Текст книги "Возрождение (ЛП)"

Автор книги: Сюзанна Бэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Я справедливо рассудила, что попытки успокоить Пони ни к чему хорошему не приведут, поэтому обратилась к Криттер:

– Что будем делать?

Однако ответила мне именно Пони, все еще глядя в окно:

– Этот козел навсегда должен забыть дорогу к ранчо!

Когда она оторвалась от созерцания внутреннего дворика и посмотрела на нас, в ее глазах не было гнева. Только холодная решимость.

– Криттер, буди Чито, соберите всех женщин в доме. Никто не должен выходить. Никто не должен покидать ранчо. Заприте двери. Это приказ.

Криттер молча кивнула.

– Я растолкаю Монтану и подниму амазонок. Мы разберемся с этими ублюдками.

– Ясно.

– О'кей. Тогда – вперед, за дело.

– А я? – мне стало обидно, что обо мне словно забыли.

– Останься с ней, чтоб она глупостей не наделала, – с явной насмешкой ответила Пони.

Ох, как меня это подстегнуло! Я вскочила на ноги, по-моему, даже прежде, чем поняла, что делаю:

– Давай-ка выйдем на минутку, Пони! Мне нужно сказать тебе пару слов.

Разинув рот от удивления, амазонка уставилась на меня так, словно у меня выросла вторая голова.

– Сейчас, Пони! – мой взгляд был весьма красноречив. Пони не выдержала первой и, резко кивнув, вышла из комнаты.

Я глянула на Криттер:

– Побудь пока с Ниа, хорошо? Думаю, ее нельзя оставлять одну.

– Без проблем, – в глазах Криттер мелькнуло одобрение, смешанное со страхом.

Когда я вышла из комнаты, я увидела несколько взволнованных женщин. Ближе всех стояла Корина, и я посмотрела на нее с немой просьбой в глазах.

– Я помогу с Ниа, – прошептала она, и я благодарно кивнула. Если кому-то и удастся успокоить Ниа, так только Корине. Иногда мне кажется, что она может все. Уж кто-кто, а эта женщина добьется своего при любых условиях. И почему я так не умею?

До остальных в тот момент мне не было никакого дела.

Спустившись в холл, я вышла вслед за Пони на улицу. Амазонка остановилась, демонстративно повернувшись ко мне спиной.

– Пони... – мягко позвала я. Она стиснула кулаки и не сдвинулась с места.

– Пони, прошу тебя...

Пони наконец обернулась. Гнев, уважение и печаль странно смешались на ее лице. Она улыбнулась самыми кончиками губ, и в этой улыбке сквозила горечь: "Что, наш малыш-Ангел уже вырос?"

– Все не так, как...

– Не так? Может, тогда ты объяснишь, как тебя понимать? Знаешь, Ангел, я, именно я отвечаю здесь за безопасность. А значит, в ситуации, подобной сегодняшней, каждый слушает меня. Даже Монтана. Или тебя теперь подобные вещи не касаются?

– Вовсе нет, и ты это знаешь.

– Ангел, я знаю только то, что видела. И то, что слышала.

Я невольно рассмеялась:

– Забавно, Пони, но ведь и я о том же...

Ее глаза сузились:

– То есть?

– Пони, до тебя не доходит, что ты напугала Ниа до полусмерти?

– Милый Ангел, а до тебя не доходит, что она сделала?

– Я все прекрасно понимаю. Но вот то, что сделала ты... Ты так орала на нее, ты готова была убить ее на месте. По-моему, она смотрела на амазонку по имени Пони, а видела собственного мужа. По крайней мере, я своего живо представила...

Пони уставилась на меня, явно пытаясь осмыслить услышанное.

– Да, ты рассердилась, сильно рассердилась и имела на это полное право, потому что Ниа поступила по меньшей мере легкомысленно. Ее глупость может дорого обойтись и ей самой, и всем нам. Но это уже произошло, Пони, и главное теперь – найти правильное решение, разве нет?

– А что я по-твоему пытаюсь сделать, Ангел? Или ты думаешь, что мне нравится тут приказы налево и направо раздавать, и я так развлекаюсь...

– Всё так, Пони, но...

– Но что?!

