Текст книги "Академия Юрского периода (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

Позорище, названное громко Смотром Талантов, закончилось. Наша кварта взяла главный приз. Этот факт вызывал двоякие чувства. С одной стороны есть чем гордиться – мы вроде как лучшие из худших, но с другой стороны – из худших же.

Двум из кварты полагалось увольнение на пару дней. Караш отбывал домой и выбрал меня в спутницы. И это справедливо. Лотусс и Натан мне изрядно потрепали нервы за последние дни. Имею право отдохнуть от их осточертевших рож. А ведь я эстет, и всегда считала, что прекрасное не может опротиветь. Никогда. И вот же ж.

Танцы были в самом разгаре. Я стояла у края площадки и оценивающим взглядом разглядывала парней. Получив свою эльфийку, Натан исчез. Караш и Лотусс выплясывали прямо передо мной в толпе веселящихся парней и девушке.

– Что, малявка, тебя никто не пригласил на танец? – насмешливо проговорила подошедшая нагиня Риш.

– Да я не гордая и сама могу, – парировала, склонив голову к плечу, обращаясь к подруге Риш, задумчиво произнесла:– Как думаешь, Юта, кто хуже всех танцует? Вроде Лотусс…

Девушка из кварты Риш удивленная вопросом, вскинула брови, но вгляделась в танцующих и пожала плечами.

– Ищешь себе под стать? – опять поддела Риш.

– Риш, твои методы мне не подходят. У меня свои. На сами танцы мне пофиг. Я себе парня присматриваю.

– И где связь? – не поняла, подошедшая и заинтересовавшаяся вопросом спора Ритана.

Стоящие рядом девушки навострили ушки, бросив обсуждать сплетни. Даже Риш прислушалась, стараясь не подавать вида.

– Вы разве не знаете, что плохому танцору большие … мешают, – посмотрела на девушек удивленным и самым честным взглядом, – чем они у него больше, тем хуже танцует. Вот я и выбираю… Точно Лотусс. К нему и подкачу.

Перед этим представлением попросила Караша подыграть мне, подпоить парня и вытянуть на танцпол. Караш только поржал, но просьбу выполнил, заинтересованный увидеть развязку.

– Это вы, людишки, так определяете мужские стати? – изумилась Ритана. – Интересно как. А есть еще какие-нибудь внешние признаки?

– Да уж, то-то у этих людей детишек кучи. Знают толк, – завистливо произнесла одна из девушек дроу.

– Пожелайте мне удачи, девушки, – попросила присутствующих. – Сегодня у меня и Лотусса будет потрясающая ночь.

– Дан, за тобой Караш бегает, – Юта посмотрела на меня с осуждением. – А ты Лотусса цепляешь. Не жирно ли? Определись уже.

О, а чего это тебя так зацепило? Кто-то влюблен в дракона или нага?

Молча разглядывала скромницу нагиню, со злостью и ревностью глядящую на веселящихся парней. Девушка досадливо покусывала губы, глядя как разошедшийся дракон обнимает рыжеватую, смеющуюся нагиню.

И что они в них находят? Конечно, красивы все трое, но самовлюбленные же до жути! Вон Караш сегодня приревновал меня к восхищению зрителей и аплодисментам и утащил со сцены.

– В сторону, малявка, – Риш грубо толкнула в плечо, и рванула в толпу танцующих, пробираясь к нагу, пока желающих убедиться в моей правоте насчет плохих танцоров не стало больше.

Я отвернулась, пряча довольную улыбку. Караш обнял меня сзади и зашептал на ухо:

– Что ты сказала этой змеюке, что она попыталась изнасиловать Лотусса прямо на танцполе? – не сдержал смешок и прошелся губами по краю уха.

– Женский секрет, – уклончиво ответила, высвобождаясь из его объятий.

Мне совсем не нравилось, что дракон проявляет ко мне повышенное внимание. Желающих с ним встречаться хватало, а мне нужно ректора найти и выпросить разрешение на посещение библиотеки. Я разглядывала толпу веселящихся кадетов, пытаясь отыскать статную фигуру ректора, но безуспешно. Главное драконище Дрищ куда-то испарился, сразу после объявления итогов смотра. Наверняка пьет, пользуясь моментом.

– Есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – притянул меня обратно в объятия Караш. – Идем. Верхние ярусы сейчас пусты. Все здесь, на танцульках, и мы можем пробраться в оранжерею. Хочу тебе кое-что показать.

Колебалась секунду, но желание посмотреть на цветы, потрогать листья и вдохнуть аромат, было сильнее. Я кивнула, подавая ладошку, утонувшую в широкой лапище дракона.

