Текст книги "Укрой меня от беды (СИ)"
Автор книги: Светлана Головьева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 5
Но пророчества Карен не сбылись. Этот город буквально гудел от сплетен, разговоров и предположений о том кто я такая. Поэтому я практически не выходила из дома. Какая же у некоторых скучная жизнь, раз они суют нос в чужую, в поисках страстей и интриг.
Большую часть времени я проводила с детьми Карен, пока они с Ричардом были на работе. Мальчишки не давали мне скучать, заставляя играть во все игры от войнушки, до морского боя. После второго все мы обычно были мокрыми до нитки. Не знаю, кто сказал им, что стрельба из водяных пистолетов – это морской бой. Но признаюсь, мне нравилась их интерпретация. Хотя перед игрой мне приходилось тщательно упаковывать свою загипсованную руку пищевой пленкой. Я была похожа на сломанного робота и детей это забавляло. Целыми днями мы играли во все что можно, а к приходу Карен молниеносно наводили порядок. Если превратить любое нелюбимое занятие в игру, то эти два чертенка отлично со всем справлялись, будь то уборка или поглощение так нелюбимых ими овощей.
– Софи, ты настоящая укротительница, – как-то сказала мне Карен, на что я лишь покачала головой. Они были теми еще хулиганами. Но меня, как незнакомого им человека немного остерегались, поэтому слушались, хоть и не всегда. Между нами появилось хрупкое уважение друг к другу, и я радовалась этому. Если я справилась с этими маленькими хулиганами, то и со своим ребенком не пропаду.
– О чем задумалась? – спрашивает Карен, отвлекая меня. Я сижу на заднем дворе, пытаясь читать книгу. Но буквы разбегаются в разные стороны, я никак не могу сосредоточиться. Мысли то и дело устремляются не туда куда нужно. Завтра я планирую пойти к мэру города и обсудить мою идею по оживлению библиотеки. Я хочу, чтобы это красивое здание не только исполняло роль памятника, но я приносило знания, возможно для кого-то стало бы укрытием. Мне кажется у библиотеки много общего с церковью. Кто-то, ища ответы на вопросы, идет в церковь, а кто-то в библиотеку. И там и там можно скрыться от мира и повседневных проблем. Окунуться в тишину и погрузиться в себя.
– Пытаюсь не струсить перед завтрашним днем, – отвечаю я. Карен садится рядом со мной на плетеную скамью. Поправив подушку в яркой наволочке, она кладет ее себе под спину и подбирает под себя ноги. Ее огненно-рыжие волосы влажные после душа и собраны наверху в неряшливый пучок. На ней какая-то нелепая, огромных размеров футболка с изображением собаки в очках и серые широкие штаны. А на ногах пушистые тапочки, больше похожие на лапы медведя. Выглядит она смешно, но очень мило.
– Если ты будешь сомневаться в себе, то так и просидишь на этой скамейке всю жизнь, будь смелее девочка. Этот мир любит сильных людей, а ты именно такая, просто еще не веришь в это. Иди спать, а завтра с утра надень самый сногсшибательный наряд, встань перед зеркалом и скажи сама себе, что ты богиня, а остальные просто букашки под твоими ногами, – Карен подмигивает мне.
– Ты наверняка делаешь это каждое утро, – шучу я, убирая книгу и подпирая голову рукой.
– Конечно, а как же иначе, – отвечает Карен, хихикая, как девчонка.
– Я всегда была неуверенной в себе, наверно это из-за родителей, а может у меня просто характер такой. В школе я была серой мышкой, никто меня не замечал. И лишь в университете я смогла выползти из своей раковины, пока снова не пришлось туда вернуться, – говорю я, сама не ожидая от себя такой откровенности. Но я чувствую, что могу довериться Карен. Мне нужно с кем-то поговорить обо всем этом, хотя бы чуть-чуть.
– Что заставило тебя снова вернуться? – Карен смотрит на меня, ожидая ответа. Я вижу, что ей нужны ответы, но она понимает, что не стоит из меня их вытягивать.
