Текст книги "Академия Юрского периода (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 41.1.

Первый крик был громче и отчаяннее, и потому я обиделась еще больше. Я причинила адскую боль, а мешок – это так, семечки. За стеной послышался топот десятков бегущих ног. Кадеты приняли ор ректора за рев крата, замещающего в академии звонок.

Ребята бросились помогать. Общими усилиями сняли Люлика, упавшего от страха в обморок прямо на мешок. Сняли мешок с пострадавшей ступни. Помогли снять обувь, разглядывая багровые, раздувшиеся на глазах пальцы. Ректор морщился, сдерживая стоны боли.

Когда не болело, делал вид, что умирает. Сейчас, когда реально болит – молча терпит. Что в голове у этого дракона?

– Давайте я помогу, – рванула к ректору, спасая жизнь нага. Присела у его колен, подула на распухшую ногу и пробормотала известный всем заговор, стопроцентная, проверенная всеми мамами панацея от любого вида боли:– У собачки болИ, у кошечки болИ, у ректора Бриша не болИ.

Опухоль начала уменьшаться прямо на глазах. Я нервно сглотнула, не припоминая за всю свою жизнь такого быстрого выздоровления. Ну надо же! А мы такие деньжищи платим врачам! Тут всего-то нужно пожелать здоровья от души.

– Ты нашла последний кусок карты! – быстро оправившийся от боли дракон, забыл про валяющегося на полу в глубоком обмороке Люлика, сверлил меня взглядом.

– Откуда такая осведомленность?

– Ты избранная, и магия слушает тебя.

– Вау! Так я теперь магичка и могу воду в вино превращать!

Я улыбнулась, представляя, сколько всего могу вытворить теперь. Заметив мою улыбочку, ректор нехорошо прищурился, словно знал, что я собираюсь вытворить.

– Кто о чем, вшивый о бане, – скривился презрительно Бриш, но предусмотрительно отступил на пару шагов.

Я даже обиделась. Я нормальный, адекватный человек. А он ведет себя так, точно я обезьяна с гранатой. За обезьяну обиделась еще больше.

– Нашла. Я же умница! – вздернула подбородок. Моя кварта зашепталась, радостно улыбаясь. Обморочный Люлик резко ожил и навострил ухо, подслушивая.

– Где? – оживился Бриш.

– В гнезде, – ответила, едва удержав другой ответ, тоже в рифму.

– Спрашиваю еще раз. Где сейчас пайцза? – повторил ректор, осмелев и подходя ближе.

Дался им этот кусок золота с каракулями. Мой трофей. Я его домой заберу, на Землю. У нас золото в цене, где попало не валяется. Мы ценное умеем ценить! Золото – это же не человек, оно денег стоит! Это люди у нас бесценные.

Похоже, для жителей Лурании эти кусочки золота имели большую важность, но совсем по другой причине. Ректор аж порозовел весь от волнения, узнав, что я собрала у себя всю карту. Ребята обступили меня, улыбались и похлопывали по плечам.

– Одна в потайном кармане на груди, другая в заднем кармане брюк.

Только успела сказать, как ректорская лапа метнулась к груди, а пальцы Караша нырнули в задний карман брюк.

– Куда? Сначала женитесь! – взвизгнула, шлепнула по руке одного и другого и отскочила подальше, нечаянно наступив на секретаря.

Раздавшийся вопль был слышен по всей академии и за пределами. Стекла дрогнули. Мельком глянув в окно, заметила, как над асами взметнулась вверх стая черных крылатых трипадрючисов.

Кто бы знал, что у нага Люлика луженая глотка!

Через стену слышны были недоуменные возгласы. Кадеты вопрошали друг друга и преподавателей, что за ерунда происходит сегодня со звонком, и почему сократили уроки. Оглянулась на недовольное шипение. Покрывшийся чешуей ректор баюкал руку, зло глядя на меня. Люлик сдавленно шипел, отползая в угол от моих ног подальше.

Так это снова Бриш глотку дерет! Так ему и надо! Нечего руки распускать!

– Жениться на тебе, Кутько?! Насмешила! Драконы не женятся на доступных женщинах, – презрительно проговорил Бриш.

