Текст книги "Реверс (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 20
Следующий день был полон нервов. Уколы, анализы, капельницы, а я как в тумане. Всё это время я ждала Антона. Переживала без возможности позвонить ведь телефона у меня не было. Самой уйти тоже было никак, ведь одежду мою забрали, грязь сплошная. Додумалась до того, что он меня здесь бросит, а сам скроется с Ваней, и я больше сына не увижу. Но Антон за мной приехал, как и обещал, только поздним вечером.
Зашёл в палату таким резким, почти не глядя на меня.
– Здесь одежда и обувь. – поставил сумку на кровать, – Переодевайся, я пока с врачом переговорю.
Сунулась в сумку. Вещи мои, те, что оставались в квартире Антона, когда я убегала от горьких воспоминаний. Немного потряхивало от мысли, что повезёт меня именно туда. Но лучше уж на квартире переночевать, чем к матери, с Ваней мне там делать точно было нечего.
Можно было бы в гостиницу, но сумка моя была неизвестно где, а там документы, деньги. Выбора не было, я переоделась и вышла из палаты в пустой коридор. Потихоньку пошла на выход. Ждать Антона у дверей терпения не хватало, я скорей хотела попасть к сыну. Обнять его, уткнувшись носом в пшеничную макушку, так сладко это было в мечтах, что даже приснилось ночью.
Я уже дошла до лестницы, что вела к выходу, как в спину послышалось;
– Сбегаешь?
Антон поймал под руку и развернул к себе, встретилась с ним взглядом, но отвернулась.
– Нет. Не могу ждать в палате, отвези меня к сыну. – с комом в горле голос дрожал, хотя я ещё вчера была уверенна, что всё прошло.
Ни черта.
– Я тебе не враг Агата. – произнёс ровно, сжал пальцы на руке так, что кожа покрылась мурашками.
Внутри всё рвалось в клочья от диссонанса. От жажды прижаться к нему до желания скрыться от него же.
– Хорошо. – выкрутилась от хватки Антона, и пятясь, сделала несколько шагов вниз по ступеням, глядя на его ботинки, – Отвези меня к Ване, я сына видеть хочу.
– Поехали. – он стал спускаться и я, развернувшись, сбежала по ступеням быстрей, – В аптеку только заедем, врач назначил витамины и успокоительное. – простые слова летели мне в спину, и я поёжилась от ощущения нереальности.
Можно было со стороны подумать, что мы обычная семья. Приболевшая жена и заботливый муж. Идеальная семья. Была бы… Выйдя на улицу, я старалась отвлечься чем угодно. Смотрела на деревья в таинственном свете фонаря, парапет, тротуарную плитку, цепляла внимание на этом, а не на том, что на душе. Взглядом пробежалась по номерам машин, стоящих на парковке, и сразу увидела свою, Антон на ней и приехал.
Замешкалась, не решаясь подойти. Весь день я думала, с чего начинать жить дальше, считая, что у меня ничего нет. Совершенно забыла про свою машину. Её можно продать, кредит за неё давно выплачен и денег хватит чтобы найти новое пристанище для моей маленькой семьи.
– Сядешь за руль? – Антон, поравнявшись со мной, протянул мне ключ.
– Нет. – отрицательно покачала головой, состояние было не для вождения.
Не хватало разбиться для полного счастья.
– Тогда назад садись. – мягко подтолкнул в спину к машине, и я пошла, прикидывая в уме, сколько смогу денег за неё получить, и когда продать, и куда уехать.
Сев в машину за водительское как настоял Антон, задала ему терзающий меня вопрос. Он остро назрел сразу, как только поняла, что у меня есть что продать.
– Когда меня похитили, при мне была сумочка. Там документы мои и Ванины, телефон. Где это всё? У Игоря? – затошнило от мысли, что всё придётся восстанавливать, тратя на это время.
– Развестись торопишься? – он не торопился заводить автомобиль, склонил голову набок, глядя на меня через зеркало заднего вида.
