Текст книги "Академия Юрского периода (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Глава 6
– Ну, нет у меня такого размера формы! – немолодой наг перебирал зеленые стопки сложенной одежды на длинных рядах полок, поделенных на сектора с закорючками, обозначающими размеры. – Вот, самый маленький. Примеряй.
Он положил на выщербленную столешницу цвета хаки брюки и куртку. Я пожала плечами и принялась за куртку. Манжеты рукавов закрыли нижние фаланги пальцев. Великовато, но не катастрофично. На груди вообще отлично, а плечи накачаю. В любом случае. Ректор озаботиться обязательными тренировками. С брюками дело обстояло хуже.
У них тут ноги в прямом смысле от ушей растут?
Сидя на стуле, уныло покачивала ножками, с которых свешивались края брючин. Оба нага задумчиво смотрели на меня.
– И кто вас таких мелких делает? – покачал головой кастелян, разглаживая аккуратную стопочку серого в черную крапинку белья. – Не иначе светлые в роду были.
– Эти светлые вроде и сидят у себя, а нет-нет да вылезут, – зло прошипел Люлик. – Одна от них польза, что заврусов отстреливают. А так бы давно их…
Кастелян согласно кивал, почесывая подбородок. Махнув рукой, вынес вердикт:
– Подогнешь, подошьешь.
– А у вас есть иголки и нитки? – пожала плечами, решив, что справлюсь сама.
– Все мыльно-рыльное тебе выдал, – сверился со списком наг, кивнув на внушительных размеров мешок. – С ботинками тебе повезло, – обрадовал кастелян, – есть на тебя маломеры. Училась тут такая когда-то. Тоже светлых кровей. Мамаша ее тут обучалась. Да отстала на учениях от своей кварты. И ладно бы краты сожрали…
– Замыкающая – это обычное дело отстать. Туда и берут самых никчем, что заврусам скормить не жалко, – кивнул Люлик. – Но смерть почетная.
– Так я говорю, а то ведь светлые поймали и… – он расстроенно цыкнул. – Выкупили ее месяца через три родные, а она уже в тягости. Вот дочка-то родилась, а как подросла – к нам. Три года отучилась и… эх… на последнем курсе крата гнали в ловушку, и в пропасть свалилась. А ботиночки остались. Неношенные. Бери, кроха. Ты-то фланговая?
– Замыкающая, – тихо произнесла, кусая губы.
– Эх, совсем уже, – расстроенно покачал головой наг-кастелян, – детей призывают. Видать дела у них там совсем плохо.
Он многозначительно глянул наверх и расстроенно выдохнул. Я нервно сглотнула, отгоняя прочь тревожные мысли. Из голодного организма оптимизм выветривался со скоростью звука.
– Писчее получили, одежду тоже, – перечислил Люлик, – теперь к оружейнику. Тебе знак нужен, а так и будешь лбом двери открывать.
Я зло посмотрела на секретаря, и до меня дошло. До того, как я появилась Люлик был самым тщедушным ее позорищем. Он не рисковал дать отпор кадетам-задирам, а некоторых, таких как Ритана, откровенно побаивался. Теперь появилась я. И он отыгрывается на мне за все причиненные обиды. Дедовщина. Скоро узнаю, существует ли она среди кадетов. Что-то подсказывало, что все пройдет в лучших армейских традициях. От этих мыслей даже приуныла немного. Хорошо, когда можешь что-то противопоставить этим ходячим рекламам зашкаливающего тестостерона. А что могу противопоставить я? Ну чем мы, земляне, сильны? Смекалкой, конечно. Буду выкручиваться.
