Текст книги "Не проси моей любви (СИ)"

Автор книги: Светлана Рыжехвост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Я смотрела на свою лучшую подругу и понимала, если сейчас признаться, что была с Глебом – она не даст мне покоя. Но и врать тоже нельзя. Какая же это дружба тогда.

– Я была с начальником, – обтекаемо ответила я.

– То есть ты без пежо? Блин, я рассчитывала нещадно эксплуатировать тебя, – расстроилась Еська.

– Мы ехали на разных машинах.

– Ясно. Что ж, придержу все свои вопросы.

Точно. Вот почему эта скандальная и зловредная ведьма-художница моя лучшая подруга – она удивительно точно знает, когда можно, а когда нельзя давить на человека.

В коридоре запел телефон. Точнее, радостно пиликнул входящей смс.

– Спорим, что это твой козел, – азартно подпрыгнула Еська. – Его стиль.

– Почему его? – удивилась я и поплелась в коридор.

– Потому что несколько дней уже прошло, так или иначе, а проблему ты к этому времени должна уже решить. Значит, пора выходить на связь.

Еська оказалась права. Сотовый оператор уведомил меня, что абонент «Сашенька» доступен для звонка. Я тут же переименовала абонента из «Сашеньки» в «Козла», а после, устыдившись мелочной мсти, вновь переименовала. Теперь это был просто «Александр».

– Ты почти права. Он включил телефон и оператор его тут же сдал, – я вернулась на кухню.

Еська ничего не успела ответить, как от абонента «Александр» пришла смс:

«Ты где, мне домой не попасть».

Отхлебнув вина, я быстро отбила:

«Мне и самой не попасть – рабочие замки поменяли, ключей еще нет. Свадьбы не будет. Как получу ключи, соберу твои вещи».

– Как скучно и вежливо, – сморщилась Еська. – Где же экспрессия? Вот я бы ух!

– Еще бы, я давно заметила, что Т9 на твоем телефоне нормальные слова заменяет на площадную брань.

– Иногда из тебя лезет воспитание, – поперхнулась смешком Рюмкина. – Площа-адная брань, кто ж так говорит? Мат, матюки, нецензурщина.

– Ты знаешь, что художники – возвышенные люди?

– Алкоголики мы, а я еще и ведьма, из самых несчастных – природных, – припечатала Еська и достала вторую бутылку. – Слышу звук, что пишет?

– Я такие слова вслух не произношу, – вздохнула я. – Из Александра тоже иногда лезет воспитание.

– Давай сюда, – Рюмкина вытащила у меня из пальцев телефон. – Да ты не переживай, я представлюсь.

Александру хватило трех сообщений в неподражаемом рюмкинском стиле, чтобы вспомнить, что приличные мужчины не матерятся в адрес своих бывших невест. Так что он просто написал, что дает мне время одуматься и завтра-послезавтра мы поговорим.

– Знаешь, Тома, теперь ты обязана спасти Драгоша, – допивая свое вино, выдала Еська и тут же махнула рукой, – я уже поняла, что ты не из разлучниц. Но вот Вероничка она ж с твоим козлом одного поля ягода. Только и разницы, что она – оборотень-слабосилок, а он – обычный козел.

– Глеб любит ее, – я развела руками. – Лю-бит. Ее – да, а меня – нет. И мы не будем это обсуждать. В конце концов, я и вовсе выбраковка.

Пока не закончилось вино мы обсуждали современную живопись. Вернее, обсуждала ее Еська, а я кивала и поддакивала в нужных местах. И подливала вино, то ей, то себе. Завтра мне будет плохо, но это будет только завтра.

«Да и не то чтобы мне сегодня было хорошо», хмыкнула я про себя, а вслух восхитилась особенно закрученным пассажем, где приличными были только предлоги. Все-таки Еська чудовище. При всей своей миловидно-блондинистой внешности, характер у нее соль с кайенским перцем.

Глава 9

Субботнее утро радовало ясным солнцем и крепким заварным кофе. Еська еще спала, когда я, воровато оглядываясь и ругая себя распоследними словами, переливала кофе из своей чашки в стаканчик Глеба. Тот самый, из которого он пил горячий шоколад.

