Текст книги "Мать не одиночка (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 30

Иван

Папа носился по кабинету как заводная игрушка, пытая меня уже час, а мне этого часа было жалко! Я мог поработать, вернуться домой пораньше, а то обычно не успеваю даже к купанию Егора.

– Так ты головой своей думай, что творишь?! Она же не селедка какая, не дура! Что ты ее в дом привез это молодец, конечно, но, а дальше что?! – одно по одному кричал уже десятым кругом.

Не успел я отойти от выходки Милы, папа еще слышал наши с Иркой разборки и вот теперь он мои нервные клетки уничтожает. А я-то наивный, втрескавшись в Ирку думал, что только она будет претендовать на их уничтожение. Но тут целая очередь образовалась уже.

– Чего ты хочешь от меня? Я сейчас предложение ей делать не стану! Все отстань! Сметы из-за тебя удалил. – вырвался из кабинета вроде как к Максу за сметами, а сам просто свалить торопился от бушующего родителя.

Какая свадьба сейчас? Зимой? По сугробам лазить?!Что за мода вообще жениться? И что, штамп в паспорте помешает Ирке или мне в случае чего нехорошего? Об этих случаях думать не хотелось. Одного раза представить, что Ирка мне откажет хватило, чтоб отмести эту бредовую идею. Да она даже ни разу не сказала мне, что любит! Нет, она, конечно, поверила, нежная такая, но замуж-то не больно жаждет раз молчит.

Отец от меня все не отставал, я даже поторопил приезд Иркиной мамы. Может на нее отвлечётся, с ней-то у меня отношения понимательные. Как-то и не подумал, что она может быть еще одним мозгоклюем в этой семейной стайке птичек. Проняло с ее встречей, задержались на пять минут, а ворчала она всю дорогу за это. Потом еще эта Мила в ресторанчике, следит сука за мной, что ли?!

Когда эта тварь за Иркой поплелась, внаглую пошел за ними, подслушивал! Это ж полный абзац! Здоровый мужик, стою под бабским туалетом и ушами стригу! А че эта сука несла?! И Ирка, это ж все слушала! Как она выдержала интересно? За последний месяц я ее успел получше узнать, характер у нее взрывной, точно мина, попробуй наступи только.

Но в туалете за дверью, кроме Милкиного мерзкого трепа, было тихо, воплей и ударов головы о раковину было неслышно, а когда эта швабра со своей подругой вышла, у меня не так много времени было, чтоб вдолбить ей, что нихрена она для меня не праздник и никогда им не была.

– Ты на хрен. А ты сюда иди курва тупорылая. – схватил эту суку за ее куртку, что сиськи наружу вываливала и потащил на выход из кафе, если не успею поговорить к Иркиному возвращению за стол, навру про телефонный разговор.

– Это она, что ли, идеал твоих мечтаний? – тут же завякала Мила, как только впечатал ее в стенку здания.

– Тебе врезать может хорошенько? Что непонятного я тебе сказал?! – ух кулак прям чесался отвесить ей зведюлей.

Нет я баб-то не бью, как-то батя все же чему-то научил хорошему, но Мила за свои слова прям выпрашивала хорошего и смачного тумака с кровищей по всей морде лица.

– Вань ты что? Ваня… – затряслась, дальше начались фальшивые всхлипывания.

Хотя плакала она по-настоящему, потому что за морду свою испугалась, только вот фальшь уже не вытравить из неё. Как акцент у человека, живущего за границей.

– Не называй меня Ваней. Ваня я только для трех людей. Для Отца. Для Макса. И для своей любимой жены, которая мне сына любимого родила. Усекла?! Тебя, канава сточная, надо неделю святой водой поласкать, чтоб ты с моей Ирой на одном километре квадратном могла находиться. Сунешься к ней, с какой подлянкой, я не посмотрю, что ты баба, так разукрашу, даже бомжи трахать не станут. Даже за водку не станут Ми-ла. И подружкам лярвам своим передай, всё, что я тебе сказал сейчас, их это тоже касается. – тряхнул ее для верности и отпустил.

Мерзко.

