Текст книги "Возрождение (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Бэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Это еще может случиться однажды, учитывая ту жизнь, что мы ведем.

Все дело в выборе.

Те мужчины сделали свой выбор, и он привел их к смерти. Точно так же выбирает каждый из нас.

Я не хочу сказать, что меня радует чья-то смерть. Смерть, благодаря которой я осталась жива.

За последние несколько дней я хорошо поняла одну вещь: неимоверно тяжело, когда твой выбор приводит к тому, что умирает человек. Каждый несет ответственность не только за свои действия, но и за то, как твой выбор отозвался на ком-то еще.  Эта мысль поразила меня.

Я выпрямилась и повернулась к Корине:

– Мне нужно поговорить с ними.

Она улыбнулась. Той особой мудрой улыбкой, которой окружающие удостаиваются крайне редко. Улыбнулась и кивнула, прекрасно понимая, о ком идет речь.

– Они тоже нуждаются в этом, Ангел.

– Я знаю. Они – мои друзья. И даже, если бы не были ими, они все равно заслуживают больше, чем мое молчание.

Корина обняла меня:

– Ты действительно Ангел!

Я прижалась к ней, на секунду почувствовав на своей щеке прохладу ее кожи, и легонько отодвинулась:

– Вряд ли я сейчас ощущаю себя ангелом, но – спасибо тебе!

– Все мы учимся на собственных ошибках. Даже ангелы, – спокойно ответила она, ободряюще кивнув.

Всего несколько шагов отделали меня от комнаты Пони и Криттер. Дверь была заперта, и пока я собиралась с духом, чтобы постучать, я обдумывала, что же я скажу. Немного, в общем-то. В лучшем случае: "Мне жаль. Пожалуйста, простите меня!". Пусть хотя бы так.

Неожиданно дверь открылась, и я увидела Криттер. Мы неуверенно смотрели друг на друга. Какая-то часть меня требовала срочного отступления. Мне так хотелось сбежать, что я почти сделала это. Но ведь была еще одна я. Еще один Ангел. Этому Ангелу было необходимо обнять Криттер и хотя бы попытаться разделить боль, застывшую в ее глазах. Вот так я и стояла там, раздираемая противоречивыми желаниями, пока недавно приобретенное чувство ответственности не пнуло меня под зад, всё решив по-своему.

– Я... м-м-м... могу войти?

Помедлив секунду, она отодвинулась, пропуская меня:

– Входи.

Пони лежала на кровати, укрытая до подбородка. Она выглядела бледной, измученной, но, в общем-то, намного лучше, чем я предполагала. Ее темные глаза не отрывались от моего лица. В них плескались боль и неуверенность, но ни ненависти, ни гнева я не заметила. Хотя ожидала. И, по правде говоря, заслуживала.

– Привет, Пони, – мягко сказала я, остановившись в нескольких футах от кровати.

– Эй, Ангел! – ее уверенный голос немного приободрил меня. – Как дела?

– Ничего. А ты?

Она легонько кивнула:

– В общем неплохо...

Мне хотелось улыбнуться ей, но я боялась поверить в то, что мы по-прежнему друзья.

– Как Айс?

– Немного лучше. Она все еще оплакивает Рио... – я пожала плечами, не зная, как лучше объяснить ту бурю, что бушевала внутри Айс.

Пони усмехнулась:

– Говорят, она вышибла из Кавалло целую кучу дерьма?

Я молча кивнула, наблюдая, как Криттер присела на кровать. Когда две пары глаз уставились на меня, из моей несчастной головы вылетели последние мысли. Я собралась с силами и произнесла:

– Я понимаю, вы вряд ли согласитесь простить меня, я и сама не могу себя простить. Я только хочу, чтобы вы знали – я очень жалею о той ночи. Все было неправильно. Вас чуть не убили из-за меня. Вы – мои друзья, а я повела себя как эгоистичная, упрямая, слепая идиотка. Я ругаю себя последними словами за то, что натворила, а еще больше – за то, что не заходила сюда. Вы не заслуживаете такого отношения. Ни от меня, ни от кого-либо другого. Я была дурой, и я боялась. Простите меня.

На этом мое красноречие иссякло. Я стояла посреди комнаты, не осмеливаясь поднять глаза.