– Мой муж, – тихо отвечаю я, отворачиваясь от девушки и поднимая глаза к ночному небу. Чувствую, как слезы вот-вот вырвутся наружу, но всеми силами заталкиваю их назад. Он не стоит моих слез. Он ничего не стоит. Каждую ночь мне снится его разъяренное лицо. Мне кажется, что он сжимает мою шею, своими большими руками. После я просыпаюсь от нехватки воздуха, вся в поту и заплаканным лицом. Я сбежала от него, но его тень все еще следует за мной по пятам.
– Милая, мы не отвечаем за поступки других. Но мы можем сделать так, чтобы к нам не относились неуважительно. Я верю в карму, верю, что всем нашим недоброжелателям, в конце концов, вернется все плохое, что они нам сделали. И ты верь, – Карен прижимает меня к себе, обнимая, от нее пахнет корицей и ванилью, потому что весь вечер мы пекли печенье. – Будет легче, поверь мне.
– Верю.
Карен одобрительно улыбается и хлопает меня по плечу. После встает и протягивает мне руку:
– Пошли, тебе нужно выспаться перед важным днем.
– Ты права, – встаю, и мы обе заходим в дом.
Карен проверяет все замки на дверях и поднимается на второй этаж, а я иду на кухню. Беру чистый стакан и наливаю воды из-под крана. Теперь я каждый вечер ставлю у кровати стакан с водой. После всех этих кошмаров я постоянно просыпаюсь с пересохшим горлом. Для кого-то сон – это время для отдыха, но для меня это хуже пытки. Я несколько часов ворочаюсь в кровати, пока в один момент не проигрываю борьбу усталости. Глаза закрываются, и я мгновенно погружаюсь в самый кошмарный вечер в моей жизни. Каждую ночь мне снится одно и то же и, кажется, это будет преследовать меня вечно. Бен навсегда оставил свой мерзкий отпечаток не только на моем теле, но и в душе. Это не смыть, не избавиться и не сбежать.
На следующий день, как и планировала, я отправляюсь на встречу с мэром. Для этого Карен дает мне белую шифоновую юбку и жемчужную блузу. На ноги я надеваю бледно-розовые балетки, решительно отказавшись от высоких шпилек, в которые так отчаянно Карен пытается меня одеть. Каблуки никогда не были моей манией. А теперь в своем положении я просто не хочу рисковать. Мои длинные волосы Карен собирает наверх и закручивает их в причудливый узел, заколов шпильками. Взглянув на себя в зеркало, я замечаю милую девушку, только гипс немного портит вид, но за последнее время я к нему привыкла. Так что сейчас я больше похожа на фарфоровую куклу, со сломанной рукой
Карен предлагает подвезти меня к городской мэрии, и я тут же соглашаюсь. Не хочется идти по городу, встречаясь с любопытными взглядами. Благодаря любви Карен к быстрой езде в мэрии я оказываюсь практически за полчаса до назначенного времени.
Городская мэрия выглядит просто и без изысков. Обычное белое двухэтажное здание. Перед входом расположено две толстые колонны и коричневые ступеньки, изрядно потрепанные временем. Пройдя через большие двери, я попадаю в просторный вестибюль. Пол начищен до блеска. На стенах висят старинные фотографии города. А прямо напротив входа расположена широкая лестница. Я поднимаюсь по ней на второй этаж и замечаю кабинет мэра. Рядом с ним стоит небольшой стол, за которым сидит секретарша. Когда говоришь слово "секретарша" обычно представляешь молодую девушку с длинными ногами и внушительным бюстом. Именно такая девица готовила кофе для Бена и постоянно бросала на него голодные взгляды, даже когда я была рядом. Сейчас я даже не удивлюсь, если узнаю, что он изменял мне с ней. Но эта дама была далека от привычных секретарш. На вид ей можно дать около пятидесяти лет. Она брюнетка с идеальным каре и хорошим макияжем. Слегка полноватая, но не толстая. На ней серый брючный костюм и шелковый шарф яркого оттенка фуксии. Видимо, работы у нее не так много и она рада каждому редкому посетителю. Потому что стоит ей увидеть меня, как ее глаза загораются, и она мигом встает.
