Текст книги "Академия Юрского периода (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Глава 31
Ректорская месть академии за разбитое сердце и безответную любовь достигла апогея. Глубокой ночью разбуженные воплями крата, зевающие и трущие глаза кадеты, собравшиеся в актовом зале, внимали объявлению ректора. Караш где-то прятался от парочки влюбленных дроу. Натан застыл прекрасным изваянием рядом. Я дремала на плече Лотусса, лениво отмечая, что объявление очень уж смахивает на смертный приговор. Вокруг негромко переговаривались кадеты, решавшие неожиданно, в связи с объявлением ректора, назревшие проблемы. Кто-то выторговывал у барыг ящик горючки, кто-то быстро надиктовывал завещание, кто-то плакал, что так и не расстался с девственностью, а уже смерть за порогом, кто-то пытался расстаться с девственностью прямо тут. И осуждения этому поведению у окружающих не находилось. Болота и впрямь были не лучшим для жизни… Да что там, даже для смерти не лучшим местом.
– Кадеты, – продолжал вещать до противного бодрый для глубокой ночи начальственный дракон. – Недельный курс выживания в ядовитых болотах Луранийских асов – это фактически переход на следующий уровень обучения досрочно. Задача курса: продемонстрировать умение работать командой в экстремальных условиях. В ваших интересах выжить самим и помочь выжить свой кварте. Дело практически безнадежное для тех, кто плохо изучал теорию. Повторюсь, администрация академии несет ответственность за ваши жизни только на территории академии. В болотах, в асах вы выживаете самостоятельно. Награда – внеплановая поездка домой для той кварты, которая выйдет из испытаний с наименьшими потерями.
– На этот раз я точно попаду домой, – тихо, но так чтобы слышали мы, проговорил Натан.
Дроу в свой адрес получил парочку удивленных взглядов и тонну скептических смешков. Но красавец и ухом не повел, сохраняя хладнокровие.
Про болота я учила. Не ради оценки, мне эту академию не заканчивать. Меня дома ждут. Но стало интересно белесое место на карте, по словам преподавателя, увеличивающееся каждый цикл. Пятном я назвала его напрасно. Больше всего ядовитые болота напоминали вытянутую к центру Луранийских асов каплю.
– Хочешь домой, тогда повезешь меня на шее, – сонно предупредила нашего ведущего лидера. – Можете меняться, мне все равно.
– Чего ради? – откуда-то вынырнул взъерошенный Караш, нервно оглянулся и пробормотал с вызовом, но тихо:– Мы тут тебе в рабы не нанимались. Ножками потопаешь, красота.
Лотусс хмыкнул и спихнул меня с плеча, поддерживая друга. Натан хмурился и сопел, ожидая объяснений моей наглости. Караш оглянулся и шикнул на повернувшихся любопытных, гревших уши. Я обвела всех троих снисходительным взглядом.
– Чем вы слушали? Приз выиграет кварта с наименьшими потерями. Вам придется меня беречь, – с вызовом бросила своим парням, снисходительно разглядывая паясничающего, закатившего глаза Лотусса. – Да, да, беречь. Я ниже всех ростом и шансов наглотаться ядовитых испарений у меня больше, чем у вас. Вашей регенерации у меня нет. Смекаете?
Парни вполне уловили сказанное и бурно отреагировали. Стон из нечеловеческих глоток на беду привлек внимание ректора. Бриш, объяснявший принцип выбора и распределения кварт по квадратам болота, резко замолчал. Стоящие впереди кадеты шустро расступились в обе стороны, являя его грозному оку нашу четверку виноватых. Под раздачу попадать никто не желал. Бриш свирепел на глазах, переходя в боевую драконью ипостась. По перекошенной морде змеилась чешуя. Дракон метал молнии, едва сдерживаясь. Из уголка пасти Бриша вырвалась струйка дыма. В вытянувшихся зрачках вспыхивал адов огонь возмездия нарушителям. Он ткнул когтистым пальцем в нашу сторону.
– Осмелели? Тогда кварта «Неуловимые» и кадет Кутько отправятся в квадрат «Поле Луранийских лирэй», – медленно отчеканил низким рычащим голосом ректор, глядя мне в глаза. – Остальные получат назначение завтра. Готовьтесь, кадеты.
