Текст книги "Мать не одиночка (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 28
Иван
– Едем? – папа заглянул в кабинет с цветами наперевес, я его уже ждал.
Вынужденно короткий рабочий день за две завальных недели, чтоб съездить на могилу матери. С ее гибелью, казалось, и закончилось мое детство. Тогда четыре года назад я взялся наконец-то за голову, переехал жить к отцу, чтоб он не оставался в доме один и окунулся в работу, которая не особо волновала меня до маминой смерти. Совет отца, в котором я сильно сомневался, не мог ни во что вникнуть, но оказалось, что со скрипом вникая в дело проще забыться.
После кладбища заехали с отцом в бар, почему в бар поехали не знаю. Надо было ехать домой или возвращаться с отцом, но мне же приспичило накидаться в одиночку. Потерять маму страшно, но родители чаще уходят раньше своих детей и вроде как к этому готов в теории, а в баре я теперь запивал свой страх. Страшно было оказаться однажды на месте отца.
Видимо этот страх, который я до этого дня не замечал и не давал мне допустить чего-то серьезного. Но Ирка не спросилась, просто врезалась в душу и всё. Живи теперь и бойся, что ее вот так же однажды не станет вдруг как мамы.
И ведь они с отцом были точно, как я и Ира моя. Такие же живые, весёлые, настоящие. Всегда смеялись, дурачились, любили друг друга и радовались жизни. Отец после её гибели угас в два раза. Был лампой на сто пятьдесят ват, стал на семьдесят пять.
Я пил, пил, а мысли дурные и тревоги всё никак не отпускали. И я не смотрел по сторонам, понятия не имел, что Мила тут же ищет себе работёнку. Подкралась ко мне как хищница со спины, пока жертва, то есть я, не але совсем.
– Привет милый. – от её приторного приветствия кишки скрутило.
Тошно-тошно, даже не то слово как тошно. Словно в первый раз напиваюсь и не пошло вдруг резко.
Уж кого – кого, а Милу я сейчас точно рядом видеть не хотел. Ирку да. Выпил бы с ней, даже переживаниями своими бы поделился. Но ей нельзя, ни пить, ни переживать.
– Не до тебя. – отрезал грубо, чуть пошла вон не добавил, чтоб свалила по-быстрому, но надеялся, что и так вдуплит, не совсем дебильная.
Вроде.
– А когда будет до меня? Я соскучилась по тебе. Вижу, ты не нашёл мне замены, почему же мы расстались? – каждое слово её звучало фальшиво настолько, словно кто-то пытается выдать пластиковые камушки за бриллианты.
Откровенная лож и лицемерие.
– У тебя недостоверная информация. Это ты была заменой, только тобой заменять стоящую женщину, всё равно что лист салатный жрать вместо стейка. И до тебя уже никогда не будет. Странно что ты этого не поняла. – глянул на Милу, и задумался даже.
И что я в ней находил вообще?
Как быстро мои вкусы поменялись. Высокая, худая, от и до ухоженная блондинка уже вызывала недоумение, а не стояк.
– Никогда не говори никогда. – улыбнулась ещё так, Гитлер блядь в юбчонке.
Знал бы что эта Мила сука так меня подставит! Подлая и мерзопакостная тварь! Удушил бы гадину прям в баре. Лучше за убийство бы отсидел, чем видеть то Иркино лицо, когда из кармана моего пиджака эту херню достала. Понимал прекрасно, что она подумала, да ещё всё это после того, как сама пришла ко мне в душ. Был бы на её месте, я б себя пришиб в порыве ревности и гнева.
– Блядь! Ир это не то, что ты думаешь! – крикнул это ей вслед, хотя понимал, что звучит дерьмово.
Готов был поехать и скормить этой лярве Миле ее же трусы, только я ж ее убью к херам собачьим. А просто сесть за убийство и сеть за убийство, когда Ирка думает, что я ей изменял, разные две ситуации. И как ей доказать, что я сам впервые, как и она эти кружева увидал?!
