Текст книги "Мать не одиночка (СИ)"

Автор книги: Светла Литвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 21

Ирина

Конечно, я психанула. А чего он хотел?!

Всё как-то навалилось разом. С утра Иван даже и не поздравил меня. И вообще, его не особо-то интересовали подробности рождения нашего сына. Ни время, ни рост и вес, а главное, ни разу не спросил каково мне всё это далось. Да и извинений я от него нормальных так и не услышала. Вроде как так и надо, и ничего особого не случилось.

Потом вперилась в это платье, думая, что так вот положено у них. В итоге выглядела полной дурой. Когда вышла к гостям вся разряженная, одна из девушек даже в голос засмеялась. Поэтому и познакомиться ни с кем толком не смогла, кроме Ваниного дяди и дядиной жены. И то, только потому, что им Егора представили лично. Все гости на меня косились, Иван опаздывал, Олегу Егоровичу тоже было не до меня особо. Я тут определённо была лишняя.

Хотелось очень обратно домой и пореветь, потому что ни я ни мой ребёнок этим всем людям неинтересны. Зачем они только все сюда пришли? Да ещё и с детьми. Но тут в дверях гостиной показался источник всех моих проблем, да ещё и с розами алыми припёрся опять. Нет он точно надо мной издевается. Специально это всё устроил, чтоб поиздеваться. Истерика накатилась на меня мгновенно, а мне и так много не надо было. Одних роз ненавистных в Ваниных руках хватило.

И даже после того, как побила Ивана веником, поплакала на его плече легче мне не стало. И Егор, как назло, всё ещё спал. Занять себя было нечем. Сбежав от Ивана, скрылась в ванной комнате. Как в воду глядела, что этот тиран за мной потащится.

– Приводи себя в порядок и пойдём к гостям. – сказал мне из-за двери.

– Сейчас. – ответила ему как можно мягче.

Потом включила воду и заткнула ванну пробкой.

Хрен тебе! Иди и сам там отдувайся перед своими гостями, а я кончилась на сегодня так точно!

Стянула с себя шикарное на самом деле платье. Разделась догола, и распустив остатки причёски, забралась в воду, забулькав туда пены.

Через пятнадцать минут детским плачем разразилась радионяня, которую я таскала с собой уже на автомате. Я сначала встрепенулась, чуть не выбралась из воды, но потом услышала, как Иван успокаивает Егора и успокоилась сама.

В конце-то концов не всё коту масленица. Пусть папенька ребенком тоже занимается. Вернулась в пенную воду, только взяла рацию прислушиваясь к тому, что там Ваня говорит Егору.

– Тише тише пацан. Давай с тобой походим. Сейчас мама наша выйдет, мы пока с тобой пообщаемся. Забыл уже меня наверно? На, держи мой палец. Да ты силач у меня. Да? Ой! Про подарок забыл, у меня же для тебя есть подарок. Смотри.

Так, стало даже интересно, что там за подарок такой? Я в бешенстве своём, кроме ненавистных роз ничего и не заметила.

– Ой. Так, дружок, полежи-ка тут пока. Знакомься пока с медведем. – послышалось тревожное Ванино из рации.

Затем в дверь постучался Иван.

– Ира, ты скоро? Там Егор проснулся, и он это…плохо пахнет короче. – с неким замешательством в голосе сказал новоиспечённый, но плохо пропечённый папенька.

– Вот и поменяй ему подгузник! – крикнула из-за двери, а сама тихонько выбралась из воды.

– Как поменять? Я не менял ни разу. Выходи давай! Ты мать или не мать? Это твоя обязанность ухаживать за ребёнком. – забухтел Иван, испугавшись грязного подгузника.

Эко его пробрало, как жаренным запахло так сразу я мать! А он вроде как в сторонке.

– Ну а ты отец, и это тоже твоя обязанность ухаживать за ребёнком. Подгузники и салфетки на пеленальном столике, и про присыпку не забудь. – нет я не ехидна какая, не собиралась доверять Ивану смену подгузника без мастер-класса, но возможности поиздеваться не упустила.

– Что ещё за присыпка? Выходи давай! Его разве не нужно помыть? – умный Блин какой, весь мой подкол испортил своим ценным замечанием.

– Конечно, нужно. Расслабься. – вышла из ванной комнаты укутавшись в махровый халат, которых у меня теперь было аж пять штук.

– А ты почему не в платье? А гости? – Иван пошёл за мной сначала, но потом резко свернул, вызывая у меня смех.

