Текст книги "Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы"

Автор книги: Т. Филимонова

Соавторы: Ю. Иванова,Э. Рикман,Л. Маркова,Н. Грацианская,Р. Иванова,О. Ганцкая,А. Анфертьев,М. Кашуба,Н. Красновская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Сам жених мог быть или не быть в числе сватов – это диктовалось обычаями, которые были распространены в той или иной области. Например, в Боснии и Герцеговине жених почти никогда не шел со сватами; точно так же было в Словении, в Метохии (сербы), в Новопазарском Санджаке.^{333}

В свадебной обрядности югославянских народов довольно четко бы разработан ритуал прихода сватов в дом невесты, встречи их там и т. д. Этот ритуал различался не только у отдельных народов, но и в разных областях их проживания. Чаще всего бывало так: сваты, подойдя к дом невесты, степенно входили (иногда старались войти незаметно), рассаживались, приветствовали хозяев, расспрашивали их о здоровье, о хозяйственных делах. Нередко они говорили иносказательно, например представлялись путниками или купцами, которые ищут пару своей птичке или рыбке или какому-то другому живому существу, якобы находящемуся здесь. Сваты называли себя и охотниками и говорили, что дичь, пойманная ими, скрылась в этом доме. Бывало и так, что сваты прямо говорили о цели своего прихода, даже не входя в дом, а стоя у дверей (Истрия, Штайерско – Словения). Ответ они получали не сразу – приходили второй раз через восемь дней, и, только придя третий раз, они входили в дом, садились, и им сообщали решение.

Обычно сваты приносили с собой что-нибудь съестное и выпивку и, войдя в дом, выкладывали все это на стол. Хозяева, в свою очередь, выставляли угощение, особенно если заранее знали о цели прихода гостей и намеревались принять их приглашение. Ведя неторопливый разговор, кто-либо из красноречивых и умелых сватов незаметно подводил его к цели их прихода и начинал расхваливать жениха. Нередко бывало так, что родители девушки сразу не давали ответа, ссылаясь на то, что им необходимо тщательно обдумать предложение, и просили сватов за ответом зайти в другой раз.

Было распространено немало поверий, связанных со сватовством направленных на его успех. Например, считалось, что сватовство будет удачным, если кошка, брошенная свату на плечо перед его уходом дома, спрыгнет не сразу; если полить водой дорожку, по которой уходил сват, чтобы речь его была быстрой, как вода; если, уходя из дома, он перешагнет через топор, то его слова будут разить, как топор и т. д. Чтобы защититься от действий злой силы, сваты что-нибудь из одежды надевали наизнанку, украшали одежду павлиньими перьями, не смели оборачиваться назад и др.^{334}

Большинство югославянских народов считало решение о вступлении в брак дочери делом, которое входило в компетенцию только мужчин. В ряде регионов (например, в Восточной и Юго-Восточной Герцеговине – сербы, хорваты, в Юго-Восточной Боснии – сербы) женщины даже не могли присутствовать в помещении, где велись переговоры со сватами, так же, впрочем, как и на всех других встречах, которые имели место до свадьбы. В то же время в некоторых областях (в Конавле, в Прекмурье – Словения, частично в Боснии и Герцеговине – мусульмане, особенно среди бедняков) именно у матери просили согласие на брак дочери, и она первая высказывала свое мнение. У матери, наравне с отцом, сваты спрашивали разрешения на брак дочери и в Герцеговине и в Катунской нахии.

Хотя с волеизъявлением дочери считались очень редко и вопрос о выборе для нее жениха целиком зависел от родителей или, в сложной семье, – от более широкого семейного коллектива, формально и она должна была высказать свое мнение, и только после ее согласия предложение сватов могло быть принято. Этим иногда пользовались девушки, если у них был кто-нибудь на примете. Еще в XVIII в. в Славонии например, бывало, что парень, условившись заранее с девушкой, приходил на обручение и внезапно давал ей яблоко; если она успевала быстро взять яблоко и опустить его за пазуху, то это означало, что сватовство, даже вопреки воле родителей, принималось.^{335}

Свадебным обычаям в целом и обычаям сватовства в частности присуще много различных действий, символика которых имеет строго определенный смысл. Так, домочадцы сразу узнают, что в дом пришел сват-посредник, если, войдя в дом и поздоровавшись, он направляется к очагу, берет щипцы для углей и начинает ворошить ими угли (например, сербы – Враньско Поморавле).