– Что? – я опешила, – О каком разводе речь, если я вдова? – развод.
Ещё и развод, и наверняка то дело небыстрое.
– Нет Агата. Я, как видишь, не сдох пока. – серыми глазами смотрел на меня не моргая, и я отвернулась к окну, не выдержав этой пытки.
– Пусть мне вернут документы. – не стала, как и Антон озвучивать что да.
Что тороплюсь подать на развод и уж тем более про продажу машины, казалось, всё и так очевидно.
– К сожалению, никто не смог перехватить твою сумку с документами. Рой уничтожил её, а вместе с ней и документы. Придётся восстанавливать. – пояснил Антон с металлом в голосе и завёл двигатель.
Наконец-то.
Это стояние на месте после всего случившегося было невыносимо. Хотелось скорой встречи с сыном, не терять ни секундочки возможной рядом с ним.
Ехали молча, без музыки или радио пока Антон не заговорил, вырвав меня из трепетного представления встречи с сыном.
– Он был у тебя. – звучало как обвинение в каком-то страшном грехе, я промолчала в ожидании, что он ещё скажет.
Но Антон молчал долго. Или не знал, что сказать, или подбирал нежные слова. Его обида, вскользь высказанная ещё вчера в одной лишь фразе, витала в воздухе. В ровных словах, в немигающем взгляде через зеркало, в этой тишине автомобильного салона. Во всём. А самое поганое в этом было то, что я её понимала и принимала. Я предательница. Это понимание тормозило всё и ненависть, и щемящую тоску по нему.
– Всё рассказал, раз ты ни о чём ни спрашиваешь. – произнёс со странной интонацией, словно провокация.
– Он рассказал достаточно, чтобы понять, что от вас обоих стоит держаться подальше. – слов было так много, такие резкие как пощёчины, но я их придержала.
Мне нужно было доехать до сына. Вот и всё чего я в этот момент хотела.
– Отлично. – неожиданно произнёс Антон.
Это задело, вызвало внутри негодование и вопросы, но я не стала их задавать. Отлично так отлично. Чёрт с вами всеми.
Весь оставшийся путь до аптеки и от неё до дома прошёл в молчании. Доехать с Антоном в одной машине было тем ещё испытанием, но жить с ним было бы невозможно. Какое облегчение я испытала, когда он, высадив меня у когда-то нашего подъезда, вышел из машины сам и отдал ключи.
– Там Алёна. Я не пойду, а то Ванька не отпустит потом.
Молча я взяла у него ключи и ни о чём не спрашивая бросилась к подъезду. Душа на части рвалась от мысли, что моему мальчику как-то могли навредить. Оттого ещё горше было понимать, что моей матери было на меня плевать. Ни разу не пожалела. Ни разу не заступилась.
Забежала по ступенькам с бешено колотящимся сердцем, задыхаясь от тревоги. Забыла про дверной звонок, просто начала колотить в дверь, которую издевательски медленно открыла Алёна.
– А. Это ты Рыбка. Я думала пожар случился. – она выглядела по-прежнему идеальной как ни в чём не бывало.
– Где мой сын?! – в квартире было пугающе тихо хотя по времени сын мог уже спать, но я об этом не думала.
Всё теперь виделось заранее в чёрном цвете.
– На кухне. У мальчика ужин по расписанию. Слушай, раз ты здесь, я тогда побегу! – это я уже слышала из коридора, вытаскивая из детского стульчика жующего что-то Ваню.
Сынок ничего не понял. Ни моей всклокоченности, ни тревоги, он просто был рад меня видеть, а я, одновременно целуя пухлые щёки, старалась осмотреть его. Лишь поняв, что всё с ним в порядке расплакалась от счастья.
– Мама. – смеясь, сказал сын, обнимая крепко за шею руками.
Ваня был в порядке. Он был здоров и весел, он ничего не боялся, и я успокоилась.
