Текст книги "Реверс (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Глава 21
Несколько дней Антон приезжал к Ване как по часам хоть время сверяй. Привозил продукты, со мной перекидывался дежурными фразами, а главное, вернул телефон. Точней привёз новый, пояснив, что прежний изъят. Но мне уже было плевать на тот старый телефон, главное, я наконец-то смогла позвонить своему гинекологу и договориться о приёме. Хотела поехать одна, но Антон отказал, и его мотивов я не стала выяснять. Мне было всё равно с кем ехать, лишь бы скорей всё убрать, пока эти клетки не стали человеком, я этого боялась. И боялась, что могу захотеть передумать. Тамара Андреевна встретила меня радушно. Выслушала, провела осмотр и отправила в кабинет УЗИ, чтобы уточнить срок.
– Так. – врач Марина Сергеевна водила по моему животу датчиком, а я смотрела на экран видела чёрное пятно, но не чувствовала сожаления или отвращения.
Несмотря на опасения, всё было так мёртво внутри словно это не беременность, а рядовая болячка, от которой необходимо избавиться. И если какие-то мысли и проскакивали, то лишь о том, чтоб поскорей с этим покончить и постараться забыть.
– Агата, – Марина Сергеевна взглянула на меня с сочувствием, – а у вас здесь ничего нет. Анэмбриония.
– Что это такое? – испугалась я за себя, потому что у меня Ванька и болеть мне нельзя.
– Пустое плодное яйцо. В этом случае эмбрион или не сформировался вовсе или его развитие замерло на ранних сроках, я даже не вижу его. Вы ХГЧ сдавали? Должен быть низкий показатель и в динамике рост незначительный. – обратилась ко мне Марина Сергеевна, а я её не слушала словно.
– Как замерло? – смысл слов врача дошел до меня не сразу, я приподнялась на локтях, глядя монитор, словно могла там что-то понять.
– Такое бывает. Видимо, какие-то отклонения. Не расстраивай… – Марина Сергеевна принялась меня утешать, но я пресекла её попытку резко перебив.
– Вообще-то, я аборт хочу сделать. – сухо призналась.
У врача словно камень с плеч свалился. Она выдохнула с освобождением.
– А-а-а ну всё понятно. Тамара никогда не помечает, я тут распинаюсь, показываю. Тогда вам прямое показание на прерывание пишу.
– Да. Пожалуйста. Спасибо. – села на кушетке, стирая салфеткой гель.
У меня не было ощущения свалившегося камня с плеч. Всё равно тяготило и била по нервам эта ситуация. Желание её разрешить поскорей не давало выдохнуть так же спокойно, как это сделала Марина Сергеевна.
После УЗИ я набрала Антона и предупредила, что задерживаюсь. Попросила, чтобы он покормил Ваню обедом, нехотя, но согласился отъехать в кафе. Велел строго-настрого ждать его и никуда не уходить.
Мне же с результатами УЗИ необходимо было дойти до Тамары Андреевны.
Возле её кабинета была очередь из двух девушек и третья уже в кабинете, а мой приём хоть и был по записи, но давно прошёл. Пришлось сидеть и ждать ещё, это ожидание угнетало. Я хотела всё быстро, здесь и сейчас, чтобы отрезать, и всё!
– Ну что там? – из моих тягостных мыслей вывел голос Тамары Андреевны.
Я так ушла в себя, что не видела ничего. Две девушки уже прошли свою очередь и возле кабинета гинеколога я сидела одна.
– Ничего. Пусто. – протянула ей бумажку, где в углу большими буквами было написано прерывание.
– Заходи в кабинет.
Гинеколог посмотрела мои результаты и предложила несколько вариантов.
– Можно подождать, либо таблетки, или же вакуум-аспирация.
– Мне бы побыстрей. Не хочу ждать. – меня трусило на стуле, от нетерпения.
– В любом случае Агата необходимо сдать анализы, а там будем думать.
– Хорошо. – подскочила со стула, готовая на анализы хоть сейчас, хотя знала что делаются они утром, – Если я завтра сдам всё, когда можно будет?