Плохо пахнущий ребёнок уже не вызывал у Ивана такого ярого интереса.

– Иди к гостям, если хочешь, я не пойду. Им я и мой ребёнок до одного места. И у меня нет ни желания, ни сил, делать вид, что я этого не понимаю. – подошла к кроватке, в которой сидел плюшевый медведь рядом с Егором.

– Что за ерунду ты в своей голове придумала? – спросил Иван.

– Это, нужно было сначала постирать, а потом уже совать ребёнку. И вообще, плюшевые игрушки – это рассадник пыли и микробов, потому что всё на себя цепляют. – не ответив на Ванин вопрос, бросила ему несмотря ни на что его милый подарок, говоря мамины любимые фразы про пыль и микробов.

– Хорошо я постираю. – ответил Иван, поймав медведя.

Им же он и нос заткнул, когда я Егорку раздела.

– Ты не будешь учиться ребёнку подгузник менять? – спросила его, уже унося сына в ванную комнату.

– Думаю в этом нет необходимости, ты и сама справляешься неплохо. – заявил Иван.

– Хм. Помнится, ты угрожал мне тем, что выставишь меня за дверь и отберёшь Егора. Как же ты собирался за ним ухаживать, если даже подгузник поменять противно? – пользуясь случаем, заговорила на острую для меня тему.

Хотелось услышать от Ивана о том, что это он не всерьёз.

– Давай потом поговорим, не при ребёнке же выяснять отношения. Я пока к гостям тогда схожу, поздороваюсь хоть и скажу, чтоб больше не ждали нас. – сказал Иван и опять сбежал трус.

Вернулся Иван к нам в комнату спустя минут сорок. В это время я как раз кормила Егора, расположившись в кресле-качалке у окна. Шикарное кресло – моя несбыточная мечта при иных обстоятельствах, но сейчас вполне реальная, плетеная, с мягкими подушками. Оттого я и была довольна и добра. Еще к тому же разомлела от теплого сыночка на руках и даже улыбнулась папе ребенка, хотя он-то моей улыбки никак не заслуживал. Но получив ее, и сам заулыбался в ответ. С лица его мгновенно исчез налет то ли тоски, то ли еще каких душевных метаний, не разберешь толком, в общем, повеселел Ваня мгновенно.

– Можно? – спросил он, пройдя уже полкомнаты по направлению к нам.

– Я в твоих калошах на базар сходила. Можно? – не удержалась, вот меня сейчас хлебом не кормите, а дайте Ваню подколоть.

Хорошо бы его проигнорировать, только не выйдет. Как бы на него ни злилась, а тянет меня к этому гаду.

– Все шуточки шутишь Пчелка. Похвально. Шути почаще, такой ты мне больше нравишься, а не тогда, когда лупишь меня вениками и букетами. – а с Вани как с гуся вода, топает себе дальше, даже намеков на свою наглость не замечает.

– Что это? – Ваня зашел ко мне за спину и моей шеи коснулось что-то горячее.

Провела рукой, нащупав сначала цепочку, а потом и кулон поймала. Милые ножки детские.

– Это за сына. Немного с опозданием. Прости. – шепнул на ухо, отчего по левой стороне побежали мурашки.

Чертовски приятные мурашки и Иван соблазнительный гад, в довесок поцеловал меня в макушку. Куда добраться успел, пока оплеухи не отвесила.

– Спасибо. Милые пяточки. – после такого разбор полетов устраивать не было желания.

Только и сказать мне было нечего. Я ждала, что Ваня хоть что-то внятное скажет, но он молчал, только стоял за спиной, наблюдая за Егором. Разговора в очередной раз не состоялось, а я решила идти на принцип. Не делать первый шаг. Молчать. Делать вид, что ничего не произошло у Ивана долго не выйдет. Рано или поздно ему придется признать свою вину и нормально извиниться. Если ему, конечно, это нужно, а ему ведь нужно, иначе зачем бы он лез ко мне с поцелуями?

– Что с врачом? – спросила, перекладывая ребенка в кроватку, когда он уже наелся и уснул.

– Забыл сказать. Завтра, в девять утра поедем. – тихонько сказал Иван, поправляя тонкое одеяло.

– Хорошо. Мы будем готовы. Что-то еще? Я устала и хочу лечь отдохнуть. – посмотрела устало на Ивана, дабы он не усомнился в моем желании.

– Ребенок спит. Мы можем поговорить. – Иван решился, даже радионяню взял, а мне прям не верилось.