Ребята еще минуту назад бурно обсуждавшие произошедшее, разом притихли. У Натана нервно дернулся глаз. Лотусс побледнел и присел, стараясь казаться меньше. Караш от греха спрятался за спины первых двоих, бормоча: «Смертник такое женщине говорить в глаза». Люлик заскулил, попытался прикинуться частью стены, покрывшись темными пятнами.

Я сделала шаг в направлении ректора, посмевшего меня оскорбить.

– Это с чего такие выводы? – сжала «Длань Правосудия», целясь в красивый ректорский нос.

Дракон Бриш и не думал отступать. Ни тени страха не промелькнуло на его лице. Спокойно сложил руки на груди и насмешливо разглядывал воинственную меня.

– Наруч перемотанный таким образом у дроу и нагов означает свободную девицу, готовую вступить в… на все готовую, – он ткнул в «Длань Правосудия».

Черт! Как я могла забыть про их дикие правила для ношения одежды и прически! Так сплоховать! Но их же невозможно выучить все!

Сдулась и прятала глаза от парней и ректора. Столько недель хожу так, и никто не сказал про правила. Тоже мне друзья! С другой стороны никто ко мне и не подкатывал с предложениями. Я что страшная такая, что меня даже просто так не хотят? Обидно!

Оглядела четверых мужчин. Да, да, четверых. Мой разум отказывался принимать Люлика за мужчину. Особенно на контрасте с этими четырьмя.

– А что означают брюки, надетые наизнанку? – заметила непорядок в одежде идеального дракона Бриша.

– Идиотизм носящего, – с той же улыбкой ответил Бриш.

– Не может быть! Такое совпадение, – Фальшиво изумилась я и ткнула пальцем в его брюки швами наружу.

Дракон Бриш глянул вниз, провел пальцами по ткани, не веря, что такое могло случиться с ним, нервно кашлянул. Караш негромко хрюкнул, давя в себе смешок. Натан стоял с непроницаемым лицом. Лотусс ковырял носком дырку в полу ректорского кабинета.

– Это фасон такой, – неубедительно пробормотал ректор, теряя весь апломб. – Так… закругляться пора. Кутько, останьтесь. Кварта «Неуловимые» можете идти.

Бросая на меня сочувственные взгляды, ребята потянулись к выходу. Лотусс споткнулся о бездыханного секретаря, продолжавшего притворяться декором стены. Раздалось злобное шипение.

– Кадеты, захватите секретаря, – скомандовал гуманист Бриш. – Бросьте где-нибудь в приемной.

Лотусс и Караш подхватили недовольно шипящего Люлика за руки, за ноги и исчезли в стене. Следом, отдав честь, вымелся Натан, бросив на меня виноватый взгляд.

Кода он исчез, ректор еще раз оглядел себя и взялся за ремень, расстегивая брюки.

– Что вы делаете, ректор Бриш? – недоуменно глядела на мужской стриптиз.

– Штаны снимаю, – он потянул за конец, звякая пряжкой.

– Зачем это? Я уже там все видела… и не раз, – отступила к стене, ведущей в приемную, следя за руками ректора. – Я, пожалуй, пойду. Вы тут сами как-нибудь, ректор. Дровишки поколите… или позвоните в колокола…

Он замер и повернулся ко мне.

– Какие колокола? Ты о чем, Дана?

– Мы не настолько близко знакомы, чтобы задавать мне подобные вопросы, – возмутилась я. – Я с вашей физиологией не знакома и знакомиться не собираюсь.

Строго посмотрела на него, отступая еще на пару шагов.

– Это не выносимо! Она издевается что ли? Угораздило же получить в истинную пару идиотку! За что мне это? – он рвано выдохнул. – Дана, не придумывай! Я переодеть брюки, хочу. Как ты сама заметила, они наизнанку.

– А как же фасон такой, – поддела его. – И чего это вы тут передо мной бельем светить вздумали? Можете думать, что хотите, но я девушка порядочная.

– Да потому что мы с тобой, порядочная девушка…

– Неправда! – не дала ему закончить, возмущаясь. – Ничего между нами не было! Все ваши грязные фантазии на мой счет!

