Текст книги "Воспламеняющий (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Райт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Как и со слухами по поводу выборов, новости появились из неоткуда и молниеносно распространились по подземке.

Харпер ругнулась. Она знала, была вероятность, что правда когда-нибудь выплывет наружу.

Но она не ожидала, что это случиться так скоро. Когда Танер вел ее в офис, люди глазели на нее и шептались.

Ей было ненавистно, что все теперь знали.

Танер прислонился к стене.

– Воздух переполнен гневом.

– Многие люди не довольны, – сказал Леви.

Харпер поморщилась.

– Почему? Я имею в виду, я знаю, что она поступила плохо, но моя семья уже знает об этом. Кому еще какое дело?

– Всему логову есть до этого дела, – ответил Леви. – Ты анкор Нокса и его пара, что моментально обеспечивает тебе их защиту. Люди видят тебя рядом с ним, когда ты поддерживаешь его на митингах и собраниях. Поддерживая его, ты поддерживаешь всех нас. Ларкин пришлось вытаскивать Карлу из толпы обозленный демонов, готовых надрать ей задницу.

Он должно быть шутит.

– Из толпы?

Накручивая ее волосы на палец, что делал, когда был либо зол либо погружен глубоко в мысли, Нокс сказал.

– Мона – организатор.

Харпер фыркнула смехом, который, казалось, еще больше разозлил его.

– Да, ладно тебе, разве ты не находишь забавным, что демоница, дравшаяся со мной ранее, теперь является моей ярой защитницей?

Кинан поджал губы.

– Забавно в данной ситуации.

– Здесь не над чем смеяться, – парировал Нокс. Подойдя к Харпер, он положил руки на ее предплечья.

– Я не могу прекратить распространение этого слуха. Он уже слишком распространился и очень быстро. Это означает, что мы должны это выдержать.

– Карла уже начала все отрицать? – спросила его Харпер.

– Как ни странно, нет.

Она думала, что женщина будет утверждать, что невиновна, зная, что Харпер была бы счастлива, если бы Карла стала отрицать правду.

– Ее пара уже в курсе?

– Да. Он звонил мне ранее, спрашивал, где Карла.

Леви задрал голову.

– Он не спросил тебя о правдивости слухов?

– Нет.

– Возможно он хотел услышать это от нее лично, – предложила Харпер. Услышав звонок телефона, она достала его из кармана.

– Это Джолин.

Когда Харпер отошла в другой угол офиса, чтобы ответить на звонок, Нокс повернулся к своим стражам.

– Тот, кто распространил эту информацию, действовал анонимно, что говорит о том, что он достаточно искусен в таком роде вещей... Возможно, настолько же искусен, как тот, кто пустил слухи по поводу выборов.

– Например Айла, ты имеешь в виду, – сделал вывод Кинан.

Для Нокса, становилось все более и более вероятным, что Айла была в этом замешана.

– Кто-то постарался покопаться в жизни Харпер, – сказал Кинан. – Почему? В чем смысл?

– Чтобы отвлечь людей от выборов, – заметил Леви. – Но не думаю, что именно в этом заключалась суть. Ведь раскрыв секрет, они причинят боль только Харпер?

Нокс посмотрел на нее. Она пыталась успокоить Джолин и удержать ее от разнесения в щепки дома Карлы. Харпер не выглядела расстроенной, но он знал, что ей было больно, и он ненавидел это.

Также ему не нравилось, что его пара, по ее словам, "маленький грязный секретик Карлы" и не верил, что это справедливо, скрывать это. Нокс так же считал, что Харпер была обычным человеком, который бы не хотел, чтобы ее частная жизнь была у всех на виду. Его приводило в бешенство, что он не мог защитить ее от этого.

– Кто бы не пытался причинить ей боль, ему это не удалось, – продолжал Леви. – Может быть, они поняли это, и решили заставить ее страдать другими способом.

Кинан пожал плечами.

– Что будем делать?

– Единственное, что мы можем сделать – это предотвратить другие попытки. – Услышав стук в дверь, Нокс крикнул. – Войдите.

Вошла Ларкин, таща за собой упирающуюся Карлу. Его демон зарычал. Нокс гордился тем, что умел читать людей, но при этом никогда не мог понять истинные чувства Карлы к своей дочери.

