Текст книги "Реверс (СИ)"
Автор книги: Светла Литвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)
Глава 18
Четыре месяца спустя…
Весенняя Прага такая сказочно красивая и тёплая. Хотелось любоваться и дышать ею все две недели именно в свете невероятного заката. Всегда думала, что подобные цвета на фотографиях всего лишь дело рук мастеров фотошопа, а не творенье природы. Но рваные облака действительно плыли по небу фиалкового цвета.
– Агата… – тихо меня окликнул Женя и я нехотя ушла с балкончика гостиничного номера, утешая себя мыслью о целых двух неделях.
– Умаялся. Спит и до утра похоже. Чаю? А ужин чуть позже в номер закажем. – он поймал меня в объятья и хотел заглянуть в глаза.
Посмотрела с честной улыбкой в ласковую серость глаз, а потом повисла на Жениной шее, утыкаясь носом в ключицу, наполовину скрытую под горловиной футболки.
В начале наших отношений я спокойно смотрела ему в глаза, но сейчас было всё сложней и сложней это делать. Непонятное смущение заставляло отводить взгляд, прятаться лицом в его шею. Вместе с появлением этой странной неловкости давно пропало желание вообразить рядом Антона. Чувства к Алиеву, казавшиеся неистребимыми несмотря ни на что, верно угасли. Притупилась и боль от воспоминаний, да и на сами воспоминания времени практически не оставалось. Женя с Ваней заняли всё пространство вокруг меня и их любовь рождала желание отвечать лишь взаимностью, забыв про горечь прошлого.
– Что к чаю? – игриво поинтересовалась, радуясь этой поездке и всему происходящему.
Даже тому что к чаю всегда было что-то особенное. Женя умел удивлять новыми вкусами и это было непросто чаепитие, а целый ритуал, открытие чего-то нового. Шоколад с перцем или яблоко в шоколаде, даже солёная карамель. Вроде и просто, но не для меня.
– На этот раз ничего особенного. Вишнёвый мармелад в шоколаде. – Женя с ноткой грусти ответил, словно расстроен что на этот раз удевить не вышло.
– Хочу! Хочу! – отпустив Женю, я радостно захлопала в ладоши ища взглядом бумажный пакет.
На этот мармелад нарвалась я сама и совершенно случайно в магазинчике аэропорта, когда летали по Жениным делам на несколько дней в Тунис. Среди разнообразных конфет он оказался для меня самым вкусным. Если не остановить я съем всё. Уже дошло до покупки этого лакомства килограммами, потому что продавался он не везде.
– Сладкоежка. – Женя довольный моей радостью выдал мне знакомый пакетик с вишнёвым лакомством.
Несколько шариков шоколадно-розового цвета я отправила в рот сразу, блаженствуя от идеального для меня сочетания вкуса и текстуры.
– Наливай чай, посидим на балкончике? – спросила оглянувшись.
За окном небо ещё было затянуто фиалковой вуалью уходящего света, хотела совместить два приятных момента и разделить их с Женей.
– Как пожелаешь. – согласился он и вновь поймал меня в объятия, целуя в губы, вылавливая языком сладкие кусочки мармеладной конфеты.
– М-м-м. Чай! А то закат уходит. – вырвалась из Жениных рук со смехом, иначе не дойдёт и до чая.
– Да. – с довольной улыбкой он всё же нехотя отошёл в зону кухни наливать чай.
Я хотела вернуться на балкончик, но неожиданно зазвонил мой телефон. Уже больше полугода на него почти не звонили. По пальцам двух рук пересчитать сколько раз мне звонила мама, я и подумала на неё, но на этот раз на экране высветилось «Игорь».
Это было для меня сейчас из ряда вон, так как от него поступали лишь деньги, которые мне были даже не нужны. Женя обеспечивал нас с Ваней всем что нужно и нет. Баловал. Я бы с радостью отказалась от тех редких упоминаний про Антона, но Игорь никак не шёл на контакт.
Сейчас его звонок встревожил меня, и я не решалась принять вызов, только звук отключила. Но Женя всё равно уже услышал звонок.
– Кто там? – ревниво поинтересовался, в том, что он жуткий собственник я убедилась почти сразу после нашей первой ночи.
