Текст книги "Великан (ЛП)"

Автор книги: Стюарт Слейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

На большинство немецких городов упадёт одна или две бомбы, только Берлин и Мюнхен удостоились особого решения. Генерал ЛеМэй решил разгрузить американский ядерный арсенал, приготовив более двухсот бомб. Итог трёх лет производства. В основном М-III, но некоторые несли более старые модели «1561» М-I. Это веселило Дедмона. Он знал, что немцы разочаровались в разработке ядерного оружия, сочтя в 1943 году, что оно технически невозможно. Тем не менее, США нашли иной путь и сделали «невозможную» бомбу. Ходили слухи о третьем способе, с ещё более мощным результатом. С ним все существующие проекты разом устареют. Нечто превосходное. Нечто такое, что исчисляется в миллионах, а не тысячах тонн. Если эти слухи верны, любому городу хватит всего одного заряда.

Как и самому самолёту. Даже сброс нынешних изделий был опасным делом. После него придутся уходить на полном газу и поршневых и реактивных двигателей, и их всё равно достанет. Из-за сочетания размеров и общей предельности конструкции особенно был уязвим хвост. САК потребуется что-то получше, если проект воплотят. Однако сейчас имелись только B-36. По правде говоря, полковник любил свою птичку. Было что-то в этом самолёте, трогающее сердца всех, кто с ними работал. Дедмон знал, что «Техасская леди» в этом отношении выше прочих. Кроме его экипажа, больше никто на ней не летал, и вряд ли будет.

Он знал, что команды RB-36 чувствуют то же самое. Их машины летали выше и быстрее бомбардировщиков, и сейчас подходили к границам Германии на высоте свыше восемнадцати тысяч метров. В отличие от экипажей бомбардировщиков, все двадцать два человека команды RB-36 была в скафандрах – на тот случай, если обстрел повредит герметичные отсеки фюзеляжа. К тому же они летели одни, без поддержки ведомых. Полковник слышал, что по крайней мере один RB-36 добрался до невероятных двадцати километров. Это же почти космос.

– Сэр, это Дирк. Наши датчики уловили излучение поисковых радаров. Идентифицированы как станции типа «Мамонт». Работают в 2.5-метровом диапазоне. Сигналы слишком разбросаны, чтобы определить азимут, но я думаю, что мы подходим к внешнему краю немецкой сети РЛС ПВО. «Мамонт» имеет дальность примерно в триста шестьдесят километров для целей с высотой восемь-девять километров, но против нас? Так высоко? Это что-то новенькое. «Вороны», летящие впереди, докладывают о «Мамонтах» и «Водяных», последние работают в диапазоне 1.2, 1.9 и 2.4 метра. Ни мы, ни «Вороны» не засекли определители высоты. Я предполагаю, что они таятся для одного шокирующего удара, когда получат точное подтверждение контакта. Мне надо задействовать контрмеры, или пока полагаемся на удержание строя и режим двигателей?

Дедмон на мгновение задумался. До цели ещё было далеко.

– Погоди пока, Дирк. Сохраним столько козырей в рукавах, сколько сможем.

Нью-Дели, офис сэра Мартина Шарпа, британского королевского наместника в Индии

Сэр Шарп считал, что смерть Ганди стала невероятной удачей. Он был добродушным человеком, никому не желающим зла, но удачу мог распознать сразу. Новость о трагической смерти Махатмы Ганди в ДТП распространились по Индии как пожар. Антибританские агитаторы пытались утверждать, что его убили британские подсылы, но только выставили себя идиотами. Слишком много свидетелей, слишком много сторонников и независимых наблюдателей, которые видели японский посольский лимузин, летевший вниз по улице на опасной скорости. Слишком многие видели, как Ганди выскочил на дорогу и побежал сломя голову. Шофёр посольства со всей очевидностью был в дымину пьян. Полиция взяла его под стражу, потребовалось пять здоровенных констеблей-сикхов, чтобы спасти его от разъярённой толпы.

Японцы, разумеется, отрицали всё и требовали освобождения их водителя. Они даже придумали забавную байку об угнанной машине, похищенном водителе, которого напоили силком, и таинственном «третьем», который на самом вёл автомобиль. Это было столь смехотворно, что даже японский уполномоченный в Нью-Дели, грустный маленький чиновник по имени Номура, с озвучил её со смущением. Попытка предъявить столь нелепые претензии ещё сильнее подогрела антияпонские настроения. В нескольких крупнейших городах случились беспорядки, в одних сожгли японский флаг, в других повесили куклу императора. Сэр Мартин решил, что водителя, к сожалению, всё-таки придётся передать японцам. В конце концов, дипломатическая неприкосновенность есть дипломатическая неприкосновенность. Всё-таки между странами сейчас мир, пусть и натянутый. К тому же это ещё больше накалит ненависть к Японии, что не может не радовать.