Однако, он знал одно, каждый раз, когда Карла говорила о или с Харпер, она играла.

Сейчас, посмотрев на нее, он мог четко видеть, что маска спала. Возможно, то был шок от ситуации, но в итоге это случилось. Не было ее обычной любезности или робости. Она была в ужасе и выглядела опустошенной. И это было правдой.

Ларкин подвела бледную, дрожащую Карлу к стулу, который стоял напротив стола.

– Она не знает, кто начал распространять слухи, – сказала Ноксу женщина-страж. – И выяснить тоже не могу.

Когда Карла заметила Харпер, печаль и тоска ненадолго отразились в ее глазах, а затем исчезли. Это не выглядело, будто она их спрятала. Вместо этого, эти чувства были будто частью Карлы, но их слишком мало, чтобы заметить разницу.

– В чем заключается слух? – спросил Нокс Ларкин.

– Только в том, что Карла отдала Харпер Джолин, когда та была ребенком.

Ну, вымышленная версия Джолин о событиях намного лучше, чем полная правда.

– Больше ничего?

Ларкин нахмурилась.

– А было что-то еще?

Нокс посмотрел на Карлу.

– Намного больше, так ведь, Карла? – Женщина сглотнула.

– Джолин в бешенстве, – объявила Харпер, проскользнув к Ноксу, едва взглянув на Карлу. Женщина не встретилась с ней взглядом.

– Она пытается выяснить, кто начал слухи. До сих пор ей ничего не удалось узнать.

– Толпа разошлась, но люди все еще недовольны, – сказала Ларкин.

Нокс посмотрел вниз на Карлу.

– Мне противно, что приходиться защищать тебя. На мой взгляд, ты заслужила быть словесно оттраханной, даже хуже. Но в моей общине не будет столкновений. Это значит, что нужно предпринять шаги, чтобы успокоить волнения.

– Я могла бы сделать заявление, что не расстраиваюсь, – предложила Харпер.

Ларкин покачала головой.

– Этого будет недостаточно. Они расстроены от твоего лица.

– Возможно, я бы мог вывести ее незаметно отсюда.

Нокс повернулся к Харпер.

– Ты ее не защищаешь. А она не защитила тебя. Так ведь, Карла?

– Да.

Ответ был произнесен настолько тихо, что едва был слышан для всех.

– На самом деле, единственное, что поддерживало в Харпер жизнь во время беременности было чертово заклинание?

– Нокс, – предостерегла Харпер.

Итак уже было плохо, что много лишнего узнало столько людей. Она не хотела, чтобы он выболтал остальное.

– Ты не представляешь, сколько раз мне хотелось прикончить тебя, – прорычал он Карле. – Единственное, что меня останавливало это то, что Харпер не хотела мести. Хотя, мне и хотелось проигнорировать ее желание и заставить тебя страдать также, как ты хотела, чтобы она страдала.

– Я не хотела, чтобы она страдала, – тихо заметила Карла.

– Ты хотела, чтобы страдал Люциан. Думаешь это тебя оправдывает?

– Нет, – снова тихо ответила она.

За энергичным стуком, последовала просьба от Брая войти. Нокс не думал, что такое возможно, но Карла побледнела еще сильнее.

Нокс разрешил ему зайти, но Карла даже не повернулась, чтобы взглянуть на свою пару. Его волосы были всклокочены, будто он зарывался в них пальцами много-много раз.

В его глазах отражалось безумие и отчаяние. Скорее всего, Брай и не надеялся, что Карла опровергнет слухи. Для нее было бы лучше сказать, что это – ложь.

Брай мельком взглянул на Харпер, прежде чем подошел к Карле.

– Это правда? – Его голос был будто гравий.

Карла даже не взглянула на него.

– Да.

Брай сжал челюсть.

– Как ты могла не сказать мне? Как? – прорычал он.

– Мне было стыдно, Брай! – не выдержала она, сказав это и, наконец, посмотрев на него. – Я ненавидела себя за то, что сделала! Она была маленьким невинным ребенком, который ничего плохого никому не сделал. Но я была обижена и зла, когда Люциан бросил меня, была поглощена своей болью и страданиями, поэтому ничего не соображала. Он был моим анкором и мужчиной, которого я хотела в пару, но он бросил меня. В голове была неразбериха, мой демон требовал этого ублюдка, в то время как я хотела, чтобы ему было также больно, как и мне. В тот момент мной двигало желание отомстить.

