Текст книги "Свет надежды (СИ)"
Автор книги: Светлана Леонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 2.
Можно ли с легкостью принять свою долю, когда совершенно не знаешь, что ждет в будущем? Можно ли остаться совершенно спокойным, когда знаешь, что от тебя зависит не только собственная судьба, но и судьба даже не одного, а двух народов? Можно ли с легкой душой покидать отчий дом, чтобы навсегда стать одной из тех «варваров», что истребляют твой народ? Можно ли быть уверенной в собственном завтрашнем дне, если этот и другие последующие дни будут наполнены ненавистью и презрительными взглядами, осуждением и недоверием к «чужой», которая является для них таким же «варваром», так же, как и они для нее? И можно ли сохранять спокойствие, когда о своей участи становится известно лишь только накануне?
Маленькая процессия направлялась к западу, к границам Моргаша и Зангры. Там, на границе двух земель, их должны были уже ждать, чтобы препроводить к заповедным землям, где должно было свершиться таинство соединения двух правящих кланов.
Чем ближе становились гряды заповедных гор, тех больше неистовствовала природа. Сильный ветер сбивал с ног, подол теплой накидки то и дело цеплялся за кусты и коряги, словно неведомые силы пытались удержать от опрометчивого поступка. Но не смотря ни на что нужно было идти вперед. Хоть и было страшно не столько от лютовавшей непогоды, сколько от одной только мысли о предстоящем.
Сопровождавшие воины не посмели, а быть может просто и не пожелали идти дальше и, передав встречавшему отряду воз, развернулись и покинули земли Зангры. Оставалось лишь только печально смотреть, как они оставляют дочь правителя Моргаша в чужих землях. Их бросили... Нет, фактически это ее бросили на произвол судьбы и на милость правителя, с которым ее народ уже многие десятилетия вел изнуряющую войну, принесли как агнца в жертву волкам ради призрачного мира.
Маленькая фигурка девушки зябко куталась в длинную меховую накидку. Ее мысли были далеки от разглядывания меняющихся окрестностей на их пути. А было ли что рассматривать? Вокруг царили серость и полумрак, ни единый луч солнца уже многие годы не освещал эти унылые земли. Зеленые плодородные земли остались позади, уступив место скалистым и пустынным. Девушку всю дорогу одолевали тревожные мысли, такие же серые и печальные, как и все вокруг. Ей даже не дали ни с кем попрощаться. Под завесой ночной тьмы маленький отряд выехал из крепости, и проводить их никто не вышел. Только старая нянюшка Сенира, да старик Виллен вопреки решению своего господина вызвались сопровождать нареченную невесту.
Небольшой отряд Зангры шел чуть поодаль от путников, показывая, что пребывание последних в этих землях не радует их. Да это и можно было понять: бесконечная война, начатая еще давними предками правителей Моргаша и Зангры, вымотала людей до предела, опустошила их закрома, отняла все и каждый день уносила жизни ушедших на бессмысленное кровопролитие мужчин. Не было ни одной семьи по обе стороны от границы земель, кого бы не коснулось подобное горе утраты. Брак между правителем Зангры и дочерью правителя Моргаша в таких условиях представлялся едва ли не единственным выходом, попыткой обрести мир и спокойствие. И теперь следовало во что бы то ни стало пройти древний обряд сочетания браком перед богами, дабы установить перемирие между землями и народами. Несмотря на то, что мир между народами и затребовал такую высокую цену, как брак дочери правителя с предводителем «диких варваров», как называли всех противостоящих армии Моргаша жителей Зангры, отступаться от условий сделки никто не собирался. В первую очередь, это дало бы передышку для укрепления границ и отдых приграничным поселениям, больше всего страдающим от кровопролитных сражений. Ради тех людей, угнетенных ужасами войны, стоило пойти на такую жертву. И пусть будущее казалось не просто туманным, а неопределенным, но как сердце твердило, что одна жизнь стоит спокойствия целого народа.
Позади остались родные земли. Позади остались мечты и надежды. Сейчас не было ничего. Путники оставили у подножия горы своих лошадей вместе со встретившим их отрядом и теперь поднимались наверх к заповедным местам. За спиной слышалась перебранка Сениры с Виленом, да и те спустя некоторое время утихли. Чем выше поднимались путники, тем неистовее гневалась стихия, только это не могло остановить их – они шли навстречу великой цели.