Устроившись на подоконнике, я задумчиво уставилась на парк. Что дальше? С ремонтом все понятно, деньги сниму со счета, благо, что не успела оплатить свою часть свадебных расходов. Но… Дальше-то что? Внутри какая-то пустота и оголтелые мохнокрылые бабочки, которые требуют Драгоша в личную собственность. И я бы, может быть, попробовала, но он же свою Вероничку на руках готов носить. Иначе бы не терпел ее вечные поездки с мамой, ее привычку не приходить на свидания или исчезать, не предупредив. Он стоически сносит все ее капризы, а это, наверное, и есть – Любовь.

«Я вот не смогла стоически стерпеть характер Сашки», хмыкнула я и допила кофе. После чего аккуратно ополоснула стаканчик и убрала его за микроволновку. Можно мне немножко, вот самую капельку, помечтать? Чуть-чуть потрафить своему горькому чувству.

«Глеб собирается открывать филиал в Питере. Попрошусь туда», решила я. «И работа, и смена обстановки. Сдам свою студию и на эти деньги буду снимать квартиру в Спб». Конечно, придется представиться тамошним теням, но… Я уже давно привыкла к их презрению. Выбраковка, да. Ну и что? Зато моя семья меня не бросила, так что, утритесь и распишитесь в моих теневых документах.

Соорудив завтрак, я приоткрыла дверь в Еськину спальню. Чтобы аппетитные запахи разбудили мою любимую сову. И, одновременно, чтобы она не могла на меня ворчать, ведь я-то ее трогала. Больше того, хожу по квартире на цыпочках, ибо случайное проклятье природной ведьмы… Больше не хочу.

Телефон уведомил меня о новом сообщении в ВК. От Глеба. Три фотографии, на которых мою студию не узнать – голые стены, пол снят и кровати не видно ни на одном из снимков. Вот и хорошо. На первое время одолжу у Еськи ее надувной матрас, а потом куплю себе раскладной диван. Как у меня раньше было – днем гостиная, ночью спальня.

И вновь телефон вытягивает меня из пучин самокопания. Только в этот раз отписалась мама:

«Не нашла гостиницу, куда можно с Ласиком».

Три минуты я соображала, кто такой этот «Ласик», а потом вспомнила, что у маминого пса длинное сложное имя, от которого, скорее всего, и пошло это сокращение. Только вот раньше она своего шпица звала Лазарем, а сейчас – Ласик. Впрочек, Ласик и Лазарь где-то близко.

Переписываться смс-ками глупо, малоинформативно и трусливо. А потому, не без внутреннего трепета, я набираю мамин номер и жду, слушая длинные гудки.

– Ты не спишь? – удивилась мама. – Суббота же.

– Я у Еськи, – отозвалась я. – У нее очень уж солнечно.

– И как Александр тебя отпустил, – суховато отозвалась мама.

Она одинаково не любила как Сашку, так и Еську. Рюмкину за то, что она всегда меня покрывала, а Сашку… А за что она не любила Сашку я не знаю. Может ее волчица что-то чуяла?

– Мам, я буду рада тебя увидеть, но если хочешь, то можешь не приезжать. Свадьбы не будет.

Все это я выпалила единым духом и сейчас настороженно ждала, пока мама вынесет приговор. Как назло, на той стороне повисла зловещая тишина.

– Знаешь, я наверное тебе потом перезвоню, – быстро проговорила я и родительница тут же рявкнула:

– Стоять! То есть, висеть. Первый и самый главный вопрос – что он тебе сделал?

– Вопрос в том, мам, чего он не сделал, – вздохнула я.

– Ну это ерунда, – выдохнула мама. – Это ерунда, главное, что ты не пострадала. А теперь жди полминутки, я долью себе чай с мелиссой и послушаю.

Мне было слышно, как мама позвякивает чем то, как у ее ног заливается лаем Ласик и как матушка открывает окно. Зачем только – непонятно.

– Ну а теперь рассказывай.

С рассказом я управилась быстро – вчера на Еське натренировалась, а до этого на Драгоше. Мама была самым спокойным слушателем. Она только вздыхала, но не перебивала.

– Оно и к лучшему, – подытожила Валентина Рыкова. – Александр мне никогда не нравился. И знаешь почему? Ты рядом с ним погасла. У тебя пропали и амбиции, и желания. Ты даже в отпуск никуда не полетела, а ведь до этого все свои деньги ты спускала на путешествия. Если не по миру, то по ближайшим городам и деревням – это я про то время, когда ты работала на ипотеку. Александр погасил твое пламя, и я боялась, что моя дочь уже никогда не загорится. Я приеду.