Нокс почувствовал, что большая часть сказанного была правдой. Если Карла чувствовала в половину от того, что испытывает Нокс к Харпер, он мог бы понять, как ее крутило всю внутри, что больше ничего не имело значения кроме гнева и отчаяния.

Но Нокс никогда ей не простит то, что она сделала Харпер. Никогда.

– Она должна была стать тем, ради чего жить дальше, – настаивал Брай, указывая на Харпер. – Она должна была значить для тебя больше чем, месть.

– Да, – прошептала Карла. – Через какое-то время я это поняла, но было уже поздно.

Она повернулась к Харпер.

– Я пыталась тебя забрать однажды.

Харпер фыркнула, но за этим были скрыты эмоции.

– Только потому, что увидела меня с Люцианом и поняла, что я была потенциальным оружием, которое могло причинить ему боль.

Карла покачала головой.

– Это была ревность. У него была ты, а у меня нет. Я пыталась не думать о тебе, после того как отдала тебя Джолин. Но в тот день, я столкнулась с понимаем того, что ты настоящая. Что я сделала что-то очень и очень жестокое. Ты использовала свои способности на мне. И на весь этот период, твои глаза измелили цвет. Знаешь, ты получила эту черту от моей малышки-сестры. Она умерла. И это была моя вина. Я толкнула качели слишком сильно, и она упала... – Карла сделала глубокий вдох. – В магазине я видел, как вы оба с осуждением смотрели на меня, когда я испытывала боль, которую заслужила.

– Таким образом, ты вернулась к тому, что снова начала претворяться, что ее не существует? – спросил с отвращением Брай.

Карла продолжила рассказывать Харпер.

– Иногда я приходила посмотреть на тебя, когда ты приезжала с Люцианом к Джолин. Не близко. Просто ... издалека. Я просто хотела видеть тебя.

Она, кажется, даже не знала почему.

– Тем не менее, увидев ее на улице, ты просто проигнорировала ее, – напомнил Нокс. – Этого я не понимаю.

– Однажды я наткнулась на одну из твоих тетушек, – сказала она Харпер. – Она устроила мне адскую головомойку по поводу того, что я оставила тебя на крыльце Джолин. Из ее рассказа я поняла, что Джолин не рассказала всей правды. Я переживала, что если ты придешь ко мне, то Джолин настолько сильно рассердится, что расскажет тебе все и ты будешь держаться от меня подальше. Я не хотела, чтобы ты узнала насколько жестокой я была по отношению к тебе. Поэтому я старалась казаться равнодушной.

Брай провел обеими руками по волосам.

– Ты должна была сказать мне, Карла.

Карла бросила на него взгляд.

– Я боялась, что ты оставишь меня.

Брай посмотрел на Харпер с недоумением.

– Ты не выглядишь расстроенной.

Харпер пожала плечами.

– У меня была хорошая жизнь. Может быть и не нормальная, но хорошая. Я была счастлива. Если чувства твоей пары были в беспорядке в тот момент, когда я родилась, то сомневаюсь, что она могла мне это дать. Нам было лучше друг без друга.

– Но она твоя мать.

– Я много путешествовала за эти годы. Я видела много мест. Некоторые были не очень хорошими. Я видела страдания, которые, казалось, превращают все в чертову сказку. У меня была подруга... ее мать сделала все не так как Карла. Она оставила дочь, но ненавидела ее. Ненавидела и жестоко с ней обращалась, хотя к другим детям была добра. Я бы не хотела жить такой жизнью.

Брай молчал какое-то время.

– Ты очень зрелая и мудрая для своего возраста. – Его лицо стало жестким, когда он снова посмотрел на Карлу. – Мы едем домой, и ты мне все расскажешь. Абсолютно все.

– Хорошо, – сказала Карла, поднимаясь.

– Ларкин и Кинан проводят вас, – сказал им Нокс.

Достигнув двери, Карла посмотрела на Харпер через плечо.