– Завтра сдашь утром натощак, после обеда результаты посмотрю и позвоню уже. Определимся.
– Хоть примерно когда можно? – нанималась я.
– Торопыга. – тяжело вздохнув произнесла Тамара Андреевна.
– Завтра точно нет если это будут ни таблетки, то это по предварительной записи. Но я договорюсь раз так срочно надо. Послезавтра.
– Спасибо. – забрала направления и вышла из кабинета.
Не прошла нескольких метров по коридору, как мне позвонил Антон.
– Ты освободилась? Я уже подъехал, Ванька пообедал и спит. – отчитался Антон.
– Угу. – буркнула и сбросила вызов.
Поведение Антона сильно мешало мне его ненавидеть. Очередное доказательство того, что если и рвать, то сразу, иначе это не порвётся. Он был не против меня, а за, и со мной и это било по рукам, даже несмотря на то, что, по сути, удерживал.
Вышла из больницы и сразу юркнула в машину на заднее, сев рядом с сыном. Тёплый салон, тихая музыка, спящий Ваня в детском кресле и Антон. Спокойный, в каком-то уютном, свободном свитере мелкой вязки, серого цвета. Быстро пристегнулась ремнём безопасности, прогоняя прочь желание его коснуться.
Он не глушил двигатель, поэтому мы сразу поехали, ни о чём не разговаривая. Лишь на перекрёстке в длительном ожидании зелёного прозвучал его мягкий голос.
– Что делать будем? – я не поняла его вопроса.
– В смысле? – подумала, что он интересуется планами на вечер, словно у него выходной, а мы, как и полгода назад едем домой после прогулки в парке.
– Врач что сказал? Ты точно решила аборт? – пояснил Антон и моё сердце дрогнуло.
Я ещё в тот день, когда он узнал, заметила его слова про учёт, но не то было состояние чтобы думать об этом. И было на самом деле удивительно осознать, что он готов принять любое моё решение. Это при его-то злости в момент моего признания. Тогда хотела сделать ему больно, говоря, что рожу от его отца. А вышло так, что он принял за чистую монету. Принял.
– Да решила. Завтра сдаю анализы и всё. – не было желания объяснять Антону, что не только я решила, но и природа со мной солидарна.
Сама всё без меня свернула в зачатке.
–
На следующий день я сдала анализы и всё время ожидания звонка от Тамары Андреевны меня трясло мелкой дрожью. Я не находила себе места, не могла толком ничем заняться и постоянно смотрела на часы. Когда на экране телефона высветился номер врача так торопилась ответить, что чуть не выронила устройство.
– Да. Ну что там?! – от моего возгласа засыпающий рядом Ваня вздрогнул, но я его вовремя успокоила, нежно погладив по спине.
– Анализы плохие, у тебя уже воспалительный процесс начался. Поэтому дорогая моя ждут тебя завтра у нас, к восьми утра подъезжай, голод минимум семь часов. До десяти почистят тебя, потом в стационаре отлежишься до вечера и домой.
– Хорошо. Я приеду.
Отложив телефон после разговора с Тамарой Андреевной, легла рядышком с засыпающим сыном. Вот теперь появилось это ощущение облегчения, словно камень с плеч свалился. Я знала точно дату и время, а определённость меня успокаивала так, что я смогла заснуть вместе с Ванькой.
Антон приехал вечером, когда Ваня ещё не спал, и они устроились в гостиной вместе смотреть мультики перед сном. Я то топталась на пороге комнаты, то уходила на кухню, делая вид, что занимаюсь домашними делами. Ждала, что Антон сам спросит, как и что, не решаясь начать этот разговор первой.
– Что ты мечешься? – заметил меня и спросил наконец, когда я заглянула в гостиную вот уже в пятый раз.
– Ничего. Завтра мне в больницу нужно будет. На весь день. – быстро сказала и снова направилась на кухню.
Наблюдать за тем, как он с сыном деловито смотрит мультфильм было невозможно. Душа, истерзанная Антоном, по нему же и тосковала.