Как бы потактичней ей объяснить? Я тяжело вздохнула:

– Слушай, ты пойми, что держать Ниа взаперти, значит – просто засунуть ее в такую же камеру, как та, из которой вы так старательно ее вытаскивали. Разницы нет. Да, тебе не нравится ситуация, мне – тоже. Да, это очень опасно, но все дело в том, что у нее должен быть выбор. Если Ниа действительно вызвала Роберта, то только ей решать – уезжать с ним, или остаться. А в противном случае – объясни мне, ради бога, чем твое насилие лучше тех вещей, что проделывал с ней муж?

– Да уж лучше, – насмешливо ответила Пони. – То, что я делаю, я делаю для ее же блага: мне нужно защитить ее и всех нас!

– Понимаешь ли, Пони, я больше чем уверена, что муж Ниа точно так же думает о себе, любимом: "это для ее же блага...", "она мне еще спасибо скажет...". И кто из вас прав? Ниа – взрослая девочка и в состоянии сама решать за себя!

– Да уж, в одиночку она разберется с ним быстро!..

Я подошла ближе.

– Не тебе, и не мне это решать, Пони. Ты должна дать ей шанс. Вот что ты должна, и мне почему-то кажется, что на самом деле ты понимаешь это.

Я видела, как до нее начало доходить. Она стиснула челюсти и напряглась, словно сопротивляясь тому, что я ей втолковывала. Наконец, очень неохотно Амазонка произнесла:

– Не могу же я быть нянькой...

Я не сдержала улыбки:

– А тебе и не нужно. Я возьму это на себя.

– О, нет. Нет, нет и еще раз нет, Ангел. Даже не думай.

– Пони...

– Сказано, забудь! Это – моя проблема, и лучше уж я сразу позволю ублюдочному муженьку Ниа поднести пистолет к моему виску и нажать на курок. По крайней мере, тогда я умру быстро и только один раз. Да если с тобой что-нибудь случится, Айс сначала аккуратненько четвертует меня, потом добьет, а потом очень добросовестно оживит только затем, чтобы прикончить снова. Ну нет, Ангел, не могу.

– Пони, послушай...

– Нет, извини.

Я смотрела на нее, изо всех сил стараясь не расхохотаться, потому что вдруг представила себе детскую площадку и упрямую малютку Пони, которая старательно зажмуривается, затыкает пальцами уши и кричит: "А я не слышу! Ля-ля-ля... А я не слышу! Ля-ля-ля... Все равно не слышу!.."

Вероятно, отголоски тяжелой внутренней борьбы со смехом все-таки отразились на моем лице. Амазонка на середине оборвала свою прочувствованную речь и, уперев кулаки в бедра, уставилась на меня:

– И что, черт возьми, так тебя забавляет?

Я быстренько постаралась сделать серьезное лицо, ощущая себя ребенком, которого застали с поличным у маминого пирога:

– Ничего.

– Вот именно.

Прокашлявшись, я попыталась вернуться к интересующему меня вопросу:

– Ты можешь хотя бы меня дослушать, Пони?.

– А ты умеешь обращаться с оружием?

– Нет, но...

– Всё. Точка. Конец истории.

И она отвернулась, собираясь уйти. Мне пришлось схватить ее за запястье и почти насильно развернуть к себе лицом. Пони посмотрела на меня, на руку, опять на меня:

– Ты начинаешь утомлять, Ангел.

Убрав руку, я повторила:

– Просто выслушай меня. Пожалуйста.

– О'кей. Давай еще раз.

– Пони, Ниа доверяет мне. И, смею думать, уважает. Наши истории похожи. Если я буду с ней, когда приедет Ричард, возможно, мне удастся сделать так, что она поймет, каков он на самом деле. И, возможно, она раздумает возвращаться к нему.

Надо отдать должное Пони, – она внимательно меня выслушала.

– Это слишком опасно, Ангел. Ты рискуешь жизнью.

– Но ты ведь тоже рискуешь жизнью, разве нет?

– Да, но я буду вооружена.

– А вокруг меня будет двадцать вооруженных женщин. Двадцать. Тебе не кажется, что это несколько уравнивает шансы? – Я снова дотронулась до ее запястья, и, на сей раз, она отнеслась к этому более спокойно. – Я не предложила бы этого, Пони, если бы не была уверена, что моя идея сработает. Все, чего я прошу, – немного доверия.

– А если я не соглашусь?

– Тогда я сделаю так, как хочешь ты. Просто останусь в доме. Без вопросов.

