Текст книги "Свет надежды (СИ)"
Автор книги: Светлана Леонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава 15.
Трудно было поверить, что все это происходило на самом деле. Айна испуганно озиралась по сторонам, но спасения нигде нельзя было найти. Казалось, вражеские лазутчики были повсюду. Они возникли на площади словно из ниоткуда. В темных одеждах, скрывавшие лица под слоем черной краски и куском темной плотной ткани и оттого казавшиеся вовсе безликими, они словно беснующиеся тени смерти ворвались в деревню, и лишь только глаза, сверкавшие огнями ненависти на этой пугающей маске-пустоте, выдавали в них что-то живое. Все пути, которые еще недавно могли вывести в укрытие, были отрезаны ими, и теперь люди просто бежали куда глаза глядят, лишь бы только сохранить свою жизнь. Подхваченные людским потоком, Айна с Сенирой искали спасения вместе с ними, стремясь вперед и не разбирая дороги. В совершенно чужом незнакомом месте они не могли знать места, где можно было надежно спрятаться? Оставалось лишь полагаться на тех, кто, должно быть, знал. Девушка пыталась разглядеть в этой толпе Халмара или Арнкелла, но из-за царившей вокруг неразберихи ей не удавалось даже разглядеть лиц людей, находившихся рядом с ней.
– Сенира, только не отставай, – все время приговаривала она, поддерживая старую женщину за руку. Не хотелось потерять в этом хаосе единственную родственную душу, оставшуюся у нее.
Они следовали за теми, кто бежал впереди, пока не поняли, в какую ловушку угодили: отрезанные от возможных путей отступления, загнанные в небольшой переулочек между лавками, они оказались зажатыми между двумя отрядами нападавших лазутчиков. Их сжимали плотным кольцом, оттесняя к дальним лавкам, выбраться из-за которых не представлялось никакой возможности. Все те, кто стоял на пути или оказывал яростное сопротивление, тут же падали замертво от одного точного удара кинжала в сердце или по горлу. Нападавших было не так уж и много, но их ловкость и умения многократно увеличивало их сокрушительную мощь перед абсолютно беззащитными жителями деревни. Женщины, дети, старики – никого не щадили эти нелюди. В ушах стоял один нестерпимый гул, в котором смешалось все: людской крик, звон оружия, лай собак где-то на задворках. Адский голос войны, безжалостной и беспощадной. Айна спешно пыталась отыскать хотя бы какой-нибудь путь к спасению, находя в себе последние крупицы храбрости поддерживать выбившуюся из сил старую женщину.
– Пожалуйста, Сенира, еще немного, – говорила она, понимая, что та все равно скорей всего ее не слышала. – Только не останавливайся. Мы выберемся отсюда. Выберемся.
Кто-то резко схватил ее за плечо и откинул на стоявший рядом прилавок с разноцветными осколками некогда прекрасной работы гончаров. Айна успела только быстро обернуться и безрассудно шагнуть вперед, загородив собою старую Сениру, неловко упавшую оземь и не имевшую сил подняться. Двое безликих воинов занесли руки для быстрого решающего удара... как вдруг один из них замер, и в темных глазах его отразилось недоумение.
– Принцесса? – произнес он на знакомом языке. И тут же упал к ее ногам замертво. Так же, как и второй нападавший. А позади с застывшей на лице ужасной маской гнева стоял Халмар. Он едва дышал, а с лица вперемешку с потом стекала ярко-алая кровь.
Горло словно сдавило, и Айна, не в силах что-либо выговорить, лишь только всхлипнула и перевела взгляд на бездыханное тело убитого лазутчика. Халмар, не теряя времени, склонился над ним и резко сдернул с лица маскировочную ткань.
– Совсем еще щенок, – сплюнул он злобно, глядя на лицо парня лет шестнадцати-семнадцати, положившего свою жизнь за собственные искривленные призмой жестокости и алчности идеалы. – Что, принцесса, жалко его?