– Я же люблю тебя… – заскулила и силикон пополз по стенке на тротуар.

– Понял я, почему тебя на актерский не взяли, херовая ты актриса. Любила бы меня, сейчас бы бежала дальше, чем видела от моих слов, а ты люблю тебя бубнишь, как ссышь и в ноги мои сползла. Так, даже самая сопливая размазня не сделала бы. Не верю короче. И несмотря на твою недальновидную хамскую речь в сторону моей любимой жены и сына, помогу тебе. Вот. Купи себе билет и уебывай подальше, а то у меня знакомый в погонах есть, тебя быстро пристроит на десяток годков. Сука тупая! – засыпал Милу купюрами, всю наличку выгреб для неё пока говорил.

До неё наконец-то дошло, что смысла дальше выступать нет, и слёзы утирать не стала, быстренько собрала бумажки и в сумку прибрала. Даже не смешно стало. Противно только ещё больше. Вернулся за столик, согреться успел, пока Пчелка моя не вылетела. В себя приходила. А я готов был прям сейчас у нее в ногах валяться, но она и виду не подала. Словно и не было этого трепа Милкиного в туалете, и она его не слышала вовсе. Наверное, если бы нелегкая дрожь в ее голосе, я б так и решил.

Нет! Ирка мне на мое предложение не откажет. Ну и пусть в любви не признается, зато на ласки отвечает охотно, встречает с улыбкой. И даже мозг выносит реже моего собственного отца. Женюсь!

Мог бы сделать предложение уже на следующий день, только вложить в него хотелось душу, а не просто тупо кольцо купить, и затолкав его в красную коробушку на одном колене преподнести. Чего-то особенного хотелось, может, даже, чтоб Ирка разревелась от счастья, я, пожалуй, впервые буду рад ее слезам.

Проснулся от плача сына, а ещё несмотря на хорошую звукоизоляцию со столовой доносились песни, что распевали наши с Иркой родители. На часах было три часа ночи, похоже, знакомство затянулось.

– Что случилось? – спросил у Иры, которая никак не могла успокоить Егора.

– Я не знаю, вот уже полчаса плачет, я успокоить не могу никак. Заболел? – у Иры в свете ночника было такое печальное лицо, и вот-вот расплачется.

– Сейчас маму твою позову, пусть посмотрит. – накинул халат и быстро спустился в столовую.

Здесь уже разливалось громкое позови меня с собой и так далее.

– Зятёк. – глаза Анастасии Николаевны сияли любовью, и улыбка до ушей при виде меня.

– Анастасия Николаевна, Егор что-то приболел, похоже, нам нужна ваша помощь. – она хоть и нализалась прилично, но если спец, то должна и в таком состоянии хоть что-то сказать.

– А. Да! Сейчас! Где там мой чемоданчик? – Иркина мать встала из-за стола, пошатываясь, и неровно, но быстро потопала к себе.

Хорошо, что разместили её на первом этаже. Наверх пойдём я подстрахую, а то шею себе свернёт.

– Вот! Не углядели за внуком моим?! Бессовестные! – папа тоже поднялся, и собрался к внуку.

– Э нет дорогой! Давай-ка баиньки, а то завтра будет головка бо-бо. – поймал отца под руку, а он уже так напился, что сопротивляться не стал.

Успел увести его в комнату и как раз вовремя вернулся, Анастасия Николаевна уже покоряла лестницу и путь её был явно нелегок.

– Я помогу. – подхватил под руку уже её и чемоданчик забрал.

Не ну надо же, с чемоданчиком приехала.

– Зятёк. – опять всё повторилось, и глаза сияющие и улыбка.

Чёрт! А приятно! Повезло с тёщей всё-таки.

– Мама! На кого ты похожа? – возмутилась Ирка, когда мы прибыли в детскую.

Егор так и надрывался в её руках.

– А что я? Я ничего, и имею право выпить рюмочку за знакомство! – включив большой свет, заявила Иркина мать.

– Да в тебе явно рюмочек десять, Ваня давай врача вызовем? Она же пьяная. – запросила Пчела, явно против такого осмотра.