– Добрый день, могу я вам чем-нибудь помочь? – спрашивает она, широко улыбаясь и не скрывая, разглядывает меня. Наверняка она сразу поняла кто я такая. В последнее время я чувствую себя тут какой-то поп-звездой. Но эта женщина смотрит на меня, как на спасителя от скуки.
– У меня назначена встреча на десять утра, но я пришла немного раньше, – говорю я, глядя на часы. Женщина перехватывает мой взгляд и улыбается.
– Тогда мы еще успеем выпить по чашечке чая, – воодушевленно произносит она и принимается готовить чай. Вскоре мы уже болтаем как старые знакомые. Успеваем выпить две чашки чая и обсудить все насущные проблемы. Я узнаю, что ее зовут Глория Ларсен и она работает тут практически всю жизнь. Она рассказывает обо всем на свете, начиная с ее участившихся мигреней, заканчивая неблагодарной невесткой, которая подарила ей на день рождения крем от морщин.
– Я же не старуха какая-нибудь. И морщинами я не страдаю, – эмоционально возмущается она, на что я лишь согласно киваю. Ведь женщина в гневе, хуже разъяренного быка. Наконец, когда подходит мое назначенное время, из кабинета выходит пожилой мужчина с лысеющей головой и внушительным пивным животом, на который с явным трудом налезла эта уродливая белая рубашка. Он криво улыбается, но улыбка больше напоминает какой-то нервный лицевой спазм или несварение желудка. С первого взгляда я понимаю, что с ним придется сложно.
– Мисс Ричардс, прошу, проходите, – говорит он сухим деловым тоном.
Улыбаюсь миссис Ларсен, и та смотрит на меня с неким сочувствием. Видимо, этот мужчина далеко не ангел. Когда я вхожу в его кабинет, то дверь за мной с треском захлопывается. Чувствую себя, как мышь в мышеловке. Кабинет небольшой. Окно занавешено серыми жалюзи, которые раньше скорей всего были белыми. Темно-коричневый стол, заваленный папками с документами, стоит почти в самом центре. Черное кожаное кресло, в которое тут усаживается мужчина и скудный деревянный стул, на который приходится сесть мне.
– Меня зовут Энтони Олдридж, я мэр этого города вот уже десять лет. Наш городок не привык к изменениям. Так что мы живем тихо и спокойно. Каждый занимается своим делом и работает на пользу общества. Как я понял, вы хотите возродить старую библиотеку, правильно? – тут же начинает мужчина, вперив в меня хмурый взгляд своих глаз. Цвет их больше напоминает грязную лужу.
– Да, так и есть. У меня степень по литературоведению. Я очень люблю книги, знаю практически все о литературе старого и нового света, о классической русской литературе и о литературе древности. Проще назвать то, чего я не знаю, – нервно смеюсь, на что получаю хмурый взгляд мужчины, – простите. Я хочу сказать, что даже в век современных технологий библиотека может пользоваться хорошим спросом. Такое красивое здание не должно простаивать просто так.
– Как я уже говорил, наш городок плохо принимает что-то новое, – говорит мэр, складывая руки на столе, – не думаю, что у нас есть деньги на содержание библиотеки и на вашу зарплату. Я вообще не уверен, что кому-то в городе есть дело до библиотеки.
– Я могу работать бесплатно, хотя бы первый месяц. Посмотрим, как отнесутся жители к открытию библиотеки. Можно будет устроить благотворительный праздник и собрать деньги на открытие. Устроить акцию по сбору книг, делать какие-нибудь занятия для детей за небольшую плату, если хотите. Людям должно понравиться. У меня масса идей.
Смотрю на мистера Олдриджа, вспоминая наставления Карен. "Я Богиня, а все остальные букашки под моими ногами", – думаю я, повторяя эту мысль снова и снова. Надо сказать, что мне это не особо помогает. Сейчас мне больше всего хочется сбежать отсюда, как можно дальше. Но все же беру себя в руки и глубоко вздыхаю. Мне нужна эта работа. Не отрываясь, смотрю на мужчину, пока в его голове крутятся колесики. Таким людям как он главное сказать о деньгах и тогда они заинтересуются. Этому меня научил Бен. Он занимается продажей недвижимости, так что о том, как правильно совершать сделку, я прекрасно осведомлена.
