Текст книги "Не проси моей любви (СИ)"

Автор книги: Светлана Рыжехвост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Джинсы, футболка и кроссовки, поверх – свитер оверсайз грубой вязки. Мне предстоит добираться до работы своим ходом и хорошо бы никого по дороге не встретить.

Взяв сумку, я проверила ключи, потом проверила выключила ли я плиту. Потом проверила воду. А потом окончательно признала – мне страшно выходить в подъезд. Страшно. До дрожащих рук и слезящихся глаз. Я могу сказаться больной и просидеть этот день дома. Но будет только хуже. Завтра будет еще страшней. А послезавтра… А послезавтра я найду себе работу на удаленке и совсем перестану выходить из дома. Ведь сейчас можно заказать доставку практически всего.

– Давай, Тома, – подбодрила я себя. – Профессорские дочки не сдаются!

Вдох-выдох, я резко открываю дверь и выскакиваю на лестничную клетку. Закрыв за собой, я вприпрыжку скачу вниз и вновь начинаю дышать только на улице. Ну все, теперь до работы и… И можно позвать Латникова к себе пожить. Защита от него никакая, но он сможет убежать и вызвать полицию. Черт, и папа прилетает завтра! Все один к одному. А ведь папа еще даже не знает, что свадьбы не будет…

А еще страшно. Если отец узнает обо всем, он уничтожит Александра и сдастся Теневым Стражам. После чего его будет ждать казнь. Показательная и жестокая. Нам, жителям теней, слишком дорогой ценой дался мир с обычными людьми. Да и про Инквизицию не стоит забывать. Они хоть и сильно сдали, но и среди этого гнилья еще есть истинные воцерковленные.

На работу я прибыла вовремя. Взмыленная, уставшая и с дрожащими руками. Трижды я шарахалась в метро от мужчин, которые были отдаленно похожи на Сашку. И еще дважды он примерещился мне в соседних вагонах. Я стану невротиком, воистину.

– Шеф-мэм, у нас там небольшое ЧП, – подкатился ко мне Олежка. – Ма-ахонькое такое.

– Рассказывай, – вздохнула я.

А через мгновение мне стало наплевать на Сашку. Проблема вызревала колоссальнейшая и Глеб, как назло, был далеко.

– Но я клянусь тебе, шеф-мэм, – тараторил Латников, – все было правильно!

Вчера Олег отослал нашим новым клиентам их заказы. Вот только вложения в письмах были перепутаны. И все бы ничего, но один из заказчиков влюбился в полученный дизайн и не идет на контакт. И пофиг, что заплатил он совсем за другое, когда он хочет вот это.

– И он так и говорит – я просто не знал, что я хочу, пока не увидел! Клянусь, шеф-мэм, ну правильно все было, правильно!

– А что второй клиент?

– А второй клиент взбешен. Это тот, который тебе, шеф-мэм, свои каракули пересылал. Мол, его интеллектуальную собственность передали другому и все такое.

– Драгошу звонил?

– Он послал меня в задницу и сказал, что Тома справится.

И весь день, без перерыва на обед я справлялась. Спасло ситуацию лишь то, что направления бизнеса у клиентов были диаметрально-противоположными. А потом первый клиент и вовсе признался, что просто издевался над нами. Хотел проучить, ага. Чтобы неповадно было.

– Нельзя так относиться к своей работе, – гудел он мне в трубку. – Вот будь на моем месте кто-нибудь другой, он бы…

В общем, еще три часа я выслушивала его зануднейшие речи и подобострастно соглашалась. Латников в это же время выслушивал ругань от второго клиента. А наша бухгалтерша готовилась лишить Олежку премии. Но… Я оставила это решение Драгошу.

Потому что я верила, что он говорит правду. Потому что он отослал правильные папки, в которых кто-то поменял местами содержимое. Конечно, Латников мог запарить и напутать самостоятельно, но тогда бы он признался. Он всегда признается в своих косяках. Никогда не пытается избежать скандала или лишения премии.

«Но кто? Нас тут по пальцам пересчитать можно. Драгош, я, Латников и Светочка. Вот и весь народ», размышляла я и ритмично угукала, потому что клиент продолжал делиться со мной секретами постановки грамотного рабочего процесса.