Не прошло и двух недель. Созрел наконец! Помидор покоцанный. Пошла за Иваном, а он направился в свою спальню. Только переступила порог этой комнаты, как тут же была прижата Иваном к стенке. В самый уголок меня затолкал гад, зная о моей юркости.

– Я соскучился по тебе… – на мое лицо посыпались его поцелуи.

– Пусти меня… – на меня вдруг паника нашла, или тут просто от Ваниной наглости задохнулась, попыталась вырваться, только какое там!

Придавил в углу тушей своей и лапать еще успевает. Вот тебе и разговор Ирочка, вот тебе и извинения.

– Нет уж! Сначала поговорим. – заявил он, задирая голову.

Смотрел на меня сейчас не Ваня из санатория Родник, а тот упырь, что тряс меня за грудки после того, как чуть не сбил на пешеходном переходе. Самодовольный и самоуверенный в своем превосходстве надо мной.

Я вся тут же вскипела от возмущения словно вода в масле, только его домогательства сейчас мне и не хватало! Черт его дери, эту сволочь похотливую.

– О чем разговаривать будем?! О том как бросил меня молча?! Или о букете может быть твоем прощальном, который ты мне с упорством идиота подсовываешь и даже не замечаешь, как меня от этих роз воротит?! Или об угрозах лишить меня сына, которого я в муках рожала, а ты и знать про него не хотел?! – не говорила с ним, а плевала в него слова, по всей видимости, непростые для него, потому что все же отступил от меня.

– Угрожал?! Да где я тебе угрожал?! Один раз пригрозил, чтоб ты посговорчивей была, да и только. Но ты ни хрена несговорчивая! Так и норовишь тяпнуть да побольней, а я на дверь тебе, как видишь, не указываю! Что ты мучаешь-то меня?! – с вызовом спросил меня, а я просто обалдела.

– Ах! Мученик великий! То есть это я еще и виновата, что в ножки тебе не бросаюсь?! Отлично! Просто прекрасно! Дальше что? – хотелось скорей прекратить этот цирк, потому как глаза мои предательски защипало от слез, а рыдать при этой сволочи циничной было бы полным фиаско с моей стороны.

– Просто перестать вспоминать, что было не так! Дай мне шанс! – требовал, он не просил, а требовал.

– Хрен тебе! Большой и толстый! Ядреный я бы сказала! – рявкнула из последних сил и покинула его комнату.

Глава 22

Иван

Выяснять с Иркой отношения всё равно что по минному полю бегать. Хоть что скажи, всё равно взрывается. Хорошо хоть подарок мой не сорвала, было бы очень обидно. Горько я бы сказал.

Очередная бессонная ночка выдалась. До полуночи крутился вроде бы даже заснул, но привиделся краткий сон-воспоминание. Первая наша с Иркой ночь в Роднике. И немой день плавно перетёк в немою ночь. Сладкий сон по непонятной причине резко прервался. Через пару минут понял, что голая скачущая на мне Пчёлка из головы не выходит и нужно её срочно заесть, чем ни будь вкусным. Спустился на кухню, а там Ирка в холодильнике по кастрюлькам шарит.

– Не спится? – спросил ее, а в голове мелькнула мысля, может и ей тот же сон снился.

А Ирка, видимо, не слышала, как я вошёл, испугалась выронив стакан с чем-то белым. Кефир похоже.

– Чёрт! А ты чё босая? – тут же перешагнул через осколки и подсадил её на столешницу пока ноги не изрезала, я сам-то в тапках.

А так бля ещё хуже! Ноги-то ее полопал, и сама она вся ближе к глазам, сорочка задралась, грудь вот выткни глаз торчит. Аааа! Вот жиж сука гадство! Спустился называется пожрать – отвлечься от эротического сна. А тут реальная Ирка, не сон какой. На другой бок не перевернёшься и не захрапишь.

– У меня вообще тапок нет. – буркнула обиженно как ребенок, которому тапочки не купили, забыли про деточку.

– Завтра купим. – отошел от греха подальше, щётку с совком отыскал, бардак прибираю, а сам себя уговариваю;

Ваня держись! Сам накосячил, вот теперь души удава! Устраивай в своей кровати тройничек. Левая и правая всегда с тобой и всегда готовы прийти на помощь.

Пока сам себя стебал, прибрал осколки.

– Не порезалась? – глянул на Иркины ноги как раз по щиколотке стекала кровь тонкой струйкой.

– Вот тут. Немного. – растерянно в неё Пчела и ткнула пальцем, явно ожидая, что я её полечу.