– Я действительно сожалею, что не смогла быть той матерью, которая тебе нужна.

С этими словами, она ушла.

Нокс повернулся к Харпер, обеспокоенный её состоянием.

– С тобой всё хорошо?

– Хочу вернуться домой. – Она знала, что прозвучала немного потерянно, но Харпер именно так себя и чувствовала.

– Тогда, идём домой.

Сидя за обеденным столом напротив Харпер, Нокс смотрел, как она рассеянно ковырялась вилкой в еде. Когда он ранее привез ее домой, она утверждала, что просто хочет немного отдохнуть.

Устроившись на удобном диване, она в действительности не смотрела телевизор. Выражение ее лица было отсутствующим, а глаза пусты. В течение нескольких часов она была молчаливой, задумчивой, что было непохоже на обычную Харпер.

– Ешь, малыш.

Она сморщила лоб.

– Я не голодна.

– Ешь или обидишь Мег. – Когда она положила в рот порцию пасты, он приподнял бровь – Значит ради Мег ты можешь, а ради меня нет?

– Она может перестать делать для меня кексики.

Он бы улыбнулся, если бы она со вздохом не уронила вилку. Нокс пересел поближе к ней. Набрав немного макарон, он поднес очередную порцию к ее рту. Кисло посмотрев на него, она съела.

– Хорошая девочка. Скажи мне, что так сильно беспокоит тебя, что ты не можешь есть.

Проглотив пасту, Харпер сделала глоток вина.

– Это глупо.

– Если это что-то значит для тебя, значит это важно, значит это не глупости. Скажи мне.

– В моей голове я всегда считала Карлу эгоистичной и бесчувственной. Она была злодейкой, и поэтому мне должно быть плевать на то, что она сделала. То, что она говорила раньше ... все равно делает ее эгоистичной, но не совсем бесчувственной. Я не представляю, как смотреть на нее иначе. Я не хочу видеть ее по-другому.

Потому что, если она не была плохой, то Харпер, возможно, придется беспокоиться по этому поводу, а это значит, что ей должно быть больно от случившегося.

Нокс схватил Харпер за подбородок.

– Она должна была сперва обсудить с тобой, и неважно какое дерьмо творилось в ее личной жизни, но она так не поступила. Она не заслуживает твоего прощения, так что ради себя самой не рассчитывай на это. Карла очень сильно облажалась, и она ни разу не попыталась все исправить.

Он заставил Харпер съесть больше макарон, прежде чем продолжить.

– Ты можешь допустить что возможно все было не так однозначно, как ты подумала, но это не значит, что ты должна проникнуться пониманием. – Он безусловно чертовски не понимал. – Ничто не может оправдать то, что она сделала.

– Думаю, я не знаю к какой категории ее относить теперь.

– Никто не может четко поставить на себе марку, детка. Никто не может быть полностью хорошим или злым. Личность людей складывается из различных аспектов их жизни и разные вещи руководят ими. Люди меняются, иногда в лучшую сторону, иногда в худшую. Человек по своей природе изменчив.

Харпер поняла, что Нокс прав.

– Я люблю тебя. – И теперь Нокс уставился на нее, что совсем не удивительно. – Знаю, что сейчас не подходящее время для таких слов. Я понимаю. Но мне пришла эта мысль накануне, я выросла и точно не знаю, есть ли в моей жизни люди, которые любили меня. Не хочу, чтобы ты сомневался.

Нокс оцепенел от удивления, когда она поднялась со своего места. Он схватил Харпер за запястье.

– Детка, ты не можешь сказать нечто подобное и затем уйти.

– Именно это я делаю. – Она вырвалась из его захвата и направилась в спальню, смеясь над тем фактом, что ей удалось шокировать невозмутимого Нокса Торна.

Она не ждала от него ответных чувств, потому что знала, что он покажет подобное. Она не мечтательная, а практичная. Как она сказала Хлое, что "любовь" отсутствует на его эмоциональной шкале.

Даже если Ноксу и свойственно это чувство, он был слишком долго один, чтобы вдруг не с того не сего проявлять чувство, которые другие люди считают само собой разумеющиеся. Достаточно того, что он заботился о ней.

Сидя на кровати, Харпер разулась. Нокс нарисовался в дверном проеме, расстроенный и задумчивый.