Айна, не ожидавшая столь внезапного и резкого обращения к ней, вздрогнула, скинув с себя остатки охватившего ее оцепенения. Жалко? Да, ей было жалко этого, по сути, еще мальчишки. Ей было жалко всех тех неокрепших юнцов, что еще не имели представления о жизни, но положивших свои жизни за идеалы жестокости. Ей было жалко их родных, тщетно надеявшихся и ждавших их домой если не невредимыми, то хотя бы живыми. И ей было абсолютно все равно, на какой стороне воевали они. Ей претила сама мысль о том, что гибнут люди, растрачивают свои жизни за чьи-то непомерные амбиции. Она потрясенно перевела взгляд на своего спасителя, который выпрямился во весь рост и теперь грозно навис над нею, смерив ее презрительным взглядом.
– А их всех вам не жалко? – Он обвел рукой вокруг, призывая ее оглядеться, увидеть тела десятков невинно убиенных людей, не подозревавших еще с утра, что жизнь их может закончиться вот так в одночасье. Голос мужчины дрожал от ярости, клокотавшей внутри. – В чем была их вина, когда на них так вероломно напали из-за спины? Разве ОНИ это заслужили? Еще с утра они наслаждались этим крупицам мирной жизни, строили планы. Еще с утра они с радостью приняли вас в свой край. А ваши... – Халмар запнулся, явно подбирая слова, чтобы высказать стоявшей перед ним девушке все, что он думает о ее народе и о ней вместе с ними, но в последний момент все же сдержался и оставил все эти эмоции при себе. Холодная выдержка, натренированная годами, вновь взяла свое.
– Вы спасли нам жизнь, – только и сумела растерянно произнести Айна, ища одной рукой за собой хоть какую-нибудь опору, так как ноги уже с трудом держали ее, а другой прижимая к себе старую женщину.
– Не стройте иллюзий, принцесса, – грубо оборвал ее Халмар, теряя всякий интерес к ней и просто отвернувшись. А его последние слова и вовсе унес в сторону ветер. – Если бы не приказ Рагнара, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы поспешить сюда. За то время, что я пробивался к вам, я мог бы спасти многих своих земляков, но, увы, я связан словом правителю.
Айна и не ожидала услышать ничего иного, но все же слова мужчины тяжелым укором легли на сердце. Она и сама прекрасно видела, какой урон нанесли лазутчики этой деревне, сколько невинных людей пали жертвами этого кровавого набега. Оглядываясь по сторонам, она не могла не отметить, что какими-то неведомыми усилиями уцелевшим жителям удалось отбить нападение. Несколько оставшихся в живых лазутчиков с трудом обезоружили и связали. Халмар отдал короткий приказ оставаться в поле его зрения и направился к пленным. Как старший командующий, он обязан был провести допрос и проследить, чтобы деревню привели в порядок, а всех погибших подготовили к обряду погребения. Это будет скорбный день в жизни жителей деревни, и пусть боги дадут им сил пережить все это.
– Арнкелл, далеко отсюда до заставы? – бросил на ходу Халмар, зная наверняка, что старик не отстает от него.
– Меньше, чем полдня пути. Но есть возможность сигнального сообщения между заставой и деревней.
– Отлично. Нужно дать сигнал о готовности, и как можно скорее. И еще. Завтра ты отправишь наших гостий обратно в Раиньяг.
Айна смотрела вслед удалявшимся провожатым. Они наказали ей оставаться в поле их зрения, только она сомневалась, что им теперь будет до нее и Сениры. Слишком много забот легло на их плечи. Растерянно оглядываясь по сторонам, совершенно не ведая, что же делать дальше, девушка оглянулась на свою нянюшку. Та осторожно приблизилась к тому месту, где их едва не лишили жизни лазутчики, и склонилась над телом их несостоявшегося убийцы.
– Что же ты наделал, мальчик? – с сожалением прошептала старая женщина. И вздрогнула от того, что чья-то рука опустилась на ее плечо.
– Сенира, идем, ему уже ничем не поможешь. – Айна торопила ее, так как боялась, что они привлекут чье-либо внимание, а сейчас это было бы совершенно опасно.
