Текст книги "Пленник мечты"

Автор книги: Сюзан Таннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Так же как и мужчины, на встречу с которыми он направлялся, Бранн был одет в легкую кольчугу, его меч тускло поблескивал в утреннем свете – долина еще не очистилась от тумана, задержавшегося в небольших серых стогах соломы. Он отобрал с собой такое же количество воинов, как и у тех, кто ждал его за воротами замка. Они не спеша ехали на лошадях, давая Бранну время изучить своего противника по мере приближения к этой неподвижной группе.

Шлем рыцарь держал в руках, оставив лицо и голову открытыми, Бранн быстро составил свое мнение об этом человеке. Беринхард не был ни глупцом, ни сумасшедшим. Густые темные волосы говорили о молодости, но глаза отвергали намек на неопытность. Пронзительные темно-голубые глаза говорили о проницательности и твердой решимости зрелого человека. Легкие морщинки расходились от уголков глаз и пролегали по краям рта, но это скорее были морщины, оставленные тяжелой жизнью, а не прожитыми годами. Это был высокий крепкий мужчина с широкими мускулистыми плечами и сильными руками, которые, казалось, могли так же легко сокрушить человека, как медведь на его знамени.

Бранн остановил своего коня там, где они все еще находились под защитой пушек крепости и ее лучников, и приказал своим людям остановиться там же. Германский рыцарь сделал то же самое, и двое всадников направились друг к другу, чтобы встретиться в удалении от сопровождавшей их охраны.

К удивлению Бранна, германский рыцарь улыбнулся ему, останавливая своего коня, улыбка была не то чтобы теплой, но и не угрожающей. Бранн вежливо поклонился.

– Сэр.

– Мой господин. – Гавин ответил на приветствие, прекрасно понимая, что следующий шаг был за ним. Не было нужды хитрить с этим английским лордом или играть с ним в кошки-мышки. – Я приехал за девушкой, и я готов заплатить за нее небольшой выкуп.

– Какой девушкой? Которой девушкой? – удивился Бранн.

Ответ не был неожиданным.

– Наследницей. – Гавин сделал вид, что только одна из них могла быть наследницей большого состояния. – Дочерью лорда Мюра.

Мысли Бранна бешено завертелись у него в голове.

– А почему вы считаете, что она здесь? – Может, этот человек действительно станет его спасением? Можно ли будет уговорить его?

– Она здесь. Она была похищена вместе с другой девушкой – Риа Макамлейд. – Он внимательно изучал стоящего перед ним мужчину, но Бранн Райланд долгие годы был дипломатом при дворе короля Генриха VII. Ничего не отразилось ни на его лице, ни в глазах.

– Почему вы хотите эту девушку, а не другую?

– Я не хочу никакой. Меня интересуют только деньги, которые она может принести. Отец Катри Мюр с радостью заплатит за ее безопасное возвращение.

– А за Риа Макамлейд нет?

Гавин изобразил на губах насмешливую улыбку:

– Макамлейд может убить за возвращение своей дочери, но не заплатит.

Бранн подумал над этим некоторое время.

– Он мог бы убить того, кто ее похитил, но, как мне кажется, не того, кто ее возвратит.

Гавин был несколько озадачен ответом, хотя и постарался не показать этого.

– Не собираетесь ли вы вернуть ее за вознаграждение?

– Я не нуждаюсь в деньгах.

Гавин вернулся к прямому разговору:

– Так вы отдадите мне Катри Мюр?

– Сожалею, но не могу. – Бранн сделал долгую паузу. – Внезапная болезнь. Она не выжила.

Сердце у Гавина замерло.

– А другая девушка?

– Дьяволово отродье? – Бранн с горечью подумал о своем разочаровании в Риа, о потерянных надеждах обрести с ее помощью семью. – Ничто не может убить ее, разве только серебряное лезвие.

Гавин почувствовал, как его губы непроизвольно сжались при одной мысли о том, как с ней обращался этот человек, так презиравший ее. Как ее гордая натура могла вынести его ненависть?