Думала, что не смогу находиться в квартире Антона, но Ванька, как буфер гасил все негативные эмоции. Сынок словно и не уезжал, казалось, он помнил эту квартиру, как и прежде крутился на наливном полу, разглядывая осьминога. Спать легли вместе и я на удивление спокойно уснула, держа в руке его пухлую ладошку.
Было всё равно и на то, что Антон явился на следующий день после завтрака. Конечно, к сыну, конечно, я не могла им обоим отказать в этой встрече. Пусть. Всё равно скоро эта связь оборвётся…
Антон с Ваней дурачились в детской, оттуда доносился их смех и сердце заходилось. Я была на кухне и пыталась готовить. Пыталась, потому что всё валилось из рук, а от запаха мяса тошнило. Мне это всё категорически не нравилось, и я отмела дурные подозрения, отправив подложку с мясом в мусорное ведро.
– Так. – выдохнула, протирая лицо холодной водой, – Оно просто протухло. – убедила сама себя, и открыв холодильник, достала оттуда сыр.
Макароны с сыром тоже неплохой вариант для обеда. Ваня их любит. Вместо сковороды выставила на плиту кастрюлю с водой. Убрав со стола лишние продукты, принялась натирать сыр. Я не осознавала, что делаю что-то не то, пытаясь в этот момент вспомнить какой день цикла. Какой в принципе день, число. Точно не знала, лишь примерно и в итоге большой кусок сыра был натёрт незаметно и весь. Даже если Антона пригласить на обед этого для нас много. Быстро соображая, убрала лишний сыр в контейнер и открыла шкаф с аптечкой.
Когда Ване было чуть больше года у меня был гормональный сбой и как следствие задержка, я даже успела купить тесты, но всё наладилось, и они не пригодились. Их я и нашла, чтобы увидеть отрицательный результат и успокоиться. Убедившись, что срок годности ещё не истёк, я быстро ушла в ванную комнату.
Была уверенна, что это моя паранойя, а тошнит меня от нервов и мясо несвежее. Вспоминать о Жене было тошно, но всё же мы предохранялись. Я была уверенна, что не могла забеременеть. Сидела на унитазе и гипнотизировала тест, пока руки не затряслись при виде двух полосок.
– Чёрт. – выдохнула, понимая, как темнеет в глазах.
Этого мне только не хватало. Я словно преступница поторопилась спрятать страшную улику и умывшись вернулась на кухню. Вода в кастрюле уже кипела из детской доносился счастливый Ванин визг, а я словно в вакууме. Ничего не могла начать делать. Стояла ещё минут десять и смотрела в бурлящую воду. Первая мысль, что вывела меня из этого состояния, это позвонить Тамаре Андреевне.
Даже пошарила по карманам халата на автомате, не вспомнив, что телефон мой пропал. С трудом я сварила макароны, даже забыла посолить воду, хорошо, что был сыр. Приготовила чай и накрыв стол для Вани пошла в детскую.
– Обед готов. – Антон катал с Ваней машинки по ковру, изображая звук урчащего двигателя.
– Можно я накормлю? – спросил он, о том, о чём я сама хотела, но не могла попросить.
– Хорошо. – пожав плечами вышла из детской и буквально по стенке дошла до спальни.
Стоило лишь на подушку опустить голову, как её атаковали хаотичные мысли. Сжавшись в комок, я думала об аборте. О том, где его сделать, притом, что у меня даже документов нет. Думала, как буду договариваться с Тамарой Андреевной и с кем оставить Ваню на это время. Когда в мыслях весь хаос разложился на хладнокровный тихий план, в дверь спальни постучался Антон.
Это мне казалось, что я легла на кровать подумать минут пять назад, на самом деле прошло больше часа.
– Ваня спит, я уложил его. Поговорим? – мягко спросил он, не решаясь зайти даже на порог комнаты.
Я вскочила с кровати словно ошпаренная кипятком.
– Мне нужны документы! Срочно! И телефон! – буквально кричала в диссонанс тому хладнокровному решению.