– Знаешь, лучше промыть под струей воды, вдруг там стекло. – хотел стащить ее со стола на руки, но Ирка выкрутилась и спрыгнула на пол.

– Я сама дойду. – ранка оказалась ерундовой, Ирка даже не хромала.

– Иди вон туда, там тоже ванная комната есть. Я сейчас, аптечку возьму только.

Ира ушла, я полазил по шкафчикам отыскивая аптечку, а когда достал наконец-то перекись и пластырь, она уже вернулась на кухню.

– Я за радионяней вернулась. Там ерунда, царапина. – махнув рукой Ира хотела уйти.

– Поешь со мной. – попросил ее, не надеясь на согласие, но отпускать Ирку не хотел.

Хотя бы потому что застал ее за кусочничеством. Наверняка же так и не поела, а хочет.

– Там суп был. Можно его разогреть. – Пчелка тут же уселась за небольшой столик в углу, позволяя за собой поухаживать.

Такой благосклонности в свою сторону даже и не ожидал от нее. Всего пру часов назад так поскандалили с ней, думал и не посмотрит в мою сторону теперь. На радостях не только суп разогрел и стол накрыл, но и десерт сообразил из хлеба и джема, к горячему чаю.

Ели молча, украдкой поглядывая друг на друга, пока я не решился рот открыть. Вопрос меня один все волновал, после нашего “любезного” разговора на повышенных тонах.

– А, че, правда, так больно было? – спросил Ирку, а сам подобрался внутри, переживая, что зря спросил и сейчас снова отхвачу тумака от нее, теперь уже ложкой настучит.

– В смысле? – Ирка застыла с куском хлеба на весу.

– Ну ты там, – показал пальцем на второй этаж; – сегодня сказала, что мучилась, когда Егора рожала. – напомнил ей, а то она или не поняла, о чем я, то ли не помнила, чего кричала на эмоциях.

– Гхм-кхм. Мучилась. На кесарево опоздала, вот и пришлось самой рожать, а он крупный, весь в тебя. – откашлявшись, поведала Ирка.

– Что значит опоздала? Там что, режим работы? Не успел вовремя, делай что хочешь?

От Иркиных слов все внутри перевернулось. Ведь если не я, Ирка рожала бы моего сына в лучшем виде, а ни где попало, да еще и мучаясь.

– Нет. Я просто поздно приехала в роддом. Уже роды полным ходом, поздно было кесарево делать. – она более внятно попыталась донести, но я все равно мало что понял.

– Даже представить себе не могу как это. Рожать. – вообще то у Егора, правда, голова такая большая…тряхнул своей головой, отгоняя от себя эти мысли.

– Давай тебе сухарик в ноздрю затолкаем, ты примерно поймешь. – Ирка с энтузиазмом начала копаться в вазочке с гренками, а потом протянула мне несколько штук со совами; – Они все мелкие, придется сразу две совать. – я бы засмеялся, только взгляд у Пчелки был недобрый.

– Прости. Добавки? – поднялся из-за стола, забирая у нее пустую тарелку.

– Чаю попью и хватит. И так объелась уже.

И гренки Ирка вернула на место. А чай мы уже пили молча, потом также молча разошлись по комнатам.

Утром Ира была по неясной мне причине весёлая. А я хоть и хотел её спросить не поделится ли она со мной этим весельем, но все же промолчал. Боялся спугнуть, все же веселая Пчела радовала меня больше, чем злая. После завтрака собрались ехать в поликлинику с Егором. Я не ехал, а крался, потому что опять боялся не дрова же везу. Волнительно было. Вроде ерунда такая, плановый поход к педиатру. Рост и вес узнать, все, как Пчела говорила, а нервы мои улетали пачками в утиль.

– Опора на ножки плохая. Нужен массаж и в бассейн неплохо бы ребёнка записать, у нас есть при поликлинике. Мамочка смотрим сюда, что делать нужно дома ежедневно.

Врачиха что-то всё говорила и говорила, я пытался запоминать, но мой мозг вообще под это не заточен. Пусть там даже про моего сына говорят, а всё равно из всех слов только выловил про то, что на животе его держать надо. В общем, Егору врачиха так же, как и мне не понравилась, он разорался. Мне даже тревожно стало, не повредила ли эта тётка чего? Так-то знатно его крутила и вертела.

– Я тут подумал, незачем нам ребёнка по чужим тёткам таскать. У тебя же мама врач педиатр высшей категории. – озвучил свои думки уже по дороге обратно домой.

