Текст книги "Звезда сапфировых вершин (СИ)"
Автор книги: Светлана Белл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
– Не стоит беспокоиться, капитан Эдвин, – я подняла на него глаза. – Дело в том, что я подписала бумаги, в которых говорится, что я должна обустроиться именно в Хрустальном дворце. Но я не огорчена, что поселилась именно здесь. Рядом со мной разместили розового вершика из Приграничья, и с ней я уже подружилась. Да это ведь довольно удобно – жить там, где работаешь.
Но глаза Эдвина стали серьезными, и он проговорил уже более настойчиво:
– Даже при таких преимуществах вам стоит серьезно подумать о переезде. Очень плохо, что господин Марген указал пункт о проживании в ваших документах. Я бы вообще ему ни в чем не доверял. Но, если уж так случилось, я сегодня же потребую, чтобы вас переселили из левого крыла.
– Но почему? – удивилась я. – В левом флигеле мне нравится больше, чем в центральном корпусе. – Я не стала объяснять, что мне холодно и неуютно в просторном холле, где хозяйничает Ирэна. Я рада находиться от нее в стороне: чем дальше – тем лучше.
Капитан Эдвин, остановившись возле очередной, уже тринадцатой белой скульптуры, внимательно посмотрел на меня, и будто на что-то решившись, качнул головой:
– Злата, я беспокоюсь за вас и не хочу ничего скрывать. Поэтому скажу сейчас странную вещь, рискуя, что вы сочтете меня сумасшедшим.
Он сделал паузу, а я, волнуясь, прислонилась к мраморной стене и крепко сжала кожаный блокнот:
– Я слушаю вас, капитан Эдвин.
– Считается, что именно в левом крыле Хрустального дворца живет привидение.
– Привидение? – я не поверила своим ушам и попыталась свести все к шутке. – Да, я слышала, что в каждом приличном замке должен быть свой призрак. Значит, Хрустальный дворец вполне соответствует приличиям. Так что за привидение тут поселилось?
– Призрак королевы Гаринды, – спокойно произнес Эдвин, и я поняла, что он не шутит.
– Но… Почему призрак появляется именно в левом флигеле? – глупо поинтересовалась я.
– Королева Гаринда скончалась именно там. В числе фрейлин, которые обнаружили ее в левой галерее, была моя мать. После этого мама долго кричала во сне, ей даже пришлось обратиться к доктору, который назначил успокоительные пилюли. После этого и она, к несчастью, долго не прожила… – Эдвин помолчал и продолжил историю. – Считается, что королева Гаринда умерла своей смертью. Однако она была не старая и не жаловалась на здоровье. По сей день в Сапфире ходят слухи, что королеву могли убить, но сыщики так ничего и не доказали. В официальных хрониках отмечено, что Гаринда внезапно отошла в мир иной от сердечного приступа. Но я беседовал с несколькими врачами, которые полагают, что королеву могли отравить неизвестным, нераспознанным ядом. Лицо правительницы было так искажено, что на церемонии прощания на него пришлось надеть маску. …Боже мой, простите, Злата, что вынужден делиться с вами этими подробностями! – Эдвин увидел, как округлились мои глаза. – Я совершенно не хочу вас тревожить. Но вы должны знать правду о том, что происходит в этом дворце. Помните, когда мы беседовали в первый раз, я удивился, что вы согласились на реконструкцию всего здания, в том числе флигелей? Я понял, что господин Марген просто не счел нужным поведать вам его историю. Видимо, он также «забыл» упомянуть о том, что местные архитекторы и декораторы категорически отказываются там работать.
– Да, он ничего не сказал мне об этом, – волнуясь, проговорила я. – Но трагическая смерть королевы случилась уже так давно…
– А привидение в закоулках левого флигеля можно встретить даже сейчас, – вздохнул Эдвин. – Понимаю, то, что я говорю, больше похоже на городские легенды, страшилки, которые так любят рассказывать друг другу дети. Но в нашем городе это считается чистой правдой. Никто не хочет оставаться во дворце на ночь. Полагаю, и господину Маргену стоило большого труда нанять для вас прислугу. Он выбрал из тех, кто согласился, и, видимо, не самых лучших.