Согласно традиции, распространенной в большинстве югославянских земель, ответ на предложение о вступлении в брак также облекали в символическую форму. В случае отказа не было принято называть его истинные причины; чаще всего в таких случаях ссылались на то, что невеста слишком молода или, наоборот, стара для жениха или что она нужна дома и с ней не хотят расставаться, что родители еще не готовы к свадьбе и т. п.

Определенными символическими действиями, исполняемыми родителями, прежде всего отцом, и самой невестой, сопровождалось и согласие на вступление в брак: отец невесты брал вино, принесенное сватами, а сватов угощали обедом (Черногория) или сладким чаем или кофе (Словения – Савинска долина, Сербия – Ядар и др.). В Славонии, а кое-где и в Словении и сейчас еще пережиточно бытует такой обычай: если родители девушки готовы принять предложение сватов, то на стол ставят крупные румяные яблоки, а если нет, – то мелкие и кислые. Считалось, что девушка охотно принимает предложение сватов, если она сама застилает стол скатертью, когда приходят сваты (Хорватия). В литературе встречаются сведения об уже упоминавшемся выше обычае, согласно которому парень во время помолвки давал девушке яблоко: если она его брала и опускала за пазуху, то это означало, что сватовство принято (Славония). В знак согласия сама невеста протягивала парню руку (Хорватия – Хорватское Загорье, Штубичка жупа) или выпивала рюмку водки, которую ей наливал отец жениха (Сербия – Алексинацко Поморавле). Общераспространенным символом согласия на брак, своего рода клятвой было принятие девушкой дара, чаще всего в деньгах (jабука, кита, мали и велики нишан, обележjе и др.), от жениха или его сватов. Сваты, успешно выполнившие свое дело, уходя из дома девушки на выданье, стреляли – так оповещали об удачном сватовстве.^{336}

Весь свадебный цикл югославянских народов насыщен обычаями и обрядами, включающими обязательное застолье, а также взаимное одаривание. Одаривают не только жениха и невесту (младенци), но и членов их семей и других родственников, а также гостей, присутствующих на свадебном пире. Уже в первый приход сватов в дом невесты они приносили с собой съестное, выпивку и подарки, чаще всего деньги, для невесты. Нередко этот дар называют «яблоко»: это название связано с тем, что предназначенные для подарка невесте деньги часто втыкали в большое украшенное яблоко, иногда эти деньги втыкают в какой-нибудь букетик (кита), васильков например, в стебель какого-то другого растения – тогда и весь этот обряд может называться кита или китка; бывает, что и весь этот этап сватовства называют «яблоко», как, например, в Подринье (Сербия). Обычай преподносить невесте «яблоко» был распространен среди многих югославянских народов. При последующих встречах расширялся круг лиц, которые получали подарки: помимо невесты жениха, это их родители и другие родственники, а также сваты. В наши дни дарят не только деньги, но украшения, одежду, обувь, полотенца, платочки, ткань и т. д.^{337}

Если предложение сватов принимается, то до свадьбы состоится еще целый ряд встреч между представителями семей жениха и невесты. До тех пор, пока эти встречи имеют место только на уровне семей жениха и невесты, сватовство еще считается неофициальным и его расторжение не влечет за собой каких-либо последствий ни для жениха и невесты, ни для их семей. Выше уже указывалось, что количество этих встреч (в Македонии, например, их насчитывалось до десяти) и, что самое главное, их смысловое содержание, так же как и их названия, отличались огромным разнообразием. Среди них большое значение имели встречи, целью которых было ознакомление с хозяйством жениха и невесты (огледи, разгледи и т. д.). Бывало, что «огледи» устраивались после обручения.^{338}

Одним из центральных действий группы обычаев сватовства, которые можно условно выделить в особый, теперь уже официальный этап, является обряд обручения, или помолвки (zaruke, zaroko, vjeritba, veritba, prstenovanje, prsten, svila, rubac, velika prošnja, ugovor, uglavar, nošenje kitke, jabuka, beleg, dolazak s rakijom, kolače, мир, уговор, пиjење девоjке, приjателење, голем нишан, заговор, велики шеи, споризи и т. д.),[2]2
  Эти же названия могут фигурировать в обычаях сватовства как бы неофициального предшествовавшего открытому сватовству.


[Закрыть] и сопутствующие ему обычаи.

