Текст книги "Мать не одиночка (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Глава 9
Ирина
Белый и чистый снег искрился на солнышке, словно драгоценность. Даже жаль было по нему ходить. В городе такого снега не увидишь.
– Идем? Конюшня там. До полдника у нас целых два часа, думаю успеешь постичь азы конных прогулок. – Ваня подтолкнул меня в нужную нам сторону.
– Сесть бы на нее. На эту лошадь. – слабо себе представляла, как, вообще, можно забраться на двухметровую холку коня.
– Да сядешь. Там ничего сложного. Если что я подсажу. – Ваня шлепнул меня по попе в доказательство своего обещания.
Сразу вспомнилось, как он помогал забраться мне в машину.
Мы молча шли до конюшни, пока Ваня вдруг резко не остановился.
– Обалдеть! Смотри какая ель! – он даже присвистнул, и схватив меня за руку, потащил с тропинки в снег.
– Ель как ель. Голубая. – красивое дерево, конечно, но лошади мне сейчас были интересней.
– Ты сто процентов не лежала еще ни разу под елью. – я не успела даже понять Ванину фразу, и охнуть не успела.
Он просто подсек мои ноги и вот, я уже лежу в снегу под елью. Хотя нет, не так. Я лежала под Иваном, а вместе с ним мы уже лежали под елью.
– И не целовалась… – добавил он, и поцеловал нежно.
Не тот это был разврат, что мы устроили с ним в бассейне. И это безнадежно подкупало меня. От таких, как Иван, не ждешь какой-то романтики. Да он и сам, не скрывая, изначально сводил все к постели. Только делал теперь все наоборот. Хоть я и сдалась, дала зеленый свет, понимая в принципе, к чему это может привести, но он не торопил событие. После бассейна, в котором чуть вода от нашей страсти не испарилась, но точно вскипела, не затащил меня в койку.
Ваня, быстро и напрочь ломал все мои шаблоны в моей голове этой решительной нежностью. Даже уже и не знала, чего от него ожидать.
– Ну что ты тут разлеглась?! – оторвавшись от моих губ, с возмущением спросил Ваня.
– Я? – я даже опешила от неожиданности.
– Ну не я же! Нас прогулка конная ждет, а ты тут пристала ко мне со своими поцелуями. – он поднялся и пошел в сторону конюшни, даже не помог мне подняться.
Пока я пыталась выбраться из сугроба, в меня прилетел снежок.
– Ах ты! – я задохнулась от возмущения, в попытке подняться, начала быстро сгребать снег.
Ванин смех раскатился по парку и меня заразил. Представила еще как я со стороны смотрюсь. Клуша в снегу, декабрьское блюдо ё моё.
До конюшни я добралась вся в снегу. Мало того, что Ваня меня в сугроб завалил, так еще и снежками обкидал, а мои до него не долетали просто.
– Здравствуйте. Меня зовут Денис. Это Фердинанд, он спокойный подойдет для тех, кто не имеет опыта. – молодой человек повел нас вдоль загонов, подбирать для нас коней.
Фердинанд был низенький, но крепкий конь шоколадного цвета, с шикарной гривой и челкой, фыркал и был довольно разговорчив, томно моргая. Денис дал ему морковку, и мы пошли дальше.
– Этот ей тогда. – Ваня приобнял меня со спины, словно ревниво.
Я и так разомлела от происходящего, не банально пошлого, а чего-то более серьезного, а тут еще в Ване просыпался Отелло. Сердечко зашлось в восторге. Да меня сроду никто так ревниво к себе не прижимал.
– Вы так я понимаю опыт имеете? – Денис обратился к Ивану.
– Ага. – как-то по-хамски он ему ответил, не сдержалась, толкнула его локтем, за что была сдавлена более крепкими объятиями – а-ля «не перечь мне женщина».
– Тогда вам Звездочка подойдет. – я не сдержала смеха.
– Звездочка?! – удивлённо-возмущенно переспросил Ваня.
– Очень ретивая кобылка. Раз вы опытный наездник, значит, вы с ней справитесь. – мы дошли до загона со Звездочкой.
Она была высокой, белой в серых пятнах и намного выше Фердинанда. При этом еще и гордо задирала голову, словно нас тут нет вовсе. Ване понравилась.
После короткого инструктажа и Ваниного обещания следить за мной, меня усадили на Фердинанда. Это оказалось намного проще, чем я себе представляла. Мы отправились на прогулку. Звездочке явно хотелось поскакать, как и более опытному Ивану, но он сдерживал кобылу и самого себя, то кружа вокруг меня, то притормаживая в ожидании. Меня же устраивал мой меланхоличный конь, очень напоминающий мне ослика Иа.
