, что у части вьетнамской молодежи развиты криминальные наклонности. Я не знаю этого Лоуренса. Ваш рассказ любопытен, но и только.

Фрай подался вперед и заговорил вполголоса. Ему не пришлось изображать искренность, потому что эти слова он произнес так серьезно, как никакие в жизни:

– Я думал, вы можете мне помочь. Для меня крайне важно получить назад эту коробку, сэр. Не спрашивайте ничего. Ничего. Просто верните коробку. Не ради меня. Ради Ли.

– Что в ней было?

– Не имеет значения.

Дьен улыбнулся.

– Но, мистер Фрай, я вам сказал, что не знаю никакого Лоуренса.

Фрай наблюдал и ждал. Если Дьен не дрогнет, подумал он, я дам ему последний толчок.

– У этой истории неожиданный конец. Видите ли, коробку забрал вовсе не Лоуренс.

С таким же выражением лица генерал мог слушать рекламу по радио.

– Я должен возвращаться к своим делам, мистер Фрай. – Дьен сложил ладони и сочувственно посмотрел на Фрая.

– Понимаю.

– Благодарю за то, что посвятили меня в ваше дело. Я буду во все глаза следить за этим самым Лоуренсом. Быть может, что-нибудь и выяснится.

Генерал поднялся из-за стола.

Фрай тоже встал.

– Генерал, я хотел сообщить вам кое-что еще. Ли похитили в ночь на понедельник. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы ее вернуть. Все что угодно. Я был немного знаком с Тай Зуаном. Узнав, что с ним случилось, я сначала испугался, а потом испытал несколько иное чувство. Я разозлился. Вы – влиятельный, большой человек, а я ничтожество. Но я вам вот что скажу: я не сдамся. Никогда. Вы упрямый старый мерзавец, но, генерал, вы не знаете, что такое настоящее упрямство, если не имели дела с Чарльзом Эдисоном Фраем.

– Ты спесивый гордец. Ты еще хуже, чем твой брат.

– Это лучшее, что я услышал о себе за всю неделю. – Фрай взглянул на охранников, которые теперь в упор смотрели на него. Дернул плечами и вышел прочь.

Через две минуты он нашел Лока в ресторане Фо Дина. Тот был с пятерыми парнями из «Смуглолицых».

– Дьен знает, что мы с тобой говорили. Он остался от меня не в восторге, да и от тебя вряд ли придет в восторг.

Лок короткое время пялился на него, потом кивнул.

– Дак до сих пор не вернулся.

– Я не поручусь, что он вообще вернется. Будь осторожен, Лок. Если хочешь, можешь пожить пока у меня. Тебе надо исчезнуть из Маленького Сайгона.

Лок покачал головой.

– Я буду ждать Дака. У меня есть друзья. Теперь генерал не застанет меня врасплох.

– Знаешь, где меня искать.

– Спасибо, Фрай.

В киоске перед рестораном он купил три газеты. Во всех сообщалось о Тай Зуане, убитом неизвестными преступниками, проникшими в его вестминстерский дом. Во всех говорилось, что Зуан был застрелен. Подозреваемых нет. Мотив убийства: ограбление.

Фрай швырнул газеты в урну по дороге к машине.

Глава 15

Отделение ФБР располагалось в административном здании в Санта-Ана. Фрай полчаса прождал в неописуемом вестибюле, прежде чем кто-нибудь соизволил вы слушать его. Дежурная отвечал на звонки, соединял по коммутатору, принимал телефонограммы.

Наконец она пригласила его пройти в заднюю комнату. Это было просторное помещение с видом на городской центр, чересчур активными кондиционерами и прохладным серым ковром.

Спецагент Альберт Виггинс пожал руку Фрая с видом государственного человека, затем указал ему на стул. В жизни он казался худее, чем по телевизору Зуана. Глаза Виггинса сидели слишком близко к переносице. На нем был несомненный налет самоуверенности. На нем был пиджак и галстук, завязанный тугим узлом.

– Рад, что вы позвонили мне, Чак. Я сам собирался вам звонить. Мне хотелось бы узнать ваше мнение по нескольким вопросам. Как вы себя сегодня чувствуете? Лучше?

Фрай кивнул. Виггинс сел.