«Так и есть, – с замиранием сердца подумала я. – Понятно, почему Марген держит в Хрустальном дворце Ирэну, – она наушничает, подглядывает и докладывает ему о каждом моем шаге. А усатый Тони… Да, он славный и добрый малый, но вряд ли его можно назвать хорошим поваром или вышколенным дворецким».
– А знаете, почему дворец называют Хрустальным, хотя снаружи нет никакой стеклянной отделки? – вдруг сказал Эдвин. – Вовсе не потому, что здесь много хрустальных люстр. Дело в том, что во дворце иногда сама по себе бьется фарфоровая посуда, статуэтки, лампы и хрусталь. Однажды и на моих глазах стакан рассыпался на мелкие осколки.
– Но в этом нет ничего таинственного, – возразила я, хотя меня окатило холодом. – Стаканы иногда так разбиваются, если накопилось много внутренних трещин.
– Да, но, когда видишь такое своими глазами, кажется, что посудой играет некто невидимый, – печально усмехнулся Эдвин. – Впрочем, хватит о привидениях. Я, кажется, и так достаточно вас напугал. Злата, я вновь настойчиво предлагаю вам поселиться в столичном отеле. Документы – это, конечно, серьезно. В нашем королевстве к бумагам относятся с особым пиететом, и это, возможно, правильно… Но, если придется, я готов поговорить о вас с королевой Марой, чтобы она дала личное разрешение выселиться из дворца.
– Благодарю вас то, что вы рассказали мне обо всем, капитан Эдвин, – я подняла на него глаза. – Но я не верю в потусторонний мир и не боюсь призраков. Я просто буду делать свою работу.
«Если я кого-то и боюсь, так это только господина Маргена…» – подумала я, но говорить этого не стала. Разговор о бумагах натолкнул меня и на полезную мысль. Я вспомнила, что по договору мне положена профессиональная команда мастеров, а не банда шалопаев-троллей. Что же, хоть и не хочется ни о чем беседовать с Маргеном, а придется! Буду настаивать на своем, раз уж к подписанным документам в Сапфире относятся так серьезно.
– Вы смелая девушка, Злата, – серьезно произнес Эдвин. – И я уважаю ваше решение. Но если вам будет некомфортно во дворце, непременно об этом сообщите.
Я благодарно кивнула.
Глава 28. Старинная мозаика
Мы пошли дальше и остановились возле выложенной мозаикой стены – я увидела изображение очаровательной девушки в старинном платье на фоне сапфировых гор и синего блестящего озера. Мозаичная картина была удивительной красоты – впечатляли и яркий колорит, и тонко подобранные оттенки. Но в целом панно выглядело удручающе – мелкие кусочки смальты в разных местах откололись, на их месте зияли темные дыры. Синие горы пошли трещинами – издалека казалось, будто они пережили землетрясение.
Я отметила в блокноте, что мозаику непременно нужно восстановить – прекрасное панно станет украшением дворца! Правда, старинной смальты теперь не найти. Что ж, вот здесь и пригодится волшебная кисть – я нарисую недостающие детали и восстановлю картину.
Подойдя поближе к мозаичному панно, я провела ладонью по прохладной, тускло сияющей поверхности – и вдруг спиной почувствовала пристальный взгляд Эдвина. Сложно объяснить это странное ощущение. Казалось, что по спине и затылку прошелся, точно волшебная кисточка по полотну, горячий и ласковый солнечный луч.
Я обернулась – как же заколотилось сердце! Эдвин стоял, опершись о колонну, и пристально смотрел то на меня, то на красочную мозаичную картину.
– Какое прекрасное панно, капитан Эдвин… – пробормотала я, чувствуя, как пересохли губы. – Великолепно изображена природа. И дама… такая красивая.
– Но не более красивая, чем вы, госпожа Злата, – серьезно проговорил Эдвин. Он провел ладонью по лбу и тихо добавил. – А вы заметили, что эта девушка очень похожа на вас?
Заморгав, я отступила от стены, чтобы целиком рассмотреть мозаичное полотно, – и вздрогнула. Эдвин был прав. Стройная синеглазая дама с пышными белыми волосами в утонченном синем платье хоть и не выглядела точь-в-точь, как я, но походила на меня, словно родная сестра.