– Дай сюда ребёнка! – Анастасия Николаевна была непреклонна, забрала орущего Егора я и ответить Ирке ничего не успел.

– Горло чистое, хрипов нет, температуры нет, животик мягкий, да он же у тебя голодный! – после десятиминутного осмотра, измученного плачем ребёнка, заявила Иркина мать.

– Да? Но я его пыталась кормить, он вроде хочет, а потом плюёт грудь. Может, у него зубки?

– Нет, десна у него тоже не красные. Езжай-ка ты зятёк за смесью, бери ту, что на козьем молоке. И бутылочку с соской на три месяца, он у вас крупный, да и всё равно скоро три месяца, так что подойдёт именно такая. Ото…Ортодонтическую! – последнее слово далось Анастасии Николаевне с трудом.

– Зачем смесь? У меня молоко не пропало! Ваня, давай врача вызовем? Трезвого! – Ирка зыркнула в сторону матери недобро, а потом уставилась умоляюще на меня.

– Давай я за смесью съезжу, а потом если что врача. – страшно не хотелось вставать не на Иркину сторону, но опыт его же не пропьёшь, и причин не доверять Анастасии Николаевне у меня не было.

– Правильно зятёк. Правильно. Поезжай скорей в аптеку. Ир ну что ты? Родной матери не доверяешь? Я ж не враг собственному внуку. – Иркина мать попыталась подлизаться к дочери, но Ирка та ещё Пчела.

– Делайте что хотите! Только если он заболел, а вы меня не послушали и не вызвали нормального трезвого врача, я с вами обоими разговаривать не стану! И к ребёнку вы у меня не подойдёте! – категоричности Иркиной можно было позавидовать, а я бы с ней поспорил, но мне надо было ехать смесь из козы искать.

Хорошо, что ночь, и дороги пустые. За десять минут отыскал ночную аптеку, купил всё, что Анастасия Николаевна велела и через ещё пятнадцать минут уже нёс бутылочку с едой сыну. А я неплохо разбираюсь в этих инструкция по готовке детской кормёжки, ещё бы эти трусишки на липучках научиться одевать, и я суперпапа!

– Успокоился? – когда зашёл в спальню, было тихо, Егор спал у Ирки на руках.

– Устал орать просто. Он голодный, я ему грудь пыталась давать, он так жадно к ней присасывается, а потом бросает резко и плачет. Есть, хочет, но ему что-то мешает. Может, в больницу? Я в интернете почитала, это, может быть, отит, сосать начинает и ушки больно ему. – Ирка бедная чуть не плакала, и у меня душа рвалась на части.

Хуже нет, когда такой малой болеет и сказать не может где у него непорядок.

– Давай попробуем покормить, если смесь не поест, то в лучшую больницу поедем. – дал Ирке бутылку, сам замер и про себя повторял как мантру, хоть бы поел, хоть бы поел.

Немного Егор похныкал, когда в рот сунули непонятную и незнакомую ему штуку, не понимая, как ей пользоваться, но быстро сообразил, что это еда.

– Ну вот, никакого отита. – резонно заметил я.

– Значит, это из-за меня? – в Иркиных глазах стояли слёзы.

– Ты то тут при чём? Кто их этих малявок разберёт чего им надо? Мы с тобой сейчас оба как слепые котята. Нам с тобой повезло, что мама твоя приехала. Я например, и не догадался бы что он есть хотел.

– Из-за меня, потому что моё молоко ему не понравилось. Может, я съела не то что-то? Я в интернете читала…

– Я интернет твой вырублю. Перестань читать что ни попадя. Он спит. Я пойду бутылочку помою, а ты его в кроватку положи.

Забрал пустую бутылку, поцеловал плаксу свою в лоб и ушёл на кухню. Только сейчас отлегло. Да, дети – это не только радость и веселье с заботами, ещё и переживания не слабые.

