Текст книги "Что я сделала ради любви"

Автор книги: Сьюзен Филлипс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Глава 16

Джорджи, закрывшись в ванной Брэма, отмокала в воде. И ее, и Чаз предали мужчины. Конечно, участь Чаз была намного ужаснее: ей пришлось жить на улице. У нее же все было не так… Брэм отвратительно обошелся с ней на яхте, потом ее публично бросил муж, обещавший любить вечно. Теперь и она сама, и Чаз пытались найти собственную дорогу в жизни. Но рассказала бы Чаз свою душераздирающую историю, не окажись в руках Джорджи камера?

Так отражает ли камера реальность или изменяет ее? И способна ли она изменить будущее? Теперь, снятая на пленку, история, наверное, поможет Чаз покончить с прошлым и идти дальше. Но поразительнее всего было то, что съемка позволила Джорджи увидеть и свою жизнь в ином свете.

Единственная часть рассказа Чаз, которая по-настоящему шокировала Джорджи, – это история с Брэмом. Он уничтожил мир, но стал спасителем Чаз. Она узнавала о нем все больше нового, и ни одно открытие не вписывалось в тот образ, который она себе когда-то нарисовала. Брэм гордо заявлял, что ему плевать на всех, кроме себя самого, но и это оказалось не совсем правдой.

Джорджи вымыла голову, высушила волосы и наложила на веки дымчатые тени. Натянув темно-красные брючки-стретч и переливающуюся серебристо-серую свободную кофту, она покрутилась перед зеркалом. Осталось дополнить наряд серебристыми балетками и серебряными серьгами абстрактной формы.

Спустившись вниз, она увидела нервно метавшегося по холлу Брэма в белых брюках и рубашке.

– Я думала, ты, как всегда, будешь в джинсах, – съязвила она.

– Я поначалу и собирался надеть джинсы, но передумал, – бросил он.

– Ты похож на Роберта Редфорда в «Гэтсби», – заметила Джорджи. – Только выше и шире в плечах. Но заметь: это всего лишь констатация факта, не комплимент, так что можешь не благодарить.

– И не собираюсь. – Брэм окинул взглядом ее наряд. – Ты и сама неплохо выглядишь. А глаза у тебя…

– Как у лягушки.

Брэм поморщился:

– У тебя прекрасные глаза. Большие зеленые глаза. И вообще, тебе давно следовало бы распроститься с комплексом неполноценности.

– Я просто реалистка. Круглое лицо, лягушачьи, навыкате, глаза, рот до ушей. Но мне снова начинает нравиться мое тело. И я не собираюсь в будущем уродовать его силиконом.

– Никто и не просит тебя этого делать, – воскликнул Брэм, – тем более я! А лицо у тебя вовсе не круглое. Единственное замечание – вместо розовой помады накрась губы красной. У тебя чувственный рот, и это следует подчеркивать. Я имел удовольствие интимно познакомиться с твоими губами и готов сказать, что они великолепны.

Брэм провел ладонью по ее бедру.

– Это констатация факта – не комплимент.

Ситуация становилась взрывоопасной, поэтому Джорджи сбила «неправильный» настрой Брэма дружеским предложением:

– Если хочешь, чтобы Рори поверила в то, что ты исправился, предлагаю на вечер отказаться от выпивки.

– И что, мне пить только чай со льдом?

– Именно, – согласилась Джорджи и направилась на кухню проверить, как дела у Чаз.

Девушка расставляла стаканы на подносе и давала указания Эрону:

– Переворачивай цыплят гриль каждые четыре минуты. Не дольше. Понял?

– Я все понял, и с первого раза. Не надо мне повторять это через каждые две минуты.

– И положи на говядину веточки розмарина.

Проигнорировав Джорджи, она стала мыть помидоры.

– Потом полей эскалопы сладким соусом чили и помни: свинина быстро пересыхает на огне, так что не передержи.

– Слушай, давай ты сама будешь управляться с грилем, – пробормотал Эрон.

– Можно подумать, мне больше нечего делать.

Чаз была в обычном дурном настроении, что весьма успокаивало. Джорджи обратилась к Эрону:

– Ты отлично выглядишь! Не пойму, что с тобой?

– Я сегодня его подстригла, – фыркнула Чаз.

Эрон негодующе уставился на нее и проворчал:

– По-моему, я и раньше неплохо выглядел.