Пони задумчиво смотрела на меня и, мне показалось, что я слышу щелканье шестеренок в ее голове. Через минуту она усмехнулась:

– Ты случайно не знаешь хорошего психиатра?

– Что??? – переспросила я.

– Ну, я думаю, мне пора проверить голову.

Когда до меня дошло, что она имела в виду, я расхохоталась, благодарно обняла свою грозную собеседницу и крепко поцеловала. Очень искренне. В губы.

– Спасибо, Пони! Тебе не придется пожалеть об этом, обещаю!

После чего наконец-то оставила ее в покое и, все еще смеясь, побежала к дому. В какой-то момент я поняла, что не слышу за спиной ее шагов. Я обернулась, пытаясь определить, куда она делась, и увидела, что бедняга Пони стоит на том же месте с полуоткрытым ртом и абсолютно стеклянными глазами.

– Пони?

– А... Ба... О...

Пару-тройку секунд я была уверена, что обморока не избежать. Но потом Пони все-таки моргнула, встряхнулась и огляделась вокруг, силясь сообразить, не подсмотрел ли кто-нибудь ее "погружения в кому".

Я не смогла удержаться и снова расхохоталась. Вот так, смеясь, как ненормальная, я и вбежала в дом.

   *****

Войдя в комнату Ниа, я совсем не удивилась, увидев ее в спасительных объятиях Корины. Знаменитая ночная рубашка моего любимого библиотекаря промокла от слез, и, когда я аккуратно прикрыла дверь, молодая женщина приподняла голову от щедрой корининой груди в не очень удачной попытке улыбнуться.

– Как ты? – спросила я, подойдя к обеим и благодарно пожав теплую руку Корины.

– Уже лучше, спасибо, – робко ответила Ниа, не глядя на меня. Выпрямившись, она вытерла слезы тыльной стороной ладони и немного отодвинулась от своей утешительницы, по-прежнему пряча глаза: – Я... я сожалею, что так вышло. Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума, раз вызвала Ричарда...

– Я не могу осуждать тебя. Никто из нас не имеет на это права. Мне кажется, я отчасти понимаю, почему ты это сделала. Возможно, когда-то я поступила бы точно так же. Проблема не в этом.

Я замолчала, и ей пришлось наконец взглянуть на меня.

Где-то в глубине души я действительно жалела ее, но была вынуждена вести себя жестко.

– Ниа, настоящая проблема в том, что, вызвав Ричарда на ранчо, ты поставила под удар женщин, абсолютно не имеющих к этому отношения. Почему они должны платить? За что?

– Но Ричард не стал бы...

– Остановись, девочка, – произнесла Корина, разворачивая Ниа лицом к себе и не давая ей опустить глаза. – Остановись прямо сейчас. Если ты хочешь лгать себе, то продолжай, не стесняйся. Но заставлять других принимать твою ложь, да еще и расплачиваться за нее – это уж слишком.

– Я... я не знаю, о чем ты, – пробормотала Ниа, но я видела, что она всё прекрасно поняла. Вина была написана на ее лице, и она явно боялась встретиться с нами взглядом.

Продолжая движение в этом направлении, мы сильно рисковали. Молодая женщина была на грани срыва. Еще чуть-чуть и она снова соскользнула бы в спасительную темноту. Это ухудшило бы и без того паршивую ситуацию, поэтому я решила попробовать по-другому. Улыбнувшись Ниа как можно дружелюбнее, я протянула руку:

– Вставай. Надо одеться.

Ее глаза сузились, словно она опасалась подвоха.

– Зачем?

Я небрежно пожала плечами.

– Думаю, твой муж с друзьями скоро будут здесь по твоей просьбе. Тебе не кажется, что лучше их встретить в чем-нибудь более... м-м-м... осязаемом, чем ночная рубашка?

Теперь уже две пары глаз уставились на меня с выражением "наш малютка Ангел вырос". Не слишком ли часто в последнее время?.. Ну что ж...

– Ты хочешь сказать, что вы собираетесь позволить ему просто войти сюда и забрать меня? – недоверчиво переспросила Ниа.

– А разве это не твое собственное желание? – Когда мне было нужно, я могла выглядеть очень наивной. Правда, не для тех, кто знал меня слишком хорошо. Краем глаза я заметила, как Корина старается стереть ухмылку с лица. – Я имею в виду, ты ведь действительно вызвала его именно для этого, нет?