И как вы думаете, чем ответили мне Пони и Криттер? В двух женщинах, на которых "приличное" общество посмотрело бы сверху вниз, оказалось в тысячу раз больше заботы, честности и сострадания, чем в этом самом "приличном" обществе.

В тот день они преподали мне хороший урок. Урок любви, дружбы и прощения.

Я могу только надеяться, что однажды оправдаю доверие, которое они мне оказали, назвав меня своим другом.

   *****

Вечером, когда я уже лежала на прохладных простынях нашей кровати, вошла сосредоточенная и явно встревоженная Айс.

– Что случилось?

Она помахала сотовым:

– Мне не удалось связаться с Донитой.

– Совсем? Но я думала, что у тебя есть номер на экстренный случай...

– Я пробовала. Она не отвечает.

– А по другим номерам? Прости, конечно же, ты пыталась. – Я села. – Ну, может, хоть кто-то знает, где она? Обвинитель? Судья?

– Ангел, единственный человек, которому я доверяю, – Донита.

Я кивнула, покусывая губу:

– И что теперь? Будем ждать, пока она не объявится?

Айс покачала головой:

– Мы не можем себе этого позволить. Как только Кавалло очухается, мы уходим.

– Даже если мы не знаем, куда его тащить?

– Даже тогда, – решительно сказала она. – Кстати, что-нибудь еще было в новостях?

– Да нет, ничего стоящего. Тела так и не опознали. Версии нет.

– Хорошо.

Положив телефон на тумбочку, Айс устало стянула с себя одежду и скользнула на кровать, устроившись головой у меня на бедре.

Я улыбнулась и провела рукой по ее волосам, как всегда наслаждаясь своими ощущениями. Где-то глубоко в ее горле родилось тихое, удовлетворенное рычание, а пальцы принялись что-то рисовать на моей коже.

Почти физически чувствуя усталость этой женщины-воина, я придвинулась ближе, продолжая гладить ее по голове. Мне так хотелось, чтобы моя любимая забыла напряжение такого длинного, нелегкого дня. Постепенно движение ее пальцев замедлилось, дыхание выровнялось, и Айс наконец-то спокойно задремала, – пожалуй, впервые за несколько дней, если не недель.

И хотя мы стояли перед такой пропастью, дна которой было не разглядеть, я обнимала ту, что была моим миром, позволяя нашей любви смыть все мои сомнения и опасения.

   *****

– Да, любимая! – у меня перехватило дыхание, когда бархатные, теплые губы Айс тихонько прикоснулись к моей шее – сзади, там, где была какая-то особенно чувствительная область. Длинные пальцы принялись поглаживать мою грудь в такт ударам сердца, и легкое удушье сменилось стоном.

Почти без сил я прислонилась к ней, стоящей позади. Ее бедра прижались к моим и я поняла, что сейчас просто-напросто сползу на пол. Я больше не могла ждать. Я обняла Айс, лаская пальцами пряди черных как вороново крыло волос. Мне необходимы были ее губы, и как только я получила их в свое безраздельное пользование, весь мир превратился в сумасшедшую карусель.

– В постель! – выдохнула я, оторвавшись от нее. – Сейчас.

Рыча, она легко подняла меня, пока мои руки распутывали полотенце, в которое я завернулась после утреннего душа.

Я и моргнуть не успела, как оказалась лежащей на кровати, а где-то подо мной недовольно заскрипели пружины матраса. Айс смотрела на меня, и на ее лице я читала все свои фантазии, даже, наверное, те, о которых еще не успела подумать.

Она напомнила мне львицу – горячую, сильную и голодную. Ее ноздри раздувались, взгляд, потемневший от страсти, жадно скользил по моему телу, зажигая ответный огонь. Она снова зарычала, глубоко и низко, и я почувствовала, как плавлюсь от желания и любви.

Стараясь не касаться меня телом, Айс нагнулась. Белые зубы захватили в плен мою нижнюю губу, сильный язык проник внутрь и терзал меня до тех пор, пока я не поняла, что вот-вот сойду с ума.

Мои бедра просили о помощи, но их обнимал только прохладный воздух.

О, она знала, что делала, эта прекрасная и жестокая женщина, она использовала мое собственное желание, чтобы довести меня до предела, а потом – вдруг! – наши тела слились в самое совершенное целое на свете!