– Но сейчас ты просто красавчик. – Джорджи окинула Эрона взглядом. – Спасибо, что помогаешь Чаз, – поблагодарила она. – Если она станет слишком опасной, разрешаю тебе воспользоваться перечным спреем.

– Если воспользуется им – сам пострадает, – парировала Чаз. Она, как всегда, выставляла иголки, но все еще отказывалась смотреть на Джорджи.

Та стиснула руку Эрона:

– Когда ужин закончится, напомни мне выплатить тебе сверхурочные за работу в условиях, связанных с повышенным риском.

В проеме двери показалась голова Мег. На девушке была очень короткая изумрудно-зеленая туника, голубые легинсы с леопардовым рисунком и оранжевые сапожки до щиколоток.

Узкая, сплетенная косичкой джутовая головная повязка сменила красное пятнышко на лбу.

Мег улыбнулась и раскинула руки.

– Ну что, как я выгляжу? Правда же, сказочно?

Джорджи кивнула, хотя была достаточно хорошо знакома с Мег, чтобы знать: та в глубине души не верит комплиментам. Пусть она носила куда более вызывающие наряды с куда большим апломбом, чем мать – бывшая супермодель, но все же считала себя гадким утенком. И все равно Джорджи завидовала отношениям Meг с ее знаменитыми родителями. Несмотря на всякого рода сложности и недоразумения, они, безусловно, любили друг друга.

В дверь позвонили, и к тому времени как Джорджи появилась в холле, Брэм уже впустил Тревора.

– Полагаю, вы и есть миссис Шепард? – спросил он у Джорджи и вручил ей подарочную корзину с дорогими спа-продуктами. – Не хотел потакать пьянству Брэма, принося в дом алкоголь.

– Спасибо.

Брэм сделал большой глоток виски.

– Я не пьяница.

Но тут прибыла слегка задохнувшаяся Лора: светлые непокорные волосы растрепаны, щеки раскраснелись. Ее внешний вид не слишком соответствовал образу влиятельного голливудского агента – впрочем, именно поэтому Пол ее и нанял. Входя в дом, она споткнулась и разом побледнела от испуга. К счастью, Брэм успел поймать ее за руку.

– Простите, я не пользовалась ногами целый день и забыла, как ходить, – пошутила она.

– Наша общая проблема, – улыбнулся Брэм.

– Прекрасные новости, – объявила Лора, чмокнув Джорджи в щеку. – Во вторник у вас встреча с Гринбергом.

Джорджи насторожилась, но Лора уже обратилась к Брэму:

– У вас красивый дом. Кто его обставлял?

– Я сам. С помощью Трева Эллиота, – сказал Брэм, увлекая Лору в сторону веранды.

Джорджи потрясенно смотрела им вслед. Брэм сам выбирал восточные ковры и тибетские покрывала?! Картины мексиканских художников-примитивистов и балинезийские колокольчики? А как насчет всех потрепанных книг, теснившихся на полках столовой, – неужели и их покупал он сам?

Неожиданно рядом с Джорджи оказался отец и коснулся ее щеки холодными губами.

– Привет!

– Привет! – обрадовалась она. – Ты немного раньше времени. Но это даже хорошо. Слушай, папа, прошу: не ссорься сегодня с Брэмом. Мы пригласили Рори Кин, и Брэм нуждается в поддержке своего проекта. – Джорджи повела отца на веранду. – Поэтому предупреждаю: никаких оскорблений я не потерплю.

– Может, мне следовало бы прийти в другое время? А то едва я успел переступить порог, как ты начала читать мне нотации.

– Давай просто веселиться, хотя бы сегодня. Мне очень важно, чтобы вы ладили друг с другом.

– Ты говоришь не с тем человеком.

Когда Пол отошел, перед глазами Джорджи неожиданно всплыла сцена из прошлого… Мама сидит в саду на одеяле и смеется, глядя на отца, который бежит по траве и держит на плечах Джорджи. Неужели так действительно было? Или ей это приснилось?

Выйдя на веранду, она заметила, что Брэм и Пол выбрали места подальше друг от друга. Брэм развлекал Лору, а отец слушал, как Трев рассказывает о фильме, в котором сейчас снимался. Мег взяла на себя роль бармена, и Пол постепенно подобрался к ней. Он всегда любил Мег, чего никак ни могла понять Джорджи. По ее мнению, отец должен был презирать подругу за легкомыслие и беспорядочный образ жизни, но в отличие от нее самой Мег умела его смешить.