– Зачем же тогда вы захватили девушек, если не ради выкупа?

– Мать Риа Макамлейд – моя сестра. Я надеялся хоть что-то обрести от семьи, привезя ее сюда. Но в ней нет ничего от Дары. – Бранн даже не задумывался, почему он открывался перед этим незнакомцем. Он только хотел, чтобы этот человек принес назад в Шотландию весть о «смерти» Катри. Риа можно будет надежно спрятать в каком-нибудь английском монастыре. И тогда он спокойно заживет со своей милой Катри.

Пока они говорили, туман поднялся, и свет лучей теплого утреннего солнца заблестел на мече Гавина, пока тот без устали гарцевал на лошади. Животное, не переставая, перебирало ногами под своей тяжелой ношей, и Гавин, улучив момент, успокоил его, обдумав при этом свои следующие слова.

– А вы не отдадите мне тогда другую девушку? Эту Риа Макамлейд?

– Нет, – ответил Бранн. – Но я бы хотел, чтобы вы сказали мне кое-что. – Установилось тягостное молчание, когда он пытливо всматривался в глаза рыцаря. – Как вы узнали, что девушки находятся здесь? Кто вам сказал? – Если его новый капитан по своей глупости оставил следы, то он убьет этого человека своими собственными руками.

В тишине, установившейся между ними, было слышно пение птиц. Наконец Гавин пожал плечами.

– Мой господин, человек, не имеющий дома, который содержит своих людей на деньги, которые он зарабатывает, должен иметь много различных способов получения информации. Если я потеряю доверие хоть кото-то из тех, кто приносит мне сведения, то пострадает мое будущее, да и моя судьба. Даже ради девушки я не могу сказать вам этого.

Без дальнейшего обсуждения Бранн понял, что этот человек не откроет источник получения своей информации. Но это уже не имело значения. Все было известно, и было слишком поздно пытаться все исправить. Вполне возможно, этот человек обеспечит будущее Бранна и Катри. Он взял в руки поводья, продолжая удерживать лошадь на месте.

– Вам больше нет нужды задерживаться здесь, – коротко произнес он. – То, что вы хотите – невозможно.

***

Гавину доводилось преодолевать гораздо более высокие стены, чем та, что окружала Чилтон Кастл, но он никогда не сталкивался с тем, чтобы спуститься по стене вместе с кем-то еще. Он продолжал обдумывать детали того, как можно было бы это сделать, пока его руки цеплялись за толстую веревку с узлами. Он оказался достаточно предусмотрительным, забросив эту веревку на часть стены возле башни, прежде чем открыл свое присутствие графу Чилтона. Тщательное наблюдение позволило обнаружить несколько участков стены, где почти не было стражников.

Гавин на самом деле не верил, что план Олбани сработает. Он был бы рад, если бы все получилось, но не надеялся, поэтому он и не был разочарован сейчас. Он был готов к этому. Более или менее.

Гавин просчитал все «за» и «против». Они оказались слишком неравными. Во-первых, у него больше не было элемента полной неожиданности, если только граф не окажется полным дураком, кем он явно не был. Во-вторых, с того самого момента, когда его ноги оторвались от земли, и до тех пор, пока он не спустится со стены на землю, Гавин мог рассчитывать только на самого себя. Риа к тому же, скорее всего, побоится спускаться вниз по веревке с высоты в тридцать метров. Но самая большая трудность, с которой ему предстояло столкнуться, была связана с поиском Риа и возможностью выбраться с ней из замка до того, когда будет обнаружена веревка, их единственное средство спасения. Он подсчитал, что на все у него было около четырех часов до рассвета. В его пользу было только одно: в отличие от многих крепостных стен, по которым ему приходилось взбираться в Германии, здесь внизу не было острых больших камней. Конечно, это давало выгоду только в том случае, если сорвешься вниз недалеко от земли. В противном случае все равно разобьешься.