Мы поднялись по лестнице на следующий этаж, прошли несколько отсеков и остановились у дверей. Скорее всего, дверей. Поверхность казалась чуть вогнутой и гладкой. Возле сплошной стены светло-коричневой расцветки в мелкий папоротниковый лист толпились унылые кадеты. Одетые в плотно сидящие на тренированных фигурах зелено-коричневые в черных пятнах костюмы с накладками на плечах, груди и спине. Головы перемотаны маскировочными сетками с мелкими листьями. Лица размалеваны темными полосами, а то и полностью выкрашены в хаки. Большинство испачкалось землей, кровью и какой-то омерзительной слизью. От некоторых дурно попахивало, но никто не обращал на такие мелочи внимание. Каждый держал в руках искореженное оружие. Разбитые арбалеты, сломанные копья, луки разных размеров с трещинами и оборванной тетивой, сломанные клинки и кинжалы. Из-за двери громыхнуло:
– Это было мое любимое копье, кратов ты сын! Что ты с ним сделал? – драконий рык было ни с чем не спутать.
– Я промахнулся, – проблеял кадет испуганно.
– Лучше бы твой папа промахнулся в твою маму! – рявкнуло из-за двери так, что несколько клинков и копий выпало из ослабевших рук, мимо моего уха дзинькнул арбалетный болт, впившийся в стену за спиной. – Новенькое древко. Я на него два дня убил, а ты его в первый же день сломал.
– Там была трещина, – выдохнула жертва, пытаясь защищаться, – у основания.
– Трещина! Это у меня-то, у лучшего оружейника Лурании трещина! – взревел дракон. – Это структура дерева, а вот у тебя сейчас точно появится трещина… в черепе. Чтобы ты мог различать их, если останется чем. Вон отсюда! Исправлять будешь сам! Делай древко из чего хочешь, хоть из…
Дракон за дверью выругался. Кто-то нервно хихикнул. Я покраснела и опустила глаза. Из стены появился бледный и потный кадет, обвел всех полным страдания взглядом, чиркнул себя по горлу пальцем и уныло побрел по коридору. Послышался отчетливый стон.
– Крат не добил, этот точно добьет, – послышалось обреченное из толпы.
– Идем, Кутько, – наг схватил меня за руку и потащил к стене. Из ждущих своей очереди никто даже не подумал возмущаться, что мы нарушаем очередность. Похоже, встречаться с разозленным оружейником желающих не было вовсе.
Тесноватое помещение когда-то было выкрашено в яркий желтый, сейчас все было завалено разномастным оружием. Длинный верстак у окна с множеством приспособлений, из которых я узнала тиски и точильный станок, был завален сломанным оружием. Под ногами хрустела стружка. Рядом с верстаком, опустив крохотные очки на переносицу, над разбитым арбалетом склонился пожилой дракон. Плотный, сравнительно с остальными, невысокий, одетый в безрукавку с множеством карманов и кожаные в заплатках штаны. Седые волосы топорщились в разные стороны, за ухом несколько испачканных палочек для письма. На покашливание Люлика он даже не бровью не повел.
– Мастер Гронан, – попытался привлечь внимание секретарь ректора, – кадет Кутько. У «Неуловимых» нашелся замыкающий. Нужно соответствующее оружие. Подберите.
Послышался отчетливый рык, почти доделанный арбалет полетел в кучу оружия на столе. Из него вылетела пружина. Зазвенела тетива. Я успела присесть, как мимо вновь просвистела арбалетная стрела и впилась в портрет ректора, украшавший стену. Точно в лоб.
Опасно тут как! Я-то думала, опасны динозавры или оружие. Оказывается, опаснее всего оружейник не в духе.
– А саро Люлик! Приветствую! Давай сюда своего победителя кратов и Альф. Давай Великого Воина Луранийских Асов! Я как раз закончил клинок. Пара драконов помогали ковать. Тяжеловат вышел. Но нашему вояке – это как иголка с дерева.
Захотелось сбежать и подальше. Но противный наг вытолкнул меня вперед. Мазнув по мне взглядом, дракон заглянул за нага и нетерпеливо выдал:
– Где замыкающий-то?
Сделав крохотный шаг в сторону оружейника, неуверенно произнесла:
– Я Кутько Богдана, замыкающая у «Неуловимых», – покусала губы, глядя в расширившиеся зрачки выцветших рыжих драконьих глаз.
