Текст книги "Огненный зверь"

Автор книги: Сурен Цормудян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 18
КАЖДОМУ СВОЕ

Внизу проплывали запорошенные снегом лесные чащи. Бело-синие изгибы замерших рек и бликующие от солнечных просветов в облаках ледяные зеркала озер. Тучные облака проплывали в холодной безмятежности, и только гул моторов и вращение огромных лопастей конвертопланов, выкрашенных в серый цвет, тревожили их.

– Сигнал радиомаяка устойчивый. Поправка курса – два, два, ноль, шесть, три, – произнес пилот ведущей машины.

Дверь в кабину пилотов головного «Оспрея» приоткрылась, и в ней показался Александр Стоун.

– Джентльмены, судя по времени, мы должны быть уже близко, – сказал он.

– Так и есть, майор. Мы в восемнадцати с половиной километрах от навигационного маяка.

– Я понял вас. – Стоун кивнул и вернулся в десантный салон. – Так, а ну хватит спать, дамочки! – заорал майор, размашисто хлопая в ладони. – Скоро посадка, чертов бесполезный сброд! Нас ждут пьяные медведи с балалайками и одноглазая бабенка, и ее надо схватить за мясистую задницу для наших боссов, которых мы все любим больше, чем родных папаш! Мы ведь любим наших боссов?!

– Да, сэр, – вразнобой ответили голоса.

– Я что-то не понял! Вас просто укачало, девочки, или месячные начались у всех разом?! Что это был за ответ, овощи?! Мы любим наших боссов?!

– Да, сэр! – более дружно отозвались бойцы, сидящие в салоне.

– Больше, чем кого?!.

– Больше, чем папаш!

– Мы любим нашу компанию?!

– Да, сэр!

– Больше, чем что?..

– Больше, чем мамкину титьку!

– Так-то лучше! Конелли, мать твою! Если я сказал, хватит спать, это значит, что ты должен был уже протереть глаза, а не устраивать поудобнее башку на плечике у своего бойфренда!

– Простите, майор!

– Бог простит, а я твою винтовку засуну тебе в задницу, если попытаешься уснуть снова, и тогда ты проснешься с незабываемыми ощущениями! Почти как у твоей мамаши, когда она имела глупость родить тебя на свет!

– Сэр, а мы где?

– Сынок! Я бы сказал тебе где, да не люблю, блядь, материться при дамах!

– В России, идиот, – пояснил кто-то со смешком.

– Что? В России? Майор, я не хочу в Россию, может, вы лучше меня пристрелите?

– Тебя кто-то спрашивает, чего ты хочешь? Если бы меня интересовало, чего вы все хотите, то я, так и быть, подарил бы в сочельник вам всем здоровенные черные резиновые члены, о которых вы так мечтаете, но стесняетесь попросить! А пристрелить тебя, Чайлдс, отличная мысль. Вышибу тебе мозги и отвезу смердящий труп твоей мамаше. А когда она начнет оплакивать своего недоношенного недоумка, так и быть, предложу ей в утешение свою двенадцатидюймовую гаубицу. Я слыхал, что сиськи у твоей мамаши что надо!

– Вам рассказал мой папаша, когда вы нажрались в пабе, сэр?! – засмеялся в ответ Чайлдс.

– Да ты остряк, сынок?! Я и есть твой папашка, твоя мамашка не рассказывала?! А коли у тебя такой острый язык, то изволь побрить им мою задницу, пока вши не завелись от соседства с таким сбродом, как вы! Пристегнуть ремни всем! Скалли, а тебе надо дважды повторить?!

– Нет!

– Что, недоумок?!

– Нет, сэр!

– Сэр, а почему вы сами не сядете да не пристегнетесь?

– Чтобы иметь возможность в любой момент подойти и двинуть подошвой ботинка по твоей наглой ирландской роже!

– Сэр, вы репетировали эту речь долго?! – Очередной смешок со стороны бойцов.

– Не очень долго, недоумок. Как раз в промежутке между двумя палками, что я кинул твоей сестре!

– У меня нет сестры, сэр!

– Однако могу поспорить: твои родители, глядя на тебя, до сих пор думают, что у них родилась баба!

