Текст книги "Неделя колдовства (СИ)"
Автор книги: Светлана Догаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Через несколько минут Матюшкин отложил лопату, вытер руки об штаны (что им вряд ли повредило) и осторожно, едва касаясь, открыл крышку металлической коробочки.
Это оказалась не коробочка, а шкатулка, и не простая, а музыкальная: в ночном воздухе над головами девчонок поплыли нежные звуки чудесной мелодии, которую начали вызванивать крошечные невидимые колокольчики...
У Светки сам собою раскрылся рот, а Милка... а Милку чуть было опять куда-то не «унесло». В какое-то дивное, прекрасное, тайное место, где в цветах живут крошечные эльфы, танцующие при лунном свете; где самые реальные гномы добывают руду, золото и драгоценные камни; где течёт синей прозрачной ниткой по лесам непролазным, непрохожим ручеёк живой воды, а мёртвая вода тихо и неподвижно, тёмными зелёно-чёрными зеркалами, застыла в крошечных прибрежных бочажках и глубоких омутах, сокрытых в чаще леса... А в лесах и в реках-омутах этих вполне реально существуют и лешие, и русалки, и домовые, и прочая мелкая нечисть, то злая, то добрая к человеку, но чаще всего – просто равнодушная... А на далёком, затерянном в «море-окияне» острове Буяне живут-поживают себе сказочные персонажи – и Василисы, кто Премудрая, а кто и Прекрасная, и Иванушки-дурачки, и Кощей Бессмертный, и Баба-Яга волочит свою костяную ногу, подпрыгивает и ворчит, с трудом залезая в закопчённую чугунную ступу...
Милка тряхнула головой. Колокольчики смолкли, и видение исчезло. Светка вздрогнула и тоже очнулась.
– Что он там делает? – Светка всунула губы Милке в самое ухо.
– Что-то из шкатулки достаёт... – еле слышно отозвалась Милка, пригляделась... и изумлённо прошептала: – Да он же... он же «секретку» делает!
***
Все девочки на свете знают – ну, или знали прежде, – что такое «секретка». Это коллекция маленьких сокровищ, совершенно особенных, личных сокровищ! Кусочки разноцветной фольги, конфетные обёртки, осколок от разбившейся любимой чашки, колечко, сплетённое из цветной проволоки, крошечная кукла-"пупсик", засушенные цветы, помпон от старой шубки или шапочки... в общем, всё, что надо сохранить – с одной очень-очень важной и очень-очень тайной целью.
Собрав все эти драгоценности, девочка должна найти самое укромное местечко в своём дворе и лопаткой выкопать ямку, и никто-никто не должен в это время девочку увидеть! В ямку девочка бережно укладывает свои сокровища и закрывает их куском стекла – а его ведь тоже надо где-то найти, а бить собственные или чужие окна, чтобы раздобыть кусок стекла, строго-настрого запрещается. Так что приходится искать стекло повсюду, где попало, потом нести тайком домой и отмывать его в ванной комнате – и чтобы родители ни в коем случае не увидели, что их дочка возится с какой-то грязной и опасной штукой, рискуя порезать себе пальцы.
Закрыв стеклом ямку с сокровищами, нужно засыпать её землей и отметить место своей «секретки» неким тайным, известным лишь этой девочке знаком: веточку под особым углом рядом с ней воткнуть, несколько крышечек от бутылок из-под лимонада вдавить в землю, чтобы они образовали крест или букву. Потом надо три раза обойти против часовой стрелки закопанную ямку-"секретку" – с закрытыми глазами обойти, и стараться не наступить на это место, – а затем... затем – прошептать вслух, отчётливо, без единой запинки или поправки, своё самое заветное желание. НАСТОЯЩЕЕ желание, ЗАВЕТНОЕ, а не просто загадать, чтобы тебе, скажем, три кило конфет купили и разрешили съесть их сразу все! И только через месяц можно открыть «секретку» и проверить – все ли сокровища уцелели? Если да, значит, желание исполнится. А если «секретку» кто-то нашёл, или случайно наступил на неё и раздавил засыпанное землёй стекло, или вообще, на этом месте всё снесли и теперь там оказалась строительная площадка – ничего не поделаешь: надо собирать новый «клад», новые сокровища, и делать «секретку» заново. И опять ждать – ровно месяц.