– Тогда я куплю новый диван и раскладное кресло. Я люблю тебя, мам.

– И я тебя, Мариш.

Она отключилась, а я тихо рассмеялась – как лихо мама обозвала мои командировки «путешествиями». Хотя я и правда перестала куда-либо ездить. Сашка был против моих поездок с Глебом.

– Овсянка, бекон и яичница, – хрипло произнесла Еська, возникая в дверях кухни. – Мариш, твой папа вроде француз, а не англичанин.

– Без проблем, – легко отозвалась я. – Сейчас поем и в парк, наловлю тебе лягушек.

– Не-не, – замахала руками Рюмкина, – моя семья из Пскова. Мы люди простые и деликатесов нам не надо.

После завтрака мы расползлись по разным углам. Я, с телефоном, устроилась в кресле в гостиной, а Еська пошла в свою мастерскую – овсянка натолкнула ее на какую-то новаторскую идею в живописи.

«Надеюсь, рисовать едой она не начнет», хмыкнула я.

Впереди был длинный ленивый день. И я планировала провести его на Еськином диване, перед телевизором.

«На обед закажем пиццу», мечтала я.

«Мечтать не вредно», подумала я, когда увидела входящую смс от Александра.

В смс-ке он меня кратко уведомил, что ожидает встречи в «нашем кафе, если ты еще помнишь о нем». Я, если честно, никакого «нашего кафе» припомнить не могла. Если он не говорит о старбаксе по соседству от моего дома. Там он просто и буднично предложил мне расписаться.

Отбив ответную смс:

«Старбакс, завтра в одиннадцать», я отключила телефон. Сегодня у меня нет ни сил, ни желания встречаться с Сашкой.

Нет, у меня нет к нему негатива. Я вообще быстро перегораю, если это не касается любви. Попался бы он мне под руку в тот же день – я бы кричала как базарная бабка. А сейчас… Мне уже все равно. Абсолютно все равно. Решение принято, квартира практически в порядке, платье на помойке – все как надо.

От всей ситуации осталось только легкое ощущение гадливости и обида на саму себя – ну куда смотрела-то, курица?!

Дверь в гостиную с треском распахнулась и в комнату влетела Рюмкина. В руках она сжимала бордовое… Платье? Или рубашку?

– Надевай! – выпалила Еська и начала приплясывать на месте.

Отложив телефон, я только кротко вздохнула и натянула платье прямо поверх футболки и джинс. Насколько знаю Рюмкину, ей просто нужно посмотреть на складки или…

– С дуба рухнула?! Нормально надевай! Давай-давай, скорее!

– Зачем? – неприятно поразилась я. – Ты раньше и так справлялась со своими свето-тенями.

– Тома, – закатила глаза подруга, – моя мастерская окнами выходит во двор, и я…

Раздался звонок в дверь.

– Не успела, – Еська развела руками и отправилась открывать дверь. – Привет, проходи.

Выглянув в коридор, я увидела Глеба. Он неспешно разувался, а стоящая рядом Еська держала в руках огромную коробку.

– Покормите чем-нибудь? – с улыбкой спросил Драгош и, увидев меня, поперхнулся смешком, – привет. Отличное платье.

– Спасибо, – машинально кивнула я и, вспомнив про платье, быстро спряталась в гостиной.

«Ну за что?! То трусы с мишками, то платье поверх футболки и джинс», мысленно стенала я, пока стаскивала с себя Еськин наряд.

Выйдя на кухню, я поймала смеющийся взгляд Глеба и тоже усмехнулась. Готова поспорить, выглядела я забавно.

– А готовит у нас сегодня Маришка, – Еська не дала мне сесть за стол. – У меня муза и лапки, Драгош гость.

– А я не гость?

– А ты тут живешь, – фыркнула Рюмкина и принялась рассматривать коробку, – а что здесь?

– Несколько плиток бельгийского шоколада. Партнер привез, – Драгош пожал плечами, – я не любитель, но это, вроде бы, приличный шоколад.

– Ты даже не представляешь, Глебушка, – округлила глаза Еська, – приходи почаще. С шоколадом.

– А без? – улыбнулся Драгош.

– Ну, – моя честная подруга чуть погрустнела, – ну и без тоже приходи.

Пока они болтали, я успела соорудить целую тарелку сэндвичей и заварить чай. И теперь думала, как бы так невзначай уточнить, а за каким чертом Драгош сюда приехал? Но все как-то к слову не приходилось.