Илья и Шурик исчезли с виллы, как будто их и не было и водителем теперь была женщина Верника. Русская, но абсолютно необщительная, исполняющая лишь роль водителя. Её интересовал лишь маршрут, ещё можно было добиться от неё стандартного приветствия. На этом всё! И сейчас Женя меня не удивил.
– Мама. Потом перезвоню ей. – отключила телефон вовсе и всё же вышла на балкон.
Закат был окончательно упущен, настроение подорвано неожиданным звонком.
Пугающим.
Неожиданный звонок Игоря после столь длительного молчания выбил меня из равновесия. Никак не могла перестать нервничать, а Женя очень проницателен не смог этого не заметить.
– Не мама же звонила, верно? – спросил он уже за ужином, склонив голову чуть набок и легко улыбнулся.
Я уже могла предугадать его действия. Знала, что возьмёт за руку и этот жест вызовет во мне желание довериться в очередной раз. Меня даже пугала порой такая особенность Жениных прикосновений, но сопротивляться им я не могла.
Коснулся запястья, окутав родным и уютным теплом.
– Нет. Это Игорь звонил. – поспешно призналась с уверенностью, что Женя мне поможет в этом деле разобраться.
Расставит всё по полочкам, даст дельный совет, защитит в конце концов. Что я и Ваня нуждаемся в последнем сегодня ощущалось особенно остро.
– Наконец-то. – радостно произнёс Женя, и потянулся за стаканом воды, вино пила только я и мы выпили каждый своё синхронно.
– Ты ждал его звонка? – удивилась, ведь разговоров о том, что Игорь ведёт все дела в Москве Евгений не поднимал.
– Конечно. Ты, возможно, не в курсе, но ты должна успеть вступить в права наследования. Скоро полгода… – Женя не стал договаривать, да и радость с его лица сошла вовсе.
Всякое упоминание об Алиеве делало его недовольным, чувствовалась ревность и нежелание привязывать меня к этому прошлому. Я много раз замечала, как он недовольно поджимает губы при регистрации на самолёт или в гостинице. Моя и Ванина фамилия портила ему настроение. Он хоть и не показывал этого явно, молчал, но я всё равно замечала его внутренний протест. Замечала и отмечала, что даже готова на смену фамилии и плевать было что другие скажут. Только вот Женя не предлагал, а лишь молча раздражался.
– Когда я уезжала, я подписала много документов. Доверенности. Он наверняка всё оформил. Не верю, что он ради этого звонит. Я не хотела портить вечер, поэтому скинула и тебе не сказала, что Игорь. – была максимально откровенна с Женей, знала, что он спасёт и этот вечер.
Он это умеет, как волшебник пленяющий разум.
– Агата, чтобы вы с Ваней смогли вступить в права наследования, нотариусу нужны оригиналы ваших документов и подпись твоей рукой. Придётся позвонить Игорю и отменить отпуск. Надо лететь в Москву. – Женя спокойным, ласкающим голосом прояснил ситуацию, поглаживая подушечкой большого пальца моё запястье.
Всё в этом прикосновении растворилось и стало таким малозначимым, что я даже не пожалела о закатах, которые придётся пропустить. Не удержалась на своём месте, пересела к Жене на колени, радуясь его довольной улыбке.
– Ты полетишь с нами? – обняла его за шею, глядя в серые глаза с нескрываемой надеждой.
Чувство неопределённой тревоги заставляло лишь крепче прижиматься к Жениной груди, положив голову на крепкое плечо.
– Прости солнце, не получится. Не хотел тебе говорить, я тут не только для отдыха. Есть кое-какие дела, не смогу их отложить. Но, я позвоню Илье, он вас с Ваней встретит и поможет. Ты дрожишь. – заметил он, успокаивающе поглаживая меня по спине, – Боишься? – спросил, почти шепча на ухо, затем легонько поцеловал висок…
Так было уютно от этого маленького жеста, что и признаваться в своём глупом страхе не хотелось.
– Чуть-чуть. Не хочу туда ехать.
– Всё будет хорошо. Думаю, что наш ужин закончен. Пошло, но время десерта. – смеясь, Женя заставил меня встать, и сам поднялся с места, чтобы подхватить меня на руки и унести в спальню.