Вокруг было темно, хоть глаз выколи. Рядом сопел Караш отыскивая потайной лаз в оранжерею.

– Из-за нестабильной магии, он все время в разных местах. Вот и приходится искать вход на ощупь, – пыхтя, объяснил дракон, шурша пальцами по стене. – О! Ну наконец-то!

Мою ладошку перехватили горячие пальцы, Караш тянул за собой.

– Караш, куда ты меня ведешь? Я же не вижу ничего, – прошептала, выставляя другую руку перед собой.

– Не бойся, Дана, будет немного неприятно. Ректор сам ставил защиту. Но терпимо. Главное, не дыши, – предупредил кадет. – Цветов ему жалко. Сам-то никому не дарит. Сидит безвылазно в академии. Тут-то ему ловить нечего, пока есть я. Но на Родоне дракониц хватает. Вот хоть бы и Ксандира. Она же никому не отказывает. Из уважения к его старости, осчастливила бы… разок…

Дракон костерил на все лады жадного ректора, не забывая нахваливать себя, распрекрасного. Слушая его ворчание, почувствовала, что рука уперлась во что-то гелеобразное и утонула. Кожу приятно пощипывало. Решительно сделала шаг, полностью погружаясь и притормозила, наслаждаясь ощущением. Но дракон надсадно сипел сквозь зубы и упорно тащил дальше.

– Давай постоим еще. Приятно так, – попросила Караша.

Тот что-то невнятно булькнул, и руку больно дернуло. Пробкой вылетела из геля и врезалась в твердую как дерево грудь. Мышцы под пальцами ходуном ходили, словно дракон пробежал пару километров, не останавливаясь. Мы стояли слишком близко, так что я чувствовала его запах. Приятный, который хотелось вдыхать и вдыхать. Пальцы непроизвольно погладили форменную ткань, мышцы под которой напряглись. Дракон притянул меня ближе и шумно вдохнул запах волос.

Похоже, у него это уже в рефлексах. Любую девчонку на расстоянии вытянутой руки, притянуть и облапать. Ну, нет! Меня точно не будет в твоем победном списке.

Уперлась в грудь кулачками и отступила, размыкая объятия. Дракон насмешливо хмыкнул.

– Ты как? – нарушил тишину Караш. – Фу, ну и мерзость эта защита. Слизь эта едкая. Что он туда сливает? Уж не свою ли… да не-е-е… он же не извращенец какой…

– А мне понравилось, – хихикнула я.

– Интересно, – протянул дракон. – А как тебе вокруг?

– Что вокруг? Я ничего не вижу, – огляделась в полной темноте.

– Забыл, – хлопнул себя по лбу Караш.

Он пошуршал по карманам, что-то мягко щелкнуло, и пространство вокруг озарилось серебристо-голубым светом сигнальной ракеты, взмывшей под округлый потолок. Оглянувшись, я ахнула. Вокруг, сколько хватало глаз, колыхалось поле из цветов. Единственный широкий лепесток, закручивался в серебристо-синюю спираль, размером с пару моих кулаков. Стебли и широкие листья казались почти черными. Странные венчики тихо покачивались под тяжестью сияющих бриллиантами капель росы. Я протянула руку, коснулась прохладного бока. Град росинок осыпался вниз дождем. Повеяло легким ароматом мандарина.

– Ципарусы с Родона, – коснулся ближайшего бутона Караш. – Они растут на болотах. Приходится часто поливать. Подожди немного. Мы, кажется, не пропустили главное.

Он обнял со спины, не слушая возражений, шепнул:

– Любишь холодный душ?

– Не-е-е!

Мой крик утонул в потоке ледяной воды, обрушившейся на нас сверху. Капли дробно застучали по… крыльям, зонтиком развернувшиеся над головой.

– Ух, ты! У тебя есть крылья! – ахнула я, проведя пальцем по теплой коже, почувствовав подушечками пальцев, как пульсирует горячая кровь в венах.

– Только одно. На второе или перекинуться в дракона не хватает магии, – ответил Караш. – Смотри…

Я глянула и от восторга замерла. Сотни пестрых бабочек, разбуженных дождем, вспорхнули ввысь и кружили в хороводе над цветами. В свете сигнальной ракеты, дождевые струи казались тонкими сверкающими серебряными нитями. Дождь совершенно не пугал крылаток. Капли отскакивали от крылышек, разбиваясь на сотни мелких, сверкающих бриллиантами капелек, не причиняя вреда.

– Это потрясающе красиво! – приоткрыв от восторга рот, разглядывала настоящее чудо.