– Вот так вот, Мариночка. Сожалею, что не могу уделить вам больше времени, – прогудел он наконец, – но я попытаюсь выкроить время на будущей неделе. Все равно работать нам вместе еще долго.

– Спасибо вам огромное и за понимание, и за бесценный опыт, которым вы со мной поделились, – с улыбкой произнесла я и, выслушав ответное прощание, нажала на отбой.

Хотелось материться. Вот серьезно, хотелось крыть матом. И пока я решала сложную дилемму – оставаться приличной девушкой или все-таки высказать наболевшее – ко моему столу подошел Латников с одной чахлой розой.

– Шеф-мэм, – Олег поскреб в затылке, – приходил твой бывший. Вот, передал. Это он пытается помириться или наоборот, закрепить ваше расставание?

В глазах потемнело. Непослушными пальцами я забрала цветок из рук Латникова и, не обращая внимания на шипы, переломила розу пополам.

– Вот жеж, – ругнулся Олег и попытался отобрать цветок. – Да отпусти же! Все пальцы изорвала!

Только в этот момент я ощутила саднящую боль в ладонях. Надо же, и правда – изорвала. Что ж там за шипы были?

Латников суетился. Заклеил мелкие ранки пластырем с какими-то мультяшками, вскипятил чайник и усадил меня за стол.

– Рассказывай, шеф-мэм, – велел он.

Такого Олежку я еще не видела – собранный, спокойный, отбросивший все свои смешки.

– Да что там рассказывать, – я махнула рукой и тут же ойкнула, – черт. Такие гадкие царапины будут долго заживать.

Пододвинув ко мне чашку, Латников повторил:

– Выскажись, шеф-мэм.

– Высказаться, – я криво улыбнулась. – Мой бывший оказался психически больным человеком. До нашего расставания он принимал таблетки, а теперь перестал. И, – я подняла израненные руки, – теперь преследует меня.

Олег так витиевато выругался, что я не удержала нервный смешок.

– И что ты планируешь делать?

– Ждать, – я устало улыбнулась. – И верить, что Ирина Игнатьевна, его мать, заставит своего сына принимать таблетки. Ты все еще тут ночуешь?

– Неа, – мотнул головой Олег. – Помирился с родичами. Да и я не так чтобы прям сильно ссорился. Просто, ну прикинь, смотрины прям устроили! И девчонке неловко, и мне дурно. Мама у меня старой формации, так она, чтобы подчеркнуть мои достоинства, вытащила старый фотоальбом. «А вот Олеженька на горшке, вы знаете, Лидочка, он очень рано научился ходить на горшок! Мой смышленый мальчик! А вот тоже на горшочке, он выпустил свои первые искры! Так старался, так старался!».

Захихикав, я потрепала Латникова по плечу и утешила:

– Она просто добра тебе желает.

– А я желаю сжечь эти фотографии, – буркнул Олежка. – Ты тут хочешь остаться, шеф-мэм?

– Да, что-то мне расхотелось домой. Здесь хотя бы сигнализация, – я криво улыбнулась.

Хотя на самом деле меня больше пугал путь до дома, чем ночевка в родной квартире за надежной дверью.

– Давай я тебя провожу? – расхрабрившись предложил Олег.

И по нему было видно, что парню страшно. Что ему совсем не хочется во все это влезать, но…

«Повезет той девушке, которая рассмотрит в этом цыпленке настоящего мужчину», подумала я и улыбнулась:

– Не нужно. Тут в двух шагах гостиница, заночую там.

Хотя на самом деле мне очень хотелось согласиться. И позвать Олега переночевать. Но я взрослая девочка и должна сама решить эту проблему. Должна. Да. Где бы только сил и решимости взять?

– А после?

– А там видно будет, – уверенно произнесла я. – Папа мой скоро приедет.

«В самом крайнем случае я всегда смогу уехать с ним во Францию. Главное придумать, как это объяснить», промелькнуло у меня в голове. «Нельзя допустить папиного вмешательства».

Допив горячий чай, я поблагодарила Олежку за заботу и принялась собираться. У меня в нижнем ящике стола лежала та самая безразмерная футболка, в которой меня поймал Глеб. Запасного белья не было, но ничего, простирнуть трусики в ванной будет не сложно.

Незапланированная ночевка в гостинице ударит по кошельку, но я просто не могу, не могу пересилить себя и отправиться домой.