– Это так странно… – выговорила я, чувствуя, как кружится голова. – И даже немного страшно.
– А я думаю, Злата, это знак судьбы. Жители Сапфировой страны верят в такое. Возможно, то, что вы увидели во дворце похожую на вас даму из прошлого, – знак, что вы захотите остаться в нашей стране навсегда. Поверьте, у нас прекрасная страна! Ее не могут испортить даже некоторые неприятные люди...
Я посмотрела на Эдвина – на его выразительное и немного строгое лицо и увидела, как дрогнули его красивые, будто нарисованные, темные, в разлет, брови. Его голубые глаза стали очень серьезными, и он тихо произнес:
– Пожалуй, я не должен говорить этого, Злата, ведь мы еще так мало знакомы. Но я был бы рад, если бы вы остались в наших Сапфировых землях. Более того, я желаю этого всем сердцем, потому что в первый же день почувствовал в вас родственную душу. Однако я прекрасно осознаю, что на Побережье вас ждет супруг. Семейные узы – это серьезнее любых бумаг, о которых мы здесь говорили. И я знаю, что не имею никакого права вмешиваться в вашу жизнь и ломать вам судьбу. Полагаю, вы и сейчас с любовью думаете о вашем муже и очень скучаете о нем.
Мне показалось, что я глотнула горячего воздуха, перемешанного с песком. Я незаметно коснулась губ кончиком языка и отчаянно пожалела, что здесь, в этом крыле дворца, нигде не найти даже стакана воды.
Я и сама не поняла, что меня потрясло больше: девушка на мозаичной картине, будто списанная с меня, или признание капитана Эдвина. В глазах потемнело, мне захотелось присесть, но, беспомощно оглянувшись, я не увидела поблизости ни кресла, ни дивана, ни пуфа, ни оттоманки. Вздохнув, я опустилась на широкий мраморный выступ возле мозаичного полотна и подумала, что экономка Инна, блюстительница нравственности, непременно бы возмутилась: «Вы бы еще уселись прямиком на паркет, госпожа Злата! Дамы так себя не ведут!»
Но Эдвин, посмотрев на меня, присел рядом. Некоторое время мы молчали, и я вновь подумала, что даже молчать с этим человеком приятно.
Наконец я пришла в себя – поправила выбившуюся из прически прядь, коснулась жемчужной брошки в виде подснежника, выпрямилась. Я подумала, что еще вчера не решилась бы ни о чем рассказать господину Эдвину. Неужели за один день может всё так измениться? Но теперь я чувствовала, что не могу молчать.
– Капитан Эдвин, благодарю вас за то, что вы показали мне Хрустальный дворец и рассказали его историю, – негромко проговорила я. – Пожалуй, пришло время и мне кое-что рассказать вам. Не знаю, как вы отнесетесь к моим откровениям… Но я просто скажу вам правду.
– Говорите, Злата, – серьезно ответил Эдвин. – Что бы вы ни сказали, я буду на вашей стороне.
Мне показалось, что я стою на скале и сейчас мне предстоит прыгнуть в холодную воду. Но отступать было некуда, и я тихо сказала:
– Дело в том, что я действительно не планирую возвращаться на Побережье. Если я и полечу туда, то лишь для того, чтобы увидеть старых друзей, решить деловые вопросы и полюбоваться океаном. Вот и всё.
– Но как же ваш муж?
– Капитан Эдвин, я ушла от мужа. Навсегда.
Я готова была к любой реакции Эдвина, ведь я так мало его знала. Мне стало бы невыносимо горько, но я бы не удивилась, если бы он поднялся с выступа и холодно произнес: «Простите меня, госпожа Злата, но нам больше не о чем говорить. Я не готов к общению с женщинами, которые так легкомысленно и небрежно относятся к институту брака!»
Но Эдвин, подняв на меня глаза (мне показалось, что в них заиграли океанские брызги), сочувственно произнес:
– Я вижу, что вам довелось пережить много боли, милая Злата. Расставания всегда даются очень тяжело.