Сделав круг и вернувшись к конюшне, я еще долго не могла расстаться с Фердинандом.
– Пошли, а то опоздаем на полдник, завтра еще придем. – уводя меня из конюшни, пообещал Иван, явно уставший от неспешной прогулки.
– Пока красавчик. – потрепала коня напоследок.
****
– Ты не будешь доедать? – Ваня потянулся за остатками вафельной трубочки со сгущенным молоком, которую я так и не смогла осилить из-за ее размеров, изначально, она была с полкилограмма точно.
– Тебя проще убить, чем прокормить. – протянула ему тарелку с улыбкой, запоздало подумав, что он может и обидеться.
– Я большой мужик, я не могу наесться одним листочком салата как вы барышни. – ответил Ваня, ничуть не обидевшись, забирая трубочку, оставляя мне тарелку.
– Чем дальше займемся? – отставив сиротливую посудину в вафельных крошках, нырнула в красочную программку, выискивая что поинтересней.
– Кино там посмотри, с другой стороны. – Ваня щелкнул пальцами по программке.
Я перевернула цветную бумажку, расписание фильмов.
– Сейчас будут показывать Кавказскую пленницу. – неудивительно было, что тут крутят популярный советский кинофильм.
В санатории, некогда советском, несмотря на вполне современный ремонт, что-то оставалось неизменным. Надзирательницы в белых халатах, сок из треугольных колб и фильм Кавказская пленница по средам, Бриллиантовая рука по четвергам, по пятницам Гараж и так далее. Интересно, а что делать тем, кто прибывает в санатории больше одной недели?
– Сто лет не смотрел. Пойдем? – вмиг справившись со сластью, спросил Ваня.
Кажется, он наконец-то наелся и был теперь доволен. Разве что не мурлыкал.
– Пойдем. А потом, может, на ватрушках покатаемся? – почему-то, хотелось переделать сегодня сразу все, не было уверенности, что завтра мы куда-то выберемся.
– Нет, сегодня не пойдем. Завтра. – уверенно заявил Ваня, а я не стала спорить.
Завтра, значит завтра.
По дороге к кинозалу, остановилась у зеркала.
– А ты не мог сказать мне, что у меня нос в сгущенке? – спросила Ваню, доставая пачку с влажными салфетками.
– Эй! Не трогай! Я это на десерт оставил. – он схватил меня за руки, не дав достать салфетку.
– Каннибализм, вообще-то, вне закона… – сказала чуть раньше, чем он лизнул мой нос.
– Жаль. Я бы тебя полил сгущенкой и съел. – смеясь, признался Ваня, утирая мой мокрый от его языка кончик носа, и подталкивая меня дальше, на путь к кинозалу.
– Прожорливое брюшко. – толкнула его локтем в бок, без определенной цели, обалдев от этого позитива.
Мы дошли с Ваней до кинозала, и он потащил меня на самый последний ряд, несмотря на маленький кинозал и практически отсутствующих зрителей. Кроме нас с ним, в зале сидела еще одна парочка пенсионеров и какой-то парень.
На удивление, мы с Ваней, действительно смотрели комедию. Вместе смеялись, а он держал меня за руку. Сам взялся за нее, наши пальцы переплелись и держались мы так все полтора часа, крепко, горячо.
Романтика, да и только. И еще ощущение неловкости, которое только усиливалось при приближении вечера. Хотя, мы оба уже знали, чем этот вечер закончится, и оба этого ждали.
После ужина, мы пошли гулять с Ваней по парку.
– Расскажи что-то о себе. – попросил Ваня, обнимая меня за талию, и мягко толкая вперед.
– Нет, я так не могу. Ты спрашивай, что ни будь, а я буду отвечать. – хотелось, если уж и рассказывать о себе, то действительно то, что ему интересно, а то начну с первых своих воспоминаний о бумажной кукле и закончу рассказом о том, как повезла труп кота в ветеринарную клинику, буду ни сном ни духом, о том, что он уже полдня, как почил.
– Мм. Кто твои родители? – Ваня, недолго думая начал с истоков.
– Папы у меня нет и не было, а мама у меня детский врач. Педиатр. – ни о чем не думая, сказала все как есть.
– Как это папы не было? Без папы тебя бы не было. – споря, заявил Ваня.
– Ну я не так выразилась. Он, конечно, есть, но я понятия не имею кто он. Мама эту тему обсуждать не желает. А твои родители? – перевела стрелки на Ваню, так же, как и моя мама, не желая обсуждать факт моего рождения.