По народным представлениям, обручение было одним из важнейших моментов всего свадебного цикла. В. Богишич в своей книге «Сборник современных правовых обычаев…» приводит слова одного из информаторов из долины р. Цетины (Хорватия) о том, что народ считает «перстень» первым или вторым венчанием. Здесь же помещено сообщение из Македонии, подтверждающее важность обручения: сватовство может считаться окончательным только после того, как исполнен обряд прстеновања. Не случайно народные пословицы гласят: «Прстенована девушка – все равно, что обвенчанная»; «„яблоко“ детская забава, а „прстен“ – истинное сватовство». Значимость обрядов, исполняемых во время обручения, особенно подчеркивает то, что в некоторых регионах в этот день исполняются обычаи, характерные для дня, когда состоится свадебный пир и венчание. Нередко бывало, что именно во время обручения невесте надевали обручальное кольцо, поворачивая ее при этом трижды слева направо, т. е. по ходу солнца. В некоторых регионах, в Славонии например, сразу же после обручения невеста называла свою будущую свекровь мама, а жених будущую тещу – баба или пуница. В отдельных регионах, например в Черногории и Герцеговине, семьи невесты и жениха (отдельно) после обручения приглашали односельчан, объявляя им о предстоящей свадьбе и угощали вином.

Обручение и следовавшее за ним церковное оглашение (иногда оно могло совпадать с обручением или бывало до него) было характерно для предсвадебного цикла большинства югославянских народов. Вместе с тем случалось и так, что обручение вообще не отмечалось, а его функции переносились на другие встречи между семьями жениха и невесты. Так, в некоторых областях Черногории обручение органично вливалось в обрядность, сопровождавшую приезд сватов за невестой.

Во время обручения сторона жениха (он сам, его отец или кум) торжественно, в присутствии сватов и родственников как со стороны жениха, так и невесты, вручали невесте какой-нибудь ценный подарок (обележjе, оглавље, наниз, дукати, капаре и т. д.), который как бы утверждал предстоящий союз. Это могло быть кольцо, а если жених был из зажиточной семьи, то и не одно, золотые монеты, украшения. Значительное распространение среди югославянских народов имел обычай, согласно которому в качестве «обележья» невеста получала ожерелье из золотых или серебряных монет. Обычно такое ожерелье становилось своего рода семейной реликвией, переходя из поколения в поколение от свекрови к невестке. В бедных семьях, где такого ожерелья не было, его брали на время у родственников или соседей, вручали невестке, она носила его, как и было положено, со дня обручения до свадьбы, а потом оно возвращалось владельцам. Подарки получали и члены семьи невесты. Невеста и женщины из ее семьи также одаривали сватов, жениха и его родственников.

Во время этой встречи стороны жениха и невесты обсуждали и решали важные практические вопросы, связанные с ритуалом предстоящей свадьбы (устанавливали день свадьбы и число гостей на ней и др.), а также с некоторыми вопросами экономического характера (обсуждалось, а иногда и осматривалось все, что невеста привезет из родительского дома в свою новую семью, каковы будут подарки на свадьбе); в тех регионах, где отец жениха, по обычаю, выплачивал какую-то сумму денег семье невесты за нее (мир, паре, дар, роба и т. д.), определялась и эта сумма и др.

В течение всего того периода, который проходил со времени, когда сватовство из тайного становилось явным, жених (младожења, ожења, младенец, ђувеглиjа, ženin, novic и др.) и невеста (невеста, нева, млада, младица, младенка, снаша, nevestica, neka, novica и др.) могли открыто появляться вместе в общественных местах – в церкви, на танцах и т. д. В это же время имели место многочисленные посещения дома невесты родственниками жениха, в том числе и будущей свекровью. Так было принято у хорватов Боснии и Герцеговины, у сербов-икавцев (Ливаньско Поле – Босния и Герцеговина) и в других регионах. В некоторых областях (на островах Адриатики, например о-в Зларин, – хорваты), особенно там, где разрыв между сватовством и свадьбой вследствие социально-экономических причин (отъезд на заработки на длительное время, в Америку например; профессиональная деятельность – мореплавание и т. д.) был особенно велик, семьи просватанных поддерживали очень тесные отношения: ходили друг к другу в гости, помогали в сельскохозяйственных и других работах, дарили невесте сладости и другие подарки. Во время встреч между сторонами жениха и невесты жених тоже мог присутствовать – так было принято у хорватов Адриатического Приморья, Винодола, Герцеговины. Вместе с тем было немало областей, например Копаоник (Сербия), где, по обычаю, не было встреч между просватанными, как и между их родственниками. Если же жених не участвовал в сватовстве и прежде не был знаком с засватанной ему девушкой, будущие супруги впервые могли увидеться только в день свадьбы.