Он весь покрылся потом, добравшись до верха стены, и устал. Он несколько размяк за последние месяцы, когда тренировался всего пару часов в день. Он немедленно исправит это, как только вернется в Чарен.

Он осторожно перекинул ногу и оказался на широкой поверхности стены. Как докладывали его разведчики, да и он сам убедился, стражников здесь не было. Как легко было бы сейчас, если ему нужно было бы только убить одного или двух стражников и открыть тяжелые ворота для целой армии. Это было достаточно просто в прошлом. Но тогда его не волновало, что во время штурма может погибнуть кто-нибудь из обитателей замка. Сегодня же ему было нужно взять не замок, а одну девушку. И он не мог подвергать ее опасности. Теперь ее жизнь зависела от него.

Он бесшумно двигался вдоль стены, отыскивая ступени, которые вели вниз. Когда он их обнаружил, то перевел дыхание. Здесь находилось первое препятствие – охранник прислонился к стене, повернувшись спиной к верхней ступени. Скорее всего, он дремал. Гавину претило убивать спящего человека. Он успокаивал себя мыслью, что охранник не почувствует боли, когда ударил его ножом под ребро, одновременно зажав рукой рот. Последнее оказалось ненужным. Человек так и не проснулся. Он просто опустился на ступени на ставших вдруг безжизненными ногах.

Гавин перешагнул через него и начал спускаться; его глаза напряженно всматривались в темноту, пытаясь уловить любое движение. Он добрался до края лестницы и обнаружил здесь еще одно препятствие: стражник и девушка-посудомойка шумно возились на каменном полу. Быстро оценив все возможности, он просто обошел их.

Теперь перед ним находились огромные двойные двери Чилтон Кастла, которые, однако, были ему сейчас не нужны, потому что они, без сомнения, были наглухо закрыты в этот час. Вместо этого он стал искать дверь, которой воспользовалась служанка для своего любовного свидания.

***

Риа проснулась неожиданно, сердце ее бешено колотилось от приснившегося ей сна. Сон исчез, а она лежала в темноте, прижав руку к груди и стараясь успокоиться.

В комнате было очень тихо. Не было даже слышно другого дыхания.

– Катри?

Ответа не последовало, и Риа спустила ноги на край кровати. Она ничего не могла разглядеть в такую темную, безлунную ночь, хотя ставни были открыты и шторы отодвинуты. Она спала так каждую ночь, и каждую ночь Катри жаловалась на это.

– Катри?

Риа прошла по комнате. Катри не было в кровати. Чтобы убедиться, Риа провела рукой по простыням. Пусто.

Не одеваясь, Риа вышла из комнаты и стала спускаться по ступеням башни. Она сочла удачей то, что дядя не запирал ее каждую ночь. Она не могла никуда убежать. Если бы она и смогла добраться до двора, то дальше путь ей закрывали огромные железные ворота внешней стены.

Покрытые ковром ступени приятно ласкали ее босые ступни. Дом детства ее матери был шелковой тюрьмой, но все равно тюрьмой. Ковер кончился, дальше шел голый каменный пол коридора, когда она направилась туда, где, как она считала, находилось главное крыло. Она ходила по замку только несколько раз, потому что не имела желания встречаться со своим дядей. Она предоставила это Катри.

Тихие звуки их голосов донеслись до нее из маленькой гостиной, сокрытой гобеленами, гобелен закрывал и дверной проем. Она остановилась, услышав свое имя.

– Германский рыцарь здесь? Спрашивает меня? Но ему нужна только Риа. – Голос Катри выдал ее смятение.

Сердце у Риа заколотилось. Гавин? Здесь? Слава Богу.

– Единственное, что он хочет, так это деньги, и он намеревался вернуть тебя твоему отцу за выкуп. Но подумай, Катри, это же наше спасение. Я сказал ему, что ты умерла. И с этой новостью он вернется в Шотландию, к твоему отцу.