– Хорошо, мисс Ричардс, вы меня уговорили. Мы устроим благотворительный праздник и все деньги, собранные на нем отдадим в фонд библиотеки. Но для начала я даю вам две недели на то, чтобы привести библиотеку в порядок и открыть ее. Если посещаемость будет хорошая, то мы устроим праздник, и вы получите оплачиваемую работу. Согласны?
– Да, думаю это разумно, – отвечаю я, стараясь широко не улыбаться.
– Тогда можете идти, у вас много работы, – он встает и протягивает руку, я пожимаю ее. – Удачи, мисс Ричардс.
– Спасибо и до свидания, – отвечаю я и покидаю его кабинет.
Миссис Ларсен выжидающе смотрит на меня, и когда я показываю ей два больших пальца, то она радостно улыбается. Пока я ждала встречи с мэром, то рассказала ей о своих намерениях по поводу библиотеки и она была очень рада.
– Поздравляю, Софи. Я расскажу всем своим подругам об этой новости. Когда библиотеку закрыли, то пришлось закрыть и наш читательский клуб. А ведь мы собирались вместе каждую субботу, больше двадцати лет, чтобы обсудить новую книгу. Надеюсь, ты справишься, и вскоре нам снова будет что прочитать и обсудить, – женщина подмигивает и заключает меня в объятия. От неожиданности я даже не знаю, что сделать и куда себя деть. Кажется, тут многие любители крепких объятий, что для меня немного странно. Для меня объятия это что-то личное, что происходит между хорошими друзьями или любящими людьми. Но в Спринг Хилл люди гораздо проще, чем в больших городах. Это скорей всего огромная семья, чем просто городок. Здесь есть и добрые сестры, вредные братья, тетушки, любящие посплетничать, бабушки, готовые помочь каждому прохожему. Все это и есть Спринг Хилл маленький городок, словно огромный многоквартирный дом.
– Спасибо, миссис Ларсен.
– Ох, называй меня Глория, а то я занесу тебя в черный список, как свою невестку, – шутливо произносит она, на что я улыбаюсь.
– Хорошо, Глория. Я бы с удовольствием поболтала, но у меня море работы и мало времени.
– С одной рукой тебе вряд ли управиться в срок, – Глория качает головой, уперев руки в бока, – тебе нужны помощники.
– Я справлюсь.
– Там наверняка нужен ремонт, а у меня есть племянник, который занимается плотницкими и строительными работами. Я поговорю с ним и пришлю к тебе на помощь.
– Я не смогу ему заплатить, не думаю, что это будет удобно, – говорю я, отмахиваясь.
– Ну, что ты, он будет рад помочь, – Глория добродушно улыбается, и я понимаю, что она искренне хочет помочь.
– Хорошо, давайте я напишу вам номер телефона, куда бы вы могли позвонить в случае чего.
Глория согласно кивает и дает мне свой блокнот с ручкой. Я записываю номер Карен, потому что своего телефона у меня нет. После отдаю блокнот ей и мы, наконец прощаемся.
Я решаю первым делом сходить в библиотеку и посмотреть объем работы. Слава богу, она находится недалеко от мэрии. Мне стоит лишь пройти через городскую площадь, мимо огромного фонтана и вот уже здание библиотеки предстает передо мной. Великолепная постройка, напоминающая готический стиль, из красного кирпича с высокими, острыми шпилями и продолговатыми окнами. Подхожу к огромным, тяжелым дверям и толкаю одну из них. Она со скрипом открывается, и я попадаю в темное помещение. Воздух здесь затхлый и пыльный. Дневной свет просачивается сквозь мозаичные окна, но этого освещения не достаточно. Ощупываю стены в поисках выключателя, и вскоре мои поиски приводят к положительному результату. Включаю свет, но некоторые лампы сломаны и не горят. Вот и проблема номер один. Большое, просторное помещение заставлено стеллажами с книгами. Есть несколько столов, на которых стоят старые настольные лампы. Я замечаю винтовую лестницу и поднимаюсь на второй этаж. Там тоже стоят книжные стеллажи, пара старинных кресел и несколько столов. Под высоким потолком висят две огромные многоуровневые люстры, скорей всего хрустальные. И все поверхности полностью покрыты толстым слоем пыли. Кажется, что люди просто в один момент исчезли отсюда и не появлялись очень долго. На столах даже лежат открытые книги. Оглядевшись, я понимаю, что Глория была права, одна я точно не справлюсь. Тут предстоит не только все прибрать, но и многое отремонтировать. Спускаюсь по лестнице, стараясь не касаться перил. Прохожу мимо стеллажей, просматривая корешки книг. От моего вмешательства пылинки начинают кружиться рядом со мной, вызывая приступ чихания.