Женщина тяжело поднялась и последовала за девушкой.
– Боги, да что же это такое, – причитала она. – Ведь это же... Это же...
– Идем, – тверже произнесла девушка, желая поскорее покинуть это место и увести Сениру.
Да, Айна узнала нападавшего. Это был Ниул – сын ремесленника. Она знала мальчика едва ли не с детства. Когда отец сослал ее подальше от себя, Виллен и Сенира поселились вместе с ней в небольшой отдаленной деревне. Именно там она и познакомилась с этим смешным жизнелюбивым мальчишкой ненамного младше ее. Когда-то он мечтал стать ремесленником, так же, как и его отец. Бывало, вместе с ватагой других ребят он гонял ее по всей деревне, но случались и другие дни, когда Айна подолгу болтала с ним, и в такие уединенные моменты мальчишка казался совершенно иным, нежели в компании своих друзей-сорванцов. Что заставило его, еще совсем юного и неокрепшего, вступить в ряды лазутчиков и совершать нападения на деревни? Айна никак не могла забыть его удивленное лицо, когда поняла, что он узнал ее. Узнал и оттого замешкался, не решаясь пустить в ход свой клинок. И это замешательство стоило жизни ему самому. Как ужасно и нелепо. Она никак не могла поверить в реальность произошедшего, но царящий вокруг хаос и десятки убитых вокруг красноречиво напоминали о том, что все это было жуткой явью.
– Идем, Сенира, – тихо повторяя одно и то же, она старалась отогнать от себя весь ужас происходившего.
Им необходимо было держаться рядом с Халмаром и Арнкеллом, поскольку тем и без них хватало забот, не стоило доставлять еще каких-то хлопот из-за навязанной обязанности по охране их безопасности. Никто в деревне не ожидал внезапного нападения, много жителей полегло в неравной борьбе. И кто знает, если бы не Халмар с Арнкеллом, остались бы выжившие в этой битве. Многие мужчины, увидев яростно сражавшихся воинов своего правителя, последовали их примеру, находя в себе храбрость и силу, чтобы дать отпор нежданному врагу. Хвала богам, что благодаря невероятному стечению обстоятельств Рагнар отдал этот неожиданный приказ своему верному помощнику сопровождать его жену в поездке в деревню. Им всем следовало благодарить судьбу и богов, что те направили волю их правителя в верное русло.
Было невероятно страшно. Страшно встретиться лицом к лицу со смертью. Страшно от понимания, что богами был дарован шанс жить дальше, тогда как другие столь ценного подарка не получили. Страшно и стыдно от понимания того, что она сама была частью того народа, убившего столько невинных – Айна чувствовала себя убийцей. Ей казалось, что на ее руках алела кровь этих людей. Старики, женщины, даже дети – никого не щадили воины ее отца. И даже Ниул, милый сердцу друг из ее детства, стал таким же головорезом Моргаша, как и все. Жестокость была у ее соплеменников в крови. И лишь одна она противилась этому всей душой. Уж не потому ли отец не желал признавать ее? Бродика была истинной дочерью правителя Моргаша, жестокость и алчность впитались ею с младенчества, в то время как она была полной противоположностью своей сестре.
Несмотря на то, что нападение удалось остановить, Халмара все еще не отпускало какое-то тревожное чувство. Будто он что-то забыл, что-то упустил из виду. Слишком уж легко все вышло. Как для лазутчиков, так и для жителей деревни. Напряженно прислушиваясь к любому доносившемуся звуку, военачальник невольно ожидал чего-то еще.
Словно в подтверждение его мрачных предчувствий, откуда-то со стороны выбежал молодой парень и, громко взывая к Арнкеллу, поспешил прямо к ним.
– Арнкелл, – запыхавшись, обратился тот, едва переводя дух после быстрого бега, – мальчишки говорят, что вчера вечером видели еще караван торговцев. Они везли три огромных повозки. Но сегодня на площади их не было.
– Ты уверен? – тут же насторожился Халмар.