Глава 31

Ирина

Сказать, что я расстроилась из-за отказа Егора от молока, это ничего не сказать. Попыталась вернуть всё обратно, но все мои попытки оказались тщетны. И у мамы совета не спросить. Если Олег Егорович вместе с Ваней наутро уже отправился на работу как ни в чём не бывало то моя мама после вчерашних возлияний словила все радости похмелья и болела, спрятавшись в своей комнате без света, с мокрым полотенцем на голове.

Позвонила Ольге и внаглую напросилась в гости, тем более что погода была мерзкая, не до прогулок. Может, она чего посоветует, трое детей всё же у неё.

– Андрея полгода кормила, Аня до сих пор на ночь с грудью засыпает. А Глеба я грудью и не кормила, так получилось. Но тебе надо сдать анализы, может, воспаление какое или с гормонами беда просто так не бывает, ребёнок он же не дурак, чувствует, что ему что-то не то предлагают. – предположила Ольга, выслушав мою краткую историю-жалобу.

– Да? Даже не думала об этом. Ладно, узнаю у врача и сдам анализы. Спасибо за совет. Оля, я ещё спросить хотела, а тебе муж, как предложение сделал? В смысле сразу?

– Да как-то и не было предложения. Причём оба раза. – с весельем заявила она, отпивая горячий чай из красивой кружки с оленями.

Новогодняя тема всё больше и больше проскальзывала в её доме, а у Ивана даже и не начинали подготовку. Интересно, а ёлка будет? Что-то олень меня сбил с мысли. Надо насущный вопрос решать! А не о Новом году с мандаринами думать!

– Ты два раза замужем была? – спросила её с некой горечью.

Вот кто-то два раза замужем побывать успел, а я ни одного, даже намёка нет от Вани на желание стать официальной семьёй. Неужели это мой первый блин комом? Желудок неприятно съёжился.

– Нет Ир. Муж у меня один. Ой это долгая история. – Оля махнула рукой.

– Ну а как предложение то сделал?

– А так. Мы просто жили вместе, я забеременела, поехали кольца купили и расписались по тихой. Это в первый раз. Во второй раз уже свадьба пышная была, двойная. Друзья наши тоже женились с нами вместе. Но предложения тоже для меня не было. Просто поехали в свободный день вчетвером и заявление в загс подали. Вообще, смешно было б, если бы Глеб у меня руки и сердца просил, смысл? Мы оба знаем, что неразлучны, и я не откажу уж точно. В общем, само собой как-то.

– Но ты же развелась с ним получается. Значит, не всё так радужно было?

– Нет. Там немного другое было, но эффект тот же. В общем, там надо было для дела развестись. А к чему ты спрашиваешь?

– Да вот. Живём вроде вместе, всё хорошо, сын растёт, радует нас. Только я раньше была матерью одиночкой, а сейчас я просто мать не одиночка, но и не жена. Я получается сожительница его. И Ваню, похоже, всё устраивает. Обидно что-то. И это при том, как он меня из Краснокамска забирал, ну ты и так всё знаешь. – про то, что там несла эта Мила, а я случайно подслушала, говорить Ольге не стала, но резон в словах этой швабры точно был.

Такие, как мой Ваня сразу женятся.

– Ну да неприятно. А чего он говорит? Мужики они же часто тормозят, ты его спрашивала об этом? Может, занят, времени нет. Это мы просто всё, а твой, наверное, сюрприз готовит, на Новый год с предложением подкатит. Мой вон и дома-то не бывает сейчас почти. И так его не было, а сейчас с этим переездом скоро дети его забудут. Возвращается домой, когда они уже спят. Одна надежда на Новый год. – Оля тяжко вздохнула и глянула на часы.

Дети наши ещё спали, старшие были в детском саду.

– Да ну! Не спрашивала. Мне кажется, это будет совсем жалко выглядеть. Словно я в жёны набиваюсь.

– Жалко у пчёлки в попке! Ничего не жалко, ты женой хочешь быть? Или так и прожить с ним сожительницей? Просто спроси, что к чему, хоть какая-то известность. От недосказанности все проблемы, вот поверь мне! Давай кружку, я чаю подолью.

– Думаешь? А как сказать-то? Мы жениться собираемся или нет? Так, что ли? – я была неуверенная уместно ли это.

