Текст книги "Реверс (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
Наши дни…
Я провела в больнице чуть больше суток, прежде чем мне поставили окончательный диагноз. Межрёберная невралгия, вызванная нехваткой витаминов и стрессом. Только если в случае дефицита витаминов ещё можно было что-то сделать, то в случае стресса, в котором я находилась последний месяц врачи были бессильны. Конечно, приступы купировали, меня выписали с двумя баночками витаминов и успокоительных. Последние не особо-то помогали только спать хотелось, пожалуй, в этом и был их плюс. Я пила эти таблетки три раза в день и засыпала несмотря на переживания стоило лишь опустить голову на подушку и подтянуть колени к груди.
Время шло быстро, Ваня привык к новому дому и месту окончательно и в силу возраста не обращал внимания на разницу в общении между мамой и папой. Евгений в моём присутствии всегда держался обособленно. После моей выписки из больницы ни разу не было случая, чтобы он как-то контактировал со мной в момент нашего с Ваней общения. Мы не дурачились, как это было с Антоном, не ходили втроём гулять, всё было не так. Из-за этой дистанции уже моё воображение не работало, я пожалела о своём решении не объяснять Ване что Евгений ему не отец, а дедушка.
Похоже, я была на гране очередного стресса, ещё не выбравшись из предыдущего, но именно в этот момент Евгений позвал меня на разговор в свой кабинет пока Ваня спал после обеда. Уже месяц мы находились на вилле Видова не зная ни в чём отказа.
– Присаживайся Агата. – он откатил большое кресло от стола, как только я переступила порог кабинета и сам обойдя стол сел на своё место.
– Что-то случилось? – Игорь сообщал, что дело по убийству Антона находиться в мёртвой точке и ждала, что разговор пойдёт о том, что нам с Иваном пора вернуться в Москву, погостили и хватит.
– Да. Ещё вчера я получил письмо по факсу, не хотел тебе говорить перед сном. – Евгений опустил глаза в стол и медленно подцепив пальцами край листа, нехотя протянул его мне.
Тяжёлый вздох Видова не предвещал чего-то хорошего, но лечение, назначенное арабскими врачами, дало плоды. Жжения в груди я не почувствовала даже в момент волнения. Дышала свободно, и боли не было. Только страх и отчаянье.
– Это… – пробежалась по нечётким серым строчкам, написанные от руки, их явно копировали с плохого ксерокса, пришлось постараться, чтобы вслух прочесть; – Я, Аверин Алексей Олегович первого июня тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, чистосердечно признаюсь в заказном убийстве Алиева Антона Евгеньевича… – мой голос задрожал, и я перестала читать вслух, я вообще перестала читать, вернув бумагу Евгению.
Я вскинула на него взгляд полный боли и слёз, так мне не хотелось верить, что это правда.
– Ты хочешь знать за что? – мягко, сочувственно спросил он и я лишь кивнула неспособная говорить, – Аверин лишь исполнитель, заказчик другой человек и это месть. Ты же знаешь историю своего мужа, Алина тебе рассказывала. Я не давал тебе этих документов пока ты болела, но думаю сейчас ты сможешь посмотреть без ущерба для здоровья. – Евгений протянул мне папку с копиями дела.
Я открыла трясущимися руками и сразу же на первом листе фото Антона, фас и профиль и везде он был прописан как Роман. Статьи, доказательства, сроки, подделка жизненно важных лекарств – это всё было правдой, а в конце папки лежала копия свидетельства о смерти Видова Романа Евгеньевича. Ещё не держа в руках этих документов, я не могла поверить в правдивость слов Алины и Евгения, но сейчас слово пол из-под ног ушёл. Лицо горело, голова гудела, и я не знала, как себя вести. Мне хотелось одновременно оплакать Антона и тут же сплясать на могиле Романа, а это ведь один и тот же человек.
Я просидела так несколько десятков минут, борясь с собой, со своими эмоциями.
– Тебе и Ване ничего не угрожает больше, и вы можете вернуться в Москву. – этой фразой Евгений окончательно определил на какой я стороне.
– В Москву? – переспросила его, – Ты нас гонишь? – смущение смешалось в эту секунду со злостью.