Одхан их всех раздери, вот чего он боялся, вот что не давало ему покоя после разгрома нападавших: разбитый отряд лазутчиков был лишь отвлекающим маневром, как же он этого сразу не понял. И тут же его брови хмуро сошлись, выражая негодование.
– Почему на заставе не проверили обозы? Что за разгильдяйство? Старосту лично ко мне для объяснений. Совсем распустились...
Ярости Халмара не было предела. Сейчас в отсутствие правителя он был старшим и имел полное право в военное время наказать виновных лиц. Расслабились, совершенно забыли о бдительности, считая, что раз уж линия боев была далеко от этих мест, а в окружении были лишь союзники, то можно и расслабиться. Военачальник Рагнара крепко задумался, невольно хмурясь. И в тот же момент он уловил что-то странное... Не услышал, не увидел, а почувствовал внутренним чутьем.
– Адские преисподние, – закричал он внезапно громовым голосом, решительно жестикулируя всем, кто еще оставался на площади. – Все прочь с площади. Прочь. Скорее.
Он не сводил с неба напряженного взгляда, при этом из его поля зрения не укрылся ни один человек на площади. Напуганные его тревожными восклицаниями, люди стали оборачиваться и, проследив за его взглядом, стремглав бросались врассыпную, кто куда. И тут же с неба на их головы посыпался огненный дождь. Деревянные постройки тотчас же занимались пламенем, и вскоре почти вся деревня была охвачена пожаром. Воцарился самый настоящий хаос. Прятаться в своих домах просто не было смысла, так как летящие горящие камни доставали едва ли не до каждого строения, а ветер разносил пламя на те постройки, до которых вражеское орудие не доставало. Люди метались среди горящих домов, тщетно пытаясь найти хоть какое-нибудь укрытие, а непрекращающийся дождь из горящих снарядов так и сыпался, забирая жизни тех несчастных, что не успели увернуться от него. Пламя пожирало деревню, не щадя ничего. Дьявольщина, негодовал Халмар, эти люди не смогут защититься сами, а ему нужно было защищать это жалкое порождение Сверра – принцессу. Но ослушаться приказа Рагнара Халмар не смел: правитель потом сам разберется, как быть со своей женой и ее спутниками.
Надежд на спасение в деревне больше не оставалось. Нужно было думать, как переправить людей ближе к заставе, чтобы они могли благополучно укрыться там под защитой гарнизона. Путь через равнину был отрезан: открытая местность беспрепятственно могла быть обстреляна огненными снарядами или стрелами нападавших. Оставался только один выход – через лес.
– Арнкелл, нужно уводить людей к заставе через лес.
– Это исключено, – перекрикивая треск горящих зданий и крики людей ответил старик, – в эту пору туда никто по доброй воле не пойдет.
– Почему?
– С недавних пор в лесу объявился дикий зверь. По рассказам мужчин, он похож на волка, только куда огромнее обычной особи... Охотники находили его следы. А еще туши растерзанных им животных. В народе молва нехорошая пошла, будто это сам Келдейм*, обезумев от такого количества смертей, самолично явился в наш мир за новыми душами. Люди не пойдут в лес, скорее они останутся здесь...
– Келдейм вернее соберет все их души, если мы останемся тут или попытаемся прорваться к заставе через равнину. – Халмар окончательно вышел из себя, голос его так и гремел по всей площади. – Собирай, Одхан тебя раздери, всех. Мы теряем драгоценное время.
Но убедить напуганную толпу было нелегко. Люди отказывались покидать разоренную деревню, сгоревшие дома и тех, кто слег от вражеского клинка. Уговоры ничего не приносили. Радовало одно то, что во всем этом сумасшествии он не потерял Айну из виду. Вместе со своей сопровождающей она все время находилась рядом с ним, и при каждом взгляде на нее не возможно было не заметить ее растерянность и испуг. Однако, храбрости этой девчонке было не занимать – оставаться в гуще всего этого кошмара и не визжать, словно глупое животное, от страха. Было ли ему жалко ее? Он с полной уверенностью мог бы ответить, что нет. Ему было нестерпимо жаль тех невинных, кто уже никогда не увидит жизни, тех, кому пришлось пережить весь этот ужас, но только не ее. Слишком уж сильна была его ненависть к Моргашу.