Да, это со всей ясностью трагическая случайность. Хотя однажды, чисто из любви к искусству, надо спросить у тайской принцессы, как она её устроила. Пусть и придётся подождать для этого много лет. Встреча с Неру прошла отлично. Он был разгневан смертью Ганди и японским отказом от ответственности. Наконец-то исчезнет преграда для планов сэра Мартина по развитию военной промышленность и сил обороны. Как и множество британских управленцев, которые всю жизнь провели в этой стране, Шарп попал под очарование Индии. Хотя он никому и никогда об этом не говорил, у него была мечта вновь вывести Индию на достойное место среди великих мировых народов. Объединить местные традиции с западными, отбросив устаревшее и оставив то, что нужно. Скорее всего, падении Британии и рывок Содружества за счёт собственных сил обернутся к добру. Без Ганди и его идиотских воззрений Индия действительно может стать сильной.

Следующая задача – устранить нелепицу с созданием независимого мусульманского государства на Севере. Пакистан? Правда? Что за чушь. Это станет залогом бесконечных религиозных войн между двумя странами. Ничего хорошего из этого не выйдет. Началось всё в 1906 году, когда была основана Исламская Лига. В 1930 они потребовали совершенно отдельную, чисто мусульманскую территорию. Даже название «Пакистан» не появилось на индийском субконтиненте, его выдумала в Англии группа изгнанников-мусульман, утверждая, что означает «Земля чистоты». А что тогда делать с Кашмиром? Кашмирцы не хотят становиться ни частью Индии, ни частью Пакистана. Ещё один повод для войны. Движущей силой исламской независимости был Мухаммад Джинна[45]45
  Мухаммад Али Джинна (1876–1948) – в РИ 1-й генерал-губернатор Пакистана, один из отцов-основателей этой страны.


[Закрыть]. Шарп призадумался на мгновение, нет ли у японцев ещё одного пьяного шофёра? Он покачал головой. Одного несчастного случая достаточно.

К тому же требовалось привести в порядок правительственные структуры и экономику. Их надо передавать в руки индийцев – постепенно, чтобы не случилось краха. Сэр Мартин любил Индию, но не тешил себя иллюзиями о её способности сползать в ленивую летаргию. Но теперь она независима, ввиду падения Британии в 1940. Ему хватит времени, чтобы всё наладить, создать крепкую, устойчивую страну, способную стать мостом между Востоком и Западом. Это напомнило о ещё одном деле. Он позвонил секретарю и попросил её вызвать секретаря Кабинета. Как всегда, сэр Эрик Хаохоа явился всего через несколько минут.

– Сэр Эрик, я хочу посоветоваться с вами по поводу политических отношений. Как вам известно, мы намерены заключить с Таиландом торговое соглашение. Наши промтовары в обмен на их рис. Я хочу приложить к письму подарок нашей очаровательной принцессе. Вы ведь встречались с дамами. Что можно придумать подходящего? Духи? Картина? Или какая-нибудь древность?

– Зная её, сэр Мартин, я предложил пару двустволок Пердью[46]46
  Британская марка охотничьих ружей.


[Закрыть] хорошей выделки.

– Отлично, сэр Эрик. Пожалуйста, займитесь этим немедленно. Ещё мне нужно проконсультироваться с вами по строительству новой верфи. Такой, на которой можно строить подводные лодки и торговые суда. И я хотел бы узнать ваше мнение насчёт предложения компании «Де Хэвилленд» о переносе сюда самолётостроительных мощностей. У нас нет технологий для создания реактивных машин, но кое-какие самолёты с мощными поршневыми двигателями отлично закроют наши потребности.

Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД, авианосец «Шайло», адмиральский мостик

Адмирал Ньюман понял, что он не физик, едва поднявшись на ноги. А это был вопрос физики. Ударная волна распространяется в твёрдых, плотных структурах быстрее, чем в воздухе. И сотрясение надстройки подействовало раньше, чем долетела ударная волна. Не то чтобы от этого было много пользы – вылетевшие стёкла всё равно зацепили его по лбу и щеке. Если бы его не стряхнуло на палубу мгновением раньше, всё могло быть намного хуже. Но что, чёрт побери, произошло? В БИЦ должны знать. Чтобы установить связь, пришлось потрудиться, внутренние линии корабля работали всё хуже.

