Текст книги "Мятежный рыцарь"

Автор книги: Сюзанна Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Глава двадцатая

В темноте перед рассветом они спустились с холмов. Поверх кольчуг на них были надеты шерстяные туники, а лица измазаны грязью.

Как и предполагал Говейн, стража у внешних постов дремала, и с ней было покончено без единого звука. Сделав знак Жану заходить справа, Говейн повел свою часть отряда слева. По обе стороны широкого входа горели всего два факела. Человек двадцать воинов спали у тлеющего костра. Успеть бы захватить их, пока они не проснулись и не забили тревогу, – тогда победа обеспечена. Но в нескольких шагах от костра под чьим-то башмаком хрустнула ветка.

– Кто здесь? – раздался голос стражника и тут же замер, так как нож Арта Дженкинза вонзился ему в горло.

Но стражники уже проснулись, вскочили на ноги, стали впопыхах вытаскивать из ножен оружие.

Говейн откинул назад голову и издал древний воинственный клич рода де Креси:

– За правду и справедливость! Ко мне! Из темноты повыскакивали его воины и с громкими криками, подобно скандинавским варягам, налетели на ошарашенных караульных. Стража начала отступать, кто-то звал на помощь, другие безуспешно защищались.

В схватку, изрыгая ругательства, вступил Беллами. Он успел надеть лишь кожаные штаны и схватить меч, но управляться с мечом он умел неплохо – тут же упал один из воинов Говейна.

Говейн, прикончив стражника, повернулся к Беллами. От первого же удара у рыцаря онемела рука. Но годы сражений не прошли даром. Сжав зубы, он стал искать слабое место у Беллами и нашел. Великан был слишком неосторожен в нападении, оставляя незащищенной левую часть тела. Говейн отступил назад, вынуждая Беллами сделать выпад, а когда тот яростно ринулся вперед, увернулся и вонзил свой меч. Управляющий рудником выпучил глаза и с хрипом упал к ногам Говейна.

Тяжело дыша, Говейн огляделся и увидел, как Дарси расправляется с Гулливером. Оставшиеся в живых караульные сдались, и их согнали в одну кучу.

– Они неплохо сражались, – заметил Дарси, вытирая клинок о тунику Гулливера. – Что дальше?

– Обыщем лачуги. – Говейн посмотрел на хлипкие деревянные строения, стоящие неподалеку от пещеры. В них не было даже окон, вход закрывали одеяла. Во время сражения оттуда никто не выглянул.

Говейн с Дарси и еще шестью воинами бесшумно подкрались к ближайшей хибарке, Говейн откинул одеяло – и сразу получил удар рукояткой лопаты. Чертыхаясь, он потянул к себе лопату, и на него упал… Аист.

– Говейн… – Мальчик выпустил лопату и обнял его, рыдая и дрожа всем делом. – Я знал, что вы придете за нами!

А Дарси в это время обшарил хибарку и вынес из угла плачущего Джонни, еще шесть малышей ухватились за его ноги.

Люди Говейна со слезами на глазах освобождали рабов. В основном это были мальчики и юноши, но среди них оказались и низкорослые мужчины. Когда они рассказали об ужасном каторжном труде, о своих лишениях, о жестоких побоях, Говейн пожалел лишь о том, что Беллами уже мертв. За все должен ответить Ранульф!

И еще одно терзало его: он так и не нашел матери. Кто-то из освобожденных вспомнил, что спустя несколько месяцев после кончины лорда Уоррена леди Элен привезли в Малпас, и она жила там в заточении. Он также слыхал, что она несколько раз пыталась бежать.

Как это похоже на мать! – подумал Говейн. Сердце у него разрывалось. Неужели Ранульф убил ее?

– Мы готовы ехать, – тихо сказал подошедший Дарси, и Говейну пришлось вернуться к действительности. Не успел он вскочить в седло, как послышался звук копыт, и к нему подскакал Лэнг Гиб.

– Слава Богу! Я боялся не застать вас! – воскликнул Гиб. – Сегодня днем отряды Ранульфа прошли мимо Малпаса. Подозреваю, что они направляются сюда.

