Текст книги "Наследие. Нимфа (СИ)"
Автор книги: Светлана Голубятникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)
Глава 13
А ночью меня ждал сюрприз. Не понимающе хлопая глазами смотрела на Аодха сидящего у замшелого валуна похожего на яйцо. Длинные волосы скрыли наклоненное лицо сида. На первый взгляд мне показалось, что мужчина спал. Неужели я вернулась в Межмирье?
– Нет, не вернулась.
От голоса Аодха вздрогнула. Он был холодным и режущим. Но, разве я вопрос произнесла вслух?
Он поднял голову, и я заметила, дико уставший вид. Глаза не сверкали как прежде, уголки губ горько опущены. И это бессмертное существо! В сердце кольнуло, а грудь скрутило холодом. Я не желала признавать свою вину, но находящийся передо мной сид являлся живым укором. Все еще не веря глазам, тихо спросила:
– Что с тобой?
Его губы искривились в злой усмешке.
– Ты знаешь. Просто отрицаешь. – После последних слов он поднялся: медленно, не спуская с меня глаз сделал шаг ко мне. Я было хотела отступить, но вдруг поняла, что ноги в чем-то увязли. Глянула вниз. Это что, шутка? Я находилась в каком-то странном символе синего цвета. Тонкие нити, исходящие от него, опутывали мои ноги до самых лодыжек. Это, меня что ли как демона призвали?!
Возмущенно вскинула голову с намерением потребовать снять с меня эту каку и резко втянула воздух. Легкие мгновенно наполнились горьковатым знакомым запахом. Мой нос практически упирался в грудь Аодха не скрытую рубашкой. Жар исходящий от сида окутал мгновенно, будто меня укутали в невероятно толстый плед, да вдобавок посадили рядом с печкой.
– Ты непослушная жена, Далия, – прохрипел принц подцепив пальцами мой подбородок и заставляя взглянуть в его лихорадочно заблестевшие глаза.
– Этот брак не законный, – возразила я, но отчего-то не поверила собственным словам.
– Прекрати упрямиться, Лия и прими как данность наш союз. Тебе ни в одном из миров не скрыться от меня, как бы далеко и тщательно не пряталась. Ты ведь это чувствуешь.
Хотела возразить, но внезапно была вовлечена в злой поцелуй. Аодх терзал мой рот безжалостно, не думая, что причиняет боль. Сердце в груди трепыхалось, как рыбка в сетях. Попыталась оттолкнуть его, но сид словно из камня высечен оказался, да и знак за ноги держит крепко. Из груди Аодха вырывался болезненный стон, и в следующую секунду он крепче прижал меня к себе, а я вдруг почувствовала странную щекотку в груди. Слабую, отдающую вибрацией с каждым последующим поцелуем.
В этом яростном поцелуе я вдруг различила обреченность и печаль, а следом надежду и нежность. И я потерялась. Проскочившие эмоции выбили из колеи и поцелуй превратился в мягкий. Язык сида скользнул внутрь, и я разрешила пить мои силы. Сейчас не могла дать ему умереть. Не тогда, когда я рядом.
– Вернись ко мне, – зашептали его губы в перерывах вздохов.
А я молчала, потому что не знала, что сказать и не совсем понимала свою принадлежность на данный момент. Но сейчас это не являлось главным. Аодх оторвался от горящих губ, согнувшись, прислонился своим лбом к моему и тяжело дыша прикрыл глаза.
– Далия, – произнес он хрипло, и в моем имени звучало столько мольбы, что я закусила губу. – Я умираю без тебя.
Вот и как быть? С одной стороны, гордость, с другой стороны – я панацея для бессмертного сида. Блииин! Не могу решиться. Вернее, я знаю, как поступить, но… Мое лицо обхватили прохладные ладони и сид принялся покрывать его легкими поцелуями.
– Скажи, и я приду за тобой.
– Я… Я… – И в этот момент меня что-то толкнуло в грудь, по ощущению напоминая таран. Воздух вышибло из легких, и я распахнула глаза. Сердце колотилось, я открывала и закрывала рот, словно рыба выброшенная на берег, а в уголках глаз скопились слезы. Ну и пробуждение. Как будто и, правда, получила удар.