Он легонько провел ладонью по моим волосам – почти по-братски, так успокаивают расстроенную маленькую девочку, а моему телу пробежала огненная волна. Я крепко сцепила пальцы, чтобы Эдвин не понял, что со мной происходит.
Где-то стучали напольные часы, и я не понимала, быстро или медленно бежит время. Но мне было так хорошо рядом с этим человеком! Так тепло и радостно, как не было никогда в жизни.
– Я очень сожалею, что не смог приехать к вам вечером, дорогая Злата, – вдруг проговорил Эдвин. – Королева Мара в последнее время заваливает меня самыми нелепыми поручениями, и вчера я освободился только к полуночи. Я даже не смог узнать, где устроил вас Марген, поэтому решил навестить с утра на рабочем месте. Нисколько не доверяю этому человеку. И вы ему не доверяйте. Не люблю сплетничать о людях, но вы должны знать, что Марген – коварный интриган и страстный любитель женщин. Берегитесь его, Злата. Не оставайтесь с ним наедине. Вы знаете… Я боялся, что он уже вчерашним вечером начнет лезть к вам с непристойными предложениями. Хорошо, что этого не случилось.
– Господин Марген действительно пытался… пытался… – решилась признаться я, но не знала, как выговорить эти слова.
Я увидела, как побледнел Эдвин, какими ледяными стали его голубыми глаза, и даже испугалась. Но продолжила.
– Вчера вечером, в парке, он… Одним словом, он был намерен… Но ничего не успел. Подошли дворецкий Тони и розовый вершик, и всё обошлось.
– Подлец… какой же он подлец... – с ненавистью процедил Эдвин, и я увидела, как побелели его скулы, как сдвинулись брови. – Вы можете не продолжать, Злата, я всё понял. Но этого я не оставлю! Зло должно быть наказано. Сегодня же я вызову его на дуэль.
– Что вы, не надо! – вскрикнула я, мысленно браня себя на чем свет стоит за то, что не придержала язык за зубами.
– Неужели вам жалко его? – Эдвин обернулся ко мне, и я поразилась, каким бледным стало его красивое лицо.
– Нет, мне будет жалко, если что-то случится с вами… – не подумав, выпалила я. И, совершенно смешавшись, раскрасневшись, заговорила: – Пожалуйста, не связывайтесь с ним! Я ведь и сама в чем-то, наверное, виновата. Согласилась пойти на вечернюю прогулку в темный парк. А ведь меня даже Альда предупреждала, что так делать не стоит!
– Вы виноваты? – воскликнул Эдвин. – Нет, никогда так не говорите! Вы были в праве пойти куда угодно и даже вести себя, как угодно. Но ведь это он напал на вас, а не вы на него. Так что виновен во всем исключительно он! А если бы дворецкий не появился вовремя? Я думать не хочу о том, что бы тогда случилось. Нет, нельзя его оправдывать. Дуэли не избежать.
– Я прошу, не делайте этого, – умоляюще повторила я. – Я не знаю законов вашей страны, но понимаю, что дуэли не одобряются ни в каких землях. Если вы убьете Маргена, вас наверняка посадят в тюрьму. Верно?
Эдвин печально кивнул: «Возможно».
– Вот! А если удача будет на его стороне, и он убьет вас… И вы погибнете… То я…
– Вы огорчитесь? – мягко улыбнулся Эдвин.
Вспоминая то, что случилось дальше, меня по сей день охватывает невыразимо жаркое чувство, словно я нахожусь на горячем песке возле могучего океана. Накатывают нежные волны, розовеют щеки. Всем телом я ощущаю прекрасное солнечное тепло.
Эдвин придвинулся ко мне, осторожно взял за руки – и согрел похолодевшие пальцы большими теплыми ладонями. Он поправил выбившуюся из прически прядку, коснулся губами моего лба. На миг Эдвин отодвинулся, приблизился снова – и сильно, но ласково обнял. Я и сама не поняла, как, забыв обо всем на свете, тоже крепко обвила руками его шею. В тот же миг я ощутила головокружительную, обволакивающую, медовую сладость. Мы целовались, и моя душа взлетела выше сапфировых вершин, выше облаков, выше неба.
