Текст книги "Огненный зверь"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– Это запросто. Так вот, жертва – какой-нибудь невольник. Его снабжают оружием. Ну, чтоб охота совсем уж скучной не была. Но оружие чисто символическое. Скажем, лук и колчан со стрелами. Или нож. Или праща. Или травматический пистолет. Одним словом, что-то для поднятия уровня адреналина у охотника. Но ничего такого, что может сделать угрозу для жизни охотника очень реальной. Охотники-то с автоматами, как правило. Особый смак – это охота на женщину. Тут стараются взять ее живой. Ведь в этом случае охотник насилует свою жертву, а уж потом перерезает горло. Хотя я слышал, находятся такие господа, которые предпочитают перерезать горло и трахнуть в разрез. Ну, или резать горло в процессе насильственного соития…

– Я не о таких подробностях спрашивал, черт вас дери! – поморщился Элдридж.

– А вы потерпите и послушайте, пан эмиссар. Это ведь все ваши подопечные, которых вы курируете. Очень милые господа, я вам доложу…

– И Складковский?

– Видите ли, в чем дело… Насколько я знаю, последний вылет на охоту был совершен прошлой весной. И Складковский там был. Однако… – Анджей вдруг скривился. – Однако, знаете, у меня спина уже затекла от сидения на вашей мине.

– А вы не напрягайтесь. Откиньтесь на спинку. Мина взорвется, только когда ваша задница приподнимется более чем на пару дюймов.

– Ох, вы так добры и заботливы, – саркастически заметил Мирович. – Может, вы ее отключите все же и уберете?

– Что-то мне подсказывает, что это было бы преждевременно, – снова нахмурился Элдридж.

Посетитель вздохнул:

– Ну, хорошо. Дело в том, что эта последняя охота окончилась весьма плачевно.

– То есть?

– Погибли все охотники и их так называемые гончие. Это помощники из числа обслуживающего персонала «Сафари-икс» и личные телохранители. Погибли все, кроме Юзефа Складковского. Жертва, та самая дичь в человеческом обличье, перебила хорошо вооруженную и экипированную группу. И знаете, ходят слухи, что охотились они в тот раз именно на женщину. Если он ее и трахнул, то весьма дорого ему это стоило.

– Сколько было охотников?

– Вместе с нашим общим другом, – произнеся слово «другом», Мирович изобразил пальцами кавычки, – еще трое. Все высокопоставленные чиновники нашего Оазиса. Я сейчас назову фамилии, а вы проверьте по своей базе данных. – Гость кивнул в сторону большого стола, на котором лежал рабочий ноутбук Элдриджа. – Все трое числятся умершими с мая прошлого года. Строго говоря, так и есть. Но официально двое погибли в автокатастрофе. Один умер от… как бы банально это ни звучало, от острой сердечной недостаточности. Ну, нельзя же будоражить общественность и уж тем более раскрывать всем, в том числе и своему руководству, что три влиятельных человека поплатились жизнью за весьма и весьма предосудительные шалости.

Малколм Элдридж чувствовал себя так, словно это под ним находится проклятая ампутационная мина, которая вот-вот взорвется. Вертолет! Охота на женщину! Складковский! Отпечаток ладони женщины… той самой женщины со сверхспособностями!!! Вот они, фрагменты, складывающиеся в жуткую мозаику! Уж неизвестно каким образом, но высших чиновников Сопотского Оазиса заманили в ловушку. Перебили всех, кроме самого ценного – шефа разведдепартамента. И этого парня, имеющего доступ к секретам самого высшего уровня, она в итоге очень крепко взяла за яйца! А раз на ее ладони осталось его семя, то… это уже, черт возьми, не метафора!

Он протянул руку и раскрыл ноутбук:

– Называйте фамилии.

Мирович перечислял, а пальцы Малколма бегали по клавишам. Поляк не лгал. Трое. Дата смерти – май прошлого года. А еще эти фамилии совпали с фамилиями любителей поохотиться, о которых рассказал пилот Ежи Войцеховский.

– Все сходится? – Анджей выдавил великодушную улыбку.

– Сходится, – хмуро ответил Малколм, глядя в монитор. – А кто управлял вертолетом?

– Это существенно?

– Не отвечайте вопросом на вопрос. Кто пилотировал в тот день?