Понятное дело, ломиться в комнату к Ире смысла сейчас не было. И не откроет, да еще ребенка напугаю. Сел под дверью, все равно она выйдет. Я ее сцапаю, и мы поговорим. Просто расскажу ей все, как было, а там ей решать. Если не поверит мне, то видно, не судьба. Не представлял свою жизнь без нее, но другого выхода сейчас не видел. Без Иркиного доверия ничего путного не выйдет, только нервы друг другу измотаем.
Сидел на полу, гипнотизировал дверную ручку, но слов не подбирал. Буду рассказывать все, как было. Пришлось просидеть на полу часа два, прежде чем я услышал такой долгожданный щелчок, дверная ручка опустилась вниз.
Подскочи с пола, а Ира не ожидала меня увидеть под дверью, отшатнулась как от чумы.
– Надо поговорить. – схватил ее за руку и потащил обратно в комнату, из которой она до этого удрала молча.
Вот уж действительно лучше бы скандал закатила и по морде мне надавала.
– О чем с тобой говорить?! Пусти меня, и документы ребенка верни, потому что я с тобой жить не стану кобель паршивый – вшивый кобель! – Ирка упиралась и разоралась как бабка на базаре.
Пусть с опозданием, но это лучше, чем если бы она просто проигнорировала мои действия. Значит, ей не все равно. Завел ее силой в комнату.
– Просто выслушаешь меня, а потом получишь документы. Не поверишь, будем договариваться, тогда как дальше, но я тебе не изменял! – сам себе не верил, что говорю это.
Как ее отпустить? Сопьюсь тогда.
– Ну конечно! А чужие труселя сами в твой карман запрыгнули, да еще после того, как тебя дома полночи не было! – прокричала она в пылу даже, можно сказать, ярости.
Закрыл дверь на всякий случай, а то отец, если еще не уехал, то точно услышит и ломиться в комнату начнет.
А Ирка меня не слушала и не слышала, что я ей сказал.
– Давай успокоимся, выдохни и послушай меня. – подпер дверь спальни спиной.
Ирка металась по комнате как загнанный в угол зверек, потом неожиданно села на край кровати.
– Говори. – глаза в пол опустила, обычно это к слезам, без них тут видно никак.
– Я тебе говорил уже, у меня мама погибла. Вчера была годовщина. Да я должен был тебе сказать, но я не хотел, чтоб ты нервничала и переживала. Мы с отцом были сначала на кладбище, потом в бар заехали. Он домой вернулся, а я там остался. Но поверь мне не до чужих трусов было уж точно! – Ирка подняла на меня свои глаза, а в них, понятное дело, слезы стоят, но еще и надежда.
– Но это же не суслик которого никто не видит…Откуда тогда? Да еще в твоем черт возьми кармане?! – по ее щекам слезы покатились, ну тут я не выдержал, у ног ее сел.
Ира позволила взять ее за руки и глаз не отводила. Было видно, хочет мне поверить все же, ждет, что я оправдаюсь.
– До тебя с девушкой я встречался, мы расстались и у меня поверь мне! Ничего с ней не было уже давно, а уж вчера тем более. Только она все не угомонится и трусы эти мне подбросила, наверняка так и рассчитывала, что ты их найдешь. Ты нашла и вот. Что дальше Ир? – замер в ожидании ее ответа, даже дышать перестал, да и Ира затаила дыхание.
Секунды тишины, в которых сердце билось словно молот о наковальню, пока она руки свои не вырвала. Все оборвалось внутри от страха, но опять же лишь на секунды какие-то, пока Ира не бросилась на мою шею. Крепко ко мне прижалась и всхлипнула.
Поверила.