Гусеничный автомобиль-вездеход «Ухтыш» стоял совсем рядом, уже развернутый в сторону предполагаемого бегства. Прислонившись плечом к дереву и держа в руках готовый к применению «Стингер», Шелкопряд внимательно наблюдал за небом. То и дело подносил к лицу бинокль, такой же белый, как его комбинезон, машина и даже пусковая установка зенитной ракеты.

Погода была безветренная. В небе висели тучные косматые облака, между которыми виднелись кривые линии синего неба. Воздух пах скорой весной, а вот люди, сновавшие на ровном берегу замерзшего озера, портили эту идиллическую картину.

Шелкопряд вновь поднес к глазам бинокль, удерживая другой рукой «Стингер». Кажется, на подготовленном поле расстелены крестом две полосы красной материи. Полотна были в три метра шириной и около пятидесяти в длину. Вооруженные люди вбивали в матерчатый ориентир специальные длинные колья, видимо, чтобы крест не подняло завихрениями от воздушных винтов и не намотало на эти самые винты. Дистанция до них – порядка двух километров.

– Боже праведный, да это сам Монтгомери Стюарт, – вздохнул Шелкопряд, наблюдая за человеком, что руководил подготовкой. – Как же он постарел.

– Скучаешь по своим? – тихо спросил Малон, сидя на толстой ветке ближайшего дерева, в трех метрах над снежным настом. В руках он держал снайперскую винтовку и наблюдал за подступами.

– А ты по своим? – Шелкопряд усмехнулся в ответ. – Это, дружок, смотря по кому. По тем, кто решил, что меня пора опустить в сырую землю? Или по тем, кто умертвил целый Оазис? По Монти скучаю. С этим чертякой мы через многое прошли в свое время. Хотя не всякое наше дело было праведным.

– Мне будет очень жаль, Шон, если тебе придется в него стрелять. Но ты же понимаешь…

– Да понимаю я все! – зло рявкнул Шелкопряд. – Не капай на мозги мне только.

– Тише! – Малон приподнял ладонь. – Слышишь, летят?

– Слышу. – Окуляры бинокля вскинулись и стали снова обшаривать облака…

Пара конвертопланов, замедлив скорость и снизив высоту до восьмисот метров, заходила на посадку. Двигатели на коротких крыльях загудели с новой силой и стали поворачиваться, превращая винты из тянущих в подъемные. Оба летательных аппарата зависли в воздухе. Лучшего момента не будет. Шелкопряд резко закинул «Стингер» на правое плечо и стал целиться, но не прошло и пары секунд, как он с ужасом заметил, что из обоих корпусов конвертопланов, начавших медленный вертикальный спуск, вылетают густые рои ярких огоньков с белыми дымовыми шлейфами.

– Дьявол! Тепловые ловушки! – разразился руганью Шелкопряд. – Я теперь не попаду! Как они догадались?!

– После прошлогоднего сбитого в Острогожске самолета все Оазисы наверняка тратят уйму средств на защиту своих самолетов от ПВО. Погоди, ловушки сейчас кончатся.

– Пока они кончатся, «Оспреи» сядут, и я максимум сожгу один двигатель, но не выбью двадцать с лишним стволов, желающих продырявить нам башку!

Малон направил свою винтовку в сторону места посадки и стал наблюдать в оптику.

– Черт, а ты уже включил систему наведения?

– Ну да, черт бы ее побрал! В чем дело?

– Похоже, что они нас по этому сигналу и засекли.

Из примыкающего к полю леса выскочили четыре снегохода. На каждом сидело по два вооруженных человека. Все они двигались в сторону засады.

– Проклятье! – Тахо спрыгнул в сугроб. – Уходим! Быстро!

– То, что вы мне предлагаете, пан Элдридж, выходит за рамки разумного и даже безумного! – Мечислав Новак смотрел на эмиссара сквозь стекла очков, делающих его и без того широко раскрытые глаза огромными.

– Что же вас смущает, дорогой профессор? – усмехнулся Малколм. – Вам был нужен подопытный зверь, вы его получили. И я требую, чтобы вы провели новый эксперимент незамедлительно. С этим вашим щитом Фарадея.

– Но это не зверь! Не животное! Речь идет о живом человеке! – негодовал Новак.

– И чем живой человек отличается от животного? Сердце, легкие, мозг, глаза, кишки. В чем проблема? Если вы забыли, то я вам напомню, что изначально данный проект предполагал найти способ телепортировать вооруженные отряды в нужные районы планеты. А вооруженные отряды не из свиней состоят. Они комплектуются людьми.