Эта ночь была полна необыкновенной нежности, топящей в заботе все дурные мысли. Опьяняющая и оглушающая незримый глас дурного предчувствия. Я была словно в земном Раю, позабыв на эту ночь, что Ад на земле тоже существует…
Утром я позвонила Игорю и действительно разговор пошёл о наследстве. Игорь увильнул от вопроса, почему он не поддерживал связь всё это время, пообещав объясниться при встрече. Слабенькая надежда что билетов не будет и неизбежное отложится хоть чуть-чуть растаяла с рассветом.
Женя забронировал два билета.
Я боялась. Честно, открыто и меня трясло, когда шла с Ваней за Видовым, катящим наш с Ваней неразобранный чемодан. Тошнота подкатывала к горлу и чем ближе мы были к аэропорту, тем сложней было сдержаться. Когда прибыли я сразу унеслась в женский туалет оставив Ваню с Женей. Так меня ещё не выворачивало никогда. В какой-то момент потемнело в глазах, и я чуть не скатилась на пол в кабинке. Подумала, что потерять сознание сейчас не худший вариант, всё что угодно лишь бы не лететь, но нет. Не вышло.
Вернулась к сыну и Жене только после длительного умывания холодной водой, но вид у меня был непрезентабельный. Совсем ужасный.
– Ну что ты солнышко? – горячей ладонью Женя коснулся щеки, а если бы не держал Ваню за ручку, то ещё и обнял бы, – Всё хорошо. У тебя тех таблеток успокоительных не осталось?
Отрицательно покачала головой, потому что говорить я не могла, всё моё тело сковало волнение.
– Тогда выпьем кофе. Ты не позавтракала. – Женя повёл нас в сторону кафе, я шла на автомате не понимая, что я здесь делаю.
Шумно, вокруг люди с чемоданами и сумками, Женя с Ваней рядом, а я словно не здесь. Словно меня здесь быть и не должно вовсе. Не моё. Зато в этом состоянии я смогла выпить кофе и что-то съесть. Даже не поняла что, но отметила, как тошнота отступила.
Расставаться с Женей было невероятно тяжело, в висках пульсировали мысли «останься» «брось всё в прошлой жизни» «это не твоё». И Ваня капризничал словно чувствовал, что перелёт в Москву не принесёт ничего хорошего. Хотя, конечно, это были мои глупости, ребёнок просто не отошёл от одного перелёта, а тут снова, аэропорты.
– Как прилетишь обязательно позвони мне, с Шурой я договорился, он вас встретит, разместит в гостинице. – Женя говорил напутственные слова, а я схватилась руками за его свитер словно это спасательный круг.
Ваня обхватил мою ногу, и Женя, пользуясь свободой рук крепко обнял, прижимая к себе. Этого тепла было ничтожно мало чтоб согреться и расслабиться, меня лишь сильней затрясло.
– Я не хочу этим заниматься, если тебе не нужен этот бизнес может мы не полетим? – этот вопрос, как последняя попытка избавить себя от нежеланного полёта.
– Я помогу. – ровным голосом произнёс Женя, проведя носом и губами по волосам, – Не забывай, что это Ванино будущее. – напомнил мне, что я не одна и это касается не только меня.
– Конечно. Ты прав. – отстранилась тяжело с усилием воли которой во мне и на грош не осталось, но Женя притянул к себе снова.
Мы сколько было возможно обнимались в полном молчании, даже Ваня притих. Он был сонный и в самолёте сразу после взлёта уснул.
Приземление в Москве так же встретило меня чувством тошноты. На ватных ногах с капризным Ваней на руках я с трудом проделала весь путь от самолёта до паспортного контроля и получения багажа. А аэропорту нас никто не встретил, и я даже была рада, но недолго.
Стоило нам с Ваней выйти на улицу как на нас двинулись сразу трое мужчин. Шуру и Игоря я узнала сразу, а вот над третьим знакомым лицом пришлось поломать голову.
– Здравствуйте, Агата. – здоровался именно он, этот высокий брюнет с восточными глазами.
Игорь молча взял с рук Ваню, тот его не узнал, конечно, но и не возмутился что его берёт на руки незнакомец. Шура молча забрал чемодан. Всё было странно и тревожно, но я старалась виду не подавать.
– Здравствуйте. Мы знакомы, кажется. Не помню только при каких обстоятельствах. – честно призналась на что мужчина усмехнулся.