Он не пошёл за мной, остался с Ваней смотреть мультики, потом они ушли в ванную комнату купаться, и я не вставала перед ними. Лишь принесла полотенце для сына, а потом снова вернулась на кухню. Спать Ваню тоже укладывал Антон, соскучился, навёрстывал, а я понимала, что не смогу лишить их друг друга. Даже если отпустит. Вся ненависть и злость что была во мне по отношению к нему, растворилась в тоске. Осталась разве что обида и то не на Антона, а в целом на всё, что случилось и в большей степени на саму себя. Мне же нетерпелось начать новую жизнь, хотя меня никто не торопил. Не было причин сближаться с Евгением так скоро…
– Я сегодня останусь. На диване лягу. – произнёс Антон, зайдя на кухню.
Он прошёл прямиком к плите и поставил чайник пока я думала, что ответить.
– Ко скольки тебе в больнице нужно быть? – он повернулся ко мне, почти присев на край разделочного стола у плиты.
Боже! Как же мне хотелось его обнять. Обнять и одновременно выгнать прочь, что не хотеть этого и не сделать. А он такой уставший, измученный, но всё равно упрямый.
– К восьми надо быть там. Я на такси доеду, сможешь с Ваней посидеть до вечера? – задав этот вопрос, тут же испугалась, что делать, если он не сможет?
Кому оставить Ивана?
– Смогу. – торопливо ответил Антон, сразу добавив; – Отвезу тоже сам.
– Ваню в такую рань будить? – обычно он спал до восьми, – Чтобы мне не опоздать, будить придётся в шесть утра.
– С Ваней Алёна посидит, я уже договорился, в семь подъедет. Она неплохо справилась пока нас не было.
– М. – кивнула, соглашаясь.
Алёна мне нравилась с самой первой нашей встречи, только она как тёплый кусок льда. Красивая и солнечная, но словно лёд бесчувственный внутри.
Мы оба замолчали, я смотрела на свои руки и после свистка закипающего чайника подорвалась со стула.
– Постелю тебе. – хотела проскочить мимо, но Антон поймал за руку, притянул к себе.
– Я так лягу. – обнял крепко, уткнулся носом в макушку, шумно втягивая воздух, – Прости родная, прости за это всё. Так не должно было случиться. Если бы я только мог что-то исправить, я бы исправил. – он стиснул меня в объятиях, и я задохнулась от желания ответить ему, но руки висели вдоль тела безвольными плетями.
– Ничего не исправить Антон. – я не выкрутилась из его мёртвой хватки, он сам отпустил и посмотрел в глаза.
– Прости за это. – прошептал едва слышно, но мне не нужно было этих просьб.
Я уже. Только вот ему об этом знать не стоит.
– Пойду, пожалуй, лягу спать.
–
Утром полил холодный дождь, напоминая мне тот страшный день похорон. Это было очень символично. В такой дождливый день всё началось и в подобный закончится.
– Он не испугается? Может быть его разбудить? – спросила у Антона, что стоял в ожидании меня, пока я соберусь.
– Нет Агата, я же не Бармалей, чего меня бояться? И мы отлично поладили, пока тебя не было. – успокоила Алёна.
– Хорошо. Завтрак для Вани на столе, нужно будет только чай сделать. – объясняла пришедшей на помощь Алёне, одеваясь в прихожей.
– Не стоило утруждаться. Я умею готовить. – призналась она и мило улыбнулась.
Мне на секунду показалось, что Алёна хотела меня задеть этим, но развивать эту мысль было некогда. Нужно было вовремя явиться в больницу, избавиться от причины моей нескончаемой тошноты.
– До вечера. – бросил Алёне Антон, выпуская меня из квартиры.
– Почему до вечера? Ты занят? – я и так нервничала, а сейчас и подавно, на душе было неспокойно.
– Ты же не думаешь, что я тебя одну оставлю. – Антон подцепил пояс моего плаща и притянув к себе провёл кончиками пальцев по щеке.
Завораживая, заставляя смотреть ему в глаза, слушать и слышать.
– Он, – так Антон называл своего отца, – Не успокоится. Если узнает про аборт, не даст сделать. – лицо его исказилось от злости.