– Огненный дождь, – вдруг услышал он растерянный голос кого-то рядом и изумленно обернулся. – Он прекратился.
А ведь верно, летящие огненные снаряды больше не летели с неба. На какие-то мгновения стало тихо, лишь только треск пожара разбавлял тишину – все так же удивленно смотрели в небо. Надежда отразилась в их испуганных глазах, и лишь только Халмар знал наверняка, что последует за этим.
– Наш шанс пробиться к заставе только через лес, – громко крикнул он собравшимся.
– Вы думаете, это еще не все? – выразила внутреннюю тревогу Айна, хотя она и сама прекрасно понимала, что на содеянном лазутчики Сверра не остановятся. Слишком дерзкая выходка для одного маленького отряда, отец никогда не мелочился в своих поступках и деяниях. Где-то прятался еще один отряд, который и обрушивал на деревню огненный дождь зажженных снарядов. Успевшая наслушаться множества рассказов о зверствах воинов своего отца, Айна уже знала, что те не остановятся, пока полностью не уничтожат всю деревню. Всю, до единого ее жителя.
– Я ничего не думаю, – зло ответил Халмар, очевидно, припомнив, кто перед ним стоял. – Я просто хочу обезопасить всех выживших. Мы теряем время.
Кто-то начал роптать, что в лесу они вернее найдут свою смерть в лапах диких зверей, и тут же этот ропот разошелся по всей толпе.
– Вы боитесь диких животных, живущих по закону природы, – разразился Халмар. – Лучше б вы боялись тех животных, которые напали на вас. Им неведомы никакие законы. Зверь нападает, когда голоден или защищается, а эти скоты не остановятся ни перед чем, ради торжества смерти.
Отыскав в толпе старика, он громко отдал ему приказ:
– Арнкелл, уводи людей.
– Ты решил остаться здесь? – спросил старик.
– Нужно задержать их здесь, пока не подоспеет отряд из гарнизона. На этом люди Сверра не остановятся. И позаботься о том, чтобы оповестить Рагнара о нападении. Он не должен был уйти далеко от Раиньяга. Заботу о наших гостьях, – Халмар нарочно не стал упоминать ни имени девушки, ни ее происхождения, чтобы избежать лишних кривотолков со стороны людей, – поручаю на тебя. Глаз с них не спускай.
– Боишься, что убегут?
– Чем черт ни шутит, – зло выплюнул воин.
Арнкелл громко отдал приказ следовать за ним и направился к окраине леса. Многие еще колебались, не решаясь следовать за ним в самую чащу, где таилась иная опасность. Остались лишь те, кто, зная наверняка, что эта битва может стать для них последней, все равно приняли решение ценою своей жизни спасти жизни своих близких. И Халмар был среди них. Он тревожно смотрел вслед уходящим, надеясь, что у всех оставшихся хватит сил продержаться до тех пор, пока жители деревни не окажутся в безопасности. Взгляд невольно выхватил из толпы светловолосую принцессу, покорно следовавшую за стариком. Она постоянно оглядывалась, то и дело задерживая свой взор на нем, и Халмару казалось, что он видит на ее лице печаль и страх. Страх не за свою жизнь, но за жизнь тех, кто оставался. «Уж не за своих ли соплеменников переживаешь», – невесело ухмыльнулся Халмар, на краткий миг заметив, как она, приложив руку к сердцу, возвела взгляд в небо и что-то быстро зашептала. Халмар был готов поклясться, что в тот момент она взывала молитвой к богам. Однако размышлять о столь поразительном поведении принцессы у него уже не оставалось времени: с неба вновь полился огненный ливень, теперь уже из стрел, и тут же двери запертых ворот затрещали от сильного удара. Началась осада деревни.