– Спасибо, – выдохнул Глеб, когда на тарелке остался последний сэндвич. – Не дали умереть с голоду. Мари, не дай мне уйти, не отдав тебе ключи. Вечером в понедельник уже можешь заселяться обратно.

– Ура, – сдержанно улыбнулась я.

– То есть домашняя еда у меня будет недолго, – погрустнела Рюмкина. – Суп-то хоть сваришь?

– Есь, сегодня – суббота, – фыркнула я. – Осталось еще воскресенье и понедельник.

Еська только покивала, а я с трудом сдержала смех. Моя подруга терпеть не может готовить, да и доход позволяет ей питаться с доставки. Но при этом она любит, когда кто-нибудь готовит специально для нее. Мама моя смеется, что Рюмкина ни за кого, кроме шеф-повара замуж не пойдет.

Отдав мне ключи, Глеб скомкано попрощался и спросил, какие у меня планы на завтра.

– В одиннадцать встречаюсь с Александром. Он что-то хочет обсудить.

– Если ты решишь к нему вернуться, я тебе этого не прощу, – прищурилась Еська и ловко приплела Драгоша, – мы не простим, да Глебушка?

– Определенно, – улыбнулся он. – До понедельника.

– До понедельника, – кивнула я.

Дверь захлопнулась и я, не глядя на довольную Рюмкину поплелась в гостиную. Моя неугомонная подруга потащилась следом за мной.

– Только не начинай, – попросила я.

– А я и не буду, – фыркнула Еська. – Просто… Давай-ка воздадим должное шоколаду и посмотрим какой-нибудь фильм.

Как назло, Рюмкина выбрала старенькую французскую мелодраму. И полфильма многозначительно поглядывала на меня. Но я кремень и на провокации не поддаюсь! Даже на романтично-французские!

Глава 10

Утром я вытягивала себя из постели буквально силком. Учитывая, что впереди у меня встреча с Сашкой… Хотелось лечь, накрыться одеялом с головой и пролежать так пару-тройку годиков. И пусть за это время все как-нибудь уляжется.

Умывшись, я поплелась на кухню и быстро-быстро сварила кастрюлю овсянки. Ни на что больше я не была способна. Благо, что еще остался шоколад.

Меня страшила встреча с Александром. Я не умею в эти все скандалы, выяснения отношений и прочую гадость. У нас в семье никто ни на кого голос не поднимал, и теперь я попросту теряюсь, когда слышу крик.

А еще я начала ощущать себя виноватой. Все наши отношения с Сашкой – его заслуга. Первые несколько недель он не давал мне прохода, звонил, забрасывал смс-ками и картинками в соцсетях. Видя его упорство, я решилась попробовать. Клин клином и все такое.

«Но у меня была к нему симпатия. Ровное, теплое чувство, которое я могла бы пронести сквозь всю жизнь», подумала я и посластила овсянку.

Я не стала идеальной женщиной для Сашки, а он не стал моим лекарством от Драгоша. И это нужно как-то пережить и пойти дальше. И больше не пытаться лечить себя за счет других. Кто знает, может Сашка был так равнодушен к моим делам и моим проблемам из-за того, что я была с ним слишком холодна?

«Стоп, Тома, ты сейчас дойдешь до стадии «сама, дура, виновата»», одернула я себя. «Вы взрослые люди и в любви ты ему не признавалась. Как и он тебе, кстати. Попробовали, не получилось. Хорошо, что до свадьбы, а не после».

Пересмотрев свои вещи, я тяжело вздохнула. На встречу с бывшим женихом пойдет сиротка в сером свитерке, джинсах и джинсовой куртке. И в кроссовках с чужого плеча, то бишь, чужой ноги. Надеюсь, Еська не будет против, что ее найки прогуляются до старбакса.

Волосы я собрала в простой пучок, тронула губы гигиенической помадой и, подмигнув своему унылому отражению, поскакала вниз. Пора заводить свою крошку и мчать навстречу приключениям.

Это я так себя подбадривала. Но, на самом деле, есть чудная фраза – все проходит, пройдет и это. Если верить соцсетям, то это была гравировка на кольце царя Соломона. Вот только соцсетям верить – себя не уважать. И я уже который раз собираюсь поискать ответ в яндексе, но забываю. Постоянно забываю. Может, сегодня запомню.

К старбаксу я подъехала сильно заранее. Припарковавшись, заказала себе карамельный фраппуччино и все-таки нашла эту статью про царя Соломона. Что ж, мое доверие к соцсетям повышено на пару процентов.