– Вы забываете об этике!

– Зато вы уделяете ей чрезмерно много внимания, дражайший профессор! Этика ученого – это следование поставленной цели и достижение ее любыми средствами! Между прочим, ваши коллеги из «Манхэттенского проекта» были весьма этичными людьми. Так, во всяком случае, вещает история. Поэтому займитесь своим делом. Или вы еще не поняли, что это приказ? Вы, весь ваш ученый коллектив не только финансируетесь нами, но и подчиняетесь нам! И если не хотите, чтобы на вашу ученую голову пала страшная кара за неповиновение, то немедленно беритесь за дело! – Элдридж сделал шаг к Новаку и оказался нос к носу с ним. – Слушайте, этот человек – преступник. Причем он не кошелек украл и не налоги утаивает. Он изменник. Вражеский агент. И наказание за это одно: смерть. Он все равно умрет. Так пусть перед этим принесет хоть какую-то пользу. Делайте свою работу, Мечислав, или я вам обещаю, вы будете горько жалеть об отказе до конца своих дней. Не сделаете вы, сделает другой. Но я могу заменить и подопытного на кого-нибудь, кто вам действительно дорог.

– Что? – опешил ученый.

– Ваш младший сын инвалид?

– Вы не посмеете!

– Я не посмею? – зло засмеялся Элдридж. – Отчего же? Он живет на дотации, а это расточительство.

– Вы…

– Подумайте хорошенько над следующим словом. А я вам напомню, кто я на самом деле. Я эмиссар Ост-Европейской компании по особым поручениям. Вам что-нибудь говорит слово «особые»? Напомню, что оно означает огромный комплекс возможностей и полномочий. А значит, и безграничную власть над всеми вами. Так что займитесь своей работой, а этику оставьте мне. Уж я-то по долгу и опыту своей службы хорошо знаю, что с ней делать. Вы поняли меня?

– Да, я вас прекрасно понял, – утопая в потоках бессильной злобы, пробормотал Новак.

– Вот и славно. Поместится подопытный в этот ваш щит Фарадея?

– Это, по сути, кольчуга, – тихо объяснил профессор. – Из особых сплавов. Точнее, различные элементы, чтобы можно было применить на различных… – он осекся, – объектах…

– На живых существах, то есть?

– Да.

– Так ответьте, черт возьми, можно ее напялить на человека, одетого в полевое обмундирование и бронежилет?

– Да.

– Приступайте.

Элдридж отошел от Мечислава и открыл дверь в соседнее помещение. Там в кресле дремал после очередного укола Юзеф Складковский. На него натянули полевой зимний камуфляж, армейские ботинки, кевларовый жилет с множеством карманов и кевларовый же шлем. Рядом с креслом лежала списанная по причине изношенности винтовка.

– Вот я и стал подполковником Эгути, – вздохнул Новак.

– Что? – Эмиссар бросил на него взгляд.

– Послушайте, вы же его психотропными препаратами напичкали.

– И что с того?

– А то, что он в состоянии наркотического опьянения. Я даже не берусь предполагать, что в его нейронных связях происходит. И какие нарушения образуются в синоптических передачах нервных клеток.

– Ближе к делу, – поморщился теряющий терпение Элдридж.

– Его нервная система в таком состоянии может неправильно восстановиться, даже если все пройдет удачно. Она может восстановиться именно с такими нарушениями, вызванными вколотыми ему барбитуратами. То есть он может остаться таким на всю жизнь, а не только на период действия препаратов.

– Послушайте, Новак, ваши попытки склонить меня к отказу от принятого решения дают обратный эффект, то есть выводят из себя. Вы, кажется, меня не совсем поняли, да? – Элдридж схватил Мечислава за отворот белого халата и с силой встряхнул. – Приступай к работе, тщедушный старик, пока у тебя еще есть возможность избежать неприятностей.

– Вы ни черта не смыслите ни в физиологии, ни в биохимии пораженного наркотой организма. Все, что может случиться, будет на вашей совести, – прошипел Новак, глядя ему в глаза.

– Моя совесть – это последнее, что тебя должно беспокоить. Делай свою работу.