– Да нечего спасать. Нет там никого. Чёрная дыра. – прошептала едва слышно, решив после слов Антона, что нас подслушивают.
– Ты не беременна? – удивился Антон и даже обрадовался.
– Это не та беременность, после которой рождается чудный ребёночек. Пустое плодное яйцо и я хочу, чтобы его убрали. Если мы будем тут болтать, мы опоздаем. – призналась всё же и дёрнулась в сторону лестницы.
Антон зашагал вместе со мной, но руку из-под пояса так и не убрал.
В больницу мы прибыли вовремя, я заполнила все необходимые документы, и всё. Операционная залита холодным светом, за окном льёт серый дождь, а на душе погано. Вот только на этом кресле, в этот миг и стало гаже всего.
Я ведь могла на нём оказаться значительно раньше, ещё три с лишним года назад. Но не оказалась. Память перемотала, забросила в тот день, когда Антон подумал, что я сделала аборт. И ведь не позвони ему, я бы сделала. Наши дороги бы разошлись, и я бы не сидела на этом кресле.
– Начинаем? – анестезиолог взял в руку маску и потянул меня за плечо, предлагая лечь.
Каждая клеточка тела была напряжена настолько, что сделать это получилось с трудом. Маска сразу легла на лицо и через десятки секунд я уплыла в прекрасный сон.
По иронии судьбы мне снилось рождение Вани. Те долгие часы мучений что с лихвой были награждены кричащим младенцем, выложенным на грудь. Антон, стоящий у изголовья, счастливо улыбался, глядя то на меня, то на сына. И солнце, палящее в окна родовой, грело душу и тело. И очень хотелось пить…
Я приходила в себя ещё в операционной, но лишь обрывками помнила, как добралась до палаты. Хотелось пить и спать, но пить сказали нельзя, а вот спать можно и я спала. Снова погружаясь в цветные сны. Шарики, Ваня, и солнце – вот такие сны мне снились пока не разбудил хирург.
Быстро осмотрел, провёл краткий инструктаж под чутким вниманием Антона и отпустил домой. Антон же всё это время был в больнице, не отходил от меня и не скрывал, как переживает. Всё бы отдала в этот момент за то, чтобы не было у меня ничего с его отцом. Но увы, перемотать жизнь нельзя.
– Пошли. Ты как? Давай я донесу до машины. – предложил Антон, видя моё затруднение, когда я вставала с кровати.
– Я в порядке. У меня даже не болит ничего. – храбрилась, пока действие обезболивающего ещё давало мне такую возможность.
– Тогда домой. – Антон пропустил меня вперёд из палаты, и я прошла несколько метров, прежде чем голова закружилась.
Болеть не болело, но слабость…Это не боль её невозможно перетерпеть, она просто не давала мне шагу ступить. Не было сил, и всё, беспомощный человек, а помочь некому.
Кроме рядом идущего Антона.
– Что? Плохо? – он и подхватил.
Сначала под руку, а потом и вовсе взял на руки и понёс по длинному коридору.
– Нормально. Я нормально. Голова закружилась просто. – шептала, глядя на хмурое лицо Антона, не верящего, что я говорю правду.
По дождливой дороге домой я лежала на разложенном сидении под его курткой, пропахшей до горечи сигаретами, и мне становилось легче. А вот дома меня ждала боль. Скрутило так, что я даже Алёне спасибо не сказала и не поцеловала уже спящего сына. Сил хватило лишь на то, чтобы уйти в спальню и лечь на кровать.
Я подтянула колени к груди, так становилось чуточку легче. С ужасом думала, неужели, если бы я тогда не позвонила Антону, вместо Ваньки была бы такая жуткая боль. От этого глупые слёзы сами собой катились по щекам, и покрывало на подушке становилось противно сырым. Это ощущение влажной ткани под щекой напоминало о том сыром матрасе из подвала, сдвинулась чуть в сторону.
– Как ты себя чувствуешь? – в комнату заглянул Антон, – Тебе нужно что-то? – спросил он.
– Да, полежи со мной. – я даже приподнялась, чтобы озвучить просьбу, глядя на него.