Залипая в инсте, я пропустила явление Сашки. Он просто опустился напротив меня, взял мой стаканчик и сделал большой глоток.

– Сладко, – облизнулся он. – Здравствуй, Марина.

– Привет, – я погасила экран смартфона. – Я еще не собрала твои вещи.

– Хватит, – он скривился. – Давай ты оставишь все эти глупости тем, кто оценит. Я знаю, что есть культ свадебных привычек и истерики невесты важная часть этого культа. Жалуйся своим коллегам, а я хочу видеть рядом с собой хладнокровную и спокойную современную женщину, которая выше скандалов на пустом месте.

– На пустом месте, – эхом повторила я.

– Разумеется. Это твоя квартира, Марина. Твоя. Я не имею к ней ни малейшего отношения. А раз квартира твоя, то и разбираться с ней должна тоже ты. Все логично, – он сделал еще один глоток моего фраппуччино.

«И почему у меня нет привычки пускать в стакан слюни?», вздохнула я про себя.

– Саш, нет никакой истерики, – я взяла себя в руки и была готова расставить все точки. – Истерика была бы, если б я дозвонилась до тебя в тот же день. А сейчас я приняла решение – свадьбы не будет. Ну, по меньшей мере не со мной. Ты ненадежен. Я не могу довериться тебе. Соседка залила квартиру и тебя смыло зловонной волной.

Сбоку раздалось тихое покашливание и к нам за столик присела моя несостоявшаяся свекровь. Невысокая, худая, вся какая-то сухая и жесткая. Светлые волосы, серые глаза и тонкие, скорбно поджатые губы – она, как всегда, была недовольна. И, вот странно, синеватое марево, но только вокруг запястий. Амулеты?

– Мариночка, вам бы стоило пересмотреть свои жизненные принципы. Женщина, паразитирующая на мужчине, не сможет достичь личного счастья. Вы же понимаете, – она снисходительно посмотрела на меня, как бы намекая, что в этом месте надо покивать.

– Саше нужно найти другую женщину, – решительно произнесла я. – Поскольку я, получаюсь, еще той паразиткой. Мне нужна забота, уход, полив и подкорм. До свидания.

– Погодите-погодите, Мариночка, – меня перехватили за руку. – Мы несем ответственность за свои слова и действия. Ресторан заказан, номера для гостей сняты. Оплачено меню – кто-то должен возместить нам эти расходы.