Глава 29
Ирина
Увидеть Ваню под дверями комнаты было полнейшей неожиданностью для меня. Но не гнев во мне бушевал, а дикая ревность. Если два часа назад я была готова бежать из этого дома, то сейчас хотела выяснить отношения с Иваном. Понять, чего во мне нет, что он нашел в какой-то гадине. Но хотела я одного, только гордость требовала другого. Документы на сына и свободу Попугаям! И он их пообещал. Это слышать от Ивана, все равно что в холодную воду опустили. Хочет отпустить, наигрался в семью и вот так мы разойдемся сейчас как в море корабли? При этом еще и сам хочет выйти пушистым, не изменял он! Стало обидно до слез. Я уже мысленно вещи поковала и кляла себя за то, что поверила ему, а он мне изменил.
А про маму от Вани услышала и уже поверила в обратное. Не могла не поверить, это же мама! Да и Ванина осторожность подкупила меня. Он не пытался насильно меня удержать и не орал в уши свою правду, а действительно рассказывал, как было на самом деле.
И моментальная, глупая вера в его версию. Сразу строки Пушкина в голове возникли. И я обманываться рада, но не верить Ивану не смогла, очень хотелось поверить.
– Не плач Ирка. Не плач. – Ваня отодрал меня от себя и начал утирать слезы, а они все бежали и бежали.
– Не могу. Они сами. – и это было правдой, я их совсем не контролировала.
– А ты через не могу, а то я тоже сейчас заплачу. Видишь, как руки дрожат. – Ваня был так искренен и совсем не пытался сейчас скрывать свою слабость и это тоже подкупало меня.
Кое-как мы оба успокоились, даже позавтракали вместе, хотя Ваня то и дело на часы поглядывал, торопился на работу. Но как только проводила его, в голове зароились сомнения.
– Я, наверное, дура да? – спросила Ольгу, этим же днем, когда все ей рассказала.
Обязательно нужно было поделиться с кем-то, вот Ольге все и рассказала, и во время этого рассказа уже считала себя самой большой дурой, вешалкой для лапши.
– Почему дура? – удивилась Ольга.
– Потому что поверила. – пояснила Ольге ход своих мыслей, хотя уже понятно было, она меня сейчас убедит, что я не дура, или хотя бы попытается.
– Поверь мне, ты не дура. Подумаешь трусы в карман подсунули, ты этих сук ушлых просто не знаешь. И вообще, лучше поверить и ошибиться, чем не поверить и все равно ошибиться.
– Просто он отпустить меня хотел, а до этого не хотел, документы сына забрал. Вот я и думаю, может, он просто другую встретил, а тут я с ребенком. Как-то странно, в общем, все. – подозрения, сомнения только множились как грибочки после дождичка.
– Хм. Раз отпустить хотел, значит, точно любит и вот я тебе зуб даю он тебе не изменял. – уверенно заявила Ольга.
– Почему любит? Раз отпустить хотел, может, и не любит вовсе, да и вообще, не говорит он мне, что любит. По-моему, должно быть наоборот.
– Да не хочет он тебя отпускать, но готов это сделать. Представь, это ж он себе на горло наступает. Опять же мать погибла, ну погоревал мужик, напился такое бывает, а тут эта овца, бывшая подсуетилась, и трусы подкинула, могла бы помадой воротник измазать. Но это сложней, близко надо подобраться, Ир да это ж даже не засос! Это трусы! Сама ему подкинь свои попробуй, он пиджак весь день проносит и не узнать даже что твои стринги в кармане у него лежат. По-моему, все логично, и вполне объяснимо. И не факт, что эта Мила успокоится, жди еще чего вытворит.
– Ну хорошо. Ты, пожалуй, права. – свернула эту тему.
Я согласилась с доводами Ольги, хотя червячок сомнений так и точил, как говорится. Просто не хотелось тратить всю прогулку на обсуждение этой неприятной мягко сказать ситуации. Быть к тому же навязчивой и пережевывать одно по одному несколько раз.
Только для себя свернуть не получится.