Пытаясь справиться с неуместной ревностью, Джорджи повернулась к тропинке и увидела Рори. От неожиданности Лора опрокинула бокал, а Пол осекся на полуслове. Брэм вскочил бы с места, но Джорджи предусмотрительно сжала его запястье, давая знак не торопиться. К счастью, он все понял и приветствовал Рори более спокойным тоном:

– Розы блекнут в вашем присутствии.

– Да? Что ж, очень жать, что растения погибают от одного моего взгляда.

– В таком случае позвольте вам что-нибудь налить.

Мег поспешно принялась развлекать их историями о своих недавних путешествиях, и вскоре все дружно смеялись, особенно когда она стала описывать неудачный сплав на каяках по реке Мангде-чху. Эрон принес подносы со всем необходимым для жарки кебабов, и все столпились вокруг него, чтобы выбрать мясо по вкусу. Рори удивила всех, когда сбросила туфли и предложила помочь с грилем. К тому времени как они расселись за столом с бокалами вина и тарелками еды, расслабились все, кроме Брэма и Джорджи.

Брэм осмелился сделать первый шаг в кампании по завоеванию симпатий Рори. Подняв бокал, он устремил взгляд на Джорджи, которая сидела на противоположной стороне стола.

– Хочу предложить тост за свою веселую, умную и чудесную жену, – тихо, исполненным эмоций голосом начал он. – Женщину с любящим сердцем, способную проникнуть в суть вещей и… – О, как трогательно звучал его голос! – И всегда готовую простить.

Пол нахмурился. Мег озадаченно приоткрыла рот. Лора мечтательно улыбнулась. Трев явно растерялся. Только лицо Рори оставалось непроницаемым.

Брэм смотрел на Джорджи, взгляд его был полон любви. Но Джорджи-то знала, что он притворяется.

Джорджи заставила себя подыграть.

– Прекрати, дурачок, иначе я заплачу! – воскликнула она. Все выпили. Лора улыбнулась и обратилась к собравшимся:

– Я выражу общее мнение, когда скажу, как прекрасно видеть вас счастливыми.

– Нам обоим требовалось время, чтобы повзрослеть, – продолжал Брэм самым чистосердечным тоном. – Особенно мне. Но теперь все встало на свои места. Конечно, нужно еще решить кое-какие проблемы, однако… скажу вам по секрету…

Джорджи приготовилась к тому, что сейчас последует.

– …Джорджи хочет лишь двоих ребятишек, а я мечтаю, что их будет больше. Мы все время спорим по этому поводу!

У этого человека нет ни стыда, ни совести. Врет и не краснеет.

Пол отложил вилку и впервые за весь вечер обратился непосредственно к Брэму:

– Если Джорджи начнет рожать одного ребенка за другим, то останется без единого цента, и тогда трудно будет поддерживать тот стиль жизни, к которому ты привык.

Пол коротко усмехнулся: весьма неубедительная попытка выдать словесный укол за шутку. А ведь Брэм предупреждал, что именно так и будет! Но он не стал отвечать ударом на удар и вместо этого откинулся в кресле и расплылся в ленивой улыбке:

– Джорджи здорова как лошадь, так что на съемках ее могут снимать до пояса, не беря живот в объектив. Черт, да я готов побиться об заклад, что она родит и на следующий же день появится на съемочной площадке. Как считаешь, милая?

– Уж лучше родить на съемочной площадке, на глазах у изумленной публики, – процедила Джорджи, – чем остаться без детей.

– Вот это боевой дух! – подмигнул Брэм.

– Профсоюз такого не допустит, – вмешался Тревор. – Нарушение трудового законодательства.

Мег застонала.

Этот раунд выиграл Брэм, и Пол с мрачным видом уткнулся в тарелку. Трев рассказал забавную историю о своей нынешней партнерше. Все рассмеялись, но зловещая тень уже легла на сердце Джорджи. Уж лучше бы Брэм не упоминал о детях. Ей нужно либо отказаться от мысли иметь ребенка, либо найти в себе мужество родить и воспитывать его без мужской поддержки. А почему бы нет?! Значение отцов в жизни детей слишком переоценивают. Можно обратиться в банк спермы или…

Нет. Ни за что.