Злостью за обман Романа что прикинулся для меня тем кем не являлся на самом деле.
Евгений медленно и отрицатели покачал головой прежде, чем ответил;
– Нет, что ты? Наоборот, хочу, чтобы ты с Ваней осталась здесь. Просто до вчерашнего дня это была необходимость, вам опасно было возвращаться в Москву, а сегодня всё прояснилось, и в любой точке мира вы в безопасности. Если хочешь вернуться, я закажу билеты.
Его спокойная речь действовала на меня правильно, напитывала хладнокровием, нужные слова заставляли дышать ровно. Я начала принимать и понимать, что мне нужно подумать, как бы плохо ни было. Взвесить все за и против, а главное, понять, что дальше? Это хоть и безопасная, но чужая страна и для меня, и для Вани, если в Москве были единицы хороших знакомых и какая-никакая, но всё же мама, Игорь, то здесь вообще, никого не было, если не считать Евгения.
– Спасибо. – положила папку на стол, провожая её призирающим взглядом, с отвращением чувствуя дрожь в руках.
Не хочу, чтобы они дрожали. К чёрту!
– Не за что Агата. Тебе стоит подумать, а дело Ромы…? – Евгений взглянул на маня вопросительно, заменив этим взглядом слова.
– Эм…ты об аптеках? – я уточнила, и он кивнул соглашаясь, – За этим следит Игорь, он разбирается. Я пойду в детскую прилягу. – поторопилась
– Конечно.
Лечь сейчас на диванчик и смотреть на спящего сына вот единственное то, что могло меня успокоить по-настоящему. Поднимаясь с кресла, я думала лишь о нём. Пожалуй, он единственно настоящий во всей этой истории ведь я действительно носила его под сердцем и рожала долгих девять часов.
Только прежде чем предаться наблюдениям за лучиком света, я закрылась в ванной комнате и набрала Игоря. Обычно мы переписывались, но сейчас не было мочи ждать.
– Привет. Что-то случилось? – приняв вызов, с ходу спросил Игорь, не привыкший к моим звонкам.
– Да. Что с делом Антона? – меня мягко сказать удивляло, что Видов мне сообщил обо всём раньше чем Игорь.
– М-м-м. Да всё по-прежнему. Ищут. – буркну Игорь, посторонний шум, тон, всё говорило о том, что он занят и ему не до моего звонка и вопросов.
– Странно, а я уже знаю, что нашли и видела чистосердечное признание исполнителя. – выпалила, не думая, что это стоит придержать при себе, веры Игорю сейчас было не больше, чем тому же Шурику или Илье.
– Погоди! – крикнул Игорь и исчез на несколько секунд, – Что ты видела?! – спросил, вернувшись уже в тишине и во внимании.
– Я видела копии признания от исполнителя, заказчик тоже пойман. Почему ты мне ничего не сказал? – как же сложно было спрашивать его, не видя глаз и не повышая голоса.
Ощущение что и он водит меня за нос сейчас было сильнейшим, чётким и безапелляционным.
– Хм. Видимо, у Видова связи и он раньше меня получил эту информацию. Я клянусь тебе, что ничего не знал! Давай я всё выясню и тебе напишу. Не звони, кстати, больше, только переписка. Агата, – Игорь выдохнул шумно, и сделав паузу, серьёзно произнёс, – Не доверяй никому.
Это не выбило из колеи, нет. Я и так уже давно не в ней, качусь по каким-то чужим рельсам, утопающим в зыбких песках пустыни.
– Даже тебе? – спросила, усмехнувшись на собственное отражение.
– Даже мне. – серьёзно произнёс Игорь и сразу отключился.
После этого разговора всё словно замерло и внутри, и снаружи меня. Игорь ничего так и не написал, только сделал перевод прибыли на карту. Деньги, к которым и прикасаться не хотелось, да и нужды не было. Игорь молчал неделю, две, время шло, а я не напоминала ему. Сама не интересовалась, поглощённая чёрным цветом прошлого Алиева. Казалось, что разделить это прошлое Романа и мою жизнь с Антоном, которого я знала невозможно. Всё стало чёрным, даже то хорошее, что между нами было накрыло плотной темнотой. Сны с прошлым выматывали напоминанием о счастье, но не могли пробить броню из того, что на меня свалилось.