– Внимание, отделение Динклейджа из первой «птички» и отделение Кастора из второй! – кричал Стоун, держа у лица рацию, чтобы его слышали и в другом конвертоплане. – Внизу уже подготовили квадроциклы! Оружие к бою, и приготовиться к высадке! Оседлать машины и двигаться на юго-запад. Оттуда нас облучили радаром зенитной ракеты, и там предполагается наличие неприятельских сил. Вас ждет польский военный, будет сопровождать – поможет сориентироваться на местности и не вступить по ошибке в бой с охранением группы «Портал», которая уже выдвинулась туда!

– Не успели приземлиться, а уже веселуха началась! – воскликнул кто-то из бойцов.

– Я, кажется, слова никому не давал, черт вас дери! – рявкнул Стоун. – Шутки кончились! Мы на враждебной территории, и поэтому давайте-ка вспомните, что вы профессионалы и ваша работа – убивать и не давать убить вас! Покажем этим дикарям, что свою работу мы делаем хорошо! Группа Динклейджа, группа Кастора, на выход! Остальные выгружаются в установленном порядке!

Искусственные вихри вздымали снежную муку, заставляли ее кружить вокруг двигательных гондол «Оспреев». Ветер хлопал красными полотнами. Шасси наконец проломили наст и погрузились в снег на несколько дюймов. Тут же опустились аппарели, по которым сбежали люди и устремились к стоящей метрах в пятидесяти полудюжине квадроциклов.

Пилоты заглушили двигатели, но лопасти еще продолжали вращаться.

Александр Стоун спрыгнул с аппарели и сразу увидел полковника Стюарта – тот стоял возле конвертоплана и придерживал капюшон комбинезона.

– Полковник, сэр! – Майор козырнул, и Монти, как его втихаря называли, протянул командиру прибывшего подразделения руку.

– Здравствуй, Алекс! – крикнул Стюарт, поскольку воздух еще гудел вокруг. – Мы очень ждали вас! У меня людей совсем мало! Пришлось сейчас отправить половину этих ученых с оружием, надо же разобраться, кто облучил ваши «птички» радаром! А еще у меня боец пропал!

– Были проблемы, сэр?

– В основном спокойно. Из-за адского демона, которого вызывали все эти чертовы эксперименты, отсюда не только люди, даже звери и птицы ушли. И не поохотиться теперь! – Седобородый Монтгомери засмеялся. – Но несколько дней назад мы обнаружили каких-то людей, которые издали следили за нами. Потом следы машины. Что-то привлекло этих типов в здешние гиблые края. А Элдридж сообщил, что у них в Сопотском Оазисе шпик завелся. Значит, неспроста все это.

– Может, мародеры шляются по брошенным деревням? – предположил майор.

– Совсем не похоже. Мы пару раз с местными мародерами сталкивались. Две банды перебили, а потом возникла идея завербовать дикарей, нанять для работы. Третью банду я поручил самому опытному из приданных мне бойцов, вдобавок хорошо знающему русский язык и менталитет. Приказал ему найти по следам тех людей, ну и… сам понимаешь. Зачистить по инструкции.

– Да, сэр, конечно. – Стоун кивнул.

– От него уже двое суток вестей нет.

– Полковник, может, его эти дикари-мародеры и…

– Нет, – мотнул головой Стюарт. – Какой резон? Я им показал деньги, и они наверняка жаждут их получить. Хорошие деньги. Платить мы им не собирались, опять-таки по инструкции, но все же у них была мотивация выполнить работу и вернуться.

– Я понял, сэр.

Полковник взглянул на бойцов, быстро выгружающих снаряжение.

– Надеюсь, вы прихватили зимние палатки? Тут пара жилых контейнеров, и еще мы домик из деревьев между ними соорудили. Но все равно живем в тесноте.

– Не беспокойтесь, сэр, все есть. К тому же часть людей будет жить в «Оспреях».

– Как? Машины не улетят?

– Нет, сэр. Я полагаю, мы все тут надолго не задержимся.

– Ясно.

– Скажите, полковник, среди тех людей нет женщины?

– Майор, мы заметили издалека каких-то людей, потом обнаружили следы, ведущие на восток. Я не мог распылять силы, да, в сущности, у меня их и нет. Только охрана лагеря. Потому мы и наняли дикарей. А что за женщина?

– Мы уже летели, когда я получил приказ от Элдриджа. В группе наших противников должна быть одноглазая женщина, молодая. Обладает какими-то сверхспособностями. Он велел взять ее живой. Сказал, что она важна не меньше, чем весь «Сопотский проект».