На десерт подали лимонный торт, украшенный свежей клубникой и шоколадной стружкой. Брэм не выдержал и вытащил Чаз из кухни. Все рассыпались в комплиментах, а девушка неудержимо краснела.

– Я рада… что вам понравилось, – пролепетала она наконец и украдкой бросила злобный взгляд на Джорджи.

– Потрясающий десерт, Чаз, – кивнула та. – Идеальное равновесие между кислым и сладким.

Чаз подозрительно уставилась на Брэма.

Трев ушел, объяснив, что на шесть вечера у него назначена встреча, но остальные не спешили расходиться, хотя поднялся ветер и в воздухе запахло дождем. Брэм включил джазовую музыку и вел с Рори тихую беседу об итальянском кино. Джорджи мысленно похвалила его за выдержку. Когда Рори, извинившись, направилась в ванную, Джорджи подсела к мужу:

– Ты молодец. Продолжай дальше в том же духе, и упаси тебя Бог выглядеть отчаявшимся.

– Но я действительно отчаялся. По крайней мере…

Джорджи заправила прядь за ухо, и Брэм мгновенно осекся.

– Где твое обручальное кольцо?

Джорджи смущенно повертела рукой.

– Случайно уронила в отверстие раковины, когда одевалась. А ты только заметил?

– Что?! Ты уронила кольцо?!

– Господи, да дешевле купить другое, чем платить за вызов сантехника.

– С каких это пор ты стала такой экономной?

Брэм поспешно повернулся к гостям и заговорил негромко, но с растущим напряжением:

– Попрошу меня извинить. Один из моих фанатов лежит на смертном одре, бедняга. Я обещал его жене, что позвоню сегодня вечером.

Джорджи не успела среагировать, как Брэм исчез. Она смущенно улыбнулась и сделала вид, будто звонки мужа умирающим фанатам были в порядке вещей.

Пошел мелкий дождик, и на уставленной свечами веранде стало еще уютнее. Пока гости тихо беседовали, Джорджи удалось ускользнуть незамеченной.

Она нашла Брэма в своей ванной. Тот стоял на коленях у раковины, а в руках у него был разводной ключ.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь спасти твое кольцо, – проворчал он.

– Зачем?

– Затем что это твое обручальное кольцо, – сухо сообщил он. – Каждая женщина питает сентиментальную привязанность к обручальному кольцу.

– Только не я. Тем более к кольцу, которое ты купил на интернет-аукционе за сотню баксов.

Брэм вытащил голову из-под раковины и уставился на Джорджи.

– Кто тебе такое сказал?

– Ты, кто же еще!

Он что-то пробурчал, повернул разводной ключ и снова сунул голову под раковину.

Джорджи вдруг стало не по себе.

– Ты ведь купил его на интернет-аукционе?

– Не совсем, – послышался приглушенный ответ.

– Где же ты его взял?

– В… магазине.

– Каком именно?

Брэм снова высунул голову.

– Разве я все обязан помнить?

– Но это было лишь месяц назад!

– И что из этого?

Его голова снова исчезла.

– Ты утверждал, что кольцо – фальшивка. Оно ведь фальшивое?

– Смотря что подразумевать под фальшивкой.

Разводной ключ с громким звоном ударился о трубу.

– Это когда камень не настоящий. Стекло или хрусталь.

– Вот как?

– Брэм!

Очередной удар о трубу.

– Оно не фальшивка.

– Хочешь сказать, камень в нем настоящий?!

– Ты что, не слышала? Я только что все объяснил.

– Почему же ты меня обманул?

– Потому что наши отношения основаны на обмане.

Он протянул руку:

– Дай мне ведро.

– Поверить не могу!

Он пошарил по полу в поисках ведра.

– Я была бы осторожнее!

При воспоминании обо всех местах, где Джорджи не задумываясь бросала кольцо, ей захотелось пнуть Брэма.

– Вчера я пошла поплавать в бассейне и оставила кольцо на трамплине для прыжков в воду.

– Ну и глупо.

В ведро полилась вода.

– Нашел! – воскликнул Брэм через минуту.

Джорджи тяжело опустилась на крышку унитаза и прижала руки ко лбу.

– Меня тошнит от брака, основанного на обмане.

Брэм выпрямился и подхватил ведро.