– Владислав Рой. – едва поклонился, – Вы выходили замуж, мимолётное знакомство, но у меня к вам дело. Агата садитесь в машину.
Я вспомнила скорей не его, а его спутницу. Алёна, невероятно красивая девушка. Идеальная.
– Я хочу отдохнуть, и сын устал. Мы же можем все дела обсудить позже? – добраться до гостиницы было моим единственным желанием, все дела после.
– Конечно. Садитесь в машину, отвезём вас в гостиницу. – Владислав открыл мне переднюю дверь автомобиля, и я села без всякой задней мысли.
Игорь же уже усадил Ваню в детское кресло позади, так что я могла его видеть, чуть повернув голову вбок. Странно, что меня это не смутило, я пристегнулась ремнём безопасности, думая лишь о гостиничном номере. Шура сел за руль, Игорь и Рой сели позади.
Всё было нормально до тех пор, пока мы не выехали с территории аэропорта. Со стороны окна резко показалась рука Игоря и в моё лицо вжалась вонючая тряпка. Игорь прижимал к моему лицу эту влажную ткань, придавив голову к подголовнику, заставляя вдыхать пары вынимающие лёгкие. На всё ушло несколько секунд, я только успела царапнуть ногтями кожу душащей руки и с чувством ужаса провалилась в темноту.
Пробуждение было долгим, тягучим. Пробиралась в реальность с трудом, но упорно не хотела открывать глаза, надеясь на страшный сон. Хотя лежала на каком-то ватном матрасе, брошенном на полу, и в нос бил запах сырости. В гостинице такому просто не откуда взяться, там приятно пахло зелёным чаем и лимоном, а ещё вишнёвым мармеладом. Что-то громко лязгнуло и лишь этот пугающий звук заставил осмотреться слезящимися глазами. Пошевелиться я не могла, тело всё ещё было сковано дурманом от той зловонной тряпки.
Особо не пришлось вглядываться, чтобы даже через пелену слёз понять, где я нахожусь. Это было помещение похожее на камеру или подвал из неотделанных бетонных плит. Без окон перед моими глазами и единственным источником света было мутное окошко в двери.
Я не могла встать и толком оглядеться, чтобы понять, есть ли смысл пытаться выбраться отсюда. От мыслей про сына вовсе затрясло крупной дрожью. Не знала, что с ним могли сделать и где он. Страх не увидеть сына никогда встал комом в горле, мешающим дышать. Попыталась подняться, получилось только облокотиться, голова была словно чугунная. В этот момент дверь отворилась, зажёгся яркий свет, ослепил, заставив меня зажмуриться.
– Так-так. – нежный женский голос с нескрываемым любопытством резанул слух.
Попытка открыть глаза и понять кто это ни к чему не привела, только режущие слёз скатились по горящим щекам. Начала тереть глаза, но выходило ещё хуже, хотелось зажмуриться сильней, избавиться от боли и увидеть кто стоит передо мной.
– Где Ваня?! Что с моим сыном?! Что вам нужно?! – мой голос грубо хрипел, горло болело.
– Рыбка моя, ты меня не узнала? – её нежный смех как ручеёк был тут неуместен и чужд, – Я Алёна. Ты тогда букет невесты так и не бросила, а я, между прочим, возлагала на него надежды. – смеющимся голоском проворковала Алёна.
Конечно, я её не видела, но понимала кто она. Спутница Роя. Подельница.
– Что вам нужно?! Бизнес?! Заберите всё! Я всё подпишу что нужно! Только отпустите и верните сына! Что с ним?! – орала так, что эхом мои крики перебивали меня же.
Алёна дождалась пока я замолчу и рассмеялась. Я протёрла глаза и впервые смогла её увидеть. Она ничуть не изменилась за эти три с лишним года. Всё такая же идеальная.
Она присела передо мной на корточки и острыми ноготками коснулась подбородка, заставив поднять голову выше. В её зелёных глазах плескалось нездоровое любопытство.
– С Ваней всё хорошо. А ты рыбка. Очень неразумная рыбка. Знаешь историю о них, как им хотели поменять воду? – ласково и с улыбкой спросила Алёна.
– Нет. – выдавила из себя, держала себя в руках, не зная, чего ожидать от этой женщины.