– Этого я не знаю, пан эмиссар. – Гость осторожно развел руки. – Да и не интересовался, если честно. Меня интересует только Складковский. А еще больше – петля на его шее. Я слышал, что Ост-Европейская компания практикует повешения. Это правда?

– Чистая правда. И гильотина у нас есть, между прочим.

– О! Эстетичная казнь – гильотинирование. Но я бы предпочел, чтоб его повесили. Ведь висельники в момент смерти выпускают в свои штаны все, что способен выдать организм. И мочу, и дерьмо, и сперму.

– Вы просто не видели, что происходит с туловищем, от которого отлетает голова, господин Мирович.

– И не стремлюсь, простите, – поморщился Анджей. – Я лишь парикмахер. Человек мирной профессии, не получающий удовольствия от насилия. Но для пана Складковского я бы сделал исключение.

– Какая у вас еще есть информация?

– К сожалению, это пока все. Наверное, вы ожидали услышать больше, но… Подумайте хорошенько. Чем занимается человек, которому достался такой ответственный пост. И подумайте, почему он единственный не погиб. Может, все не так просто? Это лишь мои домыслы. Возможно, у вас больше информации. Но я дал вам кое-какие штрихи к общей картине.

– Что ж, я благодарен вам за это, пан Мирович.

– Подождите. У меня к вам один вопрос.

– Что за вопрос? – Элдридж захлопнул ноутбук и внимательно посмотрел на собеседника.

– Вы знаете, что иногда устройство, блокирующее считывание ваших разговоров с оконного стекла, отключается?

Элдриджу показалось, что под ним самим взорвалась мина.

Однако профессиональная выучка сработала, ни один мускул не дрогнул на лице эмиссара.

– Да, я знаю об этом.

– Ага. – Анджей улыбнулся. – Значит, вы делаете это специально? Потчуете нас дезинформацией?

– А вот это, господин Мирович, уже не ваше дело.

– Да нет, что вы. Я и не настаиваю. Просто, грешным делом, подумал… Приятель мой сказал, что отключения происходят, когда трое помощников находятся здесь, с вами. Я на всякий случай решил предупредить. Вдруг один из ваших игроков норовит забить в свои ворота? Но раз уж вы в курсе…

– Благодарю, пан Мирович. Я ценю вашу расторопность и внимательность. Но здесь все в порядке, и это действительно не ваше дело.

– Конечно-конечно. Я могу идти?

– Можете. – Элдридж кивнул.

– Простите, а мина?

Эмиссар усмехнулся:

– Вы сели на портсигар, который захлопнулся при этом. Нет никакой мины.

Глава 16
ЭКСПЕРИМЕНТ

Мечислав Новак смотрел сквозь толстое стекло, отделявшее его от просторного зала. В нем было заключено так называемое место силы – аномалия, через которую выходила на поверхность непостижимая мощь, генерируемая планетарным ядром. Воздух в зале дрожал.

Они побеспокоили аномалию. Новак бросил взгляд на экран, светившийся цифрами и диаграммами.

– У нас рассинхронизация полей. Дайте еще две единицы тока на вторую и четвертую катушки, – сказал он в торчащий из приборной панели микрофон.

Вибрирующий гул зазвучал чуть громче, но в то же время ровнее. Две линии на экране сошлись в одну.

– Хорошо. – Мечислав кивнул. – Выходим на номинальную мощность. Тридцать секунд.

– Приготовить объект, – сказал в свой микрофон его ассистент, стоявший по левую руку.

В потолке зала раздвинулись створки люка, и лебедка медленно стала опускать тот самый объект. Это была обыкновенная свинья. Правда, истошно визжащая – ее пугал гул и отсутствие тверди под копытами.

– В Оазисе лимит на потребление мяса для граждан четвертой категории, а мы тут пышных свинок в аномалии бросаем, – усмехнулся ассистент.

– Во время эксперимента ведется полная телеметрия и даже все наши разговоры пишутся, Карл. Так что придержите язык и свое недовольство, – тихо и угрюмо проговорил Новак.

– Это не недовольство, профессор. Это сарказм.

– Тем не менее…

– Есть номинальная мощность. – Карл счел за лучшее вернуться к работе. – Полная синхронизация полей.

– Связь с группой «Портал» установлена?