Окинув всех презрительным взглядом, дракон развернулся и вышел из зала. Кадеты пораженно молчали. Прилетело сказанное шепотом: «Луранийские лирэи». При этих словах в голове мелькнул образ нежных сиреневых цветиков, колышущихся на ветру. Шепот смолк, на нас испуганно смотрели десятки нечеловеческих глаз.
– Первогодкам не выжить…
– Выпускников туда никогда не отправляли, – вновь зашелестело вокруг эхо испуганных голосов.
– Даже светлые отморозки туда не суются…
– Верная смерть…
Натан сжал губы и буравил фланговых взглядом. Лотусс побледнел и страдающе закрыл глаза, сдерживаясь, чтобы не взвыть в голос. Караш осел к моим ногам. Дракон закрыл лицо ладонями, плечи мелко вздрагивали. И только я продолжала сонно жмуриться по сторонам. Бояться заочно не пойми чего, у меня не получалось.
Караш плачет! Что за фигня твориться-то? Что все перепугались? Лирэи мы изучали. Ничего особенного, кроме того, что цветут по ночам. Вроде бы…
Кадеты молчали, во взглядах каждого читался не высказанный вслух смертный приговор, вынесенный нам ректором Бришем. Талию Натана обвили женские руки. Его симпатичная подружка дроу прижалась к парню, заливая широкую грудь слезами. Натан дрогнул и прижал девушку сильнее. Дроу зашептал ей что-то на ухо, успокаивая. Грубо растолкав кадетов, к нашей четверке подошла бледная, как полотно, нагиня Риш. Она виновато глянула на меня и произнесла:
– Дана, прости. Если бы я знала, что эти дни для тебя последние, то никогда… – она прервалась, рвано выдохнула и повернулась к Лотуссу. – Ло, я согласна… на все. Если ты еще хочешь. У нас есть ночь.
Она протянула руку, робко касаясь плеча нага. От прикосновения Лотусс вздрогнул, вяло улыбнулся и накрыл ладонь девушки своей. У меня глаза стали, как блюдца и челюсть отвисла, капая слюной. Наг и нагиня смотрели друг на друга, не моргая, прощаясь глазами. Лотусс кусал губы, по щекам Риш текли слезы. В толпе кадетов захлюпали носы. Рядом со мной раненой белугой взвыла и громко высморкалась в чужую форму чувствительная Мортира, не перенесшая трагической сцены прощания влюбленных. Присутствующие вели себя тихо, как на похоронах. Неожиданно, Риш отлетела в сторону. Красная от гнева Юта испепеляла блондинку взглядом.
– Руки убери от него, ехидна ядовитая! От твоей лжи тошнит уже! – выкрикнула ей в лицо. – Плевать тебе на него!
Риш не стала тратить время на слова и кинулась на бывшую подругу, метя ей ноготками в лицо. Толпа быстро расступилась, давая девушкам место. Юта увернулась, сделал подсечку и рухнула на упавшую соперницу, цепляясь отросшими когтями в белокурые косы. Риш рычала и с силой сжимала бока подруги бедрами, руками придушивая за шею. Лотусс беспомощно смотрел на катающихся по полу и истошно визжащих девиц. Флегматично пожала плечами, не понимая из-за чего вся эта массовая истерика. За спиной послышался голос Ританы, подбадривающей Караша:
– Ненавижу Бриша! Ненавижу! Отправить троих парней на верную смерть… – девушка опустилась на колени рядом с горюющим драконом, пристроила его голову на пышную грудь и утешающе гладила по спутанным вихрам.
Понятно! Парней рискуют, парней ей жалко, а меня нет. Ладно, запомню.
– Совсем сбрендил от смермотоксикоза, – продолжала орать «валькирия», понося безжалостного ректора, в которого была влюбленна. – Я же предложила ему себя… в смысле, свою помощь, а он… – она замолчала, гордо вздернув подбородок. – Хочешь, я скажу, что беременна от тебя? Отца будущего дракона-наследника не отправят на верную смерть.
Караш до того устроившийся носом в уютной ложбинке меж грудей воинственной красотки, резко поднял голову и, непонимающе хлопая длинными ресницами, уставился на девушку.
– Только придется жениться, – смущенно улыбнулась ему дроу.
При слове «жениться» Караш и некоторые из парней, что стояли ближе, вздрогнули, побледнели и попятились. Нагини прекратили драку и удивленно разглядывали смущенную «валькирию» в положении.