И Видов, чувствуя моё состояние, не спрашивал, что я решила, а у меня и не было этого решения. Только воспоминания о работе и жизни с Антоном, причиняющие дискомфорт внутри и подвешенное состояние. При всём моём принятии что он на самом деле Роман и ради наживы не жалел никого, шагая по головам, я не могла вытравить из себя Антона. Это раздражало, злило, а в какой-то момент произошло вовсе страшное для меня.
Ваня, тот самый единственный лучик света что радовал меня тоже был захвачен этой тьмой. Как обычно, он сидел на полу в гостиной, играя с барабаном, стуча по нему машинкой, я сидела на диване и безэмоционально наблюдала за ним. Чёртовы таблетки. Эта мысль как пуля прошила мою голову, испугом осев в душе и слезами встав в глазах.
– Ваня. – слегка осипшим голосом позвала тут же сына, отрицая, стараясь избавиться от чувства стыда за ту мысль, – Пойдём гулять? – его детский невинный взгляд прожигал насквозь.
Как я могла такое подумать?!
– Дём! В магаин! – сынок побросал игрушки и забегал радостно на месте по небольшому кругу.
– Нет. Мы на пляж пойдём. – встав с дивана, я подхватила Ваню и прижав к себе закружилась с ним на месте.
Слёзы стояли в глазах и за то, что хоть на секунду, но пожалела, ненависть и злоба на Алиева выросла ещё, до невероятных размеров. Он умудрился даже с того света испортить всё то хорошее, что было.
Долго развлекать сына не вышло. Ноги меня не держали, я опустилась с ребёнком на пол. Прохладный камень приносил облегчение, смех Вани радовал лаская слух, и сила скверной мысли о чёртовых таблетках постепенно отступала, сдавалась под натиском серо-голубых глаз.
Как только моим ногам вернулась сила, мы с Ваней отправились в детскую. Чтобы защитить от солнечных ожогов нежную детскую кожу я уже привычно намазала сына солнцезащитным кремом под его радостный смех. Для него это было игрой, и щекотно к тому же.
– Ты мой самый любимый, самый-самый сладкий мальчишка! – закончив мазать Ваню кремом, я зацеловала его пухлые щёчки и нахлобучив на светлую детскую голову белую панамку с широкими полями мы вышли из дома через балкон.
С балкона лестница вела к пляжу залива и так как территория была частной, кроме нас, тут никого не было. Ваня, миновав крайнюю ступеньку отпустил мою руку и понёсся вперёд по горячему песку. Замерший воздух был настолько горячим, что кожа сразу покрылась испариной. Не лучшее время для прогулок с ребёнком, но нужно было как-то отвлечься и я знала, что Ваня быстро устанет на жаре и вскоре попросится в дом.
Пока ребёнок играл с мокрым песком у кромки воды, я, проигнорировав шезлонг села неподалёку прямо на песок смахнув верхний раскалённый слой. Ощущения были такие словно находишься в бане при мощном свете ламп. Разогревающуюся кожу приятно покалывало, потому что до этого момента я перманентно мёрзла и не могла отогреться ни горячим чаем ни под покрывалом из верблюжьей шерсти.
Когда рядом сел Евгений я наблюдала за Ваней. Сын, нагребая в руки влажный песок пытался добросить его до воды и вроде бы рядом, но он практически не долетал до цели шлёпаясь мягкими комьями под и на пухлые ножки в сандалиях.
– Что ты решила Агата? – спросил Видов, так же как и я, наблюдая за Ваней.
– Ты же из Москвы? – вопрос на вопрос, ненавижу эту манеру, но сама задала, от его ответа зависело моё решение.
– Вообще, я родился в Сибири, потом по работе отца перебрались в Москву, там женился, Алина и… Ромка, они тоже там родились. Перспективы и возможностей было больше. Дело и сейчас по большей части в Москве и по России, тут я просто живу.
– Почему Абу-Даби? – подводила именно к этому вопросу, выбор для меня был странный.