– Да. Они докладывают, что ждут. Правда, там какие-то проблемы, но не по нашей части.

– Что за проблемы? – Мечислав нахмурился.

– Они в компетенции военных. Какая-то активность в районе дислокации группы.

– На них напали?

– Нет… Не знаю я, пан Новак. Время…

– Опускайте образец!

Снова заработала лебедка, а Карл и Мечислав надели светозащитные очки.

Почувствовав совсем рядом живую плоть, аномалия замерцала голубоватым прозрачным свечением. Свинья завизжала еще громче.

– Отстегнуть! – скомандовал Новак.

Щелкнули замки на ремнях. Животное получило свободу. Однако броситься в сторону от аномалии ему не удалось. Возбужденное поле уже не отпускало свинью. Та отчаянно вопила, перебирая ногами по бетонному полу, совсем рядом с искусственной воронкой, созданной над аномалией при строительстве комплекса. Сияние усилилось, и объект медленно, но неуклонно погружался в него.

Гул генераторов, окружающих аномалию дополнительным магнитным полем, нарастал. Свинья визжала все громче. И вот яркая вспышка. Даже в очках люди зажмурились. Через мгновение – ни криков животного, ни его самого, ни сияния. Даже генераторы значительно притихли.

– Образец прошел через поле «Альфа», – заявил Карл и нажал на кнопку секундомера.

Новак щелкнул парой тумблеров на панели и включил громкую связь.

– Дайте мне прямое соединение с группой «Портал», – сказал он в микрофон.

– Прямое соединение установлено, – послышалось через пару секунд из динамиков.

Затем оттуда пошел потрескивающий шорох.

«Фоновые шумы, – подумал Новак. – Уж не ведет ли некий агент сейчас параллельную передачу? Хотя при таком расстоянии до точки „Омега“ и качестве послевоенной радиосвязи без фоновых шумов никак. Все мы стали слишком подозрительны в последнее время…»

– «Портал»?

– «Портал» на связи, – донеслось сквозь треск помех.

– Объект отправлен.

– Ждем.

Мечислав смотрел на ассистента:

– Время?

– Тридцать две секунды.

– «Портал». Ваши наблюдения?

– Наблюдаем за точкой «Омега». «Омега» в состоянии покоя.

– А ведь пора бы уже, – пробормотал Новак, нервно теребя воротник белого халата. – Карл, время?

– Сорок шесть секунд.

– «Портал»?

– Наблюдаем возмущение. Ионизация. Запах озона. Свечение. Свечение нарастает. Слышен гул.

Сквозь пелену посторонних шумов проникло далекое: «В укрытие!» Видимо, группа «Портал» отходила от «Омеги» на безопасное расстояние.

– Время?

– Пятьдесят пять!

– «Портал»?!

– Видим объект! Объект стабилен. Возмущение места силы проходит.

– Объект стабилен?

– Точно так! Это не плазменный фантом! Внешне соответствует исходным данным, что вы нам направили. Подает признаки жизни.

– Немедленно захватите и проведите все процедуры. Взвесьте. Возьмите анализы.

– Все ясно. Работаем.

Новак вздохнул и вытер ладонью лоб. Затем, сняв очки, взглянул на Карла и улыбнулся:

– Кажется, получилось. Свинка прошла коридор. Она почти в восьмистах километрах отсюда. Живая!

– Да, это лучше, чем канистра с водой, – покивал Карл. – Кажется, на сей раз расчеты…

В динамиках снова раздался шум.

– Это «Портал»! Меня слышно?!

– Да! В чем дело?! – отозвался Новак.

– У нас чрезвычайное происшествие!

– Как? Что случилось?

– Объект! Он взорвался!

– Что? – Новак мгновенно побледнел. – Что значит «взорвался»?! Вы докладывали минуту назад, что объект стабилен!

– Так и было! Она бегала и хрюкала! Мы пытались ее схватить. Вдруг ее затрясло. Затем стало выворачивать буквально наизнанку, сначала через рот, а чуть позже через зад. А потом она взяла и лопнула, как мыльный пузырь! Куски разбросало метров на тридцать.

– Холера… Соберите останки и проведите анализы! Как можно скорее!

– Этим и занимаемся!