Часто дыша, подскочила на постели. Сон. Просто сон. Утерла выступившую испарину и… откинув одеяло ринулась к зеркалу. Всмотревшись в отражение выдохнула с облегчением. Губы имели обычный вид, но пульсировали и горели, словно Аодх правда их долго мучил.
– Какой реалистичный сон, – прошептала глядя на свое бледное отражение; светлые волосы взлохмачены, глаза, цвета синего аквамарина, горят каким-то внутренним светом.
Хлопнув себя по щекам, направилась в ванную, а оттуда, посвежевшая на кухню. Родители на работе, а у меня еще несколько дней в запасе до возвращения к учебе. И что делать? Я была безумна рада, что мама приняла мой «неправдоподобный» рассказ, одновременно узнавая, что и с ней какая-то дичь происходила. Но лишь вскользь.
Оттянула ворот футболки чтобы еще раз убедиться, что роза никуда не делась и в ближайшее столетие явно никуда не исчезнет. И, кажется, она немного жглась. Поначалу не придала этому значение, а сейчас четко уловила этот неприятный дискомфорт. Чтобы это значило? Но ответов у меня не нашлось.
Достав кусочек опала повертела за цепочку любуясь разноцветным мерцанием в солнечных лучах. Что за тайна с ним связана? У кого узнать? Бабушки нет, она возможно, что-то бы рассказала. А дедушка в курсе всей этой мистики? Вряд ли. Я нахмурилась потирая лоб, но ведь кто-то что-то должен знать.
Сидя на подоконнике с почти остывшей чашкой чая поставленную рядом, болтая ногой, смотрела на улицу сжимая обломок радужного кулона в руке. Осень лишь вступила в свои права и потому деревья еще кутались в зелено-желтую листву. Ветер гонял по дорожкам сорванные золотистые лоскутки некогда бывшей зеленой одежды, заставляя дворников вновь работать метлами. Немногочисленная детвора покоряла вершины горок и турникетов, самые маленькие возились в песке под присмотром бабушек или мам.
Пятница – короткий рабочий день для многих, особенно для учеников. Раньше приходят домой и могут счастливо и беззаботно бегать по улице.
Вновь глянула на потеплевший камушек. Раз это семейная реликвия, то, возможно, имеются какие-то записи? Надо съездить в гости к дедушке и проверить. Может, бабушка вела дневник.
Определившись с целью, позвонила маме и предупредила о своих планах.
– Я не совсем уверена, что это хорошая идея, дочь.
В голосе родительницы слышалось сомнение. Все же она не до конца мне поверила, да и сон свой считает просто совпадением с моим рассказом. Якобы все наложилось друг на друга и скорее всего у нее на фоне этого образовалась ложная память. Я не виню ее в сомнениях, но благодарна, что мама пока держится и отвозить в психиатрическую больницу в ближайшее время меня не собирается.
– Даже если нет никаких записей, то я хоть дедушку повидаю.
– Ну, хорошо. Только будь осторожна и к понедельнику чтобы вернулась. Сегодня будет готова справка. Занятия больше пропускать нельзя.
Вот она – вернулась волевая женщина, не терпящая отгулов.
– Да, мам, обязательно, – клятвенно заверила ее по всем пунктам.
И вот, войдя в калитку, что возвестила о чужом вторжении практически на всю улицу диким скрипом, поднялась по истертым доскам ступеней. Поездка до деревни Маковки заняла два часа с половиной, плюс пятнадцать минут по лесу.
– О, кого я вижу! Неужели мои глаза меня обманывают? – с легкой издевкой в голосе, прищурив светло-голубые глаза, отложив в сторону нож, которым резал огурец и обтерев руки полотенцем, деда двинулся ко мне.
Закатив глаза, не удержала улыбки.
– Привет, дедуль! Безумна рада видеть тебя в хорошем расположении духа. – Нырнула в раскрытые объятия вдыхая запах выпечки – да, дедуля умеет печь! – и огуречный дух.
– Решила подышать свежим воздухом?
– Да. И мозги проветрить.
– Это правильно. В городе так не отдохнешь как в деревне. Баньку топить?
– Ага.