– Даже так? – удивился Стюарт.

– Элдридж сказал, что отправит всех нас на рудники, если провороним ее или даже если хоть волос с ее головы упадет.

– Непохоже на нашего Малколма, чтобы он за девицами гонялся, да еще за одноглазыми, – засмеялся Монтгомери.

Александр тоже хохотнул:

– Полковник, с вашего позволения, я займусь контролем выгрузки. Мы хотим приступить к делу незамедлительно.

– Конечно, майор. Какая помощь требуется от меня?

– Карта местности на сто миль вокруг. И человек, который уже неплохо тут ориентируется. Остальных поляков, я думаю, следует оставить в лагере, пусть охраняют свое хозяйство. Я им не доверяю, простите.

Монтгомери покачал головой:

– Карта есть, и не одна. Разных масштабов. А этим человеком, пожалуй, буду я. Пора размять старые кости. Возьмешь меня в помощники? – Он лукаво улыбнулся и подмигнул.

– Почту за честь, сэр.

– Нам бы пулемет, – вздохнул Артем, затаскивая на чердак мешок с гранатами и патронами для снайперской винтовки.

– Так ведь у мародеров был. Разве нет? – спросил Мустафа, придерживавший скрипучую лестницу.

– Был, да его взрывом покорежило. Паша пулеметчика из подствольника снял.

В небольшую комнату, где был люк на чердак, вошла Химера:

– Ребята, надо поторапливаться.

– Ты связалась с Тахо? – Полукров оглянулся на нее с лестницы.

– Да. Отряд уже совершил посадку. Сбить конвертоплан не удалось.

– Уроды косорукие! – раздался из соседнего помещения вопль Ходокири.

– Черт, – вздохнул Артем. – Значит, их впятеро больше, чем нас.

– Да нам шандец! – снова крик Павла.

– Павлуша, успокойся, да! – крикнул в сторону двери Засоль. – Мы в обороне! У нас преимущество!

В дверях показался Павел, мастерящий запал для зажигательной бутылки.

– Слышь, умник, только вот по нормам боя на одного обороняющегося штурмующим нужно выставить четырех бойцов. Так что в итоге на один наш труп придется один или два живых говнюка иноземных.

– Мы не статистики, а рейтары, – напомнил ему Артем.

– Ну, это очень здорово, Тёма. Именно по этой причине я помру со спокойной душой! – зло бросил в его сторону Павел и вышел, тихо матерясь.

Девушка проводила его взглядом и продолжила:

– Шелкопряда и Малона засекли и пустили погоню на снегоходах. Один снегоход они разбили и взяли двух пленных.

– Черт, они сами-то в порядке? Скоро будут? – Артем спрыгнул с лестницы и деликатно взял Химеру за руку.

– Хорошо, что Ходок вышел и не видит этого, – пробормотал Мустафа.

– Артем, они сейчас уходят от погони и запутывают следы. Когда вернутся, не сказали, но велели немедленно готовиться к осаде.

– Да кинут они! – снова раздался крик Павла. – Свалят, и всех делов. Мертвым платить не надо!

– Может, хватит уже, болван?!

Артем ушам своим не поверил. Такой разгневанной он еще не видел Химеру.

– Тебе, идиоту, в голову не приходит, что я с вами, и уже одно это гарантирует, что они тоже останутся с нами?! Я даже не говорю о том, что им знакомо понятие чести, которое для тебя, конечно, пустой звук!

В дверном проеме опять возник Ходокири.

– А ну не смей повышать на меня свой писклявый голосок, сопля ты сопливая, – зашипел он.

– А ты прекрати пороть всякий бред!

– Это твоему Шелкопряду знакомо понятие чести?! Ха! Человеку, который продал своих! Я ведь правильно понял его историю, нет?

– Черта с два ты что-то понял! – вмешался в спор Артем. – Понятие чести его и заставило уйти из компании!

– О, смотрите-ка, кто тут у нас запел! – Павел хлопнул в ладоши. – Наш Ромео решил вступиться за свою Прошмальетту!

– Паша! Я тебя предупреждал! – Полукров шагнул в сторону друга, но в этот момент между ними возник Мустафа Засоль.

Он был ниже ростом их обоих и потому молча посмотрел снизу вверх сначала на одного, затем на другого. Потом вдруг врезал локтями Артему и Павлу под дых.