– Мама была учительницей, а папа, как и я, бизнесмен. – была резнуло слух.
Но я не решилась уточнять, почему мама «была», боясь услышать, не о том, что она теперь домохозяйка.
– Мама погибла. Самолет разбился, в котором она с отпуска домой возвращалась. Может слышала? Три года назад, ай, наверняка и не помнишь. В общем, проехали. – Ваня поджал губы.
– Соболезную. – я немного притормозила, чтоб посмотреть ему в глаза, выражая сочувствие, но Ваня подтолкнул меня вперед, давая понять, что ему это не нужно.
– Поэтому я на машине и мотаюсь. Боюсь летать с тех пор. Паника начинается, как только на ступеньку трапа ступаю. А ты боишься летать? – честно признавшись в своем страхе, спросил Ваня.
– Я никогда не летала. Не знаю.
Постепенно, за беседой, чем дальше уходили от здания санатория, по освященным круглыми фонарями дорожкам, рассеивалось это гнетущее ощущение от упоминания о Ваниной потери.
Ваня спрашивал меня о чем-то уже не существенном, а потом, дополнял мой ответ на его вопрос, рассказом о себе на эту же тему. Так, мы незаметно вернулись в Родник, и дошли до Ваниного номера.
Глава 10
Иван
Определённо, со мной происходила какая-то нездоровая херня. Ну захотеть Пчелу прям в бассейне, при посторонних, да при Тортиле, это было как раз нормально. Реакция на почти обнаженное женское тело у меня была самая правильная. А вот в конюшне…С какого толстого конца, я хотел парнишке конюху в челюсть надавать?! Вот это-то и было самой большой загадкой для меня. Еще в кинозале, потащил Ирку на задний ряд с целью пошалить, но мы реально смотрели кино, и я ее за руку держал, без всяких поползновений на то, что у нее в трусах. И про маму с Пчелой неожиданно поделился, да ещё свой страх о полётах ей на блюде подал. Смог оправдать этот поступок тем фактом, что с Пчелой наши дороги скоро разойдутся. Вроде как, когда попутчику выкладываешь всё про себя, потому что, знаешь, он всего лишь попутчик и больше вы не увидитесь.
Мы дошли до моего номера вместе. Ира сама шла даже не за мной, а рядом, и просить не пришлось. Скинув верхнюю одежду, прошли к кровати. Ира просто села на неё, глядя на меня в ожидании. Пошло и банально, но из песни этой слов не выкинуть. Осталось только начать, то самое желанное, зачем мы тут оба оказались. Я присел рядом и провел рукой по её шее, топя свои пальцы в ее густых волосах на затылке, притянув Ирку к себе.
Не скажу, что она была какой-то особенной. Обычная девушка. Кожа нежная как у многих. Шея красивая, но таких я видел немало и даже красивей видел и ласкал не раз. Только с Иркой было что-то не так. Я не хотел использовать на ней привычные шаблоны по соблазнению и однообразному траху. И признаться, это звиздец, как раздражало.
Я целовал её губы, не в силах от них оторваться и стащить наконец– то платье, белое в чёрную ласточку, которое засело в голове вместе со всей Иркой в нём, похлеще её аппетитной задницы в жёлтых труселях купальника.
Я хотел её поиметь не больше и не меньше всех других баб, которые у меня были до неё. Член колом стоял. Стягивай с неё платье мудак! – проговаривал сам себе в уме, а вместо это повалил её на кровать с поцелуями, как на снег у той голубой ёлки.
Ирка не выдержала этого мудизма с моей стороны, и сама отпрянув на пару секунд, сняла платье через голову.
Тут ко мне наконец-то вернулись мои яйца похотливого самца, а не того мудилы с непонятным нытьём в голове, которого я до сегодня и не знал вовсе. В раз справившись с лифчиком, не отвлекаясь на созерцание пышной груди, не томя ни себя ни и так томную и разомлевшую от поцелуев Пчёлку, тут же стянул колготки сразу с кружевными.
Провёл от её шеи по груди горячей ладонью, спустился до живота, потом ниже. Коснулся большим пальцем набухшего клитора, Ирка на это действие выгнулась и закусила губу. Между ног у неё было сочно. Она давно растеклась по кровати с закрытыми глазами и ждала моих действий.
Почему-то подумалось, что Ирка в постели пусть и мокренькая уже от желания, но бревно. Хотя целовалась и терлась об меня в бассейне очень даже страстно. Но это её молчаливое возлежание не оставляло мне шансов думать иначе.