– Капитан Мэдрик, в чём дело? Что это за взрыв?

– Пока разбираемся, сэр. Я переключу вас на Хоуарта, БЧ-5. Все последние сведения у него.

– Адмирал Ньюман, сэр? Это Хоуарт. Пока не уверены в причине. У нас серьёзные трудности со связью, контакт со многими частями корабля потерян. Сэр, вас не затруднит помочь? Пожалуйста, опишите нам в точности, что вы видите с мостика.

– Нос, кажется, в полном порядке. Корма наоборот. Подъёмник выглядит так, будто его приподняли, а потом уронили. Платформа стоит неровно, искривлена и перекошена. Из шахты поднимается густой дым. Ещё больше выходит с боков ангара по корме. Полётная палуба в том месте выглядит вспученной.

– Вот это очень важно, сэр. Какого цвета дым?

– Дым в передней части подъёмника и в среднем сечении чёрный, очень чёрный, маслянистый. В задней тоже чёрный, но выглядит менее плотным и там много белого дыма.

Ньюман расслышал, как Хоуарт выругался.

– Всё так плохо?

– Очень плохо, сэр. Белый дым означает пожар на ангарной палубе, и теперь огонь может распространиться по подпалубному пространству. Распылители и система водяной завесы ещё не полностью готовы, нам нужно больше людей… пожалуйста, подождите немного, сэр… Вы и капитан должны это знать. Переключаю вас на главного механика Наджа, он во кормовом машинном отделении. Сейчас…

– Положение критическое, сэр. Взрыв сильно нам навредил. Машинное заполняется чёрным дымом, температура быстро растёт. Мы бы справились с этим, но есть два момента. Первый – быстро падает давление пара. Кормовая и средняя котельные правого борта тоже вынужденно снижают мощность, разделяя давление с носовым машинным отделением. Второй – нас топит. Горячая вода от тушения пожара стекает прямо на нас, и она действительно очень горячая. Обжигает. Освещение мерцает, и я ожидаю, что с минуты на минуту нас обесточит. Прошу разрешения покинуть отсек, сэр.

Капитан Мэдрик не колебался.

– Разрешаю. Задрайте машинное и уходите. Будем пока двигаться на переднем. Хоуарт, есть догадки, что случилось?

– Только предположение, сэр, может даже безосновательное. Думаю, одна из бомб, пробивших ангарную палубу, нанесла больше вреда, чем мы считали. Я думаю, она разорвала газопровод. Инертный газ вышел, и стали поступать пары авиационного бензина. Они собрались в кормовой части, у подъёмника. Там есть вытяжная система, отводящая пары за борт, но электросистема в той части корабля неисправна. Вентиляторы не включились, и в какой-то момент искра подожгла скопившиеся пары. Или что-то ещё, неважно. Взрыв произошёл в глубине корабля, и пошёл в подъёмник. Пламя, скорее всего, распространилось между палубами. И, сэр, если я прав, по правому борту, в непосредственной близости к очагу, находится кормовой погреб пятидюймовых снарядов. Его необходимо немедленно затопить.

– Выполняйте.

– Спасибо, сэр. Однако я хотел бы предложить нечто… выходящее за рамки.

– Слушаю вас.

– Сэр, у нас пожар на ангарной палубе, и огонь распространяется ниже. Если у нас не получится его остановить, сначала будет потерян БИЦ, следом носовое машинное отделение. Они не повреждены, в отличие от оборудования в кормовой части, но станут недоступны. Ниже ватерлинии всё пока в порядке. Однако если пожар не сдержать и случится новый взрыв, нам придётся оставить отсеки. Дым, жар, и перегретая вода от тушения. Нас просто затопит. Господин адмирал, пора подумать о переносе флага. Через некоторое время мы потеряем связь и ход.

Капитан Мэдрик вскинулся – предложение Хоуарта было действительно из ряда вон выходящим – но заставил себя успокоиться. Командир БЧ-5 просто делает свою работу и проявляет инициативу. И что хуже всего, он прав. Адмирал Ньюман сказал:

– Я подумаю об этом. Мы пока ещё не в худшем положении и надеюсь, до этого не дойдёт. Капитан Мэдрик, когда к нам подойдут «Киттихок» и его группа, я переберусь вместе с вами на «Самоа» и заберу оставшиеся авианосцы, чтобы продолжить рейд. На «Киттихоке» достаточно «Биркэтов», чтобы обеспечить вам воздушное прикрытие, но у нас ещё есть цели для ударов и объекты для поддержки. После разделения доложите адмиралу Теодору.