– Во-первых, что я могу для вас сделать?

– Думаю, вы должны обратить внимание на версию с полковником Тхаком. Знаю, что генерал Дьен пытался убедить вас в этом.

Виггинс улыбнулся.

– И что же это за версия?

– То, что Тхак организовывал подобные преступления и раньше.

– На что вы намекаете?

Фрай рассказал ему то, что ему было известно о парижском и австралийском случаях с обезглавленными и о миссии по уничтожению сопротивления, возложенной на полковника Тхака.

– Я долго беседовал с Зуаном примерно за три часа до того, как он был убит. Он сильно подозревал, что Тхак имеет своих людей в Маленьком Сайгоне. Когда сам он погиб такой же смертью, трудно было пройти мимо этого совпадения.

Виггинс все время кивал во время рассказа Фрая, словно уже слышал это несколько минут назад.

– Что ж, мы тоже это учли, можете быть уверены. Без рассказа ваших вьетнамских друзей. То, что Ханой имеет глаза и уши в Маленьком Сайгоне, является общеизвестным фактом. В семьдесят восьмом мы взяли нескольких человек, потом еще в восьмидесятом. Все мелкая рыбешка. Они были засланы Ханоем, чтобы докладывать обстановку и переправлять доллары. Как вы знаете, вьетнамская валюта не конвертируема. И доллары имеют для них большую ценность.

– Могу себе представить.

Виггинс откинулся на спинку стула и сцепил пальцы на затылке.

– Вы репортер?

– Бывший.

– Понимаете, мы чрезвычайно осторожны с версией полковника Тхака, как вы ее называете. Любого упоминания о нем достаточно, чтобы взбудоражить беженцев из Вьетнама. Они испытывают к нему ужас. Надеюсь, вы не думаете писать статью об этом человеке?

– Я думаю о том, как найти Ли, вот и все.

– Понимаю. Мы найдем ее. Но вы должны знать, что намекая на причастность Тхака к последним событиям, вы вызовете страх и создадите потенциально опасную ситуацию в Маленьком Сайгоне. Фактически, насколько мы знаем, вы тем самым сыграете на руку убийцам Зуана и похитителям Ли.

– Кто эти люди?

– Если бы я знал, разве я разговаривал бы сейчас с вами?

– Но должны же быть у вас какие-то идеи!

Виггинс кивнул и подался вперед.

– Должны. Но с вами, Чак, я поделился бы своими соображениями в последнюю очередь.

– Я это знаю.

Виггинс поднялся, скрестил руки и одарил Фрая взглядом государственного человека.

– И все же я это сделаю. Думаю – и тут я высказываю сугубо личную точку зрения – что политика здесь вовсе ни при чем. Что мы зря считаем, будто эти преступления связаны друг с другом. Вот послушайте. Мне кажется, что похитители скоро потребуют крупный денежный выкуп. Помучат вашего брата какое-то время, и потребуют. Всем известно, что у него и у вашего отца имеются средства. А когда они это сделают, мы не упустим момент. Для этого там постоянно находятся Миклсен и Тойбин. Они – наши лучшие специалисты по этой части. Когда похитители придут за деньгами, мы их возьмем. Я это гарантирую. – Виггинс шумно вздохнул. – Кофе хотите?

– Нет, благодарю. Я вас внимательно слушаю.

– Признаться, Фрай, когда я услышал о Зуане, в первый момент я подумал то же, что и вы. За одну неделю убрали двух выдающихся деятелей сопротивления. Но на Зуана, упокой Господи его душу, у нас есть досье. Он – один из тех вьетнамцев, которым коммунисты мерещатся за каждым кустом. Я помню, об этом говорится в досье ФБР. Году в семьдесят восьмом он организовал собственную тайную полицию, чтобы проверять прибывающих беженцев на благонадежность. Людей избивали. Некоторые исчезали бесследно. И знаете, что он говорил тогда? Что за всем этим стоит полковник Тхак. Бедняга был помешан на этом. А теперь у меня есть доказательства, что Тай Зуан мог быть вовлечен в некоторые темные дела с местными бандами.

– Какие дела?