Антон замешкался на пороге комнаты, но быстро преодолел расстояние до кровати, лёг напротив, прижимая меня к себе. И стало легче, когда мои коленки упёрлись ему в грудь, когда его рука успокаивающей тяжестью легла на мою руку.
Антон дал мне несколько дней отлежаться, а потом я впервые оказалась на даче показаний. Меня спрашивали только о том дне, когда я прилетела с Ваней в Москву. Краснощёкий следователь непрозрачно намекал, чтобы я не упоминала Игоря, и я растерялась. Ведь это именно Игорь взял у меня из рук Ваню, и он же меня усыплял, но в кабинете я была не одна. Антон стоял у окна и разрешающе кивнул, когда я на него вопросительно уставилась.
В итоге нехитрых манипуляций Антона и следователя Титоренко с моих показаний именно Рой собственноручно похитил ребёнка и меня.
– Вот здесь подпишите и можете быть свободны Агата Ивановна. Кстати, подписку о невыезде с вас сняли, а то пока следствие и до суда дело дойдёт, может и год пройти. Но в любом случае вас вызовут заранее. – объяснился следователь, любезно подсовывая мне на подпись ложные показания.
Дрожащей рукой быстро всё подписала, понимая, что так будет лучше. Рой всё равно преступник, а за что его посадят и неважно. Только предстоящая дача показаний в суде удручала, чем я и поторопилась поделиться с Антоном.
– Я теперь ещё и врать должна в суде?! – тихо, но возмущённо спросила его, как только вышли из серого здания МВД.
– Не врать. Почему врать? – удивился Антон.
Искренне. Так, что я засомневалась в своей адекватности.
– Потому что это Игорь Ваню забирал, и Игорь меня усыпил. – сказала очевидное, то что уже говорила ни раз следователю и Антону в том числе.
– Ладно. – вздохнул Антон, и приобняв меня, подтянул к себе пока мы медленно шли к машине. – Честно, до суда дело не дойдёт. – он сказал это с лёгкостью, а на меня навалился страх.
– Его что не посадят?! – вот чего я боялась больше всего.
Что система правосудия окажется слаба в борьбе с такой гнидой, как Рой.
– Столько говна хорошим людям сделал, до суда не доживёт. Желающие вложиться в его смерть имеются в достатке.
– Всё! – зажала уши похолодевшими ладонями, – Не хочу ничего слушать! – Антон покорно кивнул, и мы дошли до машины молча.
Да и домой мы ехали молча. Я судорожно в уме мотала план побега, прикидываясь задремавшей. Раз я уже не под подпиской, мне только бы денег раздобыть на дорогу и жизнь. А потом посмотрим.
–
Хотела сбежать несмотря на все свои желания и чувства к Антону. Мне необходимо было побыть одной, чтобы в тишине разобраться в себе. Но Антон словно чувствовал мои намерения. Ночевал в гостиной и не отходил от меня всю неделю после того, как я узнала, что больше не нахожусь под подпиской о невыезде.
И очередное утро неделю спустя ничем не отличалось от предыдущих. На кухне за завтраком собралась рядовая семья, только каждый из своего угла вышел. Антон из гостиной, я из спальни и в детской захватила Ваню.
– Как ты себя чувствуешь? – Антон предпринял очередную попытку сближения, попытавшись обнять меня, пока я стояла у плиты, доготавливая кашу.
После той ночи, когда я его попросила полежать со мной, он это делал часто, приняв ту мою слабость за зелёный свет.
– Антон не делай так. – выкрутилась из его рук.
Диссонанс долбил по мозгам. Я хотела его обнять в ответ и тут же не хотела сдаваться и признавать, что простила за то, что впутал. Для этого мне и нужен был побег. Пауза. Разложить по чашам и посмотреть какая перевесит. Не станет же он меня насильно при себе держать, если я не захочу быть с ним. Верила что не станет. Антон хоть и упрям до ужаса, но адекватен.
– Что ты задумала Агата? – строго поинтересовался он, садясь за стол.
– При ребёнке будем отношения выяснять? – поставила перед Антоном тарелку с кашей, и он поймал за руку.