Адмирал Ньюман отвернулся от коммуникационной панели, постукивая по зубам карандашом. Глядя с надстройки на кормовую часть корабля, он видел вырывающийся оттуда дым. Чёрный, белый, всех промежуточных оттенков серого. Огонь ещё не показался, значит его до сих пор сдерживают. В основном. Иными словами, обстановка тяжёлая, усугублённая взрывом, но всё ещё можно спасти. Он положил карандаш на штурманский стол и рассеянно подхватил, когда тот покатился. Снова положил и осознал – «Шайло» кренится на правый борт.

Германия, Потсдам, штаб командования ОСПВО

– Герр фельдмаршал, поступил доклад из регионального центра Северной Рейн-Вестфалии. Они сообщают, что их дальние радары обнаружили чрезвычайно крупное формирование вражеских самолётов. Приближаются с запада на очень большой высоте.

Херрик нахмурился. Доклады должны быть точны и подробны. Численность, курс и надлежащие высотные данные.

– Скажите им, чтобы доложили по форме, – и на мгновение задумался. Возможно, это очередной рейд с авианосцев, или атмосферные аномалии. – И свяжитесь со станциями визуального наблюдения во Франции.

– Слушаюсь… Отвечают, что не могут сообщить точные сведения, герр фельдмаршал. Как будто радары не способны зацепиться за строй. Однако уверенно говорят, что численность огромная. Похоже на тень, которая накрывает большую часть Западной Франции. Край размытый, отражённый сигнал размывается. По их оценке высота больше десяти тысяч метров, скорость невелика, около 350 километров в час.

Херрик решил, что это налёт B-29. Амеры достаточно глупы, чтобы рискнуть ещё раз. Чтобы поразить цели Рурского района, им нужно базироваться на Азорских островах. Мозаика сложилась. Она рассчитывают, что постоянные налёты палубной авиации искоренили силы ПВО, и бомбардировщикам никто не помешает? Большая ошибка. Во Франции они нанесли большой урон, но ОСПВО осталась целёхонькой. Херрик начал отдавать приказы, приводя систему в состояние полной боеготовности. Она займётся делом, для которого создавалась, и его уверенность обретёт все основания.

– Оповестите все истребительные эскадрильи, подчинённые нашему центру. Передайте региональным центрам, чтобы они сообщили местным о том же самом.

Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД, авианосец «Шайло», носовая часть ангарной палубы

«Медицинская сортировка». Мрачное название для мрачного дела. Разделение раненых на три категории. Лёгкие – с которыми справятся санитары и добровольцы. Док добрым словом помянул адмирала Ньюмана, настоявшего, чтобы каждый матрос оперативной группы имел хотя бы базовые знания первой помощи. А потом лично проверившего, что его приказ выполнен. В результате обстановка с лёгкоранеными была полностью управляема. Люди обрабатывали повреждения сульфаниламидом, накладывали перевязки и заботились о раненых не хуже настоящих специалистов. Тяжёлые – те, кто точно не выживет. Их обезболят и разместят в сторонке, чтобы спокойно отошли. Ими занимается капеллан Вестовер, проводя последние обряды, выслушивая и успокаивая. Он же будет готовить письма семьям. И промежуточная вторая категория – те, за кого можно побороться. Срочная полевая хирургия, которая поможет дотянуть до настоящего госпиталя. Граница между этими группами была весьма размытой. Кого-то из третьей можно спасти, но за время, потраченное на него, умрут три других. Таким образом, его оставляли умирать, чтобы шанс получили те трое.

Несмотря на попадание бомбы в кубрик экипажа, потери оказались не столь велики, как могло бы быть, подумал Стеннис. Пока насчитывалось сто двадцать погибших и сто девяносто восемь раненых. Плюс те, кого не смогли найти.

– Док, не тратьте на меня морфий без толку. Просто стукните по голове, – прошептал матрос из ангарной команды, с осколочными ранами живота. Безнадёжный. Стеннис посмотрел на него с притворной серьёзностью.

– Обойдёшься морфием. Сильнодействующий молоток мы бережём для тех, кому он на самом деле нужен. Всё будет в порядке, сынок.

Последние слова предназначались санитарам, говоря о третьей группе. Краем глаза Стеннис заметил капеллана. Вестовер обратил внимание на раненого и перешёл к нему. Он найдёт правильные слова. Казалось, не имеет значения, был парень католиком, протестантом, иудеем, да кем угодно, капеллан найдёт подход. Иногда док думал, что попадись даже православный пантеист из Внутренней Монголии[47]47
  Не настолько шутка, как может показаться. Несторианство, распространяясь в раннесредневековой Монголии, замысловато накладывалось на тенгрианство, пантеистический культ.