Всем сердцем, всем телом я наслаждалась восхитительным полетом, но больно рухнула на землю, когда услышала презрительный женский голос:
– Так вот как вы работаете, уважаемая Злата! Так вот чего стоят ваши правила нравственности? – еще более белая от возмущения Ирэна стояла рядом с нами, но пальцем грозила только мне – господина Эдвина она будто бы и не замечала. – Уверена, что ваше непристойное, мерзкое поведение достойно не только выговора, но и солидного штрафа! Не подумайте, что я ничего не вижу и не замечаю! Я поставлена наблюдать за вами и, в отличие от вас, выполняю свою работу хорошо. Немедленно доложу господину Маргену о том, чем вы тут занимаетесь!
Глава 29. Мы просто взрослые люди
Я, красная, как южное вино, поднялась с выступа и не нашлась, что ответить. Ирэна во многом права. Я держусь непристойно и позволяю себе лишнее.
Эдвин тоже встал, спокойно взял меня за руку и холодно произнес:
– Можете не утруждаться докладом для казначея, уважаемая Ирэна. У меня с господином Маргеном тоже будет серьезный разговор.
Еще раз негодующе взглянув на нас, Ирэна удалилась, едва не споткнувшись от возмущения об одну из ступеней мраморной лестницы.
– Что мы творим, Эдвин… – пробормотала я в совершенной растерянности. – Так нельзя… Я не должна…
– Мы просто взрослые люди и живем свою жизнь, – спокойно отозвался Эдвин, крепко сжав мою ладонь. – Я никогда не допустил бы ничего подобного, зная, что у вас благополучные отношения с мужем и вы вернетесь в семью. Но теперь я убедился, что у вас другая ситуация. Я вижу вашу решимость и понимаю, что развод – дело времени. В этом мире случаются самые разные события, невозможно ко всему быть готовым. Я бесконечно рад, моя милая Злата, что благодаря судьбе мы встретились. Но я дождусь вашего развода и не буду настаивать на большем. А потом…
– А потом… – зардевшись, эхом повторила я.
– Я потом, я верю, нас ждет очень много светлых и прекрасных дней. Нет, не только дней, но даже и лет, счастливо проведенных вместе.
От волнения у меня закололи щеки, и я глубоко вздохнула.
Мы уже обошли дворец и спустились в холл, который утром разгромили тролли. Там царил относительный порядок – по крайней мере, осколки, обрывки и обломки были убраны. Дворецкий Тони старательно вставлял в проем новое стекло. Увидев нас, он кивнул и продолжил работу.
– Нужна ли вам помощь, Тони? – поинтересовался капитан Эдвин. Тот отрицательно кивнул.
Мы вышли из дворца на мощеную полукруглую площадку, где на привязи стоял красавец-конь Эдвина. На улице было свежо, прохладно, но солнечно, и душа у меня тоже лучисто сияла.
– Может быть, пройдемся по парку, Злата? – предложил Эдвин. – Или прогуляемся немного у озера?
– Лучше к озеру, – проговорила я, с содроганием глянув на темневшие неподалеку заросли, где бродила вечером с Маргеном.
Мы обошли дворец и, держась за руки, вышли на берег Лазурного озера. Пахло водой, травой, свежестью. Веселой синевой искрились Сапфировые вершины. И мне хотелось обнять весь мир или даже громко закричать, словно чайка, что пролетала над синей озерной гладью. Впервые за много лет мне было по-настоящему хорошо – я чувствовала, что встретила человека, которого ждала всю жизнь.
Гуляя по берегу, мы говорили обо всем: о родителях, путешествиях, о друзьях и делах.
– Я понял, как вы преданы своему делу, Злата, но здесь вам будет очень нелегко, – заметил Эдвин. – Раз вы отказали Маргену, он сделает все, чтобы вы не смогли качественно выполнить свою работу. Как же этот мерзавец будет рад опозорить вас перед королевой! Но я не допущу этого. Завтра же пришлю к вам команду настоящих мастеров, которые готовы будут выполнить любую вашу просьбу. Это я беру на себя. Не беспокойтесь, с порученным заданием вы справитесь.
– Спасибо вам! Я буду бесконечно благодарна, – с чувством ответила я. Мысль о том, что мне не с кем работать, покалывала меня постоянно. Но в тот же миг я снова встревоженно вспомнила о возможной дуэли и взволнованно обратилась к капитану:
– Скажите, Эдвин…
– Может быть, будем на ты? – ласково предложил он.