Всё это Милка и Светка прекрасно знали – не так уж много лет прошло с того времени, когда они делали свои «секретки» и закапывали разнообразные предметы в углах своего двора. Но чтобы взрослый дядька этим занимался?!
И, тем не менее, всё было именно так. Вот блеснуло в лунном луче стекло, вот Матюшкин, положив в выкопанную им ямку какие-то предметы, которых девчонки так и не разглядели, придавил их стеклом и быстро забросал ямку землёй. Вот он воткнул в землю рядом с закопанной ямкой кривую сухую ветку. А вот он трижды обходит ямку против часовой стрелки, крепко зажмурив глаза!
Обойдя «секретку» в третий, последний, раз, Матюшкин остановился и поднял голову. Открыл глаза, блеснувшие в лунном свете каким-то странным, диким, звериным прямо-таки, блеском, и быстро-быстро забормотал что-то себе под нос.
Милка и Светка напрягли слух. Но Светка вообще почти ничего не расслышала, а Милка еле-еле разобрала несколько слов, слившихся в одно длинное-предлинное слово:
– Водабегинакаменьбелыйжертвупримидаймнесилуневиданную...
«Вода, беги на камень белый, жертву прими, дай мне силу невиданную, – повторила про себя Милка несколько раз, чтобы не забыть ни слова. – Какой камень, какая... какая ещё жертва?! Он колдун, этот Матюшкин, так, что ли, получается?!» Милка даже не заметила, что употребила любимое Светкино «что ли», так она была поражена всем увиденным и услышанным.
Светка тоже явно была потрясена. Открыв рты, девчонки провожали взглядом Матюшкина и Манюню, уходивших от полянки с холмиком всё дальше... вот их фигуры мелькнули на повороте с тропинки и – исчезли за деревьями.
Девчонок обступили темнота и тишина, только ветер шумел в верхушках деревьев и половинка луны холодно светила с неба.
Первой очнулась Светка.
– Милка, быстро, идём за ними, я не собираюсь торчать в парке всю ночь! – прошептала она, хотя Матюшкин уже ушёл далеко и не мог их услышать.
– Погоди... – Милка глубоко вздохнула.
– Чего – погоди, чего – погоди, надо топать за ними, иначе мы заблудимся! – разволновалась Светка.
– Погоди, говорю, – отмахнулась Милка. Выбралась из-за куста, стряхнула с курточки комья земли, которыми их со Светкой обсыпал Матюшкин, и медленно направилась к холмику.
– Ты чегооооо?! – простонала Светка.
– Хочу посмотреть, что он тут закопал, – сказала Милка и присела на корточки над «секреткой».
– С ума ты сошла, что ли?! – ахнула Светка, прижимая к исцарапанным щекам измазанные землёй ладошки.
– Ещё позавчера, а ты и не заметила? – мрачно пошутила Милка и потрогала пальцами свежую землю, укрывшую ямку с «секреткой» Матюшкина-старшего.
От земли в этом месте исходил ощутимый жар. Милка слабо вскрикнула и отдёрнула руку.
– Змея?! – взвизгнула – правда, приглушённо – Светка. – Тебя змея укусила?!
– Какая змея, откуда тут змеи? Светка, очнись! – Милка осторожно положила ладонь на засыпанную ямку и раздвинула пальцы. Да: жар. Руку едва не обжигает... но терпеть можно. – Иди сюда, не бойся, всё в порядке, – позвала она Светку.
Светка подошла, ступая на цыпочках, лицо её кривилось в жалкой гримасе, и глаза явно были готовы пролить реки слёз – буквально в следующие секунды.
– А чего ты дёргаешься? – нервно спросила она. – Ты так руку отдёрнула, что я и подумала – змея тебя цапнула!
– Приложи ладонь к земле, – велела Милка, убирая руку. – Вот сюда. Ничего не чувствуешь?
Светка, похныкивая, еле коснулась кончиками пальцев комочка земли и тут же отдёрнула их:
– Жжётся! Что это... что это такое?!