– Если хорошенько подумаешь, поймешь, что все твои браки были основаны на обмане. Пусть это послужит тебе утешением.

– Я хочу фальшивое кольцо! – прошипела Джорджи вскакивая. – Мне нравится иметь фальшивое кольцо! Почему ты никогда не делаешь того, чего от тебя ожидают?

– Потому что никогда не могу понять, чего именно от меня ожидают.

Он включил воду и принялся промывать под струей нефальшивое кольцо Джорджи.

– Когда спустимся вниз, я отведу Рори в сторону. Проследи, чтобы нам не мешали, ладно?

– Джорджи! – позвала снизу Мег. – У тебя гость!

Какой может быть гость, когда у ворот стоит охрана? Брэм схватил ее руку и надел кольцо на палец.

– Постарайся на этот раз быть осторожнее.

Джорджи равнодушно оглядела большой прозрачный камень.

– Я ведь заплатила за него, не так ли?

– Каждому мужчине стоило бы иметь богатую жену.

Она протиснулась мимо него и поспешила по коридору, но на полпути замерла.

У подножия лестницы стоял бывший муж.

Глава 17

Мег нервно дернула себя за янтарную сережку.

– Я говорила, что ему сюда нельзя.

Ланс выглядел так скверно, как только может выглядеть здоровый мужчина, оказавшийся в неблагоприятной ситуации. Очевидно, он отращивал волосы и бороду для нового фильма-экшн, потому что лицо заросло неухоженной черной щетиной, а длинные, неровно остриженные темные волосы беспорядочными прядями висели вокруг скуластого лица. Конечно, все это изменится к лучшему, когда над ним поработают стилисты и гримеры. Залитая кофе футболка обтягивала мускулистую грудь. На запястьях висели узкие плетеные браслеты, такие же как головная повязка Мег, но более потрепанные. На ногах – уродливые сандалии из парусины. Конечно, зубы его были шедевром стоматологии, но он никому не позволял дотрагиваться до чуть кривоватого носа. В одном пресс-релизе говорилось, что он сломал нос в детской драке, на самом же деле случайно споткнулся и упал на крыльце клуба студенческого братства. Ланс слишком боялся хирургов, чтобы обратиться за помощью.

– Джорджи, я оставил тебе кучу сообщений. Когда ты не перезвонила, я испугался, что… Кстати, почему ты не позвонила?

Джорджи судорожно вцепилась в перила.

– Не захотела.

Как большинство голливудских звезд, он не был очень высок: пять футов девять дюймов, – но тяжелая челюсть, ямочка на подбородке, выразительные черные глаза и мускулистая фигура с лихвой компенсировали этот недостаток.

– Мне было необходимо поговорить с тобой. Услышать твой голос. Убедиться, что с тобой все в порядке.

Ах, как она мечтала, чтобы он пресмыкался перед ней! Признался, что совершил самую большую ошибку в жизни. Поклялся, что сделает все, лишь бы вернуть ее. Но похоже, этому не бывать.

Она спустилась на ступеньку.

– Выглядишь кошмарно.

– Я приехал прямо из аэропорта. Мы только что вернулись с Филиппин.

Джорджи вынудила себя доплестись до холла.

– Ты летел в частном самолете. Неужели полет был таким уж тяжелым?

– Двое наших людей заболели. Это было…

Он оглянулся на Мег, стоявшую на страже за его спиной. Она скинула свои оранжевые сапожки, и голые щиколотки, высовывавшиеся из голубых легинсов, смотрелись так, словно ее только что окунули в бочку с чернилами для фломастеров.

– Не могли бы мы поговорить с глазу на глаз?

– Нет. Но Мег ты всегда нравился. Можешь поговорить с ней.

– Больше не нравится, – отрезала Мег. – Я считаю тебя подонком.

Ланс терпеть не мог, когда его недолюбливали, и сейчас в глазах мелькнула обида. Вот и прекрасно.

– Напиши мне по электронной почте, – бросила Джорджи. – У нас гости, и мне нужно вернуться к ним.

– Пять минут. Больше я не прошу.

И тут ее осенила тревожная мысль.

– Дом окружен фотографами. Если они видели, как ты…

– Я не настолько глуп, – перебил Ланс. – Я приехал в машине моего тренера, с тонированными стеклами. Так что никто в машину не заглядывал. Кто-то нажал кнопку и открыл мне ворота.