– Потому что тут безопасно. Преступность нулевая. Если что и случается, то в этом так или иначе замешаны туристы. – усмехнувшись, пояснил Евгений.
Ваня, оглянувшийся на миг, заметил его и побежал в нашу сторону крича «папа». Сразу вспомнился момент той клятвы, что я когда-то давала самой себе, ещё нося сына под сердцем. Его счастье всегда будет на первом месте, никто не станет ему отцом более лучшим чем Евгений.
– Мы останемся. – недоговорила, что это лишь пока, просто останемся и всё, я привыкну к этой жаре, я всё сделаю, лишь бы Ваня был счастлив.
Глава 14
Три года назад…
Со дня свадьбы прошёл почти месяц, прежде чем я получила от фотографа свадебные фотографии. Вроде и понимала, что обработка фотографий дело не быстрое, но в какой-то момент начала не на шутку переживать, что вовсе ничего нам не отдадут. И это при том что сроков, указанных в договоре, Фёдор не нарушил.
Ещё мама своим странным поведением подливала масла в этот огонь, требуя с меня эти фото.
С фотографом я встретилась у метро во время обеда и получив увесистый крафтовый пакет вернулась в офис.
Мне не терпелось посмотреть именно те фотографии, на которых я была с мамой. Там во дворце бракосочетания я как в воду глядела, мать-мечта детства исчезла после свадьбы словно Золушка после полуночи. Проведя с Антоном в гостинице выходные, понеслась как дура с тортом к ней в гости, выбрав момент отсутствия отчима, хотела ей про беременность рассказать, но встретила меня холодная и чужая женщина. Даже когда я ей денег дала просто так она ничуть не подобрела, лишь смотрела на меня странно, когда речь зашла о свадьбе. А после и вовсе выставила за дверь, даже чая не налив, сославшись на мой внезапный визит, что ей не на руку и какие-то важные дела.
Но вот они фотографии, вот мама улыбается смущённо…Слёзы сами покатились из глаз, а я их быстро утёрла, слыша чьи-то шаги по коридору. Дверь в кабинет была приоткрыта, и я ждала кто заглянет. Заглянул как раз Антон.
– Что за дела Алиева? – возмутился он, проходя к столу, вся его напускная строгость в голосе читалась мной как забота.
– А что? – я примерно догадывалась, по какому поводу ругается, но решила уточнить.
– Время. – постучал указательным пальцем по циферблату своих наручных часов, и резко отодвинув стул от стола, сел напротив. – На обеде не была. – констатировал он строго, выхватив из стопки первое попавшееся фото.
На ней были я и мама. И на мою маму у Антона была красочная реакция, он нахмурился, лицо его перекосило, оскал и чуть ли не плюнул на фото. Не было бы там меня точно бы плюнул.
– Так я за фотографиями к метро ходила и блин себе купила. Съела по дороге сюда. Вот эти посмотри, хорошо получились. – подсунула Антону наши фото с пробной фотосессии, хотя ему это было неинтересно.
Дежурно взглянул, кивнул соглашаясь и вернул в стопку.
Сухарь противный.
– Давай собирайся, фасолькина мать.
– Куда? – я приободрилась, с момента нашей свадьбы из офиса меня Антон в свет не водил, завалив бумажными делами.
Я уже думала, что меня окончательно списали и до декрета я никуда не выберусь из этого кабинета.
– Обедать Алиева. – протянул Антон, фыркая на мою несообразительность.
– Ворчун какой. – пробубнила под нос я, встав с места и идя к шкафу за курткой и переобуться.
– Чего? – возмутился супруг, а я наивно думала, что он не услышит.
– Ничего. – мило улыбнулась ему, – Я готова обедать.
– Вот и молодец. – Антон только сейчас поднялся со стула и пошёл в мою сторону весь такой серьёзный и строгий.
Почти тиран домашний.
Только приобняв меня поцеловал нежно в губы и заботливо вывел из кабинета.
Как же было жаль пакет с фотографиями, оставшийся на столе, но рядом с Антоном я вполне могла перетерпеть ещё часик или даже два.