Новак снова вздохнул. На сей раз вздох был тяжелый, и не чувствовалось в нем ни малейшего облегчения. Ученый тяжело опустился в кресло и уронил голову на ладони.

– Рано обрадовались, – проворчал он. – Ну что мы опять не так сделали? Что!

– Клетка Фарадея, пан профессор.

– Щит Фарадея, [19]19
  Клетка, или щит, Фарадея– изобретение британского физика Майкла Фарадея, датируемое 1836 годом. Предназначено для экранирования от внешних электромагнитных полей.


[Закрыть]ты хотел сказать? Мы уже обсуждали это на ученом совете. Она может не допустить трансформацию материи в энергию для ее передачи…

– Пан профессор, хуже ведь уже не будет. Вы сами сказали, она может не позволить. Но мы ведь не знаем наверняка.

– Расчеты показывают…

– Расчеты показывали, что этот поросенок должен был умереть своей смертью. Ну или на заднем дворе мясной лавки. Но не так! Вы не хуже меня знаете, что теория и практика – это ненавидящие друг друга сестры.

– Сколько подопытных животных мы уже погубили? Сколько энергии потратили? Лимиты на животных исчерпаны. Нас скоро заставят самих идти в леса ближайших резерватов и отлавливать их… Ладно. – Новак устало поднялся. – Я напишу предварительный отчет о происшествии. И заявку на новое животное… заодно…

Малколм Элдридж еще долго не мог уснуть. Разговор с мужем Берты заставил его мозг судорожно работать. Что вообще это было? Действительно ли малосимпатичный визитер говорил с ним искренне. По крайней мере, настолько искренне, насколько это может себе позволить стукач? Или это хитрая игра? Ответный ход тайного противника, которого он до сих пор не сумел вычислить? Ловкий прием, чтобы направить его по другому следу?

Значит, это не Складковский, если его хотят скормить Элдриджу. Хотя все звучало достаточно достоверно. Но кое-что смущает. Причем смущает больше, чем все остальное из того разговора. Прибор, что мешает лазерному лучу. Почему Мирович заговорил о нем? Действительно ли эта штуковина отключается, когда команда эмиссара – Дэвис, Уилсон и Оукли – находится здесь? Это странно. Или хотят посеять в нем зерна недоверия к своим людям? Но, проклятье, если не этим троим, то кому в чертовом Сопотском Оазисе можно доверять?! Оукли? Дэвис? Уилсон? Кто-то из них предатель? Оукли дал прибор. Вообще-то, он штатный, Оукли его не изготавливал, просто подстроил под параметры окна. Площадь остекления, слои и все такое прочее. Кто ведает спецсредствами? Конечно, Уилсон. Он ведь бывший коммандос. Хотя Оукли как технарь понимает в этом больше. Мина для задницы Мировича была получена от Уилсона и модифицирована Морисом Оукли. Элдридж обманул гостя, сказав, что там лишь портсигар. Мина была. И он отключил ее, послав сигнал с ноутбука, как только проверил имена погибших на охоте чиновников.

Итак, каждый из подчиненных обладает достаточными навыками, чтобы обзавестись устройством дистанционного отключения прибора. А отключать прибор можно на минимальной дистанции. То есть находясь рядом с ним, в номере Элдриджа. Малколм проверил его и убедился: работает. Теперь надо что-то придумать, чтобы было соединение с компьютером или коммуникатором. Когда устройство на время выключат, он получит бесшумный сигнал. И тогда можно будет вычислить… Хотя как? Как, черт возьми, внести это усовершенствование, если доверять никому из них нельзя? Либо… либо на это и был расчет. Чтобы Малколм Элдридж перестал доверять людям, которые помогают ему в расследовании. Но если это так, значит весь разговор с Мировичем был лишь игрой в кошки-мышки и принимать во внимание информацию из такого источника никак нельзя.

С этими мыслями эмиссар уснул в кресле. Разбудила его тихая трель коммуникатора.

– Да, – хрипло отозвался он, открыв глаза и с ужасом поняв, что уже занялся рассвет.

– Это Эван Дэвис, сэр.

Голос звучал устало. Видимо, бедолага действительно не спал всю ночь.

– Говори…

– ДНК совпали. – Это мрачная фраза прозвучала как выстрел пятнадцатидюймовой гаубицы над ухом.

Элдридж вскочил:

– Повтори!