–
*Келдейм – бог смерти
Глава 16
– Ох ты ж, раздери Одхан их души, – разрезал тягучую тишину потрясенный голос кого-то из отряда.
Рагнар в скорбном молчании направил коня вперед медленным шагом и мрачно разглядывал руины некогда богатой деревни. Эти твари не оставили и камня на камне, сравняли все с землей, выжгли все живое начисто, оставив после себя лишь руины, засыпанные пеплом. И только все еще тлеющие головешки, заваленные остатками от каменных построек, печально светили красными огоньками, отдавая последнее тепло холодным ветрам да сырой земле, залитой кровью своих сынов. Отряды Сверра постарались на славу: это место теперь никогда не возродится.
Конь под ним тревожно заплясал на месте, и Рагнар, чуть склонившись, похлопал животное по шее, заставив его медленнее ступать по обожженной земле. Смерть. От нее смердело за несколько верст от этого места, и ее присутствие чувствовали не только животные, но и люди. Ее присутствие не могло не пугать. В который раз правитель пожалел, что его верный Брайс не с ним – неутомимый, быстрый и бесстрашный, он был преданным другом, спасавшим жизнь не только своему хозяину, но и всему народу Зангры. А теперь его не было рядом. Ни один другой боевой конь не бросался так отчаянно в бой, упрямо и решительно смотря в глаза смерти.
– Осмотреть здесь все, – громко скомандовал Рагнар, и в мертвой тишине его голос прозвучал грознее раската грома.
Искать выживших в этом аду было бессмысленно – приспешники Сверра никого не щадят, – однако здесь все еще можно было найти ответы на многие вопросы. Ближе к лесу убитых стало намного больше.
– По всей видимости, здесь была последняя битва, – мрачно констатировал Олаф, еще один из приближенных военачальников Рагнара, который в этом походе заменил Халмара.
Их было четыре друга – четверо неразлучных мальчишек, едва ли не с раннего возраста стоявших друг за друга горой: Рагнар – сын правителя, Халмар – сын Ивара, военачальника и товарища правителя, Олаф – сын кузнеца, да Халл – брат Олафа, уступавший тому по возрасту всего лишь два года. Их взросление прошло на глазах друг друга. Первые тренировки, первые сражения, первые победы и поражения – все это бок о бок, спина к спине. Они доверяли друг другу как никому. Братья по оружию. Братья по духу. Порой самые рискованные вылазки Рагнар мог доверить только одному из своих друзей, зная, насколько требовательны были те к своему долгу и тем, кто входил в возглавляемый ими отряд. Они все были решительно настроены во что бы то ни стало завершить эту войну. Быть может ценою своей жизни.
Все четверо – братья, готовые простить друг другу все. Но было меж ними и такое, чего Рагнар не мог простить себе и поныне, хотя не мало времени прошло уже с тех пор. Халл всегда рвался в бой, и нипочем ему были страх или преграды. Одним из первых он наносил смертельные раны противнику, одним из первых шел по тайным тропам в поисках следов непрошенных гостей на земле Зангры, одним из первых добывал важные сведения о передвижениях и планах противника. Сыном тьмы называли его воины Сверра. Сколь сильно они боялись его, столь же сильно желали его гибели. Рагнар никогда не ставил под сомнения слова Халла, но однажды все же усомнился...
«Должно быть, ты ошибся, брат, – отрицательно качал тогда головой Рагнар, склонившись над разложенными Халлом картами. – Не могли они здесь оказаться. Исключено. Северные районы никогда не втягивались в эту войну...»
«Если ты не веришь мне, – горячо возразил Халл, – я пойду туда еще раз и принесу тебе доказательства».
Он был молод и горяч. И Рагнар не сумел заставить его оставить свою затею. Халл с небольшим отрядом в пять человек под покровом ночи тайно покинул замок. А через одиннадцать дней торговцы доставили к стенам страшный «подарок», все то, что осталось от их младшего брата по оружию и духу: обезображенное тело со следами бесчеловечных пыток, да отсеченная голова, лишенная языка – месть лазутчиков Сверра за унесенные с собой тайны Зангры. Навечно остались с ним его прожитые двадцать зим...