«Нет, – молча, про себя, кричала Риа. – Не делай этого, Катри. Пусть Гавин вернет нас обеих нашим семьям, нашим домам».

– Он поверил тебе? – с надеждой спросила Катри.

– Я думаю, да. Я сказал ему, что для него нет необходимости задерживаться здесь дольше. Он не может получить то, о чем спрашивал.

– А как же Риа?

– Нет, он не может получить ее. Она откроет всем, что ты жива, и тогда они снова придут за тобой.

– Но что же ты будешь с ней делать, Бранн? Она не останется добровольно.

Риа затаила дыхание. Неужели он хочет ее убить?

– Я уже начал делать приготовления. Ее поместят в аббатство недалеко отсюда. Ты даже сможешь навещать ее.

Ужаснувшись, Риа слушала, согласится ли Катри на это.

– Нет, – твердо ответила Катри, – Риа будет слишком несчастна, если запереть ее в каком-то аббатстве.

Последовало долгое молчание, прежде чем Бранн глухо ответил.

– Тогда она должна завтра поехать вместе с нами.

– Мы уезжаем? – В голосе Катри прозвучало удивление. – Но куда же мы поедем? И зачем?

– Моя невеста должна быть представлена при дворе. Генриху.

Риа дрожащей рукой приподняла гобелен и быстро шагнула внутрь, остановившись возле маленького столика, с которого они брали вино. Она почувствовала горечь при виде Катри, сидевшей на коленях у графа, в то время как он своей широкой ладонью ласкал ее обнаженную грудь. Свет свечи блестел на ее шелковистой коже.

Катри выпрямилась, пытаясь прикрыться, и сильно покраснела.

– Риа!

Взгляд Риа недоверчиво скользнул по ней и затем обратился на дядю, который тоже густо покраснел. Его довольный взгляд сразу исчез, когда она с отвращением посмотрела на него. По ее мнению, он соблазнял ребенка. Судя по разнице их возраста, Катри запросто могла оказаться его дочерью. Но сейчас ее больше всего беспокоило не это.

– Так ты собираешься замуровать меня в монастыре, дядя? Или схоронить меня еще глубже, в Англии, не то что в этом приграничном замке. Но я предупреждаю тебя, что я не покорюсь, я буду кричать и пинаться. И я буду пытаться сбежать. Никто, даже ты, не смогут задержать меня надолго.

Бранн убрал Катри с колен и взглянул на свою племянницу.

– Я не могу освободить тебя, – тяжело произнес он. – Ты все разрушишь.

– Моя мать нежно любила тебя, – спокойно произнесла Риа. – Я бы хотела, чтобы все сложилось так, чтобы я смогла узнать тебя так же, как и она. Но я не подчинюсь покорно той судьбе, которую ты мне уготовил. Может, ты и дядя мне, но в тебе нет любви ко мне.

– Ты не позволяешь мне любить тебя, – возразил Бранн. – Я пытался.

Риа покачала головой.

– Ты хотел видеть меня такой, какой я не была. Я не моя мать. Я дочь Лаоклейна Макамлейда. – Она повернулась лицом к Катри: – Уйдем со мной сейчас, Катри. Пожалуйста.

– Я не могу. – Катри почти рыдала. – Я люблю его.

– Ты только думаешь, что любишь этого человека. Когда ты почувствуешь, что ты навеки разлучена с Шотландией, то ты поймешь, что это была не любовь, а романтическая иллюзия.

– А как же твоя мать?

Риа вспыхнула при упоминании о своей матери:

– Это не одно и то же.

– Но почему? Твоя мать все эти годы была оторвана от того места, где родилась, от друзей своей юности, от семьи. Разве она не счастлива? Разве ее любовь была иллюзией?

Риа сердито покачала головой.

– Нет. Но она знала моего отца много недель, даже месяцев, прежде чем сделала выбор. Ты знакома с Бранном Таиландом всего несколько дней. – Она взглянула на него, а затем снова на Катри. – Я боюсь, что он злой и ты будешь страдать из-за этого. – Она предостерегающе приподняла руку: – Я боюсь за тебя. И за себя.