– Тогда сейчас салат дорежу, пообедаем, да затоплю.
– Дедаа, а после бабушки остались какие-нибудь вещи? Или письма… что-нибудь? – понимала, что время прошло достаточно много и вряд ли что-то сохранилось, но надежда умирает последней.
После смерти бабули, деда долго жил один. Затем появилась женщина с которой он прожил достаточно долго. Заимел еще одного ребенка. Жена его – Валентина Петровна – скончалась пять лет назад. Деда вновь овдовел. Его младший сын не очень-то и общается с нами. Только когда что-то нужно, вспоминает, что у него имеются родственники.
– Сохранилось кое-что, а как же. Рука не поднялась выкинуть.
Да, я в курсе, что моя бабуля первая и сильная любовь дедули. Вторую жену он тоже любил, но не так страстно, зато у них было полное взаимопонимание. В общем, Валентина Петровна была хорошей женщиной.
– Можно посмотреть?
– Конечно, Лия. Это же вещи твоей бабушки, ты должна знать ее историю. Думал, уж никогда не попросишь.
Криво улыбнулась. Ну да, если бы не один случай, так бы и не попросила окунуться в прошлое бабули.
– На чердаке найдешь такой большой сундук. В нем посмотри, все там хранил. Стой, – крикнул деда стартовавшей мне вдогонку. – Ключик-то возьми в серванте в деревянной шкатулке.
Завернула в зал, быстро отыскала заветный ключик и помчалась к лестнице на чердак. Внутри все горело от какого-то предвкушения и нетерпения, потому подъем запомнился плохо.
На чердаке хранились раритетные вещи, наверное, еще с СССР. Плакаты тех времен валялись полусвернутые в одном углу вместе с остатками обоев (которые лишние). Куски ванной плитки разных цветов и форм покоились в коробке рядом.
Старые ковры в пленке, ненужные и выцветшие картины, граммофон, несколько перегоревших утюгов, ненужные панели, шторы, тряпки и до фига разной мелочи. Вроде не нужная, но все же «а вдруг пригодится?» Вот она Русская душа Плюшкина. Все это заполоняло, и так небольшой чердачок деревенского домика, доверху.
Продвигалась между коробок и досок то бочком, то практически ползком. Массивный, расписной сундук находился в самом дальнем углу. Много раз его видела, но чуть ли не амбарный замок, не давал удовлетворить любопытство. Представляла что там спрятан клад, но ключ у деда не спрашивала. Хотела найти сама! Как настоящий искатель сокровищ. Но, так ничего и не получилось и расстроившись, бросила эту затею.
Сундук меня встретил потемневшим железом, проржавевшим замком и потускневшим деревом. Старинный и большой. Проведя по узорчатой крышке рукой стряхнула чуть ли не вековой слой пыли. Оттряхнула руку и чихнула. Отыскав кусочек тряпки, осторожно смахнула пыль и вновь расчихалась. Тут не помешала бы влажная уборка.
С трудом откинула крышку и заглянула внутрь. В детстве ожидала увидеть в нем ракушки, камни, корону для принцессы и много различных блестяшек, может даже волшебное существо. Сейчас же разглядывая фотоальбомы, какие-то журналы, книги, несколько цветных шерстяных клубков со спицами, ощущала, как предвкушающее волнение утихомиривается. Это были не те сокровища ожидаемые мной, но все же очень важные. Важные для родных, как прошлое близкого человека, оставленного в напоминание им.
Так же тут хранились какие-то безделушки, хоть как-то приближая меня к детской мечте о сокровищах. Мало, но и этого хватило за глаза, чтобы мой внутренний «кладоискатель» запищал от восторга. Перебрав бусы, сережки, браслеты и даже диадему обсыпанную красными и желтыми каменьями, перешла к журналам и фотоальбомам. Сокровища я решила досконально изучить в последнюю очередь, а то знаю я себя, зависну до ночи. А мне нужно как можно быстрее найти информацию. Не понимала, что меня так гонит, нервы от напряжения дрожали в ожидании… чего-то.
С аккуратностью сдвигая вещи, пропахшие стариной и пылью, наткнулась на не большой блокнотик в кожаном синем переплете. Различные завитушки и орнаменты украшали обложку выбитыми выпуклостями.