– Будьте здоровы, – слышу я после очередного чиха. От неожиданности я подпрыгиваю на месте, оглядываясь по сторонам. Сначала я думаю, что мне это послышалось. В таком здании это не удивительно. Здесь можно и в привидений поверить. Но вскоре из-за стеллажей показывается мужской силуэт. Тусклое освещение не сразу дает мне разглядеть мужчину, но когда он оказывается в паре метров от меня, то я узнаю его. Лохматая копна волос, как всегда прикрывает глаза и сложно разглядеть какого они цвета. Волевая челюсть покрыта густой щетиной, а губы сложены в тонкую полоску. Он выглядит устрашающе в этой мрачной атмосфере, отчего я, слегка отшатываюсь назад. От моего движения его лицо становится еще более серьезным.
– Спасибо, – говорю я, но голос больше похож на писк, – что вы тут делаете?
– Тетя попросила помочь ее подруге в библиотеке, – произносит он, складывая руки в карманы джинсового комбинезона. Одет он как какой-то лесоруб. Комбинезон, клетчатая фланелевая рубашка, тяжелые сапоги. Не хватает только топора.
– Ох, – только и я могу я сказать. Вот что я называю подставой века. Кто же знал, что племянником Глории окажется ни кто иной, как Лиам Хендерсон. Кажется, куда бы я ни пошла, то обязательно встречусь с ним. После той встречи в саду я избегала его. Но теперь судьба снова сталкивает нас вместе.
– Так что тут нужно сделать? – спрашивает он, проходя мимо стеллажей и оглядываясь вокруг. Его гулкие шаги эхом отскакивают от высоких потолков.
– Думаю, я справлюсь сама, – говорю я, стараюсь придать голосу твердости.
– С чего вы так решили? – произносит он, с интересом глядя на меня.
– Тут просто нужно прибраться, вот и все, – отвожу от него взгляд, понимая, что мое лицо всегда выдает ложь. Я не умею лгать.
– Ага, – он насмешливо смотрит на мой гипс и это меня нервирует. Прикрываю гипс здоровой рукой. Но понимаю, что веду себя глупо, поэтому убираю руку и смотрю на мужчину. Хочется выглядеть так же уверенно, как Карен, но мне далеко до нее.
– Я справлюсь сама, – говорю я, надеясь, что голос прозвучал гораздо тверже.
Но мужчина явно не верит, ни одному моему слову. Он отворачивается, снова проходит мимо стеллажей и внезапно пинает один из них. Тот протяжно скрипит, а после с грохотом разваливается, словно карточный домик. Он неожиданности я не знаю, что сделать, стою на месте, как вкопанная.
– Какого черта? – кричу я, когда оцепенение проходит. Сама не ожидая от себя такого, но меня охватывает злость. Что он себе позволяет, черт подери. – Ты сломал его.
– Я просто слегка его задел, – безразличным тоном произносит он, пожимая плечами.
– Ты его пнул, я видела, – кричу я, кажется, сейчас я готова его ударить. Как он смеет так себя вести.
– Нет, мисс, это не так. Я показал, что тут нужно все ремонтировать, а лучше делать новое. И не думаю, что вы сами с этим справитесь, – каждое его слово пропитано какой-то насмешкой. Он словно хочет показать, как хорош. Хочет, чтобы я умоляла его помочь, но этого не будет.
– Мне не нужна ваша помощь, мистер Хендерсон, – выплевываю я, желая выгнать его отсюда как можно скорей. Но он лишь усмехается, почесывая квадратный подбородок.