Очень важным моментом, подтверждающим большое значение, придававшееся в народе обручению, было то, что в ряде регионов, например на побережье Адриатического моря (Хорватия), в Боке Которской (Черногория), в Герцеговине, после обручения жених, иногда и его мать могли ночевать в доме невесты. Югославский исследователь Ш. Кулишич считает это пережитком древнего обычая, когда молодых сводили в доме невесты еще до ее переезда в дом жениха. Интересно отметить также, что в некоторых селах Неготинской Крайны, Звижда и Хомолья (Сербия) и др. сразу же или на следующий день после обручения девушка могла перейти жить в дом жениха, т. е. здесь считалось, что акт обручения достаточен для начала супружеской жизни. Собственно свадьба и обычаи, связанные с ней, могли быть отложены даже на несколько лет.^{339}

Беспричинное расторжение сватовства, как правило, общество строго осуждало, если не возникало серьезных препятствий к заключению брака, например выявлялось, что жених или невеста имели какие-то физические недостатки, которые были скрыты. В некоторых регионах, например в Македонии, это считалось таким серьезным проступком, что инициатору его, будь то парень или девушка, потом было очень трудно вступить в брак. По народным представлениям, несчастье и даже смерть ждет того, кто оставил засватанную девушку. Случалось даже так, что виновный в расторжении сватовства был вынужден бежать из дома и никогда не смел туда вернуться; если в семье был еще сын схожего возраста, то родители сватали ему девушку, оставленную его братом (так бывало в Герцеговине, Боке Которской и других областях Черногории). Иногда расторжение сватовства приводило к серьезной вражде между семьями. Так, в сельских семьях Метохии это вызывало кровную месть и вынужденное переселение семей. В окрестностях Задара (Хорватия – Адриатическое Приморье), если семья покинутой невесты или жениха была достаточно сильной, она пыталась принудить сдержать данное слово и вступить в брак или требовала большой выкуп за нанесенный ей моральный ущерб и затраты на угощение и подарки. В противном случае между семьями возникала такая вражда, что иногда доходило и до кровопролития. Расторжение сватовства повсеместно влекло за собой возмещение убытков пострадавшей стороне – возвращались подарки и, кроме того, возмещались затраты на угощение и выпивку. Иногда обычай диктовал двойное возмещение затрат: чаще всего это распространялось на девушку, если сватовство расторгалось по ее воле или по воле ее семьи – так бывало, например, в некоторых областях Хорватии, Герцеговины, Черногории (Катунская нахия), Воеводины. Вместе с тем встречались и такие случаи, когда общество не осуждало расторгнувших сватовство независимо от того, кто выступал инициатором этого – парень или девушка. Так, например, было принято у жителей г. Сараева (Босния и Герцеговина), в Жумбераке (Хорватия).^{340}

Вступление в брак, так же как и такие важные события в жизни человека и его семьи, как рождение или смерть, в Югославии всегда было не только событием для данной семьи и ее ближайших родственников, но и для значительно более широкого круга людей – дальних родственников, близких соседей, а иногда и всех односельчан, членов братства и «племени». Очевидно, в связи с этим некоторые югославские ученые (П. Влахович, Й. Вукманович и др.) народные обычаи, связанные с вступлением в брак, рождением и смертью, относят к циклу общественных обычаев; мы называем этот цикл обычаев общественно-семейным.