Страшным потрясением стала ужасная смерть самого младшего из них – Халла – для каждого, а в особенности для Рагнара и Олафа. Не смог себе простить Рагнар того, что отпустил названого брата на верную смерть. С огромными почестями проводил он в путь друга, не каждый военачальник удостаивался подобных, лично просил прощения у стариков-родителей, да только в глаза Олафу так и не мог взглянуть. Совестно было, что не остановил от верной гибели брата.
«Не вини себя, – не по годам мудро изрек Олаф, положив руку на плечо друга. Перед ними тихо трещали поленья в костре, а вокруг все были заняты приготовлениями к предстоящей вылазке. – Халл всегда ходил по краю. Не в тот раз, так в другой... Всякое могло случиться. Он сознательно выбрал этот путь. Знал, какая судьба у лазутчиков... Думаешь, я бы не отговорил его от этой службы, если бы мог? Сколько раз я запрещал ему... Сколько раз отец грозился... Халл всегда спешил жить. И служить своей земле, своему народу. Своему правителю. Теперь нам остается только принять это его решение».
«И отомстить за его смерть», – хмуро отозвался Рагнар, до хруста сжав кулаки. Чего стоило ему не потерять второго названого брата, известно только им двоим. Олаф в горе рвался в каждое пекло, безрассудно бросаясь на превосходящие его силы, словно желая отправиться вслед за своим братом. Ярость, граничившая с безумием. Рагнар никогда не забудет поединок с Олафом на заднем дворе замка, когда тот, обезумевший от вести о смерти Халла, был готов в одиночку броситься на укрепленные стены Сверра. Словно в беспамятстве, сошлись они на морозе в рукопашную, отбросив всякое оружие. Блестящие от пота, без рубашек, они выбивали друг из друга всю скорбь, удар за ударом, не уступая один другому, пока оба не повалились в братском объятии на холодную землю, деля на двоих горечь утраты.
«Ты должен жить. Ради него», – сказал ему тогда Рагнар.
И они жили. В память о брате, отдавшем жизнь ради их жизней.
– Да, – согласился Рагнар, с холодным вниманием осматривая простиравшиеся пред ним руины. Ничего не укрылось от его зоркого взгляда: ни осколки битой посуды, ни утерянные в спешном спасении вещи жителей деревни, ни одежда с оружием, выдававшие во многих убитых воинов Рагнара. – Отряд гарнизона успел, но все равно было уже поздно. Держали осаду до последнего, чтобы дать укрыться бежавшим жителям.
Медленно объезжая территорию, выцепляя малейшие детали из кромешного ада вокруг, Рагнар с тяжелым сердцем искал тех, кого еще буквально несколько дней назад видел в Раиньяге. Как самый старший по своему положению, Халмар должен был остаться в деревне, чтобы организовать оборону деревни до подхода отряда гарнизона, а затем принять командование отрядом на себя. Ему было не впервой. Но сегодня сердце Рагнара исходило тревогой. Он еще раз оглянулся вокруг, заставив фырчащего коня беспокойно кружить и перетаптываться на месте. Где же искать теперь, когда все, что только мог охватить взор, было выжжено дотла, даже многовековой лес, окружавший горы и заставу с немногочисленными прилегавшими деревушками, и тот не избежал суровой участи людских построек. Воздух настолько пропитался запахом гари и крови, что
– Как ты думаешь, они живы? – голос Олафа не мог скрыть тревогу, завладевшую им. Он так же, как и правитель Зангры, осматривал руины деревни, в тайне страшась найти среди убитых своего друга. – Халмар и этот старик из замка... как его там... все время путаюсь среди этих троих отшельников.