– Я приеду завтра и заберу все, что нужно починить или заменить. Работы будет много, но за две недели я справлюсь, – говорит мужчина и направляется к выходу.
– Я же сказала, что мне не нужна помощь, – кричу я ему вслед, и он тут же оборачивается, глядя на меня хмурым взглядом. Его тело напряжено и я боюсь, что он сейчас набросится на меня. Потому что в этот момент он больше напоминает хищного зверя.
– А я обещал тете, помочь ее подруге и сделаю это. Я всегда выполняю свои обещания, – жестко произносит он, словно отрезает каждое слово острым ножом. После отворачивается и уходит, оставляя меня в оцепенении. Только когда его тяжелые шаги стихают, я могу вдохнуть полной грудью. Медленно я опускаюсь на грязный пыльный пол, опуская голову на колени, и закрываю глаза. Кровь шумит в ушах и все тело словно бурлит от адреналина. Во что я только что ввязалась? Я надеялась спрятаться в этом городе. Но получилось так, что я оказалась у всех на виду, а теперь еще этот Лиам Хендерсон. Чувствую, что мне предстоят самые ужасные две недели. Надеюсь, что он не будет проводить тут каждый день и наше общение сведется к минимуму. Он меня нервирует и выводит из себя и мне это не нравится.
ГЛАВА 6
– Рассказывай, как все прошло с мэром? – не отрываясь от нарезки овощей, спрашивает Карен.
Мы сидим на кухне и готовим ужин, пока мальчишки с Ричардом играют в саду. Из открытого окна доносятся их крики и визги. Последние солнечные лучи еще согревают воздух, но сейчас уже не так тепло, как днем. Ветерок треплет тонкую прозрачную штору и можно разглядеть сад. Я стараюсь не смотреть за живую изгородь. Но после сегодняшней выходки Хендерсона меня до сих пор слегка потряхивает. Никогда я не хотела никого так ударить как его. Он освободил во мне что-то темное. Теперь я с трудом могу сказать, что воздержусь от насилия, если мне представится такая возможность. Пусть только попробует вести себя по-хамски. Если он даст мне повод, я надеру ему задницу. Это я точно обещаю.
– Хорошо, – отвечаю я, вспоминая, что Карен ждет моего ответа, – все получилось лучше, чем я ожидала. Теперь меня ждет море работы, чтобы привести библиотеку в презентабельный вид. Одна моя новая знакомая предложила прислать своего племянника мне на помощь, а я как последняя идиотка согласилась.
– Что он оказался настолько плох? – спрашивает Карен, отвлекаясь от своего занятия и поворачиваясь ко мне. На ней надето короткое бежевое платье в крохотный цветочек, а поверх него белый фартук с кружевной оборкой. Рыжие кудри она подвязала зеленым шелковым шарфом, чтобы они не лезли ее в глаза. Даже в таком простом виде, она выглядит очень хорошо.
– Он был ужасен, – отвечаю я, подперев рукой подбородок. В голову тут же лезут воспоминания о Лиаме Хендерсоне. Он обладает какой-то специфической мужской красотой. Есть что-то первобытное в его хмуром взгляде и лохматых волосах. По его поведению прекрасно видно, что ему глубоко плевать на мнение окружающих. Он живет сам по себе и для себя. Он из тех, кто нашел мир с самим собой и не нуждается ни в чьем присутствии. Конечно, после того, что я о нем слышала это вполне обычная реакция мужчины на уход любимой женщины. После такого понятно, что он выбрал одиночество, оградившись от всех. Но даже это не оправдывает его хамского поведения.
– Как его зовут? – интересуется подруга, включая плиту.
– Ты его прекрасно знаешь, – отвечаю я, мельком глянув в сторону владений нашего соседа. Там пусто, в окнах дома темно и его потрепанного грузовика тоже нет. Вздыхаю с облегчением, радуясь небольшой передышке от этого мужчины.
– И кто же это такой? – Карен пристально смотрит на меня, сложив руки на груди.
– Наш сосед, – бормочу я нехотя.
– Лиам? – вскрикивает девушка, от неожиданности я чуть не падаю со стула. – Лиам Хендерсон – самый горячий и одинокий парень в городе, теперь будет работать рядом с тобой. Детка, ты сорвала огромный куш. Вас с первого дня сводит судьба. Не упрямься и лови момент.