– Ты смотришь на меня странно. Да, знаю, взболтнуть немного лишнего, а потом уйти – как-то дико. Но мы оба знаем, что я причудливая, так что дай мне немного пространства, чтобы совершать безумные поступки и при этом не осуждать меня, – раздраженно ответила она. – Ты до сих пор на меня косо смотришь.

Он скользнул в комнату тем самым хищным образом, которым умел.

– Ты сказала мне то, что трудно тебе произнести. Знаю это тяжело, потому что тебе не нравится выглядеть уязвимой перед людьми. И лучший способ защитить себя, не дать им увидеть тебя и не позволить увидеть им насколько сильно ты об этом беспокоишься.

– Просто для справки, мне не нравиться то, насколько ты проницателен, – проворчала она.

– Было бы эгоистично и бесхребетно не ответить тебе той же честностью. Эгоистичный? Да, я такой. Но не бесхребетный.

Она успокоилась, когда гул завибрировал в воздухе... сильно, как в тот раз в подворотне с практиками. Как будто заряд, набирающий мощность.

И тогда Харпер поняла, что Нокс собирается сказать, кем он был. Нет, он покажет ей. Демон Харпер поднялся по тревоге, проявляя любопытство и настороженность одновременно.

Так же как в том переулке, сила заурчала против кожи, в глазах Харпер вспыхнул огонь, она стиснула зубы, а в ушах стоял звон и в груди что-то сжалось.

Его хищный взгляд полностью сосредоточился на ней, в каждой линии и изгибе его лица читалась опасность. Он не был похож на Нокса, казался совершенным незнакомцем. Ее сердце ударилось об ребра.

И внезапно, Харпер засомневалась, что не хочет знать на самом деле, кем является Нокс.

С ревом пламя вырвалось из-под земли. Золотистые, красные и черные языки пламени закружились вокруг Нокса, полностью скрывая его от глаз Харпер. Какого хрена? Нет, даже он не сможет выжить. Она быстро рванула к нему, но жар был таким смертельным, и она....

И тут Харпер увидела это: фигура, охваченная огнем, стояла внутри пламя. Харпер не прекращала таращиться, пока ее сердце колотилось так отчаянно больно. Ее демон до сих пор прибывал в шоке.

Существовало только одно, что может вынести адское пламя... потому что только это единственное было порождено самим пламенем. У нее перехватило дыхание.

– Архидемон.

Подобно тому, как архангелы рождались на небесах и служили Богу, архидемоны рождались в аду. Но они не оставались в аду, чтобы прислуживать Люциферу, как утверждали многие религии. Они там, чтобы подчинить себе ад. Цель рожденных из пламени состояла в том, чтобы командовать, контролировать и уничтожать.

Именно это тогда случилось при ней...Она подумала Нокс насыщался. Нет, сила не накапливалась – она пыталась вырваться. И он сдерживал ее. Харпер до сих пор не могла поверить, что можно сдерживать такую силу. Но в таком случае он был архидемоном.

Чертов архидемон.

Пламя успокаивалось, медленно отступая и исчезая до тех пор, пока не осталась лишь фигура из чистого огня. Затем огонь... как будто оторвался от плоти Нокса. Его одежда на удивления оказалась не поврежденной.

Он потянул шею, его чёрные глаза поблёскивали от опасности.

– Я не просто призываю адский огонь, Харпер. Я и есть пламя ада.

Глава 18

И что, черт подери, ей на это ответить?

Харпер сомневалась, что сможет вымолвить хоть слово. От шока она застыла на месте и только тупо таращила глаза. С тех пор как познакомилась с Ноксом, ей на ум приходили дюжины теорий о том, к какому же виду демонов он относится.

Ни одна из теорий не отличалась особой оригинальностью, но все же они казались намного более реалистичными, чем идея о парне-архидемоне. Даже ее внутренний демон пребывал в шоке.

Давным-давно, после того как жестокий архидемон едва не уничтожил Землю, было решено, что они слишком могущественны для жизни на ней и, где родились, там и должны оставаться навечно. А вот Нокс здесь. Архидемон, собственной персоной. Чертов архидемон.

Неважно сколько раз она повторяла это слово, у нее никак не укладывалось в голове.