– Черт! – Говейн оглядел перепуганных детей и своих воинов, которые сегодня ночью уже выдержали одно сражение. Люди утомлены, многие ранены, единственная возможность выжить – поскорее скрыться отсюда. – Мы вернемся в пещеры, где жили раньше, – твердо сказал Говейн.

– Сюда скачут всадники! – закричал Жан.

– Спешиться! – приказал Говейн. – Мы будем защищаться в руднике.

В этот момент на прогалину выскочил Ранульф во главе отряда всадников.

– Говейн! – заорал он. – Выходи и сдавайся!

Говейн выругался про себя: у Ранульфа – сотня воинов, никак не меньше, а у него – всего тридцать… Надежды на спасение нет.

– Здесь есть еще один выход? – спросил Дарси.

– Насколько я помню, нет. Да к тому же его долго искать. У нас два пути: сдаться в обмен на жизни детей или держаться до конца. Давайте решать!

– Обычно я предпочитаю драться до последнего. – Дарси оглянулся в угол пещеры, где сбились в кучку освобожденные люди. – Но если есть хоть какая-то возможность вернуть Мей брата…

Говейн понимающе кивнул.

– Каковы твои условия? – крикнул он Ранульфу.

Тот захохотал:

– Почему я должен тебе что-нибудь предлагать?

Говейн на минуту задумался. Ведь Ранульфу нужен не только он, но и рудник!

– Если ты не хочешь договориться, то я подожгу подпорки, и тогда рудник обвалится!

Ранульф покраснел от гнева и стал изрыгать проклятия, затем прокричал:

– Каковы твои условия?

– Отпусти нас.

Ранульф снова угрожающе рассмеялся:

– Ну, нет, Говейн Фитцуоррен, я тебя не выпущу. Пусть уходят все, а ты останешься.

– Нет! – охрипшим от волнения голосом воскликнул Дарси.

Говейн спокойно встретился с ним глазами.

– Это единственный выход…

– Тогда мы все останемся!

– Глупо умирать всем из-за одного человека.

– Мы подожжем рудник, – не уступал Дарси.

– И задохнемся от дыма? – Говейн помотал головой. – Это самоубийство. То, что предлагаю я, даст возможность всем вам выжить.

– Я не могу допустить подобного самопожертвования.

Говейн улыбнулся и хлопнул Дарси по плечу:

– Выбор за мной. Я рассчитываю на тебя. Доставь всех невредимыми в Малпас. Ранульф проканителится здесь еще пару дней – ему ведь надо собрать драгоценный камень.

У Дарси вырвался стон:

– Я не смогу обойтись без вас!..

– Ты должен! – Пальцы Говейна впились в руку друга. – Подумай о Мей, о Джонни и об… Элис. Я знаю – она позаботится об Энид, но если что-нибудь понадобится…

– Заверяю вас – у них ни в чем не будет недостатка!

– Ее семья… – У Говейна сжало горло, но он обязан был сказать: – Она, возможно, захочет вернуться в свою семью.

– Элис не поедет без сопровождения. Они простились, сознавая, что больше не увидятся. Весьма вероятно, что Ранульф, уничтожив Говейна, не пощадит и других.

– Что ты решил? – прокричал Ранульф.

– Я остаюсь. Но если ты попытаешься схватить меня прежде, чем мои люди уйдут, я подожгу рудник!

Детишки были испуганы. Аист старался приободрить их, рассказывая о чудесной жизни, которая ждет их в Малпасе.

Что будет с этими людьми? Сумеет ли Дарси спасти их? – размышлял Говейн. А Элис? Как она станет жить без него? Любовь моя, думал он. До чего короткой оказалась наша совместная жизнь! Только бы еще разок обнять тебя!..

Он стоял у входа в рудник. Слезы жгли глаза, во рту пересохло, а сердце сдавило от предчувствия беды. Неужели Ранульф не сдержит слово? На всякий случай Говейн развел костер в первой пещере рудника, это было предостережением Ранульфу. Но что может остановить негодяя?

Так и получилось. Не успел Дарси отдать приказ ехать, как Ранульф со своим отрядом бросился вперед.

– Нет! – Говейн выбежал из пещеры.

– Ага! Он нарушил слово и хочет сбежать. Хватайте его и всех остальных! – закричал Ранульф.

– Остановитесь! Что здесь происходит? – прогремел чей-то голос.