– Исходные ДНК с отпечатка женской ладони и лобковых волос и те, что получили мы накануне, идентичны и принадлежат одному и тому же человеку.

– Ошибки нет?!

– Исключено, сэр. Это он.

Малколм понял, что Эван не желает произносить имя главного подозреваемого по коммуникатору, пусть и защищенному от прослушивания. Но он очень хотел услышать имя, которое и так пульсировало в голове, – Юзеф Складковский…

– Так ты, значит, британец? – удивленно спросил Мустафа Засоль у сидящего за столом напротив Шелкопряда.

– И да и нет, – буркнул тот, шмыгнув носом.

– Как такое может быть?

– Да запросто. Мама у меня русская, отец британец.

– Так ты тоже, значит, полукров? – хмыкнул стоявший в дверях Артем.

– Ага, типа того. Мой отец считал, что я должен знать свои корни и родной язык по материнской линии тоже. Дома мы часто говорили по-русски. Заодно и он учил язык жены. Я ведь еще до войны родился, вот и говорю свободно по-русски, сколько себя помню.

– А почему ты шизанутый на всю голову тогда? Это британская доля в твоей крови? – усмехнулся Ходокири.

– Иди на хрен, – отозвался Шелкопряд.

– Достойный человек был батяня твой, – вздохнул Мустафа.

– Согласен, мир его праху. – Шелкопряд еще продолжал рассказывать что-то о своем детстве, поедая Егорово угощение – вяленое мясо и соленые огурцы с ржаным хлебом.

Однако Павел уже пропускал все это мимо ушей. Сейчас все его внимание было сосредоточено на Артеме и Химере. От его взора не ускользнуло, как они несколько раз переглянулись и всякий раз при этом у обоих вспыхивал румянец на щеках. И самое важное: они стояли бок о бок и украдкой держались за руки. Ярость нахлынула на разум Павла, и он даже почувствовал, как у него затряслись руки. Очень захотелось выхватить из-под себя табурет и запустить в них. Он заерзал на месте и злобно засопел.

– А вы что приперлись? Про дозор забыли, как этот хрен старый явился, а? Безопасность побоку уже? – зарычал он.

– Как же меня толстяк этот достал, – выдохнул Шелкопряд и хрустнул огурцом.

– Вообще-то, наша смена уже кончилась. – Артем пожал плечами. – Нас менять пора.

– Да ладно. – Химера улыбнулась… Но с чего она такой улыбчивой вдруг стала?! – Мы можем еще подежурить. Да, Артем?

– Ну да…

Как будто сотня шершней разом ужалила Ходокири.

– Черта с два я вам дам такую возможность, – тихо процедил сквозь зубы Павел и резко поднялся со своего места. – Муса, пошли в дозор.

– Чего? – Засоль удивленно уставился на друга. – Так ведь Тахо сказал…

– Мне плевать с высокой колокольни на то, что он сказал. Бери ствол, и айда, пока я тут кому-нибудь не врезал.

Не дожидаясь напарника, Ходокири направился к выходу, судорожно сжимая в руках автомат.

– Паша, ты чего? – Артем положил свободную ладонь на плечо другу.

– Убери от меня свои руки, – прошипел рейтар в ответ и пулей выскочил за дверь, громко ею хлопнув.

– Шайтан его укусил, что ли? – пробормотал Засоль, выходя следом.

– Что на него нашло-то? – изумленно вздохнул Полукров.

Иван Булава только сейчас заметил, как крепко Артем и Химера держатся за руки. Похоже, в этом и крылся ответ на вопросы о поведении Павла.

– М-да-а-а… – покачал головой Иван. – Беда-а-а…

– Вот так сразу? Прямиком в правительство? К генеральному директору? – Оливер Уилсон не скрывал своего удивления, пристально глядя на шефа, который вышел из отеля и опустился на пассажирское сиденье рядом с ним.

– Да, дружище. Вот так сразу. Непосредственно к генеральному директору этого чертова Оазиса. – Элдридж кивнул. – Ну, чего стоишь-то? Поехали.

– Как скажете, босс. – Уилсон пожал плечами и повел машину по улицам Сопота. – Значит, Складковский?

– Именно он. Все сходится.

– Ясно. Каков план?