– Да… Скажи, Эдвин, ведь ты не всерьез говорил о дуэли с господином Маргеном?
– К сожалению, всерьез, – вздохнув, ответил он и заглянул мне в глаза. – Злата, не подумай, что это мальчишество или бравада. Я не красуюсь перед тобой. Но как гвардейский капитан, военный человек, я не могу оставить зло безнаказанным. Марген не просто обидел женщину. Он оскорбил иноземку, получившую приглашение королевского дворца. Он унизил человека, который с чистым сердцем прилетел в Сапфировую страну для выполнения ответственной работы. То, что он сделал… или пытался сделать… это не просто аморально. Это преступно. Но Марген со своими связями в нашей стране неподсуден. Остается одно – дуэль.
– Я не хочу этого! – воскликнула я. – Все может закончиться очень печально!
– А мы будем верить в лучшее, – улыбнулся Эдвин и обнял меня. – Не тревожься. Я буду приезжать в Хрустальный дворец при первой возможности. Буду рад помочь тебе в любой работе и постараюсь не мешать. Я верю, что у тебя все получится. Никогда я еще не видел такой светлой девушки, как ты, милая Злата.
Мы целовались на берегу прекрасного озера, вдали сияли Сапфировые вершины. Но мое сердце, наливающееся бесконечным ароматным счастьем, уже было ранено мыслью о грядущей дуэли.
Когда я вернулась в дворец и увидела подскочившую ко мне Тишу, я вдруг поняла, что мое лицо, наверное, сейчас такое же розовое, как ее.
– А мы уже все убрали! Красота, правда? – подпрыгивала она.
– Да, получилось отлично, вы молодцы, – похвалила я и смущенно спрятала глаза. Я подумала, что Тиша, которая прекрасно смыслит в красоте, вполне может заметить, что из моей прически выбилась не только одна прядка.
К обеду Тони подал курицу с овощами, мы с Тишей пообедали с аппетитом и ни к чему не придирались. Не скажу, что еда была вкусная, – видимо, Тони попросту не умел готовить. Но пища оказалось сносной, а этого мне было вполне достаточно.
– Надеюсь, хотя бы после обеда вы наконец-то займетесь своей непосредственной работой, госпожа архитекторша, – не преминула презрительно заметить экономка Ирэна. Я видела в ее глазах торжествующий блеск и не сомневалась, что она по своей особой связи (кто знает, что это такое; может быть, что-то похожее на Альдин таз) уже передала господину Маргену то, что видела нас с Эдвином. Она с явным наслаждением ждала скандала и позора, но я не собиралась думать об этом.
– Замечу, Ирэна, что я работала все утро, – я взяла с полки и показала ей исписанный коричневый блокнот. – И работала бы еще лучше и продуктивнее, если бы господин Марген прислал мне не шайку бандитов, а артель мастеров. А сейчас я продолжу свое дело в рабочем зале. Попрошу туда не заходить и никого не впускать.
Ирэна всплеснула руками, выражая крайнюю степень возмущения, но ничего не сказала.
– Меня тоже не пускать? – испугалась розовая Тиша.
– Нет, ты заходи, – обернулась я. – Только принеси, пожалуйста, из моей комнаты лакированную шкатулку, она лежит в саквояже. Будешь учиться рисовать волшебной кистью.
Тиша пискнула от радости и убежала.
Остаток дня я занималась проектом, а Тиша, старательно хлопая длиннющими черными ресницами, выводила волшебной кистью с разноцветным ворсом в особом альбоме самые разные предметы. На плотных страницах появлялись витиеватые бра, стройные торшеры, немыслимые люстры и другие светильники, чтобы потом воплотить их в реальности. Я смотрела на ее работу с удовольствием – получалось у Тиши неплохо. Когда свечка в одной нарисованной круглобокой лампе ярко, но безопасно вспыхнула, осветив розоватую страницу, Тиша весело вскрикнула, захлопала ладошами в оранжевых перчатках и принялась меня обнимать.