Колонна людей в красно-черных одеждах въехала на площадку перед рудником. Ее возглавлял рыцарь в серебряных доспехах на великолепном сером скакуне.

Ранульф развернул в его сторону своего коня.

– Милорд, почему вы здесь?

– Приехал посмотреть, как у вас идут дела, – последовал ответ.

– Вы подоспели вовремя и станете свидетелем поимки убийцы вашей дочери – Говейна Фитцуоррена.

Говейн замер. Итак, вот он – лорд Гарет, объявивший его вне закона! Про этого человека Элис говорила, что он добрый и справедливый. Гарет стянул шлем, отдал его оруженосцу и внимательно посмотрел на Говейна. Нетрудно догадаться, от кого Элис унаследовала благородные черты лица и эти темные волосы – граф до сих пор был красивым мужчиной.

– Значит, этот человек убил мою Элис?.. – наконец проговорил лорд Гарет.

– Да! – Ранульф выпятил грудь. – Мне удалось поймать его вместе с остальными негодяями.

– Я полагал, что они взяли Малпасскую башню. А что это за место и почему они здесь?

– Это… это пещеры, где они живут, – запинаясь, пробормотал Ранульф.

Граф фыркнул:

– Что-то далековато они забрались! Отсюда много грабительских набегов не совершишь, вам так не кажется?

– Ну… им так легче скрыться от преследования, – нашелся Ранульф.

– А эти дети? Они тоже разбойники?

– Да… – И Ранульф бросил свирепый взгляд на мальчиков, которые жались к воинам Говейна.

Говейн чуть не расхохотался над неловкими попытками брата оправдаться перед графом. Граф же, совершенно явно, играл с ним, как кошка с мышкой. Да, он не простой человек, отец Элис. Интересно, каким образом он очутился здесь?

– Вы видели, как Говейн убил Элис? – вдруг спросил Гарет.

Ранульф вздрогнул.

– Да! Это было ужасно – видеть мою возлюбленную Элис изнасилованной и мертвой.

Этого Говейн уже не мог стерпеть и шагнул вперед.

– Я ничего подобного не совершал! Я никогда…

– Я сам это видел! – зарычал Ранульф, сжав кулаки.

– Странно, а моя дочь утверждает совершенно иное.

– Что?! – вскрикнул Ранульф.

– Элис! – позвал лорд Гарет. – Нам нужен свидетель, чтобы подтвердить слова Ранульфа.

Из-за скалы выехала Элис. Она тотчас отыскала глазами Говейна и устремила на него взгляд, полный любви и нежности.

Он улыбнулся. Спасибо, Господи, по крайней мере, он в последний раз увидел ее.

– Не может быть! – опешил Ранульф. – Это просто чудо…

– Несомненно, – подтвердил граф. – Но не то, какое вы ожидали. Лорд Ранульф, на основании жалоб я обвиняю вас в убийстве, насилии и похищении…

– Идите к черту! – грубо оборвал его Ранульф. – Кто на меня еще там жалуется?

– О, список длинный! Булочник Перси и управляющий имением Бертрам заявляют, что их выселили из домов, избили и ограбили по вашему приказу. Вельма из Истэма заявляет, что вы ее изнасиловали. Госпожа Дотти из…

– Я их господин и могу поступать с ними, как того захочу!

Лорд Гарет покачал головой.

– В ваши привилегии не входят пытки, убийства и похищение людей. Ваш случай будет рассмотрен в Лондоне. Преступления, которые вы совершили, настолько ужасны, что мне очень хочется повесить вас немедленно, но я поклялся блюсти закон и обеспечить вам возможность защититься.

– Хватайте графа! – закричал Ранульф.

– Руарк! – не оборачиваясь, произнес Гарет.

– Не беспокойся, брат, – ответил рыцарь, очень похожий на лорда Гарета.

И всадники лорда Руарка начали разоружать воинов Ранульфа. Говейн не верил своим глазам. Неужели все кончено?

– Я не допущу, чтобы меня судили, словно мелкого вора! – воскликнул Ранульф. – Говейн – мятежник и разбойник! Ничего этого не произошло бы, не вернись он. – И, прежде чем его успели остановить, Ранульф соскочил с лошади и кинулся с обнаженным мечом на Говейна.