Меня пугала перспектива не успеть вовремя избавиться от проблемы. То, что эта беременность именно проблема, было ясно как божий день. Даже ни на секунду я не задумалась, что хочу оставить то, чего быть и не должно было.
– Тише. Чего ты кричишь? Сына разбудишь. В подъезде поговорим. – не дожидаясь моего согласия, Антон пошёл на выход.
Не в том я была положении, чтобы спорить и показывать характер. Да и точки над i надо расставлять. Пошла за ним в подъезд, действительно неплохая идея, чтобы, если переклинит не разбудить и не напугать Ваню.
– О чём ты хотел поговорить? – спросила сразу же, занимая место у двери.
Прохладная стена придавала мне твёрдость, а дрожащие руки я спрятала в карманы.
– О нас. – Антон, стоящий у перил, шагнул ко мне.
Всё моё желание точек над i, всё понимание затруднительности положения разом растворилось в негодовании.
– Стой там, не надо подходить ко мне! – очертила ему взглядом границу в метре от себя. – Никаких нас нет. Не понял ещё? Документы сделаю и уеду хрен найдёшь! А вы…вы с отцом просто больные… – запнулась на полуслове, не в силах отчего-то назвать именно Антона нарочито грубо невзирая на злость, – Фанатики чёрт бы вас побрал! – выплюнула ему эти слова в лицо и резко развернулась, чтоб скорей скрыться за дверью иначе высок был риск скандала.
Задержал, преградив путь, заблокировал дверь ногой.
– Ты просто зла сейчас и не думаешь, что говоришь. – Антон не напирал, но дышала я с трудом словно он лёг мне на грудь, то душили эмоции и слова, разом рвущиеся наружу с сумасшедшей скоростью.
– Зла? – рассмеялась и мой смех в подъезде причудливо исказился в детский, ёкнуло, но так оказалось легче дышать, – Я не зла Антон, я в бешенстве! – заорала на него срывая голос по новой и дальше хрипела, – Вы долбанные фанатики! – ударила свободной рукой ему в грудь, – Легенда нужна для дела?! Пожалуйста! – второй удар, Мама умерла?! Переступили оба и дальше пошли! – третий уже вовсе слабый, потому что все силы в слова, – Сын твой вырастит тоже его в это же втянешь?! Ненавижу тебя! И отца твоего ненавижу! Я всех вас ненавижу! – на этом я задохнулась и руки плетями опустились, сил больше не осталось, но яростно продолжала смотреть ему в глаза…
Он схватил крепко, обнял, прижал к себе…
На мой нечеловеческий вой выглянул кто-то из соседей, но дверь тут же захлопнулась.
– Всё образуется. Всё у нас с тобой будет хорошо. – Антон гладил меня по голове пока я утыкалась лицом в него, вдыхая его запах, такой прокуренный, что снова тошно и горько стало. – А хочешь на море? Всей семьёй. – я усмехнулась и дёрнулась на этом вопросе, на словах о семье почти вырвалась из объятий Антона.
Он позволил лишь отпрянуть, чтобы смотреть друг другу в глаза, крепко сцепив кольцом руки на моей пояснице.
– Семьёй? – на меня снова напал смех, не совсем адекватный, верней неадекватный, – Возьмём Ванечку, Женю пригласим, да? И отдохнём большой шведской семьёй! – рявкнула ему в лицо и вновь попыталась вырваться.
Антон упрямо держал, и молча пережидал мою истерику. А я ощутила себя загнанной в клетку, словно там в подвале снова. Только я не та рыбка которой готовят чистый аквариум, для меня вот-вот готова сковородка. Желание освободиться было столь отчаянным, что я воспользовалась последней картой. Той, что хотела оставить при себе и чтоб никто и никогда об этом не узнал. Никто и никогда. Как о самом страшном преступлении.
– Я беременна. – произнесла отдышавшись, словно душу из меня вытрясли, но это сработало.