Он глянул, как мне показалось, с надеждой, долго что-то искал в моем лице, не нашел и расстроенно отвернулся.

– Вот именно, что не было, – печально выдохнул Бриш, оставив штаны в покое. – Иди, Дана.

Я уже повернулась уйти, как вспомнила зачем мне букет лирэйников в руке. Повернулась к Бришу и уверенно предложила:

– Это вам, – протянула букет. – Подарите своей избраннице. Может проблема колоколов решиться.

Глава 41.2

– Точно издеваешься, – Бриш печально улыбнулся. – Букет оставь себе. Считай, что он попал по назначению.

Это что какой-то новый способ подкатить? А ректор хорош! Всех земных мужиков переплюнул! Послать меня за букетом, который мне же вручил! И кто из нас издевается?

– Это вы сейчас на что намекаете, ректор?

– Я не намекаю, я говорю прямо. Ты моя истинная пара, – он тяжело вздыхает и ждет моей реакции. – Единственная и других не нужно.

– Во-первых, свою пару в ядовитые болота не посылают. Во-вторых, я спокойно целуюсь с…

Заметив промелькнувшее выражение на лице ректора осеклась. Про поцелуи с эльфом лучше промолчать. Дракона в ярости я видела, ревнивого даже представлять не хочу. Мне и так здесь хватает стресса.

– Ложные пары тоже бывают? – пытаюсь перевести разговор и начинаю нести бред. – Это как ложная ветрянка или ложный круп?

Дракон меняет выражение лица с гневного на озадаченное, переводя с земного на понятный язык.

– Нет, к погоде это не имеет отношения. С крупом не понял. Задница или есть, или нет. Ее не пристегнешь, – не понял моих вопросов ректор.

– Это у вас не пристегнешь, а у нас на Земле и пристегнут, и пришьют… и из мальчика сделают девочку и наоборот…

Бриш немного ошарашенно слушал мои откровения. Кошачьи зрачки вытянулись в тонкие иголки.

– А Земля точно не сумасшедший дом какой-нибудь другой планеты? – выдал ректор.

– С чего такие выводы? Я же вполне нормальная, – обиделась за своих.

На Земле, конечно, не все гладко. Люди те еще затейники и в хорошем, и в плохом смысле. Но где все идеально?

– Нормальная, а за трипадрючиса замуж собралась. Это при живом-то истинном, – с укором произнес ректор.

– Это только ваши слова. Доказательств нет. Я к вам ничего такого не чувствую, – категорически отказалась от всяческих притязаний ректора на мою персону.

– А нетакого чувствуешь? – оживился Бриш. Драконьи глаза блеснули надеждой и предвкушением. – Я не консерватор, если что.

– Жаль, – вздохнула, что ректор такой не хозяйственный, заготовки на зиму не делает. – Огурцы в асах не растут, только на островах. Но грибов полно и мясо бегает. Тушеночки домашней наделать можно, – я домашнюю тушенку люблю.

– Тушенку… Это как? – озадаченно глянул на меня ректор.

Вот бедняга, даже не знает, как мясо впрок заготовить. Надо рецептик бабушкин подкинуть. Пусть домашних побалует.

– Берешь понравившуюся часть туши… – я сжала кулак, чтобы нагляднее получилось. Дракон довольно ухмыльнулся, – … и отбиваешь, – улыбка погасла, у Бриша нервно дернулся глаза, – можно молотком, – ректор вздрогнул и попятился от меня на шаг. – Хорошо отбиваешь, чтобы волокна мягкими стали.

Бриш побледнел и нервно сглотнул. Озадаченно потер подбородок. Прошел к своему столу. Споткнулся по дороге о подтекающий мешок со льдом. С трудом удержался на ногах. Глянул на меня недоверчиво и спросил:

– И такое нравиться кому-то из мужчин?

– Мужчины обожают, особенно сделанное в домашних условиях, – заверила его. – Есть еще фарш. Тоже многие любят. Но там еще на мясорубке прокручивать нужно.

– Отбитое прокручивают на мясорубке, – ректор рухнул в свое кресло и тяжко выдохнул. Поднял на меня больные глаза и без особой надежды спросил:– А как-то более традиционно можно?