У меня создалось такое ощущение, что кто-то подкрался сзади и ударил меня по затылку. Я даже чуть не забыла имя-отчество своей не состоявшейся родственницы. Помассировав переносицу, я вкрадчиво произнесла: – Ирина Игнатьевна, только ваши родственники потребовали номера в гостинице. Так что вам с этим и разбираться. Что касается всего остального… – Они могли стать и вашими родственниками, – прервала меня Ирина Игнатьевна. – И раз уж мы пригласили людей, мы не можем просто взять и все отменить. – То есть вы все равно планируете застолье? – оторопела я. – Разумеется. Люди приедут со всех концов страны, у кого-то заранее приобретены билеты. Вы, Мариночка, очень нас всех подвели. Саша провел с вами столько времени рядом, и вы не смогли понять, тот ли он человек, с которым вы хотите провести всю жизнь. Я понимаю, понимаю, рядом с моим сыном тяжело. Он слишком хорош и не позволяет расслабиться. Я говорила ему, что не надо тянуть вас за собой, заставлять расти и подниматься с колен на ноги. Не все женщины это могут. Голос Ирины Игнатьевны будто ввинчивался мне в мозг. Хотелось заткнуть ее, заткнуть любой ценой! – Если вам хочется праздника, – я перебила ее, – то не мне вам запрещать. Но оплачивать я это не буду. – Мариночка… – Нет, – отрезала я. – За аренду мы внесли предоплату, которая не возвращается. Окей, тут я отдам половину. С гостиничными номерами и гостями разбирайтесь сами. – Мы во всем себе отказывали, собирая деньги на свадьбу, – нахмурился Сашка, – а ты хочешь оставить всю сумму у себя? "Как хорошо, что он обслюнявил мой стакан", подумала я. "А то если бы я сделала глоток, то забрызгала бы весь стол". – Так ведь мы копили на разных счетах, – напомнила я. – Я со своей зарплаты откладывала, а ты – со своей. Вот при своих и останемся. Доброжелательная улыбка, натренированная на капризных клиентах, грозилась стечь с моего лица. Но я держалась. Мне не нужен безобразный скандал. Это все надо просто пережить и забыть, как страшный сон. – Ты ведь современный самостоятельный мужчина, – ввернула я, – неужели тебе нужны заработанные женщиной деньги? – Ты неправильно меня поняла, – тут же сдал назад Сашка. – Разве? – я вскинула бровь. – По-моему все было предельно ясно. Тебя интересует мой счет, на котором я оставляла половину зарплаты. Так вот, Сашенька, этот счет ушел на ремонт моей студии. Мои деньги послужили на благо мне. На твой счет я не претендую. От неестественной, натужной улыбки начали ныть скулы. Неужели Сашка всегда был таким? Конечно, в ресторане мы всегда брали два чека, но… Это ведь по-европейски? И к Еське он всегда приходил с пустыми руками, ну так она его и терпеть не могла. "Хотя наворачивать пиццу он не стеснялся", мелькнула гаденькая мыслишка. "Нет, Мари, нет. Не демонизируй его. Ты его обидела, и он просто пытается сделать тебе так же больно. Только вот он не понимает, что уже справился с этим". – Мари? С трудом тебя нашел. Добрый день, Александр, Ирина Игнатьевна. Рядом со мной, на жалобно скрипнувший стул, опустился Драгош. Мои неслучившиеся родственники многозначительно переглянулись и оставили его без приветствия. – Глеб? – Мари, мне без тебя не жить, – улыбнулся он. – Клиент вошел в цикл бесконечного скандала. Вначале он требовал Латникова, теперь хочет тебя. Я сначала хотел послать его к черту, а потом вспомнил про твой ремонт и решил, что сверхурочные тебе не помешают. Или у вас тут семейное единение? Драгош насмешливо сощурился и панибратски уложил руку на спинку моего стула. Сашка неприятно усмехнулся: – Теперь мне стало все предельно ясно. – Я пришлю вам сканы чеков, Мариночка, – процедила Ирина Игнатьевна и подхватила сумочку. – Вы разочаровали меня. Стоило, конечно, сразу задуматься о моральном облике неполноценной девушки из неполноценной семьи, но вы так талантливо притворялись. Поджав губы, она поднялась на ноги и, сердито цокая каблуками, устремилась на выход. – А ведь и правда, – хмыкнул Сашка, – дочь, как правило, повторяет судьбу матери. Тебя, кажется, мать одна воспитывала? Я не успела поймать момент, когда Драгош оказался на ногах. Рассмотрела только, как он по-дружески приобнимает Сашку за плечи и тот резко белеет. – Извини, я был неправ, – скороговоркой пробормотал мой бывший жених и, бросив неприязненный взгляд на Глеба, быстро выскочил из старбакса. – Тома, – Драгош мрачно посмотрел на меня, – как ты вообще ухитрилась встрять в это… В эту, мгм, семью?! – Не представляю, – я с тоской посмотрела на остатки фраппуччино. – Не представляю. Надеюсь, я видела его последний раз. – Думаю, что он внемлет моей просьбе. Поехали?