Раздеваться пришлось самому. Быстро скинул с себя всё тряпьё, достал презервативов целую ленту. Я, конечно, не секс гигант, но минимум от трёх гандонов планировал сегодня избавиться. Всё было молча, в тишине и это раздражало, но и говорить обыкновенную пошлятину сейчас не мог, поэтому раскатав презерватив по стояку, перевёл телефон в режим полёта и врубил музыку.
Лег сверху на желанную Ирочку, между ног, которые она, не сопротивляясь, развела передо мной, так и не открыв при этом своих глаз. Что надо сказать било по самолюбию. А все тело буквально взвыло от волны возбуждения, требуя дикого и быстрого траха, от желания не торопиться, не осталось и следа. Я словно сошёл на пару дней со своих рельсов, врезавшись в принципиальный и взбалмошный тупик с надписью Ирина. А сейчас вернулся на них и покатился по-своему, давно накатанному кругу. Когда прикоснулся языком к её шее, Ира тихо застонала.
Я всё ещё сдерживал себя. Ласкал её тело, желая выяснить самые чувствительные точки. Кусал её за мочку уха, лизал, посасывал, целовал, запоминая те места, на которых стон срывался с её губ. Она извивалась подо мной, начала гладить спину своими ножками, хвататься руками за мои плечи, затылок, волосы, прижимая к своему телу мою голову.
Неожиданно для самого себя, снова вернулся к её губам, встретившись на пару секунд с её блестящими – карими. Коснулся нежным поцелуем её губ. Её горячий, влажный язык был мне очень нужен. Вот если и было что-то особенного в Ирке, так это её рот и язык. С ней мне хотелось целоваться.
Не прерывая поцелуя, подхватил её под поясницу, и вошел в неё. Она выгнулась и ахнула, подаваясь вперед. Дыхание на раз перехватило, пришлось оторваться от Иркиных губ.
А она оказалась очень страстной и, если бы брёвна были такими, как Ира, их бы пришлось усыплять, ибо скакали бы как бешеные по лесорубке. Недолго она подо мной стонала. Уперлась руками в мои плечи, и заставила меня лечь на спину.
Как царица на троне, восседала на мне и трахала меня, ритмично покачивая бёдрами, в которые я впился руками. Она, приоткрыв рот, часто дышала, постанывала и наконец-то неотрывно смотрела на меня сверху вниз в прямом и переносном смыслах. Это было так прекрасно, но даже это было с десятками других, и тем не менее было чертовски в кайф.
Неожиданно, Ирины руки коснулись моих. Она с трудом отцепила мои пальцы от своих бёдер, потому что я просто отупел, глазея на неё, и не мог понять, чего от меня хочет эта незнакомая мне страстная брюнетка. А она хотела действий. Пристроила мои ладони на свою грудь, которой я даже не любовался до этого. Пришлось ещё пару секунд вспоминать, чего делать надо. Словно я превратился в то самое бревно, в которое записал Иришку.
Буратино блядь.
Тряхнул головой, скинул с себя Иру и поставил её на четвереньки, пристраиваясь сзади.
Вошёл вновь в неё, в горяченькую. Ира же и тут проявила самостоятельность. Задрав повыше попку, прогнулась и легла раскрасневшимся личиком, на скомканное одеяло. Я входил и выходил из неё снова и снова, так быстро, как только мог. И каждый мой толчок в неё, вырывался стоном из её губ. Наверное, её ответы на моё присутствие в ней, будоражили не только меня, но и весь этаж санатория и его пределы за окном. И я не был уверен, что сейчас к нам не заявится та самая Тортила из бассейна.
Когда кончал, сам издал протяжный стон, упираясь в неё до самого упора, показалось, что сердце остановится от собственного кайфа и ощущения ее оргазма.
После, мы оба молчали, тяжело дыша, развалившись уже поперек кровати.
Бурная и страстная ночь сменилась нежным и ласкающим утром. Наши языки сплетались, вновь и вновь. Губы у Ирки были ярко-красные, мордашка сонная, волосы растрепанные, потому что легла после душа с мокрыми, и они высохли как попало. На ее лбу еще виднелась ссадина, но мазь, про которую мы напрочь забыли, помогла избежать синяка и долгоиграющей шишки.
– Надо вставать, а то прошляпим завтрак. – с трудом оторвался от Пчелки – Шальной Императрицы, поднялся с кровати и сунулся в сумку, дабы найти боксеры.
– Ахринеть! Вот это размер! – Ира поползла в мою сторону по кровати, пялясь на мой член так, словно вчера с ним не встречалась, добавив при этом; – Давай его померим? – вопрос – ее предложение, звучало вполне серьезно.
– Ты бы его еще взвесить предложила. – сдерживая смех, быстро спрятал хозяйство в найденных боксерах.