Можно, конечно. В традициях нашего народа первейшее дело закуска. Самая-самая, конечно же, огурчики соленые и рассол.

– Если традиционно, то можно огурцы. Женщины их любят. Они фигуру не портят. В народе есть поговорка «Гриб и огурец в попе не жилец»– разошлась я, рассказывая ректору о традициях своего народа.

Даже фольклор вспомнила. Но по перекошенному лицу ректора поняла, что он далек от восхищения традициями и культурой землян.

Что не так? Нормальные традиции, главное вкусные.

– О последнем я догадывался, – больным голосом произнес Бриш. Он сидел, закрыв лицо руками, мне показалось, что ректор плачет. Но он молился или скорее громким шепотом вопрошал богов, за какие грехи ему в пару выбрали исчадие Тьмы и Хаоса.

На исчадие я обиделась. Поджала губы и вздернула вверх подбородок.

Мне этот Бриш и даром не сдался, но как женщине было неприятно. Можно подумать, я такое чудовище. Вечно он ко мне придирается. Что я ему такого сделала?

Долгие минуты текли, а ректор все не двигался. В тишине было слышно, как оживший Люлик протяжно и болезненно стонет и клянет на чем свет всю академию, вместе с ректором.

– Ректор Бриш, можно мне в казарму привести себя в порядок? – подала голос, нарушая тишину.

При звуке моего голоса, мужчина поднял на меня взгляд, рвано выдохнул, на что-то решаясь, и произнес:

– Теперь ты официально моя невеста. По окончании академии объявим себя парой, и ты перейдешь в мой род.

– Нет, я не согласна, – мотаю головой.

– С чем на этот раз? – недовольно рычит Бриш, подходя ближе.

– Я не собираюсь становиться вашей невестой. И в род тоже не собираюсь… – пячусь к двери спиной, стараясь смыться поскорее.

– В род придется… – прозвучало очень двусмысленно.

Дракон уже рядом и, нехорошо прищурившись, смотрит на мой рот. Морщусь, представляя, о чем сейчас думает этот недоящер.

Размечтался, извращенец чешуйчатый! Интересно, он везде чешуйчатый?

Глупо хихикаю, представляя его голым и чешуйчатым. Отступаю еще на пару шагов, и в голову приходит отличная идея. Не, не раздеть и посмотреть. Дался мне его чешуйчатый… хвост.

– Хорошо, я буду вашей невестой, парой или что там… но при условии, – складываю руки на груди и жду его реакцию.

– Что ты придумала? И давай на «ты», Богдана, – устало произносит ректор.

– Ты возьмешь мою фамилию Кутько, – гордо заявляю я, зная, что потомок древнего рода скорее удавится, чем сменит свое гордое звание Бриш-Дрищ на Кутько. – Это мое последнее слово.

От громового хохота драконьей глотки я даже присела, а в кабинет ввалился со стаканом подслушивающий под дверью Люлик и Ритана. Оба метнулись под стол, пока смеющийся Бриш их не заметил.

– Герун-Дий Кутько? Ты предлагаешь мне стать Герун-Дий Кутько? – давясь смехом, с трудом выговаривает слова дракон.

– Не-е-ет, – стану я позорить свой славный род Кутько связью с этим чокнутым на всю голову, нам своих хватает. В смысле генофонд ухудшать уже некуда. Хотя после Чернобыля чешуйчатыми детьми уже никого не удивишь, – я предлагаю разойтись, прекратив этот глупый балаган. И с выражением продекламировала:

Не вместе мы…

А почему? Какая разница…

Мы разошлись как в море корабли,

Иль как штаны у ректора на заднице.

И пока Бриш отвернулся, проверяя целостность штанов, я быстро выскользнула в приемную. Мурлыча себе под нос песенку Валерии «Не обижай меня…», быстро бежала, спеша успеть до звонка в казарму переодеться. Неожиданно от резкого толчка со стороны потеряла равновесие. Пролетев сквозь стену, не успела затормозить и ввалилась в марево портала.