Как Нокс, которого она знала и любила, и существо, которое, как ее учили, считалось таким же жестоким и бессовестным, сколь и внутренний демон, живущий в них, могли быть одним целым.

– Ты даже не подозревала, верно? Как и все остальные. Бедная, бедная Харпер теперь уже не уверена, что ей нравится правда о том, кто я на самом деле.

Харпер прищурила глаза, отметив нарочитую язвительность в словах Нокса. Он насмехался над ней, хотел напугать. Отталкивал ее от себя, чтобы посмотреть, не убежит ли она. Ее внутреннему демону это нравилось не больше, чем ей.

– Довольно часто счастье состоит в неведении, не правда ли? – Нокс вскинул голову. – Твое сердце бешено колотится.

Ну уж простите ее – она слегка ошарашена, обнаружив, что ее пара являлся частью ада.

– Посмотри на себя. Глаза широко распахнуты. Стоишь, как вкопанная. Прямо настоящая добропорядочная жертва.

Ну все, теперь он довел ее до точки.

– Я не жертва, – рявкнула Харпер.

Одна бровь приподнялась.

– Неужели?

– А ты ведешь себя, как последний засранец. – Лучшая защита – это нападение. Конечно же, она понимала, для чего это все. Нокс ждал от нее сначала неверия и ужаса, а в конце неприятия.

До Харпер дошло, что он утаивал от нее правду потому, что был о ней невысокого мнения. Из-за того, что правда оказалась слишком мрачной и пугающей.

– Засранец? – В его смехе не было и намека на веселье, одна горечь. – Я бы сказал, что намного хуже. Ты так не считаешь?

– Угу. Еще ты мудак.

Лицо Нокса застыло.

– Кто я, Харпер? Прими это. – Требование и вызов. – Прими это.

– Ты архидемон. – Из племени, известного своей злобностью, бездушностью, безжалостностью и неимоверной жестокостью. Но... – Мне все равно. Подумаешь, велика проблема!

Словно пантера Нокс подкрался к ней, не сводя с ее лица немигающего взгляда.

– Я рожден в пламени ада... а тебе все равно? – Неприкрытый скептицизм.

Харпер покачала головой. Нокс протянул руку к ее лицу – испытывает ее. Она стояла, не шелохнувшись. Когда на кончиках его пальцев заплясали сполохи пламени, Харпер от неожиданности почти подпрыгнула. Снова ее испытывает.

– Неплохо. Еще что умеешь?

Нокс обошел ее кругом.

– Я чую твой страх. Моему демону он не нравится.

– Я не утверждала, что не боюсь. – Только тот, у кого интеллект не выше амебы, не станет бояться. – Я сказала, что мне все равно. – Кем бы он ни был, на чтобы не был способен, он оставался Ноксом. Даже существо внутри нее, несмотря на потрясение, смирилось бы с этим.

– Тебе все равно, невзирая на свой страх?

– Ты никогда меня не обижал.

Он остановился перед ней.

– Как ты можешь быть так уверена? – Снова насмешка.

– Я доверяю тебе.

Молчание.

– Возможно, зря.

– Прекрати! – Ее темперамент взял вверх. – Я сказала тебе, что мне все равно. Если не веришь, твое дело! Пойду посмотрю телик.

Нокс не дал ей царственно промаршировать мимо него – обвил рукой и притянул к своей твердой груди.

– Ты никогда не поступаешь так, как я того от тебя жду, – прошептал он ей в ухо с улыбкой в голосе. – Мне это нравится.

Он поднял другую руку. В воздухе раздавалось легкое гудение силы... а затем его руку по локоть объяли языки пламени.

Вау. Невольно Харпер застыла, ее инстинкт самосохранения настойчиво понуждал бежать подальше. Но она не шелохнулась, не отпрянула в ужасе. Это же Нокс, ее Нокс.

Рука, сейчас горящая в огне, касалась ее тысячи раз, но никогда не причиняла ей боли.

Харпер никогда не подозревала, что огонь может быть красивым, но это так. Красные, золотые, черные язычки пламени почти гипнотизировали. И как еще один пример в доказательство ее не слишком большого ума, Харпер потянулась, чтобы прикоснуться к его руке.