– Хозяин решил поменять своим тупым рыбкам воду и почистить аквариум, а когда начал пересаживать чешуйчатых они уплывали от сочка, бились головешками в стёкла, а попавшись выпрыгивали из сочка, шлёпаясь больно своими никчёмными тушками об стол. А хозяин хотел лишь всего-навсего сделать жизнь своих рыбок лучше. Это я, вообще, к чему, а к тому, сиди тихо Агата. – она сначала приложила указательный палец к моим губам, затем сменила его на большой.
Провела им с нажимом, царапая кожу острым ногтем.
– Моя. Рыбка. – мурашками по всему телу до дрожи от холода, охватившего тело стальной хваткой.
Антон…
Знакомый жест, слово «моя» чётко отдельное, я смотрела на Алёну уже во все глаза. Вопросительно. И она дала вполне чёткий ответ.
Красивые веки медленно прикрыли её зелёные глаза и с паузой достаточной для «да» Алёна вновь смотрела на меня с довольной улыбкой.
– Какая умная рыбка, – она похлопала меня по щеке, – Будешь вести себя хорошо, вернёшься в свой, уже чистый аквариум со свежей водичкой. А пока делай то, что тебе скажут делать. Иначе охранники Влада тебя изнасилуют, и им за это ничего не будет. Ты же не хочешь, чтобы тебя насиловали? – её идеальное милое личико нисколько не изменилось, а вот речь и голос стали жёсткими, даже жестокими.
– Не-ет. Я хочу к сыну! Я не знаю ничего! Пожалуйста, отпустите меня! – теряя контроль над собой, понимая даже, что Алёна мне хочет сказать, я не могла вести себя иначе.
Это было уже запрограммировано во мне, как только она зашла в подвал я готова была ползать на коленях и просить отпустить меня.
– Там за дверью три здоровых амбала, они порвут тебя, если не заткнёшься. – очень тихо произнесла Алёна, вынимая из кармана толстовки конверт.
Я лишь закрыла рот ладонью, сжав губы. Держаться от желания сбежать было невероятно сложно.
– Открой рот. – Алёна из конверта достала пробирку с ватной палочкой.
Знакомая мне вещь и открыв рот я примерно догадывалась, что Алёна будет с ней делать, не понимала только для чего. Зачем ей это?!
Поводив ватной палочкой по внутренней стороне щеки, она убрала её в пробирку и задала вопрос;
– А теперь скажи-ка мне Рыбка, Антон действительно Ванин отец? Или ты икру в другом аквариуме нагуляла? – равнодушно спросила, но при этом в зелёном взгляде был азарт.
Её словно радовал подобный вариант.
– Нет! Ни с кем я не гуляла! – задохнулась от возмущения и подкатившей к горлу тошноты.
Алёна поднялась тяжело вздохнув, и брезгливо произнесла;
– Эмоции. Чувства. Беда с ними одна.
Больше она не произнесла ни слова, и не обращая на мой скулёж никакого внимания, ушла. Вновь свет погас, что-то лязгнуло, и я погрузилась в темноту и свои мысли.
Спустя несколько часов темноты через узкие окна под потолком пробился солнечный свет. Я смогла посмотреть, что здесь есть кроме стен и ватного матраса. В одном из углов был унитаз и раковина.
Всё.
Тюремная камера.
С трудом поднявшись с матраса, на неверных ногах добралась до раковины. Пить хотелось ужасно, припала губами к крану, как только крутанула барашек. Вода была ледяная, обжигала холодом горло, сводила зубы, но я не обращала на это внимания. Пила жадно пока не подкатила тошнота и снова меня скрутило как в аэропорту. Волнение за сына мешало думать, анализировать, одно мне только было ясно. Антон жив и, кажется, Алёна на его стороне. Иначе не стала бы намекать ни жестом, ни словом. Только вот эта новость вовсе меня не шокировала сейчас, она никак не могла продраться через мысли о Ване.
Я не думала почему и зачем всё это, только о сыне.
Умывшись, я прошлась вдоль стены, где в метрах трёх от моей головы были окна с мутными стёклами. Решёток на них не было что и понятно, я никак не смогла бы забраться на такую высоту. Вернулась на матрас и потянулись минуты невыносимого ожидания. Я сама себя обхватила руками и раскачивалась из стороны в сторону. Алёна не приходила, никто больше не приходил, мне не приносили еду. Я бы не смогла есть её, но с ужасом думала, что моего мальчика тоже там, где-то не кормят. Вновь и вновь перематывала слова Алёны “ – С Ваней всё хорошо". и старалась в это поверить.