Глава 42

Хотела выпрямиться и наподать «Дланью Правосудия» наглецу посмевшему распускать руки, как распласталась на твердой земле, придавленная телом… ректора Бриша.

– Вас ноги не держат? Какого черта вы толкаетесь? – кряхтела, ругалась, норовя вылезти из-под туши Бриша, который не сделал ни единой попытки, слезь с меня. – Вам там сверху видно, посмотрите, мы где? И перестаньте мне весом грудь плющить, мне с ней еще замуж выходить.

– Тебе в рифму ответить? – тихо прохрипел ректор на ухо, немного уменьшая давление.

– Ну, поздравляю, ректор Бриш, ваша мечта сбылась, – невесело пошутила я. – Мне-то за что? Я не мечтала. У меня традиционная ориентация.

Высунувшись из-под ректора на пол головы, огляделась, как могла. Заметила булыжную мостовую и кусок сложенной из дикого камня стены, у которой мы лежали. На виду, если не считать вялого пыльного папоротника, покачивающего листьями у меня над головой, вернее у ректора.

– Тише, Дана, – шикнул на меня ректор, заставив замереть, – патруль светлых. Если не будешь стонать, они нас не заметят. У нас с ними не очень хорошие отношения, если ты помнишь.

– Чего это вдруг? – наша не пойми чем занимающаяся парочка лежала почти на самом виду.

– Тебя защищает твоя магия, – прошептал на ухо ректор.

– А тебя? – перешла на «ты».

Не то чтобы я переживала, просто интересно.

– Я твоя истинная пар, и твоя магия не оставит меня без защиты.

– Никакая мы не пара, – шепотом возмутилась я, слыша, как приближаются шаги нескольких ног. – Хватит выдумывать причины затащить меня в койку.

– Ну, у меня почти получилось, – мурлыкнул на ухо Бриш. – Кровати не хватает, но и так неплохо.

– Ничего у вас не получилось, ректор. Я это делаю… – я зло сопела в ректорское ухо, – я это делаю… потому что мне вашу маму жалко. Вот!

Опешила и проглотила язык, услышав довольный выдох дракона.

– От свекрови заботишься, а говоришь, что ничего не чувствуешь, – довольно прошептал Бриш. – Связь истинных действует. Своеобразно, но это именно она.

– Нет, никаких истинных, – поерзала я под ректорской тушей. – Нет никакой связи. Ты это специально выдумал, чтобы на меня своих поклонниц и бывших любовниц натравить.

– У меня нет никаких любовниц в академии, – рыкнул Бриш.

– А где есть?

– А ты ревнуешь? – он чуть отстранился и разглядывал мое красное от возмущения лицо.

– Вот еще, – хмыкнула я и дернулась в сторону.

Тихо зашипела от боли, когда прочувствовала спиной весть рельеф дороги.

Это драконищу хорошо, улегся на мяконьком. А я страдай, устилая булыжную мостовую своей хрупкой тушкой. Мелкие камешки впивались в тело, и оно жутко зудело. Я снова поерзала, пытаясь устроиться удобнее.

– Идет еще патруль. Потерпи, Дана, – прижался ко мне сильнее дракон.

– Мне больно. Камешки в тело впиваются в поясницу, – похныкала я из-за своих проблем, не обратила внимания на сказанное ректором.

Дракон выдохнул горячим воздухом куда-то в волосы и протиснул ладонь под пятую точку.

– Так лучше, – то ли спросил, то ли утверждал чешуйчатый.

Да уж куда лучше. Одна проблема сменилась другой. Уж лучше терпеть камни, чем ректорскую пятерню. Он, правда, ничего себе не позволял, но тем не менее.

– Что? Светлые! Откуда здесь светлые? И где это здесь? И что мы здесь делаем, где они? – вгляделась в его безмятежное лицо, нависающее надо мной.

Гладкая смуглая кожа была так близко, что высунь я язык, коснулась бы кончиком. Он пах жарким летним днем и немного терпким парфюмом. Приятная смесь. Телом, я чувствовала каждую мышцу его рельефа. И не только мышцы.