Джорджи без труда поняла, кто именно. В кухне тоже был домофон, и Чаз наверняка знала, как неприятно будет Джорджи появление Ланса.

Джорджи сунула большие пальцы в карманы брюк.

– Джейд знает, что ты здесь?

– Разумеется. У нас нет секретов друг от друга, и она понимает, почему я должен это сделать. Знает, что я испытываю к тебе.

– Что же именно? – осведомился Брэм, спускаясь вниз. Сейчас он, со своими волнистыми бронзовыми волосами, умудренными жизнью лавандово-синими глазами и белоснежным костюмом как из фильма «Гэтсби», выглядел пресыщенным, чрезмерно избалованным, но потенциально опасным наследником богатого виноторговца из Новой Англии.

Ланс шагнул к Джорджи, словно пытаясь ее защитить.

– Это касается Джорджи и меня. Никого больше.

– Прости, старина.

Брэм прошел в холл.

– Ты потерял всякий шанс на личную беседу, когда сменил ее на Джейд. Бедный ублюдок!

Ланс с угрожающим видом шагнул вперед:

– Заткнись, Шепард! Больше ни слова о Джейд!

– Расслабься, – бросил Брэм, опершись локтем о перила. – Я не питаю к твоей жене ничего, кроме восхищения. Но это еще не означает, что хотел бы на ней жениться. Слишком высоки эксплуатационные расходы.

– К счастью, об этом беспокоиться не тебе, – сухо выдавил Ланс.

Хотя Брэм был значительно выше бывшего мужа, идеальное сложение Ланса должно было по идее придать ему более внушительный вид, но смертоубийственная элегантность Брэма давала ему несомненное преимущество в войнах мачо. Джорджи не могла не удивляться тому, как женщина, подобная ей, умудрилась выходить замуж за столь впечатляющих мужчин.

Она попятилась к Брэму:

– Ланс, говори, что тебе нужно, и оставь меня в покое.

– Не могли бы мы… выйти во двор?

– У нас с Джорджи нет секретов друг от друга. – Голос Брэма понизился до зловещего шепота. – Я терпеть не могу тайны. Терпеть не могу.

Джорджи мысленно прикинула, не стоит ли быть выше низменных инстинктов, но поняла, что не стоит.

– Он такой собственник! В хорошем смысле слова, разумеется.

Брэм положил руку ей на затылок и сжал пальцы.

– И так оно будет впредь.

Нечестивая радость наполнила ее сердце. Вот что значит столько времени жить с дьяволом! Все же это ее битва, не Брэма, и как бы она ни ценила его поддержку, все же должна справиться сама.

– Ланс, похоже, не собирается уходить, так что я, пожалуй, выполню его просьбу, и покончим с этим.

– Тебе вовсе не обязательно с ним разговаривать, – процедил Брэм, отнимая руку. – Зато у меня появился прекрасный повод выкинуть сукина сына на улицу.

– Знаю, дорогой, и мне жаль портить тебе потеху, но оставь нас одних на несколько минут. Умоляю. Потом я все тебе расскажу. Уж я-то знаю, как ты любишь посмеяться над хорошим анекдотом!

Мег пронзила Ланса яростным взглядом и взяла Брэма под руку:

– Пойдем, приятель. Я налью тебе выпить.

В последнем он совсем не нуждался, но у Мег были добрые намерения.

Брэм оценивающе оглядел Джорджи, и она ясно увидела как он пытается решить, насколько долгим и крепким должен быть поцелуй. Однако у него хватило выдержки не переиграть. И поэтому он просто коснулся ее руки:

– Я буду рядом, если понадоблюсь.

Она намеревалась остаться в холле, но у Ланса, очевидно, были другие соображения и он повел ее в гостиную. Его страсть к пустым поверхностям и жестким современным линиям, должно быть, помешала по достоинству оценить чудесную комнату с деревцами кумквата, тибетскими покрывалами и индийскими подушками, расшитыми крошечными зеркальцами. Хотя дом Брэма был просторным, все же мог поместиться в одном углу гигантского сооружения, в котором Джорджи жила когда-то с Лансом.

И тут она вспомнила то, о чем должна была подумать раньше.

– Мне очень жаль малыша. Правда.