– Да, – ответила молодая женщина, хотя ее голос прозвучал уже не так уверенно, как раньше.

– Тогда поторопись.

Но Ниа не сдвинулась с места. Ни на дюйм.

– В чем дело?

– А если я передумала?

Корина фыркнула:

– Не поздновато, дорогуша?

– Корина...

– Ну уж нет, Ангел. Ты знаешь, что я права. Сейчас самое время прекратить изображать из себя нянек. Юная леди постелила себе постель, и самое лучшее для всех нас – позволить ей туда улечься. Причем сделать это надо было, на мой взгляд, гораздо раньше.

Ниа выпрямилась:

– А если я ошиблась? Ведь вы же говорили, что могли бы простить ошибку.

Теперь она обращалась к нам обеим. Но именно Корина ответила ей:

– Простить – это одно. А вот вынуждать других жить с последствиями твоей ошибки – совсем другое.

Я не без грусти увидела, как глаза молодой женщины снова наполнились слезами, и капельки прочертили две дорожки по изуродованному лицу.

– Что же мне делать?

Я вздохнула и протянула ей руку.

– Ниа, ты доверяешь мне?

Долгое-долгое молчание, потом хлюпанье носом и кивок: "Да".

– Тогда вставай, и давай одеваться.

– Но...

– Пожалуйста, Ниа.

Она робко взглянула на меня, на Корину, снова на меня. "Хорошо" – прошептала молодая женщина с таким выражением лица, какое бывает у осужденного на смертную казнь, когда он идет на последнюю в жизни прогулку. Она взяла меня за руку, и я помогла ей встать, после чего ободряюще улыбнулась и мягко подтолкнула по направлению к туалету. Потом я отправилась к себе в комнату, чтобы переодеться во что-нибудь более подходящее.

Так как в моем гардеробе никогда не было ничего пуленепробиваемого, даже самого завалящего жилетика, я решила остановить свой выбор на джинсах и футболке. Тем более что это была футболка Айс. Может, кому-то и покажется странным моя внезапная тяга к большой одежде, но...

Когда я закончила расчесываться и подняла глаза, я увидела, что передо мной стоит Корина с каменным лицом.

– Что такое? – спросила я, отворачиваясь, чтобы положить щетку на место.

– Пожалуйста, Ангел, скажи мне, что ты не идешь туда.

– Сожалею, Корина, но мой ответ вряд ли тебя успокоит.

С этими словами я направилась к выходу, но она удержала меня:

– Не надо, Ангел. Вовсе необязательно ставить себя под удар. Поверь, и без тебя есть кому разобраться с этой кучей дерьма.

Повернувшись, я мягко сняла ее руку со своей и крепко сжала:

– Мне нужно быть там. Ниа доверяет мне и – возможно, только возможно – я смогу заставить ее увидеть настоящего Роберта, а не того, которого она себе придумала. Она наделала кучу глупостей, и платит за них. Но, мне кажется, эта девочка все же заслуживает еще одну попытку, – посмотрев вниз, на наши соединенные в пожатии руки, я продолжила:

– Когда-то давно, с Питером, я оказалась неспособна увидеть правду и позволила ситуации зайти слишком далеко. Может быть, хотя бы сейчас мое присутствие не даст Ниа совершить ту же ошибку.

Я подняла голову:

– Я должна сделать это. И поверь, я вовсе не нуждаюсь в твоем благословении. Но есть одна вещь, которая мне действительно может понадобиться. Твоя любовь.

Выражение ее лица смягчилось, и она улыбнулась:

– Это у тебя всегда есть, Ангел, – Корина слегка сжала мою руку, потом отпустила и нежно подтолкнула к прихожей. – Иди уже, пока я не передумала и не сделала что-нибудь такое, в чем потом кулак Айс заставит меня раскаяться.

Я рассмеялась и чмокнула ее в щеку:

– Ну, уж этого-то никогда не случится!

Корина хитро улыбнулась в ответ:

– Знаешь, малышка, никогда не говори никогда!

– Я запомню это! – проговорила я на ходу. Мне еще нужно было забрать Ниа, которая, впрочем, уже закрывала дверь своей комнаты. Мы встретилась с ней глазами, и я увидела, как она судорожно сглотнула, потом выпрямилась и чуть-чуть склонила голову, словно показывая, что полностью мне доверяет.