– Мы выпали из портала в Сердце Лурании. Вот так пролежим, пока не наступит ночь. Если жизнь дорога – потерпишь. Потом попробуем выбраться. Судя по тому, что часто ходят патрули, мы лежим возле городской стены. Останется найти брешь или удобное место и перемахнуть. Она невысокая. Всего три моих роста.

М-да, шесть метров ерунда какая-то. Для дракона, умеющего трансформировать когти может и так. А я? У меня почти лапки.

– Кто меня толкнул в портал? Вы влетели следом и должны были видеть.

– Должен, но не видел. Шел за тобой. Хотел за стишок выразить благодарность. Отвлекся на звук. А потом услышал твой крик из портальной и рванул следом.

– Благодарность? – удивилась я.

Он что смеется. Это типа у него сарказм такой.

– Ты для меня и обо мне стихи сочиняешь – это любовь.

– Ладно, – молча согласилась, понимая, что мои пасквили на него – это выраженные, по-своему, чувства.

Но чувства бывают разные. Сейчас не об этом. Надо выбираться из столицы светлых эльфов. Чувствую я, дракон прав, нам тут совсем не рады.

– Но какие мотивы двигали тем, кто меня сюда отправил?

Ректор вздохнул тяжело и прояснил:

– Кто-то выяснил, что ты Избранная и избавился от тебя. Кому-то совершенно не выгодно возвращение магии в наш мир.

– Интересно кому это не выгодно?

– Мне бы тоже хотелось это знать, – Бриш потерся щекой о мой висок.

– А выяснить просто. Кто может открыть портал в Сердце Лурании?

– Я… Только я, при наличии амулетов с магией, – дракон глянул мне прямо в глаза, и я поверила, что это не он.

Здорово! Теперь еще думай, кто на меня охотиться. И как-то спасай свою жизнь.

– Мало мне ящеров, озабоченных драконов, придурковатых дроу, отбитых на всю голову нагов, так еще и убийца нарисовался! Не-е-е, я так не играю. У меня одна жизнь. Я домой. Меня мама ждет.

– Я с тобой, – тут же отозвался ректор.

– Нет. Что я родителям скажу? Как объясню, что здоровенный мужик теперь будет жить в нашей двушке? Ты как-то не тянешь ни на брошенного котенка, ни на больного щеночка. Мама не поймет.

– Двушка – это что?

– Две комнаты, выделяются на семью из трех человек. Общей площадью… как ваш кабинет, – соврала, конечно.

Меньше его кабинета, и давно уже никто ничего бесплатно не дает. Но ректору знать об этом не обязательно.

– А Земля точно не тюрьма какой-нибудь другой планеты? – поинтересовался ректор.

– Может, – пожала плечами и закусила губу, – многие так думают. Но доказательств нет.

– На Радоне, во дворце мне принадлежит целое крыло, – ректор подул, помогая согнать с лица надоедливый локон. – Двадцать комнат. Ты выберешь себе любую, какая глянется. Можешь ту, которая рядом с моей, а можешь мою.

– Гера, я тебя в тысячный раз говорю, нет между нами притяжения. Только твои: драконья похоть и упрямство. Я вообще другого люблю.

– Он неразумный трипадрючис, – хмыкнул Бриш. – Все, что он видит в тебе – это ходячий кусок мяса.

– Он разумнее нас с тобой, – заступилась за Птерика. – Он мне цветы подарил. Лирэйники.

– Дана, чем слушаешь на уроках? Лирэйники нужны, чтобы изгонять паразитов из кишечника. Трипадрючисы их жрут вместе с мясом, которое может быть зараженным спорами червей.

– Тебе тоже для этого нужен был букетик? – поддела его, уязвленная в самое сердце, которое не хотело верить ушлому драконищу.

Бриш замер, злость мелькнула в глазах и испарилась, хмыкнул и отвернулся в сторону, давая рассмотреть небольшое и слегка заостренное вверху ухо.

– Ты мне их все жизнь вспоминать будешь? – шепотом взорвался он.

– Буду и после смерти тоже, – мстительно произнесла я, зло сощурившись.

– Значит, все же согласна стать моей парой и портить мне нервы до конца жизни, – по-своему извратил мои слова дракон, наклонился, не давая вставить ни слова, поцеловал.