– Для начала крепко сжать яйца местному правительству. Иначе может быть масса недоразумений.

– А санкция от нашего правительства?

– С ним еще связаться надо. Точнее, с моим руководством. Потом ждать, когда оно соизволит переговорить с нашим правительством. И так далее. И что мы будем иметь в итоге? Потерянные сутки. Это в лучшем случае.

– Тоже верно…

– Что по ложному сеансу связи с группой «Портал»?

– Ну, сеанс-то произвели. Но параллельной передачи не зафиксировано.

– Так. А Складковский знал о ложной передаче?

– Вот именно, что нет. Сомневаюсь, что параллельная передача не велась из-за его информированности, что это ловушка. А вот по незнанию…

– А сегодня?

– Как раз сегодня передача велась. И именно в то время, когда лаборатория ставила свой эксперимент.

– Это точно?

– Точно, мистер Элдридж. – Уилсон повернул направо. – Все тот же алгоритм передачи данных и шифрования.

– Источник удалось отследить?

– Нет, сэр. Очень хорошая аппаратура. Рассеивает точку исходящего сигнала на радиус чуть больше самого Оазиса. Подозреваю, что в окрестностях есть еще передатчики, дающие такое рассеивание.

– Ну ничего. Сегодня, думаю, мы его прикроем и все выясним. А потом Стоун займется теми, кто пасется возле группы «Портал».

– Кстати, шеф, вы в курсе результатов сегодняшнего эксперимента?

– Да. За пять минут до твоего приезда я разговаривал по телефону с Новаком. Он все изложил.

Элдридж взглянул на Уилсона. Стоит ли рассказать о ночном визите парикмахера и об отключении устройства защиты от прослушивания? Пожалуй, рано. Оливер, конечно, абсолютно надежный сотрудник его ведомства, но все же…

– Им почти удалось, полковник.

– «Почти» не считается, дружище. Они не могут выбрать в качестве точки прибытия любую аномалию на земном шаре…

– Пока не могут…

– И все же не могут. А мы не можем отправлять по этому «коридору» солдат, если на выходе они будут лопаться, как мыльные пузыри.

– Это, конечно, верно. Но с другой стороны… уже хоть какой-то результат…

– Это не результат, Оливер. Пусть продолжают искать решение.

– Да, но… Новак не сказал вам?

– Что именно?

– У них заканчиваются подопытные животные. Сегодняшнюю свинку они уже за свои деньги покупали у фермеров.

– Черт возьми, и это при том финансировании, что мы выделяем?

– Простите, босс, но часть средств пошла на переброску группы Стоуна. Вы же знаете. Плюс результат ожидался раньше, и мы не учли, что столько животных превратится в плазму.

– Ладно, подумаем и об этом. Для начала надо покончить с агентом. – Элдридж откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – А еще чертовски хочется выспаться по-человечески.

– Ох, как я вас понимаю, полковник.

Малколм повернул голову к водителю:

– Оливер, скажи-ка, ты когда-нибудь слышал о «Сафари-икс»?

– «Сафари-икс»? – Уилсон нахмурился. – Возможно, слышал… Вы мне не подскажете, в каком контексте…

– Охота на людей.

– А, вот как это нынче называется? Да, босс, слышал.

– Хм. Любопытно. А ты знаешь места, где предоставляются такие услуги?

– Полковник, – усмехнулся Оливер, – вам что же, крови за годы службы не хватило? Хотите попробовать сей экзотический вид отдыха?

– Не пори чепуху и ответь на мой вопрос.

– Ну, знаю, где-то в Пиренеях баскские кланы такое практикуют. Потом на Балканах, у албанцев это поставлено буквально на поток…

– Ближайшее место, Оливер.

– Если не ошибаюсь, под Калининградом где-то.

– А ты знал, что местные чиновники иной раз отправляются туда порезвиться?

– Едва ли я это знал, шеф. Слухи-то ходят всякие. Но нет у меня фактов.

– А почему? – нахмурился Элдридж.

– Так ведь задачи никто такой не ставил. А обращать внимание на всякие слухи…

– Порой слухи бывают дороже фактов, Оливер.

– Ну, допустим, – засмеялся Уилсон, – до вас дошли слухи о том, что где-то в бывшей Румынии живет трехметровый упырь, который пьет кровь людей и сам бессмертен, но жутко боится чеснока.