После успешного сватовства начиналась подготовка к свадьбе, если она не откладывалась на долгий срок. Устройство свадебного застолья было связано с большими хлопотами – ведь свадьбы нередко длились три дня и более и нужно было приготовить немало съестного и выпивки для угощения гостей. Свадебный стол готовили в доме родителей жениха и невесты, для чего запасали различные припасы: муку, масло, яйца, вино, резали свинью или барана, птицу и др. Характерно, что во многих югославянских землях ближайшие соседи и родственники оказывали существенную помощь при приготовлении свадебного пира. Обычно в дом, где была свадьба, они приносили выпивку, хлеб, яйца, масло, поросенка, овечку или какую-либо птицу и т. д.: в Боснии и Герцеговине, например, все что приносилось, так и называли prinos. Чаще всего это было уже в готовом виде, причем красиво украшенное, хотя иногда приносили просто мясо, которое готовили здесь же. В Черногории гости, приглашенные в дом невесты, помимо съестного и выпивки, посылали невесте какую-нибудь одежду. Помимо материальной помощи, родственники и соседи принимали участие в подготовке к свадьбе, для чего они начинали ходить в дом за пять-десять дней до свадьбы. Они убирали дом и двор, рубили дрова, носили воду, приносили из своих домов лавки и столы, плели венки (это было делом девушек), готовили пищу и т. д. Обычно из числа соседей или родственников выбирались главный повар (кувар, куварица, ашчиjа) и его помощники. Это были, как правило, женщины, но могли быть и мужчины (например, в Таково – Сербия).

Характерно, что в некоторые из этих работ вкладывался определенный магический смысл. Так, в Лесковацкой Мораве в последний четверг перед свадьбой девушки – родственницы жениха плели циновку (из рогожи) для брачной постели молодых. Углы циновки украшались цветами и растениями – верили, что это пошлет счастье в браке, детей. Немало верований было связано с плетением венков. За несколько дней до свадьбы (в разных краях это было в разные дни) девушки – отдельно у невесты и жениха – собирались плести венки. При этом обычно присутствовали и парни, работа сопровождалась обрядовыми песнями. В некоторых областях, например в селах Тимока (Сербия), венки плели обязательно при зажженных свечах, что, как считает П. Петрович, было символикой солнца.

Особенно много верований и магических действий было связано с приготовлением обрядовых хлебов, что, вероятно, является пережитком аграрного культа плодородия. Обрядовые хлебы повсеместно наделялись способностью обеспечить счастье молодоженам, послать им детей и другие блага; вместе с тем верили, что они могли сделать счастливыми всех, кто их отведал, например помочь девушкам скорее выйти замуж. Очевидно, именно поэтому на свадьбах нередко торжественно преломляют обрядовые хлебы, так же как это принято делать в дни наиболее значительных семейных и календарных праздников, например, на рождество. Если функции, которыми наделяли изделия из теста, были едиными для всех югославянских народов, то те действия, которыми сопровождалось их приготовление, весьма значительно различались не только по отдельным народам, но и по локальным группам. Повсеместно большое значение придавалось просеиванию муки, а также замесу теста. Так, в земледельческих селах Лесковацкой Моравы муку сеяли девушки – родственницы жениха, у которых были живы родители (чтобы молодожены долго прожили вместе). При этом присутствовали неженатые парни – родственники и друзья жениха; они стремились схватить немного муки и вымазать себе лицо (чтобы скорее жениться). Пекли же свадебное печение в субботу, накануне свадьбы, в доме главного свата (стареjко). Замешивали тесто девушки из его дома, а в это время в доме жениха девушки – его родственницы и соседки – плели венки для украшения ворот, дома, комнаты, в которой сводили молодых (главный же свадебный венок плели девушки в доме старшего свата). В селах Джердапской области (Сербия) муку сеяли четыре девушки в корыто, намазанное медом, чтобы супружеская жизнь не была горькой. Ночь накануне свадьбы невеста спала вместе с этими девушками. Иногда начинал месить тесто мальчик или девушка, переодетая в мужскую одежду, – все это, по народным верованиям, делали для того, чтобы предохранить тесто от сглаза и чтобы этот сглаз не перешел на невесту. В Поморавле (в окрестностях Светозарева) свадебное печенье замешивала беременная женщина – очевидно, в этом обычае отмечаются пережитки имитативной магии. Отдельные элементы этих обычаев живут и сейчас. Характерно, что все эти работы выполнялись обязательно в первую половину дня, «пока день развивается». В ряде областей Хорватии, Словении сохранились пережитки обычаев свидетельствующих об активной роли в прошлом в свадьбе не только близких, но и дальних родственников и всего коллектива (села, а иногда и близлежащих сел), в котором жила невеста. Так, среди сельских жителей значительной части Хорватии девушка не могла принять сватовство, не спросив на это разрешения у своих родственников по отцовской и материнской линии. Это разрешение было чисто формальным актом, и оно всегда давалось, но все же сама невеста должна была посетить родственников и получить их согласие на ее брак с данным юношей. Очевидно, к этому же типу обычаев можно отнести и обычай «собирать балу» (бала – тюк, узел) или «собирать дары» (некоторые сельские области Хорватии, Словении – например Прекмурье, Адриатическое побережье и др.). Невеста в сопровождении какой-нибудь родственницы или подруги обходила дома своего, а иногда и соседних сел и получала там подарки (муку, яйца, лен, полотенца и т. д., а с развитием товарно-денежных отношений – и деньги). В некоторых областях, например на о-ве Брач (Хорватия), девушкам из бедных семей односельчане не только помогали устраивать свадьбу, но и дарили такие предметы (одежду, например), которые они брали с собой, переселяясь к жениху. Для девушки из бедной семьи это было подспорьем в устройстве свадьбы, а из зажиточной – развлечением, лишним поводом еще раз объявить о том, что она стала невестой.^{341}