В этот самый миг Катри одновременно почувствовала злость оттого, что Риа считала Бранна злым, и в то же время была тронута заботой Риа.

– Выбор будет за мной, – наконец спокойно ответила она.

– А как же быть с моим выбором? Неужели ты сможешь спокойно жить, если у меня отнимут свободу?

Катри постаралась отгородиться от боли своей подруги, хотя часть ее умерла от собственного предательства. Как же больно будет ей, если ее силой заставят покинуть человека, которого она действительно любила? Что будет с его болью? Нет, это самый лучший выход. Нельзя полагаться на молчание Риа.

– Я не позволю причинить тебе боль, Риа, и ты сможешь быть счастлива с нами. Другого выхода нет. – Она посмотрела на Бранна. – Ведь так?

Он кивнул головой, подходя к Риа.

В это мгновение Риа поняла, что она должна добраться до Гавина. Чилтон Кастл слишком сильно укреплен, чтобы его можно было взять штурмом, если только его стены не будут разрушены пушками, но она не думала, что Гавин рискнет пойти на это. Ее единственный шанс на спасение зависел от ее собственных усилий. Она быстро оглянулась кругом. Бранн уже почти подошел к ней, когда она схватила со столика тяжелый серебряный кувшин с вином. Изо всех сил она ударила им по голове Бранна. Катри вскрикнула, увидев брызнувшую кровь. Испуганная, но решительная, Риа размахнулась и снова нанесла удар, когда Бранн ошеломленный от первого удара, продолжал идти к ней. Второй раз удар пришелся по затылку. Он остановился, покачнулся и рухнул на пол.

Катри опустилась возле него на колени, снова и снова нежно называя его по имени. Риа наклонилась и пощупала пульс. Она с жалостью смотрела на Катри, понимая, что эта девушка не сможет противостоять намерениям ее дяди в отношении ее.

– Он жив.

– Ты же могла убить его, – всхлипывала Катри.

– Я не могла позволить ему забрать меня. Я покидаю это место, Катри. Пожалуйста, пойдем со мной.

– Я не могу уйти. Я нужна ему. – Катри смотрела на нее с болью и тоской. – Оставь нас. Меня не волнует, что ты расскажешь всем, если сможешь выбраться отсюда. Только оставь меня с ним!

– Я думаю, что ты просто глупая, – печально произнесла Риа, – но я желаю тебе добра. Я буду молиться, чтобы ты обрела здесь счастье, в Шотландии тебя будут считать мертвой, я никому не скажу правды.

Катри подняла на нее свое заплаканное лицо.

– Я буду счастлива, я клянусь тебе, что буду. Я никогда не забуду тебя, Риа. Прости меня за то, что Бранн хотел сделать. Он не злой, он был в отчаянии.

Риа повернулась и ушла; сердце щемило за Катри. Она молила Бога, чтобы Катри действительно была счастлива.

Ей показалось чудом, что огромный холл был совершенно тихим. Слуги спали вдоль каждой стены, мирно посапывая на своих тюфяках. Она подошла к дверям и подняла задвижку. К счастью, они не заскрипели, когда она открыла их. Хилтон Кастл содержался в образцовом порядке. Даже если бы проснулись все слуги, она все равно не стала бы колебаться. Лучше умереть при побеге, чем гнить в английском монастыре.

На небе не было ни луны, ни звезд, которые могли бы осветить ей дорогу, и она не имела ни малейшего понятия, как быть дальше. Она выбралась из замка, но не знала, что делать теперь. В одной ночной рубашке, она ни за что не смогла бы проскользнуть мимо стражника. Она также не осмеливалась вернуться в свою комнату. Она стояла в нерешительности, когда ее внимание привлекло незаметное движение возле стены рядом с ней.