– Вы не волки, братья, вы петухи какие-то, – сказал он согнувшимся от боли друзьям.

– М-да, братцы. – Тут же возник Иван Булава. – С таким настроем мы положим друг друга раньше, чем сюда явятся головорезы из Оазиса. Вот смеху-то будет.

– Вань, что там Егор, печь затушил? – прокряхтел Полукров, растирая рукой ушибленное место.

– Я сам затушил. Егор пьяный в говнище.

– Как это? Уже?

– Уже. Я сам удивился. Да понять можно – человека убил. И не в бою, а спящего пленника.

– Здорово! – воскликнул Ходокири. – У нас минус один ствол! Охренеть просто!

– Да что толку, что печку затушили? – махнул рукой Засоль. – Снега на трубе все равно нет. Только дурак не догадается, что в этом доме печь совсем недавно топилась.

– Ну, если они умные, то им еще догадаться надо. А если будет валить дым…

Все было как в кошмарном сне. Какой-то странный арест. Допрос, помутненное сознание, ответы без утайки на самые опасные вопросы. Юзеф открыл глаза. Голова гудела, левая рука в локтевом сгибе – видимо, от уколов. Болело лицо. Кажется, во сне его кто-то бил. Элдридж? Или это был не сон?

Он испуганно огляделся. И вдруг ощутил тяжесть. Все тело покрыто блестящей кольчугой. Он одет в металлический скафандр, даже глаза прикрыты очками со стеклами, армированными сетью из тончайших стальных нитей. Рядом на полу лежит старая автоматическая винтовка «Энфилд».

Складковский поднялся на ноги и осмотрелся еще раз. Просторный бетонный зал с ярким освещением. Одна из стен, та, что с массивной бронедверью, имеет большое панорамное стекло. По углам помещения коробы генераторов. В центре воронка с дрожащим воздухом. Он понял, где находится. Возле места силы. Той самой аномалии, которой война наградила остатки города, называвшегося когда-то Гданьском и ставшего промзоной Сопотского Оазиса.

– Возьмите в руки оружие, вдруг оно вам понадобится там, куда вы сейчас отправитесь, – послышался из динамика на потолке знакомый насмешливый голос.

– Что все это значит?! Почему я здесь?! Что на меня надето?! – закричал Юзеф.

За стеклом виднелось несколько силуэтов. Один из них принадлежал Элдриджу, другой Новаку. Лица еще двоих не удалось разглядеть, они были в тени.

Двигаться было трудно, но арестант все же приблизился к прозрачной перегородке.

– На вас стандартное обмундирование пехотинца нашей компании. А сверху так называемая клетка Фарадея. – Переданные динамиком слова Малколма эхом завибрировали в зале с аномалией.

– Что вы хотите этим сказать, черт возьми?!

– Вы станете нашим испытателем. Героем-первопроходцем. Мы телепортируем вас.

– Что?! – во всю глотку заорал Складковский. – Да вы в своем уме?!

– Я – да. А вы?

– Вы, чертов сумасшедший, знаете хоть, что происходило с животными, которых телепортировали до этого?!

– Ну, вы же не животное. – Смех Элдриджа неприятно заклекотал над головой Складковского. – И я, конечно же, знаю, что с ними происходило. Вы тоже знаете. Но самое неприятное, что это знают и наши враги. А все почему? Потому что вы – предатель. Надеюсь, теперь вам ясно, почему вы так одеты и что стало причиной вашего нахождения у аномалии?

– Я не войду в аномалию! Не войду!

– Ну да, дружище. Это вам не в тело красоток одноглазых входить. Я понимаю. Только вот… кому здесь интересно ваше мнение? – Элдридж мотнул головой вправо-влево. – Да, похоже, никому.

– Я же погибну!

– Как ваши друзья по охоте, которых вы убили из-за той девицы? Или как могли бы погибнуть все мы по вине одного предателя? Вы разве чье-то мнение спрашивали, дорогой Юзеф? Я сомневаюсь.

– Ты маньяк, Элдридж!

Складковский повернулся и кинулся к лежащему на полу оружию. Схватил его и направил на стекло. Стал судорожно жать окольчуженным пальцем на спусковой крючок.