– Не знаю... – Милка заворожённо уставилась на земляной пятачок, крошечный, не более десяти-двенадцати квадратных сантиметров. – Такое ощущение, что там горит малюсенький костёр – под землёй...
Светка пригнулась к земле, щека к щеке с Милкой. Девчонки заворожённо уставились на крошечные яркие искорки, пробегавшие под верхним слоем земли по чему-то... блестящему. «По стеклу! – поняла Милка. – Искры бегают по стеклу, которым Матюшкин закрыл свою „секретку“!»
– Что это такое, а?! – замирающим голосом переспросила Светка, привалившись к Милкиному плечу, отчего они обе чуть было не потеряли равновесие.
– А вот сейчас посмотрим! – и Милка, закусив губы, решительно сгребла с куска стекла слой горячей земли.
Подружки ахнули. И было отчего: стекло светилось ярким ровным светом, оно даже на взгляд было горячим... от него и дымок шёл, завивался в лунном свете в причудливые узоры-петельки! А под стеклом лежал в ямке набор неких предметов...
– Смотри! – Милка вдруг ухватила Светку за плечо и затрясла подружку изо всех сил, вряд ли понимая, что делает. – Видишь?! Ты ЭТО видишь?!
Светка стряхнула Милкину руку и вгляделась в кучку вещиц, лежавших в ямке.
– Ключ какой-то, – забормотала она, – камешек белый, камешек чёрный... Я ничего такого не ви...
– Да вот же! – с этими словами Милка схватила и отбросила в сторону горячее светящееся стекло, и... вытащила из ямки небольшой полотняный мешочек с зелёными завязками. Мешочек раскрылся, и на землю выпало несколько семечек. – Светка! – зловещим шёпотом произнесла Милка. – Это же МОЙ мешочек для семечек! Понимаешь?! МОЙ МЕШОЧЕК!
Светка в сотый раз за эту ночь раскрыла рот и приземлилась с корточек прямо на пятую точку.
– Быть того не может! – выдохнула она.
– Это он. Точно. Это МОЙ мешочек и МОИ семечки. – Милка проговорила эти слова резко и отчётливо, и точки в этих коротеньких фразах тоже ясно прозвучали – как стук камешков о камешки. – Не знаю, каким образом МОЙ мешочек с семечками для Фомки и Хомки попал к Матюшкину-старшему, но это – ОН. Вот такие дела.
– Гм... – сглотнула Светка и потрясла головой. – И... что мы теперь будем делать? Со всем этим?
– Обратно засыплем. Но СВОЙ мешочек я заберу! – и Милка, бережно уложив мешочек в карман, шипя свозь зубы, взялась было за горячее светящееся стекло, которое, к счастью, не разбилось, когда она отбросила его на траву.
– Погоди! А что там ещё лежит? – Светка, преодолев страх, подползла на коленках поближе к ямке.
– Белый и чёрный камни, как ты и сказала. Ещё... – Милка всмотрелась я в ямку. – Да, ключ...
– От чего ключ? – прошептала Светка.
– Откуда я знаю? – рассердилась Милка. – От замка какого-то, наверное! Не мешай! Так... деревяшка. Маленькая. С закруглёнными концами. Палочка оструганная, короче. И... фууууу, гадость – мышиный хвост! Или даже крысиный... – Милка отшатнулась.
– Закрывай, – быстро сказала Светка, – меня сейчас стошнит!
– Потерпишь, – буркнула Милка. – Тут ещё бумажка какая-то... – она очень осторожно, кончиками пальцев, подцепила свернутую в трубочку, как крошечный свиток, желтоватую бумажку и расправила её на земле. – Бр... брит... нет – брют... Амака... кадынь... Ничего не понимаю! Это не по-русски.
– Дай сюда, – Светка уткнулась в бумажку носом. Посопела и выдала: – Эх ты, а ещё «пятёрку» по русскому имеешь и по истории! Это же старославянский язык! Помнишь, нас в музей в прошлом году водили, рукописи старинные показывали, предметы быта древних славян и всякое такое? Это пале... пали... па-ли-а-гра-фия, вот что это такое! – Светка с гордостью прошептала по складам «научное» слово.