Олег не пустил меня искать гостиницу в одиночестве. Так что к стойке ресепшена мы подошли вдвоем.

– Вам двухместный номер на одну ночь? – с понимающей улыбочкой спросила немолодая женщина за стойкой и хитро сверкнула звериным взглядом.

– Мне одноместный номер на одну ночь, – поправила я ее и кивнула Олежке, – спасибо, что проводил.

Он вышел за дверь, а администратор надменно произнесла:

– Двухместный номер дороже всего лишь на тысячу. Так что зря вы это, все равно у него не выйдет…

– Девушка, – оборвала я ее, – это мой коллега. И только коллега. И ночевать я буду одна.

– Ну-ну, – цокнула администратор, закончила заполнять бумаги и попросила мою карту.

После оплаты я получила ключ и какую-то бумажку.

– Вы можете заказать еду в номер, – процедила администратор и, вытащив телефон, уткнулась в него.

«Ну а что ты хотела, Мари? Зато недорого», утешила я себя и отправилась искать номер.

Ночь на новом месте придала мне сил. И я совсем другими глазами посмотрела на сложившуюся ситуацию. Было ли мне страшно в подъезде? Да. Боюсь ли я Сашку? Нет, я его опасаюсь. А потому надо брать себя в руки и действовать.

Вытащив мобильный, я набрала рабочий телефон. Надо предупредить Олежку, что сегодня я серьезно опоздаю.

Вот только вместо привычной скороговорки Латникова, я услышала манерное "алее" Вероники. Смутило ли меня это? Ничуть.

– Здравствуй, Вероника, – прохладно бросила я.

– Здравствуй-здравствуй, француженка, – ехидно пропела она. – Сегодня я буду заботливо контролировать работу Глебушкиной фирмы. А то вы тут неизвестно чем занимаетесь – шкаф забит чаем и печеньем, а новых клиентов нет.

"Как нет?" хотела возмутиться я, но прикусила язык и в тон ей отозвалась:

– Вот и славно, Вероника. Я как раз хотела предупредить, что не смогу выйти на работу. Какой-то гад проколол шины моего автомобиля. Путь Светочка поставит мне за свой счет. Впрочем, я сейчас ей сама перезвоню.

– Не хочешь меня видеть в кресле директора, француженка? – ехидно хмыкнула Вероника. – Жаль, я не могу тебя уволить. Но обязательно попрошу об этом Глеба. В конце концов, зачем нужны такие сотру…

Каюсь, я сбросила трубку до того, как она закончила вещать. Не представляю, чем думал Драгош, но… Скорее всего ему пришлось уступить Веронике из-за моего клятого браслета. Надо же мне было зайти в их спальню!

Через несколько минут, остыв, я поняла, что сглупила. Все-таки мне нужна эта работа. Не хватало только остаться без весьма и весьма достойной зарплаты. С другой стороны, Глеб меня не уволит. Не потому что мы друзья, а потому что я хороший специалист. И многие наши клиенты обращаются именно ко мне.

Собравшись, я окинула взглядом гостиничный номер и вышла. Сдала ключи и вытащила телефон, чтобы дозвониться до Еськи. Папа прилетает сегодня днем, у меня всего несколько часов, чтобы найти машину. Или решить, что делать с моей малюткой пежо.

Телефон пискнул входящей смс:

"Где ты ночевала?"

Александр. Не рановато ли я решила, что не боюсь его, а лишь опасаюсь?

"У любовника. Встретила старого знакомого и провела с ним ночь", отбила я в ответ.

"Ты принадлежишь мне", прислал мне бывший жених.

"Я принадлежала и принадлежу только себе", сердито отклацала я и, выбрав Еську из списка контактов, позвонила ей.

Долгие гудки и, когда я почти отчаялась, подруга смачно зевнула в трубку:

– Аха-а-алёо. Тома, у тебя нет совести.

– Выгляни в окно и увидишь мою крошку с проколотыми шинами. Сашенька, козлик, постарался, – фыркнула я. – Новостей много, но вопрос один – есть где найти машину? Папу из аэропорта забрать?

– Слишком много новостей, – рассеянно отозвалась Еська. – За мной ухаживает один сомнительный паренек. Сорок лет мальчику, а в голове никаких культурных знаний.

