Текст книги "Академия Юрского периода (СИ)"
Автор книги: Светлана Титова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 22
Предупредив обоих дроу, что теперь они числятся в моих должниках, и долг могу стребовать в любое время. Я кралась в сторону казармы, стараясь никому не попадаться на глаза. Пьяные кадеты по одному-двое вполне терпимые и даже местами люди, но толпа – это испытание не для слабонервных. На время каникул в асы их не пускали, ректор ревностно берег экологию неродной Лурании, и пуще того хлипкий мир между учащимися академии и светлыми эльфами. Почему-то ректор Бриш даже не сомневался, что вверенные ему кадеты в подпитии полезут к светлым выяснять кто в Лурании круче. Вот и маялись несчастные в стенах родной Альма-Матер все дни отдыха. Маялись и копили силушку, которой и в обычные дни хватало в избытке. А энергия молодых, не озабоченных недугами и проблемами тел, помноженная на алкогольные пары – вещь убойная. И испытывать на себе ее силу желания не находилось.
Не то чтобы я сталкивалась именно с этими, но студенческих вечеринок на мой век хватило. Нервы мои были порядком расшатаны поездкой в гости на драконий остров. А ведь так мечтала посмотреть «край» земли и сплюнуть на счастье. Но не судьба видно на этот раз. Утешала себя тем, что осталось еще два похожих острова, и сплюнуть-то я успею, пока не вернусь к себе домой. Шум за спиной нарастал. Одна из веселых компаний решила сменить дислокацию и стадом разъяренных бизонов неслась, как мне казалось, за мной по пятам.
Уж не братцы ли дроу науськали на меня сотоварищей, чтобы отыграться за проигранное пари? Показывать слабые тылы я не рискнула, решив встретить проблему грудью… и лицом. Грудь и лицо тоже было жалко, но девушек же по ним не бьют.
Смело развернулась и полезла вдоль стеночки, стараясь слиться с пятнистой поверхностью. Порадовалась, что надела камуфляж и, замерев в случае опасности, смогла бы сойти за неровность или замысловатый выступ. Надеясь, что алкоголь притупил зоркость, кралась попой вперед, стараясь ступать бесшумно.
Неожиданно попа уперлась во что-то крайне твердое, упругое и теплое. Препятствие показалось живым, но признаков жизни не подавало. Ни звука. Немного поерзала, определяя границы препятствия. Границы не находились. Мысленно нарисовала себе жутких монстров, живущих в стенах и на стенах академии, охотящихся за одинокими кадетами. Сунувшийся было испуг, сменился бравадой и уверенностью, что мне ничего не грозит. Что страшнее Даны и ее «длани иногда даже правосудия» в этих стенах нет ничего. Видать и вправду надышалась знатно винными парами.
Ну что там еще? Я же минуту назад оглядывалась и проверяла – путь был чист.
По инерции толкнула это нечто, понуждая уступить мне дорогу. Но нечто заупрямилось и уступать не желало. Только гневно засопело и выдало грубоватый возмущенный вскрик. В нем я опознала мужскую особь. Мое возмущение усилилось в разы. Нет, ну где это видано, чтобы даме не уступили дорогу?! Вот ведь наглец и чурбан неотесанный! Его в асах растили?
– Ты что не видишь, кто перед тобой? Я же, крат тебя пожри, девочка! А ну уступи дорогу, смертник!
– Не вижу, – ответил наглец голосом… ректора, – у меня, знаешь ли кадет Кутько, на заду глаз нет. Откуда вы тут, Дана? Вы же должны быть на драконьем парящем острове.
Я подпрыгнула от неожиданности и развернулась лицом к ректору прямо в прыжке. Бриш так же выпрямился, заведя руки за спину. Впервые я видела на лице красавчика-дракона не самодовольную или презрительную улыбку, а смущение и страх. Оглядела его изрядно помятый вид и пожеванную форму, и улыбка понимания расплылась на моих губах. Ректор не успел переодеться и щеголял в форме, в которой сражался с кратом. Я подняла брови, встала на цыпочки, попытавшись заглянуть за спину Бриша и разглядеть, что он прикрывает ладошками. Вообще-то я еще в окно все разглядела, но поиздеваться над язвительным ректором – это ж святое дело.
– Но можно же было догадаться по… ощущениям, – проблеяла я, подступая к пятящемуся от меня мужчины, беззастенчиво разглядывая его, копируя его нахальное выражение лица.
А вот пусть неповадно будет над маленькими издеваться.