Малколм снова расхохотался:

– Дружище, во-первых, вы не сняли винтовку с предохранителя. Во-вторых, она без патронов. И наконец, это стекло способно выдержать гораздо больше, чем выстрелы из стрелкового оружия. Так что не утруждайтесь.

– Ненавижу!!!

– Ну, будет вам. – Эмиссар поморщился. – Кого вы этим удивите? А знаете что? Если испытания пройдут успешно, то я сделаю все от меня зависящее, чтобы вас не казнили за измену. Да-да, я серьезно. Вас, конечно, отправят в наш Оазис, ну, там для изучения. Все-таки вы будете первым живым существом, которое выдержало телепортацию. Потом, я думаю, вы несколько лет поработаете на угольных шахтах. Пока все известные вам секреты не перестанут быть актуальными. Ну а в итоге вернетесь домой. К своей жене и Берте. Правда, сомневаюсь, что секретарша проявит тот же интерес, что подогревался вашим высоким постом. Но это же пустяк, согласитесь. Главное, вы будете жить. Ну, если пройдете испытание, конечно.

– Не надо… – простонал Юзеф. – Я прошу вас, сжальтесь!

– Я уже сжалился. Избавил вас от виселицы. Даже в случае неудачи вам на шею петлю не накинут.

– Выпустите меня!!! Я все сделаю!!! Все, что хотите!!!

– Дорогой пан Юзеф, все, чего я от вас хотел, так это честного исполнения служебного долга. Однако вы продались врагу. Более я ничего не хочу от вас, кроме как отправить в аномалию.

– Нет!!!

– Подумайте, я ведь оказываю вам величайшую услугу. Очень скоро вы будете там же, где и эта ваша подруга… Хелена одноглазая. Возможно, вы даже встретитесь! – Эмиссар хихикнул. – Ну, опять-таки, если вам посчастливится пережить эксперимент.

– Нет… – беспомощно выдохнул Юзеф, и кольчуга подпела ему металлическим шелестом.

Малколм выключил микрофон.

– Забавно за ним наблюдать, не так ли, джентльмены? – Он обвел взглядом присутствующих.

Те не отозвались.

– Ничего-то вы не понимаете в тонком британском юморе, – вздохнул он.

В кармане пиджака раздалась трель коммуникатора. Элдридж тут же извлек его и поднес к уху:

– Да.

– Это Уилсон, босс. Вы можете ответить на мой вопрос?

– Секунду. – Эмиссар вышел в соседнее помещение, где висели белые халаты и стояли урны с бахилами. – Что у тебя.

– Сэр, вы еще кому-нибудь говорили, что Ежи Войцеховский подлежит аресту?

– А в чем дело?

– Сэр, постарайтесь вспомнить. Кто мог знать об этом?

– Да в чем дело, черт тебя дери!

– Мы не можем его найти, шеф. Похоже, сбежал.

– Как это сбежал? – опешил Элдридж.

– Его нигде нет, шеф. Кому вы говорили? Кто мог предупредить его?

– Как это сбежал! – зло воскликнул эмиссар. – Что ты такое несешь!

– Сэр, кто еще знал о предстоящем аресте! – Оливер тоже повысил голос.

– Я, Складковский, если он вообще понимал в тот момент, что я говорю. Дэвис. Но Дэвис все это время со мной.

– Кто еще?

– Все. Больше никто не был в курсе. Может, утечка произошла в твоем окружении?

– Нет, полковник. Я для этого дела подобрал надежных людей.

– Надежных поляков? – Элдридж нервно усмехнулся.

– Зря вы так, сэр. Я здесь дольше вас. Знаю, на кого можно положиться.

– Как бы там ни было, Уилсон, найди мне этого пилота. Черт возьми, у него же чип, как и у всех. Покинуть Оазис он не мог. А если покинул, то это должны были зафиксировать датчики. Проверь все. Семьи у него ведь нет?

– Нет, сэр.

– Может, он пьяный у бабы какой-нибудь спит. Ищи, Уилсон! Ищи и найди мне его!

– Все понял, полковник. Работаю.

Элдридж выключил коммуникатор и вернулся в комнату с пультом.

– Выйдите все на несколько минут, – сказал он присутствующим. – Эван, ты тоже.

Когда те покинули помещение, он закрыл дверь и включил микрофон. Однако выключил прибор, ведущий запись работы в лаборатории.

– Складковский, – сказал он.

Обернутое в кольчугу существо дернулось.