И Караш был бы не Караш, если бы не воспользовался этим. И не засунул в мой рот язык, пытаясь поцеловать. Еще во власти эмоций я не сразу поняла, что он надумал, и замерла, чувствуя, как его язык осваивается в моем рту, а загребущие лапы на моей попе.

Коварное драконище! Заманил меня, очаровал и решил попользоваться моментом!

Уже решила прикусить побольнее наглый язык и двинуть коленкой в драконово святая-святых, как недовольный голос, рявкнувший над ухом, заставил замереть.

– Кадет Кутько, кадет Гар Ораш, что вы здесь забыли?

Крыло щелкнуло и исчезло. Я и Караш отскочили друг от друга и замерли, вытянувшись. В вечернем платье, на каблуках выглядело смешно, но устав академии требовал приветствовать старшего по званию. Прочистив горло, отрапортовала:

– Ректор Бургундий Аврал… – Караш резко задвинул меня за спину, не давая закончить рапорт.

– Ректор Герун-Дий Алар Бриш, кадет Гар Ораш и кадет Кутько выполняют практическое задание по бесшумному проникновению, – не моргнув, соврал Караш.

Главное драконище сощурился и оглядел нас с ног до головы, задерживая взгляд на мне. С потолка продолжало нещадно лить, и через минуту мокрое платье облепило тело. Я отфыркивалась, когда капли лезли в нос и рот. Караш стоял и мок молча, но отчаянно косил на обозначившуюся под мокрой тканью грудь.

– Кадет Гар Ораш, свободны. Ваше наказание – чистить виварий, – проговорил ректор. – Исполняйте.

Караш тихо выругался сквозь зубы, глянул на меня, состроил виноватое лицо, отдал честь и исчез в проходе. Драконище молчал, задумчиво меня разглядывая.

Наказание придумывает. Явно какое-то извращение. У него на лице все написано. И угораздило же нас сунуться, когда он тут… защиту обновлял. Накрылся медным тазом наш переход на Родон. Жаль, так хотелось побывать на парящем острове.

– Чем вы здесь занимались, кадет Кутько? Что за практикум по проникновению? Вы поэтому голая? Чтобы проникновение облегчить? – голос ректора сочился ядом. – А дождичек, чтобы лучше скользило и не застревало?

Еще издевается, драконище поганое!

– Никак нет, ректор Хер…

– Просто ректор Бриш, – прервал меня драконище. – Слушаю ваши объяснения, Кутько. Со стороны ваш практикум смахивал на поцелуи.

– Давно наблюдаете, изв… иняюсь спросить? – хотела приложить его «извращенцем», но вовремя одумалась.

Мне же еще разрешение на библиотеку вымаливать.

– Достаточно, – хмыкнул ректор.

– Так глубоко «бесшумное проникновение» мы с кадетом Гар Орашем не планировали… сегодня, – прокашлялась я, сдувая с носа повисшую каплю. – Сегодня мы отрабатывали первый этап – «искусственное дыхание».

– Искусственное дыхание, – брови драконища полезли вверх от изумления.

– При потере сознания или остановки сердца очень важно, чтобы кислород поступал в кровь, и делается искусственное дыхание изо рта в рот. Принцип я показывала кадету из моей кварты Гар Орашу, – вдохновенно врала я, чувствуя, как меня начинает бить озноб от холода.

Еще немного и я тут воспаление легких подхвачу! Вот ведь, драконище! И не пьется тебе с физруком и трудовиком! Или уж пожамкал кого-нибудь! Неправильный мужик какой-то.

– Очень интересно, – ректор шагнул ближе.

Я заметила, что от него шел легкий парок. Драконище оказался настолько горячим, что влага просто испарялась, не причиняя организму двуногой рептилии особых проблем.

– Методика опробована множество раз, и в моем мире максимально распространена, – не понимая, что говорю, лепетала я, стараясь, чтобы зубы не стучали.

Горячие ладони ректора легли на спину, обжигая теплом. Меня притиснули к широкой груди. Дождь резко прекратился, и я услышала барабанную дробь над головой. Ректор выпустил свои крылья, укрывая нас ими, как в коконе. Он прижался всем телом, делясь своим теплом. Меня окутал его запах. Руки сами скользнули на плечи, обвивая шею, стремясь поближе к ходячей печке. Чужая ладонь зарылась в волосы, оттягивая назад и запрокидывая голову.

– Как интересно. Хотелось бы тоже ознакомиться с принципом, – хмыкнул дракон и накрыл мои ледяные губы обжигающим поцелуем.