Страх перед предстоящим все более сжимал сердце, леденя тело и душу. Погруженная в собственные мысли, девушка решительно шла вперед, кутаясь в теплую накидку, прячась в нее не от пронизывающего холодного ветра, а от жестокой действительности и от сочувствующих взглядов Сениры и Вилена. Она не хотела жалости и сочувствия. Судьба сделала выбор за нее, а роптать на нее было бы сущим кощунством. Нужно было с достоинством принять выпавшую ей долю, так, как полагается невесте и будущей жене правителя. А также той, на кого теперь надеется народ Моргаша.
Страх подстегивал идти вперед, чтобы скорее встретиться с неизвестностью и разрушить ее леденящие щупальца, что сковывали изнутри все сильнее по мере приближения к вершине. Едва только показался свет священных огней, девушка в нерешительности остановилась и оглянулась назад, вниз, туда, где оставалась ее прежняя жизнь. Она понимала, что больше туда уже ей не вернуться. Сердце гулко билось в груди, отсчитывая ритмы страха и печали. Поравнявшиеся с ней старик с нянюшкой успокаивающе погладили по руке, верно истолковав эту остановку.
– Нужно идти, – едва дыша, поторопил старик, – осталось немного.
Девушка печально опустила глаза, но все же нашла в себе силы для слабой улыбки. Бросив прощальный взгляд вниз, она расправила плечи, с обманчивой уверенностью подняла голову и пошла вперед.
На вершине их уже ждали. Несколько черных фигур зловеще застыли на самом краю отвесной скалы, а яркие вспышки молний то и дело освещали их, придавая еще больше таинственности и мрачности. Таких обычно звали в народе «воинами Преисподни» – настолько ужасающей была у них внешность. Об их жестокости в Моргаше слагали легенды, а дети едва ли не с пеленок боялись «черных варваров».
Правитель Зангры выделялся среди своих подданных: он был на порядок выше своих воинов, его непокрытые волосы трепал ветер, а глаза сияли так, что даже свет ослепительных молний был не в силах их затмить. Его мощная фигура была словно высечена из твержайшего камня, казалось, что никто и ничто, даже этот сильнейший ветер, не смогут поколебать его решимости и заставить отступиться. Его громкий голос заставил девушку вздрогнуть и очнуться, пелена оцепенения спала, но теперь на смену ему пришло, наконец, осознание, какая участь ей уготована. Этот горящий ненавистью взгляд, колкие язвительные насмешки говорили сами за себя: она здесь не желанный гость, но идти против рока обстоятельств мужчина не намерен. Ее жизнь здесь не стоит ничего. Если ее нареченный жених, прекрасно понимающий важность этого брака, столь враждебно настроен к ней, чего стоит тогда ожидать от его подданных. «О боги, дайте только силы все это вынести», – мысленно воззвала девушка к небесам, понимая, сколь тщетны и глупы ее молитвы.
Таинство подходило к своему завершению. Это можно было понять по последним репликам старца, проводившего его, и по тому, как уверенно стал подходить ближе ее только что нареченный муж. На мгновение у нее закончился в легких воздух, а сердце вдруг отчаянно заколотилось, готовое вот-вот разбиться о ребра – близость этого мужчины ничего, кроме ужаса, в нее не вселяла. Вблизи он казался еще огромнее и мощнее, от него так и веяло ледяным презрением и ненавистью. Этот лед в глазах был куда холоднее, чем разгулявшийся вокруг зимний ветер, он студил кровь в ее теле, заставлял ежиться в теплой накидке. Девушка невольно шагнула назад, и, наткнувшись спиной на огромный камень Пахлераля, с трудом вздохнула. Нужно было собраться с духом и с достоинством исполнить последний обряд бракосочетания. С едва скрываемым волнением она смотрела, как мужчина резким движением распахнул свою накидку и снял с мощной шеи золотую цепь с камнем-кулоном. Едва только капюшон, укрывающий ее от пронизывающего ветра, был снят, глаза ее мужа ярко загорелись гневными искрами ненависти в свете вспыхнувшей молнии. Его взгляд, казалось, сам метали молнии, а грозный рык, перекрывший даже вой ветра и раскаты грома, уничтожил остатки ее сил и храбрости. Она не могла понять причины такого резкого гнева, и это пугало еще больше.