– Ох, Есь, во-первых, если ему сорок, то он не паренек. А во-вторых, сейчас-то мне это знать зачем?

На том конце разговора немного помолчали и Рюмкина чуть собранней отозвалась:

– Так это я к тому, что у него есть машина. Крупненькая такая, черная. Едь ко мне, а я пока его вызвоню.

– Уверена, что он не откажет? До тебя минут сорок добираться, – засомневалась я.

– Если откажет поедем на такси, – легкомысленно отозвалась Еська. – А его номер я занесу в черный список. Он обещал мне небо в алмазах, а в итоге затащил в какое-то стремное место, где, якобы, собираются такие как я. А таких как я нет! Есения Рюмкина штучный экземпляр, хэнд мэйд и все дела. Едь. И пирожков жареных купи, там, в киоске у метро.

– Художники должны питаться вдохновением, пыльцой цветов и свежим горным воздухом, – в очередной раз напомнила я подруге.

– Да-да, все это тоже можешь привезти, потому как во мне живет не только художник, но и ведьма. А держать ведьму на голодном пайке… Не советую, – профыркала Еська и отключилась.

Добравшись до метро, я поразилась, как приятно ехать после часа пик – людей мало, можно спокойно сесть и уткнуться в телефон. Открыв электронный блокнот, я пометила себе: "Купить перцовый балончик и шокер".

Выйдя из метро, я накупила пирожков и прихватила двухлитровую коробку сока. Переплатила, конечно, но заходить в супермаркет не хотелось.

Проходя мимо парковки у Еськиного дома, я с грустью посмотрела на свою крошку-пежо. Моя бедная машинка выглядела совсем грустной. Мало того, что ее обидел плохой человек, так еще и хозяйка вероломно бросила. Иногда мне казалось, что в моей крошке вот-вот проснется дух. Как это происходит с любимыми вещами других магов. Но…

«Хватит, Тома. Столько лет прошло, а ты никак не смиришься», цыкнула я на себя.

Поднявшись к подруге, я позвонила в дверь и чуть не рухнула, когда мне открыл огромный бородатый мужчина. Высоченный, широкоплечий и абсолютно лысый, он был похож на байкера. А еще из-за него перегорел мой амулет. Я только на мгновение оценила густо-фиолетовое марево смерти и все, кольцо осыпалось пеплом.

– З-здрасьте, – пролепетала.

– Вы – Марина? – строго спросил байкер.

– Да.

– Есенька, – ласково позвал мужчина и посторонился, – твоя подружка уже пришла.

"Ничего себе "паренек"" оторопело подумала я и осторожно вошла в квартиру. Где уже пахло жаренными пирожками.

"Ха, а он неплохо изучил Еську. В эту квартиру можно и нужно приходить с едой", хихикнула я про себя и, разувшись, вручила Рюмкиной пакет со сдобой.

На кухне, куда мы прошли, тут же стало тесно. Этот байкер, «Володя», как он смущенно представился, оказался директором «небольшой строительной фирмы». На этом моменте Еська выразительно закатила глаза, и мне стало ясно – преуменьшает. Но оно и к лучшему. Как правило, если мужчина начинает распинаться о своих достижениях направо и налево, то, в лучшем случае, все рассказанное надо делить на десять.

– Чай пьем в ускоренном режиме, – приказным тоном выдала моя прямая, как палка, подруга.

И Володя тут же залпом оприходовал огромную кружку горячего чая. И даже не поморщился! После чего, он встал, помыл руки и ловко убрал остатки пирожков в холодильник. А я все пыталась вспомнить, вокруг кого же я видела такое марево?

– Есенька, если хочешь, я позвоню ребяткам и машину твоей подруги мы враз починим, – каким-то заискивающим тоном произнес Володя.

Меня при этом никто ни о чем не спросил. Нет, я так-то и не против, просто как-то это все слишком сказочно. Хотя… Когда мужчина хочет произвести впечатление на понравившуюся женщину он способен на самые разные поступки. Так что я не буду в обиде, если мне починят пежо ради того, чтобы растопить ледяное сердце Еськи.

– Собираемся, – скомандовала Рюмкина.

За считанные минуты мы выбрались из дома и погрузились в массивную серую машину.

– Я вспомнила, как она называется, – просияла Еська. – Чай!

– Гелик это, – возмутился Володя, – а не чай.