Интересно от кого это?
Бормоча благодарность с проклятиями вперемешку, дракон пятился, пятой точкой безошибочно находя выход из залы. Сказывался солидный опыт экстренных побегов незадачливого ловеласа. С насмешливой улыбкой следила за трусливым отступлением своего флангового. В месте, где мелькнули спутанные кудри дракона, появились и тут же исчезли беловолосые головы обоих близнецов-дроу.
Беги, Караш, беги!
– Так он и вправду из этих… – разочарованно протянула Ритана, тоже заметив обоих дроу, рванувших за Карашем. – Жаль.
Толпа загомонила, обсуждая новую сплетню о возможной смене ориентации у наследника чешуйчатых. Я, чувствуя легкий укол совести, обвела взглядом стоящих кадетов. Натан целовался с подружкой. Лотусс сразу с двумя, после драки пришедшими к согласию на право обладание телом нага. Их примеру следовали многие другие, разбившиеся на парочки и утекавшие из зала.
– Объясните уже, наконец, что за квадрат такой? Чего все переполошились-то? – не выдержала я, глядя на истерию и повальное бегство кадетов.
– Лирэи не цветок. Это… даже не знаю, как сказать… – замялся кадет, стоящий рядом. – Из желающих поближе рассмотреть его и описать еще никто не вернулся.
Глава 32
– Юта, что происходит? – растерянно спросила у новой соседки, следя глазами за бегающими по казарме девушками.
Женская часть академии спешно наводила марафет. Девицы ласточками порхали мимо кроватей, одалживая у товарок разнообразные косметические приспособления. Ругались из-за зеркал, сверкали голыми телесами и менялись украшениями. Если вспомнить, куда нас утром от души послал ректор, то в голову приходила только одна мысль о последнем пути, обмытых телах и белых тапках.
Неужели все настолько не верят в свои силы и умения, что готовятся к худшему из вариантов! Что там за болота такие, что все в панике?
Бросила учебник и села на кровати, глянув на соседку. Сразу же защипало глаза, в нос влез мерзкий запах, сильно запершило в горле. Нагиня протирала кожу на лбу и висках едко пахнущей дрянью.
– Что ты делаешь? – сморщилась я, отодвигаясь на самый край кровати.
– Мажу чешуйки особым раствором, чтобы сделать их светлее и пропитать особым феромоном, – сообщила мне Юта, не отрываясь от экзекуции. – Он привлекает противоположный пол. Безотказный способ.
Удушающий запах тухлых яиц и несвежей рыбы настиг, вызывая тошноту и обильные сопли. Утерлась и пересела на чужую койку, подальше от смертельного спа на дому. Если средство работает, то только удушая жертву и делая ее беспомощной.
А что, парень вдыхает, тут же теряет сознание. Взваливаешь добычу на плечо и несешь в свою пещеру.
– Ты в этом средстве уверена? – засомневалась я, разглядывая ядовито-оранжевый цвет снадобья с безопасного расстояния.
– Конечно, – она изумленно глянула на меня. – Это же вытяжки из семенных канальцев яйцебородого семичленного шидрописа. Очень редкая и дорогая вещь. Из дома захватила. Ею еще моя бабка пользовалась. Но от времени настойка не портиться, становясь только забористее.
Буйное воображение нарисовало жуткую картинку несчастного уродца шидрописа и нагиню, вытягивающую из его семичленов нужные канальцы. Меня замутило сильнее и я отвернулась, вскрикнув от страха и неожиданности. На меня надвигался Фантомас. Синий монстр, плотно обмотанный листьями папоротника, с волосами, намотанными на ножки грибов, медленно двигался по проходу. Чудовище, улыбаясь и шутя, перебрасываясь словами с наводящими марафет кадетками.
– Асы блаженные, что это? – ткнула пальцем в направлении Фантомаса.
– Дана, ну ты даешь? Это Мортира. У нее обертывание, – прошипела розовая от ожогов и раздражения кожи Юта. Девушка с интересом разглядывала дроу и с досадой выдала:– Надо было записаться тоже. Теперь не успею.
На розоватой сожженной коже белесыми неряшливыми пятнами выделялись чешуйчатые проплешины. Кажется, она перестаралась с семенниками шидрописа. Неприятное зрелище, но нагиня с довольной улыбкой разглядывала себя в зеркало.