Ланс остановился перед камином, так что лоза, обвивавшая каминную доску, казалось, росла из его головы.

– Да, тяжелая потеря. Но срок был совсем маленьким, а Джейд так легко беременеет, что мы не позволили себе слишком уж расстраиваться. Ничто не происходит без причины…

Джорджи этому не верила. И считала, что беда иногда приходит, потому что жизнь очень жестока.

– И все же мне жаль.

Судя по тому, как безразлично пожал плечами Ланс, она вдруг поняла, что втайне он не испытывает ничего, кроме облегчения.

Откуда-то издалека донесся раскат грома.

Джорджи смотрела на Ланса и поражалась себе самой. Как она могла любить этого ограниченного человека с мелкой душонкой и поверхностными эмоциями! Она была покорной женой, угадывавшей все желания мужа, но ни разу не осмелилась излить на него свой гнев. И сейчас самое время это сделать!

Она шагнула к нему:

– Я никогда не прощу тебя за вранье, которое ты распространил по всему городу! Как ты смел лгать, что это я не хотела детей? Как мог быть таким трусом?!

Он был застигнут врасплох ее атакой: недаром потупил глаза и принялся теребить браслет на запястье.

– Это… это все мой пиар-агент. Его инициатива.

– Еще одна наглая ложь.

Ее гнев вырвался на свободу вместе со вспышкой молнии.

– Ты вообще не мужчина! У тебя был миллион возможностей исправить содеянное и сказать правду. Но ты предпочел отсиживаться в кустах!

– Почему ты так враждебно настроена? И что я должен был сказать?

– Правду, – отрезала Джорджи, подступая еще ближе. Они были почти одного роста, так что она могла прямо смотреть ему в глаза. – Но ведь в этом случае ты выглядел бы в глазах публики еще большим подлецом, а вынести это было невозможно.

Ланс растерялся так, что стал заикаться.

– Не тебе говорить о подлецах. Как ты могла выйти за эту задницу?

– Легко. В постели он бог и обожает меня.

Ложь и правда в одном флаконе.

– Но ты всегда его ненавидела! Не понимаю, как это могло произойти! – возмутился Ланс.

– От ненависти до великой страсти один шаг, – отрезала Джорджи.

– Так все дело в этом? В сексе?!

– Определенно. Во всяком случае, отчасти. И часть эта весьма велика. Очень велика.

А вот это уже удар ниже пояса. Тот факт, что Ланс был не слишком одарен природой, никогда особенно ее не беспокоил. Зато беспокоил его, и ей следовало бы устыдиться. Но не тут-то было!

– Брэм просто ненасытен. Последнее время я почти целые дни провожу голой, не говоря уж о ночах. Наверное, скоро вообще забуду о необходимости одеваться.

Ланс всегда отказывался признать существование проблем в их интимной жизни. Вот и сейчас отвернулся, старательно изучая мавританскую резьбу на каминной доске.

– Джорджи, я не хочу ссориться с тобой. Мы не враги.

– Подумай хорошенько, прежде чем утверждать подобные вещи.

– Если бы ты только перезвонила мне… я и так не знаю, куда деваться от сознания собственной вины. Не представляю, как ему это удалось, но он сумел уговорить тебя. Я хочу помочь. Помочь тебе выбраться из всего этого.

– Интересная мысль. Да только я не нуждаюсь в помощи.

– Но факт заключается в том, что ты вышла за него… – Он стремительно повернулся лицом к Джорджи. – Разве не понимаешь? Этот брак не только унижает тебя, но и обесценивает то, что было между нами.

От потрясения Джорджи на несколько мгновений лишилась дара речи. Немного придя в себя, она рассмеялась.

Ланс напыжился: воплощение оскорбленного достоинства.

– Это не смешно! Будь на его месте порядочный человек… Наши отношения были честными и искренними. И пусть не продлились долго, но в то время казались чем-то настоящим.

Он отошел от камина и направился к ней.

– Если ты вышла за Брэма по собственной воле – а мне очень трудно в это поверить, – значит, запятнала наши отношения и уронила собственное достоинство.

– Ладно, боюсь, твое присутствие в этом доме чересчур затянулось.

Однако Ланс слышал только самого себя.

– Он игрок! Ленивый, влачащий бесцельное существование никчемный тип. Он не только пьяница, но еще и наркоман! Полнейшее ничтожество!