Но от Ольги такое услышать было ожидаемо. За недолгое, но продуктивное общение с ней успела понять, что она прямая как палка, но мне с моей прямотой до неё как до луны. Я, наверное, ещё подожду, нескоро решусь на подобный разговор.

– Можно и так, а что? Вполне. И спросить его про свободные отношения, если он ревнив, ему это очень не понравится. Глядишь и поторопится. – Ольга засмеялась, а я задумалась.

Вернувшись от Ольги, решила отвлечься от кипятящих мой мозг мыслей покупками в интернете. Уже накидала в электронную корзину приличную кучу новогодних безделушек, а самой интересной и забавной покупкой стал новогодний костюм для Егора. Нет я не выбрала ему наряд гномика или зайки, это был костюм как у его папы. Крошечный пиджачок и брючки с белой рубашкой, и галстук. Ваня запищит от восторга, и фотка классная получится. Мини-копия папы у папы на руках. Я только доставку оформила, а уже дождаться не могла, когда это чудо привезут. К костюму даже пинетки чёрные нашлись. Будет полный родительский восторг!

От дальнейшего приступа транжирства Ваниных денег меня отвлёк Егор. Проснулся после короткого вечернего сна и запросил есть. В очередной раз попыталась дать ему грудь, но опять впустую. Пошла с ним вниз на кухню готовить бутылочку и неожиданно столкнулась с Ваней на входе, тут и мама моя была. Отошла немного ближе к вечеру, но ушла обратно к себе, оставив нас с Ваней наедине, если не считать тёти Кати, которая готовила ужин.

– Привет! – радостный Иван поцеловал меня в губы не по-детски, тут же перехватывая капризного с голодухи Егора, меняя его на букет розовых пионов.

– Спасибо. Красивые. Как здорово, ещё даже семи нет, а ты уже дома. – такое раннее Ванино возвращение после его постоянных задержек нельзя было не заметить, прямо скажу – удивительно.

Я пристроила тут же цветы в вазу и принялась мыть руки, готовить смесь.

– Да у меня в кабинете радиатор лопнул. Там сварщики работают, потом уборщица будет кабинет драить. Я мог бы к Максу уйти или к отцу, но решил, что лучше дома поработаю. – Ваня был рад такой неприятности, что позволила ему сбежать домой.

– Я всё спросить хочу, ты только не подумай, что я жалуюсь, но так всегда будет? Будешь домой только ночевать приезжать? – передала ему бутылочку, теперь он мог кормить Егора и был этому очень рад.

Сиял прям как медный таз после чистки.

– Да ну нет, конечно. Это перед Новым годом так всегда. Проверки, годовые отчёты, новые заказы как с цепи все срываются под конец года успеть. Январь и февраль дохлые месяца, буду дома к семи и в выходные буду вам надоедать. Слушай, я тебя особо не напрягал, но ты теперь не кормишь, ты мне пожаришь картошечки? Соломкой. – Ванин взгляд был таким милым, что я даже пропустила мимо его колкое напоминание о том, что я теперь не кормлю.

Да и он так радовался этой возможности покормить Егора, что я не могла грустить на эту тему. Обидно, но не смертельно.

– Давайте я пожарю Иван Олегович? – встряла тут же тётя Катя, а меня прям приступ ревности обуял.

Еле сдержалась от грубости в её сторону. Видимо, надо к врачу срочно, что-то конкретно бушуют гормоны. Уже мужика к бабушке практически ревную.

– Я пожарю, мне несложно. Сковородку мне только выделите, пожалуйста. – улыбнулась я с трудом и милый тон держала с напрягом.

– Вы Екатерина Дмитриевна жарили уже, у вас она другая получилась. Я хочу Иркиной вредной соломки. – смеясь, заявил Ваня.

– Один раз невредно. – ответила ему, млея от его похвалы.

– Да ты не поняла. Она вредная соломка, потому что она соломкой тобой из вредности стала. Я ж у тебя кружечки просил, а ты мне что пожарила? – напомнил мне Иван мою выходку, удивляя тем, что о ней помнит.