– Это маска из глины на Мортире? – поинтересовалась я, вспомнив похожие, продающиеся на родной Земле.
Юта втянула воздух ноздрями, подумала, анализируя и выдала. Лучше бы я промолчала, честное слово.
– Омолаживающая маска. Белая глина, моча шибустика, семидневные потовые выделения…
Нервно сглотнув, замахала руками, пытаясь заткнуть подругу.
– Спасибо, Юта, спасибо! Я поняла, – прервала девицу, позеленев от состава омолаживающей чудо-маски.
Поняла я одно, что на обед и ужин сегодня не пойду. И к вечеру наведаться к ректору, попросить фильтры в нос. Регенерация у меня плохая, а умирать вот так в молодые годы не хочется. У ректора наверняка есть какой-нибудь завалящий противогаз. Что же он себе любимому ничего не припас на случай газовой атаки. Мужик же. Носки-то не каждый день стирает. Складирует как все они в кучку в углу спальни. Надо же как-то драконий организм от ядовитых газов спасать. Постараюсь выпросить. Выбора-то у меня нет.
Идти с пустыми руками как-то не очень. Но у меня есть мешочек кексов. На кухне передали, что они частью заплесневели, а частью засохли. Чтобы я передала их в виварии. А я забыла. Уже восьмой день пошел, как валяются под кроватью, спрятанные в голенище сапога. Вот и презент нашему ректору. А что подпорчены… так это с какой стороны посмотреть. Плесень – это пенициллин. Он полезный антибиотик. Если у ректора глисты или воспаление семенных канальцев, так полечится. Дорог ведь не подарок, а внимание.
Договорившись со своей совестью, я вытащила на свет божий мешок с позеленевшей древней выпечкой. Встряхнула и, не удержав, выпустила. Мешок с грохотом приземлился на ногу. Зашипела, схватившись за ушибленный палец.
Ненавижу гости. Убери залежи мусора, вынеси новогоднюю елку, поснимай использованные презервативы, лифчики и носки с люстры, вымой гору грязной посуды… И это еще гости не пришли!
Пихнула ногой мешок. Кексы рассыпались по полу. Небрежно собрала их ногой обратно и затянула горловину мешка посильнее.
– Так по какому случаю сегодняшний всеобщий кипиш? – оглядела галдящих девиц. – Ректору ответила взаимностью его пассия, и в академии бал?
– Дан, ну ты чем с утра слушала-то? – раздраженно отмахнулась подруга, обрабатывая дрянью шею.
От ядреного запаха снадобья пятнистый рисунок на стене за спиной нагини выцвел и поблек. Покрывало было усыпано трупиками мелких насекомых, пролетевших в опасной близости от спа на дому, больше напоминавшего ядерный полигон во время испытаний.
– Я не слушала. Я на Лотуссе спала, – брякнула, не подумав кому и сто говорю.
Нагиня выронила снадобье на пол. Бутылочка звякнула, выплескивая из себя едкую отраву. У кровати разлилась оранжевая лужица. Шипение и дымок, разъедающее окаменелое покрытие пола, привлекло общее внимание. Но девушка и не заметила потери ценного зелья. Она побледнела, потемневшим взглядом уставившись на меня.
– На плече у него, – по усилившемуся шипению и мелькнувшим клыкам, догадалась, что пояснение показалось нагине не совсем удачным.
– Не ревнуй, Юта, мы же кварта, – махнула рукой и опасливо отступила. – Не нужен мне твой Лотусс.
– А с чего ты взяла, что мне Лотусс нужен, – фыркнула гордячка, разглядывая дыру под ногами, откуда неслись проклятия ректора. – Ой, это же его комната под нами. Он переехал из-за протечки. Кровать точно под дырой. Все на него пролилось, – просипела испуганно кадетка, прижимая ладони к щекам. – Ректор Бриш, не переживайте! Это снадобье обесцвечивает чешуйки на лице. Дорогое.
– Идиотина безмозглая! Оно мне попало не на лицо, а на жо…
Дальше понесся отборный мат и рев, от которого попадали плохо прибитые зеркала и картины.
– Люлик, вызови Кутько ко мне! Без нее точно не обошлось!