Он еще секунду смотрел на меня, оглядывая фигуру, хлопнул по бедрам ладонями и басом расхохотался. За спиной мерзко подхихикивал Люлик.
– Я оценил шутку, – поднял большой палец дракон. – Не ожидал от тебя Люлик. Ты вроде не юморной, но развлек старика. Заводи уже своего замыкающего и быстрее. Время, знаешь, не резиновое. А я еще не обедал.
Люлик предательски молчал, наслаждаясь моим унижением, оставляя меня выкручиваться из ситуации.
– Это не шутка, мастер Гронан. Замыкающая Кутько – это я, – чуть не плача произнесла, прокашлявшись.
– Ты откуда? – скривился дракон.
– Оттуда, – в тон ему ответила я.
– Я вижу, что оттуда, – он печально вздохнул. – Совсем «там» дела плохи, если таких присылают к нам. Согни правую руку.
Присовокупив кучку своих вещей к общему беспорядку. Согнула в локте руку. Дракон скептически оглядел мой скромный бицепс. Не вставая, из кучи оружия вытащил небольшой арбалет. Повертел и сунул мне в руки. Древко удобно легло в ладонь, но вес показался тяжеловатым.
– Внучке делал. Ей три года, пора начинать учиться стрелять по серьезным мишеням. Легче есть, но им только по шишкам стрелять. Заряжай, – скомандовал дракон, протянул мне на ладони пять металлических стрел.
Я растерянно хлопнула глазами, вертя в руке деревянный приклад, затейливо украшенный медными накладками. Наг тихонько хихикал, потешаясь над моей беспомощностью. Дракон бросил на него быстрый взгляд, нахмурился, но промолчал.
– Плечи упри в пол и натяни тетиву, – уже спокойнее произнес оружейник и провел ладонью по дугам.
Я послушно исполнила, натянула тугую струну.
– Заряжай болты, – он ткнул пальцем в нужное место, – и прицеливайся. Нажимаешь на спуск…
Вскинув оружие, едва удержала в руках. Тетива тонко тенькнула, и первый в моей жизни болт впился в портрет ректора, аккурат рядом с пущенной стрелой до того. Я пригляделась и заметила множество небольших дырочек. Кому-то нравилось расстреливать ректора в упор.
– Будет толк, – довольно хлопнул по бедрам дракон. – Ладная девка, а мышцу поднакачает. Ректор озаботиться.
Через полчаса я стала обладательницей легкого меча и копья. Мне подобрали защитные накладки на грудь и плечи. Наг вспотел, когда дракон пристраивал грудные пластины, скрепляя между собой. Оглядев меня со всех сторон, дракон цыкнул и посоветовал:
– Замуж предложат – соглашайся. Не артачься. Тут парни хорошие. В основном. Дураки, конечно. Но перспективные. По другому никак. Луранийские асы – места суровые и ошибок не прощают. Не твое это, дочка, за кратами по лесам бегать. Поняла?
– Поняла, – кивнула, – мне еще знак рода нужен.
– Во как! – удивился чему-то оружейник. – Я-то думал ты от светлых привет и подарочек. Случается такое. Но у тех по матери род ведется. А ты без роду-племени.
– Почему без роду, – обиделась я, вспомнив шумную родню Кутько. – И род у меня есть, и племя имеется.
– Ну и добро, – не стал спорить дракон.
Он поднялся, прошел вглубь мастерской. Мы с Люликом с интересом следили за тем, как открылась дверца, и дракон вытянул гладкую, округлую пластину-медальон из белого металла, держа щипцами за кончик. Размером со спичечный коробок в драконьей лапище она бы утонула. Я вспомнила большие, с ладонь знаки у кадетов и обиженно надулась.
– Тебе больше и не надо, – заметив мою недовольную мину, произнес оружейник, опуская пластинку в мою ладонь. – Скоро замуж выскочишь, в род мужа перейдешь, и у тебя знак смениться. Зажми в руке и представь знак своего рода. Только ничего похабного не думай – отразиться и будешь всем светить… в общем, поняла?