Ох, надеюсь это, то, что нужно мне.
Перебравшись под одиноко висящую лампочку Ильича, уселась на перевернутый, без одной ножки табурет. Шелест едва пожелтевших листьев в тишине раздался резко. Вздрогнула, прислушалась. Внизу скрипели половицы – деда уже вернулся. Значит у меня есть примерно два часа до готовности бани.
Первые записи ничего интересного не несли. Лишь какие-то схемы вязания да рецепты любимых блюд. Я уж стала сомневаться в правильности выбора. Может это просто записная книжка для различных пометок, и не хранится в ней никакой секрет.
Но содержание внезапно изменилось, стоило мне перелистнуть десятую по счету страницу. Баба Аня писала о причудах происходящих с ней. Например, она чувствовала воду, могла слышать странный шепот. Порой ей казалось, что вода повинуется ее приказам. Она отгоняла от себя все эти странности, не желала замечать, ей не хотелось думать, что она сходит с ума. А однажды…
«Пошла на речку с подружками отвлечься от гнетущих мыслей, что в последнее время одолевали. Я не могла понять причины беспокойства. И день хороший, и все в семье здоровы, и с учебой все гладко, а вот что-то жалило внутри. Полдня сидела словно на иголках, и когда подружки позвали на речку, с огромной радостью согласилась. Вдруг получится отвлечься, и вся эта нервная дрожь уйдет?
С подругами время пролетало тягуче и медленно. Зря надеялась, что расслаблюсь, нервозное состояние лишь усугубилось. Улыбалась через силу. А затем я услышала шепот. Поначалу думала девчонки за спиной о чем-то шушукаются, но они оказались далеко и совершенно не секретничали, а громко смеялись.
Зуд распространился под кожу, хотелось чесаться, а еще лучше, окунуться в прохладную воду. Не выдержав поддалась желанию. Вода приятно приняла в свои объятья, и я вздохнула с облегчением. Как оказалось, зря обрадовалась раньше времени. Кто-то с силой дернул за ногу и утянул под воду, не успела и вскрикнуть. Страх едва кольнул сердце, как меня так же резко выбросило на берег. Чужой.
Судорожно делая глотки кислорода поднялась, сделала несколько шагов и только тогда заметила под деревом фигуру, укутанную в плащ. Судя по комплекции то был мужчина, и вскоре моя догадка подтвердилась, стоило ему заговорить.
– Так вот, какой ты мой потомок, – проговорил он низким и уставшим голосом.
А я не могла произнести и слова. Он обошел меня по кругу, оценивая, как породистую лошадь, похмыкал, взял мою ладонь. Хотела вырвать, но он резко прикрикнул, чтобы стояла тихо.
Пыталась заглянуть под капюшон, но там клубилась тьма.
– Кто вы? – шок прошел и смогла наконец задать вопрос.
Между тем незнакомец провел по ладони невесть откуда взявшимся ножом. Вскрикнула, а он макнув палец в выступившую кровь поднес его ко рту. Не видела, как он ее попробовал, так как рука скрылась во тьме капюшона. Капюшон шелохнулся, когда человек дернул головой и недовольно цыкнув, ворчливо изрек, словно выносил приговор:
– Слаба. Вода и то с трудом может подчиняться.
– Да кто вы такой?! Объяснитесь немедленно! Что за бред вы несете?! – потребовала я клокоча от поднявшегося гнева и страха.
Послышался ядовитый хмык и не определенное:
– Твоя бабка Элелия ждет освободительницу. Но, увы, ты не та что ей нужна. – Подошел ко мне и выудил за цепочку кусочек опала: камень засверкал разноцветными бликами на солнце. – Когда появится наследница передай ей то, что поведаю – я. Пусть соберет камень и слова, прольет кровь и освободит Элелию. Надеюсь на тот момент Элелия станет прежней. Хоть дух ее.
Последние слова незнакомец пробормотал отвернувшись от меня.
– Я ничего не поняла, но почему сами не освободите?
– Рано, – прозвучал резкий и сухой ответ.