– Соломку. – сейчас было смешно вспоминать, как я назло крошила кружочки на соломку надеясь, что есть не станет, а он всё равно её умял с аппетитом.

– Вот. Ну ты не отвлекайся, мы с Егором в гостиную пойдём. Да сын? Это бабское царство, нам тут делать нечего. – деловито заявил Иван, уходя, и унося Егора с кухни.

– Так, ты её сама Ирочка режешь, а я-то на тёрке тёрла, вот и не вышло у меня. – заметила тётя Катя, когда я уже резала картошку мелкой соломкой.

– Видимо да. – гнев мой в её сторону совсем отступил, ему на смену подкатила внезапная тошнота.

Причина ей была столь очевидна для меня, что в глазах кружочки поплыли. Я об этом ещё вчера читала, но как-то надеялась, что это зубки лезут у Егора, потому и от груди отказался.

– Поджарите сами? Что-то мне нехорошо. – медленно покинула кухню.

Сначала меня бросило в жар, а по пути в ванную комнату уже и холодным потом покрылась.

Если б с рождения Егора прошла пара-тройка лет, я может быть и забыла бы что такое токсикоз. Но тут всё в памяти слишком свежо. Ни с чем это не перепутать.

Пока склонялась над унитазом «обласкала» Ваню в мыслях как могла. Чёртов бык осеменитель, одного раза ему опять хватило, чтоб мне ребёнка заделать. После того первого раза в душе мы предохранялись, но уже было оказывается бессмысленно.

Конечно, тут уже не до подумать и подождать. Надо было решать вопрос с Иваном прямо сейчас. Если ему одного ребёнка мало для предложения, может второго будет достаточно? А если нет? От этой мысли опять затошнило, зря только умывалась.

А когда я в очередном приступе тошноты склонилась над унитазом, в дверь ванной комнаты постучал Иван.

– Ир, тебе совсем плохо да? Может в больницу? – спросил он из-за двери.

– Нет блин! Лучше в загс! – выкрикнула от злости, но он-то ничего, конечно, не понял.

– Что говоришь? – переспросил меня скребясь в дверь.

Ага! Так прям и открыла!

– Ничего! Уйди, а?! – нервы мои были на пределе, до скандала вот прям рукой подать, а при Егоре выяснять отношения уж точно не хотелось.

На удивление Иван послушался. Так я наивная подумала. Когда еле живая выползла из ванной комнаты, его уже и дома то не было. Мама развлекала Егора сидя на диване в гостиной.

– Где Иван? – мрачно спросила, даже Егор удивился от моего голоса.

Скуксился на секунду маленький.

– В офисе там стряслось у Ивана. Он туда и поехал. Злющий как собака, серьёзное что-то. Ну ты, как? Чем-то отравилась? – мама, так активно объясняла, что у Ивана случилось, что я сразу поняла, врёт она, не имеет понятия, где он.

Куда только он свалил? Неужели догадался и зол теперь? Да ну бред!

Но мне же нельзя нервничать, а пока он вернётся, я себя доведу до истерики.

– Мам присмотри за Егором да? Пойду позвоню Ване. – я уже направилась в сторону лестницы, но мама меня остановила.

– Не могу я за ним смотреть. На, бери ребёнка и не выдумывай глупости всякие, что ты сейчас зятьку моему будешь нервы мотать? Он за рулём! Ещё врежется, не дай бог, во что, а ты будешь виновата. На! – буквально спихнула в руки мне сына, Егор ещё и разревелся от такой неожиданной смены бабушкиного настроения.

– Он тебе не зять! – эмоции переполнили, уже и ребёнок не сдерживал, только покачивала его, но ему-то от этого ни холодно, ни жарко, плачет он и всё тут.

Мать орёт, бабка орёт!

Только тётя Катя прониклась вовремя.

– Давай Ирочка я повожусь, мы наверх пойдём. – забрала у меня ребёнка, а я стою как дура в ступоре напротив мамы и даже не знаю, что сказать, хотя слов было выше крыши.