– Я несколько не в том настроении, чтобы красивые попы кадеток… ощущать, – он пожал плечами и провел вдоль смердящей формы ладонью, добавил:– И не в форме. Крат немного перестарался.
Ой, зря он это сказал настроившейся отомстить за все «хорошее» девушке.
– Ну, надеюсь, он остался удовлетворен, – винные пары ударили в голову, отключая инстинкт самосохранения. – Вы же не оконфузились, и дама осталась довольна, или… – я скосила глаза на рваные на его ягодицах брюки, – дамой были… Вы?
Взрыв ядерной бомбы, пик извержения вулкана, метеорит, ударивший в землю – это праздничные фейерверки в сравнении с драконьей яростью, полыхнувшей в глазах Бриша. Рык, вырвавшийся из его глотки, оглушил. Я закашлялась от клубов дыма, разгоняя ладошкой черные тучки перед носом.
– Что… Ты… Сказала?!
– Ну чего вы так нервничаете-то? Вы дракон, он – ящер… дело молодое… полюбовное… – несла я чушь, отступая в сторону, из которой пришла.
На половину трансформировавшаяся в драконью морду лицо склонилось к моему, опаляя кожу жарким дыханием. Полные алой ярости глаза прожигали насквозь, вызывая во мне дрожь по всему телу… Дрожь желания. Вместо того, чтобы рвануть подальше от разъяренного мужика, я прижалась ближе, запуская пальцы в темные, короткие волосы. Он замер от неожиданности. Мои губы прижались в поцелуе. Я почувствовала, как тело сжали широкие лапы, и острые драконьи когти впились в кожу, прорывая ткань. И застонала от наслаждения ему в губы, совсем человеческие. Бриш перехватил инициативу, и сам углубил поцелуй, прижимая меня все ближе.
– Силен наш ректор! Еще одного крата победил! – неожиданное, громко сказанное заплетающимся языком, заставило меня отскочить от мужчины. – Мужик!
Что?! Это на что он намекает? Это кто здесь крат?
Сузив от злости глаза и забыв про ректора и поцелуй, выискивала шутника-смертника в толпе, разбинтовывая «длань Правосудия». С боку послышался польщенный хмык ректора.
– Точно. Страшная в гневе баба. Краты от ее рук на глазах дохнут и в пепел обращаются. Я в ее сторону и не дышу, – поделился хмурый дроу своими опасениями. – Я у мамы один и такой красивый получился. Она не переживет утрату.
Эти дроу помешаны на внешности? То Натан на себя не надышится, то теперь этот «красавчик» с сизым от пьянки носом…
– Так я тоже боюсь, когда ты в мою сторону дышишь. Ты же никогда не просыхаешь. Тебя даже краты стороной обходят из-за похмельного выхлопа изо рта, – фыркнул наг, пьяно икнув пару раз.
Несколько глоток восхищенно взревели, поддерживая восхищение кого-то из кадетов. Я оглядела толпу из старшекурсников, для устойчивости цепляющихся друг за друга и с интересом разглядывавших нашу парочку.
Это они меня тут обсудить собрались? Я вам тут не жертва передачи Малахова.
– А ничего что я здесь стою! – возмутилась, разглядывая смельчаков. – Может вам попридержать свое мнение при себе, мальчики. А лучше топать куда собирались.
Взгляд упал на Бриша, игнорирующего напрочь пьяную толпу глумящихся кадетов и озабоченно пытающегося прикрыть свой конфуз. Он заглядывал себе за спину, стягивая края ткани.
– Ниче… – уже начал дроу, осклабясь мерзкой улыбочкой, в секунду сползшей с лица, как халатик со шлюхи при виде денег. Испуганно пискнув, он рявкнул:-Паря валим шустрее! Там же Мирон с горючкой остался!
Клянусь, в голосе говорящего прозвучал животный страх и толика безнадеги. Еще секунду назад лыбящиеся во все тридцать два кадеты разом погасли, как новогодние елки при веерном отключении. Пара драконов протрезвела. У нага глаз задергался в нервном тике.
– Что! Святые лики! Вы адово пойло оставили «цистерне без дна»?! – взвыл не своим голосом «поклонник» ректора.
– Без ножа зарезали, ироды! – тонко взвизгнул наг и, вихляя тощим задком, на нетрезвых ножках попытался обойти плечистых регбистов-драконов и хмурого дроу, мамину гордость, который при первом шаге свалился лицом вниз и больше не подавал признаков жизни.