– И запомни вот еще что, – резко повернувшись он приложил два пальца к моему лбу, и я услышала песню…
Запер Камень Дорогу – на века, на века
И осколки разбросаны были
Потерялись следы – сквозь века, сквозь века
Их пути стали мифом, не былью.
Раз наследник пришел, я раскрою секрет:
Раздобыть тебе будет непросто
Три осколка Замка, что сквозь ткань сотен лет
Обрели свои новые звёзды.
Вот осколок один теперь власть сторожит
Его место – в великой короне
На челе королей он так долго прожил
Но не ведом сидящим на троне.
А осколок другой – там где вера была
Но года обратили всё в пепел
Он сокрыт где когда-то великий был храм
А сейчас – только травы и ветер.
А за третьим осколком путь лежит глубоко –
Он лишился касания света
Это дом лепрекона, чье слово хлипко
И при встрече ты помни об этом.
Это было последнее что я помнила. Очнулась уже на своем берегу. Подруг поблизости не наблюдалось, и я посчитала, что все привиделось. Но, как оказалось, дома я отсутствовала целые сутки. Все переволновались, хорошо еще не успели заявление написать о моем исчезновении. Что сказать, я не знала, а потом все это замялось и забылось и лишь мои записи напоминали о моем странном приключении.»
Как любопытно. Вода могла подчиняться бабушке словно какому-то магу? А про Элелию я вообще впервые слышу. В моей семье о ней никто ничего не упоминал. Скорее всего близкие сами о ней не знают.
Перечитав песню несколько раз, полистала дневник дальше, но ничего особенного больше не было. Вернув вещи на место, кроме блокнотика – его решила забрать – закрыла сундук и спустилась вниз.
Головоломки прибавилось.
Глава 14
После бани, распаренная и довольная сидела за столом, и пила ароматный чай с малиновым вареньем и сметаной. Моя сторона столешницы была вся обляпана: варенье со сметаной так и норовило сбежать с хлеба. Но меня это мало заботило, в голове крутились совершенно другие вопросы.
– Что это у тебя за тетрадочка? Мемуары пишешь?
Покосилась на синюю обложку, провела пальцем по рисункам.
– Это бабушки. – Стрельнула глазами на деда.
– Хм, никогда такую у нее не видел. Хотя, столько лет прошло, может, и не помню всего. Что там?
– Ну, кулинарные рецепты.
– Да? Помнится, у нее, вроде, другие тетради были для ее шедевров.
– Тут… секретные ингредиенты, – заговорщически прошептала я. Раз дедуля ее впервые видит, то и о содержимом не знает.
– О! Угостишь тайным шедевром от бабули?
– А то как же! – гордо пообещала деду. В кулинарии толк я знаю, особенно в выпечке. Позже что-нибудь испечь нужно и выдать за тайный рецепт.
После позднего обеда, переместилась на летнюю веранду и включила телевизор. Маркиз тут же проявив наглость улегся на моих коленях громко замурчав. Так и сидели: «маленький трактор» и я зависшая не в новостях, которые деда гонял с утра до ночи, а в информации из блокнота.
Песенка загадка-путеводитель звучала для меня темным лесом, но больше всего напрягало – кто такая Элелия? Мужик в капюшоне ничего моей бабушке не объяснил. От кого она получила камень, что он означает, что вообще нужно сделать и почему Элелия в заточении? Она преступница?
Голова гудела от переизбытка информации, но ответов дать мне никто не в силах. Погладила осколок камушка, сейчас его тепло лишь раздражало. Неужели мне придется что-то искать и идти освобождать преступницу Элелию? Только с какой стати? И вообще, я не желаю! Да я даже это представить себе не могу. Приду, допустим, в тюрьму к этой самой Элелии и что? Как освободить? Побег ей что ли устроить? Залог вносить за нее не смогу из-за странного товарооборота в сказочном мире, да и не знаю я ее. Раз сидит, значит заслужила. Пусть грехи отмывает… или отсиживает… В общем, раскаянье ей лишь поможет. Чистосердечное.
– Ну что, внучка, поможешь деду за скотиной сходить?