– Отец, останови его! Говейн не станет сражаться с собственным братом! – Элис уже была готова ринуться вперед, но отец схватил ее лошадь за поводья.

– Элис, ты можешь пострадать, – сказал Гарет. – Смотри, Говейн вынул меч.

Говейн действительно вытащил клинок из ножен, но лишь для отражения яростных ударов Ранульфа. Лязг оружия эхом разнесся по горам.

– Элис права, – спустя минуту заявил Руарк Соммервиль. – Говейн только защищается. Ранульф скоро это поймет, и тогда убийства не миновать.

– Элис, оставайся здесь. Руарк, последи за ней. – Лорд Гарет спешился и, хромая, поспешил к сражавшимся. – Лорд Говейн, в том, что вы защищаете свою жизнь, нет никакого преступления!

Говейн смутно услышал, как кто-то позвал его по имени, но не оглянулся – все его внимание сосредоточилось на мече Ранульфа. Ему никак не удавалось выбить его из руки противника – отчаяние придало Ранульфу невиданную силу.

– Подумайте об Элис и о вашей дочери! – потребовал резкий голос.

– Он не убьет меня… – с ненавистью прохрипел Ранульф. – Не убьет… Зато я убью его, даже если умру сам. – Ранульф сделал такой сильный выпад, что Говейн отступил, но при этом споткнулся о камень и чуть не упал. Он отчаянно пытался сохранить равновесие, и в этот момент меч Ранульфа, устремленный прямо ему в шею, сверкнул в воздухе. Говейн замер, ожидая конца.

Кто-то вскрикнул. Неужели это его крик? Но конец не наступил. Вместо этого Ранульф стал медленно оседать на землю и, наконец, упал.

Говейн уставился на конец меча, выпирающего из груди Ранульфа. Он поднял голову – на него сочувственно смотрел граф.

– Я не мог допустить, чтобы он убил вас, – произнес Гарет, – либо чтобы его смерть была на вашей совести, и решил стать одновременно и судьей, и палачом. Ранульф все равно умер бы, так что неважно, как это произошло: сейчас – от моего меча или спустя две недели – в Лондоне на виселице.

– Благодарю вас, милорд. Я не ожидал… – с трудом переведя дух, произнес Говейн.

А к нему уже бежала Элис. Она обхватила его руками и крепко прижалась к груди. Говейн взглянул на Ранульфа.

– И все же я предпочел бы, чтобы он выжил и сказал мне, где моя мать.

– Она скрылась… по пути в рудник, – прохрипел Ранульф. Дрожь пробежала по его телу. – Надеюсь, что она умерла… в Уэльсе… – вырвалось у Ранульфа вместе с последним вздохом.

– По крайней мере, мама не стала жертвой Ранульфа. Она стойкая и решительная. Думаю, она добралась до Уэльса. Как только смогу, попытаюсь разыскать ее.

Граф кашлянул.

– Давайте поскорее отвезем детей в башню, лорд Говейн, – ведь пошел снег.

– Меня давно никто не называл лордом Говейном.

Гарет улыбнулся.

– Вы теперь владелец Истэма и Малпаса.

– И самый благородный рыцарь из всех, кого я знаю, – добавила Элис.

Эпилог

Наступила весна – время надежд и возрождения.

Зима выдалась долгой и холодной, но для Говейна дни летели быстро – он был занят восстановлением своих владений. А ночи…

Говейн улыбнулся. Он отсутствовал неделю – доставлял строительный материал для Дарси, который теперь стал смотрителем Малпаса. И эта неделя без Элис покачалась ему на редкость длинной.

Говейн посмотрел вперед, туда, где древние башни Истэма светились под золотистыми лучами заходящего солнца.

– Мы поедем через деревню или обогнем ее, милорд? – осведомился Дикки, молодой оруженосец Говейна.

– Через деревню. Я хочу посмотреть, закончили строить новую стену или нет.

Стена, возведенная из камня и скрепленная известью, оказалась очень крепкой, как и заново выстроенные дома за ней. Вся деревня обновилась за счет денег, вырученных от продажи Синего Джона.

– Самое главное – это то, что люди изменились. Смотрите, как они старательно работают и при этом улыбаются, – заметил Жан.