Нагиня кусала губы и виновато поглядывала на меня, взглядом прося прощение. Я махнула рукой, чтобы она не заморачивалась.
Я все равно у ректора, как бельмо на глазу. Семь бед – Даны ответ. Интересно, чего это Люлик забыл в комнате ректора. И ректор теперь злой, как тысяча кратов. Ой, как мне теперь попросить противогаз? Лучше сразу оправдаться перед ним, пока он себя еще больше не накрутил. Перемахнула через постель, наклонилась и отрапортовала прямо в дыру:
– Гертрундий Алар Дрищевич, – от страха опять спутала его имя, – Кутько по вашему приказанию прибыла!
Наклонилась ниже над окошком, мысленно истерически ржала, разглядывая уже привычную для себя картину: злого как демон ректора с дырой в штанах на заднице. Спохватилась, и стараясь, чтобы голос звучал сострадающе, спросила:
– Вам помочь?
Бриш замер со снятыми брюками в руке, глядя на меня. Не смотря, что я находилась сверху, а он внизу и был голым, ректор не выглядел смешным, скорее притягательным и волнующим.
– Даже не знаю, – он нехорошо улыбнулся. – Снадобье нейтрализует обычная слюна. Заставляете согласиться, Кутько. Спускайтесь в малый тренировочный зал, – уже спокойнее произнес ректор, натягивая брюки.
Бли-и-н! Вот я попала! Он уже не намекал, он прямо сказал, что меня ждет. И за кого страдаю? За Юту и Лотусса. С такими друзьями врагов не надо!
Глава 33
– Отдай мне его по-хорошему, – орала в истерике Риана смело наступая на Риш, угрожая коротким клинком.
– Не отдам. Он мой! – гибкая нагиня ловко увернулась от удара, легко перескочила койку и припала к полу, опасаясь нового выпада разъяренной дроу.
– Он третьего размера. А у тебя нулевка, – Ритана попыталась зайти со спины и подцепить вещичку на лезвие клинка.
Нагиня, отступала, шипела, но не сдавалась, комкая что-то за спиной, прячась за спинками коек. Я пыталась рассмотреть, что девчонки не поделили и вмешаться. Но меня опередила Мортира.
Не долго думая, она наступила ногой на спину проползавшей между койками Риш. Вырвала черный лоскуток и пинком отправила ее назад под ближайшую койку. Покрутила в пальцах кружевной бюстгальтер и задумчиво произнесла:
– Красивый. Пожалуй, надену сегодня.
Ритана возмущено взвизгнула, порываясь вырвать свою вещь из лапищи дородной дроу.
– Да он тебе мал! – возопила девица, пытаясь вернуть свое, воинственно потрясая клинком перед носом Мортиры. – Если только на запястье носить, как браслет.
Мортира голой рукой схватилась за лезвие клинка, крутанула кистью, вырывая оружие из рук Ританы. Небрежно откинула в сторону. Проигнорировала визг Риш, когда лезвие воткнулось рядом с ней, прихватив ее волосы, пригвождая косицу, как бабочку к полу. Обвела всех взглядом, ожидая возмущенные реплики, и спокойно произнесла:
– Я застегивать не буду. Все равно расстегивать придется, – она усмехнулась, погрозила пальцем бросающим друг на друга злые взгляды драчуньям.
Запал у них быстро иссяк. Ритана тяжело опустилась на чужую койку, молча оплакивая потерю красивой вещички. Нагиня злобно шипела, дергая меч и пытаясь спасти свою шевелюру.
– Дана, прости, – Юта прикоснулась к плечу.
Голос у нее виноватый. Все распри, ревность к Лотуссу тут же забыты. Нагиня раскаивается, что подставила меня под гнев ректора.
– Ладно. Проехали. Мне не привыкать, постоянно в чем-то оправдываться перед нашим дорогим Главговнюком, – последнее произношу едва слышно.
Недоброжелателей, что побегут и донесут, лишь бы ректор поставил практику в болотах зачетом, хоть отбавляй. Конечно, семь бед – один ответ. Но зрелище разгневанного дракона, испускающего из всех щелей дым, неприятное зрелище и на очень большого любителя. Вот в такие моменты понимаешь, что все они здесь не люди. И правила у них свои и законы. И человеческая ипостась для удобства общения и межрасового секса, и вовсе не предполагает и не обязывает их к человечности, гуманности в том виде, в каком понимаем это мы, люди.