– Точно! Очень похоже, – Милка вновь попыталась разобрать, что написано на старой бумажке, но ничего не получалось: буквы были нацарапаны криво, они налезали друг на друга, да ещё эти значки... как их... а – титлы, – над некоторыми сокращёнными словами... Можно всю голову сломать и не разобрать ни словечка. – Переписать бы это надо, – пробормотала Милка себе под нос.
– Всё гораздо проще, – снисходительно – и куда только её страх подевался? – сказала Светка, вытащила из кармана мобильник и несколько раз сфотографировала все их находки, особое внимание уделив светящемуся стеклу и бумажке с загадочными письменами. – Готово, засыпай всё обратно, – гордо сказала она.
– Голова, – похвалила Милка подружку, вернула бумажку в ямку и, шипя сквозь зубы, уложила сверху горячее стекло. Засыпала землёй, стараясь придать «секретке» прежний вид.
– А вдруг Матюшкин вздумает свою «секретку» проверить?! – как всегда, некстати всполошилась Светка.
– Нет. Сама знаешь, её не раньше, чем через месяц, проверять можно, – возразила Милка, вставая и дуя на пальцы – обожглась всё-таки, пусть и несильно.
– Так это у детей, а он – взрослый, – в свою очередь, возразила Светка. И вдруг она застыла, словно молнией поражённая: – Мииииилка! А зачем он ВООБЩЕ ночью в парке, в самом глухом его углу... – тут Светка оглянулась через плечо, и у неё опять зубы заклацали, – з-зачем он т-тайник этот с-сделал, а?! Он, что ли, колдун, Матюшкин этот? Оооооой...
– Никаких колдунов на свете нет, – отрезала Милка, хотя вовсе не была в этом так уж уверена, как, скажем, всего лишь несколько дней тому назад. – Пошли. Пройдём через парк насквозь, выйдем к воротам гораздо быстрее.
– А ты точно знаешь, куда надо идти? – с сомнением спросила Светка. – Я вообще не соображаю, где мы находимся...
– А ты прислушайся, – предложила Милка и застыла на месте.
Светка прислушалась – и через минуту радостно воскликнула:
– Я слышу! Наш родничок вон там журчит! – и она указала рукой направление.
– Точно, это наш родник, – кивнула Милка. – Звук идёт слева, значит, берег реки – чуть дальше, тоже слева, а ворота – справа и немного наискосок! Пошли!
Они достаточно быстро – учитывая темноту, слабо разбавленную светом луны, – подсвечивая себе под ноги фонариками, пересекли парк и оказались у ворот, где ровным, успокаивающим светом горели фигурные фонари. Ворота на ночь, к счастью, не запирались, что существенно облегчило им задачу как проникновения в парк, так и выхода из него. Под фонарями девчонки остановились и оглядели друг друга.
– Ну мы и замарашки! – воскликнула Светка. – Родители в ужас придут, когда наши шмотки увидят!
– Отобьёмся, – Милка пожала плечами и стряхнула с джинсов налипший на них мелкий сор и комочки земли. – Спрячем одежду куда-нибудь, после уроков почистим, пока предки будут на работе. Бежим домой!
И тут из-за ворот выступила какая-то тёмная фигура. Сделала в их сторону шаг, другой...
– Маньяк! – диким голосом завопила Светка, и они с Милкой, не разбирая дороги, помчались к повороту на проспект.
Тёмная фигура остановилась, почесала в затылке и вернулась обратно за ворота. Фигурные фонари еле заметно покачивались на лёгком ветерке, равнодушно освещая пятачок асфальта перед входом в парк...
***
Глава 6
Четверг. Таинственный Лысый
***
– Что теперь нам делать? – спросила Светка, когда они с Милкой добежали до дома и нырнули в Светкин подъезд, с грохотом захлопнув за собой дверь.
– Утром решим, в школе, – Милка перевела дух.
Они поднялись на площадку между первым и вторым этажом, и Милка с опаской посмотрела в окно на улицу. Никого. Никакой маньяк за ними не погнался. Да и маньяк ли это был?..
– Да я теперь до утра не усну! – Светка наконец дала себе волю и разревелась. – И «пар» завтра... то есть, уже сегодня, нахватаюсь, это сто процентов, по всем предметам!