Когда же смысл произнесенного достиг ее разума, ей тот час же стала понятна причина такого гнева: вовсе не она должна была стать невестой. Ее отец обманул Зангру, обманул ее правителя. Вместо нее должна была быть принесена в жертву Бродика, ее старшая сестра. И теперь становилось понятно внезапное исчезновение сестры, поспешность и таинственность сбора для этого брака. Отец не оповестил о нарушении сделки после исчезновения Бродики. Он просто заменил одну дочь на другую. Словно какой-то неодушевленный предмет на базаре.
Правитель Зангры долго всматривался в ее побледневшее от страха лицо. Было заметно, как от гнева играли его желваки, но он по-прежнему не произносил ни слова, молча сверля ее взглядом. Какое решение сейчас он принимал? Признает ли он брак не состоявшимся и вернет ее обратно к отцу или разорвет ее на части прямо здесь? В любом случае, у этого варвара было право на любое решение: его жестоко обманули, унизили таким жестом, выставили посмешищем не только перед другими народами, но и перед собственным, в первую очередь.
Воздух вокруг словно закончился, его стало катастрофически не хватать, не возможно было сделать даже самого крохотного вдоха. Пульс отсчитывал свое время – время до принятого решения. Она со страхом смотрела в суровое лицо мужчины и ждала.
На его лице не дрогнул ни один мускул, даже глаза не выдали ни одной эмоции. Он с небрежностью бросил ей в ноги цепь с кулоном и отвернулся.
– Можете передать своему правителю, что я от своих слов не отказываюсь, – чуть задержавшись на месте, но так и не оборачиваясь, сказал он сопровождавшим девушку старику и женщине. – Она поедет с нами. Обряд свершен.
Эти слова, казалось, удивили не только ее одну: все собравшиеся смотрели на него, кто вопросительно, кто с удивлением. Воины быстро обуздали свои эмоции и более не выказывали своего удивления.
– Ты хочешь, чтобы мы бросили ее одну, среди чужестранцев, люто ненавидящих все, что связано с упоминанием Моргаша? – неожиданно громким и грозным голосом вступился Виллен. Наверное, когда-то он был славным воином, ничем не уступавшим стоявшим сейчас перед ним во главе со своим повелителем, и его могли так же бояться все вокруг. Но время не щадит никого, и, хотя фигура его сохранила прямоту выправки, былое величие лишь изредка являлось окружающим, прорезаясь сквозь морщины и седину.
Правитель Зангры остановился и обернулся.
– Вы сами отдали ее нам, – сухо бросил он. – Договор заключен. Так и скажите своему повелителю.
Последние слова были едва ли не выплюнуты, в них слышалась неприкрытая ненависть и презрение.
– У нее есть имя, – крикнул вслед Виллен, но ответа или хоть какой-то реакции так и не дождался.
– Тебе лучше поторопиться, если не хочешь насмерть замерзнуть в горах, – не оборачиваясь, бросил на ходу мужчина, давая понять, что более задерживаться здесь он не намерен.
Девушка растеряно смотрела вслед уходящему мужчине. Казалось, что гнев его сменился абсолютной отстраненностью к ней, словно бы она была не значимее любой улитки в траве. Она поразилась тому самообладанию этого мужчины, хотя еще пару минут назад жест, с которым он небрежно бросил перед ней цепь, выказал ей все его отношение: для него она не более, чем грязь. Девушка опустилась вниз, подняла дрожащими пальцами символ своего нового статуса и положения, а потом стала медленно подбирать рассыпанные вокруг драгоценные камни, что были брошены ей как дар в знак скрепления союза. Собирала с грязной земли перепачканные украшении и камни, понимая, что так оно и выходило: она поднималась для них всех из грязи в статус жены повелителя. Таким жестом он сознательно показал это и ей, и своим подданным, и ее сопровождающим. Сознательно унизил, чтобы она могла увидеть подлость своего отца-правителя и, как в противопоставление, отчаянное желание народа Зангры установить мир любыми путями, даже принимая явную провокация в виде нарушения договоренностей. Поставил ее на колени, давая понять, что только в этом случае она могла называться его женой и только в этом случае все договоренности будут в силе и между двумя народами будет возможен мир. Ее гордость против благополучия тысяч людей по обе стороны границ.