– Арнкелл. Его зовут Арнкелл. Пора бы уже запомнить. – ответил Рагнар, даже не обернувшись. Вышло слишком холодно, отстраненно и даже бесчувственно, но это все же лучше, чем показывать то адское леденящее чувство тревоги, что снедало его изнутри. Ему не хотелось даже думать о том, что в этой неравной битве он мог потерять верных ему людей – Халмара или Арнкелла – ведь эта потеря была бы поистине невосполнимой для него. Равно как не хотелось думать и о смерти принцессы Моргаша, потому как это только развязало бы руки Сверру, на сторону которого перешли слишком многие, от кого Рагнар меньше всего этого ожидал, а Зангра сейчас была слишком слаба, чтобы дать отпор широкомасштабному вторжению противника.
Долгие и тщательные поиски ничего не дали – ни Арнкелла, ни Халмара, ни девчонки найдено не было, а это означало, что они могли успеть спастись и вместе с другими уйти к заставе в поисках укрытия. Задерживаться здесь более не было смысла, нужно было двигаться дальше. Рагнар не был уверен, что эта вылазка носила единичный характер – уж слишком спланировано все было, слишком гладко для нападавших, да и момент был выгадан удачный, аккурат после его отъезда с основным отрядом, словно кто-то умело направлял людей Сверра. Кто-то, кто все чаще стал появляться следом за девчонкой Сверра... Рагнар невольно вспомнил крохотный эпизод, негаданно увиденный им по возвращению из очередного похода: его жена за пределами замка, стремительно убегавшая от представшего на ее пути человека – и тут же тревожные мысли возникли в его голове. Совпадения ли это: сразу же после появления Айны в его землях Сверр учинил новые набеги, а в лесах вокруг появился огромный зверь, умело обходивший все ловушки и открывший жуткую охоту, однако стоило Рагнару отправить девчонку подальше от своего замка в отдаленные горы, как набеги на границах Зангры и Моргаша прекратились, но начались с севера, повергнув северные куриды в настоящий ужас. Была ли с этим как-то связана его жена?
– К заставе, – громко отдал приказ Рагнар. Задумчиво пропуская вперед себя конный отряд, он окинул последним взглядом пепелище деревни и уже собрался было развернуть коня, как вдруг что-то привлекло его внимание в руке убитого лазутчика Сверра. Спешившись, он тут же вырвал вещицу из мертвой хватки поверженного врага и тут же с ожесточением сжал ее в ладони. Ярость кипящей лавой разлилась по крови. Как мог попасть в руки врага кулон, который Рагнар самолично отдал своей жене в день свершения обряда бракосочетания?
– Что значит, не появлялись? – озадаченно повторил Рагнар, обводя взглядом всех собравшихся перед ним: командующего гарнизоном, Олафа и свою дружину, присутствовавшую при разговоре.
– Повелитель, ни Халмар, ни Арнкелл не приходили. Отряд, подоспевший к битве, видел среди сражавшихся лишь Халмара, но старика нигде не было. Выжившие говорят, что он уводил их из горящей деревни, но затем в лесу они подверглись новому огненному обстрелу. Должно быть, Арнкелл пал...
– С ними были две женщины... – нетерпеливо перебил Рагнар, пытаясь понять, что же произошло. Он достал из кармана поднятый кулон и, вовсе не глядя на вещицу, стал гладить холодный камень на тонкой длинной цепочке. Что же все-таки произошло с его хозяйкой? Отчего он был сейчас не с ней? И связано ли это как-то с ее исчезновением вместе со спутниками и нежданным нападением?
– Женщины? – озадаченно повторил командующий гарнизоном, в задумчивости поглаживая седую бороду.
– Да, молодая и старая. Арнкелл сопровождал их в деревню, – вмешался Олаф, видя, что правитель нахмурился, очевидно что-то обдумывая.
– Хм... Нет, чужеземцев вроде бы не было. По крайней мере, мне бы уже доложили. Староста деревни лично обошел каждого из выживших, после чего был мной допрошен. Определенно, двух незнакомых женщин он бы опознал.
– Позвольте, – вступился в разговор один из воинов гарнизона, бывший, по всей видимости, помощником командующего, – я намедни слышал в разговорах, что старик с Халмаром в начале нападения оберегали двух женщин. Они ушли вслед за Арнкеллом, а Халмар остался командовать обороной деревни.