Я кивнула и тут же подумала о самом неприличном.
Вот зачем он мне про это сказал?
Зажмурилась, и перед глазами мои пальцы скользящие и ласкающие упругую, бархатистую вершину эльфийского… уха. Острого с красивым украшением из листочков и непонятных рун. Увидела Арвена, его пальцы, повторяющие узор на моем бедре.
– Открывай уже глаза, замечталась. Вечно вы, девки, не о том думаете, – сплюнул в сторону дракон, разглядывая знакомый узор с бедра, дополненный листочками из эльфийского украшения.
Красиво получилось. Мне нравиться.
– Идем, Кутько. Я с тобой целый день потерял, – простонал Люлик. – Твоя казарма третья. Черный сектор.
Глава 7
Длинные ряды коек застелены покрывалами диких расцветок, все вариаций темно-зеленого в пятнах. Чувствую, к концу занятий буду ненавидеть этот цвет. Надо скорее обшарить библиотеку и убираться подальше из этого мира.
Я пробежала глазами по рядам в поисках свободной койки. Заметила в конце ряда, в углу пустую койку со скрученным матрацем. Толчок в плечо едва не сбил с ног. Я устояла, ухватившись за деревянные колонны, подпирающие потолок.
– Что встала на дороге? – нагловатый голос принадлежал черноволосой нагине, презрительно оглядевшей меня. – Ты кто такая, мелкая? Что тут забыла? Кухня на первом этаже. Ты ошиблась дверью.
Девушка оказалась высокой и стройной. Правильные черты лица не портили золотистые вытянутые зрачки карих глаз. Густые волосы, пушистые ресницы, красивый абрис пухлых губ. В моем мире легко бы нашла работу в модельном бизнесе.
Почему именно такие всегда в претензии к другим? Всем же природа наделила, так будь добрым!
За плечом нахалки ухмылялась обычная группа поддержки таких задир, состоящая из парочки дроу устрашающего вида и симпатичной стройной нагини с коротким ежиком волос.
– Риш, не лезь к ней. Она новенькая, пока не знает правил, – попыталась осадить подругу нагиня из троицы подпевал.
– Молчи, Юта! Лидер я, а ты всего лишь замыкающая. Мясо для кратов, – рявкнула на подругу брюнетка.
Оглядев представительниц местной «дедовщины», которой больше подходило «бабовщина», отвернулась и медленно пошла к своему месту. Разложила матрац и принялась раскладывать вещи в тумбочку. От нового тычка упала на мягкий матрац, едва не перевернув емкость с чернилами и баночку, полную палочек для письма. Парочка темнокожих подпевал заржала.
– Я не закончила с тобой, мелкая. Запомни, меня не игнорят, – нагиня наклонилась надо мной. – Запомнила?
– Запомнила, – проговорила, сдерживаясь от желания вцепиться в волосы и думая, как ей отомстить, медленно поднимаясь с места.
– То-то же, – назидательно произнесла брюнетка.
Предвидя, что она решит закрепить эффект запугивания, была начеку. Ее рука вместо моего плеча ушла в пустоту. Быстро среагировала, и потому удалось увернуться. От неожиданности она нелепо взмахнула руками и полетела лицом на мою койку прямо в незакрытую банку чернил. Ощетинившиеся острия писчих палочек приняли на себя живот нагини. Она дико заорала. Перекатившись на спину, с ужасом разглядывала пару окровавленных торчащих из живота деревяшек. Подпевалы перестали ржать и темной тучей надвинулись на меня. Юта кинулась спасать подругу.
– Ну, все, мелкая, тебе хана! – рявкнула нагиня, отталкивая бестолково суетящуюся Юту.
Рывком поднявшись, она стерла с лица капающие на форму чернила и наклонилась, готовясь к атаке. На пальцах блеснули отросшие когти. По лицу прошла тень трансформации.