Я лишь слабо пискнула в протест, нехотя подчиняясь властным губам, сминавшим мои. Драконище отлично целовался. Настолько умело, что через секунду я поплыла, чувствуя, как желание разгорается в теле, разбуженном чужим желанием и согретом чужим теплом. Он легко выпил мой стон, сжав еще крепче. Горячие пальцы скользили по тонкой ткани, рисуя на коже узоры, лаская грудь. Я уже задыхалась, когда он отстранился. В темноте отблесками внутреннего огня сияли его глаза.

Так вот чем рептилоид чешуйчатый занимается у себя в кабинете! Технику поцелуев отрабатывает… на секретарше…

Вспомнив, что секретарем ректора был Люлик, я тихо фыркнула. Дракон принял это на свой счет и резко отстранился. Серебристый свет, освещавший оранжерею, ударил в глаза. Вокруг все влажно дышало после дождя.

– Ну, как, Кутько, я уловил общий принцип метода? Зачет сдал?

Он смеется что ли? Вот ведь, драконище!

Я захлопала глазами, не зная, что ответить. Ректор не спеша удалялся к выходу. До меня донесся его тихий смешок. Злость на себя, млеющую от поцелуя растяпу, и его наглость, вскипела в крови.

– Что вы себе позволяете, ректор Трэш! Вы почти изнасиловали меня языком! Да после такого… просто обязаны на мне жениться! – возмущению моему не было предела.

У самого выхода он остановился, оглянулся, прожигая взглядом темных глаз. Усмехнулся и негромко произнес:

– Как я могу жениться на вас, Кутько? Вы мою фамилию запомнить не в состоянии, а сами претендуете на нее.

У меня нервно дернулся глаз. Это что сейчас было такое? Ошарашенная убийственной отповедью, открывала и закрывала рот, глядя как в стене растворяется широкая спина ректора.

 Глава 18

За сутки, оставшиеся до отправления на парящий драконий остров, я так и не встретила ни нужного мне ректора, ни Натана и Лотусса.

Не знаю, куда подевался драконище поганое, ректор Дрищ, но парни явно наверстывали упущенное с подружками. Пройдоха Караш тоже своего не упустил. Когда я решила навестить его на нижнем уровне, то заметила целующуюся у вивария парочку. Не в моих правилах мешать чужой личной жизни. Но не хотелось из-за чьей-то личной жизни пропускать возможность побывать на парящем острове.

В назначенное для перемещения время я была давно готова, решив не заморачиваться одеждой и поехать в форме. Другой одежды у меня не было. А в форме я себе казалась более солидной. Пока вычищала одежду, решая брать оружие или оставить, заметила скучающую без подруги Юту. Нагиня печально смотрела то в окно, то на вход в казарму и время от времени тяжело вздыхала.

– Ты чего такая невеселая? – я подсела к девушке, которая всегда была добра ко мне. – Это из-за Риш? Вы же вроде подруги?

Спросила и сама себе удивилась, как можно скучать, когда этой ехидны нет. Наоборот это настоящий праздник.

– Не из-за Риш. Вернее из-за нее тоже, но не только, – путанно объяснила девушка. – Мы не подруги. Мы с ней в одной кварте. Ты же знаешь, это как семья.

– Я думала, тебе нравиться Риш (боже, что я несу!), поэтому ты в ее кварте, – решила разобраться в сложностях чужих отношений.

Времени до вечера оставалось вагон. Делать нечего. Я скучала так же, как Юта, почему не помочь, если получиться. Тем более Юта нормальная девчонка. Кварта хорошо, конечно, но они парни. А адекватной подруги очень не хватало.

– Не совсем. Мой род находится в подчинении у рода Риш. Но так было не всегда. Во времена наших «пра-пра» все было наоборот. Но мой прадед утерял или проиграл кому-то некую огромную родовую ценность. Ему и всему роду грозило изгнание в Луранийские асы. И прапрадед Риш прикрыл его, но взамен потребовал право верховенства. И теперь все иначе. Мой род все равно что в рабстве. А Риш каждый раз подчеркивает это, когда помыкает мной, – девушка всхлипывала, сдерживаемое долго внутри прорвалось, и она выплескивала свои обиды мне. – Я же ничего не могу сделать. А теперь стало еще хуже. Когда она узнала, что мне нравится Лотусс, нарочно начала заигрывать с ним. Влюбила в себя и кинула. А вчера, после твоих слов…ее не было всю ночь… они… вместе… хвостами переплелись… Она ведь его все равно бросит, потому что знает его секрет. А мне он и такой нравиться.

М-да, кто же знал, что тут такие страсти кипят! Купидон из меня так себе. Форменный Купидрила, ты, Богдана, а еще на ректора наезжаешь! А что там с Лотуссом-то не так?