– И что? Развод? – спросил, заглядывая печально в глаза.
Сердце сжалось от страха и неожиданности. Ваня рядом стучал ложкой по столику детского стульчика, в котором сидел, и услышав новое слово, начал его повторять.
– Расвот! Расвот! Расвот! – радостно кричал сын, не понимая смысла слова и я повторила.
– Развод. – произнесла почти шёпотом, Ваня его перекрикивал.
– Что-то неуверенно. – хмыкнул Антон, – Фиг тебе. – и просто показал мне фигу.
– Знаешь что?! – взвилась я, швырнув в него тут же содранный с шеи фартук.
– Что? – милейшим голосом поинтересовался всё ещё мой муж, помешивая дымящуюся кашу в тарелке, не обратив внимания на фартук, повисший на его коленке.
– Ничего! Я ухожу! – рванула в прихожую, натягивать ботинки на голые ноги.
– Куда?! – крикнул мне Антон вслед.
– Жопой резать провода! – огрызнулась как в детстве на эмоциях и сдёрнула плащ с вешалки так, что оторвала петельку.
– На обратном пути хлеба купи! – всё с той же кухни прокричал Антон.
В его голосе звучал смех, отчего я чуть не разревелась прямо в прихожей.
– Фиг тебе… – шепнула под нос и вышла из квартиры, хлопнув дверью.
Я выбежала из дома без всего. В кармане плаща, кроме ключей от квартиры, ещё с того сезона болталась купюра в пятьсот рублей, и я быстрым шагом дошла до ближайшего кафе.
Побыть одной даже вот так было роскошью. Антон впервые не стал препятствовать тому, чтобы я куда-то вышла без него. Тем страннее была встреча с его отцом.
Евгений подсел ко мне сразу же, как только я поставила чашку кофе на стол. Словно он знал, что я выйду из дома, словно они с Антоном эту встречу подстроили. В свете последних событий у меня стала развиваться паранойя.
– Следишь за мной? – я всё ещё была взвинчена Антоновой фигой и внезапное появление его отца меня не напугало вовсе.
Хотя могло.
Если уж и равнять эту яблоньку с яблочком, то ко фрукту доверие было, а к дереву лишь презрение.
– Агата, давай поговорим. Я объясню, почему поступил так, а не иначе. – мягко просил он и эта мягкость голоса несмотря на отсутствие доверия словно завораживала.
Не давала воспротивиться и отказать.
– Ты сам то веришь, что это всё можно объяснить? – несмотря на свой вопрос небрежно кивнула, поджимая голые ноги под лавку.
Смотрела на кофе, опасаясь брать чашку в руки. Даже пальцы дрожали, а я не хотела этого выдавать. Отчаянно нахватало сигареты и напитка покрепче.
– Верю. Я так поступил, потому что мой сын недостоин тебя, потому что он знал, что так будет и всё равно подставил. Рома знал, что ему нельзя даже хотя бы серьёзно с кем-то встречаться, не то, что жить с женщиной, жениться и детей рожать. Он тебя подставил понимаешь ты это или нет? – вся располагающая мягкость его голоса куда-то улетучилась.
На меня смотрел взрослый и жестокий мужчина. Зверь, видящий во мне неравную себе, какой всегда, видел и видит Антон, а лишь добычу.
– Однако. – усмехнулась горько, схватила чашку твёрдой рукой и лишь после двух глотков кофе начала разговор; – То есть ты считаешь, что повёл себя благородно? Зная, что твой сын жив ты не дал мне шанса дождаться его. На что ты рассчитывал? Антон сделал всю грязную работу без возможности выйти из дела, а ты? Ты при договоре на мою и Ванькину защиту за его работу подвёл меня к отношениям заранее зная, что всё вскроется. На что ты рассчитывал?! На то что он реально погибнет, и я ничего не узнаю? На это?! – повысила голос без особого зазрения совести, да и кафе было пустым, работница не в счёт, она делала вид что нас не замечает.
– Я люблю тебя, и ты достойна лучшего. – с ровным лицом произнёс Женя, да и на мою тираду у него ни один мускул не дрогнул.