Полотенце Айс давно развязалось, я чувствовала, как она горяча. В тот же момент губы, более мягкие, чем шелк, нашли мою грудь...

Вдруг Айс замерла и напряглась. Я открыла глаза, пытаясь понять, что насторожило мою возлюбленную.

– В чем дело?... – прошептала я, выравнивая дыхание.

В соседней комнате что-то происходило: до меня донеслись звуки борьбы, чьи-то крики, сердитые голоса, один из которых явно принадлежал Пони.

Но, если честно, мне было плевать, почему и на кого орет Пони. Я хотела Айс, и я хотела ее сейчас.

Она охотно вернулась к прерванному занятию, целуя меня, пока ее рука нарочито медленно опускалась туда, где ее присутствие было жизненно необходимо. И тут она опять остановилась.

Ударив кулаком по кровати, я в бешенстве застонала. Черт! Снова крики!

На сей раз всего одно слово, но оно окатило нас ледяной водой: "Полиция!".

Одним неуловимым движением Айс скатилась с кровати и замерла у двери еще прежде, чем я успела приподняться.

– Айс... Одежда... – выдохнула я в пустоту.

Пытаясь хоть как-то заставить слушаться свои конечности, я встала, правда, далеко не так изящно, как моя возлюбленная. Натянув на себя первое, что попалось под руку, я схватила какие-то тряпки для Айс и помчалась за ней в соседнюю комнату.

Там меня ожидало весьма пикантное зрелище. Если бы ситуация не была столь серьезной, клянусь, я умерла бы со смеху, увидев очень взрослую версию детской игры "Замри!".

Пони лежала на кровати, распластанная под Криттер, причем обе были полуодеты. В одном углу застыла Ниа, распахнув глаза так широко, что они готовы были укатиться на первый этаж. Рядом с Ниа соляным столбом торчала ярко-пунцовая Чито, а все преимущество Девушки-ковбоя заключалось только в загаре, поэтому оттенок ее лица был ближе к фиолетовому.

И, конечно же, в центре этой живописной группы красовалась моя обнаженная возлюбленная, приковавшая к себе взгляды всех участников пантомимы.

Я проскользнула к ней и накинула ей на плечи что-то, что успела схватить, выскакивая из комнаты. Айс честно попыталась прикрыться, но все как завороженные продолжали пялиться на нее.

Это торжество монументального искусства разрушила Монтана, вошедшая следом за мной. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

– Девушка-ковбой, Чито – срочно наружу. Я хочу знать, когда они будут близко. Криттер, собери женщин в доме. Живо!

Криттер вскочила. Пони попыталась последовать за ней, но ее впихнули обратно под одеяло:

– Никакого геройства, радость моя! Сегодня ты лежишь и ждешь, а мы делаем грязную работу, ясно?

– Еще чего! – прорычала Пони, выдираясь из рук партнерши. – Отпусти, ну!..

– Пони!

– Хватит, – одно негромкое слово, сказанное Айс, и все снова замерли.

– Что происходит? – спросила она у Монтаны очень спокойно.

– Только что сообщила Кассирша: сюда направляется с десяток полицейских машин.

– Кавалло?

– Нет, не думаю. Скорее, муж Ниа решил ввести тяжелую кавалерию.

Ниа шагнула вперед и положила руку Пони на плечо:

– Пожалуйста, останься. Я сама разберусь с этим.

– Но...

Ниа вздохнула, и вдруг я рассмотрела, что передо мной – абсолютно другая женщина. Более грустная, может, более мудрая, усвоившая несколько непростых жизненных уроков. Женщина, научившаяся делать выбор.

– Рио преподала мне кое-что на днях, – заговорила Ниа, ни к кому конкретно не обращаясь. – Она учила, что придет время, и пойму, для чего я живу, обрету веру. – Ниа гордо вздернула подбородок и посмотрела на нас: – Я решила начать с веры в себя.

– Но... – подала голос Пони. – Ты же не можешь...

– Нет, Пони, могу. И буду. Каждая из вас что-то дала мне. Самое время отдавать долги.

Она повернулась к Монтане:

– Пожалуйста, уговори Пони остаться в комнате. Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал из-за меня.