Механически отметила, что он теперь, после соприкосновения с полом, не самый красивый. Наг просто наступил на спину собутыльник и рванул догонять толпу, озабоченную судьбой пойла.
Глава 23
Выдохнула облачко дыма, оставшееся во рту после поцелуя с разозлившимся ректором. Бриш проследил, как оно растаяло, и довольно улыбнулся одним уголком губ.
– И вы ничего не предпримете? – я кивнула на толпу криво бегущих парней, вопросительно уставившись на ректора.
– Уже, – непонятно отозвался Бриш, и в глазах, провожавших удалявшихся пьяно пошатывающихся кадетов, блеснул нехороший огонек. – Вся горючка нейтрализована. Они будут пить, но лучше тебе не знать что именно. А о последствиях я умолчу. Головная боль от похмелья – ерунда. Остальная «побочка»… ни при дамах о таком… Жаль эффект временный.
– Но как вам удалось? – я удивленно вскидываю брови. – Они же прячут пойло в таких местах, что сказать неприлично.
Я с трудом представляла, как можно подменить все бутылки с пойлом.
– Магия преобразования. Совсем немного, – выдал свой секрет ректор. – Так что не советую примыкать к общей вакханалии, Кутько, если здоровье дорого. Нелюдям будет очень неприятно, а вот как улучшенная по моему рецепту горючка скажется на человеческой девушке – еще вопрос…
Он повернулся, гордо распрямил плечи и пошел в сторону, откуда совсем недавно привалила сбежавшая толпа подгулявших кадетов, забыв о своем конфузе. Разглядывая неожиданно-ожидаемый стриптиз, я не сдержалась и хихикнула, тут же прикрыв себе рот. Если Бриш магичет, то я в опасности. Лучше с ним не ссориться.
Он услышал и резко обернулся, тяжелый прищур остановился на мне. Я отчаянно кусала губы, пытаясь сдержать улыбку, глазами указывая на порванную одежду. От моей пантомимы взгляд дракона потемнел еще больше.
– Ваша одежда, ректор… Может вам плащ наколдовать или одолжить. А то нового конфуза не избежать. Студенты по этажам толпами бродят, – я закусила губы, отвела взгляд в сторону.
Но Бриш и не думал смущаться. Сложив руки на груди, привалился плечом к стене, пристально уставился на меня, глядя повыше лба. Я заметила насмешку, промелькнувшую в глазах.
Что у меня там? Прическа растрепалась? Скрученные утром наспех хвостики распустились? Ну, да, хвостики сделала. Неформат, так я и не на занятиях.
– Переживаете за меня? Приятно… но напрасно, я не опозорюсь, кадет Кутько. Боевые потери случаются. Кадетам, бывшим и в худших переделках, в голову не придет смеяться над этим. А салаг все это еще ожидает, – издевка в голосе, мне уже не послышалась. – Как в гости сходили? Много получили предложений… непристойного характера? Не от озабоченных драконов спасались, прибыв так рано?
Откуда он узнал? Караш сообщил? Кто-то из драконов слил?
– Откуда вы знаете? Стукачи сообщили? – презрительно сжав губы, поинтересовалась источником информации, но заметив вновь потемневший взгляд ректора, исправилась, добавив в слова яду:– Ой, оговорилась. Не стукачи, а друзья последние новости рассказали.
Бриш вновь уставился на мой лоб и отрицательно покачал головой.
– Я уже говорил вам, Кутько, в нашем мире все имеет значение. Особенно внешность. Что вы выучили? – он ожидающе замер, не меняя насмешливого выражения на лице.
– Одежда, прическа, запах – все говорит о положении своего хозяина, – пробормотала я выученное из устава, нервно одернула форму и подтянула резинки на рыжих хвостиках.
– Это особенно важно для драконов, – он провел рукой по коротким густым прядям волос. – Особенно прическа. Замужние драконицы или матроны в летах прячут волосы под платки не просто так. Женская прическа, в данном случае ваша, расскажет не только о вашем статусе, но и намерениях. А они у вас, судя по…
Он склонил голову, не удержав улыбки, и негромко хрюкнул.
– Что не так? Аккуратные хвостики. Караш видел и ничего не сказал, – я провела рукой по прическе.
– Чем так обидели своего флангового, Кутько? Отказом? – он провел пальцами по губам, которые еще десять минут назад целовала.
Вспомнив все и осознав масштаб содеянного, я немного струхнула. Я себе много позволила, даже переборщила и не слегка. Но дракон словно забыл про поцелуй. Похоже, моя прическа его интересовала много больше.