– Ну? Успокоилась? – мама сложила руки на груди и уставилась на меня так, что стало стыдно.

Плакать захотелось как в детстве, когда колготки белые капроновые порвала, один день их в школу только относила.

– Мама я опять беременная! – тут я уже не выдержала, заревела и повисла у неё на шее.

– Ооо! Ну теперь то зятёк точно не отвертится, женится как миленький, а ты не реви! Вот чего Егорка от молока отказался, и я ну надо же, не догадалась, а у меня таких мамочек знаешь сколько было? Даже на наш маленький городишко с десяток наберётся. Ну всё! Не реви! Вредно реветь тебе. Чего ты ревёшь-то? Что за трагедия?

– Я не знаю мама! – я просто уже ревела, не задумываясь о причине своих рыданий.

Успокоилась только когда выплакалась, и напилась чая горячего, приторно-сладкого.

– Ты отдыхай, а я с Егором повожусь. – мама уложила меня как меленькую, даже одеяло, как в детстве подоткнула со всех сторон.

Я осталась одна, недолго ещё поскуливала от обиды, оттого, что всё так коряво у меня складывается, да и заснула мечтая уже не о предложении нормальном от Ивана, а о дочке.

Разбудил меня Иван. Щекотал мой висок до тех пор, пока мне не надоело отмахиваться от его руки, а он ещё и смеялся гад!

А мне что-то не смешно было. Хотелось огреть его чем-то тяжелей подушки.

– Ирка, ты не там спишь. – что-то невнятное для меня сказал, и подхватил на руки.

– Что происходит? – я уже окончательно проснулась, в голову лез всякий бред, что вроде как меня выселяют прямо сейчас.

– Ну вот смотри. Читай. – Ваня вынес меня из детской и остановился у двери напротив.

Пришлось фокусировать взгляд, чтоб разобрать его писанину. Слово я разобрала не сразу, да даже и не разобрала, а вот цифры бросились в глаза.

Триста один.

– Что тут написано? Что за триста один? Отпусти меня, мне неудобно. – наврала Ване, пытаясь опуститься на пол, но он не собирался меня отпускать, хотя трясло его заметно.

– Злюка! Санаторий Родник, номер триста один. – быстро прочитал и занёс в комнату, ту самую, которую он и занимал не так давно.

– Что это значит? – я ничего не соображала, опять слёзы наготове, не успели и глаза просохнуть.

Зачем мне напоминает этот чёртов санаторий и тот номер, в котором бросил меня?

А я забыла. Не думала, что забуду. Егор со своим рождением перечеркнул в памяти всё плохое и глазками своими зелёными стёр эти три цифры.

– Вот тут ты типа спишь да, а я никуда не должен был уезжать. – Ваня опустил меня на кровать, даже одеялом прикрыл.

– Я не понимаю ничего, что происходит? – попыталась встать.

– Пчела! Лежи говорю! Я и так нервничаю, а ты капризничаешь! Полежи пять минут, потом будешь мне мозг выносить своими капризами. – вернул меня обратно головой на подушку.

Ну хорошо. Глубоко вдохнула.

– Давай закрывай глаза. – потребовал он в придачу.

Сложно мне было послушаться, но я зажмурилась.

– Открывай. – шепнул Ваня в самое ухо.

Открыла глаза. Ваня стоял на коленках прям на кровати, на его дрожащей ладони лежало кольцо. До меня вроде дошло, что к чему, но он молчал, словно завис.

– Мм. – я промычала спустя минуту тишины, глядя ему в глаза, может что-то скажет?

– Замуж… – выдавил из себя Ваня дрожащим голосом, вот-вот заплачет.

Таким я его видела впервые. Душа, казалось, разорвётся, если я увижу его слёзы. И теперь я поняла его, почему он не мог видеть моих слёз. Когда я плачу, он испытывает то же самое, но мы девочки не гонимся за мужественностью, плачем тогда, когда нам плачется.

– Я согласна! – сама встала на коленки напротив него, схватила это кольцо и повисла на его шее.

Если и заплачет сейчас, то пусть я этого не вижу, а то разревусь похлеще, чем при маме.