– Но ты же не собираешься вернуться к этому ублюдку?

– Вовсе нет. Никогда. Думаю, он заявил в полицию, что меня похитили и удерживают силой. Я просто попытаюсь убедить полицию, что я здесь по собственной воле.

Монтана задумалась, потом кивнула:

– Хорошо, но должен быть запасной вариант на случай, если...

– Договорились!

– Ну, круто! – заорала Пони, снова пытаясь вырваться из крепких объятий Криттер.

– Пони, ты слышала. Ты останешься в постели. Уж один раз мы как-нибудь справимся сами.

– Черт, Монтана! Я не инвалид, чтобы валяться здесь!

– Не инвалид, но, ей-богу, станешь, если еще хоть на фут сдвинешься с места. Обещаю.

Со стоном, достойным святой мученицы, Пони упала на подушки и закрыла лицо ладонью.

Затем Монтана обратилась к Айс:

– А вам пора сматываться. Доктор уже подготовила Кавалло. Даже если полиция притащилась сюда из-за Ниа, мы не можем позволить им обыскать ранчо.

Айс согласно кивнула:

– Дай нам пять минут.

Повернувшись, она взяла меня за руку, и мы направились к себе – готовиться к поездке в неизвестность.

   *****

Мы молчали. О чем было говорить? Айс как-то уже пыталась доказать мне, что я должна остаться и не подвергать себя опасности, но я была настроена более чем решительно: у нас одна цель, и что бы ни случилось, мы переживем это вместе.

Айс вытащила из-под кровати черную шерстяную куртку, открыла ящик прикроватной тумбочки и достала пистолет. Хотя это была такая же неотъемлемая часть моей любимой, как, предположим, цвет глаз, я терпеть не могла эту чертову машинку.

Она, не глядя на меня, вставила обойму и засунула оружие в задний карман джинсов.

– Ты готова?

– Секунду. – Ответила я. – Сколько брать вещей?

– Рассчитывай недели на две, но много не бери. С Кавалло комфортного путешествия не выйдет.

– На чем мы поедем?

– Монтана обещала подготовить машину, так что увидим.

– Хорошо. Ты иди, я сейчас.

– О'к, только поторопись. С минуты на минуту появятся копы.

– Угу.

Стоило Айс выйти из комнаты, как меня посетила Корина. Она встала рядом, скрестив руки на груди:

– Уезжаете?

– Да, – я осмотрелась, пытаясь сообразить, все ли я затолкала в сумку. Изящно вырезанного ангела – талисман, подаренный мне Айс на Рождество – я схватила с тумбочки и задумчиво водила пальцем по его крыльям.

– Не беспокойся, вещи будут в порядке, – сказала Корина.

– Да, я знаю. Только...

– Трудно оставлять еще один дом?

– Что-то вроде. Тем более, мы даже не знаем, куда едем.

Брови Корины поползли вверх:

– Разве Донита не сказала?

– Она ни-че-го не сказала. Айс не удалось с ней связаться.

– Чертовски странно, по правде говоря...

– Да, меня это тоже беспокоит. – Я потерла шею и еще раз окинула комнату взглядом. Мои дневники! Я повернулась к Корине:

– Ты сохранишь их? Не думаю, что в машине им место.

– Я, конечно, могла бы обидеться на твой глупый вопрос, но ведь это бесполезно, поэтому я просто отвечу: "Да". – Корина собрала тетради и прижала к груди: – Они будут ждать тебя, Ангел.

– Спасибо, Корина.

Опустив стопку на кровать, она крепко обняла меня. Я вдыхала аромат ее саше, и на какое-то мгновенье мне просто стало тепло. Любовь к ней растопила горечь в сердце, и я с силой прижала ее к себе, не забывая, правда, о том, как непрочны старческие косточки.

Мы обе плакали, прощаясь.

– Пора, Ангел.

Глубоко вздохнув, я кивнула и взяла куртку.

– Я люблю тебя, Корина.

– Я тоже тебя люблю, сладкий Ангел. Удачи! Будь осторожна!

– Обещаю!