– Он был активистом. Заручался поддержкой для так называемого Комитета освобождения Вьетнама, которым руководит Нгуен Хай. Они финансировали «силы сопротивления» во Вьетнаме. Полагаю, он получил какие-то средства от организованных банд молодежи, а те потребовали вернуть должок. Дьявольски просто бросить тень подозрения, оставив характерный след. Вот и вы попались на эту уловку, не так ли?

– Но кто? «Смуглолицые»? «Граунд Зеро»?

– Этого я не знаю. И не уверен, что это имеет значение. Давайте просто будем считать, что мы получили указания на то, что Зуан был связан с криминальными элементами из среды молодежи. Ведь о политике тут речь не идет. Речь идет о банальных долларах и центах. Вы что-нибудь знаете, Чак? Беженцы очень умны, Чак. Они понимают, что стоит им показать пальцем на Ханой, как добряки американцы клюнут на эту удочку. Мы ненавидим коммунистов у себя в стране, не так ли? Что ж, и беженцы это знают. Они играют на наших собственных страхах, и каждый раз, когда кто-то обчищает их карманы, они обвиняют Ханой. Бандиты это знают. Эдди Во это знает.

– Значит, старика обезглавили юные гангстеры? Верится с трудом.

– В начале восьмидесятых здесь орудовала одна банда. Их главарь был знаменит именно этим. У него была кличка Мясник, прости Господи. Так что мне в это поверить вовсе не трудно. Если, конечно, вы от меня не скрываете что-то насчет Ли и Зуана.

Виггинс сел, простодушно глядя на Фрая.

– Например?

– Канал поставок во Вьетнам. «Протезы», которые отправляют туда Беннет и Ли. – Виггинс улыбнулся. – Ваш брат заявил мне, что отправляет туда пластиковые конечности, а я рассмеялся ему в лицо. Что не так-то легко, когда у человека нет обеих ног.

Фрай промолчал.

Виггинс улыбнулся:

– Эй, я вовсе не против. Я считаю, что это здорово. Посылать столько оружия и боеприпасов, сколько он может приобрести. Впрочем, тут есть один вопрос. Как он их приобретает? Откуда берет деньги?

– Вы загнали меня в угол.

– Я знал это, Чак. Знал, что так будет.

– Забавно, мы опять вернулись к политике.

– Выкачивание денег из страдающих ностальгией беженцев – это не политика. Это воровство.

– Насколько я слышал, генерал Дьен – мастер этого дела.

– И Нгуен Хай от него немного отстал. Беннет и Ли слишком близки к Комитету Хая, чтобы не… запачкаться. Знаете, говорят: поспишь со свиньями, пропахнешь их дерьмом. Рано или поздно пацаны обнаружат это, и что тогда? Полетят головы. Итак, если вы располагаете хоть какой-то информацией о том, как финансируется этот канал поставок, я хочу это знать. Тогда я буду в состоянии предотвратить повторение нечто подобного. Изложите все, что вам известно, в форме газетной статьи. Вы поможете мне, а я помогу вам с вашим делом. Мы можем показать людям, кто выкачивает деньги из Маленького Вьетнама и куда они идут, или не идут. Но если вы имеете намерение написать о некоем вьетнамском полковнике, рубящем головы в Калифорнии, то я должен попросить вас, Чак, положить эту статью сначала мне на стол. Вы сделаете это?

– Нет. Иначе под моим именем выйдет та ложь, которая с вашей легкой руки появилась в сегодняшних газетах.

Виггинс потемнел лицом.

– Чак, позвольте мне поставить вопрос по-другому. Не суйтесь в Маленький Сайгон и забудьте о полковнике Тхаке. Я дам вам первый гонорар за ваше большое публичное разоблачение. Главная причина, по которой мы не сказали всей правды о гибели Зуана, заключается не в том, что мы боимся волнений в Маленьком Сайгоне, хотя такая опасность есть. Главная причина состоит в том, что полковник Тхак отныне не может покинуть свою квартиру в городе Хошимин. Он находится в изоляции, а лучше сказать, под домашним арестом. Новое ханойское политбюро ему не доверяет. Он – старая военная машина, и там это понимают. Они понимают также, что он неуправляем. Его держат взаперти с июня-месяца. И, стало быть, все ваши теории не выдерживают критики.

Фрай задумался.

– Но ведь Ханой нарочно мог дать вам дезинформацию, зная, что Тхак готовится к подобной операции, верно?