Антон отпустил так резко, так что я спиной ударилась о стену и хохоча сумасшедшим смехом добавила;
– Это получается у Вани будет братик-дядя, ну или сестрёнка-тётя. Здорово да? И мир спасли и род Видовых продолжится. – смеялась под его, как мне показалось равнодушное молчание, глядя в стекло серых глаз.
– Ты всё равно моя! – рявкнул мне в лицо Антон, и влепив кулаком в стену со всей дури, сбежал по лестнице, оставив меня медленно сползающую по стене, параллельно стекающих капель его крови.
Антон в этот же день и вернулся. Уже вечером, когда Ваня ещё не спал, что крайне усложнило мне жизнь. Я не хотела Антона видеть, а сын не хотел его отпускать.
– Папа пошли в магасин. – тянул его за руку в прихожую, чтобы одеться.
– Что покупать будем? – на моё удивление, Антон согласился.
– Кидер! – радостно закричал Ваня и потянулся за курточкой.
– Ты реально думаешь, что я его с тобой отпускаю? – старалась говорить тише, чтобы сын, занятый добычей одежды ничего, не понял моего недовольства.
– Я не думаю Агата. Ты нашего сына со мной отпускаешь. – жёстко ответил, холодно глядя в глаза так, что и по спине холод, а я испугалась.
Впервые так, что не смела перечить, понимая, захоти Антон, он Ваню заберёт и нет гарантий, что увижу его. Только как заберёт? Сейчас тихо под предлогом похода в магазин или громко будем рвать его на части? Второй вариант был мне противен до ужаса, я не могла мучить ребёнка.
– Уже поздно, он сейчас разгуляется, и я его не уложу спать. – я чуть ли не расплакалась, жалко и отчаянно.
В глазах встали слёзы, казалось, что сейчас он его заберёт, и всё. Всё! Антон даже присел на корточки перед сыном, не думая слушать меня.
– Я его сам уложу. Когда вернёмся. – произнёс, уже помогая обуться моему мальчику.
Незаметно утёрла всё же скатившиеся по щекам слёзы и потянулась к полке за шапочкой. Сама надела её на Ванину голову, с мыслью, возможно, делаю это в последний раз, а он довольный глядел на меня.
– Чайник пока поставь. – бросил Антон, уводя Ваню за руку из квартиры.
Дверь захлопнулась, и я, словно в тумане побрела на кухню. Мимо плиты и чайника, сразу к окну. Из него было видно магазин, но я уже не надеялась, что увижу, как сынок зайдёт в его двери. Количество времени для меня исказилось и минуту я воспринимала как десять.
– Ну, где же вы? – я лбом уткнулась в прохладное стекло и отказывалась верить, что они не выйдут к магазину.
Но нет, их не было. Я бросилась босая и в халате на улицу, не понимая, что смысла в этом никакого нет. Он давно посадил его в машину и увёз… и что я с этим буду делать?! Кляла себя за то, что промолчала как овца и позволила Антону забрать ребёнка, но толку что?!
Холод пробирал до костей стоило лишь оказаться на улице. Ёжась, и переступая с ноги на ногу, я огляделась. Двор был пуст, на парковке ни моей машины, никаких машин не было, как и надежд. Я убедилась и перестала трястись. Стало так всё равно, словно меня выключили уже окончательно. Стояла так сумасшедшей женщиной в халате и пялилась на пустую парковку у дома. Пока не окликнули. Нехотя и безразлично посмотрела в ту сторону. Со стороны детской площадки ко мне быстро подходил Антон с Ванькой на руках.
– Ты… – он был в бешенстве, и я много бы чего услышала, если бы не Ваня на его руках, а дойдя до меня схватил за руку и потащил в подъезд.
– Я не видела, вы не зашли в магазин, и машины нет, я думала ты забрал его. – оправдывалась торопливо, пытаясь взять сына себе, но Антон одёрнул.
Молча и жёстко и я замолчала, прекратив попытки. Ваня не понимал, что происходит и насупился, прижимаясь к отцу. Мне стало стыдно, я всё же напугала ребёнка.