– Успокойся. Ничего такого страшного не произошло, – устало сказала Милка, привалившись плечом к стене. – Ты-то уже в своём подъезде, а мне ещё к своему топать...
– Ладно, – Светка шумно высморкалась в платочек. – Утром, так утром. Но я всё равно не усну! – с этими словами она повернулась и медленно поплелась по лестнице вверх, на свой этаж. – Пока, – буркнула она Милке, не оборачиваясь.
– Пока, – Милка сосчитала про себя до ста, спустилась в холл первого этажа и мышкой шмыгнула на улицу.
До своего подъезда она добежала из последних сил, но без всяких приключений. Прокралась в квартиру, прислушалась... Тихо. Все спят. Милка на цыпочках прошла по коридору к своей комнате, вошла, плотно затворила за собой дверь – и рухнула на кровать, прямо как была: в грязных джинсах, куртке и кроссовках. Полежала несколько минут, борясь с желанием прямо в таком виде заползти под одеяло и уснуть, минимум, на год. Потом всё же поднялась, сняла испачканную одежду. Подумала – и засунула её в мешок для сменной обуви. Вещи еле-еле влезли туда, скатанные в плотный комок. Мешок Милка запихнула под шкаф и, наконец, забралась под одеяло. Они дико хотела спать и, в то же время, боялась уснуть: а вдруг её ещё какая-нибудь страшилка приснится? Но, едва она успела об этом подумать, как глаза её закрылись, и она провалилась в глухой чёрный сон без сновидений.
***
Утром в четверг бабушка еле добудилась Милку.
– Крепкий же у тебя сон, – заметила она, когда Милка наконец открыла глаза.
– А где мама? – сонно спросила Милка, выбираясь из-под одеяла. Все косточки у неё ныли, как у старенькой старушки.
– Мама пораньше ушла на работу, у них сегодня какое-то мероприятие, – ответила бабушка, пристально разглядывая Милку. – Ты чем это вчера занималась, девица-красавица?
– То есть? – Милка разыграла удивление, посмотрев на бабушку широко раскрытыми, честными-пречестными глазами. – Уроками я занималась. Как ты мне и велела.
– Да? А это тогда у тебя откуда? – бабушка поджала губы.
– Что?! – испугалась Милка.
– А вот это, – и бабушка указала на Милкины руки.
Милка оглядела свои руки: да они у неё все исцарапанные... Эти кусты, чтоб им! Перевернула кисти ладонями вверх... Н-да. На ладонях имелись явственные розовые припухлости – следы от лёгких ожогов, которые Милка «заработала» вчера в парке, разгребая горячую землю с таинственной «секретки» Матюшкина-старшего и хватаясь за жгучее стекло. Фьюить – приплыли! Следы «преступления» – налицо.
Вот же бабушка у неё глазастая – ничего не упустит, ни единой мелочи!
– Бабушка, – Милка постаралась говорить уверенно, как это делают взрослые, когда читают свои нудные нотации «по воспитанию», – а то ты не знаешь, что дети вечно обо что-то стукаются, или... или обжигаются, или коленки разбивают? Ты прямо сама как маленькая, бабуль! Ну, играли мы... в «казаки-разбойники»... по кустам лазали...
– Ладно, – вздохнула бабушка, – иди завтракать.
Милка неохотно ковыряла вилкой омлет и маленькими глоточками пила своё любимое какао. Аппетита у неё не было, мысли разбегались во все стороны. Она пыталась разгадать очень странную загадку: каким образом её мешочек для семечек оказался в «секретке» Матюшкина? КАК это могло случиться?! Ведь семечки – Милка это ясно помнила, да что там – она это просто ЗНАЛА! – она высыпала в кормушку для хомячков. Высыпала она их, и всё тут! Разве что несколько штук в складках мешочка завалялось. Высыпала – и положила опустевший мешочек в карман джинсов. Ну, допустим, эта противная Настя Матюшкина незаметно подобралась к ней со спины – ага, при всех, когда ребята уже были в классе и готовились к уроку? – и ловким движением опытного фокусника вытащила мешочек из Милкиного кармана. Допустим. Вытащила – и отдала своему отцу. После уроков, предположим, передала ему... Но зачем ей это?! Бред же, люди? Бред! В чём тут смысл?! Ничего не ясно, всё как в тумане, и смысла в этом никакого вообще нет и быть не может! Вот так.