– Что за бред?

– Ну вот видите? А я, представьте, и такое слышал. И как мне к этому относиться? Потребовать у руководства выделения сил и средств для проверки информации? Да меня в отставку отправят, через диспансеризацию в психиатрическом госпитале.

– Это не то же самое, что «Сафари-икс».

– Возможно, но ведь это частная жизнь местных чинуш. Поверьте, если бы мне поставили задачу выяснить, кто, когда и на какой срок туда отправляется, я бы выяснил. Да, я считаю охоту на людей довольно омерзительным занятием. Но пока не поступит соответствующий приказ, это меня не касается.

– Ясно…

– А отчего вы спросили, полковник?

– Оттого, что наш дружок Юзеф летал именно туда именно на этом вертолете. И именно там его завербовали.

Уилсон бросил взгляд на эмиссара и снова сосредоточился на вождении.

– Вот как?

– Именно так, дружище. Вот почему таким вещам надо уделять пристальное внимание. Чиновники знают некоторые секреты, которые не должны попасть к врагу. А они летают в резервации и занимаются там всяким непотребством. Думаю, не надо объяснять, к чему это может привести. Вражеским агентам трудно подобраться к ним здесь, в Оазисах, где тотальный чиповый контроль за всеми. Но в диких местах…

– О да, понимаю.

– Вот раньше надо было понимать.

– Послушайте, полковник, вы же прекрасно знаете, что без дополнительной помощи, да и без санкции руководства, советнику в чужом Оазисе очень нелегко вести сбор такого рода информации. Даже давние любовники порой прячут друг от друга свое исподнее.

– Мое исподнее мне жена стирает иногда.

– Но ведь вы поняли метафору, сэр?

– Я все понял, а вот ты нет. Есть же стукачи, в конце концов.

– И все хотят денег, сэр. Уверен, что и ваша жена.

– Придержи язык.

– Простите, но все же…

– Ладно. – Малколм поморщился. – Закончим этот разговор. Но на будущее, уж пожалуйся, имей в виду, что бывают слухи и не просто слухи.

– Это-то я учту, но и вы давайте больше средств на сбор информации, в том числе и на оплату стукачей.

– Вот теперь мы поняли друг друга.

Еще какое-то время они ехали молча.

– Оливер, я никогда тебя не спрашивал, но… какими были его последние слова?

– Чьи, сэр?

– Паркера. Что он сказал, перед тем как ты… Или ты сделал это быстро и издали?

– Нет, полковник. Я не мог быстро и издали. Я должен был поговорить с ним. Ведь мы дружили практически с юных лет.

– А почему ты не указал это в своем отчете?

– Ну а как вы думаете, шеф? Беседа с человеком, которого ты должен ликвидировать, может сильно пошатнуть первоначальный настрой и чувство долга.

– А как вышло у тебя?

– Вы же знаете результат, мистер Элдридж. Чувство долга выдержало.

– Ты все-таки мне не ответил. Что он сказал?

– Он сказал – каждому свое.

– И все?

– И все, шеф. И именно это.

– И ты прикончил его?

– И я прикончил его. – Уилсон говорил без всякого сожаления, вообще не выказывая никаких эмоций.

Элдриджу даже отчего-то стало страшно. За всю свою долгую службу он не попадал в ситуацию, когда приказ, присяга и долг обязывали пустить пулю в голову близкому человеку. Пусть и изменившему долгу и присяге. Видимо, даже руководство было шокировано тем, как хладнокровно Оливер выполнил приказ. Кажется, после того случая Уилсон пошел на повышение и из боевика, которого кидали из пекла в пекло, он стал военным советником Ост-Европейской компании. Более спокойная, высокооплачиваемая и вдумчивая работа.

– Не жалеешь?

– Не чувствую гордости, скажем так. Но и не питаю иллюзий относительно людей, которые хотя бы один раз позволили себе предательство.

– Каждому свое, – покачал головой Элдридж и вспомнил о Юзефе Складковском.

Войдя в дом, Тахо огляделся. Химера делала перевязку Егору, Шелкопряд грелся у печи и колол орехи, Иван читал, Артем сидел у окна и смотрел на экран прибора, которым пользовалась девушка.

– А где Павел и Мустафа? – спросил Малон.