До самого вечера еще несколько раз промусолила в голове эту историю. В которой Ваня то был жертвой обстоятельств, то выходил конченым подонком. И в какую историю верить? Где она правда? Кто бы пальцем ткнул, но я все же взяла себя в руки, ломать не строить. Тем более на шею к Ване я еще утром бросилась, поверила ему, а сейчас заднюю врубать совсем глупо.
Вскоре эта история отошла на черт знает какой план. Ваня был заботлив, хотя времени у него на это было немного. Познакомил меня со своим другом и мамин переезд к тому же. Как я не хотела этого избежать, но Ваня меня не особо слушал, а это был на самом деле гарант его серьезности в отношении меня. Ну кто еще станет тащить тещу в свой дом? Особенно если не любит? Правильно, только полный идиот, но точно не Иван.
Так, в заботах о Егорке, подготовке к маминому приезду и забыла про эту коварную Милу и ее нижнее белье. Всё растаяло в хороших моментах.
И сегодня мы счастливые отправились в Ваней на вокзал, встречать мою маму. Он даже взял выходной ради такого дела, а Егора оставили на тетю Катю, та с радостью, с ним нянчилась. Только Олег Егорович не смог отложить важных дел, и вообще, чем чаще я видела Ваню дома, тем реже видела Олега Егоровича. Видимо, он разгружал сына, чтоб мы могли побыть вместе и не только я занималась воспитанием Егора. Вот он минус всего, что имеют Реутовы. Им нет ни в чем отказа, они могут позволить себе любой каприз кроме полноценного отдыха. Жить есть на что, но некогда. И та неделя в Роднике была для Вани роскошью. И сейчас один день, проведенный вместе, стоил потом ему круглосуточной работы. Неудивительно что он сгреб меня так оперативно в охапку и уволок с Егором в Москву. Он просто не смог бы мотаться часто в Краснокамск.
– Как ты думаешь, не слишком ли будет, если мы твою маму с поезда и сразу в няньки к Егору? – спросил Ваня, не отрываясь от дороги.
– Даже не знаю. Об этом надо у мамы спросить, как непосредственного участника. А что ты задумал? – я уже расплылась в улыбке, остаться с Ваней наедине я бы не отказалась.
– Ничего особенного. Просто по Москве погулять, а то ты и города толком не видишь. Я бы тебе свои любимые места показал. Потом можно будет в кафе посидеть. – Ванино предложение было таким романтичным.
Погулять по любимым местам, посидеть наедине в кафе. Очень мило, особенно если учесть его охоту до меня в постели. Мог бы на эти пару часов затащить меня в номер ближайшей гостиницы, где нас в ответственный момент не прервёт внезапно проснувшийся сынок.
– Это очень даже особенно для меня. Теперь тебе придётся уговаривать маму мою согласиться на эти посиделки с внуком. Иначе я расстроюсь и съем тебе мозг чайной ложечкой. – даже представила, как это будет, зря он мне заранее сказал.
Не хотелось расстраиваться.
– Не надо мой мозг есть Пчёлка, я люблю тебя как раз за то, что ты его не ешь.
Я замерла. Вот так признание в любви, вылетело у Вани неосознанно. Он и не заметил, а у меня ладошки вспотели. Так ждала этого и вот. А самое смешное и глупое то, что при ожидании признания, я сама Ване не говорила, что люблю его. Боялась не услышать ответного, а что-то вроде " Я знаю" или просто неуютного молчания получить.
– Ладно не буду. – ответила осипшим враз голосом, а что люблю его тоже так и не сказала.
Время есть, скажу позже. Может, в одном из его любимых мест.
На Ярославский вокзал мы приехали немного раньше, потому что выезжали из дома с учетом пробок, в которых почти и не стояли. До прибытия маминого поезда оставалось целых двадцать минут, и Ваня предложил прогуляться вокруг здания вокзала. Оно действительно было очень красивое, в мой приезд я на него не обратила ни малейшего внимания.