И я побежала вниз, к выходу, где мне пришлось проталкиваться через толпу женщин, которых амазонки собрали в холле. Выйдя на заднее крыльцо, я увидела Айс и Монтану, стоящих рядом с огромным джипом. Вот это была машина! Темно-синее, блестящее чудовище с тонированными стеклами, больше похожее на танк. Мотор рычал как бешеный, и, боюсь, когда этот монстр взревет во всю мощь, я останусь без ушей!

Айс забрала у меня вещи и засунула их в багажник. На мой взгляд, туда можно было легко запихать дом, семью из четырех человек и их собаку. А если постараться, то еще парочку кошек, попугая и аквариум.

Я заглянула внутрь машины. Сзади спокойно помещался матрас с подушками, снабженный двумя парами наручников.

Да уж, великолепное гнездышко для любителей жестких любовных игр!

Каюсь, кое-что из того, что тут же пришло мне в голову, вряд ли можно произнести вслух в приличном обществе.

За спиной раздался шум, и я отскочила как раз вовремя, чтобы меня не растоптали Чито и Девушка-Ковбой. Амазонки подтащили Кавалло, больше похожего на несвежий труп, и засунули его в джип. Девушка-Ковбой принялась пристегивать его к матрасу.

– Как он? – спросила я Доктора.

– С утра был не в духе, – улыбнулась женщина, – но я дала ему валиум. Боли он, по крайней мере, не чувствует.

Она вручила мне небольшую черную сумку:

– Здесь болеутоляющее. Если он начнет стонать, выделите ему дозу-другую. Лекарства расфасованы, так что не бойтесь передозировки.

Девушка-Ковбой вылезла из джипа, отрапортовав:

– Упакован и готов в путь.

Подошла Айс и встала рядом со мной:

– Поехали?

– Конечно.

– Тогда вперед.

Обняв Девушку-Ковбоя и Чито, я пожала руку Монтане и села в машину. В желудке пульсировал горячий шар, в висках стреляло. Айс устроилась на месте водителя. Моя амазонка была мрачна как туча.

– Что с тобой? – сглотнув, спросила я.

– Не лучший способ уезжать от друзей. Я никогда еще не сбегала с поля битвы, – напряженно произнесла она.

– Ты и теперь не сбегаешь. – Я взяла ее за руку. – Я верю в Ниа. Смерть Рио изменила ее. Не волнуйся так. Полиция удостоверится в законности происходящего, и все будет в норме. Кроме того, у Монтаны есть связи.

Бровь Айс удивленно приподнялась. Я еле удержалась от весьма самодовольной усмешки. Надо же! Мне удалось сообщить Айс что-то, чего она не знает! В другое время я не отказала бы себе в удовольствии немного помучить ее.

– Хотя "коп" звучит довольно паршиво, тем не менее, любовник Кассирши – офицер полиции. Поэтому Монтана уверена: пока всё законно, ранчо ничего не угрожает.

Стиснув челюсти, она кивнула и повернула ключ. Двигатель взревел сильнее.

Мы отправлялись в путь. Куда? Понятия не имею. Так же, как и Айс. Но, по крайней мере, мы двигались, а пока мы двигались, всегда оставалась надежда, что где-то там, на дороге, мы увидим свет.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Хотя на дворе стояла зима, Айс решила ехать севернее, по направлению к Пенсильвании. Наш путь лежал через горы возвышающиеся, как сказочные замки из снега и льда. И я молчу о коварных дорожных условиях. Колеса на джипе были шипованные, сама машина была хорошо оборудована для противостояния любым штормам, подстерегающим нас на пути, но всю дорогу я продолжала цепляться мертвой хваткой («тещиным захватом», как говаривал мой отец) за поручни на двери.

Казалось, что мы в пути год или два, но, на самом деле, уже через несколько часов мы выехали из снега и оказались в пустыне непревзойденной красоты. Не стоит думать, что мне удалось насладиться этими красотами. В попытках разглядеть, не увязался ли за нами хвост, я энергично крутила головой по сторонам.

Конечно, мои шансы засечь слежку были также велики, как шанс увидеть поющего Элвиса Пресли у стойки придорожного кафе. Я бы узнала хвост, только если бы преследователи ехали за нами с большой надписью "Мы за вами следим!". Но мне нужно было себя чем-нибудь занять.

И вот, когда я чуть окончательно не свернула себе шею, в мою руку лег сотовый телефон и клочок бумаги. Я вопросительно взглянула на Айс.