«Я, похоже, скоро на самом деле с ума сойду! – с досадой подумала Милка, отодвинула тарелку с недоеденным омлетом и вылезла из-за стола. – Или это какой-то фокус, или я не знаю что! Или... или... действительно – колдовство. Только этого мне и не хватало!»
– Ба, спасибо, я пошла, – Милка прошла в прихожую и сняла с крючка тёплую куртку.
«Ещё ведь с грязной одеждой надо будет разобраться, – подумала она, – незаметно отчистить её... Сплошные проблемы!»
– А где твоя джинсовка? – спросила бабушка, выходя из своей комнаты. – На улице тепло, не боишься изжариться в этой куртке?
– Мне она просто больше нравится, она... наряднее. Пока, бабуль! – и Милка быстренько вышмыгнула из квартиры.
Милка очень расстроилась бы, если бы могла увидеть, как бабушка прошла в её комнату, постояла, озираясь по сторонам, потом подошла к её шкафу для одежды, нагнулась и вытащила мешок для сменной обуви, куда Милка запихнула свою джинсовую курточку. Бабушка порылась в мешке, достала курточку и исследовала её карманы. Увидев мешочек из-под семечек, бабушка нахмурилась и несколько минут задумчиво смотрела в окно. Потом она положила мешочек обратно в карман джинсовки, свернула её потуже, убрала в мешок для сменки и затолкала его под шкаф. Теперь всё выглядело так, словно никто к мешку для сменной обуви и не прикасался, кроме Милки.
Выйдя из комнаты внучки, бабушка села за стол в кухне, достала свой мобильник – подарок сына, Милкиного папы – и, пристально вглядываясь в экранчик через очки, набрала некий номер. Когда ей ответили, бабушка выпрямилась на стуле и тихо, но отчётливо сказала:
– Лысый, бей тревогу! Дело плохо, надо срочно доложить СтаршОму...
***
Светка топталась у дверей класса. Увидев Милку, Светка подбежала к подружке и крепко-крепко обняла её, словно не надеялась увидеть её сегодня живой и здоровой.
– Обнимашки! – завопил на весь коридор Димка Шестопёров, выскакивая из-за угла, и состроил «умилительную» гримасу. – Чмоки-чмоки! Сюси-пуси! Девчонки в своём репертуаре, гы-гы-гы!
– Заткнись, дурак! – рявкнула на него Милка, и Димка, хохоча во всё горло, скрылся за дверью классного кабинета. – Отпусти, ты чего? – Милка отпихнула Светку. – Со мной всё в порядке! Ты сама-то как? Родители твои не узнали, что тебя ночью дома не было?
– Не, не узнали, спали, как медведи в берлоге. А я... Мне... плохо! – Светка шмыгнула носом. – Теперь мне страшный сон приснился...
– Честно?! – Милка прислонилась к стене, испугавшись, что вот сейчас, сию же минуту, она упадёт в обморок.
– Честнее не бывает, – Светка всхлипнула. – Такой ужас, что я...
Зазвенел звонок.
– После расскажешь, – пробормотала Милка, отлепилась от стенки и, еле передвигая вдруг ставшие ватными ноги, пошла в класс.
Светка, вздыхая и сморкаясь в платочек, поплелась за ней. Девчонки сели за свою парту и мрачно переглянулись. Милка открыла тетрадь и покосилась на клетку с хомячками. Всё в порядке: зверьки весёлые, явно – сытые. Семечки горкой лежали в кормушке, пол клетки устилала шелуха.
«Ладно... я вам ещё покажу!», – неизвестно к кому обращаясь, подумала Милка и усилием воли сосредоточилась на теме урока по русскому языку.
***
Ни на одной переменке им со Светкой так и не удалось толком поговорить. Мешал шум, отвлекала беготня ребят в рекреации, и вообще – слишком много посторонних ушей было рядом. А шушукаться во время уроков было бы просто глупо – подружек рассадили бы по разным партам, и все дела. Так что пришлось им терпеть до окончания занятий.