– Немедленно убирайся!

– Ты не скажешь мне правду? Все еще слишком злишься. Тогда объясни: что бы ты сделала на моем месте? Что, если бы, будучи замужем, встретила любовь всей своей жизни? Как бы поступила?

– Ну прежде всего я никогда бы не вышла замуж за человека, которого не посчитала бы любовью всей своей жизни.

Ланс съежился и словно обмяк.

– Я знаю, ты думаешь, что я совершил непростительное предательство, но прошу посмотреть на это с другой стороны. Попытайся понять, что между мной и Джейд никогда бы ничего не было, не покажи ты мне, что это такое – без памяти любить кого-то. Всей душой.

От такой наглости Джорджи захотелось смеяться и кричать одновременно, но она только головой покачала. Ланс дернул себя за клочковатую бородку.

– Сознаюсь, это трудно понять, но, не будь тебя, я никогда не узнал бы, на что способно мое сердце.

Он потянулся к Джорджи, но, должно быть, увидел что-то в ее глазах, потому что мгновенно передумал.

– Джорджи, ты дала мне мужество любить Джейд такой любовью, которой она достойна. И я заслужил право на эту любовь.

Нечто вроде нездорового любопытства завладело Джорджи.

– Ты это серьезно?

– Я уже говорил, как раскаиваюсь в том, что ранил тебя. И вовсе не хотел причинить тебе столько боли.

Она не раз наблюдала все то же скорбное выражение лица, с которым он смотрел телевизионные новости, читал особенно трогательную книгу или навещал приют для животных. Ланс всегда был сентиментален. Однажды она видела, как он прослезился над рекламным роликом пива.

– Ты не представляешь, как много отваги мне понадобилось, чтобы уйти от тебя, – продолжал он. – Но мои чувства к Джейд… чувства Джейд ко мне… были сильнее нас обоих.

– Ты сказал «сильнее»?

– Не знаю, как еще объяснить. Ты показала мне дорогу к любви, и я обязан тебе всем. Если не хочешь, можешь не рассказывать, как попала в этот переплет. Но я все равно помогу тебе. Позволь мне сделать это для тебя. Пожалуйста, Джорджи, разреши помочь тебе.

– Но я не хочу искать выход из этой ситуации.

Новый громовой раскат, уже гораздо ближе, сотряс окна.

– Мы с Джейд говорили о тебе. У нее есть дом на Ланай. Очень уединенный. Там всегда тихо и спокойно. Брось его, Джорджи. Поезжай туда на пару недель отдохнуть, а потом…

Он поднял руку, хотя Джорджи не произнесла ни слова.

– Выслушай меня! Я знаю, сначала это может показаться странным. Но обещай, что выслушаешь.

– Да я не пропустила бы этого за все сокровища мира, – заверила Джорджи.

– Думаю, мы нашли способ сделать так, чтобы мы трое подружились. И эти отношения помогут восстановить твою репутацию.

– Не знала, что моя репутация так сильно пострадала.

– Скажем так: это поможет людям забыть, что ты вообще была замужем за Брэмом Шепардом.

Он снова дернул браслет.

– Ты, Джейд и я… У нас появился шанс делать добро. Нечто такое, что станет примером всему миру. Пообещай, что не станешь отказываться, пока не обдумаешь все самым серьезным образом. Больше я ни о чем не прошу.

– Неизвестность просто меня убивает.

– Мы, Джейд и я, хотим, чтобы ты вернулась в Таиланд вместе с нами.

Стены снова задрожали от грохота.

– Поехать с вами?

– Понимаю, это кажется чистым безумием. Сначала я тоже так посчитал. Но чем больше мы обсуждали это, тем яснее сознавали, что нам подвернулся идеальный шанс показать миру, как люди, которые предположительно должны быть врагами, могут жить вместе в мире и гармонии.

Джорджи затошнило. Сейчас ее вырвет! Где бы взять бутылку коки?

В окна барабанил дождь.

– Пресса с ума сойдет, – уговаривал он. – Ты будешь выглядеть святой в глазах публики: все забудут о твоем безумном замужестве. Дело, за которое боремся мы с Джейд, правое дело, привлечет больше внимания. Но лучше всего то, что люди по всему миру будут вынуждены пересмотреть причины своих личных и религиозных распрей. Может, мы не изменим мир, но положим начало новым отношениям.