Да что там не так с треклятыми хвостами? Я уже нервничаю!
– Я никому не отказывала! – возмутилась предположением ректора.
Глядя как полезли вверх его брови, поняла, что брякнула двусмысленность и поправилась:
– Я замыкающая, а он фланговый из одной кварты и только. Между нами ничего не было и не предполагалось.
Бриш заставлял оправдываться, а это раздражало. Почувствовала, что начала заводиться. Надоели эти полунамеки. Хочешь сказать – скажи прямо, а не ходи вокруг да около. Недобро сощурилась и повторила жест ректора, закрываясь. Нутром чувствовала, ничего хорошего не услышу от него.
– Вот у него и спросите, что скажет ваша прическа любому дракону, – он отлепился от стены, развернулся и спокойно пошагал на звук студенческой попойки, сверкая прорехой.
Вот только мне совсем не хотелось смеяться. Гядя ему в след, едва не скрипела зубами.
Вот ведь драконище поганое! Раздраконил любопытство, оставил в полном раздрае чувств и смылся. Если он и в постели такой… недодел, то…
– Заканчивайте, Кутько. Что значит ваше «то…»? – Бриш остановился, ждал не поворачиваясь.
Я молчала, кусала от досады губы, понимая, что ляпнула вслух.
– Ничего такого не имела… Это от досады, – промямлила, глядя в широкую спину.
– Вот сначала поимейте, а потом делайте выводы….Ваша прическа значит, что вы готовы к отношениям. Хвостов у вас наверчено… м-да… четыре. Соответственно, ищете четырех партнеров, – сказав, не оборачиваясь, продолжил путь.
От услышанного моя челюсть рухнула, и, подскакивая, закатилась куда-то. Поверить не могла в услышанное. Опозориться по всем статьям. Бедный Лосик! Он же прическу увидел и… а я его «дланью правосудия»… насмерть. А что другие драконы подумали обо мне! Мама дорогая! Наделала делов! Это еще ректор про пайцзу не знает…
Память услужливо подсунула ухмыляющееся лицо Караша. Все знал и ничего не сказал! Вот же гад чешуйчатый! Устроил себе развлечение за мой счет. Я тоже себе устрою. Ну, держись драконище!
– Убью гада, – прошептала я, – все чешуйки по одной повыдергиваю. И это только начало мести…
Уже развернулась бежать в портальную, когда локоть перехватили чужие пальцы, останавливая яростный порыв немедленной мести.
– Куда собралась? – прошипел ректор, обдавая ухо дыханием.
Я рванула от дракона, опасаясь его новой вспышки ярости. Целовать его снова мне не хотелось. Да и вряд ли поцелуй помог бы.
– Отомщу и страшно, – шипела в ответ, пытаясь вырвать зажатый намертво локоть из чужих пальцев. – Знаете, сок гриба полоцерута склеивает в момент, и если обмазать им презерватив Караша то…
Ректор резко развернул к себе, и я заметила, как у него нервно дернулся глаз. Перестала выдергиваться, понимая, что ничего этим не добьюсь. Дракон во сто раз сильнее меня. Надо хитрить.
Я стискивала кулаки, ожидая момент, когда он потеряет бдительность и разожмет пальцы.
– Ты же не в серьез, Дана? – с надеждой заглянул он мне в глаза, не веря услышанному.
– Конечно, нет, – по акульи улыбнулась, пытаясь усыпить его бдительность, – его девушка не виновата, что кто-то мудак. Лучше презерватив изнутри обработать слюной Йорика. Караш наденет, и контрацептив с содержимым упадет на землю… горсткой пепла…
Дракон побелел и покосился на мою кое-как забинтованную руку. Представив рожу Караша, разглядывающую «пепелище его любви», и уловив испуганный взгляд другого дракона, не сдержалась и зловещее расхохоталась.
– Членовредительство в академии запрещено, – ректор разжал пальцы, выпрямился и сделал пару торопливых шагов назад, явно испугавшись размаха моей мести.
– Не льстите чешуйчатому гаду. Чтобы называть месть членовредительством, для начала неплохо ему этот самый член заиметь, – фыркнула я, поправляя повязку.
– И все же… – настоял на своем Бриш, качая головой, – это твоя кварта, Дана, вы должны уметь договариваться. Как в каждой семье.
Я вспыхнула и вскинулась на него.