Матюшкины сегодня вели себя на удивление тихо. Вася сиял улыбками по-прежнему, но помалкивал и, похоже, избегал Милку, шушукался о чём-то то со своей сестрицей, то с мальчишками. Настя перестала таскаться за Димкой Шестопёровым по пятам, но холодно сверкающие линзы её очков неизменно поворачивались в его сторону, что бы Димка ни вытворял на уроках или на переменках. Ни к кому другому в классе застенчивая Настюха никакого интереса не проявляла. И, похоже, её совершенно не беспокоил тот факт, что никто, кроме родного брата, с ней не общается. Прочие ребята вели себя, как всегда – шумели в перерывах и шуршали тетрадными листами и страницами учебников на уроках.
Когда отзвенел последний на сегодняшний день звонок, Милка и Светка, не сговариваясь, быстрым ходом направились в тот двор, где вчера обсуждали свои грандиозные планы по слежке за всеми «подозрительными лицами» – за членами семьи Матюшкиных и за Милкиной бабушкой.
Усевшись на уже знакомую скамейку, Милка положила рядом с собой тёплую куртку (она действительно в ней едва не зажарилась!) и приготовилась слушать.
– Ой, Милка, – так начала Светка, вздрагивая и нервно оглядываясь по сторонам, – это был самый настоящий кошмар!..
По словам Светки, приснилось ей вот что.
Тёмная комната. Запущенная донельзя – с потолка свисала паутина, во всех углах валялись какие-то изношенные рваные вещи, ржавые вёдра, поломанные лопаты и грабли... Словом, не комната, а настоящий сарай. Но посреди этой комнаты-сарая стояла кровать. Обычная кровать, накрытая старым покрывалом. Прямо на покрывале лежал – в верхней одежде и в сапогах! – какой-то мужик...
– Не Матюшкин-старший? – перебила Светку Милка.
– Нет, – Светка мотнула головой. – Точно, не Матюшкин. Не похож ни капельки – огромного роста и, Милка, совершенно, то есть, абсолютно лысый. И с большущей бородой при этом. Не перебивай!
– Не буду, извини. А дальше? – Милка заёрзала на скамейке.
– А дальше...
А дальше – в Светкином сне мужик вдруг завертел головой во все стороны, словно пытался высмотреть в углах комнаты, похожей на сарай, что-то очень важное. Или как будто хотел Светку разглядеть!
Тут Милка не выдержала и вторично перебила подружку:
– А ты-то сама где была в этой комнате? В углу пряталась?
– Да нигде! – с досадой, потому что её опять прервали, ответила Светка. – Она мне просто снилась, понятно? А меня в этой комнате не было, я её как бы со стороны видела, что ли! Ещё раз перебьёшь, Милованова, и я обижусь, так и знай!
– Всё-всё! – Милка подняла руки над головой, показывая: «Сдаюсь!», или: «Молчу-молчу!»
– Ну вот... завертел, значит, этот лысый мужик головой во все стороны...
И вдруг, по словам Светки, весь как-то изогнулся... засунул руку – не руку, а громадную ручищу! – куда-то себе за спину – и вытащил... самый обычный смартфон.
– Ерун... – Милка хотела сказать: «Ерунда», но вовремя прикусила язычок.
– Вытащил смартфон! – с нажимом повторила Светка. – И я чётко услышала, как... как голос в телефоне произнёс: «Лысый, бей тревогу! Дело плохо, надо срочно доложить СтаршОму...» – тут Светка запнулась и почему-то со страхом посмотрела на Милку.
– Чей?! Чей голос?! – вскинулась Милка. – Не Матюшкина? Ты узнала этот голос? Говори!
– Узнала, – тихо ответила Светка, опуская голову, чтобы не смотреть Милке в глаза. – Это был... голос твоей бабушки, Милка!
Милка так и окаменела. Через несколько минут она пришла в себя и хрипло спросила:
– Ты... ты ничего не путаешь, Свет? Ты ТОЧНО узнала голос моей бабули?
– Точно. – Светка подняла голову и прямо посмотрела на Милку расширившимися глазами. – Я голос твоей бабушки знаю так же хорошо, как и ты. Это сказала она: «Лысый, бей тревогу! Дело плохо, надо срочно доложить СтаршОму».