Стараясь выкинуть из головы все прочие мысли (а сделать это было непросто), я с головой погрузилась в работу. Трудилась я с полной отдачей. Привидение королевы Гаринды, о котором рассказал Эдвин, меня не тревожило – да я и не придала большого значения этой истории. Меня даже не беспокоил грядущий неприятный разговор с отвратительным господином Маргеном, хотя Ирэна наверняка на меня нажаловалась. Не удивлюсь, если она рассказала ему не только то, что видела своими глазами, но и то, что родилось в ее воспаленном воображении. От этой мысли мне стало холодно, но только на миг.
Какое мне дело до Маргена? Это просто грязный подлец, уродливый внешне и внутренне, с которым, на мою беду, меня угораздило встретиться. Ну что ж, плохих людей тоже немало на свете. Раз так вышло, я займусь своим делом и не нарушу ни один пункт из тех, что отмечен в подписанных документах. Но и у Маргена буду требовать того же. Всё по справедливости.
Куда больше неизбежной встречи с Маргеном меня тревожила мысль о грядущей дуэли – я отчаянно, каждой клеточкой волновалась за Эдвина.
Тяжело вздохнув, я глянула в альбом, где рисовала Тиша, и задумчиво поправила карандашом несколько неудачных штрихов. Склонившись над проектом, я стала вникать в детали будущего здания.
Каким он должен быть, новый дворец? Конечно, светлым, ярким, сияющим! Ведь в нем будет жить молодая девушка – принцесса Инна… При мысли о ней меня кольнула внезапная ревность, но я тут же ее отогнала.
Лицо здания – фасад, и я облицую его светлым камнем, подчеркну нарядным порталом. Благодаря магии и работе мастеров вместо бойниц я создам оконные проемы с дубовыми рамами, а между ними размещу плоские вертикальные выступы – пилястры. На декоративной стене появится герб: мощный лев с ярким сапфиром в крепких лапах. В нишах фасада установлю скульптуры. Только, конечно, не тех бездушных уродливых белых красоток, в беспорядке натыканных по дворцу, а элегантных дам, которые будут изображать античных муз: деву с арфой, деву с театральной маской, деву с кистью художника… Возможно, для этого мне придется нанять скульптора, а если не найду толкового человека, мне снова поможет волшебная кисть.
К флигелям, справа и слева, пристрою аркаду невысоких колонн. А главным украшением мощной крыши станет великолепный хрустальный купол с сапфировыми вставками. Разумеется, сначала надо убедиться, выдержит ли такую красоту кровля, – в этом случае магию приходится сочетать с инженерной мыслью. Примыкающим полукруглым флигелям я подарю башенки, отделанные бело-синим стеклом.
Если выйдет все, как я задумала, хрусталь будет весело играть на солнце прозрачными и ярко-синими гранями. Вот тогда дворец будет по праву называться Хрустальным: потому, что он действительно так выглядит, а вовсе не оттого, что здесь разбиваются стеклянные и фарфоровые предметы.
Вспомнив историю про привидение, я вздохнула.
Я настолько погрузилась в работу, опутавшись, сновно клубком ниток, мыслями об аттиках, пилястрах, капителях и прочей архитектурной канители, что даже не заметила, как отворилась дверь.
– Госпожа Злата! – со страхом пискнула розовый вершик Тиша.
Я подняла глаза и увидела, что возле меня стоит господин Марген – низкий, мрачновато-насмешливый, такой же, как всегда. Только шляпы в этот раз не было, и я брезгливо посмотрела на путаные седые пряди.
Глава 30. Будет дуэль
– Выйди, – коротко бросил Марген вершику и, увидев ее перепугано хлопающие ресницы, резко повторил: – Выкатывайся отсюда, или я непонятно приказал?
Розовая Тиша, побелев от ужаса, смотрела на меня и не двигалась с места.
– Ступай, не переживай за меня, Тиша, – мягко сказала я вершику. – Захвати с собой альбом и кисть, потренируйся в рисунках.
Тиша глянула на меня с сомнением, но спорить не стала. Торопливо сложив в шкатулку магические предметы, она ускользнула из рабочего зала.