Вот ведь заботливый какой! Все их пресловутая мужская дружба. Драконища плешивые, покрывают друг друга… заступаются…
– Четыре хвостика, ректор! Четыре здоровенных мужика! – напомнила ему провинность Караша, пытаясь достучаться. – У меня даже отверстий…
Задохнулась от нахлынувших эмоций, едва сдерживая подступающие слезы. Сжала кулаки и тихонько всхлипывала.
Довели, блин!
И обиднее всего было, что ректор на стороне насмешника Караша. Прям жег душу этот факт.
– Я понял, – мрачно буркнул Бриш. – Согласен с вашим негодованием, но вынужден настаивать на альтернативе. Дана, отомсти ему так же… как он тебе. Тем же способом. Это гораздо эффективнее, поверь.
Я подняла на него глаза, в которых стояли не пролитые слезы и недоумение. Он улыбнулся и осторожно провел пальцами по щеке.
Альтернатива! И тут меня осенило…
Глава 24
– Ректор Бриш, подпишите мне разрешение на посещение закрытой секции библиотеки, – сделала лицо примерной ученицы.
– Зачем Кутько? – недоверчиво сощурился дракон.
– Про ориентацию прочитать?
– Чью? Твою? – дракон оглядел меня с ног до головы. Злосчастные хвостики я уже распустила. – И какая у тебя ориентация?
– А вы для себя интересуетесь или как?
– Или как…
– Тогда по обстоятельствам, – уловив его удивленный взгляд пояснила:– В смысле мужчины нынче такие, что после общения с некоторыми особенно продвинутыми… в смысле сдвинутыми на моде… в своей ориентации начинаешь сомневаться.
Ректор неопределенно хмыкнул, но свое мнение оставил при себе.
– Мне про ориентацию драконов хотелось бы что-нибудь почитать, – не стала врать, все равно ректор проверит, – которая сексуальная.
– Про сексуальную – это про мою? – не логично поинтересовался ректор, видать тоже надышался алкоголем.
– Не-е-ет, в общем, – уклончиво ответила я, отводя глаза в сторону. – А что, в себе есть сомнения?
Дракон брезгливо скривился, злобно зыркнул на меня, выдохнул струйку дыма через ноздри. Я слегка попятилась назад.
Ректору больше не наливать. Какой-то он сверхагрессивный становиться.
Подтверждая мои мысли, мужчина сжал пальцы в кулак и тут же расслабил, взглянув в мои, слегка окосевшие от крепкого алкогольного духа, честные глаза.
– Кадет Кутько, не забывайтесь! – рявкнул Бриш, резко развернулся и гордо понес свое драконье эго в сторону основной попойки, а я смотрела и смотрела и никак не могла оторвать взгляд. – Разрешение возьмете у саро Люлика.
М-да, лучше бы нитки и иголку с собой носил… А то ходит, попой водит, на меня тоску наводит. О, опять стихи! И чем вдохновилась-то?! Сказать стыдно. Срамота! Эх, Дана, Дана, совсем ты с этими нелюдями озверела. Надо Арвена навестить. Пайцзу ему показать. Вот у кого воспитание в крови. И по Йорику соскучилась. Но сначала библиотека.
– Как она выглядит, повторите, пожалуйста, саро Брутал, – я уже полчаса умоляла старого, безбрового, с отвратительным бельмом на глазу нага показать мне нужную книгу.
И что за родители назвали этого дохлого червя Бруталом? Надежда дело хорошее, но краше папы он не получиться.
– Я же говорил, деточка, – похожий на Люлика старый мерзавец, мерзко улыбался беззубым ртом, повторяя какую-то галиматью. – Толстый. Очень толстый.
– Ну…
– Кожаный, – он погладил сморщенными пальцами мою ладонь, лежащую на стопке формуляров, прикрывая мечтательно глаза лысыми веками.
Я брезгливо одернула руку и незаметно оттерла о брюки. Наг заметил мой жест, обиженно поджал губы. Редкие кустики пегих волос на голове возмущенно топорщились. Сальную улыбочку как ветром сдуло.
– Там гладкие в основном, а этот на ощупь бугристый. Пальцами проведи и проверь. Найдешь нужный, щупай дальше, – библиотекарь снимал рабочую мантию, аккуратно пристраивая на вешалку.
– Что щупать-то? – разозлилась я, не понимая, почему он сам не может найти мне нужную книгу.
Искомая повествовала про драконьи обычаи. Мне она была очень нужна – успокоить требующую отмщенья душеньку. Наг возвел очи горе, поражаясь моей тупости.
– Застежку, – выдохнул наг, поправляя китель без нашивок и приглаживая кустики на лысой голове. – Нащупаешь, лизнешь, и будет тебе счастье.