– Попробуй связаться с Донитой по одному из этих телефонов.

Кивнув, я взяла телефон и начала набирать номер. Вскоре я поняла, что это занятие будет таким же безрезультатным, как попытка засечь хвост. Каждый набранный номер отвечал бесконечными длинными гудками, как какое-то проклятие.

Разочарованно вздохнув, я сложила трубку и положила ее на колени.

– Бесполезно.

– Попробуй еще через некоторое время, – хотя голос Айс был воплощением спокойствия, я видела, как ходят желваки у нее на лице.

– Да, конечно. Мы прорвемся, правда? – я слабо улыбнулась.

В ее глазах, посмотревших на меня, была непоколебимая уверенность:

– А как же иначе!

Я засмеялась:

– В конце концов, что такое бесцельная езда с похищенным беглецом, которого все хотят убить, по сравнению с тем, через что мы уже прошли, верно?

Если человечество изобретет когда-нибудь вакцину от словесного поноса, я клянусь, я первая встану в очередь за ней!

– Извини, – тихо сказала я, прикоснувшись рукой к ее бедру.

– И ты извини, – прошептала она, а потом снова погрузилась в молчание, которое оставалось ненарушенным до самой остановки на отдых. В этом молчании чувствовалась злость, но не на меня. Она злилась на себя. И я не придумала ничего лучше, как крепко сжать ее бедро, попытавшись передать в этом движении всю силу переполняющей меня любви.

Вскоре я обнаружила, что остановки сами по себе являются испытанием. Сопровождение Кавалло под дулом пистолета в мужское отделение даже не рассматривалось нами как вариант, только я и Айс позволили себе роскошь пользоваться достижениями современной туалетной индустрии. А Кавалло пришлось довольствоваться придорожными кустиками.

Поскольку Айс была гораздо более сведуща в делах усмирения опасного пленника, который хотел бы видеть нас обеих мертвыми, то я с радостью предоставила ей эту высокую честь, в тайне надеясь, что она нашпигует им нору скунсов или сделает еще что-нибудь такое же гадкое.

Вообще-то в этот день он был довольно смирный. Думаю, что сработала комбинация валиума, который мы ему дали, и того факта, что женщина, которая сопровождала его к вышеозначенным кустикам, могла, как она это уже делала не раз, выбить из него все дерьмо, и если бы он захотел повтора, ее не пришлось бы долго уговаривать.

Остановка кончилась, и мы поехали дальше. Пятнадцатая попытка дозвониться до Дониты окончилась так же, как и первая, но зато я смогла связаться с Монтаной, которая здорово подняла мне дух. Как оказалось, на ранчо все складывалось хорошо. Ниа с честью прошла испытание, удивив всех, начиная от амазонок, и заканчивая полицией и, особенно, мужем. А муж, оказывается, был на волосок от того, чтобы переехать в казенный дом, когда полиция услышала истинную историю о том, почему Ниа была там, где она была.

Монтана передала трубку Корине, которая, как и я не могла дозвониться до Дониты или любого, кто мог знать, где она. Мы немного поговорили и, когда Айс подъехала к очередной стоянке, распрощались. На этот раз стоянка оказалась длинной и узкой, с несколькими местами для парковки, столиками для пикника, к которым примыкал небольшой ельник, а также домиком, на котором висело объявление о наличии комнат для отдыха и автоматов со всякой всячиной.

Кроме нескольких спящих дальнобойщиков, на стоянке больше никого не было. Думаю, этот факт для Айс оказался решающим при выборе места.

Хорошо зная повадки моего мочевого пузыря, Айс вручила мне фонарик длиной в руку и усмехнулась:

– Сходи по своим делам. А я пока устрою Мистера Личность на ночь.

Что, конечно же, означало, что не увидеть мне мягкую постельку номера в ближайшем будущем. Вообще-то, это разумно. Гораздо глупее – быть запертым в номере мотеля и не иметь возможности сбежать, когда полиция или еще кто-нибудь налетит на нас, как рой саранчи. А Айс была у нас умная.

И все же, после двенадцати часов езды последним местом, где я хотела бы провести ночь, был джип, каким хорошим бы он ни казался.