Встрепенувшись глянула на настенные часы. Ого! Я и не заметила, что день уже к концу подошел. Поднявшись на ноги – кот давно слинял на улицу – отключив телевизор пошла в табун за коровами. А, когда сгустились сумерки, меня ждало парное молоко и жареная картошка. Мммм, вкуснятина!
***
Выходные пролетели в хлопотах. Помогала деду по дому, кормила птиц, ходила в табун за скотиной, убирала грядки, собирала ягоду с яблоками. И ела от пуза, как говорится. Работа выматывала и превращала меня в голодного волка.
А вечерами, сидя за столом у телевизора, мы пили чай и много болтали. Деда всегда имел в запасе интересные истории из жизни. Всегда удивлялась откуда у него столько их? У меня в свои восемнадцать лет, лишь одно приключение состоялось, и то, в другом мире в который никто не поверит. Кроме мамы, да и она сомневается в правдивости моих слов.
А ночами, мне снился Аодх. И я раз за разом оказывалась в пентаграмме. Выглядел он уже не так болезненно, а его поцелуи отодвигали рассудок далеко запирая на тяжелые засовы. Мне все трудней и трудней было ему отказывать. Его губы обжигали, а объятия приносили приятные мурашки. Тело горело, и я желала близости, но каждый раз в последний момент меня с силой вырывало из сна. После такого долго приходила в себя, успокаивая возбужденное тело, восстанавливала дыхание. Гадский сид! Никак в покое не оставит. Скоро буду бояться заснуть.
На исходе последнего выходного дня, принялась собирать свои немногочисленные пожитки и прощаться с дедулей. Обещала навестить, как выпадет свободное время. Взяв домой немного гостинцев, отправилась на станцию.
– Как доберешься, позвони, чтоб старика успокоить.
– Конечно, – чмокнув морщинистую, чуть колючую щеку, вдохнула с детства знакомый запах и покинула дом.
По дороге уже набирала маму сообщая, что скоро буду дома.
Сумерки неумолимо сгущались, а во мне нарастала тревога. Вот, дотянула допоздна. Хотела с дедой подольше побыть, да помочь с коровами, а теперь страшно через лес по темноте идти. Фонарик на телефоне слабо помогает – тусклый. Несколько раз замирала и оглядывалась, мне казалось, что за мной следят, а один раз услышала легкое стрекотание напоминающие взмах стрекозиных крыльев прямо как у… фей.
Да и туман откуда-то взялся. Наполз внезапно густым покрывалом, скрыл тропинку и ближайшие кусты с деревьями. Затормозила припомнив неприятности, сопутствующие туману в Межмирье. Стало страшно. Крепче сжав ручку сумки с вкусностями, заспешила на станцию. Тропинка не виляет, если пойду прямо, то через пять минут окажусь в нужном месте. Звуки шагов поглощал белый туман, хватался за штанины джинс, а я все больше ударялась в панику. Уже прошло десять минут, а просвета как не было, так и нет! Хотя должен был уже быть мостик, перекинутый через ручеек.
Сбоку послышалось шумное дыхание. Повернувшись, едва не присела от страха. Из тумана проступал силуэт всадника на странном животном больше похожим на коня-оленя. Животное храпело, мотало рогатой головой, било раздвоенным копытом в землю вырывая дерн. И я попятилась, когда заметила второго незнакомца на точно таком же животном.
Развернувшись, бросилась бежать. За спиной послышался трубный клич странного существа, и земля под ногами содрогнулась. Спина покрылась испариной. Кто такие, чего хотят? То, что они пришли из Ши, сомнений не оставалось. Я уже ничему не удивлюсь, но не могла понять мотивов по которым они за мной решили поохотиться. Одна догадка пролетела и пропала, когда антрацитовый бок коне-оленя мелькнул с боку. Стук копыт отражался в груди, а я петляла между деревьев.
– Ну куда же ты птичка! Вернись в клетку.
Ох, ты ж ё! Сколько меда в голосе! Главное кариес не подхватить. Но, вот его слова… Охотники Аодхом посланные?
Взвизгнув, вильнула в сторону от резко вынырнувшего из тумана всадника прямо передо мной. Бок животного обдал теплом. Споткнувшись об откуда-то взявшийся корень, нырнула в туман. Падала так, чтобы не разбить банки и задерживая дыхание. Казалось, туман снизу как вода и в нем можно захлебнуться.