Рюмкина нахмурилась и неуверенно произнесла:

– А разве там в названии нет пуэра?

И вот что мне понравилось – после этой фразы Володя с нежностью посмотрел на Еську и вздохнул:

– Как скажешь, Есенька. Чай так чай.

После чего, когда мы все устроились внутри, он похлопал ладонью по рулю и проворчал:

– Ты теперь чай, мой верный товарищ.

И машина утробно рыкнув, согласно вздохнула. А я, вздохнув, подумала, что если Еська упустит этого фиолеотового, то другого такого же не найдет никогда. И дело не в гелике, а в отношении.

Поглядывая на Володю и Еську, сидящих впереди, я уверилась – с подругой надо поговорить. Во-первых, отомщу за все ее задушевные разговоры о Драгоше, а во-вторых… А во-вторых, я действительно хочу ей счастья. Она слишком не от мира сего, чтобы выжить без вот такого байкера Володи!

Папу мы едва нашли – народу, как и всегда, толклось предостаточно. Поговорить не получилось – после перелета Андрэ Тома не человек, а просто мешок костей и мяса. Хорошо если папа начнет воспринимать реальность к вечеру. Скорее всего – к завтрашнему утру. А все из-за его направленности – стихия Земли мстит на воздушные перелеты со страшной силой.

Володя отвез нас до самого дома и, когда Еська собралась выгружаться вместе с нами, тяжело вздохнул. А я, щипнув подругу за локоть, прошипела:

– Съезди кофе попить.

– Ох, хорошо.

Посмотрев, как огромная машина ловко движется по нашему не самому широкому двору, я подхватила папину сумку и потянула его к подъезде.

– Мари, я должен сам взять сумку, – с едва уловимым акцентом произнес он.

– Па-ап, – я закатила глаза. – Ты зеленый и за всю дорогу не произнес ни слова.

– Я просто не знаю, о чем говорить с русскими бандитами, – грустно вздохнул папа.

– Он не бандит, у него просто маленькая строительная фирма, – возмутилась я.

– Уи, – согласился папа и все-таки забрал у меня сумку.

Я подъезде мы встретили Вась-васей, которым я и представила папу.

– Андрэ Тома, мой папа. Василина и Василий, – все раскланялись и папа, извинившись, начал медленно подниматься по лестнице.

– Пьет? – с сочувствием спросила Василина и добавила, – но ты молодец, не бросаешь.

– Он после перелета не отошел, – смутилась я.

– Ну да, ну да, – поспешно закивала Василина. – Как скажешь.

Ох, кажется папиной репутации нанесен непоправимый урон.

– Кто были эти общительные люди? – спросила папа, как только я вошла в квартиру.

– Соседи снизу, я залила их недавно.

– Надо же, – удивился Андрэ, – обычно это способствует конфликту. Мари, ты дала мне ключи, но я точно помню, что раньше они были другие.

– Это будет долгая история, – я отвела взгляд. – Может, завтра утром?

– Разве ты не будешь готовиться к свадьбе?

– Свадьбы не будет, – я развела руками. – Я должна была позвонить, но по телефону такие вещи не рассказывают, а билеты у тебя все равно уже куплены.

– Я рад быть здесь, чтобы поддерживать своего единственного ребенка, – пылко произнес папа и в его глазах на мгновение загорелся колдовской огонь. – Но мне и правда очень плохо.

К папиному приезду все давно было готово. Единственное, мне не удалось убедить его лечь на диван и Андрэ Тома улегся на надувном матрасе.

– Утром ты мне все расскажешь, – сказал он и практически мгновенно уснул.

За долгие годы я изучила папину «стихийную болезнь» и теперь могу подготовить ему и воду с лимоном, и грелку со льдом. Все это понадобиться утром – он подскочит часов в шесть утра.

Пискнула входящая смс, которую я, признаюсь, открывала с трепетом. Но это была всего лишь Еська:

«Кофе был вкусный, а Володя может быть интересным, когда не пытается говорить об искусстве. Твою машину они забрали, ворчали, что без ключей, но, я так поняла, вскроют. Опыт есть».

– Чего? – оторопела я.

И тут же отбила подруге вопросительную смс.

«Ну тебе же сказано было, что Володенька может помочь с машиной. А ты, растяпа, ключи не оставила».