– А это разве ты? – чуть двинулась вперёд, глядя на него исподлобья, – Для тебя только твоё дело важно… а твоя жена? Мать твоих детей как же? – била, как мне казалось, по больному, но боли там было ни на грош.
А вот неприязнь была. Словно эта оплошность подпортила его так горячо любимое дело, и он хочет забыть не потому, что человек дорог был, а потому что косяк.
– Так вышло. Давай поговорим о нас, смерть моей жены здесь, вообще, ни при чём. – он злился, и это отразилось в его чуть дрогнувшем взгляде.
– Ни при чём? А если бы её сердце выдержало? И как тогда? Врал бы ей все эти годы что ваш сын подлая тварь?
Женя посмотрел на меня, не моргнув ни разу, словно с честью принимал удар, но это было не так. Ни с честью, а с нездоровым пофигизмом.
– Хорошо. Давай поговорим. О нас. – сделала паузу, – Я могла бы полюбить тебя. Да. У меня даже начали зарождаться чувства к тебе конкретно без отсылки на схожесть с Антоном. Ты же этим умело воспользовался тогда да? Не отвечай я и так это знаю. Меня подкупало и то, как ты относился к Ване, твоя мягкость по отношению ко мне. Забота и нежность, и я непросто отвечала взаимностью, потому что должна. Я хотела тебя радовать, хотела к тебе прикасаться без отсылки на своё воображение. Я хотела тебя полюбить. – снова усмехнулась, сделав короткую паузу, – Но, когда всё вскрылось, знаешь, я ничего общего с тобой иметь не хочу. Ничего и никого.
– Я тебя понял. – сухо произнёс, словно он робот, – Ответь мне теперь только на один вопрос, если бы с беременностью всё было в порядке… – перебила его резко и громко, на эмоциях ударив ладонями стол.
– Нет! – меня бросило в жар от наглости, – Кто, вообще, дал тебе право? Это медицинская тайна! – слёзы подступили к глазам, вся выдержка полетела к чёрту, и я вскочила с места.
Вот она очевидная разница. Антон был рядом, он всё знал, и меня это не задевало вовсе, я искала в нём поддержки. А то, что Видов влез в это и покопался своими руками без моего на то разрешения отвратило от него окончательно.
– Никогда бы. После всего этого я не родила бы от тебя детей! Они, Антон, Алина, они для тебя всё тот же расходный материал, как твоя жена. И была бы я! Ты просто чудовище, и я рада, что природа так распорядилась иначе мне бы пришлось стать такой же убийцей как ты! – задохнувшись от слов, что плевала как яд в то же ровное лицо я бросилась на улицу, добежала до парка, скрылась за трансформаторной будкой где дурно пахло.
Я рвано дышала, прижимая руки к ноющему животу. Боялась, что он пойдёт за мной. Найдёт. И чёрт знает что сделает. Вдруг у него есть Дыхание дьявола? Я для него добыча и жертва, а не равная. Простояв так полчаса, я вышла из укрытия и побрела к дому постоянно оглядываясь. Почти свернув под арку дома, вспомнила про хлеб и повернула в сторону магазина. В кармане лежала сдача от кофе и её как раз хватило на булку чёрного и киндер. Когда вернулась домой, Антон с Ваней были в ванной, умывались после завтрака. Времени с моего бегства оказывается прошло меньше часа.
– Хлеб купила?! – спросил Антон, крича из ванной.
– Купила. – буркнула я, желания вести мирную беседу с ним не было, но и при ребёнке скандалить идиотизм.
– Какой? – отчего Антон был так дотошен я не понимала, да и не хотела понимать, просто ответила, чтобы отстал.
– Чёрный, Дарницкий который. – устало стянула плащ и села на лавочку чтобы разуться, с ужасом увидев свои посиневшие от весеннего холода ноги.
– А что белого не было? – продолжил допрос Антон, появившись в прихожей с только что умытым Ванькой на руках.
– Был. А что надо было белый взять? – протянула сыну яйцо с сюрпризом, радуясь его счастливой улыбке.
Он часто закивал, что на его детском языке в последнее время означало спасибо.