Виггинс вздохнул и посмотрел на Фрая, как на кретина.

– Ханой ничего нам не дает, Чак. У нас есть более надежные источники, чем эти лживые твари. Проясним все до конца. Итак, вы не будете мешать ФБР делать свою дело, а сами займетесь своими. Но есть ли у вас, черт возьми, какие-нибудь дела? Кроме как ухлестывать за Тай Нья?

– Вы правы, дел у меня нет.

– Что же вы, такой ушлый, а не можете найти работу?

– Ищу.

Билл Антиох господствовал в пустынном «Мегашопе», потягивал свой непременный оздоровительный коктейль.

– Записал тебя на соревнования мастеров в Хантингтоне. Нормально, Фрай?

– Нормально.

– Еще я всем рассказываю, что ты будешь на показе «Иду на риск» вечером в субботу. В серфинг-клубе все в том же Ханнигтоне. Эти слухи оправдаются?

– Это мой фильм. Думаю, мне надо быть там.

– Грандиозно.

Билл протянул ему четыре контрамарки.

– Как идут сегодня дела, Билл, с точки зрения торговли?

– Продали всего одну плитку воска.

– Большую или маленькую?

Фрай оглядел магазин. Билл кое-что привел в порядок, протер пыль, поправил товары на полках, убрал выгоревшие рождественские плакаты, развесил влагонепроницаемые костюмы по размерам. «Мегафутболки» были уценены с десяти до трех баксов. Это больно кольнуло Фрая, но он промолчал. Витринные окна были чисто вымыты. Первые подозрения на то, что торговля идет безнадежно, овладели им, когда он зашел за прилавок, чтобы позвонить по телефону.

Он набрал номер «Элит Менеджмент» и услышал привычную отговорку секретарши. Она сказала, что Ролли Дин Мак перезвонит ему, но Фрай слышал это уже не раз. Он опять попытался узнать их адрес.

– Это невозможно, раз вам не назначено, – объяснила секретарша. Он говорила, как прилежная старшеклассница, тщательно артикулируя безударные гласные. – Мы не даем адрес нашего офиса, если не ждем этого человека к себе. «Элит» не стремится стать общедоступной фирмой.

Фрай бросил трубку. Потом его осенило.

– Реклама!

– Нам это не по карману, – отозвался Антиох.

– Нет. «Элит» размещает рекламу в «Леджере» по средам, значит, кто-то в среду должен привозить пленки.

– Разумно.

Фрай позвонил в «Леджер» и спросил Даяну Ресник, выпускающую рекламной полосы. У нее раньше были неплохие отношения с Фраем, который помогал ей сочинять броские заголовки для неумелых рекламодателей. Фрай делал это потому, что у Даяны были красивые ноги, и еще потому, что преувеличивать достоинства безнадежно отсталых компаний было просто весело. Он вносил в эти заголовки отчаянный, почти сумасшедший энтузиазм, нечто среднее между Хантером Томпсоном и Александром Хейгом. Всевидящий Рональд Биллингем исправлял значительную часть этих заголовков.

Даяна ответила по телефону угодливым, льстивым тоном, предназначенным для клиентов. Фрай объяснил, что ему надо знать, куда Диана отсылает гранки с рекламой «Элит Менеджмент». Оттиски этой рекламы были, понятное дело, больным местом Даяны, которая лишилась теперь пятидесяти шести долларов и семидесяти восьми центов комиссионных в неделю.

– Все равно ты имеешь раз в десять больше, чем я, – утешал ее Фрай.

– Это потому что я добываю деньги для нашей газеты. Материал может написать каждый лопух.

– Я из кожи лез, чтобы расхвалить тех алчных мутантов, которые мнят себя бизнесменами. Ты должна это признать. Для меня очень важно получить этот адрес, Даяна.

Она вздохнула. Он услышал шелест бумаг. Пришлось ждать долгую минуту.

– О'кей, Чак, вот он. Хоть они и назвались «Элит», но, кажется, даже для себя не добились особого процветания. Секретарша, которая занимается вычитыванием гранок, – просто пляжная шлюшка. Во всяком случае, по телефону создается именно такое впечатление. Ладно, вот тебе адрес: Палисейд, дом восемнадцать, в Ньюпорт-центре. Уверена, что секретарша от твоего появления придет в восторг.