Улыбаясь, я мягко коснулась ее руки:

– Давай позаботимся о деле.

Спустившись вниз, мы прошли мимо довольно большой группы женщин, собравшихся в доме. Лица некоторых из них были тревожны, другие же просто искали, где бы устроиться поудобнее, потому что было еще слишком рано.

Я поймала взгляд Криттер, и она улыбнулась мне с едва заметным кивком, после чего вернулась к своим делам.

На пороге дома мы столкнулись с Чито, которая как раз вводила внутрь еще одну группу сонных женщин.

Солнце только-только начало подниматься из-за горных вершин, видневшихся вдалеке. Небо было окрашено в густой кроваво-красный цвет и, глядя, на него, я невольно подумала о том, что это слишком похоже на предзнаменование. Дурные мысли заставляли меня дрожать.

Прохладный, свежий воздух взбодрил меня, а легкий ветерок ласково взъерошил волосы.

Мое внимание привлекла суматоха, царившая во внутреннем дворике ранчо. Женщины деловито сновали туда-сюда, и выражения их лиц не оставляли никаких сомнений в том, что они четко понимают серьезность происходящего. Взяв Ниа за руку, я протолкалась сквозь толпу и повела ее к конюшням, где уже собралась "ударная" группа во главе с Пони.

Там были обе Амазонки и несколько постоянных обитательниц ранчо. Все они выглядели очень уверенно, и со стороны было очевидно, что они действительно считают себя способными справиться с опасной ситуацией, даже если она дойдет до грани. Чем-то это на самом деле напоминало настоящие военные действия. Женщины образовали своеобразную очередь: не мешая друг другу, быстро и четко они подходили к Пони, стоящей на коленях перед длинным ящиком с винтовками. Получив оружие, каждая спокойно возвращалась на свое место.

Я почувствовала, как напряглась Ниа, ее ладошка в моей руке внезапно стала горячей и липкой от пота. Широко раскрыв глаза, она испуганно провожала взглядом каждую винтовку, появляющуюся из ящика. Я улыбнулась и крепче сжала ее руку, решив про себя, что если понадобится, то потащу ее силком. К счастью, после небольшой заминки, Ниа очнулась и зашагала быстрее.

Когда мы уже почти подошли к "группе поддержки", ворота загона распахнулись, выпуская Девушку-ковбоя. Придерживая немного разгоряченную лошадь, она улыбнулась нам, отсалютовав кончиками пальцев, как-то особенно лихо крутанула винтовку и прогарцевала в сторону сада, приветственно махнув всем, кто стоял у конюшни.

Мгновение спустя мы увидели Монтану верхом на великолепной серой кобыле с абсолютно белоснежными хвостом и гривой. Губы Амазонки слегка дрогнули в некоем намеке на улыбку, а рука очень по-куперовски взметнулась к полям шляпы. Потом она пристроила винтовку поудобнее и с тихим "но-о!" направила лошадь в ту же сторону, что и Девушка-ковбой.

Мы возобновили движение. Услышав наши шаги, Пони приветственно махнула рукой и ухмыльнулась. Она встала с колен и принялась счищать налипший на штаны песок.

– Похоже, хороший денек для драчки, – пошутила она в особой, присущей только ей манере. Учитывая обстоятельства, при которых мне вообще удалось получить "разрешение" на участие в этом "мероприятии", я вполне оценила ее незамысловато-висельный юмор.

– В общем и целом мы готовы.

Солнце уже поднялось довольно высоко. Легкий, почти неслышный шорох возвестил о появлении Рио. Ступая мягко, по-кошачьи, она вышла из полутемной конюшни с такой огромной винтовкой в руках, одного вида которой было бы достаточно, чтобы обратить в паническое бегство целое стадо слонов. Честно говоря, в какой-то момент мое сердце обнаружилось где-то в районе пяток, причем я вполне созрела для того, чтобы последовать за ним.

Она уставилась на меня, и в ее темных глазах, цепких и осторожных, явно читалось понимание того, почему это мое лицо своим оттенком стало напоминать обесцвеченный жарким аризонским солнцем коровий череп, прибитый над воротами конюшни. Потом эта великанша вдруг покраснела, опустила свой дробовик, пока его ствол не стукнулся о землю, и застенчиво протянула мне руку.