– Та-а-ак, что тут происходит? Кого ты опять достаешь Риш? – прогремел раскатистым эхом голос дроу, занимающей своей фигурой весь проход. – Сегодня дежурю я. А все помнят, что в дежурство Мортиры должно быть очень тихо.
Нагиня разозлено рыкнула, приходя в себя. Мне она напомнила зеленокожую Фиону, промышляющую в банде огров. За ее спиной толпились остальные кадетки, вернувшиеся с ужина. Девушки шушукались, передавая новости и с любопытством выглядывали, стараясь рассмотреть происходящее.
– Мортира, я сама разберусь, – прошипела нагиня, вытаскивая палочки, – мне помощники не нужны.
– Риш, не забывай, что кварта «Полуночников» лучшая не на словах. У меня может копье дрогнуть или стрелу поведет. В асах случается всякое. И поменьше шипи. Может, кто из парней обратит на тебя внимание.
– Может и обратит, – нагиня уже пришла в себя, отшвырнула в сторону палочки и наступала на великаншу. – А тебе этого внимания век не видать, если только не изловишь какого бедолагу и к стенке прижмешь.
Воцарилась тишина. Такая, как бывает перед сильной грозой или ураганом. Кадетки отступили на пару шагов от Мортиры, косясь на брюнетку-смертницу, только что подписавшую себе приговор. Хрустнули костяшки внушительных кулаков. Мортира двинулась на нахально ухмылявшуюся нагиню. Не сдержавшись, хихикнула, вспомнив смешные картинки из интернета, где габаритная девушка зажимает щуплого паренька. Мортира отреагировала мгновенно, оттолкнув в сторону Риш, нависла надо мной.
– Тебе смешно, мелкая? Тоже думаешь как она?
Опаньки! Приплыли! Что ж они тут все нервные какие-то?
Перекошенное ненавистью лицо казалось страшным. Мортира уже закатывала рукава на форме, намереваясь проучить зарвавшуюся новенькую. За ее спиной глумливо посмеивались Риш и ее подпевалы. Остальные благоразумно не лезли. Я поняла, что на помощь мне никто не придет. Мозг лихорадочно искал спасение. Вспомнилась другая дроу-валькирия, решившая в стихах признаться в любви ректору.
– Стоп! – я выкинула руку ладошкой вперед. – Стихи… Сейчас будут стихи…
– Чего? – растерянно проревела Мортира, останавливая кулак, занесенный для удара. – Какие стихи?
– О тебе, – кивнула я. – Лирические…
– Обо мне? – темнокожая «Фиона», растеряв весь свой пыл, хлопнула пару ресницами. – Лири… как?
– Лирические, – повторил голос из толпы.
– Про любовь, значит, – подсказал кто-то знающий.
– Знаю, – гаркнула на умников Мортира, она озадаченно посмотрела на меня и кивнула:– Стихи можно. Читай… А вы – тихо все!
Шушукающиеся тут же затихли. Она поправила форменную куртку, трещавшую на могучей груди, и недоверчиво уставилась на нервно кусающую губы меня, подозревая подвох. Опершись спиной на несущую колонну, сложила руки на груди. Дерево под телесами дюжей дроу угрожающе хрустнуло. Я откашлялась, встала в позу и начала декламировать только что наспех сочиненное:
Вы сидели у реки,
Где кружили мотыльки.
Морусы сбивали камнем
И ломали стебельки.
Сосны падали вокруг, вековые ели…
Что же было, если б вы на обед поели?
Я хотел к вам подойти,
Я хотел к вам подползти.