Девушка посмотрела на Сениру, а затем на Виллена. От его проникающего взгляда стало не по себе. Казалось, что он прочел все ее мысли, и теперь с состраданием смотрел на девушку. Старик тоже понимал, что ее ждет в чужом краю, особенно теперь, когда их собственный народ оказался не достоин доверия. Печально опустив глаза, она собрала все рассыпавшиеся по земле драгоценности в тюк, туго связала и решительно выпрямилась, устремив взгляд на своего мужа. Ей нужно было следовать за ним. Туда, где его дом. А теперь и ее тоже. Оглянулась на Вилена и едва сдерживающей слезы Сениру, и у самой защипало в глазах. Нужно прощаться. Сделала несколько робких шагов к своим провожающим и тут же оказалась в теплых объятиях нянюшки. Ее слезы выворачивали душу наизнанку, становилось так безумно больно. Вероятно, по ним она будет скучать больше всего. По своей Сенире, что вырастила с младенчества, и по ворчливому Виллену, всегда мрачному, словно хмурые тучи, но никогда не жалеющему для нее доброго слова или маленького гостинца. Они стали для маленькой девочки и учителями, и родными.
– Не плачь, моя Сенира, – старалась успокоить старую женщину девушка, – все будет хорошо. Спасибо тебе за все.
Затем обернулась к старику, взяла его за руку, но не сдержалась и тоже порывисто обняла.
– Виллен, спасибо тебе. И береги нянюшку.
Тяжелая рука старика коснулась ее волос.
– Я тебя не оставлю одну, моя девочка, – уверенно произнес он. – Виллен будет с тобой до тех пор, пока жив. Сенира, что скажешь? Продолжим путь дальше?
Женщина охнула, но для принятия решения ей даже времени не потребовалось:
– В редкие случаи соглашаюсь с тобой, но сегодня такой день.
– Вы навлечете на себя гнев отца, – возразила девушка. – Не стоит...
– Мы пойдем с тобой, – тоном, не терпящим возражения, постановил Виллен. И оставалось лишь удивляться, откуда в этом старике такая стойкость и сила, которая даже сквозь годы осталась главным стержнем его характера. – Идем.
Все трое поспешили вслед за спустившимися воинами. Там, внизу, правитель Зангры уже нетерпеливо ждал, держа под уздцы коня и о чем-то переговариваясь с одним из своих дружинников. Он увидел следовавших за девушкой старика с женщиной и нахмурился.
– Хотите удостовериться, что с ней ничего не случится? – холодным недовольным тоном произнес правитель. – Моего слова будет достаточно? Возвращайтесь в свои земли. Мне не нужны чужаки.
– Мы следуем за своей госпожой, – таким же ледяным голосом, отчеканивая каждое слово, ответил Виллен.
Два жестких взгляда схлестнулись в борьбе. Ни один из мужчин не отводил глаз, показывая, что отступаться от своих слов не намерен. Борьба характеров.
– Малейшее подозрение в твой адрес и... – продолжать молодой мужчина не стал, но старик его ясно понял. Небрежно опущенная на рукоять кинжала рука красноречиво показывала, что может произойти: враг будет наказан смертью.
– Рагнар, нельзя мешкать. Пока небо полыхает молниями, мы сможем разобрать дорогу, иначе же рискуем застрять в горах в темноте, – послышался голос одного из подданных правителя.
– Отправляемся, – громкий приказ разнесся эхом среди гор.
Все воины вскочили в седла и стали ожидать своего правителя. Их лошади, готовые в любое мгновение сорваться с места, нетерпеливо переминались с ноги на ногу и громко фыркали.
Рагнар, правитель Зангры, подошел к своей нареченной жене и с нарочито небрежной ухмылкой стал осматривать. Он обхватил пальцами ее подбородок и приподнял голову, поворачивая к себе ее лицо то одной стороной, то другой. Девушку возмутило такое поведение: пусть в его глазах она и была унижена позорным обманом ее отца, но разве давало это ему право так оскорбительно обращаться с ней, словно на базаре, где перед покупкой вещь детально разглядывают, крутя ее в разные стороны. Девушка решительно тряхнула головой, стараясь скинуть с себя жесткие мозолистые пальцы, но лишь только усилила их хват.
– Как твое имя? – Рагнар ждал ответа.
– Айна, – немного погодя ответила девушка, как можно увереннее смотря в глаза своему незнакомцу-мужу. Она не хотела показывать, какие чувства он вызывал в ней, и тем более не хотела, чтобы это было как-то использовано против нее.
Мужчина разжал пальцы и посмотрел в сторону старика с женщиной, видимо, принимая решение в отношении них.
– Поедете в обозе, – наконец, произнес он, указывая на упряжь. А затем как можно громче отдал приказ своим людям. – Возвращаемся.