– Да, – согласился с ним Говейн. Даже Энид перестали сниться страшные сны. Правда, девочка еще просила оставлять ей свечу на ночь, но теперь ей снились щенки и вкусные пирожки, а не злые дяди.

– Добро пожаловать домой, милорд! – закричал со стены Арт Дженкинз, едва подъемный мост опустился.

Хорошо дома, подумал Говейн, оглядывая три квадратные башни Истэма. Он и не мечтал о том, что когда-нибудь замок станет его собственностью. Когда Гарет объявил его хозяином Истэма, Говейн упрямо отказывался, так как до сих пор не было найдено доказательств того, что он законнорожденный наследник. Но тесть оказался упрямым во всем, что касалось справедливости.

– Я уверен, что Ранульф уничтожил брачные документы ваших родителей, – заявил Гарет. Граф позаботился и о том, чтобы король Ричард письменно удостоверил права Говейна на землю и титул.

Да, Гарет Соммервиль являлся образцом знатного лорда, и в своих действиях Говейн старался подражать ему. Всю зиму посыльные без конца сновали между Истэмом и Рэнсфордом: любящие дочь и родители обменивались письмами, а Говейн спрашивал совета у человека, которого он уважал и которым искренне восхищался.

– Кажется, у вас гости, – сказал Жан, когда они въехали во двор замка.

Говейн недовольно проворчал. Это означало, что он останется наедине с Элис лишь, поздно вечером.

За деревянной ширмой, перегораживающей большую залу, слышались разговоры и смех. Досада Говейна исчезла, стоило ему увидеть тестя, обнимающего за талию свою красавицу жену.

Его тут же окружила шумная семья Соммервилей. Гарет и братья Элис – Ричард и Вильям – кинулись его обнимать, а леди Арианна – целовать.

– Наши жены тоже хотели приехать, – сказал Ричард, – но они обе снова ждут младенцев.

– Примите мои поздравления, – улыбнулся Говейн, подумав про себя, что когда-нибудь и у них с Элис будет малыш. То, что она до сих пор не забеременела, омрачало их счастливую жизнь. – По какому случаю пожаловали? – спросил Говейн.

Гарет вдруг заинтересовался гравировкой на дне кубка, а братья уставились себе под ноги.

– Говейн, – сказала леди Арианна, – ты замерз и устал. Сядь к огню. – Голос ее звучал как-то неестественно весело.

– Элис что-то натворила? – с опаской спросил он.

– Ничего, – в один голос заявили все четверо.

– Где она?

– Она сейчас спустится. Она… пошла за Энид, – объяснила леди Арианна.

– Энид не заболела?

– Нет-нет! – Арианна закусила губу.

Говейн нахмурился.

– Я поднимусь и посмотрю…

По лестнице быстро спускалась Элис. Увидев Говейна, она остановилась.

– О, ты вернулся!

– Что-нибудь случилось? – уже тревожно спросил он.

– Нет… я просто ждала, когда все приведут себя в порядок.

– Ты что-то еще задумала? – недоверчиво спросил Говейн.

Элис вздохнула и, повернувшись к лестнице, сказала кому-то:

– Смотрите под ноги, миледи.

В залу, улыбаясь, спустилась женщина с Энид на руках. У обеих были одинаковые зеленые глаза.

– Мама? – хриплым голосом произнес Говейн. – Господи, мама! – и он кинулся обнимать ее. – Как ты сюда попала? – справившись с волнением, спросил он.

– Благодаря лорду Соммервилю.

– Мой двоюродный брат живет в Уэльсе, – объяснил Гарет. – При его помощи мы нашли твою мать.

– Господи, мама, как я счастлив! – Говейн засмеялся и снова обнял ее. Элис прижалась к нему с другой стороны. – Я окружен тремя любимыми женщинами, – сказал Говейн. – И моей второй семьей, – добавил он, глядя на ликующих Соммервилей. – О чем еще можно мечтать?

Элис вздрогнула, а Говейн прикусил язык. Он знал, о чем она подумала. Черт, им следует поговорить об этом, иначе из-за отсутствия ребенка в их семейной жизни может наступить разлад.

– Я люблю тебя, – прошептал ей на ухо Говейн. Только этим он мог ее утешить.

– А я – тебя, – прошептала в ответ Элис.