– И... и что дальше? – Милка сглотнула комок в горле.
– Дальше? Мужик буркнул: «Слушаюсь», отключил смартфон, встал с кровати и... вышел.
– Куда вышел?
– Из комнаты вышел. Куда-то. В дверь он вышел, ясно? И тут я проснулась. Всё, это был весь сон, – Светка в изнеможении привалилась к спинке скамейки.
– А... – Милка запнулась. – А почему ты так испугалась этого сна? – тихо спросила она.
– Потому что... потому что он был СТРАННЫМ, – шёпотом ответила Светка. – Он как-то... понимаешь... ну, не монтировалось там всё это! Комната – грязная, как сарай... и – кровать посреди этого сарая стоит, словно так и надо. Мужик просто жуткий – страшный, лысый, бородой до глаз заросший... леший прямо какой-то в своей лесной избушке! И вдруг – современный смартфон. И... и голос твоей бабушки. Не сочеталось всё это, ясно тебе?
– Вроде, ясно, – кивнула Милка. – Это как Клара нам объясняет – про эту... атмосферу в книжках...
– Точно – атмосфера в этом сне была какая-то... ненормальная, что ли, – закивала Светка. – Это как... как если бы средневековый рыцарь в доспехах и с мечом в руке ездил бы не верхом на лошади, а в современной «Тойоте», понимаешь? Странно это всё выглядело, очень даже странно!
– Значит, в твоём сне моя бабуля позвонила этому... лысому... – медленно проговорила Милка, – сказала, что дело плохо... и велела доложить СтаршОму...
– Ну да. Ты что-нибудь понимаешь, Милка? – Светка озабоченно заглянула Милке в глаза.
– Нет, не понимаю, – тихо ответила Милка. – Но я... ЧУВСТВУЮ.
– Что чувствуешь?
– То же, что и вчера: ЧТО-ТО случится. Скоро... – Милка потёрла лоб. – И моя бабуля каким-то боком с этим связана. И Матюшкины... и этот неизвестный лысый мужик. И какой-то СтаршОй.
– А что, ЧТО случится-то?! – едва не закричала Светка.
– Не знаю я, – Милка виновато развела руки в стороны. – От всех этих загадок я скоро поседею, честное слово! Ничего я не знаю и не понимаю толком, только... чувствую. Как экстрасенс. Но зато я знаю... – Милка приободрилась, – я знаю, как нам кое-что выяснить!
– Опять за Матюшкиным следить... ночью, что ли?! Снова?! – перепугалась Светка.
– Нет, за ним больше следить не нужно. Мы сейчас пойдём ко мне, ты заговоришь с моей бабушкой... ну, там, попросишь её каким-нибудь кулинарным рецептом поделиться... а я незаметно возьму её телефон, и...
– И что?! – Светка замерла.
– И перепишу себе все номера, по которым звонит моя бабуля. И те, с которых звонят ей. Потом мы позвоним по каждому номеру, и...
– И будем всех спрашивать – вы, случайно, не лысый бородатый дядька огромного роста? – нервно фыркнула Светка. – По-моему, это полная чепуха!
– Ты можешь предложить что-то другое? – холодно спросила Милка, в точности повторяя слова многих героев боевиков и вестернов, которые она любила смотреть по телевизору.
– Неееет... – протянула Светка, и скепсиса в её голосе заметно поубавилось.
– Я сама понимаю, что это мало что нам даст, – призналась Милка, – просто не вижу – что мы ещё можем сделать?
– Да... похоже, ничего мы не можем, – согласилась Светка. – Всё так странно... непонятно... и... и я боюсь, Милка!
– Я тоже. Но что-то делать надо! А вдруг у бабули в телефоне этот тип так и значится – Лысый... с большой буквы? – с надеждой предположила Милка.
– Разве что «вдруг», – вздохнула Светка. – Обычно люди имена-отчества указывают в списке абонентов, или фамилии, там, что ли... Ладно, идём к тебе. Я согласна, отвлеку твою бабушку, пока ты будешь в её телефоне этого Лысого искать...
И они пошли к Милке.
***