– Отлично.

– Еще бы! Есть шанс, что ты к нам вернешься? Мне очень понравился твой материал о торговце коврами, который якобы был персидским принцем, а его семья удерживалась в заложниках аятоллой.

– Это была правда. Просто его никто не удосужился расспросить. Соедини меня с Биллингемом.

– Уверена, он по тебе скучает, Чак.

Фрай спросил у Биллингема, не возьмет ли он его назад на работу, на что тот ответил «нет». Фрай сказал Биллингему, что у него есть сенсационный материал об одном патриоте из Маленького Сайгона, который был выслежен и обезглавлен агентами Ханоя. Билл Антиох в этот момент посмотрел на Фрая с ужасом.

Биллингем выдержал паузу.

– Я читаю газеты, Фрай. Ни слова о том, что кому-то отрубили голову. Наверно, это сенсация того же сорта, что твоя статья о договорном нокауте?

– Это действительно был договорный нокаут. Я не отказываюсь ни от одного слова. А этот убийственный материал у меня уже готов. В заголовке указано: Фрай (спецкор «Леджера»). Посмотреть на него вам обойдется в мое месячное тощее жалованье.

– Поезд ушел. На твоем месте уже работает девушка, студентка отделения журналистики.

– Сколько вы ей платите, двести семьдесят пять в неделю?

– Двести пятьдесят.

– Находка для такого редактора, как вы.

– Дай нам информацию, как продвигаются поиски похищенной.

– Пошел в задницу, Рон.

– А ты в другую газету. У нас все равно падает тираж.

– Я еще вам такое устрою, что вы пожалеете.

– Зачем тебе понадобился адрес «Элит Менеджмент»?

Он вел «Циклон» меж длинных тонких теней, отбрасываемых пальмами Ньюпорт-центра. Тридцатиметровые пальмы были высажены недавно, их было миллион. И каждый житель имел свою версию, во сколько это обошлось. Одни говорили, по три тысячи за дерево, другие – аж по двести. Идея заключалась в том, чтобы сделать это место более заманчивым для покупателей, и пальмы были привнесены сюда, как запасные игроки, после двадцати лет вялой торговли.

В тот день, когда он был уволен, Фрай целый час сидел в машине и наблюдал, как их высаживали. Корневая система, тщательно упакованная во влажный джут, была размером с жилую комнату. А сейчас между стволами раскатали изумрудный газон, и казалось, что деревья стояли здесь испокон веку.

Дом восемнадцать по Палисейду располагался в западной части Ньюпорт-центра, в здании, где кроме того размещались еще и банк, салон красоты и ювелирный магазин. Он поднялся по лестнице, заглянул в салон. Клиентки пребывали на различных стадиях на пути к красоте. Над ними колдовали парикмахеры, оттопырив локти и развлекая беседой.

Вход в «Элит Менеджмент» был рядом с дверью в туалет. Ручка замка не поддалась, тогда Фрай нажал на кнопку внутренней связи. Пляжная шлюшка полусонно спросила, кто там. Фрай ответил: электрик. Замок, прожужжав, открылся, и он вошел. На груди девушки была прикреплена табличка: «Шелли, секретарь в приемной». Фрай улыбнулся, видя, как изменилось ее лицо, когда она не обнаружила ни коричневой униформы, ни инструментов. Шелли была блондинка с длинными волосами, в джинсовом платье и с кожей густого, темного цвета тикового дерева.

– Вы не электрик, – промолвила она.

– Конечно нет.

– Вам нельзя здесь находиться.

– Почему это?

Она взяла карточку из плотной бумаги и зачитала Фраю правило о том, что «Элит Менеджмент» является закрытой организацией. Он обвел взглядом офис: маленькая комната, два стула, стол, на стене литографированный пейзаж, за спиной Шелли – вторая дверь. Плотно прикрытая. До вторжения Шелли расчесывала волосы. Расческа с золотистой паутиной лежала на столе. Шелли закончила чтение и подняла голову. Лицо ее изменилось.

– Вы – Чак Фрай, правильно?

– Верно. А вы – Шелли, правильно?