– Ну, как вы тут устроились, дорогая Злата? – проговорил Марген, прикрывая за вершиком дверь. – Вижу, в кабинете у вас всё неплохо. Только зачем вы открыли нараспашку окно? Вас продует!
«Конечно, очень ты заботишься о моем здоровье… Первый этаж! Ты думаешь, что я могу сбежать, перепрыгнув через подоконник!» – побледнев, поняла я. На всякий случай я отошла к письменному столу и прислонилась к столешнице, поглядывая на тяжелое мраморное пресс-папье. Если Марген снова полезет ко мне, я постараюсь дать ему отпор!
Но противный тип вальяжно уселся на высокий стул с гнутой спинкой – и получилось, что он смотрит на меня свысока. Изобразив на лице крайнюю печаль, он заговорил нудным менторским тоном:
– Моя помощница Ирэна крайне недовольна вами, госпожа Злата. Вы не соблюдаете правил Хрустального дворца. Отказываетесь от предложенной пищи, разгуливаете по помещениям в уродливой и попросту неприличной мужской одежде, – он покосился на мои брюки. – Бродите по дворцу с посторонним молодым мужчиной и совершаете разные непристойности. Одним словом, ведете себя не как профессиональный архитектор и декоратор, а попросту как… он помедлил… как падшая женщина!
– Попрошу не оскорблять меня, господин Марген, – вспыхнула я. – Кому-кому, но не вам рассуждать о моей нравственности. Вы – мой работодатель и имеете право требовать, чтобы я выполнила работу качественно и в срок. Все остальное вас совершенно не касается.
– Вы ошибаетесь, – развел руками Марген. – Меня касается все, что происходит и в этом дворце, и в целом – в королевстве. И я не допущу, чтобы молодая красотка, возомнившая себя неведомо кем, указывала мне, казначею и деснице королевы, что делать.
– Я не указываю вам, – внутри меня все дрожало. – Но в свою очередь тоже требую соблюдать правила. Согласно бумагам, вы должны были прислать мне команду профессиональных работников. А вместо них вы отправили банду троллей-налетчиков, которые всё здесь разгромили…
– Да ладно вам, это была вполне приличная компания, – ехидно ухмыльнулся Марген. – Не хуже и не лучше других. Тролли просто решили помочь вам избавиться от старой обстановки, а вы не поняли и не оценили благие намерения. Кстати, я планирую прислать вам троллей и завтра – не тех же, так подобных. И буду присылать каждый день, пока вы не поймете, что реконструкция дворца вам просто не под силу. Вы не уложитесь в заданные сроки, Злата. Вам это попросту не удастся. Вы измотаетесь, измучаетесь, выбьетесь из сил. И тогда… И тогда вы станете моей,
Марген благодушно развел руками, но в его черных глазах я видела только похоть и злобу.
– Вы ведь не захотите оказаться в грязной, сырой и вонючей темнице с крысами, клопами и тараканами за то, что не выполнили порученное дело? Вы не пожелаете быть опозоренной на весь белый свет оттого, что провалили задание? Я уверен, вы согласитесь на мое предложение, причем гораздо раньше, чем вы думаете. Я никогда не ошибаюсь.
– Но в этот раз вы точно ошиблись, – мой голос подрагивал, но я старалась говорить уверенно. – Завтра капитан Эдвин пришлет мне команду новых работников, и вместе с ними я успешно проведу реконструкцию. Капитан Эдвин служит при дворце и тоже имеет право решать такие задачи.
– О, капитан Эдвин! – непонятно протянул Марген и отвратительно рассмеялся. – Молодой хлыщ, горячий красавчик, буйный вояка! Смешной мальчишка!
– Он вовсе не мальчишка! – запальчиво выкрикнула я и прикусила язык.
Господин Марген поднялся с высокого стула, приблизился ко мне, и я нащупала рукой пресс-папье. Но он вдруг отошел к окну и злобно выкрикнул:
– Вот она – ваша нравственность, госпожа архитекторша! Вот она – ваша честь замужней дамы! Вчера вы посмели отказать мне там, в дворцовом саду. Но уже на следующий день, позабыв по все принципы и устои, полезли в объятья совершенно незнакомого вам юноши! И где же ваша хваленая стойкость? Где ваша совесть, в конце концов?