Так прошли сутки. Часов у меня не было и время я определяла лишь по свету в окнах. Стемнело и снова рассвело, прежде чем дверь моей тюрьмы открылась. Я была в неясном состоянии, не слышала предшествующего этому лязга.
В дверном проёме показался Рой с бумажками в руке, за ним шёл Шурик со стулом. Стул поставил напротив меня так и сидящей в оцепенении на месте, Рой сел на него и молча показал мне бумаги. Свет не включили, а в полумраке я плохо видела, что мне совали под нос.
– Я не вижу. – буквы расплывались, но я надеялась, что меня попросят подписать отказ от наследства в чью-то пользу или что-то такое, но нет.
– Экспертиза ДНК. Иван твой сын, а вот с папочкой из могилы вышли кое-какие проблемы. Отцовство не доказано… – Рой смотрел на меня совершенно без эмоций, и я была взаимна.
Сил на эмоции не осталось.
– Я мужу не изменяла… – Алёна же об этом спрашивала, так я сказала то же самое без заданного вопроса.
Несмотря на своё состояние смогла понять, чего они хотят.
– Хорошо. Верность – это очень хорошо. – почти пропел он, радуясь чему-то. – Тогда прокатимся, твой муженёк мне задолжал кое-что. – Рой обратился к Шурику. – Саша. – поднялся с места и вышел чуть раньше нас.
– Вставай. – рявкнул этот предатель и тут меня словно кипятком ошпарило.
Мысли хаотично рвались в мозг, заставляя сердце биться быстрей. Этот человек был с Женей всегда. С самого первого дня нашего знакомства. Он Женин человек. Я сложила два и два и вышло ровное четыре. Женя всё подстроил, и я и Ваня ему мы вовсе не нужны. Я уже сомневалась отец ли он Антону или это просто совпадение. Утопая в этих мыслях, я не выполнила требование Шуры, и он за шиворот тонкого пальто дёрнул меня наверх. Оступилась, каблук соскользнул с бетонного пола и ногу прострелила боль.
Проглотила крик и даже стон, просто задохнулась от боли. Всё, потому что в это время Шура надел на меня цепочку с верблюдом. Алин подарок, который я сняла ещё четыре месяца назад в день Ваниного двухлетия и забыла о нём. Я не понимала хорошо это или плохо, но почему-то решила, что могу спросить.
– Ваня, он… – Шура перебил резко, не дав задать вопрос до конца.
– У матери твоей. – затолкал кулон под одежду, – Пошла! – толкнул в спину.
Я шла хромая, но боль в ноге меня не волновала. Сын у мамы и можно было бы вздохнуть спокойно, если бы я не знала с кем живёт моя мать. Только бы отчим не тронул Ваню…Сжала челюсти плотней и пошла более уверенно по обшарпанным коридорам на улицу.
Мне нужно вернуться живой из этих непонятных чужих игр!
Шура усадил меня на заднее сидение большого джипа, и мы долго ехали по улицам города, а я не узнавала в них Москвы. Сориентироваться так и не получилось, меня привезли на заброшенную стройку, и Шура заставил выйти из машины.
Я всё ещё не понимала своей роли. Зачем всё это. Но тут было много мужчин и Рой среди них. Трясло меня давно и постоянно, но я забывалась в мыслях о сыне, о происходящем, не замечала. Только сейчас зубы стучали, казалось, все слышат, и я не могла этого унять.
Шура толкнул меня в толпу мужчин, Рой поймал за ворот пальто и бесцеремонно полез под одежду. Ему нужен был кулон, он знал о нём, и я уже чётко поняла, что Шура никакой мне не помощник. Шура, Женя, Игорь, они все предатели, а я поверила…
Страх перемешался с чувством омерзения к самой себе и если бы не сын, я бы уже наплевала на своё существование.