Родственники и односельчане были гостями или, как их называли, «сватами» на свадьбе; из их числа выбирались лица, наделенные какими-то официальными полномочиями, – они также назывались «сваты», остальных называли «пустосваты». Сторона жениха и невесты имела каждая своих сватов, хотя в некоторых регионах, например у сербов Боснии и Герцеговины, сватов со стороны невесты вообще не было. В свадебной обрядности югославянских народов был четко определен круг официальных лиц свадьбы и разграничены их функции. Что же касается терминологии, то она весьма различалась не только по отдельным народам, но и по локальным группам. Сватами (в данном случае речь идет о людях, наделенных определенными полномочиями) обычно бывали родственники жениха или невесты, но могли быть и просто соседи, друзья. Так, у сербов и хорватов Боснии и Герцеговины сватами чаще всего бывали родственники жениха по материнской линии, а также зятья семьи жениха; случалось, что приглашали и неродственников из числа наиболее уважаемых людей. Точно так же сербы и хорваты Динарского региона в сваты приглашали преимущественно родственников по материнской линии. Главным распорядителем на свадьбе был «старший сват» (стари сват, староjко, starešino, veliki оčе, becednik, kapetan и т. д.). У сербов и хорватов в Динарском регионе, в Черногории и др. обязанности старшего свата исполнял дядя жениха по материнской линии. Он как бы заменял жениху отца, даже если тот был жив и присутствовал на свадьбе. В югославской этнографической литературе (Ш. Кулишич, Б. Дробнякович, Д. Антониевич и др.) высказывается предположение, что в этом обычае прослеживаются пережитки аванкулата. Важная роль отводится куму. Нередко кумом на свадьбе становился тот человек, который был крестильным кумом, но бывало и так, что в роли венчального кума выступал совсем другой человек. В Северо-Западной и Северной Боснии, так же как и в некоторых областях Хорватии, кум исполняет функции старшего свата. Кум и старший сват пользуются особым почетом. Формально кум – свидетель при оформлении брака. Однако фактически он одновременно как бы вступал с молодой семьей в духовное родство. На всю жизнь кум оставался связанным с этой семьей: он участвовал во всех радостных событиях в жизни этой семьи, приходил ей на помощь в горе. Обычно кумовство было наследственным и переходило от одного поколения к другому, так что семьи, связанные кумовством, считались как бы породненными между собой. Нередко среди сватов выделялись специальные лица, как бы заместители старшего свата и кума, которые всегда находились при них и были готовы выполнять их распоряжения.

Особое положение среди сватов занимал девер («деверь»). Обычно им бывал брат (родной или двоюродный) жениха, но мог быть и просто его товарищ. С момента приезда сватов за невестой она находилась под наблюдением и опекой деверя. И даже ночи, до тех пор пока не сводили молодых, он проводил в одном помещении с невестой. В то же время в некоторых областях, в Попово Поле (Босния и Герцеговина) например, ночью с невестой находились не девери, а венчальные кумовья, в роли которых здесь иногда выступали монахи и священники. Обязательным персонажем на всех свадьбах был чауш (чаjа, весељак, лажља, и т. д.) – шутник, весельчак, умеющий создать веселье на свадьбе. «Чауш» нередко (например в Боснии и Герцеговине) носил маску, сделанную из шкуры животных.