Несмотря на то, что есть я в принципе не хотела, когда мы сели за столик в уютном ресторанчике и заглянула в меню во мне проснулся зверь. Отчаянно хотелось жареного мяса, так что и выбирать не было сил. Ткнула пальцем в планшет на первый стейк из говядины с сыром и брусничным соусом. Антон, подглядев, выбрал то же самое.
Пока ждали свой заказ говорили о Фасольке и о делах одновременно, потому что так или иначе, Антон рулил своим бизнесом в зависимости от моих визитов ко врачу, а впереди у нас было важное событие. Первый скрининг, и подсмотрев в интернете, я уже знала, что увидим маленького человека, а ни какую ни фасолинку.
– Так смотри, завтра у меня самолёт в пять утра, в Кёльне я не задержусь там буквально встреча на час… – Антон всё распланировал в записной телефона и зачитывал мне, подглядывая туда, – … оттуда в Везель и там я переночую встреча утром и потом обратно в аэропорт. Я успею.
– А если вылет задержат? Погодные условия там все дела? – поинтересовалась у мужа, догрызая хлебную палочку под недовольным серым взглядом.
Злится, что я не пошла на обед и в сказку про блин не поверил.
– Тогда по видеосвязи. Позвонишь мне, когда будешь на приёме, фигня, конечно, но лучше, чем ничего. – ворча и хмурясь, Антон протянул мне ещё одну хлебную палочку, вытянув ту из плетёной корзинки.
– Ай-яй-яй. Ворчун ещё и память плохая. – хохотнула я, беря из руки мужа хлебное изделие.
– Ты о чём? Я ещё молод, мне и тридцати нет. – Антон приосанился, вздёрнул подбородок, вытягивая шею, и поглаживая себя по груди.
– Нельзя пользоваться связью в кабинете ультразвука. – напомнила своему молодому ворчливому старичку.
– Бля…аха муха! – Алиев снова недовольно нахмурился, откинув голову назад, что означало «Бобик сдох».
– Я тебе видео сниму и отправлю, это можно.
– Лучше, чем ничего. – пожав плечами, и вернувшись в обычное положение, Антон подался вперёд, взяв меня за руку улыбнулся обворожительной улыбкой и утвердительно произнёс; – Я успею.
Мясо принесли неготовое, а с кровью, но меня это вовсе не смутило, я так хотела этот стейк, что мне было наплевать и даже понравилось.
– Вот жопа-рука! – достаточно громко и эмоционально возмутился супруг, я бы даже сказала, что он разозлился, поняв, что его мясо с кровью, а не Well Done и собирался подозвать официанта.
Я уже примерно знала, что будет как минимум перепалка с поваром, чего мне, естественно, не хотелось.
– Ты не будешь? – подсуетилась я, уж больно кусок аппетитный, – Дай я съем! – не успел муж ничего произнести как я с помощью вилки и ножа подцепила сочащийся кусок говяжьего филе и уложила на своё блюдо.
– Ты что это есть будешь? А, ты уже, – протянул Антон, заметив, что повар дважды оплошал. – И что? Вкусно? – поинтересовался супруг, глядя на меня с охреневшим лицом.
– Угу. – закивала уже с набитым ртом.
– Надо тебе кровь на гемоглобин проверить.
Я согласилась всё так же кивая, но прожевав мясо, вступила в спор.
– Палец зажил давно, гемоглобин в норме у меня. – показала мужу тонкий шрамик на указательном, – Сдавали же уже. – на эти анализы с меня уже литрушку крови и выкачали.
Отличная «профилактика» анемии.
– В норме? – вскинув брови, с удивлением переспросил Антон, – И поэтому ты превратилась в вампира? Или кто там сырое мясо предпочитает? Оборотни? – муж морщился от вида, как я режу сочащийся кровью кусок мяса и отправляю в рот, оттого и сомнений ни осталось.
Антон такое точно не любит.
– Ну, во-первых, в сыром мясе нет ничего ужасного, обычное блюдо. Это, вообще, полусырое. А тартар, например, совсем сырой. А во-вторых, я не оборотень. Я беременный оборотень. Хочу мясо с кровью и ем! Хочу арбуз с горчицей и ем! – под конец моя речь стала пламенней и, вообще, я на мужа обиделась.