– Какой это такой? – припомнила бледноватого, как на мой вкус, но вполне симпатичного парня, а среди своих нагов, так просто красавчика.

– У него капюшон не раскрылся? – едва слышно мне прошептала Юта, испугано озираясь по сторонам. – В полный оборот, при переходе к совершеннолетию он должен раскрыться. Только так проявляется знак рода.

– И что? – пожала плечами. – Что тут такого?

– Если он не раскроется, то Лотусс останется на правах… ребенка. Все равно что вообще без прав. Понимаешь?

– Нет, – честно призналась.

– Поймешь, – махнула рукой девушка, вытирая слезы. – А я его и такого люблю. И от своего рода откажусь, ради него, если будет нужно. Риш же никогда…

Она закрыла лицо руками, громко всхлипывая, вздрагивая худенькими плечиками.

О, да тут у нас Джульетта без Ромео. Понятно, что мало что понятно. И мое ли это дело. Сами как-нибудь разберутся в своих чувствах.

Как могла успокоила девушку и в расстроенных чувствах нашла довольно скалящегося дракона, поджидающего меня у входа. Он подхватил меня под руку и понесся к портальной зале, расталкивая шныряющих по этажу кадетов. В спину нам неслись гневные окрики и пожелания свернуть шею.

– Караш, а у Лотусса с Риш серьезно? – когда мы, отдышавшись, вошли в светлый зал, где дежурил дроу, один из преподавателей академии.

Мазнула глазами по стенам и потолку, выкрашенным немного в ином стиле, чем остальная академия. Черно-белый монохром в виде шестигранных сот, на полу почти незаметных. В глазах аж зарябило, я отвернулась, сосредотачиваясь на пентаграмме переноса, четко прорисованной на полу. Только сейчас заметила, что полы не горизонтальные, а имеют небольшое искривление.

Вот почему я запинаюсь при ходьбе, а парни почти все время носят меня на руках.

– Где вы бродите? Скорее давайте? – поторопил нас темный эльф, раздраженно разглядывая нашу парочку. – Ты уже пользовался переходом, тогда объясни ей правила.

Караш согласно кивнул и потянул меня в пентаграмму, становясь в центре, на специальном пятачке.

– Держись за меня, – дракон сам обвил рукой талию и крепко прижал к себе, уместив мои ноги на носках своих ботинок. – На выходе шаг делаем вместе, а то раскидает. Поняла?

Ничего не поняла, но на всякий случай кивнула. Прижатая к груди, где под тканью перекатывались накачанные мышцы, решила, что по шее дракон, лапающий меня пониже спины, обязательно получит, как только мы прибудем на место. Я опустила глаза вниз, разглядывая наливающуюся силой линии пентаграммы, вспоминая, что похожее видела под водой, при переходе в этот мир.

Взвизгнула, когда ладонь Караша забралась под ткань формы и погладила поясницу. Обозленная нахальством резко оттолкнула парня, забыв про правила. Вокруг потемнело, а когда тьма рассеялась, Караш исчез, а я оказалась в… музее. По крайней мере, это место больше всего напоминало земные музейные залы, посвященные эпохе Средневековья.

В свете слабеньких факелов прямо передо мной сверкало драгоценными каменьями панно, изображавшее алого дракона, извергающего пламя из пасти на дракона белого, прикрывающего голову серебристыми крыльями. На земле между ними лежала обнаженная девица без сознания.

Драконы просто загляденье! Но грудь у девушки неестественно большая. Это у мастера плохой вкус или алмазы были лишние – так не пропадать же добру, сделаем грудь побольше? Некоторые землянки рассуждают так же, мне ли придираться?

Отступила назад, наклоняя голову в разные стороны, чтобы получше разглядеть.

Разглядывая панно, почесывала зудящую под тканью ладошку. Решив дать коже подышать, сняла повязку. Забывшись, ковырнула красный камушек. И на ладонь посыпался сероватый пепел.

Ох, забыла про подарок Йорика! Надо назад забинтовать пока не нанесла непоправимый материальный ущерб некультурным драконьим ценностям.

Уже примерилась бинтовать ладонь, как меня со спины облапали две драконьи грабли, с трудом умащиваясь на груди.

Какого черта! Это еще кто такой?

Взвизгнула от неожиданности, хлопнула нахала по загребущей лапе. Здоровяк тоненько ойкнул и повалился ничком на спину, сведя глаза в кучку.

Бли-и-ин, это же я помеченной рукой его! Что же делать-то? Ноги в руки и «бечь» отсюда, и как можно скорее!