Во главе свадебной процессии обычно несли (или везли на лошади) украшенное знамя: человека, несущего его, называли барjактар, заставник, фендрик. В некоторых областях (в Черногории, Далмации, в отдельных регионах Сербии и Боснии) выделялся еще и «воевода» (воjвода) в какой-то мере повторявший роль чауша (шутки, маска), а иногда и знаменосца. В роли воеводы обычно выступал кто-либо из родственников. Участие женщин среди сватов было ограниченным или вообще исключалось. В Динарской области Боснии, Герцеговины, Сербии, Черногории и Далмации женщины не входили в процессию сватов; в то же время на равнинах Боснии (Посавские области) вместе с мужчинами в этой процессии были и женщины – подруга и кума невесты, жена старшего свата, одна из родственниц жениха, вместе с деверем заботившаяся о невесте (jенга, jенђa, jенђибула). Свадебную процессию сопровождали девушки, исполнявшие обрядовые песни.^{342} В данной статье нет возможности перечислить все персонажи свадьбы югославянских народов и назвать все их функции, поэтому ограничимся упоминанием наиболее важных из них.

Число сватов не было строго определенным: чем богаче была свадьба, тем больше было и сватов. В Черногории, например, обычно бывало до тридцати сватов, а могло быть и до ста. О числе сватов заранее договаривались стороны жениха и невесты, оно было одинаково у тех и у других; в доме невесты готовились к приему определенного числа сватов – их нужно было угостить, а если они издалека, то и разместить на отдых.

В традиционной свадьбе всех народов Югославии большое значение придавалось ритуалу приглашения гостей на свадьбу. Он различался в разных регионах, но повсеместно особый почет оказывался кумовьям и сватам, особенно старшему свату. Их приглашали первыми, и делал это обычно жених или его отец, или глава сложной семьи, или кто-либо из молодежи семьи – парень или девушка. В. Богишич в книге «Сборник современных правовых обычаев…» приводит описание приглашения на свадьбу в окрестностях Задара. Сватов там шел приглашать глава сложной семьи; он обязательно брал с собой баклагу (буклиjа, чутура, легиjа) с вином, украшенную платками, яблоками, калачами, непряденой разноцветной шерстью. Придя в дом тех, кого на семейном совете решили пригласить в сваты, старейшина передавал им просьбу семьи, и в случае согласия (обычно соглашались все, так как такое приглашение было выражением уважения к человеку и считалось почетным) они выпивали принесенное вино (все или часть). Приглашенный доливал свое вино в баклагу и прикреплял к ней шерсть, платок или другой предмет – дар для невесты (в других местностях, у сербов Баната например, эти подарки – платки, полотенца, деньги и другие предметы – предназначались жениху или свекру). Так повторялось в каждом доме, куда приходили приглашать на свадьбу. В других областях баклага для вина украшалась еще цветами и монетами. Кроме вина, приглашенных угощали обрядовым печением, например плетеным калачом, напоминающим венок (Банат, сербы хере), или специально испеченными пресными лепешками (Сербия – Алексинацко Поморавле и др.). В ответ на это в ряде областей, например в Среме, в Добриче (Сербия), хозяйка дома, куда принесли ритуальное печенье, должна была испечь такое же и вернуть его взамен полученного. Угощение вином при приглашении на свадьбу, сопровождавшееся пожеланиями счастья будущим молодоженам и передачей подарков для них, прежде было широко распространено у всех югославянских народов. Случалось, как, например, в некоторых селах в окрестности Охрида, что в сосуд преднамеренно доливали не вино, а воду, так как, по народным представлениям, это способствовало тому, чтобы работа у молодых шла так же легко, как течет вода, или чтобы их совместная жизнь была такой же легкой, как течение воды. В некоторых областях, в Северо-Восточной и Центральной Сербии например, вместе с баклагой вина приносили яблоко – своего рода символ приглашения на свадьбу. Значительное распространение получил обычай, согласно которому гостей приглашал жених или невеста или оба вместе. Так, во многих селах Хорватии это делал жених в сопровождении музыкантов и знаменосцев; в Словении сватов со стороны жениха приглашал он сам вместе с отцом или приятелем, а со стороны невесты – сама невеста (Гореньско, Доленьско, Западная Словения) или жених и невеста вместе звали сватов со стороны невесты, а жених своих сватов (Козьянско), или жених и невеста приглашали всех сватов (Савиньская долина). Бывало и так, что сватов приглашал деверь или кто-либо из молодежи – парни, а иногда и девушки, в Македонии, например. Часто ходили приглашать в сопровождении музыкантов, причем шел не один человек, а целая процессия веселящейся, празднично одетой молодежи.