– Сейчас дождёмся твоего муженька. – тихо произнёс Рой, усмехнувшись мне в лицо и закричал в кулон как в микрофон; – Он же не станет больше скрываться, изображая труп?! Рисковать при этом своей красавицей женой?! – и провёл пальцами по моему лицу с хищным оскалом и заорал ещё громче уже на все развалины; – Выходи Алиев! А то начнём развлекаться без тебя! На одиннадцать мужиков одной твоей жёнушки маловато будет, боюсь тебе уже не останется! – он орал эти мерзости и крутился, оглядываясь вокруг, крепко стискивая ворот моего пальто.
Я не успела вдохнуть пыльного сырого воздуха, как раздался хлопок.
И вот, секунду назад орущий и довольный собою Влад, резко согнулся и завалился, набок хватаясь за ногу. Мои коленки обожгло что-то горячее. Лишь увидев багряные руки Роя, поняла, что это кровь и она на мне. У остальных началась паника. Все закрутились вокруг своей оси пялясь на голую крышу и про меня все совершенно забыли. Я попятилась к стоящей неподалёку машине.
Больше спрятаться здесь было негде, до колонны далеко, и несмотря на открытую дверь авто в салон я не полезла. Под автомобилем мне казалось безопасней всего. Никто же, лёжа не стреляет, в Роя пуля явно прилетела с точки повыше, да и нырнуть незаметно под машину мне было проще, чем лезть в салон. Всё это в моей голове пронеслось за две секунды. Адреналин в крови работал как надо, и я соображала очень хорошо, с одной лишь целью.
Выжить.
Привлекать внимание я не хотела и у меня всё получилось. Пока Влад корчился на руинах от боли, а другие искали стрелявшего, я допятилась до джипа, и медленно опустившись на колени, легла на грудь. Всего лишь метр в сторону проползла и замерла под машиной, источающей тепло.
Теперь сердце замерло и едва билось, хотя должно было быть наоборот. Я не смотрела за Роем боясь встретиться с ним взглядом, следила только за мельтешащими ботинками и столько, насколько хватило духа. Но страх сделал своё дело. Уткнувшись лбом в грязный бетон, я не хотела понимать и осознавать тот момент, когда кто-то хватится меня, и начав искать, найдут. Беззвучно плача, вспоминала сына и бесконечно жалела, что послушав Женю, вернулась в Москву. Я уже думала, что больше не увижу Ваню, не почувствую его объятий, не услышу, как назовёт мамой. Спрятаться под машиной стоило только ради этих минут на воспоминания. Первые улыбки, первый зуб, первые шаги, первое слово мама… И умирать на самом деле не страшно, страшно, что не успеешь вспомнить самые счастливые моменты в своей жизни.
Сначала были какие-то крики, пока нечеловеческий визг не перекрывал шум начавшейся внезапно стрельбы. Я вдавила ладони в уши, чтобы не слышать, но всё равно слышала. Лежала на грязном бетоне под машиной и уже не думала о своей жизни о прошлом ничего не пролетало перед глазами. Страх бессмысленный тупой животный без понимания за что он. За жизнь? Я в этом аду с ней попрощалась моментально.
Всё стремительно происходило и с того момента, как я спряталась под машиной прошло немного времени, а всё уже закончилось. Стало тихо настолько, что ладони помогали не слышать ничего. Я на секунду подняла голову, чтобы оценить обстановку и увидела лишь столб пыли и удаляющийся лексус, под которым пряталась. Второй машины уже не было и никого не было кроме двух луж крови. От страха я сама стала как кусок бетона. Лежала и тряслась на грязи несколько минут в ожидании, что за мной вернутся.
Не вернулись, не пришли и не забрали.
Я с трудом поднялась, тело словно не моё вовсе. А оглядевшись пошла в обратную сторону. Туда, где заезжали. В голове просто было пусто я лишь дышала и думала, осознавала, что я дышу. С неверием, и тихо подступающей истерикой. Каблуки то и дело попадали под бетонную крошку почти разрушенного здания, я оступалась, но шла дальше, не обращая внимания на боль в ногах.
Остановилась только когда ангар закончился. Возле стены рос куст, неопавшая листва на нём пожухла за зиму от мороза, и я вцепилась в неё руками. Сдирая кожу на ладонях, оборвала её с веток и уткнулась лицом в эту холодную крошку из мёртвых листьев. Мне жизненно необходимо было забить этот запах пыли и крови, до конца осознать, что я живая и даже невредимая.