– Просто ты так хочешь развестись, а хлеб купила чёрный. Мой любимый. – с довольной улыбкой заметил Антон.
Сочинять, что на автомате купила именно чёрный я не стала, но вот улыбку с лица Антона стереть хотелось.
– Я разговаривала с Женей. Только что. Он следит за мной. Он знает про чистку. Он копается в моей личной жизни. С этим можно что-то сделать? – я снова закипала как чайник на плите, разве что крышечка по лбу не звякала и свисток не свистел.
– Когда? Что он сказал? – Антон отпустил Ваню на пол и полез в карман шорт за телефоном.
Нет. Он не подстраивал этой встрече. Искренне удивился и заволновался.
– Нёс чушь про то, как он меня достоин, а ты нет.
– А ты что?
– А я хочу, чтобы вы оставили меня в покое! – рявкнула на Антона и ушла за сыном в детскую.
–
Не ожидала, что появление Жени хоть как-то сыграет мне на руку. Антон сорвался с места.
– Я уехал, буду вечером и за порог ни шагу. – сквозь зубы процедил взъерошенный Антон, заглянув в детскую.
– Что даже с Ваней погулять нельзя? – удивилась искренне, дома мой страх отступил и здесь, как там возле трансформаторной будки я не боялась ничего.
– На балконе с ним погуляешь. – рыкнул Антон, тут же добавив; – Даже двери никому не открывай. Ты поняла меня Агата? – я кивнула.
Сбежать бы всё равно не вышло. Денег у меня не было и что с моими счетами я не знала, да и карточки не восстанавливала. Антон ушёл, хлопнув дверью, я осталась с Ваней играть в детской. Старалась отвлечься от происходящего, тщательно выстраивая с сыном ферму из конструктора.
– Сына, а где свинка? – спросила про очередное животное.
– Хъю-хъю! – отвечал Ваня, тыча маленьким пальчиком в розовый пятак пластиковой свиньи.
– Правильно. И хрюнделю нужен загончик. – потянулась за порцией деталек для нового строения и в этот момент раздался звонок.
Я вздрогнула от всё ещё сидевшего во мне страха.
– Сиди тут сынок, вот, – отдала ему конструктор, – Строй свинке домик, я сейчас вернусь.
Тихо на носочках дошла до двери, аккуратно посмотрела через глазок. На площадке перед дверью крутился мужик в форме курьера. Да-да, паранойя цвела буйным цветом и в то, что это реальный курьер я не верила ни грамма. Больно рожа у него была серьёзная для такой работы.
– Что вы хотели? – крикнула из-за двери, проворачивая дополнительный замок, для полной защиты.
– У меня цветы для Агаты Алиевой. – в глазке показалась корзина с алыми розами.
На душе мгновенно похолодело. В голову полезли всякие жуткие картинки, главной из которых была месть от Роя. Мало ли как, но вдруг у него свои люди на свободе.
– У меня аллергия на цветы, так что уходите! Я их забирать не стану! – прокричала из-за двери, жалея, что вообще себя обнаружила.
– Как хотите, но заказ оплачен, я под дверью оставлю. – довольно быстро курьер сдался, оставил корзину под дверью и свалил.
С моим воображением теперь только боевики снимать, я отскочила от двери подальше. Мысль что там в корзинке куча гранат напрочь отшибла здравомыслие. Добежала до детской, схватила Ваньку и ломанулась в дальнюю часть квартиры.
– Вот тут поиграй. – устроила Ваню в гардеробном шкафу на пледе, сама набрала Антона.
Вызываемы вами абонент…
– Блин! – сбросила вызов, попыталась ещё раз, но звонок не доходил, обрываясь мерзким голосом автоответчика.
Опустилась на пол перед сыном, он довольный уже изучал содержимое шкафчиков с вещами и не обращал внимания на мою панику. Телефон в руке завибрировал, я думала, что Антон появился в сети и это пришло оповещение, но нет.
Намёков ты не понимаешь, поэтому прямо говорю, в корзине с цветами билеты на самолёт. Париж ждёт! И я вас жду! =)
Это было сообщение от Алины.