А кто бы, на моем месте, оставил?! Я этого Володю видела впервые жизни! Да и ладно еще ради зазнобы смотаться до аэропорта. Но чинить машину чужому человеку… Это как-то вне моего понимания.

«Послезавтра получишь свою крошку. А мы с Володей на следующей неделе идем в музей. Хочу прояснить ему несколько моментов. А то его взгляды на искусство меня смущают».

Бедный Володя… Была я как-то с Еськой в музее. Больше не хочется. Мало того, что она может залипнуть у какого-нибудь пейзажа минут на сорок, она же потом начинает объяснять, чем именно этот пейзаж ее привлек! Я же человек простой и предпочитаю любоваться картинами, а не анализировать их.

Новую смс-ку я открыла совершенно спокойно и чуть не вскрикнула, ведь отправителем был Драгош.

«Завтра возвращаюсь. Олег мне все рассказал».

Что Олег рассказал?! Что Латников, моя вечная головная боль, мог рассказать Глебу такого, что он бросил новорожденный филиал?! Драгош же должен был встретится с Теневой Стражей и подписать у них все необходимые документы?!

Неужели про Сашку? Но это явно не проблемы Глеба. Что-то еще случилось? Или Олег рассказал, что я сегодня не вышла на работу и Драгош мчится из Питера чтобы лично меня уволить? Да ну, ни за что в это не поверю.

Повздыхав, я погасила верхний свет, заглянула в холодильник – ничего интересного, вышла в инстаграм – никаких новых публикаций. Повздыхала, нашла наушники и залипла на видосах Ютуба. Так и уснула.

Чтобы проснуться от запаха жарящихся блинов.

– Па-ап, – сонно протянула я и села, – по каким сусекам ты мел, чтобы наскрести на блинное тесто?

– Я заказал доставку продуктов. Почему ты уснула с наушниками? Ты знаешь, что это вредит здоровью. Надо иметь мужество брать ответственность за свое здоровье, – и тут же без перехода добавил, – я спускался вниз, чтобы сродниться с энергией земли. Должен отметить, что в этом районе крайне скудная колдовская жила. Я едва смог обновить себя.

– Когда ты волнуешься, ты говоришь почти как мастер Йода. Скажи, пап, ты же не лег на землю на глазах всего нашего дома?

– А как еще я мог сродниться со своей стихией? – удивился Андрэ. – Умывайся и садись за стол. И рассказывай. Твой телефон разрядился, но, я полагаю, ты все равно на работу не идешь. Или идешь? Или ты на больничном?

– Почему я должна быть на больничном, – поразилась я. – Здоровье мое отменное. Тьфу, и я заговариваюсь.

Умывшись, я похватала вещи и вновь вернулась в ванную – переодеваться. В прошлый папин приезд я переодевалась на балконе, а потом узнала, что в доме напротив живет стремный чувак с биноклем. В общем, перестала я использовать балкон для переодевания.

Рассказывала я очень аккуратно – про затопление, про то, как моего жениха унесло ржавой водой и про то, что я больше не могу ему доверять.

И все равно в глазах Андрэ загорелись нехорошие колдовские огоньки.

– Пап, мы не можем проклинать людей только за то, что они не столь хороши, как нам хотелось, – осторожно сказала я.

И он взорвался и несколько минут ругался, мешая русские и французские слова. Понимала я его с пятого на десятое, увы, без постоянной практики мое знание на половину родного языка сильно ухудшилось.

– Как только судьба позволила тебе встретить такую пакость, – выдохнул он. – Кто вылечит твое разбитое сердце? Сегодня мы едем к тебе на работу и ты увольняешься. Я беру нам билеты и дальше ты будешь жить со мной. У меня появился перспективный ученик, молод, красив и умен – он точно знает, как именно следует обращаться с моей дочерью.

Мне потребовалось все мое мужество, чтобы четко и твердо произнести:

– Нет.

Увы, у моего папы особый склад характера – если начать объяснять почему "нет", то он не станет слушать. Ведь он старше, он дипломированный колдун, у него больше жизненного опыта. А вот упрямый и не подробный ответ он воспринимает как "не лезь, я уже все решила". Это мне мама посоветовала, когда поняла, из-за чего мы с отцом никак не можем поладить.