– Давай! Только дома, у меня весы есть кухонные, маленькие, там в граммах. – совершенно серьезно заявила Ира, а я не мог понять, она прикалывается или это серьезно.
– Ну ты чокнутая. – тут уже по заключению не выдержал и рассмеялся, повалив Ирку на кровать.
На завтрак мы безбожно опоздали, благо можно было, оказывается, купить еду отдельно, помимо путевки.
К вечеру пятницы, откуда-то набежала херова куча народа. Бабы, мужики непонятные и много горластых детей. А это уже не пара парочек, еле шаркающих ногами пенсионеров, снующих с процедурки на процедурку.
– И как мы будем кататься? – с тоской спросила Ирка, глядя на один тюбинг, который мне удалось урвать.
– Ну точно не по очереди. Давай! Придави меня Пчела! – плюхнулся в ямку обтянутой чехлом камеры, похлопав по ногам, пригласил Иришку к себе на коленки.
– Оп! – Пчела поняла меня буквально и плюхнулась сверху так, что реально придавила.
– Поберегись! – двинул пятками, толкаясь со снежной, почти природной горки.
Придавить несмышленого малолетнего радости не было, а родители какие-то пришибленные, не особо-то за ними смотрели.
– Ааа. – Иришка орала и хохотала одновременно, так что уши закладывало.
И скорость вместе, мы набрали не маленькую, нас ещё и закрутило прилично, скатились так, что похлеще американских горок будет, завалившись под конец в снежную кучу.
Вчера мы катались с ней наперегонки, но сегодня, из-за наехавшего на выходные народа, пришлось кататься командой, что мне даже больше понравилось. Но излишек людишек тем не менее раздражал. Уже не хотелось выходить из номера, слишком много вокруг было отвлекающих от Ирки моментов и очереди.
Чтоб покататься на лошадях, пришлось прождать целый час, пока освободятся и немного отдохнут Звездочка и Фердинанд. Так, и их чуть из-под носа не увели. Какой-то хмырь со страшной пергидролевой телкой и жеваным башмаком вместо губ, влезли перед нами, еле отбил копытных.
К ужину настроение было поганей некуда, только Ирке было всё не почём. Сияла как шмат серебра.
– Чем мы займемся после ужина? – мурлыча, спросила Ира.
Помогли Ирке мои уколы, совсем кошечкой ласковой стала, разве что хвостик с усами не растут.
– Кино можно посмотреть, на моём ноутбуке. – вообще, планировал Ирку в баню затащить, но прошляпил удачное время, надо было вчера, сейчас же как представил, сколько там народа толчётся, аж передёрнуло.
Хотелось поскорей убраться, и утра воскресения я ждал уже с нетерпением. Даже Иркин рот не отвлекал от мыслей поскорей отчалить и не поднимал особо мне настроение, хотя член реагировал как надо. В убытке было только мое душевное спокойствие.
– А что за кино? – с интересом спросила Пчёлка, по смешному выковыривая морковку из рагу.
С такой только в ресторан и ходить. Хорошо хоть тарелки не вылизывает.
Иркина непосредственность и умиляла, и бесила. Флакончик два в одном бля.
– Ужасы! – огрызнулся, но на Ирку, словно на гуся вода, сидит, балдеет, Матильда облизанная.
– Резня бензопилой? – посмеиваясь, спросила она, выбрав на край тарелки почти всю морковь, и принимаясь наконец-то за само рагу.
– Курорт блин! Про зомбаков, самое-то сейчас смотреть. – огляделся, словно в улей зомбячий попал, все чет жужжат и в тарелках ковыряются, а дети носятся между столов, словно в задницу стреляные зомби.
Отчаянно захотелось в бар с Максом, где нет вот этого всего. Только расслабляющая обстановка, синьки немного и друг, а баб потом можно подцепить, ненадолго на дискотеку заехав.
– Ты мизантроп, что ли? – застыв с вилкой в воздухе, спросила Ирка.
– Что за тварь такая? – понятия не имел кем меня там нарекла Пчела, но явно чем-то не очень хорошим.
– Ну это как в анекдоте.
– Мизантроп, среди нас есть мизантроп?!
– О да! Есть! Я мизантроп, что случилось?
– Тут человеку плохо, наслаждайтесь. – с невозмутимым видом, пояснила Ирина.
– Бред. – обидно было, хотя мне-то, что за дело?
Плевать чего она там думает обо мне.
– Еще и холерик. Адская смесь. – язвительно добавила Пчела.
– Не нравится не ешь! – встал из-за стола и покинул столовку.