– Я сожалею, – изрекла она наконец. Повернувшись к Пони, женщина-гора легко подхватила ящик из-под оружия и потащила его внутрь.

– Ты в порядке? – спросила Ниа.

– Гм... ну да... только... знаешь... в какой-то мере...

Ниа хихикнула, и мы немного расслабились.

Когда Рио снова появилась на дворе, ствол ее дробовика был направлен строго вниз. Наши взгляды коротко пересеклись, а затем она заняла свое место слева от Пони, и женщины группой направились к дорожке в сад.

Я повернулась к своей подопечной.

– Ты готова?

Ниа посмотрела на меня, как смотрит утопающий на свое единственное спасение – ту самую соломинку. В какой-то момент обреченность в ее глазах сменилась надеждой:

– Как ты считаешь... может, мы могли бы... я могла бы просто вернуться наверх, в свою комнату, и сделать вид, что всего этого просто не случалось?

– Да, вероятно могла бы, – на секунду в глубине ее глаз мелькнула радость. Но потом она вздохнула: – Нет уж. Если я продолжу прятаться от последствий собственных ошибок, я никогда ничего не исправлю.

– Никто не знает, что преподнесет ему жизнь, – сказала я так мягко, как только была способна. – Но у тебя хороший шанс начать писать новую главу в этой истории прямо сейчас.

Немного кисловато она заметила

– Я так и думала, что ты это скажешь.

Усмехнувшись, я ответила:

– Да. Госпожа Предсказуемость – это я.

   *****

В густой тени деревьев было прохладно и приятно пахло апельсинами. Я изо всех сил старалась слиться с темно-зеленой листвой, но, боюсь, мне это плохо удавалось. Деревья явно не страдали запущенной формой грибковой гнили, и поэтому ни мои джинсы, ни черную футболку Айс невозможно было принять за часть окружающего пейзажа. Ниа, которая стояла рядом как приклеенная, была одета намного удачнее для подобного случая. По крайней мере, ее коричневые слаксы и зеленая майка не так выделялись. Молодая женщина была так напугана, что у меня не хватило духу сказать ей о ее не слишком удачном выборе диспозиции. Это все равно, что спрятаться рядом с неоновым рекламным щитом.

Немного скосив глаза и щурясь от яркого солнечного света, проникающего сквозь ветви, я попробовала увидеть других женщин. Они, как и я, были где-то здесь, среди густой зеленой листвы, но, ей-богу, легче было откопать иголку в стоге сена. Если бы не Пони, прислонившаяся к дереву передо мной, и не Рио, могуче возвышающаяся прямо на дорожке, ведущей через сад, я бы решила, что вокруг вообще никогда никого не было.

Я почувствовала, как пошевелилась Ниа. Потом снова.

– Что случилось? – шепотом спросила я.

– Мне нужно в туалет, – ответила она тоненьким голоском, потому что продолжала легонько подскакивать из-за давления в мочевом пузыре.

Единственное, что помешало мне расхохотаться, это яркое воспоминание о такой же ситуации, в которую я попала, ожидая перехода канадской границы два года назад. Но, вероятно, что-то всё же отразилось на моем лице, и молодая женщина обиженно нахмурилась.

– И совсем не смешно.

– Нет-нет, конечно не смешно, – поспешила я ее заверить. – Но, боюсь, тебе придется немного потерпеть.

Мой совет был прерван тихим ржанием.

Пони повернулась ко мне:

– Они приближаются.

Кивнув, я оглянулась на Ниа. На ее бледном лице застыла виноватая гримаса:

– Я... я думаю, что... волноваться уже не стоит.

Сопротивляясь порыву отойти от нее подальше, я сочувствующе улыбнулась:

– Отлично. Одной проблемой меньше.

Над дорогой раздался рев моторов. Чувствуя, как напряглась Ниа за моим плечом, я понимала, как она сейчас близка к тому, чтобы убежать как можно дальше. Мне очень хотелось помешать ей, но я знала, что не смогу сделать этого. Иначе превращу в ложь свои собственные идеалы, не говоря уже о том особом духе, что царил на ранчо.

К моему огромному удивлению, вместо того, чтобы пуститься наутек, она просто взглянула на меня.

– Пожалуйста... – раздался шепот, – пожалуйста... не заставляй меня...