Только нахрен вы мне камнем
Размозжили полбашки…
Я закончила. В повисшей тишине было слышно, как в соседней, мужской казарме ржут, как кони, кадеты. Кто-то нервно икнул, не выдержав напряжения. Тишину вновь нарушил чей-то всхлип. Мысленно попросила прощение у поэтов и музы за свое безобразие, понимая, что экспромт, сляпанный наспех, в стрессовом состоянии далек от совершенства. В толпе слышались всхлипы и шепотки. Собравшиеся девушки эмоционально реагировали на сочиненное наспех и прочитанное вслух. Мортира озадаченно хмурилась и откручивала с ближайшей кровати металлическую шишечку. Шишечка была приварена, но в пальцах Мортиры послушно откручивалась.
– Мортира, точно про тебя, – подал голос кто-то из проникшихся талантом. – И про реку, и про морусы, и про сосны. Я будто рядом стояла. И картинка стоит перед глазами. И ты у реки, как живая. У новенькой талант!
– Девчонка может, – поддакнул кто-то. – Изобразила тебя настоящую. Сильную, ловкую и понимающую красоту.
– Возвышенно передала наш быт. Увидела красоту. Морусы, мотыльки, стебельки…
– Это не краты, кровь, ядовитая слизь, внутренности… Гениально!
Девушки оживились. Хвалебные речи звучали со всех сторон. Мортира наконец-то справилась с задачей, подняла голову, обведя собравшихся кадеток презрительным взглядом темных глаз.
– Может кто-то считает, что Мортира не женственна, слишком грубая, – металлический полый шарик в ее пальцах смялся в лепешку. – Вот свежий и незамутненный взгляд на меня. Я тоже могу быть…
– Чувственной, – поддакнули из толпы.
– Да, – согласилась темнокожая «Фиона», – и вызывать чувства и желания у парней.
Она повернулась ко мне, ухмыльнулась, дружелюбно подмигнула и хлопнула по плечу.
– Что она забыла в Академии Выживания? Ей тут не место. Пусть топает к своим светлым и читает там стишки, – послышался ядовитое замечание со стороны Риш.
Подпевалы согласно закивали, негромко повторяя слова лидерши.
Мортира склонила голову к плечу, удивленно вздернула бровь, впервые столкнувшись с несогласием с ее мнением. Повернувшись к нагине, ощерилась оскалом, хрустнула костяшками пальцев и предупредила:
– Если кто-то хоть пальцем, кроху-поэтессу… – она угрюмо уставилась на брюнетку, – вырву позвоночник и себе бусы сделаю. Тебе все ясно, Риш?
Лицо брюнетки перекосила злость. Ноздри тонкого, изящного носа гневно раздувались. Она открывала и тут же благоразумно закрывала рот. Прикрыв глаза, брюнетка через силу, заставляя себя, кивнула, подарив мне ненавидящий взгляд. Мортира потерла в пальцах лепешку, бывшую украшением кровати, и высыпала на голову нагини металлическую пыль. Полюбовалась результатом.
– Никого не бойся, кроха. Если что, говори мне, – повернулась моя заступница и ощерила в улыбке желтоватый штакетник из редких зубов. – Не ну надо же… мотыльки. Эх, поэзия! Это не кратов гонять… – обращаясь ко всем добавила:– Окультуривайтесь, а то скоро хуже мужиков станете.
В подтверждение ее слов из соседней казармы, где жили парни, донесся новый взрыв смеха. Ржание, гогот и хрюканье продолжалось минуту. Мортира подняла вверх палец и осуждающе покачала головой.
Она повернулась, задев плечом несущую колонну. Дерево отчетливо хрустнуло, и по поверхности пошла трещина. На пол посыпалась крошка. Дроу, не замечая разрушений, задумчиво шла по проходу, бормоча под нос строчки моих стихов. Кадетки торопливо расступались, давая ей проход. Я почувствовала, как с плеч свалился камень и облегченно выдохнула.
Прверку на «бабовщину» прошла… вроде. Спасибо поэзии.
– Не думай, что раз заимела в защитницы Мортиру, я о тебе забуду, мелкая, – прошипела стоящая поодаль разозленная неудачей нагиня. – Занятия у нас – врагу не пожелаешь, Луранийские асы и того круче. Я найду способ поставить тебя на место.