Рагнар быстро вскочил в седло, а потом с такой же легкостью поднял и усадил перед собой Айну, крепко удерживая ее за талию одной рукой, а свободной придерживая поводья коня. Девушка оказалась словно в железных тисках. Было сделать лишний вздох или движение – казалось, еще немного, и ее разломают, словно тростинку. От одной мысли, что сейчас она была в руках дикого варвара, не щадящего жизни своих врагов, кррвь стыла в венах. И Айна мысленно молилась, чтобы путь в ее новый дом оказался не долгим и она смогла скорее освободиться от удерживающей ее сильной хватки руки.
Долгую дорогу, петляющую среди скалистых гор, воины сдерживали своих лошадей, но едва местность стала приобретать ровные черты, процессия ускорила шаг. Где-то вдали выглянула из-за туч луна, слабо освещая дорогу путникам, а потом снова спряталась. «Луна, – подумалось Айне, едва только тусклый луч света коснулся земли, – почему она не освещает ночь в наших краях?» И тут же одернула саму себя: теперь это были чужие края, теперь родными для нее должны были стать эти незнакомые земли.
Девушка всю дорогу оглядывалась, ища глазами Виллена и Сениру. В глубине души Айна радовалась тому, что ей не придется в тревожном одиночестве привыкать к ненавидящим взглядам и перешептываниям за спиной, хотя и понимала, сколь эгоистична была в своих эмоциях. Она волновалась за них не меньше, а может даже и больше, чем за саму себя. Если ее положение в качестве жены-чужестранки правителя было предельно ясно, то судьба ее провожатых вызывала опасения. Что ждет их в стане врагов? И не принесет ли их добровольное следование за ней новых неприятностей двум народам?
Тяжелая рука крепче обхватила ее тело, и вкрадчивый тихий голос неожиданно раздался совсем рядом с ухом, испугав девушку и вызвав озноб во всем теле.
– Сиди спокойно. Твои старики едут сзади с моими воинами.
За всю дорогу больше не было произнесено ни единого слова. Только тяжелое напряжение, возникшее между ними обоими, все более сгущалось и теперь отчетливо отражалось на лице правителя Зангры, прочертив глубокие складки на лбу и между бровями. Было понятно, что ему самому, как и ей, было нелегко.
Айна лежала в своей холодной постели и прислушивалась к едва различимым звукам, доносившимся из-за ее двери. Замок встретил вернувшийся отряд правителя мрачной тишиной и темнотой. Ни один прислужник не вышел встретить и поздравить своего повелителя и поприветствовать новую хозяйку замка. С первых же минут ее пребывания ей дали понять каково ее положение: навязанная жена, но никак не хозяйка.
Оставалась теперь лишь ночь. Ночь скрепления обряда сочетания браком. Со слов Сениры Айна имела лишь скудное представление о том, что должно было произойти такой ночью, но сама мысль об этом вызывала в ней панический ужас. Однажды ей довелось нечаянно услышать разговоры о том, как «черные варвары» насильно подчиняют себе женщин, и теперь со страхом вслушивалась в темноту. Она вздрагивала от малейшего шороха или дуновении ветра в ее окна. Ей казалось, что в любое мгновение войдет ее муж, и тогда ей самой не миновать участи тех женщин, имеющих несчастье попасть в руки воинов Зангры. И теперь Айна гадала, что же ей делать: оказывать сопротивление или же смиренно подчиниться в надежде, что все закончится быстро и с наименьшими последствиями для нее?
За окном раздался звучный свист, к которому присоединились еще несколько, а их сменили громкий топот копыт да голоса. Айна в страхе соскочила со своего места и бросилась к окну – несколько черных всадников пронеслись на своих вороных скакунах по двору и направились вон из ворот замка. И во главе их был Рагнар. Лишь когда тьма поглотила их темные фигуры, Айна отшатнулась от окна и спряталась в тепле своего покрывала. Как нелепо и смешно. Она боялась того, что должно было свершиться этой ночью, настраивала себя... А ее муж просто пренебрег всем и скрылся со своими людьми. Он еще раз показал ей, сколь безразлична ему была жена. Брак, который должен стать гарантом мира, между представителями двух народов, заключен, а отношения между ними его нисколько не волновали, как и она сама. Но означало ли это, что ей теперь придется каждую ночь засыпать со страхом в мыслях, придет ли на этот раз ее муж.
Но ни на следующую ночь, ни многими другими спустя Рагнар так и не пришел...