Проворчав что-то по-французски, папа пододвинул мне тарелку с блинчиками и подпер щеку ладонью:

– И что ты будешь делать?

– Жить дальше, – я пожала плечами, – разбитое сердце еще никого не убивало.

Папа чуть оживился и, сверкнув темными глазами, хмыкнул:

– Я чувствую, что узнал не всю историю.

– Ты хочешь услышать про то, как я, рыдая, пихала свадебное платье в мусорный мешок? – фыркнула я.

Папа посмотрел на меня как на дурочку и мягко сказал:

– Если это поможет, то да. Иначе ты уничтожишь свое ментальное здоровье.

– Психическое, – поправила его я.

– Психическое, – согласился он и попросил, – не разбивай его. Все, собирайся на работу, я вызову такси.

Обомлев, я уставилась на папу и возмущенно произнесла:

– Ты хоть представляешь, во сколько это мне обойдется?!

– Отправить дочь на такси – моя прихоть, я и оплачу, – отрезал папа.

– А как же французская рачительность? – прищурилась я.

– А это она и есть, – не сдался папа. – Я же вижу, что у тебя все амулеты перегорели. И, заметь, я не спрашиваю как это произошло. Пока я не сделаю новые, ты будешь передвигаться на такси. Раз уж машину ты куда-то дела.

– Скоро заберу свою крошку, она на тех. обслуживании, – промямлила я.

Собравшись, я вышла на улицу и с недоумением уставилась на шикарную машину – папенька выбрал бизнес-класс. Не хочу ничего знать о деньгах. Не хочу.

И, как назло, когда я выгружалась из машины, меня увидел Латников.

– Сверхпремия? – оторопело спросил он.

– Нет, папа приехал, – с прохладцей ответила я и тут же, не дав Олежке улизнуть, грозно спросила, – ну-ка признавайся, что ты такого наплел Глебу, что он с Питера сорвался?

Латников вздрогнул, поправил рюкзак и нервно ответил:

– Ничего я ему такого не говорил. Вероника эта пыталась ему на тебя нажаловаться. Мол, Тома не вышла на работу, надо ставить прогул и все такое. Ну он мне и перезвонил. Точнее, он перезвонил Светочке, а я рядом был.

Понятно, Латников опять пытался обаять гордую замужнюю мать двоих очаровательных сорванцов.

– Ну и как-то слово за слово, и того. Светочка вспомнила, что ты отца должна была встречать. Свадьбы-то не будет, но билеты куплены. Вот. А потом я вспомнил про этого твоего Александра. И рассказал. Светочка сказала, что принесет тебе перцовый баллончик. У нее была такая же проблема.

– О, а как она ее решила? – тут же заинтересовалась я.

– Замуж вышла, – пожал плечами Глеб.

– За того, для кого баллончик покупала? – нахмурилась я.

– Не, за его старшего брата.

– Чудны дела твои, Господи, – проворчала я.

Уже в офисе меня сразу же вызвали на ковер к начальству. Глеб сидел в своем кресле, а Вероника стояла у окна. Причем Вероника была явно сердита – напряженная линия плеч, руки сложены на груди и губы гневно поджаты.

И в воздухе… В воздухе витало что-то очень сильное. Здесь бушевала буря с применением дара. Даже такая выбраковка как я могла это почувствовать.

– Мари, все в порядке? – в первую очередь спросил Глеб.

Вероника уничижительно фыркнула, а я спокойно ответила:

– Да, спасибо.

– Как отец долетел? – так же ровно спросил Драгош.

– Нормально, а вот встретить его было тяжело, – я приняла правила игры и начала говорить так, как будто третьего при нашем разговоре нет. – Сашка проколол колеса моей пежо, пришлось Еське просить своего мужчину отвезти меня в аэропорт за отцом.

– Еська признала, что на свете есть приличные мужчины? – удивился Глеб.

– Она в процессе, – рассмеялась я. – Но Володя, хоть и похож, по мнению моего папы, на бандита, очень хорошо знает, что ей нужно. Одно то, что он догадался прийти к ней с пирожками… Сам понимаешь.

– О да, в ее логово нельзя приходить с пустыми руками, – согласился Драгош. – Вероника? Ты хотела поговорить со мной и с Мари одновременно.

– Я нашла ее браслет под твоей кроватью, – со злостью выпалила Вероника. – И вы сейчас, у меня на глазах, воркуете как голубки!