Прекрасно зная, что у меня нет выбора, я браво взяла фонарик и улыбнулась ей в ответ.

По крайней мере, ее настроение вроде бы приподнялось.

Весомый аргумент для меня.

Включив мощный свет фонарика, я пошла по узенькой, замусоренной тропке по направлению к зданию и обнаружила небольшой силуэт, объявляющий для всех, кроме уж совсем законченных идиотов, что это туалет. Когда я открыла перекошенную и расписанную граффити дверь, меня чуть не сбил с ног тошнотворно сладкий запах клубники, который пытался скрыть вонь от застоявшейся мочи и бог еще знает чего.

Прежде чем войти, я вдохнула побольше свежего воздуха, вступила внутрь и, стараясь не замечать, как подошвы прилипают к полу, попыталась отыскать кабинку, в унитаз которой не было запихнуто по пяти рулонов бумаги.

"Боже, как отвратительно" – я прямо чувствовала, как кривится мое лицо, когда я облегчала свой мочевой пузырь и одновременно пыталась держаться от стульчака как можно дальше. В чем я завидую мужчинам, так это в том, что они могут писать стоя. В моей голове пробежали мамины наставления о связи между "заболеваниями" и туалетными сиденьями, и в первый раз в жизни я поверила, что в ее словах есть доля истины.

Закончив дело, я сполоснула руки (мыла, конечно же, не было) и даже не подумала бросить взгляд в треснувшее и потемневшее зеркало, которое висело над раковиной на одном слабом болте.

Выйдя наружу, я с наслаждением втянула свежий, сосновый воздух. Когда я шла обратно, освещая путь фонариком, то увидела, как Айс вела Кавалло в джипу.

Мы встретились с ним взглядом, и я предполагаю, что это должен был быть ненавистный взгляд, полный яда. Но так как глаза, смотревшие на меня, представляли из себя щелочки, окруженные синей опухолью, между которыми располагалось кровавое месиво, отдаленно напоминающее нос, то боюсь, что единственной эмоцией, которую я испытала, было легкое отвращение. Но, конечно, не побелевшее от страха лицо, которое он надеялся увидеть.

Поймав мое выражение, Айс усмехнулась и запихнула Кавалло в задний отсек джипа. К этому моменту я уже подошла и тоже залезла вовнутрь.

Хотя я и Айс остановились в МакКаке за провизией, в меню не было практически ничего, что можно было скормить человеку, челюсть которого открывалась на полсантиметра. Пришлось остановиться на молочном коктейле. Когда я протянула стакан назад, Кавалло посмотрел на меня так, как будто я ему подсовывала собачью блевотину. Пожав плечами, я сделала вид, что собираюсь вылить коктейль, но недовольное мычание сзади заставило меня ухмыльнуться.

Держа стакан двумя руками, он зажал трубочку зубами и в две секунды выпил содержимое.

Спорю, что даже собачья блевотина хороша на вкус для голодного человека.

Когда он закончил, Айс положила его на сиденье, сняла штаны под горячие, но сдавленные протесты, взяла шприц из черной коробочки, который я ей протянула, и послала его в страну грез, обеспечиваемые неким хорошим транквилизатором.

Отряхнув руки, она выбралась наружу и села на водительское сиденье.

– Что ты делаешь? – спросила она, заглянув ко мне назад.

– Я подумала, что надо положить немного подушек и одеял, – пожала плечами я. – Пожалуй, тебе будет удобней спать здесь, так как тебе нужно больше пространства.

– Нее, – махнула она головой. – Не хочу, чтобы кто-то из нас был так близко к нему. Давай, иди сюда, нам хватит места.

Я с сомнением посмотрела на нее, но ее улыбка была такая подбадривающая, что любые вопросы, которые могли у меня возникнуть, мгновенное растаяли от ее обаяния.

Она все еще усмехалась, когда я перелезла к ней вперед. Протянув руку назад, она взяла одну из подушек и положила ее в пространство между сиденьями. Потом она подняла как можно выше руль, опустила спинку своего сиденья и приглашающим жестом похлопала себя по коленям.