– Ты не должна делать ничего, кроме того, что решишь сама, Ниа, – ответила я как можно мягче, стараясь в то же самое время рассмотреть в просветах деревьев, насколько продвинулись грузовики.

– Я не могу... мне так страшно... – ее руки теребили ткань рубашки, грозя ее разорвать. – Он... он...

Игнорируя происходящее за моей спиной, я повернулась и полностью сосредоточилась на Ниа, почти физически ощущая, как она прозревает, как в ней рождается другое, новое существо, готовое осознать и принять правду...

Ее темные глаза были широко распахнуты и полны слез. Молодая женщина пристально смотрела на меня, меня не видя, уставившись на что-то, неподвластное моим глазам.

– Он... он... он бьет меня... – прошептала она, словно признавшись вслух самой себе, она наконец-то избавлялась от этого проклятия.

Вслепую схватив меня на футболку, она спрятала лицо у меня на груди. Я прижала ее к себе как можно крепче, понимая, что ее прозрение, ее плач отзываются моей болью.

Ее стоны постепенно превратились в приглушенные рыдания. Я успокаивала ее как могла, все время стараясь не упускать ни одного звука у себя за спиной. Когда рев моторов прекратился, и сзади хлопнула дверца грузовика, я развернулась вместе с Ниа, стараясь встать так, чтобы в разрывах веток видеть происходящее на дороге.

Удивительно, как таким монстрам удается натягивать на себя маску обычного, заурядного человека.  Он был именно таков.

Обычный.

Обычное лицо, обычное тело, обычная одежда. Просто человек. Заурядный мужчина. Переходя улицу, вы не задержали бы на нем взгляда... Я немного напряглась, пытаясь услышать его голос. И, знаете, меня совсем не удивило, что голос тоже оказался самым обычным.

– Убери лошадей, сука. Вы загораживаете дорогу.

– А вы нарушаете границы частной собственности, – холодно ответила Монтана.

– Я не вижу никаких указаний на это, – ухмыляясь и сплевывая, ответил он.

– Их нет. – спокойно согласилась Амазонка.

– Тогда кто говорит, что это частная собственность?

– Я.

– Кто это – ты? Гребаная сука?

– Я.

– А ну дай мне пройти, лесбиянка чертова, а то я проеду по тебе и твоей долбанной лошади.

– Я еще раз повторяю: это частная собственность. Предлагаю вам убраться туда, откуда вы прибыли.

Скрестив руки на груди, он исподлобья глянул на Амазонку:

– А то – что?

Я услышала выстрел прежде, чем увидела, как дернулся ствол винтовки в руках Монтаны, и рядом с дверцей грузовика взметнулся фонтанчик песка. Ричард, как раз вылезающий из машины, еле успел отдернуть ногу. Он как-то даже недоверчиво взглянул на Амазонку: рот приоткрыт, выражение лица – словно у школьника, застигнутого с отцовским "Пентхаузом" в руках.

Голос Монтаны был глубок и непреклонен.

– Уезжайте, Ричард.

– Только с женой, – наконец прорычал он, оправившись от испуга. – Вы украли ее, и я не уеду, пока не получу то, за чем приехал.

– Ее никто не похищал, Ричард, и вы знаете это так же хорошо, как и я.

Он побагровел.

– Вы, сучки, ненавидящие настоящих мужиков. Вы увезли ее и забили ей голову своим сучьим дерьмом, вы хотите, чтобы она стала такой же. Отдайте мою жену, а то я спалю это место вместе со всеми долбаными лесбиянками.

– Я не могу отдать вам то, что вам не принадлежит.

– Я трахну тебя, сука, – сплюнув, он махнул рукой своим дружкам, сидящим в машине. – Сюда, парни. Мы сделаем их прежде, чем они поймут, что происходит.

Выпрямившись, я освободилась от смертельного захвата Ниа, судорожно вцепившейся в мою футболку. Я взяла ее за руку:

– Пойдем.

– Зачем? Куда?

– Мы остановим это, Ниа, прежде чем кто-нибудь пострадает.

Она уставилась на меня огромными как блюдца глазами.

– Мы? Кто мы?

– Пойдем.

Я повернулась и потащила молодую женщину за собой.

– Куда, черт, вы идете? – прошипела Пони, пытаясь дотянуться до меня.

Не обращая на нее никакого внимания, я упрямо шла вперед. Словно ощущая мое настроение, лошади немного попятились, освобождая мне дорогу. Выйдя из-за деревьев, я остановилась. Ричард увидел нас с Ниа и замер.