– В дозоре, – отозвался Булава, не отрываясь от книги.

– А кто за пленным следит?

– В отключке он. Чего за ним следить?

– Вы его хоть покормили?

– Эту собаку еще и кормить?! – возмутился Ветров. – Черта с два. Из своих запасов и подхарчите его, ежели вам так хочется.

– Да ладно…

– Лена, – тихо позвал Артем, – тут на экране… типа рисунок в виде маленького конверта.

– Ой, иду-иду, – поспешила на зов Химера.

– Ступай, я сам его перевяжу. Осталось-то… – Полукров поднялся и направился к Ветрову.

– Сообщение? Это хорошо. – Тахо устало сел за стол. – Нам нужны новые данные. Люди у озера готовят площадку.

– Какую площадку? – Иван оторвался от книги.

– Надеюсь, мы сейчас это узнаем. Похоже на посадочную. В общем, я наконец могу с уверенностью сказать, что здесь происходит.

Теперь все, кроме Шелкопряда и Химеры, устремили на него свои взоры.

– Ну, излагай, – кивнул Булава.

– Несколько лет назад нам стало известно, что в некоем Оазисе реанимирован очень старый эксперимент, который когда-то кончился неудачей. Позднее мы выяснили, что за этим проектом стоит Ост-Европейская компания. Но оставалось еще очень много вопросов. Я не был уверен до конца, хотя подозревал, что события, происходящие в местных лесах и связанные с огненным зверем, могут быть отголосками того эксперимента. Но, повторюсь, уверенности не было и данных не хватало.

– Вот Паша правильно сказал, что ты много болтаешь, Тахо, – скривился Иван. – Можно ближе к делу?

– Можно и ближе, но важны детали, – невозмутимо ответил Малон. – Больше ста лет назад в Северной Америке военными был поставлен эксперимент…

– Опять Северная Америка, – поморщился Артем, вспомнив прошлогоднее падение огромного самолета с ядерным реактором, который тоже был сконструирован в Северной Америке и тоже столетие назад.

– Вы, друзья, не представляете себе даже малой доли того наследия, что они нам оставили. Так вот, был такой город – Филадельфия. И эксперимент проводился там.

– Филадельфийский эксперимент, – кивнул Шелкопряд, вытянув руки в сторону печи.

– Ты слышал о нем? – спросил Артем.

– Да это кто-то придумал, обкурившись дури, – хмыкнул Шелкопряд.

– О тех событиях по прошествии стольких лет можно говорить что угодно. Но факт в том, что Ост-Европейская компания ведет активные исследования телепортации.

– Я все равно ни черта не понял, – прокомментировал Булава.

– А я еще ничего не успел объяснить, – улыбнулся Малон.

– Не пора бы начать?

– Так слушайте. Суть эксперимента – в использовании магнитных полей для телепортации материи. Как неживой, так и органики, вплоть до человека. Я уже говорил, что есть теория об особых свойствах генерируемого земным ядром поля. И я говорил: то, что в обиходе называется свищами или аномалиями, а в научных кругах Оазисов – местами силы, – это нарушение естественной изоляции данного поля, вызванное мировой ядерной войной. Так вот, если при помощи особых генераций электромагнитных полей теоретически возможно телепортировать предметы, то ядерная война подарила нам готовую матрицу транспортировки. Ядро одно, следовательно, и поле общее для всех аномалий. Из этого следует, в теории, что можно поместить некий предмет в аномалию и отправить его в любую другую аномалию на земном шаре.

– Я что-то не догнал? – нахмурил брови Артем, заканчивая перевязку. – Как это может быть?

– Показываю наглядно. – Тахо снова улыбнулся и вытянул перед собой руки. – Представьте себе, что моя левая ладонь – это аномалия, скажем, в воронежских Чертогах. А правая ладонь – любая другая. Выберите Чертог.

– Любой? – спросил Полукров.

– Любой.

– Ну, Тегеран, например.

– Хорошо. Моя правая ладонь – это аномалия где-то в руинах Тегерана. И нам надо переместить некий предмет. Найдется у вас монетка?

Артем порылся в карманах и достал бронзовый пятак:

– Вот…

– Положите на мою левую ладонь. Напоминаю, что это воронежская аномалия. – Малон продолжал улыбаться.