– Кто-нибудь мне объяснит, наконец, что тут происходит? Почему вы наряжаетесь перед походом в вонючие болота? Парни тоже! Достали новые носки без дыр! Кое-кто даже побрился. У мужской уборной очередь! Они чистят зубы… все… Я что-то проспала, в смысле пропустила в объявлении ректора?
Голос повышался и повышался, перейдя на визг. Девушки замолчали и удивленно смотрели на меня. У каждой на лице написано «Она реально дура или прикидывается».
– Дан, не тупи, – тихо прошептала Юта, пока я ловила взгляды, попутно собирая коллекцию негативного мнения о себе. – Девчонки собираются на свидание. Что тут непонятно?
– Что все?! – все еще не понимала я. – Они все на свидание!
– Дан, каким пальцем тебя, умницу, делали? Ты скажи, я у своего Андера его откушу, чтоб, не дай асы, на детях также плачевно не сказалось, – ядовито процедила все еще расстроенная Ритана.
– В общем, ректор с практикой перегнул. Похоже дело с парящими островами совсем труба и надежды нет. Методику преподавания ужесточили. Теперь процент выживания будет меньше. А в ядовитых болотах…,– Юта замолчала и отвела взгляд.
– Я поняла, – кивнула подруге. – Но эти свидания. Перед смертью не надышишься.
– Кому как повезет. Вот если кто на Тагира из «Бесстрашных» запал, то не советую. Он целуется плохо и думает, что прелюдия, это когда занимаются любовью при людях… что за идиот!
– Точно, он такой, – донеслось из угла казармы. – А Кариш из «Ужаса асов» больно кусается и…
– А Лойс из «Авантюристов удачи» не целует грудь, а чмокает как младенец…фу-у-у-у…
– А Караш из «Неуловимых»… – я навострила ушки, желая услышать про своего флангового и использовать в случае чего.
Эти мои красавцы иногда совершенно не пробиваемы, вот и приходится хитрить и шантажировать.
– … из нетаких, – поделилась «страшным» секретом бледная нагиня. – Близняшки дроу не ошибаются. Они своих на раз вычисляют. Нюхом чуют.
– Да, ладно! – неверяще выдохнуло несколько расстроенных голосов, среди которых различила басок Мотриры.
Немного порозовев от смущения, что к последней сплетне приложила руку лично, повернулась к тихо матерящейся Юте, с трудом затягивающей завязки узкого корсета.
– Как! И у Мортиры тоже свидание?! – не смогла скрыть своего изумления.
Юта стрельнула на меня взглядом, отыскала занятую Мортиру и негромко выдала:
– Не припомню, чтобы кто-то смог от нее убежать… в смысле отказать во взаимности. Мортира очень убедительна, когда в активном поиске, – нагиня застегнула последний крючок и выдохнула. – А в поиске она всегда. Повезло, что она из натуралов.
– А парням?
– А парням так и надо, – зло ощетинилась Юта. – Чего их, изменников, жалеть!
– Точно, – согласилась рыжая, кудрявая драконесса с соседней койки, подслушивающая наш разговор. – Все они на словах краты Альфы, а на деле… цуфики смердючие…
С неприкрытым изумлением смотрела на драконессу, подкрашивающую губы, на пыхтящую от усердия Мотриру, пытающуюся приладить на могучую грудь явно не подходящий по размеру бюстгальтер. Послышался отчетливый треск ткани и ее сочные ругательства.
Странные эти девушки. Почти что ненавидят парней, и собираются на свидание.
– А ты чего не собираешься? Никто не позвал? – вздернула подкрашенные брови драконесса, поправляя крупные локоны.
– Как не позвал! Вся казарма слышала, – намекнула на вопль ректора.
– Так я о настоящем свидании, – разочарованно протянула рыжая.
– А оно и есть самое настоящее, – заверила ее. – Пар идет из ушей, когда он имеет… мой мозг. Качественно, долго и очень больно. Если любитель, то рекомендую.
– Бедная. На извращенца попала, – посочувствовала драконесса, жалостливо глядя в мою сторону. – У нас, драконов, такое случается. Крыша едет, когда долго пару не можем встретить. Или наоборот встретили, а она другой расы и ничего не чувствует к влюбленному дракону. У Бриша все признаки второго случая.