– Я в шоке два раза Иван! Ты знаешь квалификацию моей мамы? – с неподдельным удивлением вскрикнула Пчела с заднего сидения.

– Запомнил да. Это первый твой шок как я понимаю, а второй?

– Решил маму мою до кучи привезти? Зачем тебе это нужно не пойму. Я-то понятно из-за Егора, а вот моя мама это что-то из ряда вон.

– Да сколько раз тебе сказать еще? Я за тобой приехал, не знал я, что ты сына мне родила. Не из-за Егора забрал тебя, да согласен, не очень получилось. Поспешил, тебя не спросил. Виноват! Но неужели нельзя помиловать? Я хочу как лучше. И тебе будет проще. И личный врач у Егора будет. Разве плохо?

– Разве тебя волнует моё мнение? Ты же без меня давно всё решил. – спокойно, даже равнодушно ответила Ира.

Вот те раз! Я ей тут в чувствах признаюсь, распинаюсь перед ней, а она мне на отвали отвечает! Совсем ошалела Пчела!

– Да решил. – отрезал раз так, пока опять не поцапались.

Увез Ирку с Егором домой, сам на работу. Вечером вернулся домой. Нашёл всех в гостиной. Ира уселась на полу с Егором, пытаясь ставить его на ножки, так как это делала утром врачиха.

– Привет. Ириша это тебе. – протянул ей очередной букет роз, которые подарить ей не успел.

Ирка так на меня глянула, словно пополам разрубила. Подхватила сына молча и наверх пошла.

– Привет, сынок. Умаялся? Видок не очень, смотри не заболей, а то по миру пойдем, если ты к Максу присоединишься. – заметил папа.

– Макс, вообще-то, сегодня уже на работу прискакал на одной ноге, прокладывая путь к рабочему месту, расталкивая при этом сотрудников своим креативным гипсом. Пап, она меня простит? – при другой ситуации я бы долго с отцом шутил над Максом, но Ирка меня больше сейчас тревожила.

– Простит. – уверенно заявил отец, а потом со смехом добавил; – Наверное.

– Очень смешно. Самое время поиздеваться.

– Простит. Ей время нужно.

– Да сколько еще?! Я к ней и так и эдак. Цветы, подарки! А она вон что.

– Цветы! Ты хоть в курсе, что ты ей за веники таскаешь?

– Что за веники? Нормальные розы, свежие.

– Букет алых роз вместо прощания глаза в глаза. Вместо объяснений. Признаться, не ожидал от тебя такой трусости. И ты ей этот букет каждый день таскаешь, не даешь забыть, потому что сам не помнишь, как был с ней жесток и это тоже не дает ей простить тебя. Это для тебя все букеты разные, а для нее они все, это один и тот же. Алый прощальный букет.

– Чёрт! И давно ты знаешь? – а Ирка ведь вчера что-то говорила за розы, но мне не до них было я за роды её с муками зацепился, про розы мимо пролетело.

– С самого первого букета, который ты в этот дом приволок. Поинтересовался у нее, почему она цветы на кухне поставила и в самый дальний угол пристроила.

– Мог бы и сказать мне!

– Вот, сейчас говорю. Все ждал, что ты сам догадаешься, или Ира оттает да подскажет тебе. Но ты глупец, а она упрямая. Но она любит тебя дурака, ребёнка родила. Мой тебе совет, оставь её на время в покое. Просто не трогай. Почувствует, что ты отдаляешься и сама к тебе потянется, они женщины так устроены. И цветы перестань носить. Вот эти! – папа кивнул в сторону алых роз и многозначительно закатил глаза.

– Да чёрт! Чёрт! Говорила она за цветы! Вчера говорила, ай! – махнул рукой, а розы отшвырнул подальше.

– А Егорка?

– А что Егорка? Егорки это не касается. Ты его отец, занимайся им. Кстати, чего ты тут со мной болтаешь? Ребенка Ира купает в это время. Ты иди скорей, прими участие. Всё внимание сыну. А Иру отпусти, пусть отдохнет, чай попьет со мной.

– Спасибо пап.

Побежал наверх весь полный новых стремлений.

Зашел в детскую, Ира как раз раздевала Егора, а в ванной шумела вода. Скинул пиджак, закатал быстро рукава рубашки.

– Я его искупаю. А тебя папа звал, чай попить. – сказал ей подойдя к столику, а сын увидел меня и сразу заулыбался.

Уже узнает. Радостно так стало. Щенячий восторг прям. Такой мелкий, а уже понимает все.