Мы медленно шли по дорожке и глазели на причудливый, мультяшный фасад здания, пока Ваня не отвлек меня.
– На Пчелка тебе подарочек. – он протянул мне большую монету с изображением вокзала и архитектором Шехтелем.
– Тяжеленькая. – монета была не только тяжелая, но и большая несмотря на ее цену в двадцать пять рублей.
– Она серебряная. Тут вот есть проба. – Ваня указал мне на цифры, на обороте.
– И что, на нее можно что-то купить? – двадцать пять рублей же.
– Можно. – Ваня засмеялся над моим вопросом, словно я дурочка на такую монету что-то покупать.
– Нет, я не буду ее тратить. Спасибо! – потянулась к нему, чтоб поцеловать, и он врезался в меня губами.
Так, и целовались у здания вокзала, пока мама звонком не сообщила о своем приезде.
– Это так вот вы меня ждете? Это что такое?! Даже не встретили! Я же вся изволновалась, это же Москва! – мама стояла с вещами уже в здании вокзала, и возмущалась на всю округу, чтоб мы слышали издалека.
– Пробки мам! Пробки! Привет, мамуля! – обняла свою ворчливую мамочку, ссориться при первой встречи ну никак не хотелось.
– Мм. Доченька! – мама меня всю расцеловала, даже боязно стало за Егорку.
Затискает ребенка, зацелует до посинения маленького.
– Здравствуйте Анастасия Николаевна. Давайте вещи ваши. – Ваня забрал у мамы сумку, сетуя что вещичек маловато.
– Да я же на две недельки всего, осмотреться, да и за месяц с хозяйством моим не разобраться. Я еще две недели не отработала. Думаете так легко у нас в Краснокамске уволиться? Специалист то я хороший как никак. Не хухры-мухры какие. А где Егорка? Вы что его в машине бросили? – мама засуетилась в тревоге догоняя Ваню.
– Мама он дома остался, что мы совсем, по-твоему, что ли? – повисла одной рукой у нее на руке, проверяя другой рукой монету.
На месте ли Ванин подарочек памятный в кармане куртки. Хорошо бы побыстрей его прибрать, чтоб не потерять.
– А что, вот как новости посмотришь, особенно летом. Что за мода детей спящих в машинах бросать? – возмутилась она.
– Мам, ну мы Егора на тетю Катю оставили, кстати, ты как? Посидишь с ним? Или устала? – я сразу скорчила просительную мину, отлично зная Ванин рабочий цейтнот и такая удача, как прогулка с ним, могла мне нескоро улыбнуться.
– Что за вопрос? Конечно, посижу, я же для этого и приехала. С внуком помогать. К тому же я по нему соскучилась безумно. Везите меня скорей домой. – мама расцвела на глазах от такой радости.
Сразу с места и в карьер.
По приезду домой я покормила Егора, тетя Катя покормила маму, а потом мы с Ваней уехали гулять по городу, вручив сына в надежные бабушкины руки, чему она была несказанно рада.
Первым делом мы доехали до метро, чем Ваня меня знатно удивил.
– У нас с тобой времени немного, в машине пробки все словим, а на метро быстрей до места доберемся. – так он пояснил свои действия, и судя по всему, с метрополитеном он на ты.
Знакомство с Москвой началось очень тепло, несмотря на то, что мне как жительнице тихого и малюсенького городка было сложно перестроиться к таким масштабам и к такому количеству людей. Наверное, так чувствует себя одинокий жук, попавший в муравейник. Но Ваня всю прогулку держал меня за руку, крепко, словно ребенка и боялся, что я потеряюсь. Любуясь древними церквями, шли к мосту через Москва-реку. Потом свернули в какие-то тихие улочки, и поначалу я еще пыталась запоминать дорогу, но очень быстро бросила эту затею. Было так хорошо просто гулять по городу, даже совсем не хотелось отвлекаться на фотографии.