Тут я немного приуныла. Короткий разговор с Ириной Игнатьевнойй и Сашкой открыл мне глаза на их истинное ко мне отношение. Потребительское. И вот после всего этого надо еще найти силы на общение с капризным клиентом. Но я смогу. Справлюсь. Не впервой мне перешагивать через свое настроение ради работы. – Поехали, – кивнула я и встала. В машине я вытащила телефон и открыла инсту. Ехали мы не очень долго, Драгош молчал, на фоне играла какая-то ненавязчивая, необычная для Глеба музыка. Но я ни о чем не спрашивала. Просто бездумно листала публикации и думала о своем. Телефон завибрировал. Новое письмо в электронной почте. Ну надо же какие быстрые! "Скорее всего они подготовили это все заранее", вздохнула я и открыла письмо. От итоговой суммы мне стало плохо. Они совсем там рехнулись что ли?! – Что там? – Драгош скосил взгляд на экран моего смартфона. – Не отвлекайся от дороги, – опасливо отозвалась я. – Потом покажу. – А, обещанные чеки? Тома, твой последний клиент, если я не ошибаюсь, адвокат. Он ведь тебе визитку оставил, верно? – Ты смеешься? Из-за этого в суд идти? – оторопела я. – В суд не в суд, но я могу твоему Александру только лицо подправить, – серьезно ответил Глеб. – И то очень аккуратно, он человек, а я… Сама знаешь. – Это не поможет, – поморщилась я. – И драка – не выход. – Тогда заплати им полмиллиона, – пожал плечами Драгош. – Пусть порадуются. Если ты такая щедрая, то вон, у Латникова тоже есть мелкие финансовые неурядицы. – Глеб. – Уже много лет Глеб, – буркнул он и выкрутил руль, паркуясь около… Парка аттракционов? Убрав телефон в сумку, я вылезла из машины и удивленно осмотрелась. Ну точно, парк аттракционов. Он же еще не работает, весна только-только вступила в свои права! Или уже работают? – Идешь? – улыбнулся Глеб и протянул мне руку. – Нас ждет батут для взрослых! – А клиент? – удивилась я. – Клиент, который назначил встречу на батуте не может быть плохим. Драгош расхохотался и сгреб меня в объятия: – Мой наивный джинсовый бро! Нет никакого клиента, я просто решил тебя спасти. – А как ты оказался в старбаксе? – я осторожно выпуталась из теплых объятий. Он только пожал плечами и потянул меня в парк. Основная часть аттракционов еще не работала. Да и людей почти не было. "Я говорила Глебу, что встречаюсь с Сашкой в одиннадцать, но я не говорила где", думала я и шустро перебирала ногами, чтобы успеть за размашистым Драгошем. "Неужели он искал меня? Или это случайность? Я оценила старбакс именно под влиянием Глеба, так что… Да, наверное это случайность". Телефон пискнул входящей смс от Ирины Игнатьевны: "Ты все получила?" – Напиши ей, что дальнейшее общение через твоего адвоката, – посоветовал Глеб. – Я еще даже ни с кем не договорилась, – возразила я. – Да просто посмотришь на ее реакцию. – Нет, – покачала я головой. – Мои познания в юриспруденции весьма скудны, но у нас действительно был договор о том, что мы все оплатим пополам. Правда, я не думала, что они в основную сумму пихнут и проживание своих родственников. Не перебивай меня, Глеб. Устный договор – тоже договор. Так что ты прав, вначале я поговорю с Алексеем Викторовичем. – Ты всех своих клиентов помнишь по имени-отчеству? – заинтересовался Драгош. А я пожала плечами. Не всех, но многих. И почти всех узнаю на улице, здороваюсь. Что самое интересное, многие возвращаются к нам, памятуя о качественной работе и доброжелательном отношении. – Нам сюда, батут для взрослых в здании, поэтому уже работает. Свернув следом за Глебом, я чуть не запнулась о высокий порожек. Драгош ловко подхватил меня и спас от позорной встречи с кафелем. – Прошу, разувайтесь и наслаждайтесь, – широко улыбнулась девушка, выходя из-за стойки администрации. – У вас три часа. Драгош прошел вперед, и девушка, подмигнув мне, одними губами шепнула: – Он у вас потрясающий! – Да, – широко улыбнулась и про себя добавила: "Жаль, что не мой".