Какое-то время он сверлил нас тяжелым взглядом, потом раздвинул губы в жестокой ухмылке и нарочито медленно выбрался из грузовика. Скрестив руки на груди, он произнес:

– Черт, я всегда знал, что у этих сук яиц не хватит. Ты, женщина, тащи свою проклятую задницу в машину!

Мое сердце сжалось, когда я увидела, как съеживается Ниа перед этим капризом природы, по недоразумению называющимся мужчиной. Ее пульс участился, тело дрожало.

С угрюмого лица Ричарда исчезла ухмылка. Он нахмурился:

– Ты слышишь, Ниа? Я сказал – в машину! Быстро!

 – Возможно, она боится, что вы снова изобьете ее? – холодно заметила Девушка-ковбой, сидя на лошади и глядя на этого урода сверху вниз.

– Закрой пасть, сука, пока я сам тебя не заткнул!

– Интересно посмотреть... – ухмыляясь, ответила Амазонка.

Явно пытаясь сдержаться, он повернулся к жене.

– Не заставляй меня подходить к тебе, Ниа. Твоя задница и так в полном дерьме из-за того, что мне пришлось тащиться сюда за тобой. Не выпрашивай еще больше! – его голос звучал участливо, почти ласково, но в глазах не было и намека на мягкость.

Глубоко вздохнув, Ниа выпрямилась, выдернула свою руку из моей и сделала шаг вперед. Я почти испугалась, что она все же сделает то, чего он хочет. И тут до моего слуха донеслось нечто, весьма напоминающее "Нет".

Вероятно, Ричард услышал то же самое, потому что глаза у него вдруг расширились, а челюсть отвалилась: "Чтооо???".

– Я сказала "нет", Ричард. Я очень сожалею, что заставила тебя проделать такой путь, но я передумала.

Не поверив собственным ушам, я уставилась на губы молодой женщины, словно пытаясь по их движению прочитать, точно ли это ее слова. Да, именно Ниа произнесла эту фразу, и голос был точно её, только в нем звучало еще нечто – какая-то новая нотка. Что изменилось? Может быть, отчаяние и то, что Ниа практически стояла на краю, придало ей сил?

Ричард тряхнул головой, словно прочищал уши. Он попытался надавить на молодую женщину:

– Лучше бы я не слышал того, что ты промяукала, сучка.

– Я не вернусь к тебе, Ричард. Ни сейчас. Ни потом. Я... мне действительно жаль, что я позвонила. Уходи. Прошу тебя. Я не поеду с тобой. Все кончено.

Он сначала побелел, потом начал наливаться краской. Его лицо постепенно приобрело малиновый оттенок.

– Все закончится только, когда я захочу, ты, гребаная дырка!

В ярости стиснув кулаки, он оказался рядом с нами так быстро, что я даже не успела испугаться. Вместо этого я наблюдала, как он тянется к горлу Ниа, словно вознамерившись схватить ее и вытряхнуть из нее жизнь.

Абсолютно рефлекторно моя рука метнулась навстречу и встретила его кулак. Медленно-медленно этот подонок стал поворачиваться ко мне, с выражением лица "не-могу-поверить-что-какая-то-баба-осмелилась..." Мои мышцы напряглись, но осознание того, что я должна выдержать этот натиск, иначе он покалечит Ниа, делало мою задачу если не легкой, то, по крайней мере, терпимой.

– Отпусти мою руку, хуже будет, подстилка чертова!

Прежде чем я смогла ответить, в мое плечо впились чьи-то стальные пальцы, и меня отбросило назад, прямо в объятия Пони.

– Ты любишь драться с женщинами, большой мужчина? – проревела Рио. – Почему бы тебе не выбрать кого-то, кто сможет тебе ответить, а?

Выдираясь из рук Пони, я не увидела, что Ниа уже загораживает собой другая Амазонка, чьего имени я не знала.

– Ну, давай, ты, стручок дешевый, ударь меня! – в голосе Рио явно звучала насмешка.

Очевидно, абсолютно сбитый с толку такой быстрой сменой действующих лиц, Ричард был способен только глупо мигнуть в ответ.

– Трус, – буквально выплюнула из себя Рио. – О чем задумался? Что, яйца в заднице залипли?