– Брось ношу, легче будет бежать! – послышался звонкий насмешливый голос.
Ага, счаз! Это гостинцы от дедушки. Добром не разбрасываются. Мне потом ему банки возвращать, а они стоят о-го-го! Поднялась, сердито сдула прядь с глаз. Всадники, укутанные в темно-малиновые плащи сканировали меня взглядами – чуяла каждой клеткой – и ждали дальнейших моих действий. Угрозу от них не ощущала, а потому смело предложила:
– У меня тут варенье и сметана с плюшками. Еще теплыми. Все домашнее. Я вам вкусняшки, вы забываете обо мне. Идет? – пока говорила, достала банку с клубничным вареньем – любимым между прочим! – из сумки и повертела в руках, показывая, что не обманула.
Рогатые кони, понукаемые хозяевами, приблизились ближе, и я разглядела темный огонек в бархатных, словно пламя, глазах. Один из всадников чуть свесился и серебряные волосы скользнули из-под капюшона.
– Этого очень мало, маленькая птичка, – мягкий голос обволок со всех сторон.
– Дары свои, мужу предложи, – резко откликнулся второй.
Кажется, я ему не нравлюсь.
– Почему Аодх сам за мной не пришел?
Тот, что имел на меня зуб, что-то пробормотал на неизвестном языке.
– Он ждет тебя за туманом. Сил нет перейти Черту, – ответил сереброволосый.
Я закусила губу.
– Что ты ей объясняешь, Рисс? Люди – эгоистичные существа. Думают только о себе. Чужие жизни для них ничего не значат, пекутся лишь о своей шкуре.
– Шер, – мягко осадил сереброволосый своего напарника.
– Не все. – Стало обидно. Можно подумать эльфы милашки.
Сама же задумалась над словами ненавистника человечества. Если припомнить сны и посчитать, что все – то было реальностью, то Аодх и правда неважно выглядит. Болезненно. Неужели все что говорил о запечатлении – правда? Я ведь до конца не желала в это верить. Выходит, он умирает по моей вине?
Раскаянье подкралось и ухватило за шею. Стало страшно. Не за себя, за сида ставшего моим мужем.
Засунув банку обратно в сумку, сжав кулаки, вздернула подбородок.
– Раз уж поймали, ведите к своему хозяину.
– Он нам не совсем хозяин, – возразил Рисс. Я его могла различить лишь по разметавшимся волосам.
– Без разницы. Ведите к нему.
Соскользнув с животного, Рисс подхватил меня и закинул на спину оленя-коня. Судорожно вцепилась в свою поклажу, когда оказавшийся за моей спиной сереброволосый, тонко свистнул и животное сорвалось в быстрый бег.
Туман рассеялся через несколько минут, и редкие деревья сменились большими мшистыми стволами. Воздух наполнился сладостью крупных цветов. В лунном свете мягкими, раненными мазками, окрасившими траву и кусты, ныряли светлячки освещая путь мчавшимся сквозь чащобу всадникам.
Ехали молча, лишь фырканье оленей-лошадей и мягкий стук копыт раздавался в ночи. И когда, я хотела было поинтересоваться сколько же нам еще ехать и куда, как среди деревьев мелькнул огонек и животные нас вынесли на небольшую полянку. Посередине весело трещал костер, возле него, под большими поваленными стволами деревьев, обросших мхом и заросшие ползущим растением с крупными листьями, было обустроено спальное место. Рядом с одним из поваленных стволов, сидел Аодх откинув голову на шершавый ствол и закрыв глаза. Но он их мгновенно открыл. Золотой взгляд впился в меня острой иглой – они у него цвет меняют? – сам же сид подобрался словно хищник, стоило нам выйти из-за деревьев. Захотелось обратно в туман, скрыться от этого эльфа, затеряться и раствориться лишь бы не чувствовать нависшую опасность, исходящую от него.
Состояние сида с последней встречи заметно улучшилось. Кожа не отливала серостью. Принц выглядел практически здоровым, если бы не его лихорадочно блестящий взгляд. Жаль, что сейчас я не сплю.