Так вот где собака порылась! Или зарыта… В общем, собака сутулая этот ректор! Он встретил пару, а она не его расы. И скорее всего даже не догадывается о его чувствах! А он академии геноцид устроил! Пожалеть бы его дубиной по затылку.
– Я к ректору, – кинула через плечо Юте, мучительно выбирающей между юбкой и штанами.
Выскользнула из казармы и понеслась в спортивный зал, на ковер к шефу. Быстро преодолела пустынные коридоры. Все кадеты сейчас в казармах прихорашиваются. Расползаться по парам начнут ближе к вечеру. Я сделала последний поворот и вошла в дверь спортзала.
Ректор сегодня особенно не в духе. Когда уже походы к нему начнут приравнивать к одиночным вылазкам в асы и ставить автоматические зачеты по практикам. В конце-концов, страху, нервотрепки и бессмысленного риска одинаково. Опять же ректор – драконище, ничем не хуже любого ядовитого ящера-вонючки. Надо внести такое предложение.
– Внеси, если хочешь, чтобы саму внесли ногами вперед на кладбище, – рыкнул стоящий передо мной Алар Бриш.
Он успел переодеться, привести себя в порядок и, сложив руки на груди, сверлил меня злобным взглядом.
Блин, опять вслух говорю. Нервишки бы полечить не мешало. И мне и ректору. Я-то ему сочувствую, а он меня и всю академию в болота. Из-за какой-то там…
Что это за завуалированные оскорбления? Сказал бы своей зазнобе прямо, кикимора ты, болотная, но я тебя и такую люблю. От такого признания любое женское сердце дрогнет, если сказано от души. Мое бы дрогнуло.
– Садись, Кутько, – ректор кивнул на низкую скамью.
– А вы…
– Постою, – резко произнес, сморщившись.
Он кривился, часто менял позы, пытаясь найти удобную. Видимо хваленная драконья регенерация до конца не справилась с ранами. Если не справиться, тогда придется лечить. Кожу пересаживать.
– Очень болит? – произнесла с сочувствием, кивнув на пострадавшую пятую точку.
– Терпимо, – процедил сквозь зубы дракон, ища на моем лице признаки издевки.
– А вы застрахуйте ее, как Джей Ло, – брякнула, как всегда забыв, где и с кем разговариваю.
Бриш замер, нахмурил идеальные брови, переваривая сказанное мной и ища совпадения.
– Хто это? – он хлопнул длинными ресницами, не найдя аналогий в своей памяти.
– Земная поп дива, – промямлила я, неуверенная, что он правильно меня понял и добавила:– Очень популярна поп дива. Эталон для многих.
Бриш снова подвис, переводя сказанное мной на понятное для себя.
– В вашем мире человек может стать популярным исключительно благодаря… заднице?! – изумился, не поверив мне, ректор.
Ректор попал в точку. Хотя, скорее всего, не понял значение слова поп дива. От этого суть его слов не изменилась.
И благодаря заднице и через нее во всех смыслах этого слова.
– Угу, – только и промолвила, стыдясь за человечество, поклоняющееся не тем полушариям мозга.
Ректор помолчал, задумчиво потирая идеальный подбородок. Наконец, выдал:
– Ваш вид точно считается разумным?
Я молчала, кусая губы. Аргументов, что мы разумная раса больше не находилось. Что ему про космонавтов рассказывать? Так он поинтересуется, что в космосе такого, чтобы изучать его, а не придумать лекарства от тяжелейших недугов на эти же деньги.
– Чем еще занимается человечество, кроме почитания ягодиц? – в голосе ректора слышалась откровенная издевка и чувство собственного превосходства.
– Всем для выживания. Мы не брезгливая раса. У нас, правда, вымерли все динозавры, в смысле заврусы. Но сами друг другу заврусы.
Он подошел ближе, навис пристально вглядываясь в лицо, словно видел впервые или стремился что-то в нем прочитать.
– Теперь я за тебя спокоен, Дана, – он провел костяшками пальцев по щеке, лаская. – Лирэйные болота тебе не страшны. Не думай, что это наказание. Это часть работы Избранной. И все же побереги себя для…
Он осекся и замолчал, все так же пристально ища что-то в моих глазах.
– … тебя, – успела выдохнуть только одно слово, как губы ректора накрыли мои в поцелуе.