Спустя час, уложив сына спать, Антон пришёл ко мне на кухню, где я отогревалась уже третьей кружкой чая.
– Документы твои и Ванины. – положил папку на стол и устало опустился на стул.
Через прозрачный пластик видела, что документы не новые. Паспорта в тех же обложках.
– Ты же сказал что… – Антон не дал договорить перебив.
– Сказал да, чтобы ты лыжи с моим сыном не навострила. Ты же по себе меня сегодня судила. Хочешь сбежать. – Антон смотрел на меня без укора, но его укоряющие слова заставляли краснеть от стыда, чего я не хотела.
– Хочу сбежать. Да. – с вызовом призналась, пытаясь загасить в себе тот стыд, что терзал меня, ведь это он виноват во всём, так почему же мне должно быть стыдно?!
– Не выйдет Агата. Ты, кстати, под подпиской, невыездная. Тебя ещё вызовут как свидетеля, да и я тебя не отпускаю. Хоть головой об стенку бейся, хрен тебе. Ваня мой сын, как и твой, я здесь, и он тут будет. А документы – вот, – подтолкнул в мою сторону правой рукой с разбитыми костяшками, на безымянном кольцо.
Так и не снял, а это словно било по рукам. Заставляло ненависть отступать маленькими шажочками. Его упёртость не позволяла ей разрастаться, и смотреть ему в глаза с ненавистью и злостью было всё сложней.
– Ну и зачем они мне? Я же, вроде как получается у тебя в плену. – заметила это с отвращением.
Раньше бы я не ослушалась, а теперь не хотела. Антон лишь на секунду замешкался с ответом, переведя взгляд от моих глаз на живот.
– Тебе сейчас нужны. На учёт встать, анализы. – его голос не срывался, конечно, но тон стал другим, губы словно нехотя шевелились и на меня он уже не смотрел.
– Серьёзно? – усмехнулась, – Решил, что я рожу этого ребёнка? – наши взгляды снова встретились, я смотрела со злостью, он с сомнением. – Его бы не было Антон, и ничего бы не было, если бы ты мне всё рассказал! Я бы поняла и приняла бы, всё бы сделала, как скажешь, но твоё враньё и ты ещё хочешь, чтобы я тебе верила?
– Да не мог я тебе рассказать. А он не должен был… у меня с ним был уговор. Ты под защитой его, а я довожу дело до конца. – нарочито тихо произнёс Антон, напоминая мне, что голос повышать не стоит. – Влад мог догадаться проверить тебя. Ты бы всё рассказала. Вспомни мать свою на свадьбе, ей что говорили делать, то она и делала. Ты себе даже представить не можешь что это за дрянь и что можно получить благодаря этому Дыханию. – он поморщился так нехорошо, он представлял что, он знал это, но я была на своей волне обиды, не могла его понять.
– Я отлично представляю, что можно из-за неё потерять! – всё же крикнула, не выдержав напряжения, но тише уже после, – Сними кольцо Антон, к чему это? Не отпустишь я поняла, да, но вместе мы никогда не будем. Кто ты? Джеймс Бонд хренов да? Завтра тебя снова призовут, и что? Снова хоронить тебя прикажешь?
Антон покачал головой отрицательно и с сумасшедшей надеждой подался вперёд.
– Не призовут. Это было единственное и последнее дело. Давай забудем всё. Заново. – он спустился со стула на колени, разрывая мою и без того рваную душу в клочья, вцепился в халат, сжимая до треска ткани, – Мне вилы без тебя… – процедил сквозь зубы, и в глазах наших слёзы.
– Уходи Антон. – просила, задохнувшись от слёз, пряча лицо в ладонях.
Разжались его пальцы на ткани, он молча поднялся и ушёл в прихожую. Ушёл не сразу, долго копошился там, а я с трудом удержалась на стуле, чтобы не броситься вдогонку.