– На выставку пойдем? – предложил Ваня, когда мы добрели до галереи.
– У нас так мало времени осталось, давай в другой раз. Для первого раза впечатлений хватит и что-то кушать хочется. – отбрыкалась от скучной выставки неизвестно чего как могла.
А по пути в кафе, честно призналась, что я не любитель тратить драгоценные минутки на то, чтоб разглядывать картины, которые можно и в интернете посмотреть.
– Ирка! Я обожаю твою непосредственность! Какая ты у меня! – Ваня на последнем слове притянул к себе.
Прижал так, что ребра затрещали и присосался как клещик. Чуть не лишил меня кислорода таким напором. Пришлось даже отбиваться, да и есть хотелось. И не в метро грызть непонятно что, а все же в место поприличней. Знала б чего я в уборной этого приличного места наслушаюсь, даже шаурму бы съела! Наверное…
– Слушай давай, может, в другое место пойдем? – спросил вдруг Ваня, когда мы уже устроились за столиком вполне обычного то ли ресторанчика, то ли кафе.
А я уже нацелилась на кусок шарлотки, что аппетитно выглядел на фото в меню.
– Нет. Если мы сейчас пойдем искать другое место, то мы не успеем поесть. А я ну очень кушать хочу. – отбрила Ванину идею, совершенно не думая, какая муха его вдруг укусила, и даже не спросила, почему мы вдруг должны уйти.
И он спорить не стал, мы сделали заказ, и я отправилась в дамскую комнату.
Там-то, в туалетной кабинке и стала слушателем интересного разговора, потом уже под конец поняла, для меня, разыгранного как по нотам.
Кто-то еще зашел и тут послышалось;
– Нет ну ты видела это убожество? Может она его приворожила? – послышался манерный голосок.
– Думаешь?
– Да! Сама посуди, обеспеченный, умный, красивый и это! Ещё и с прицепом.
– Так может он её любит.
– Любит?! Я тебя умоляю! Любил бы, женился бы давно. Такие, как Реутовы… – и если до этого я слушала разговор невольно, то после Ваниной фамилии навострила уши; —… сразу женятся. А так…Просто блажь какая-то. С жиру бесится. Ты не слышала, как Кирсанов в бомжа переодевался и по вокзалу побирался? Говорят, не он один.
– Нет, не слышала такого. Но она в его доме живёт, с ребёнком взял опять же.
Тут у меня щеки загорелись от гнева. С ребенком взял, тут еще и дошло, что мымра эта нашего с Ваней сына прицепом назвала. Так бы волосенки ей и вырвала, но больно хотелось дослушать разговор сей до конца.
– Ну и что, подумаешь живёт. Сегодня живёт, а завтра нет. Это ничего не значит. Тем более для такого, как Иван. Вот увидишь, наиграется в семейную жизнь и ко мне вернётся. Я праздник, а это чучело будни сплошные.
– Но тебя Ваня даже со своим отцом не знакомил, а она в его доме живёт. По-моему, это полное фиаско Мила. Раз уж тебя на обычную мать-одиночку променяли. – а подружка змея, а не такая уж и подружка этой Миле.
– Ну спасибо за поддержку. Подруга!
Они еще постучали каблуками и вышли, и только тогда я выбралась из своего убежища, так сказать. Жаль только рожу этой Милы я не разглядела, и волосенки ей не проредила за Егора.
– Все в порядке? – прочистив кашлем горло, спросил Иван, когда я вернулась за столик.
Только теперь до меня дошло, почему он хотел сменить место нашего перекуса. Увидел эту суку тут и хотел избавить нас от столкновения.
– Все прекрасно! – улыбнулась Ване, взяла его за руку, даже по сторонам глазеть не стала в поисках и попытках определить, за каким из столиков сидит вражина.
Если она еще тут, то пусть глазеет на нас счастливых, и давиться своим ядом!