Но вместо этого сжала руку в кулак.

– Огонь тебе не навредит, Харпер. Потому что он – это я. И ты права – я никогда тебя не обижу.

Не обращая внимания на обжигающий жар, исходящий от его руки, Харпер пробежалась пальцами по золотому пламени. Боли не было, огонь даже не жжег. Ощущение напоминало прикосновение к горячему, жидкому шелку.

Она уже собиралась спросить, не жгло ли ему кожу, но потом вспомнила, что, эй, он и был сам огонь.

– Ты и вправду мне доверяешь, – дивился Нокс. Он честно не понимал, как же ей удалось так легко все воспринять, или как она могла позволить ему держать ее в своих объятиях, несмотря на свой страх.

Да к тому же, он все еще поражался тем, как работал ее восхитительный ум. Он потушил огонь.

– Для тебя и в самом деле нет никакой разницы? Хоть ты и боишься меня, но тебе все равно.

Харпер повернулась, чтобы взглянуть в его лицо, скользнула ладонями вверх по его груди.

– Ты все тот же.

Как будто больше ничего не имело для нее значения. Сказав это, она завладела его душой и даже не поняла, что сделала. Нокс зарылся руками в ее волосы, крепко сжал.

Ему так хотелось вымолвить ласковые слова, но с непривычки не мог найти подходящих.

Когда Харпер призналась ему в любви, первой реакцией Нокса было недоверие. Он считал себя реалистом и прекрасно осознавал все свои недостатки. И никогда не тешил себя иллюзией, что он стоит любви, если честно, его это никогда и не волновало.

Почему? По той же причине, по которой его обуяла паника, едва Харпер произнесла те слова.

Он не верил, что обладал эмоциональной способностью испытывать любовь.

Порой он замечал у других это чувство, когда они смотрели на свою пару или родных, поэтому представлял себе, что это такое.

И понимал, что никогда не ощущал подобного. Если он не способен на любовь, что сможет предложить Харпер в ответ?

Единственное, что он в состоянии ей дать, – правду, тщательно им скрываемую, правду, потенциально способную убить все чувства, которые она к нему испытывала, учитывая, что он являлся буквально худшим ночным кошмаром любого.

Но он пошел на этот риск, ведь это все, что он мог ей предложить.

Он ожидал, что Харпер будет в шоке и станет трястись от страха, ожидал, что ей будет трудно принять темную реальность того, кем оказался ее суженый – а кто бы не сопротивлялся? Поэтому его бы нисколько не удивила подобная реакция.

Но после всего происшедшего он не знал, чего ждать дальше, потому что никогда не мог предсказать, как поступит Харпер в следующую минуту.

Тут ему в голову пришло несколько вариантов. Может, она попытается сбежать. Может, она попросит время, чтобы побыть в одиночестве. Или может, она слишком испугана, чтобы сказать правду.

Да он бы за миллион лет не заподозрил, что она проявит к нему расположение. Когда он оттолкнул ее, она наехала на него за его бред.

Она отказывалась позволить ему запугать ее, как, впрочем, и всегда.

А когда так и не поверил, что правда действительно не изменила ее чувств к нему, она его обругала. Его внутренний демон ухмыльнулся.

Другой, такой как она, не существовало в мире. Она неповторима. Восхитительно многогранна. Он просто обязан ее заполучить.

Нокс взял ее прямо там на твердом полу и входил так глубоко внутрь ее восхитительного тела, как только мог. Это был быстрый и жесткий секс. Она выкрикивала его имя, пока он изливался в нее до последней капли.

Они перебрались на кровать. Лежа на спине и баюкая Харпер на своей груди, Нокс пропускал ее волосы сквозь пальцы.

– Я почти разочарован, что ты не попыталась сбежать. Было бы забавно держать тебя своей пленницей.

Беспомощна. Уязвима. Вся в моей власти.

Харпер уперлась подбородком в его грудь.

– Извращенец. Все архидемоны такие?

Он улыбнулся.

– Насколько я знаю – нет. – И уже серьезнее добавил: – Харпер, ты ведь понимаешь, что не должна никому об этом рассказывать? Даже Джолин, даже своим друзьям.