Она улыбнулась и убрала расческу в ящик стола.

– Я слышала, вы будете в субботу на вечернем показе «Иду на риск».

– Это одна из причин, почему я здесь.

– Вау! – воскликнула она. – А что у вас за дело?

– А дело такое, что я хочу видеть Ролли Дина Мака.

– О, это не так-то просто, Чак.

– Он сейчас здесь?

– Нет.

– А когда будет?

– Понятия не имею.

– Должен же когда-нибудь появиться.

– Я отработала здесь все лето, а видела его, ну, раза три. Обычно я отвечаю, что он на спортивных площадках. Так мне велено. Но я удивляюсь, что забыл на спортплощадке такой миллионер, как мистер Мак. Сами посудите.

– Послушайте, Шелли, мне его правда очень надо повидать.

Она достала расческу и пару раз провела ею по волосам. Раздалось статическое потрескивание, волосы поднялись и застыли. У нее были белые, как писчая бумага, зубы.

– Я вам сказала, Чак. Я сижу здесь по восемь часов в день. Крашу ногти, занимаюсь прической, делаю макияж, потом слушаю радио, потом все то же самое по новой. Мне не разрешено говорить по телефону с подругами, а то было бы здорово. Эту работу нашел для меня папа. Правда, я принимаю звонки для мистера Мака и мистера Беквита. Записываю сообщения вот сюда. – Она приподняла один из тех трехцветных бюваров, которые позволяют делать копии разных цветов.

Он вздохнул.

Шелли продолжала расчесывать волосы и улыбаться. Она покачала головой.

– Извините.

Эта девчонка – непростая штучка, подумал Фрай. Преодолеть ее сложнее, чем крутую охрану.

– К черту, Шелли, я все утро занимался серфингом, а это непросто, ты понимаешь? Я должен трудиться, как делают все остальные. Пришел сюда, чтобы поговорить с твоим шефом о работе, и получаю шиш с прицепом.

– Я правда сожалею, Чак. Мне нравится ваш стиль в серфинге. И как вы работаете с камерой в «Призванном на риск». С нетерпением жду нового выпуска.

– Значит, ты не хочешь свести меня с шефом?

– Я же вам сказала. Его здесь почти не бывает. И никого из них.

По крайне равнодушному лицу и деланно-пустым глазам Шелли Фрай заключил, что она делает свою работу, и притом неплохо.

– Вы знаете, Чак, я была на днях в «Мега», искала себе хорошую доску. Я везде искала. В «Готча» есть неплохие, но стоят слишком дорого.

– Мой товар лучше. Какой суммой вы располагаете?

– Небольшой.

– Шелли, мы можем заключить сделку. Вы устраиваете мне встречу с мистером Маком, а я отдаю вам доску по себестоимости.

– Я не могу этого сделать, Чак. Я же вам объяснила, какая здесь ситуация.

– Я отдам вам доску бесплатно.

У Шелли заблестели глаза. Она довольно рассмеялась.

– Мне нравятся доски «Мега».

– Давай мне Ролли.

– Ладно, попробую сделать для вас все, что могу. Смотрите. – С этими словами она встала и открыла дверь за своей спиной. Фрай вошел в комнату побольше. Два стола, стулья, две круглые корзины для бумаг, два пресс-папье, две настольные лампы. В кабинете был беспорядок. Он был похож на комнату репортеров в «Леджере». На обоих столах – бумаги горой, мусорные корзины полны, к стенам прикноплены записки и бюллетени. Пресс-папье были исцарапаны какими-то надписями. Настольные календари раскрыты на сегодняшнем числе. Фрай пролистал календарь Мака, но не нашел ни малейшего намека на то, куда он мог отправиться сегодня. Не было даже намека на то, где он бывал вчера или позавчера. Ни одной записи за восемь месяцев. Фрай провел пальцами по пыльной столешнице.

– Ух! – воскликнула Шелли. – Мне полагается протирать пыль каждое утро до их прихода, а я забыла.

– До их прихода? Мне показалось, ты сказала, что они здесь не появляются.

– Не появляются. Но мне все равно надо протирать пыль, а вдруг придут, понятно? Правда, они не приходят. Вот что я имела в виду.