– Что вам еще нужно? – устало проговорил Юзеф.

– Тот пилот, Войцеховский. Где он?

– А мне почем знать?

– Он тоже агент? Он в сговоре с тобой?

– Я уже объяснил, черт вас дери! Я понятия не имею! Он управлял вертолетом! Если он чей-то агент, мне об этом неизвестно!

– Ты понимаешь, что, если выдашь подельника, я отменю испытания и просто отправлю тебя в камеру?

– Мне некого выдавать, Элдридж. Я ничего не знаю. Если бы знал, то сказал бы. Я все это делал из-за женщины. Не из-за каких-то там идеалов…

– Да нет у вас никаких идеалов, Складковский. Вы гнилой человек.

– Вы-то чем лучше?

– Где пилот, Юзеф! Отвечай!

– Не знаю я! Пропадите вы все пропадом вместе с этим пилотом!

Элдридж выключил микрофон и открыл дверь:

– Заходите и начинайте процедуру.

Стоун был весь в белом. И перчатки, и пластик очков, и шапка-маска, даже бинокль и штурмовая винтовка и те белого цвета. Очень подходящий цвет для сугроба, в котором он сейчас лежал, глядя в бинокль на маячившие в полумиле среди деревьев избы.

– Полковник, вы уверены, что это именно то село? – спросил он после длительного наблюдения.

– Смотри внимательней, майор. Много свежих следов, в том числе от гусеничной машины. Такие следы мы и видели, когда засекли странных людей у озера. Еще здесь следы грузовика тех мародеров, что пропали вместе с нашим человеком.

– Мне эта тишина не нравится.

Монтгомери усмехнулся:

– Ты ждал пляшущих цыган с хлопающим в ладоши медведем? Противник знает, что мы здесь. Он ждал нас. Не забывай, что он пытался сбить твою «птичку».

– Ну уж это я помню. Ни одна труба не дымится, а ведь чертовски холодно.

– Все правильно. – Монти потер перчаткой влажный нос. – Зачем им выдавать свое местонахождение? Печь они перестали топить уже давно, но не более суток назад. Думаю, часов десять. Топили, пока было темно, ночью дым почти не виден. А несколько дней назад был снегопад. Несильный и недолгий, но холодные трубы он припорошил. Ищи хижины с печной трубой без снега.

– Так и делаю. – Александр кивнул.

Он какое-то время наблюдал за крышами деревянных строений и все больше хмурился.

– На половине труб нет снега.

– Значит, они не дураки. Догадались убрать снег.

– Или все же это другая деревня?

– В других деревнях нет ни свежих следов, ни чистых от снега труб.

– «Гроза-один», я «Гроза-четыре», ответьте, – зашипела рация полковника.

– На связи «Гроза-один».

– Мы нашли снегоход Казимежа и Ярослава. Он разбит. Следы пуль, кровь. Казимежа и Ярослава нет, рации тоже.

– Понял вас, «Гроза-два». Поиски прекратить. Вернуться в лагерь и усилить охранение.

– Есть, сэр. Конец связи.

– У них была рация? – спросил Стоун.

– По одной на каждую пару, что отправилась ловить этих чертовых стрелков.

– А вы сменили частоту и радиопозывные?

– Майор, ты, видно, принимаешь меня за престарелого болвана. Мы сделали это, еще когда пара перестала отвечать на вызовы. По моему приказу частоту и позывные не сменили только двое из тех людей, которые ведут поиски.

– Простите, я не хотел вас оскорбить, полковник.

Монти отмахнулся:

– Ты лучше скажи, Алекс, что собираешься делать?

– Вы же здесь старший по званию. – Стоун уставился на Стюарта. – Разве не вы командуете?

– Это твое подразделение, и задача поставлена тебе. Я лишь показал деревню, а в дальнейшем буду дополнительным стрелком. Действуй.

– Видите ли, все усложняет приказ взять женщину живой и невредимой. Не было бы этого приказа, я бы подтянул минометы и сжег напалмом все к чертям.

– Представляю себе смятение мясника, которому поручили вырезать аппендицит, – усмехнулся Монтгомери.

– Что, простите?

– Ничего-ничего. Работай.

Александр повернул голову и сделал знак рукой в сторону ближайшего куста, торчащего из сугроба. Тотчас возник один из бойцов, тоже облаченный во все белое.