Она застыла в ожидании. Неужели Бранн очнулся и послал кого-нибудь отыскать ее? Нет, если это было бы правдой, то кругом стоял бы невообразимый шум и гам. Когда ее глаза наконец привыкли к темноте, слезы облегчения неудержимо полились из них. Она не могла ошибиться, узнав человека, который выступил из тени.

– Ну что, милая, – спокойно спросил Гавин, – ты готова покинуть это место? – Он обнял ее, почувствовав мягкость ее груди, прижавшейся к его шерстяной рубашке, он даже ощутил дрожь, сотрясавшую все ее тело. – Я здесь, – утешал он ее. – Теперь все будет хорошо.

Риа подумала о том, что только что произошло, и покачала головой:

– Я хочу домой, Гавин. Пожалуйста, уведи меня отсюда.

Он бесшумно хмыкнул:

– Нам предстоит потрудиться, чтобы сделать это, милая. Но клянусь, у нас все получится.

Он все еще не мог поверить в счастливую судьбу, но он даже не стал задумываться, как это могло случиться. Иногда происходят необъяснимые вещи, и он не стал искушать вопросами капризный перст судьбы, который помог ему.

Он взглянул на двери замка. Может, граф обманул.

– А вторая девушка, которую схватили вместе с тобой?

Риа покачала головой, не желая солгать или нарушить свое обещание.

Гавин кивнул:

– Пора идти.

Они довольно быстро поднялись вверх по ступеням. Гавин удивился, что Риа даже не содрогнулась, увидев тело стражника, которого он зарезал. Он думал, что ее охватит смятение.

Риа посмотрела вниз, потом на веревку, которую Гавин взял в руки.

– Я не смогу, – ее голос дрожал.

– Ты должна, – мягко сказал Гавин. – Он знал немало взрослых мужчин, которые не могли преодолеть своего страха и отказывались спускаться вниз по веревке. Но у Риа не было выбора. Это была их единственная возможность.

– Я буду спускаться перед тобой. Ты не упадешь, Риа, клянусь тебе.

Оба знали, что ему не нужно убеждать ее. Оба знали, что это не имело смысла. Либо погибнуть, сорвавшись со стены, либо погибнуть здесь, в этом проклятом английском замке.

Риа с трудом сглотнула и кивнула, глядя, как Гавин оказался на отвесной стене.

Он висел прямо под ней.

– Давай, Риа.

Сделав глубокий вздох, она последовала за ним. Ощущение того, что она висела над своей собственной смертью, было ошеломляющим. Пустота внизу пугала ее.

– Держись руками и ногами за веревку, Риа. Я буду отталкивать нас от стены.

– Я боюсь, – прошептала она едва слышно.

– Не надо, любимая. Я не позволю тебе упасть.

Это был бесконечный мучительный спуск. Одна рука вслед за другой. Носками ног она цеплялась за узелки на веревке, которые были такими маленькими, что их трудно было нащупать. Еще хуже было осознавать, что Гавин находился сразу под ней, и если она упадет, то увлечет его с собой на верную смерть. Он не сможет удержать их обоих, если она сорвется вниз. Она верила, что только эта мысль не давала ей разжать руки, когда силы, казалось, были уже на исходе. Мышцы ныли так сильно, что она разжала бы руки, чтобы принять быструю и легкую смерть внизу, но она не могла подвергать опасности Гавина.

Наконец она услышала его голос:

– Осталось совсем немного, Риа. Я уже скоро смогу коснуться земли. Еще совсем немного.

Ее пальцы совсем онемели, ладони были ободраны до крови и горели. Она даже не чувствовала, что начал моросить холодный дождь, ведь ее щеки без того были мокрыми от слез отчаяния. Они превратились в слезы облегчения, когда она почувствовала, как руки Гавина опустили ее на землю. Потом он снова крепко прижал ее к себе и прошептал:

– Мы смогли, милая.

Риа обессиленно прижалась к нему, дождь падал на них. Они смогли.