– Кушать подано, миледи, – объявила Вельма. Она стала экономкой в Истэме и очень этим гордилась.

– Пойдемте к столу. – Элис улыбнулась Говейну.

Обед прошел великолепно. Жареный барашек, бобы в масле, копченое мясо и соленая рыба, сдобренные прекрасным бордо, привезенным Соммервилями, способствовали непринужденной беседе.

На глаза Элис навернулись слезы, когда она смотрела, какими любящими взглядами обмениваются Говейн с матерью.

Когда спустя несколько часов они остались одни в своих покоях, Элис сказала нетвердым голосом:

– Хорошо, что мы поженились без церковного обряда – тебе будет нетрудно добиться расторжения нашего брака.

Говейн уронил полено, которое собирался подбросить в огонь, и взглянул на нее полными боли глазами.

– Ты хочешь от меня уйти?

– Так будет лучше… – Элис отвернулась и отошла к окну. Глаза ей застилали слезы.

– Я тебя не отпущу! – Он схватил ее за плечи. Его гнев и боль тут же передались ей, и она вскрикнула, словно ее обожгли.

– Любимая, прости! – Говейн нежно обнял ее. – Скажи, что ты не уйдешь от меня.

– Я… не хочу уходить, но тебе нужна жена, которая сможет родить тебе сыновей.

– Теперь все понятно. – Говейн повернул Элис лицом к себе и, нежно приподняв ее подбородок, поцеловал в дрожащие губы. – Даже если у нас с тобой никогда не будет детей, я никуда не отпущу тебя.

– Но…

– Никаких «но»! – Он подхватил жену и понес к кровати, торопливо стянул через голову ее верхнее платье и развязал шнурки на нижнем. Вскоре его ловкие руки освободили Элис от одежды.

– Ты так красива, что у меня голова кружится всякий раз, как я смотрю на тебя, – проговорил он.

У Элис дрожала нижняя губа, а грудь с коралловыми сосками поднималась и падала в такт с ее прерывистым дыханием.

– Кому это нужно, раз внутри я пуста? – прошептала она.

– Элис, ты говоришь ерунду. Ты – не пустая. В тебе много доброты и…

– Но не жизни!

Говейн вздохнул:

– Я понимаю, как ты страдаешь, но мы с тобой вместе всего лишь полгода. – Он прижал ее к себе, согревая своим телом. Руки Говейна гладили Элис по спине, успокаивая и возбуждая. – Все будет хорошо, любимая. Хочешь, мы останемся в постели до тех пор, пока ты не забеременеешь?

– Не шути так!

– Я не шучу. Никогда в жизни я не был таким серьезным. – Он провел ладонью по ее груди, коснулся сосков.

– А как быть с едой?

– Вельма будет приносить нам еду в постель. А пока что мне вполне хватает этой маленькой ягодки. – И он сомкнул губы у нее на соске.

Любовь Говейна обволакивала ее и снаружи и изнутри. Каждое его движение соединяло их так крепко, что невозможно было различить, когда удовлетворение, получаемое им, переходило в наслаждение, которое испытывала она, и наоборот. Кипящая страсть накрыла их своей волной.

– Я люблю тебя, – повторяла Элис и слышала в ответ такие же слова.

А потом Элис лежала под тяжелым телом Говейна, чувствуя, что вся онемела. Но каждое мгновение с ним было так драгоценно!..

– Я перевернусь, – наконец пробормотал он.

– Подожди. Ой…

– Что такое? – Говейн приподнял голову.

– Я… я не уверена, но мне кажется, что у меня в животе что-то… шевельнулось. – Элис наморщила лоб. – Это похоже… на то, что чувствовала Вельма, когда ходила беременной.

Говейн уставился на плоский гладкий живот жены.

– Ты хочешь сказать, что мы сейчас сотворили ребенка?

– Кажется, да!.. – Слезы навернулись Элис на глаза, но на этот раз – счастливые. – Правда, чудесно?

На лице Говейна явно читалась растерянность, и Элис забеспокоилась:

– Ты не рад, что будет ребенок?

– Рад, но… немножко озадачен. Я бы предпочел, чтобы ты находилась в моих объятиях дольше!..

Элис улыбнулась, обвила руками его шею и свернулась калачиком.

– Я всегда буду в твоих объятиях.