– Ты серьезно? Ну, уж нет. Нет и еще раз нет, – возмущенно таращусь на нее, поднимаясь из-за стола. – Да он ведет себя, как чертова горилла. Ты знаешь, что он сегодня сделал? Разгромил парочку шкафов в библиотеке. Он идиот.
– Даже если так, то он сексуальный идиот. А если честно, то все мужчины в глубине души гориллы. И мы все равно их любим. Большую часть времени, конечно, хотим их придушить подушкой во сне, но без них же нам не выжить. Такие уж мы женщины, – Карен разводит руки, пожимая плечами, и снова возвращается к приготовлению ужина.
Действительно ли все так, как говорит Карен? Неужели в мире современных технологий, где женщины обладают не меньшей властью, чем мужчины мы все еще нуждаемся в чьей-то опеке и поддержке? Неужели женщины и, правда, не могут жить без мужчин? Было бы гораздо проще, если бы мы не нуждались в чьей-то любви. Но мы всегда ее ищем. Обжигаемся, раним свои души, но все равно, как стадо глупых баранов идем напролом в поисках того, кто окружит нас любовью и заботой.
Смех мальчишек становится громче и в кухню забегают сначала они, все перепачканные землей, а за ними с устрашающим ревом влетает Ричард. Темно-русые волосы у него торчат в разные стороны, лицо грязное, как и бордовая рубашка с темными брюками. Он расставляет руки в стороны, изображая то ли птицу, то ли самолет и в один миг подхватывает Лукаса на руки, поднимая к самому потолку. Мальчишка верещит, размахивая руками и ногами в разные стороны.
– Ну, хватит, – командным тоном произносит Карен, уперев руки в бока. – Кухня не место для игр. Тем более в таком виде.
– Мы аборигены, – гордо произносит Джулиан, словно быть аборигеном то же самое, что президентом.
– Аборигены тоже должны мыться, так что быстро в душ, – произносит Карен серьезным видом, но я замечаю, как подрагивают уголки ее губ.
– Ладно, парни, мама права, – Ричард опускает Лукаса на пол, игнорируя их кислые взгляды. Плечи парней опускаются, и они медленно плетутся из кухни. Ричард подходит к Карен и целует ее в щеку. После они касаются кончиками носов, некоторые называют это эскимосским поцелуем и Карен хихикает. Отворачиваюсь от них смущенная этим моментом нежности. За эти дни, что я живу в доме Карен, я поняла, как сильно любит ее Ричард. Между ними столько нежности, каждый заботится друг о друге. И даже, несмотря на двух детей, они не утратили романтики. Глядя на них, начинаешь верить, что настоящая искренняя любовь и правда существует. Что вся эта чушь о родственных душах и вторых половинках реальна. Но это осознание причиняет мне боль, когда я понимаю, что у меня вряд ли есть шанс найти свою половинку.
После ужина Карен выгоняет мальчишек на второй этаж, разрешив посмотреть мультики перед сном. А я помогаю ей убрать со стола и помыть посуду. Ричард уходит в гостиную и включает телевизор на спортивном канале. Голос комментатора разносится по всему дому, и я понимаю, что он смотрит футбол. Бен тоже вечерами его смотрел, вооружившись бутылкой пива. Когда его команда проигрывала, он громко матерился на весь дом, после чего уходил из дома, громко хлопнув дверью, а возвращался под утро и пьяный в стельку. От этих воспоминаний меня бросает в дрожь, и я нечаянно роняю чашку на пол. Та вдребезги разбивается, как три года моей семейной жизни. И я ничего не могу поделать, кроме как смотреть на разлетающиеся осколки. Я быстро опускаюсь на пол и принимаюсь собирать осколки. Но один из них царапает мою руку и на пол капает кровь. Как в бреду я пытаюсь убрать этот бардак. Но на самом деле делаю только хуже.