Он заметил на каждом столе ворох желтых листочков с телефонограммами. Шелли объяснила, что они не просили ее оставлять записки здесь, но она все равно это делает на случай, если они придут. И чтобы показать свою работу.

– Кому из них ты подчиняешься?

– Обоим.

– Но ты их никогда не видела?

– Нет, мистера Мака видела раза два. Он был здесь, когда я пришла на собеседование. Он спросил, какой мне видится моя карьера. Я ответила, что хочу быть моделью или заняться рекламой, тогда он сказал, что я ему подхожу и принял меня на работу. А потом он заходил раза два с какими-то занюханными мальчиками. Кажется, они занимаются борьбой. Правда, для этого они щупловаты. Он сюда редко заглядывает. Да и зачем утруждаться, когда он и так богат?

– Откуда ты знаешь?

Шелли захихикала.

– Иначе он бы появлялся на службе! А мистер Беквит – тот работает по ночам.

– Ага. А когда поступают телефонограммы, как ты их передаешь?

– Мистер Мак звонит в девять, в час и в четыре. Ежедневно.

– Откуда?

– Понятия не имею. К чему все эти вопросы, Чак? Должно быть, вам правда нужна эта работа.

– А он дал тебе номер, по которому с ним можно связаться в непредвиденном случае, например, чтобы передать важный звонок?

Шелли довольно долго на него смотрела.

– Я так и знала, что с этой работенкой у меня будут неприятности. Понимаешь, меня устроил сюда папа. Мне не хочется…

– Дай мне этот номер, Шел.

– Отстань, Чак. Будь паинькой.

– Прости. Я не хотел.

Она улыбнулась.

– Ладно уж.

– Ты мне очень помогла, Шелли. Обещаю никому не говорить о том, что ты мне сказала.

Фрай еще раз окинул взглядом пустой кабинет, затем положил в карман по одной визитной карточке с каждого стола. Шелли следила за ним из дверного проема. Она покраснела, казалась слегка испуганной, похожей на девочку, которую только что соблазнили. Фраю было совестно.

– Спасибо. Еще одна вещь, Шелли. Не говори мистеру Маку, что я был здесь и задавал тебе вопросы.

– Ну, об этом можете не беспокоиться.

Фраю на секунду даже захотелось ее обнять и попросить прощения.

– Приходи в «Мега» когда захочешь. Получишь доску. Возьмешь любую, какая понравится. И «Мегакостюм» впридачу. Бесплатно. Билл заартачится, а ты заставь его позвонить мне. Мой номер найдешь в телефонном справочнике.

Она повеселела и опять начала расчесывать волосы.

– Мой тоже. Шелли Моррис. Спасибо за доску, Чак! Мне всегда нравилась больше всех «Мега», жаль только, что у вас нет товаров для девушек.

– Сейчас мы как раз над этим думаем.

Он выдал ей два билета на субботний просмотр. Она приняла их в смуглую чистую ладошку.

– Но ты ему все-таки скажи, что я заходил сюда по поводу рекламы в «Леджере». Ты поняла: я приходил сюда не задавать вопросы, а по поводу рекламы?

– Может, я легкомысленная, но не совсем дура. Я напишу вот на этом листке, что вы были здесь по вопросу рекламы. И все.

– Не забудь же, приходи за доской.

– Спасибо, Чак. Вам правда хочется знать, бывает ли здесь мистер Мак?

– Правда.

Она что-то взвешивала.

– Я могла бы позвонить вам тайком, когда он будет в офисе.

– Только осторожно.

– Увидимся в субботу вечером. Если мои приятели увидят, что мы знакомы, они меня сразу зауважают.

– Ты настоящий друг, Шелли. «Элит» выставил кого-нибудь на сегодняшние бои в «Шеррингтоне»?

– Двух боксеров.

– Мистер Мак там будет?

– Он всегда бывает, когда выступает кто-то из его ребят. – Она улыбнулась, и тут зазвонил телефон. Настенные часы показывали ровно час дня. – Теперь вам лучше уйти.

Фрай кивнул и направился к лестнице. На бензоколонке он позвонил Даяне Ресник и спросил, видела ли она хоть раз мистера Мака из «Элит Менеджмент». Не видела.

Не видел его также и Рональд Биллингем, который принял отказ от рекламы «Элит» по телефону.