– Быть того не может, – возмутилась я. – Нечего моему браслету делать под вашей кроватью!

Глеб согласно кивнул:

– Мари потеряла его в машине, я подобрал и положил в карман джинс. А джинсы я, когда снимал, бросил на пол. Ты мне уже плешь проела и из-за этой привычки, и из-за долбанного браслета. И, Вероника, я прошу тебя больше не пользоваться доверчивостью моих сотрудников. Мари, донеси до Светы и Олега, что директор в этой фирме один, – Драгош прямо посмотрел на меня. – И это – я. Свободна.

Коротко кивнув, я поспешно покинула кабинет. И чуть не споткнулась о Светочку, которая "ну совершенно случайно" оказалась под дверьми. А неподалеку от нее был Олег "ой, а я тебя искал" Латников.

– Много подслушали? – вздохнула я. – Идемте работать. И да, Вероника не имеет права замещать Глеба.

– Это шеф сегодня так говорит, – со знанием дела произнесла Светочка. – Видимо, поссорились. А потом она опять будет нам мозг выносить с полного попустительства Драгоша. А все потому что у Вероники художественное образование.

– Художественное образование у моей подруги, – усмехнулась я. – А у Вероники корона потолок зубьями цепляет.

Мы спокойно проработали до обеда, а после из кабинета Драгоша вылетела злющая Вероника. Я, к сожалению, попалась ей на встречу, так эта альтернативно одаренная плюнула мне под ноги и процедила:

– Не будет у тебя счастья, француженка.

Шарахнувшись в сторону, папа учил держаться от больных на расстоянии, я проводила ее до крайности удивленным взглядом. Это все еще последствия найденного браслета?! Да лучше б он с концами пропал!

А еще минут через двадцать Глеб устроил разнос Латникову. Ну там я понимаю, Олег все-таки косячит как бог. Хотя мне казалось, что придумать что-то новое невозможно. Но он, оказывается, не просто так крутился вокруг Светочки. Он у нее, паршивец, совета спрашивал, как охмурить замужнюю женщину. Все бы ничего, да только запал он на жену нашего клиента! В общем, я бы и рада прикрыть нашего дурачка, но мне и самой хотелось ему как следует вмазать.

Так что день Латников дорабатывал в состоянии "эмоционально уязвленной личности". Это по его собственному мнению. Мы же считали, что получил он за дело.

– Есть планы на вечер? – спросил меня Глеб, за пару минут до окончания рабочего дня.

– Папа приехал, – я пожала плечами, – надо позвонить. А что?

– Да надо кое-что сделать, – пожал плечами Драгош.

Что ж, я задолжала фирме день, так что… Отбив папе смс и клятвенно заверив, что приеду домой на такси (или на машине начальника), я забрала со стола мобильный, взяла сумочку и сказала:

– Осталось только пальто взять и я совершенно свободна. Или мы тут останемся?

Глеб задумчиво окинул офис взглядом и хмыкнул:

– Нет, тут не выйдет. Идем.

Выйдя к парковке, Глеб подманил меня к машине.

– Опять скажешь, что нас ждет клиент? – прищурилась я. – Не стоит. Да и согласись, Вероника не обрадуется, когда узнает, что ты…

– Меня не беспокоит что порадует Веронику, а что нет, – грубовато бросил Глеб. – Давай, мой джинсовый бро, садись в машину. У меня пол багажника завалено маршеллоу, а так же две начисто оструганные веточки.

– И термос с горячим шоколадом? – предположила я.

– И термос с горячим шоколадом, – кивнул он. – Ты все помнишь?

Кивнув, я залезла на переднее сиденье и пристегнулась. Могла ли я не помнить самый волшебный вечер в своей жизни? Тогда, на пятом курсе, мы жарили маршеллоу на костре и пили горькое какао. Почему горькое? А потому что мы забыли положить в него сахар. Каждый понадеялся на другого. Но сладость маршеллоу и атмосфера сбывшейся мечты перебивала горечь напрочь. Тем больнее было потом разбиться о скалы реальности. Реальности, в которой я – всего лишь друг. Джинсовый бро. И вот сейчас, годы спустя, мы вновь едем в лес, пить какао и есть маршеллоу. Неужели ничего не поменялось?