"Что же ты наделала Софи. Кто теперь будет это убирать? Ты такая мерзкая Софи. Мерзкая. Мерзкая" – голос Бена, пропитанный ядом звучит в моей голове, возвращая меня в тот вечер, когда он меня чуть не убил. Я чувствую, как меня сотрясают рыдания. Слезы текут по щекам, капая на пол. Я все еще пытаюсь убрать осколки, когда меня окликает встревоженный голос.
– Софи, успокойся. Все будет хорошо, тебе нужно дышать глубже, – успокаивающим тоном произносит Карен, перехватывая мои руки. Поднимаю голову, глядя на нее сквозь пелену слез. Ее лицо искажается, но я ясно замечаю тревогу в ее взгляде. Снова опускаю голову, глядя на окровавленные осколки.
– Прости меня, прости, – выдавливаю я, и снова тону в рыданиях. Карен поднимает меня на ноги и крепко обнимает. Я реву так сильно, как никогда до этого. Мое тело сотрясается от рыданий. Глаза горят, хочется кричать от невыносимой боли, которая разрывает меня изнутри. Порой душевная боль бывает гораздо сильней, чем физическая.
– Спасибо, – произносит Карен кому-то, но я не открываю глаза, поэтому не знаю, с кем она говорит. – Вот, тебе нужно немного попить.
Вытираю лицо и открываю глаза, чувствую, что они опухли от слез и тут же представляю, как ужасно я сейчас выгляжу. Позади Карен замечаю обеспокоенного Ричарда. Когда он замечает мой взгляд, то сочувственно мне улыбается и уходит, оставив нас с Карен наедине. Она протягивает мне стакан воды, и я практически сразу его осушаю. Чувствую себя опустошенной и обессилевшей. Но в то же время мне легко и я понимаю, что эта истерика уже давно напрашивалась.
– Давай я обработаю твою руку, – тихо говорит подруга, усаживая меня на стул. После она уходит и возвращается с маленьким белым ящиком. Ставит его на стол и принимается смазывать мою руку антибактериальной мазью. Кожу щиплет в местах порезов и я понимаю, что практически не чувствовала боли, когда ранила себя этими осколками. Меня это пугает, как и то, что мой срыв наверняка скажется на ребенке.
– Не переживай, все будет в порядке и с тобой и с твоим малышом, – произносит она, ободряюще мне улыбаясь. После она уносит аптечку на место и возвращается назад. Карен ставит стул напротив и серьезно смотрит на меня. Мне стыдно, что я повела себя как психованная, наверняка Карен тут же меня выставит из дома. Кому нужна такая истеричка.
– Прости, Карен, я могу сейчас же уйти, если ты хочешь, – тихо говорю я, и осторожно провожу пальцем по забинтованной ладони. Кожу все еще неприятно жжет, но уже не так сильно.
– О чем, черт возьми ты говоришь? – возмущенно спрашивает Карен и перехватывает мои руки. – Ты никуда не пойдешь. Тем более в таком состоянии. Теперь это и твой дом. Ты стала частью нашей семьи, Софи.
Она улыбается, но в ее взгляде я улавливаю тревогу. Девушка молчит, но я чувствую, что она собирается что-то сказать и по ее нерешительному выражению лица, понимаю, что мне это вряд ли понравится.
– Расскажи мне, что с тобой произошло, – тихо произносит она.
Я не могу на нее смотреть, стоит мне только подумать о том, что действительно произошло, как все мое тело покрывается мурашками. Меня охватывает холодный и липкий страх. Я вижу Бена в каждом незнакомом мужчине, которого встречаю на улице или в магазине. Он следует за мной по пятам, сводя с ума и заставляя оглядываться каждый раз. Мои телесные раны почти зажили, но душа до сих пор разорвана в клочья. Он хорошо преуспел в моем уничтожении. Но кое-что ему все же не удалось у меня забрать. И это он никогда не получит. Кладу ладонь на свой живот, стараясь защитить моего малыша от всех невзгод этого мира.
– Не бойся, мы сможем тебя защитить. Но тебе обязательно нужно с кем-то поговорить. Если не хочешь со мной, то мы можем найти хорошего психолога. Если ты будешь хранить все это в себе, то легче тебе не станет. Я знаю, что в своей машине ты была босиком, и много ран не совпадало с аварией. Кто тебя обидел, Софи?