А по возвращении домой, конечно, ждала мама, а я вся извелась по дороге, говорить ей про эту пиявку Милу или нет? Решила, что рассказать о ней стоит, только не маме, а Ольге. Она про нее знает, и это она предупреждала, чтоб я была готова к очередной пакости от нее.
– Ну вы тут посплетничайте пока, а я пойду Егора искупаю. Иди сюда богатырь мой!
После ужина втроем, Ваня забрал у мамы ребенка и счастливый пошел наверх. Все-таки отец с него очень хороший, заботливый и осторожно-нежный.
– Вот это я понимаю, вот это зятек. Где мое заслуженное спасибо? Если бы не я, куковала бы сейчас в своей однушке. – мама не упустила момент упрекнуть меня за мою упертость и нежелание ехать с Иваном в Москву.
– Мама.
– Ну хорошо, хорошо. Молчу. Кстати, когда вы думаете свадьбу играть? – вот только не этот вопрос.
Отвела взгляд на шкаф, с интересом изучая резное стекло дверцы. Маме этот взгляд сказал больше, чем мои слова.
– Понятно. Нет ну при такой Ваниной загруженности немудрено. Да и зимой свадьбу играть вообще неинтересно. Можно застудиться пока по сугробам будешь лазить. Летом самое то! – тут же вырулила она.
– Мам какие сугробы? Какое лето? Предложения руки и сердца мне никто не делал. – вот она горькая правда.
Ваня так яро тащил меня в свой дом, с Егором, конечно, и не факт все же, что так было бы, если б его не было, а предложения стать его женой ни разу так и не озвучивал. Это вообще не обсуждалось.
– А он и не сделает. Здрасте! – на пороге столовой появился Олег Егорович, который опоздал на ужин как обычно.
Судя по всему, он слышал наш разговор.
– Олег Егорович – это моя мама.
– Анастасия. Николаевна. – мама смущенно улыбнулась, а потом резко поменялась в лице и спросила возмущенно; – Почему это не сделает?
– Видите ли, многоуважаемая Анастасия, Николаевна, Ваня у нас как бы это помягче выразиться? Мм. Тормоз. Доходит до него как до жирафа. Поэтому так как мы, все тут собравшиеся, желаем свадьбу, надо брать дело в свои руки. Ирочка не стоит ждать у моря погоды. Надо сказать ему прямо! – Олег Егорович говорил мягко, но с неким нажимом на последнюю фразу и на меня саму.
– Предложение ему сделать предлагаете?! – возмутилась я, это – вот прям обидно было.
Я еще бы за мужиком не бегала, и не уговаривала его жениться на мне.
– А что такого? Сделай. И это, кстати, сейчас так модно, я по телевизору видела. – закивала мама, соглашаясь с Ваниным папой.
– Смотрела бы ты мама, поменьше телевизор! – я не сдержалась и просто пулей рванула на второй этаж в детскую.
– Ты чего такая? – Ваня только нес Егора купать.
– Ничего. – вдохнула поглубже, обсуждать с Иваном эту тему сейчас, все равно что по минам прыгать, одно неверное слово его и я взорвусь просто.
– Ну я же вижу, у тебя пар из ушей, с мамой поцапались? Когда успели только? – Ваня сам предположил, сам же поверил в свою версию и пошел в ванную комнату с Егором.
– Я тебя предупреждала, моя мама очень сложный человек. Знаешь, ты купай Егора не отвлекайся, я хочу на камеру снять этот процесс. Потом сынок вырастит, мы ему покажем.
– О! Давай! – Ваня с радостью поддержал мою идею, хотя я думала, что ему это не понравится.
Встала в сторонке, включила видеосъемку на телефоне, вроде, снимала, а сама вся в свои мысли и переживания погрузилась. И разговор этот в туалете и заявление Олега Егоровича, мамино еще, все это прям выбивало меня из колеи. Держалась я в ней только за счет своего неуемного оптимизма и желания быть счастливой назло всем и всему!