– Знаю. Если твой секрет выйдет наружу, наш вид, вероятно, объединиться против тебя.

– Скорее всего.

На благо им это не пойдет – Нокс уничтожит их всех с минимальным усилием. Но у него нет намерения стереть популяцию демонов с лица земли.

– Мне любопытно. Если архидемоны рождены в огне значит у тебя генетически нет родителей?

– Верно. Мой вид живет ордами. Все взрослые принимают участие в заботе о детях.

– И когда твоя орда переселилась на Землю, они взяли тебя с собой?

– Да. Орда разделилась – одни стали путешествовать, другие присоединились к общинам, – объяснил он, наблюдая, как ее глаза меняют цвет от абрикосового до дымчатого. – Я остался с супружеской парой, которая присоединилась к общине.

– Ты реально был их ребенком.

– Они предупредили меня не рассказывать о том, кто мы. Скрывать свои способности. Тогда я был не так силен, как сейчас. Сила архидемона растет с возрастом. – И никогда не перестает расти; отчасти это делало их такими опасными.

– Люцифер знает, кто ты, так ведь?

– Да.

Харпер нахмурилась.

– Я думала, он согласился удерживать ваш вид в аду.

– Он и согласился и на самом деле удерживает мой вид в аду. Но он не соглашался разыскивать тех архидемонов, которые уже живут на Земле, и возвращать их в ад.

Теперь, когда она познакомилась с Люцифером, то могла себе представить, насколько самодовольным он был, обнаружив такую лазейку.

– Сейчас я понимаю, почему ты скрывал свое истинное могущество и позволял всем гадать, на что ты способен. Ты не хотел, чтобы кто-то подозревал о правде.

– Харпер, я доверяю тебе свою тайну. Знаю, что женщины любят поговорить и делиться секретами со своими подружками, и знаю, как ты близка со своими. Наверняка, они будут спрашивать тебя, кто я.

Понимаю, что тебе будет неприятно иметь от них секреты, но ты не должна им рассказывать правду. Они не должны знать.

– Признаю, мне не нравится что-то скрывать от них... особенно нечто серьезное. Но твоя безопасность намного важнее этого. Для меня ты на первом месте.

И хотя она не верила, что ее друзья настолько испугаются Нокса, что предадут, раскрыв его секрет, обладание подобной информацией может поставить их жизнь под угрозу. Заметив странное выражение на лице Нокса, она поинтересовалась:

– Что?

У него не было слов. Никто и никогда не ставил его на первое место. Никто. Он не мог объяснить вихрь эмоций, пронесшийся внутри него.

Там было и облегчение, и недоверие,и довольство, и обожание. Он рассказал ей о своих чувствах единственным способом, который знал. Перекатил Харпер на спину, скользнул вниз по ее телу и вкушал ее до тех пор, пока она не кончила так неистово, что почти потеряла сознание.

– Почему ты просто не можешь сказать мне, куда мы идем?

– Я же объяснял – это сюрприз. Не думал, что тебе будет так трудно это понять. – Нокс не удержался и улыбнулся, когда Харпер практически подпрыгнула на своем месте в самолете, сверля его взглядом.

Никто больше не осмеливался так хмуро на него смотреть, и никто при этом не мог так его развеселить. Его демону нравилось видеть Харпер сердитой.

– Наслаждайся ожиданием.

– По натуре я слишком нетерпелива, чтобы испытывать положительные чувства от ожидания. – Поддразнивающий блеск в глазах Нокса взбесил Харпер. Он не хотел от нее восторгов. Он хотел, чтобы она вся извелась от ожидания. – Ну же скажи.

Нокс сделал глоток джина с тоником.

– Нет.

– Серьезно.

– Конечно.

– Это мой день рождения; предполагается, что ты должен мне угождать.

Она проснулась от того, что Нокс глубоко погрузился в нее... затем он поздравил ее с днем рождения и начал входить в нее так жестко, что ее крик застрял в горле.

Он выгнул бровь.

– Правда? К великому моему огорчению должен сказать, что не могу тебе этого обещать.

Харпер фыркнула.

– Честное слово, ты мог бы нас просто пиропортировать туда, куда надо. Ты устроил этот никчемный долгий полет только для того, чтобы помучить меня и довести до сумасшествия.