Каким бы заботливым он ни был, Антон ни понимал как это, хотеть понюхать горелых спичек в три часа ночи, поедая при этом гороховую кашу. Он волновался, как и я о том, чтобы анализы были хорошие, чтобы я вовремя завтракала, обедала и ужинала, но в такие моменты как со спичками и сейчас с этим мясом не поддерживал.
– А ты? – вспомнив, что мне нужно вечером навестить маму я отложила обиду на потом и продолжила разговор.
Антон отодвинул тарелку с сыром и брусничным соусом, с недовольством уже пил кофе.
– Ой нет. Я тут не рискну более что-то заказывать. Повар… – муж сделал паузу для подбора приличных слов, – Гандон. – тяжело вздохнул.
– Да. Эм. Я к маме хочу поехать, она просит фотографии.
– Я утром улетаю, а мне ещё документы просмотреть. Давай твоя мать до моего возвращения потерпит.
– Я быстро. Заеду, отдам фото и вся твоя.
– Нет.
– Да почему нет то?! – впервые Антон был так категоричен, обычно он сам предлагал варианты удобные нам обоим, но не в этот раз.
Он и так был не в настроение, не любит летать без меня, а ещё остался голодный, на это и списала его упёртость.
– Потому что там не только мать твоя живёт. А мне некогда сегодня тебя караулить. Я вернусь тогда всё отдашь, или курьера нашего штатного напряги, пусть домчит ей твои фотокарточки.
– Хм. – я задумалась, – Нет. Я сама хочу, кстати, ты так и не рассказал, как её уговорил посетить нашу свадьбу. Она странная какая-то.
– Ха! Ты в этом сомневалась? Мать, живущая с тем ублюдком что обижал её ребёнка априори не может быть нормальной. Ты хотела маму на свадьбу ты её получила. Считай свадебный подарок тебе от меня, но ценник на подарках – это моветон дорогая.
На этом Антон закрыл тему разговора, и я решила не настаивать, хотя не поднять её вновь мне было крайне сложно. Любопытство ковыряло нутро до тех пор, пока меня не выводило из себя. Срываться на Антоне я не могла это было табу для меня и внутреннее чутьё подсказывало, что ему такое не понравится. Под горячую руку всё чаще стал попадать Игорь, ведь теперь с ним я работала больше, чем с супругом. После обеда я бессовестно плюнула на дела и сыто развалившись в кресле любовалась свадебными снимками. Игорь явился именно в этот момент и так не вовремя попросил флэшки со списками первостепенных препаратов для реализации в аптеках. Списки были готовы, но кто бы их скинул на носители?
– А можно заранее предупредить? У меня флэшки закончились. – нагло врала я, демонстративно выдвинув ящик стола полный новеньких носителей, но Игорю, стоя́щему у двери, было не видно.
– Вот оно. – прищурившись, сказал Игорь, – Ты опять? – он прошёл к столу и сел на тот же стул, где несколько часов назад сидел Антон.
– Что опять? – хотелось его стукнуть, а заодно проверить, будет ли на его загорелой коже виден синяк или хотя бы красное пятнышко.
– Злая как собака. Что случилось? С Антоном поругалась? – заботливо спросил Игорь, и потянулся за стопкой уже отсмотренных мной фотографий.
– Никакая я ни злая и с Антоном я не ругалась. – зло фыркнула, держась с трудом от того, чтобы не забрать у Игоря фотографии.
Как ни странно, у него к ним был интерес не то, что у Антона.
– Да не ври мне, я же вижу. Давно уже кусаешься. Вот эту себе возьму? – Игорь показал фото, на котором были мы втроём, я он и Антон.
– Бери. – пожала плечами, наивно расслабившись раньше времени.
Думала, что Игорь сейчас уйдёт.
– Так что не поделили молодожёны? Ты не стесняйся, расскажи, я может подскажу чего. Друг я вам или недруг в конце концов?
– Ой! – взревела я, – Всё в порядке у нас, ну, возможно, я раздражительна, да. Беременность, гормоны и всё такое. – раскудахталась, всплеснув руками, раздражая саму себя.