– Лучше бы дал ее убить, меньше было бы проблем тебе, – проворчал Шер, соскакивая со своего транспорта на землю.
На слова подручного Аодх не обратил никакого внимания, он продолжал прожигать меня взглядом. Я чуть ли не в самом деле почуяла как кровь, стала печь под кожей, захотелось почесаться или вообще, в воду прыгнуть.
– Держи свою птичку-жену, – проворковал второй охотник снимая меня со спины все продолжавшей сжимать в руках сумку с гостинцами.
– Вам лучше оставить нас… Желательно на всю ночь, – голос Аодха звучал напряженно и низко вызывая холодные мурашки.
– Что? Ну мы же… Вот она – благодарность! – воскликнул Рисс, фыркая не хуже рогатого зверя. – Сутки напролет мечешься между мирами, а в ответ кусок льда за шиворот. Хоть бы чай дал попить.
– Попьете в другом месте.
– Идем, брат, – Шер успевший подхватить сумку с земли, подтолкнул Рисса в плечо. – Я заварю нам чай.
– Да это я так, к слову, – пробормотал недовольно сереброволосый.
– Да-да.
Стоило охотникам скрыться, как Аодх пружинисто шагнул в мою сторону. Вздрогнув, сделала шаг назад и вытянула руки с сумкой.
– А я т-тут гостинцев привезла. Вкусных. – Надеялась, что банки станут хоть каким-то препятствием над скорой расправой.
– Мы их обязательно попробуем. Позже.
Одна рука мужчины легла на мою талию, вторая на затылок, пресекая все способы сопротивления. И впился в мои губы болезненным поцелуем.
Губы Аодха были то мягкими, то погружали в пучину страсти, то показывали насколько он зол. И то, что я вернулась нисколько не смягчило его раздражения, забывать мой побег он явно не собирался. По крайней мере так скоро.
Голова закружилась от сладости воздуха, от душности лесной, от жарких объятий и обжигающих, настойчивых поцелуев. Его язык скользил между губами, порой проникая внутрь и тут же возвращался обратно. Мужчина кусал мои губы смягчая их нежными прикосновениями похожими на крылья бабочки. Щекотные мурашки прошлись от затылка и собрались внизу живота. Уже зная, чем это может завершиться, попыталась оттолкнуть, но он остался непоколебим словно гранитная стена.
А он точно при смерти? Силы у Аодха на десятерых хватит.
Страстные, подчиняющие волю поцелуи пугали, но… были такими сладкими. Голова закружилась, колени подкосились, и я оказалась лежащей на мягкой траве, недалеко от костра, ласкающего теплом.
Прекратив терзать мой рот, Аодх взглянул на меня безумным, жарким взглядом. Мое сердце сходило с ума. Хотелось прижаться к нему и вновь почувствовать пьянящий вкус губ, с другой – оттолкнуть и вспомнить каким образом стала его женой.
– Если ты… Ты обещал.
– Мы просто целуемся. Уж это-то я заслужил за свои мучения. Но если по-честному, то ты, Лия, провинилась передо мной. Причем серьезно.
– Но ты же сказал, что просто так не умрешь, – голос сел от дикого желания, и я быстро захлопнула рот.
Тяжкий вздох вырвался из груди Аодха.
– Ты так и не поняла. Запечатление совсем иное, моя непослушная жена. Меня оно убило бы несмотря на бессмертность. – Его пальцы выводили узор по моим ребрам. Футболка не спасала, наоборот – из-за возбуждения она создавала гамму острых чувств.
– Что-то вроде Ахилесовой пяты? – Мигом всплыл из глубин памяти разговор в замке Сершель, когда я впервые там оказалась. И если вспомнить как выглядел Аодх в моем сне, то выходит он не врал.
– Не знаю, о чем ты, но, если правильно понял – да, это мое слабое место. Куда собралась? – рыкнул сид, сжимая пальцы на бедре.
– Чай пить, – пискнула я, застыв на месте и утонув в темноте расширившихся радужек напротив.
– Неееет, Да-ли-я, я еще не полностью восстановился, – пропел этот остроухий совращенец, и прежде чем успела возразить, приник в новом поцелуе.