И хотя я знала, что она просто хотела, чтобы я наклонилась и положила голову ей на колени, я просто не могла с собой ничего поделать. Пришлось немного поерзать, но усилие стоило той боли, которую почувствовала моя любовь, когда я уселась на ее колени всей массой. А я нашла самое комфортабельное сиденье, когда-либо известное мужчине. Или, в данном случае, женщине.

Посмеявшись над ее немного ошеломленным видом, я чмокнула ее в нос, прижалась к ней и положила голову на плечо, уткнувшись в шею и вдыхая ее прекрасный аромат.

– Ммм... Ты всегда так хорошо пахнешь!

Она меня крепко обняла и прижалась щекой к моим волосам.

– И ты тоже.

Я коснулась губами жилки на шее, и почувствовала, как сердце ее забилось чаще, когда я дотронулась языком до кожи. Честно, я не могла сдержать себя. Она была такая вкусная. Я попробовала еще, и еще, и улыбнулась, когда она приподняла голову, предоставив мне всю прелесть своей длинной шеи.

Конечно же, мне только этого и надо было.

В то время как мои губы исследовали ее шею, руки тоже не оставались без дела. На ней был короткий топик, который было чрезвычайно легко снять даже из моего не очень удобного положения, и не прошло и мгновения, как я ощутила мягкую, теплую, упругую тяжесть ее груди у себя в руке.

В этот момент, она склонила голову, и наши губы соединились в сладостном поцелуе.

Имея более легкий доступ, она просунула руки мне под рубашку, и вскоре ласкала мои груди, отчего по каждой умеющей чувствовать частичке моего тела побежали струи огня.

Что означает везде.

Я пыталась двигаться в такт ее ласкам, но я была зажата с одной стороны ее великолепным телом, с другой – проклятым рулем, а сзади дверью.  Это, однако, придало тонкий эротический привкус, что еще больше разожгло мою страсть, как будто она вообще нуждалась в подпитке, когда рядом со мной такая потрясающая женщина.

По звукам здорового храпа я знала, что человек, лежащий в нашем джипе, спал. Я расслабилась еще больше, и когда ее губы прижались сильнее к моим, я ответила ей со всем, что у меня было, открывая ей путь к глубинам моей души.

Стоны, срывающиеся с ее губ, были сладки, как мед, и я впивалась в них, продолжая ласкать ее груди, опаляющие своим жаром.

Своими большими и сильными руками, она расстегнула мне застежку на джинсах. Когда ее руки достигли своей конечной цели, я оторвалась от поцелуя, а она своими движениями продолжала разжигать во мне огонь, превращая его во всепоглощающий пожар.

– Боже... – застонала я, прислонив голову к запотевшему окну. – Пожалуйста... продолжай... оооо... вот так... да... вот так...

– О боже, как я хочу тебя, – простонала она в ответ. Ее длинные пальцы погрузились внутрь, потом отступили, вернулись вновь, заполняя меня всю. Мои бедра стали двигаться в такт ее толчкам, и мне пришлось закусить губу, чтобы не закричать от удовольствия.

Она зарылась мне в шею и вонзилась губами и зубами в мою плоть, а ее пальцы продолжали свои бесконечные танцы. Ощущение ее зубов на моей коже пронзило меня как молния, которая могла бы убить нас обеих.

Я почувствовала, как открываюсь шире ей навстречу, мое тело желало ее прикосновений, я почти изнемогала.

Она раздвинула ноги, и я соскользнула на сиденье. Бедра ее двигались вместе с моим разгоряченным телом, подчиняясь этому безумному танцу, созданному на небесах. Внезапно она вынула пальцы, и я чуть не закричала:

–Нееет...

– Мне нужно попробовать тебя, Ангел.

– Но...

– Сейчас, – прохрипела она и выскользнула из-под меня, так, что я теперь оказалась прижатой спиной к двери машины. Быстрым движением, без малейшего сопротивления с моей стороны, она сняла с меня джинсы.

Было немного смешно смотреть, как она пыталась уместить свое длинное тело на тесных сиденьях, но любая мысль о смешке тут же вылетела из головы, как только ее рот коснулся моего тела, обрушив на меня всю свою жажду. Губы ее трепетали, наслаждаясь прикосновениями. Язык, вначале мягкий, потом твердый и настойчивый, кружил и танцевал на моем влажном клиторе, а потом она сомкнула зубы и жадно захватила его внутрь.