Игорь подавился то ли воздухом, то ли слюной и закашлялся, оттягивая при этом галстук.
– Ты беременна? – спросил, не веря в это, словно я мужик и в принципе не могу быть беременной.
– Э-э-э, ну да, я думала ты знаешь уже. А что такого? Так спрашиваешь, словно это седьмое чудо-света. Люди влюбляются, встречаются, даже живут вместе, женятся и вполне логично рожают детей, что в этом такого?
– Неожиданно просто, – Игорь выглядел совершенно потерянным, но быстро пришёл в себя, – Ну… поздравляю, что ли. – хохотнув, он поднялся с места и направился ко мне.
Обнял, погладив по спине и поцеловал в щёчку.
– Спасибо. – я что-то разомлела от такого внимания, совершенно забыв про выдвинутый ящик стола, который теперь Игорю был доступен.
– Ага! – отпуская меня победно закричал Игорь, – Флэшек нет говоришь? – пристыдил меня с улыбкой, – Я через часик зайду. – прихватив фотографию, Игорь молниеносно удалился, а мне пришлось заняться работой.
Как Антон и обещал, он успел вернуться из деловой поездки вовремя. Ещё ранним утром муж забрался под одеяло, прижимая меня к себе, и целуя прохладными губами за ухом. Непросто субботний день, а редкий выходной и мы долго отоспались, нежились под одеялом. И лишь после обеда Антон повёз меня в перинатальный центр к лучшему специалисту по ультразвуку Кириллу Олеговичу.
Мы уже почти подъехали к стоянке при центре, пропускали на выезде машины, когда муж не выдержал и закурил. Такого не происходило с ним уже давно, или при мне так точно. Да и табаком от него не пахло, а здесь такое.
– Ну ты даёшь. – выдохнув шумно, я сжала пальцами пластиковую папку с картой и документами, нервничая больше не от самого предстоящего скрининга, а оттого, что Антон курит.
– Нет ну… – он пожал плечами, оборвав то, что хотел сказать.
– Что? Говори давай, а то я нервничаю. – повысила голос, по-настоящему злясь на мужа.
И я вовсе ни стала считать себя хрустальной вазой. Нет. Но эта его манера тянуть за яйца кота при моём нестабильном настроении была худшей пыткой.
– Таблетки же ты пила. Мало ли как они подействовали. – нехотя произнёс Антон, морщась и выдыхая сизый дым в приоткрытое окно.
– Там же, они же… – я просто тупо пялилась на мужа и не могла подобрать слов, потому что если мне эта мысль в голову и приходила, то давно и быстро ушла не задерживаясь.
Были другие проблемы и заботы, рокировка, свадьба и я вовсе не думала, что что-то может быть не так.
– И давно ты об этом думаешь? – поинтересовалась с чувством стыда и пониманием что я изначально херовая мать ведь я не думала.
– С того дня как узнал. – он раздавил сигарету в пепельнице и резко, зло вывернул руль, – Жалко, что таблеток тех не осталось можно было бы сдать на проверку. Может, там, вообще, только крахмал, а если просрочка? Чёрт его знает, как может повлиять на развитие плода, если с просроченного аспирина люди зрение теряют, то… – Антон замолчал, и подавшись в мою сторону, быстро смахнул слёзы с моих щёк.
Он зажал моё лицо ладонями так, чтобы смотрела ему в глаза, я даже не понимала, что мы уже на парковке встали, что машина заглушена.
– Просто знай, что бы ни случилось, я с тобой. Пошли?
Я лишь кивнула, и Антон отпустил меня. Выходя из машины, почувствовала боль в пальцах. Я так сильно сжала папку, что на ней отпечатались следы от ногтей.
Меня душила тревога, хотя я думала всего минуту о том, о чём Антон думал всё это время. Каждый день он нервничал и переживал всё в одиночку и ничего не мог мне сказать. По щекам скатились ещё слёзы, но я их зло вытерла. Собралась. Взяла супруга под руку, и мы отправились с ним в центр.