– Не нужно. Я сама Егора буду купать. – Ира снова прижала сына к себе, так, словно из рук вырываю и пошла в ванную комнату.

– Пожалуйста. Можно мне? – просил её, как можно спокойно, хотя сам весь бурлил внутри от негодования.

Не даёт мне сына. Всячески ущемляет мои родительские права, подводя тем самым к наивысшей точке кипения. Специально то делает, уже пронюхала мое слабое место.

– Ты его никогда не купал. Ты не знаешь как. – ревниво отрезала, но вид мой печальный её смягчил, за этим и добавила; – Я покажу.

Вот оно!

Смотреть на неё жалко, как побитая собака. Приседать. Просить. Не требовать, а просить и сердце ее дрогнет. Сжалится надо мной, даст-таки второй шанс.

– Сначала воду проверь. Тридцать шесть градусов. Градусник может обмануть, поэтому проверяй еще и локтем.

– Как это? – не знал, что так все замудрёно, уж чего в мытье мудрить?

Намочил, намылил, сполоснул. А не тут-то было оказывается! Ира сунула мне в руку градусник в виде утки, который плавал в ванне.

– Тридцать шесть.

– Теперь потрогай воду рукой.

– Кажется, прохладная.

– А теперь опусти в нее свой локоть.

Выполнил все Иркины указания, как лучший подчиненный уходящего года.

– Теплая. Такая ощутимая разница. – утер лоб, а то аж вспотел от нервного напряга.

Все-таки дети – это сложно. Попробуй ошибись и потом не починишь.

– Будешь опираться на ощущение руки, перегреешь или ошпаришь ребенка. На локте кожа чувствительная, как и у младенца.

– Ясно. – судорожно запоминал все, что Ира говорила.

– Усаживай его на горку. Только не резко, чтоб не испугать. – в руках наконец-то оказался Егор, Ира сама его мне передала и от этого факта эмоции просто зашкалили.

Очередной щенячий восторг прям.

– Ага. Понял. – сосредоточенно, медленно начал опускать сына в воду.

Как только его ножки коснулись глади, он встрепенулся и задрыгал сразу всеми конечностями, силясь что-то сказать, но пока получались одни звуки невнятные вместе с пузырями.

Сердце екнуло, я испуганно глянул на Иру.

– Всё правильно. Сажай его. – с улыбкой подбодрила.

Это в мою то сторону?!

– Теперь что? – сынок был уже в воде и ему явно нравилось.

Заплюхался весь, пуская пузыри, и корча рожицы.

– Одевай хрюшку. – задорно велела Ира, а я с этого засмеялся.

– Какую хрюшку? – куда одевать тоже было неясно.

– Вон, перчатка, её и одевай.

Ириша указала на крючок, на которой болталась, по всей видимости, мочалка в виде розовой перчатки – хрюшки.

– А почему она розовая? Егор же не девочка. – спросил Иру, с трудом натягивая махровое чудо, явно не для мужских рук пошитое.

– Ваня, это поросёнок, а поросята они всегда розовенькие. Есть ещё слоник голубого цвета, если тебя это так волнует, то поменяем. Только я его ещё не постирала, придётся сейчас воспользоваться хрюшкой.

Мурашками покрылся от восторга, того гляди в экстазе забьюсь как полоумный от одного этого ее Ваня в свою сторону.

– Да нет. Пусть будут и хрюшка, и слоник. Я одел, а дальше?

– Теперь просто погладь Егора, особенно ладошки и личико протри, он очень любит, когда ему щёчки гладят. И похрюкай.

– Похрюкать?

– Конечно. Покажи ему мордочку и похрюкай. Ребёнка нужно развивать. – с умным видом заявила Пчелка.

Хрюкать меня заставила ну вообще! И стою же хрюкаю. Мистер свин блин!

– Ему кажется не нравится мой визг поросячий. – Егорка от моего хрюканья весь скорчился и вроде как плакать собрался.

– Ерунда. Хрюкай давай. – заявила Ирка, отдавая очередной приказ.

Командирша ели-бревна!

– Но вот я перестал свинью изображать, и он плакать перестал. – резонно заметил я.

– А он разве плакал? Я что-то не слышала.

– Ну не плакал, но хотел же. Он кривился весь.

– А, по-моему он улыбался.

Пришлось еще десять минут хрюкать и повизгивать, пока Ирка не велела Егора извлекать из воды. Это, казалось, еще сложней, чем все что до этого.