Оговорка девушки испортила мне настроение. Но ненадолго. Встряхнувшись, я заставила себя улыбнуться и вошла в большой зал. – Ничего себе! – Ха, а ты думала, твой джинсовый бро не разбирается в батутах? – расхохотался довольный Глеб. Я только фыркнула и осторожно шагнула вперёд. Конечно, с надувными батутами это не имело ничего общего. – Там бассейн с шариками. Все, как у детей, только для взрослых, – Драгош подпрыгивал на месте и широко улыбался. – А ты тут завсегдатай? Вместо ответа он подпрыгнул выше и сделал сальто. После чего улыбнулся: – Угадай. И догоняй! Мы хохотали как дети. Носились друг за другом по пружинящим полотнищам, прыгали, сгибали друг друга с ног и щекотали. Мне никогда не было так весело. Потом Глеб учил меня прыгать и переворачиваться. Ну… Ученица из меня получилась так себе. Нет, я бы, наверное, смогла. Но не рядом с Глебом. Когда он прикасался ко мне, показывал как правильно сгруппироваться, я терялась, краснела и смущалась. А он смотрел на меня своим пронзительным волчьим взглядом, принюхивался и тонко, едва заметно усмехался. После чего принимался объяснять мне все вновь и вновь. Сдавшись, Драгош подхватил меня на руки и в несколько прыжков оказался у бассейна с шариками. – За отсутствие профессионализма вы приговорены к казни через утопление. – Глеб! Дьявольски расхохотавшись, он бросил меня в шарики. И эти чёртовы пластиковые мячи скрыли меня с головой! Через мгновение он плюхнулся рядом и задорно спросил: – Ну как? – Утоплю, – грозно пообещала я и начала забрасывать его мячиками. Увы, Драгош и в этом оказался хорош, так что мне пришлось просить пощады. Три часа пролетели незаметно. И когда мы выходили, я с невероятной тоской обернулась на батуты. – Не грусти, Тома. Приедем ещё. – Ага. Отвезешь меня обратно? Моя крошка на парковке у старбакса. – Запрыгивай, – кивнул Драгош. – Я слышал, Рюмкина взяла какую-то престижную премию? – Я бы так не сказала, – я сморщила нос. – Это был обычный местечковый конкурс. Если спросить не специалиста, то никто и не поймет. – Но с точки зрения художника – это круто? – С точки зрения художника – да. – Ну и хорошо. Через полчаса я попрощалась с Глебом, поблагодарила его за весёлый день и пересела за руль своей крошки. Заехав в магазин я купила продукты, забросила их на заднее сиденье и поехала к Рюмкиной. Подруга сидела в своей мастерской, на двери которой висела криво прилепленная записка: "Не беспокоить. Выйду только ради кофе и котлет". – Котлеты будут не скоро, – хмыкнула я себе под нос. Разложив продукты в холодильнике, я намыла руки и почувствовала, что мне чего-то ужасно не хватает. – Мой браслет! Тонкий золотой браслет не пережил поездки в батутный центр. – Без паники, – сказала я себе. – Без паники. Название центра я помнила. Дозвонившись, рассказала девушке о своей проблеме, продиктовала дословно что именно выгравировано на украшении и пообещала ждать звонка. – Если пропажу обнаружат наши служащие, то мы перезвоним вам. Или вы можете подъехать и поискать самостоятельно. – Я сейчас не могу, – отказалась я. – Ждите звонка. До свидания, приятного дня. – И вам приятного, – вздохнула я. Положив трубку я несколько минут сидела за кухонным столом и бесцельно таращилась в пространство. Браслет приносил мне удачу. Папа зачаровал его для меня. Он обещал, что именно браслет поможет мне в самый главный, самый решающий момент жизни. Вряд ли этот момент уже случился. "Или всё-таки поехать поискать?". – А где кофе? Чего сидишь смурная? Драгош тебя не нашел? Вышедшая на кухню Еська укоризненно потрясла пустым кофейником и выразительно покосилась на чистую сковороду. – Он тебе звонил? – Я ему звонила, – уточнила она и взялась за кофеварку. – Семейка у твоего козлика отвратная, и я решила, что Глеб там будет в тему. – Ясно. А я размечталась, что Глеб сам захотел приехать и спасти меня. А это просто Еськины проделки. Наверное, Драгош изначально собирался расслабиться в батутном центре, а меня взял просто за компанию. "Что ты хотела, Мари Тома? Вы были друзьями, а теперь вы начальник и подчинённая. Скоро вернётся Вероника и ты опять будешь глотать слезы в туалете. И врать, что просто ресничка в глаз попала, если Латников опять двери перепутает". Минут через сорок на сковороде аппетитно шкварчали котлеты, а Рюмкина стонала, что из-за меня ее идеальная фигура расплывется. – Я могу тебя спасти, – серьезно сказала я. – Сейчас сварю зелёную фасоль, сбрызну ее лимонным соком и поставлю перед тобой. А сама героически съем… Еська! – Не фъеф, потому фто не уфпеешь, – прочавкала она сквозь утащенную котлету. Остальные мясные колобки парили под потолком, разошедшаяся ведьма делиться не собиралась. – Эх ты. Подруга страдает, а ты… – А чего страдаешь? Из-за их требований? Так пусть юрист разбирается. – Да это да, – отмахнулась я и показала Рюмкиной пустое запястье, – браслет потерян. – А я думала ты его сняла, – удивилась Еська. – Его ж ещё вчера не было. – Был, – возразила я. А сама задумалась. Нет, ну кроме батутного центра мне его больше негде было потерять. Замочек там хороший, сам бы не расстегнулся. – Иногда вещи уходят, – задумчиво произнесла Еська. – Не страдай. Он вернётся и принесёт тебе счастье.