В кабинете ультразвука нас уже ждали Кирилл Олегович и медсестра ведущая запись. Для меня было облегчением лечь наконец на кушетку, задрать водолазку, приспустить брюки и ощутить прохладу геля внизу живота. Антон заметно побледнел, да и Кирилл Олегович заметил, что мы не особо-то весёлые.
– Что переживаете? Не переживайте, сейчас посмотрим, всё замерим, фотографии для альбома. – подбодрил нас и начал водить датчиком по животу. – О! Глядите красавец какой. – с улыбкой врач продемонстрировал нам нашу фасольку, от которой не осталось и следа.
Теперь на её месте обосновался самый настоящий человечек, наверняка он был крошечных размеров, хотя на мониторе в увеличенном размере выглядел крупней.
– Чудо какое. Руки, ноги, голова! – неожиданно громко и по-детски заявил Антон, с радостной улыбкой.
Он сидел на табурете, стоя́щем рядом с кушеткой, крепко сжимал мою коленку и смотрел на монитор сияющим взглядом. Это было что-то невероятное, и я разрывалась, не зная, куда смотреть. Хотелось запомнить и там, и тут, но сияющее лицо мужа победило. Я сдалась его уже серебристым глазам, успокоив свою совесть тем, что будут фотографии и малыша я ещё рассмотрю.
– Нагляделись? Начинаем замеры, так Маша пиши КТР сорок четыре, норма ребятки, норма, воротниковой зоны один и девять, норма. – понимая наше волнение Кирилл Олегович сразу успокаивал походу замеров, – Носовая кость обнаруживается…
Всё время проведения скрининга я разрывалась на три части, смотрела то на монитор, пытаясь разглядеть ребёнка, то на лицо мужа, побледневшее в ожидании чего-то плохого, и в итоге на лицо врача. А Кирилл Олегович был серьёзен, но недовольства результатами я в его взгляде на монитор не видела. Волнение отступило, когда он убрал датчик от моего живота и сказал;
– С моей стороны всё прекрасно, по скринингу крови вам всё расскажет генетик, но я думаю там тоже всё прекрасно будет. – добродушно врач подал мне зелёную салфетку и подмигнул.
– А пол когда можно будет узнать? – влезла с вопросом, уже утирая гель с живота, и врач хрипло рассмеялся.
– Обычно отцам не терпится узнать, но вы я вижу в курсе что рано? – спросил он у Антона и муж кивнул с улыбкой для меня.
Нет я знала, что рано, но хотела уточнить, когда не рано хоть примерно. В интернете информации полно́, но хотелось из уст врача её услышать.
– На второе узи придёте и скажу, если парень не стеснительный. – вновь подмигнув, ответил Кирилл Олегович.
– Парень? – с тенью улыбки спросил Антон, странно прижав подбородок к шее и глядя на врача исподлобья. – Рано же ещё. – резонно заметил он.
– У меня стаж работы двадцать лет, профессиональное чутьё, если хотите. Ещё можем поспорить. – лукавая улыбка появилась на лице Кирилла Олеговича и он протянул Антону крепкую руку, словно сам дьявол, просящий продать ему душу.
– На что? – спросил супруг заинтересованно, что было весьма неожиданно для меня, знающей, как муж презирает азартные игры и всякого рода споры.
– На бутылку хорошего коньяка.
– Идёт. – Антон крепко схватил руку врача и обратился ко мне, – Разбей.
Как в детском садике. Поднявшись с кушетки, ударила ребром ладони по крепко сцепленным рукам, и они разошлись, довольные заключением спора.
– Часто выигрываете? – спросил муж, прижимая меня к себе.
– Никогда не проигрываю молодые люди. Но это чутьё! Аппаратура тут совершенно ни при чём, иной раз бывает по всему девка, но я-то вижу, что пацан. А спор, это всего лишь способ узнать прав ли я оказался, не сдаю ли с возрастом. Вот вы, например, уже точно явитесь или с бутылкой, или за бутылкой. Так и узнаю прав я или неправ.
– Хитро.
– А то!
Антон довольный на все сто процентов протянул Кириллу Олеговичу руку ещё раз уже для рукопожатия, и после мы вышли за дверь кабинета спокойные, но не на все сто процентов.