Он сорвался с места и исчез, растворяясь в стене. Я выругалась про себя, желая ему подавиться, и обреченно поплелась в закрытую секцию. Если бы я знала, что меня там ждет.
Без перестановки чихая, утирая слезы и сопли, я ползала вдоль указанных старым библиотекарем полок запретной секции. Похоже, запретная она была для всех, и для уборщиц в том числе. Пыли скопилось столько, что я могла ее продавать. Пользуйся она спросом, как горячие пирожки, я бы заняла себя этой работой лет на пять. И озолотилась.
– Толстый, кожаный, бугристый, лизнуть бархатистый верх, чтобы выдал содержимое… – бормотала я инструкцию, устно выданную библиотекарем, сбежавшим от меня в столовую. Утратив источник инструкций в этом храме Хаоса и грязи, я бормотала то, что он произнес, чтобы не забыть.
– Что вы там бормочите, Кутько? – раздался голос ректора снизу.
От неожиданности я свалилась вниз, больно приземлилась на коленки и ухватила стоящего передо мной дракона за ремень. Подняла голову, пару минут созерцала его пах, туго обтянутый кожаными брюками, подняла взгляд выше и выдала, заученную мантру:
– Толстый, кожаный, бугристый, лизнуть бархатистый верх, чтобы выдал содержимое…
Хлопнула глазами и громко чихнула, обдавая то самое место веером из слюней и соплей. Чих слегка прочистил мозги. Дракон и бровью не повел, продолжая смотреть на меня сверху-вниз. Похоже, зрелище стоящей на коленях меня вызывало в нем удовольствие.
– Интересное предложение, – глаза дракона загорелись, он сложил руки на груди, – обещаю, я обдумаю.
Растерянно хлопнула глазами, посмотрела по сторонам, оценивая обстановку. Снова уткнулась в пах, и вспыхнула от догадки, что имел в виду ректор.
Ах, ты драконище поганое! Я тут в этом свинарнике книгу ищу по описанию старого, выжившего из ума хрыча, а он глумиться вздумал! Грязищу бы лучше поубирали!
Резко встала и, отряхнув руки, сделала шаг в сторону выхода. Резкая боль обожгла макушку. На меня с полки свалился тот самый фолиант, что я искала. Провела пальцами по бугристой коже ящера, которой обтянули обложку, убирая пыль. Стряхнула с бархатистых застежек и озадачилась, что и как лизать. Она же тут в грязи валялась. Негигиенично же. Забыв, что за мной наблюдает Бриш, продолжала бормотать, потирая шишку.
– Толстый, конечно, но у Бриша еще толще. Намного толще, – сравнила я книги, по которым вел лекции ректор. – Ничего, я осилю.
Тихое «гхм» раздалось рядом. Рассмотрела застежки, поддела пальцем, пытаясь открыть так. Понимала, лизать нужно, чтобы оставить свою ДНК. Один раз и библиотекарь ее откроет, а на другой все равно придется. Кровью же заляпать можно, да и опасно в мире ящеров пускать себе кровь. Один раз мне пришлось лизнуть книгу на уроке у Бриша, она мне понадобилась еще не раз.
– Не знаете, как правильно лизать, ректор? Я-то представляю, но у всех же по-разному, – задумчиво проговорила, крутя книгу. – По-вашему, лучше с основания начать или просто на кончик плюнуть и растереть.
Я ткнула пальцем в острый конец застежки, медленно провела назад к основанию крепления и подняла взгляд, ожидая подсказки учителя. Ректор застывшей темной глыбой нависал надо мной, следя за моим пальцем, трущим книгу. Глаза его опасно полыхали племенем и еще чем-то очень опасным для меня. Перевел взгляд на меня, и я увидела огонь, полыхающий в них. Но точно не ярости. Почему-то мне казалось, что если я его коснусь, он меня не обожжет.
– Ты издеваешься, Кутько? – выдохнул мне в лицо. – Я же все это на себе представляю.
– Вообще-то я пытаюсь книгу открыть, – обиделась на грозный окрик. – И не орите, мы в библиотеке. В библиотеке все говорят шепотом.
– Что за бред? – ректор вырвал книгу у меня из рук, легко раскрыл и сунул обратно. – Просвещайся.
Бриш смерил меня взглядом и резко сорвался на выход. Что-то грохнуло в общем помещении библиотеки.
Нервный какой! И чего приходил? Работы у него нет? Вынюхивает что ли?