[Закрыть], Вестовер будет знать, как его отпустить.

Этот моряк стал сто двадцать первым. Стали поступать пострадавшие при тушении пожаров в низах корабля. К счастью, весь лёгкие, пока в основном с перегревом, обезвоживанием, вывихами и растяжениями. У некоторых были мелкие ожоги, но ничего серьёзного. Стеннис знал, что американцы достигли высоких умений в борьбе с огнём. Он пересёк Атлантику на «Нельсоне»[48]48
  «Нельсон» и «Родни» (иногда «Родней») – британские однотипные линкоры, отличавшиеся необычным расположением башен ГК. Все три установки были смонтированы «в нос».


[Закрыть] во время Большого Спасения. «Родни» остался неповрежденным, но их линкор получил три торпеды с подводной лодки. В гавань Нью-Йорка он вполз, сидя в воде почти по палубу. Когда они проходили устье, корабельный оркестр играл «Когда ступают святые»[49]49
  Американская народная песня в жанре спиричуэлс.


[Закрыть], и их сопровождали пожарные буксиры. Док помнил то, чего не показала кинохроника – длинную череду мёртвых. Рубашки с короткими рукавами и шорты очень плохая защита от огня.

– Не беспокойтесь обо мне, док, всё в порядке. Помощь нужна Джо, – Стеннис посмотрел на моряка. Не то чтобы всё в порядке, но и ничего опасного.

– Санитар, позаботьтесь об нём, пожалуйста, – направление в первую группу.

Бруклинской военной верфи потребовались два года, чтобы отремонтировать «Нельсон». Теперь он ходил с канадским флотом, сопровождая конвои в Мурманск, вместе с «Родни» и тремя уцелевшими «Королевами»[50]50
  Британские линкоры класса Queen Elizabeth.


[Закрыть]. А сколько времени уйдёт, чтобы вернуть здоровье этим парням?

Первоочередной задачей было снятие шока и остановка серьёзных кровотечений. Наложение давящих повязок давало возможность дожить до хирургического стола. Санитары фиксировали переломы шинами. Сломанные кости обрабатывали большим количеством сульфаниламида и стягивали полосами распоротой формы. Почти всё по этой части было сделано, и можно переходить к следующему этапу – проникающим ранениям брюшной полости. Стеннис оборудовал под операционную ближайший отсек, всё-таки открытая палуба ангара не лучшее место для этого. Тем не менее, заботы множились. Взрыв в кормовой части забросил пламя на палубу, задымление становилось сильнее. Авианосец сбавлял ход, и пространство проветривалось всё хуже, с нижних палуб потянул дым. Передняя часть ангара скоро станет непригодной для обитания.

Надо готовить эвакуацию. Стеннису приказали переправлять пациентов и пункт первой помощи на «Самоа», но это было невозможно. Корабль стоял у борта, помогая заливать пожар, и повсюду лежала путаница шлангов и рукавов. План стал заведомо невыполнимым. К тому же док знал, что не сможет переместить многих раненых, не убив. Значит, надо придумать что-то новое…

Пожары бушевали в основном по правому борту, как раз там, где стоял «Самоа». Пусть крейсер «Фарго» подойдёт спереди и примет пункт первой помощи на левый борт, чтобы развернуть его на квартердеке. Стеннис мысленно поправился – на корме, там просторнее. Как только прибудет «Киттихок», передать на него наиболее тяжёлых. Там, как и на других поисково-спасательных авианосцах, работает настоящий плавгоспиталь. И вертолёты, которые могут снять жертвы прямо с Шило там.

После этого всё должно наладиться. Если «Фарго» сможет подойти впритык, если «Киттихок» успеет вовремя начать эвакуацию, тогда работа пойдёт как надо. Ангарная палуба останется для сортировки и первичной обработки, лазарет на «Фарго» и госпиталь на «Киттихоке». Но проклятый дым мог нарушить и этот план. Глаза Стенниса слезились, горло першило. Густая чёрная гарь сюда пока не добралась, но в воздухе висела едва различимая дымка, раздражающий глаза и глотку. Док решил найти этому объяснение. Как он нередко говорил любому, кто был готов выслушать, он доктор, а не моряк. Вон тот молодой мичман выглядел подходящим. Его доставили прямо от очага пожара, пострадавшего от высокой температуры и дыма. Лицо закопчённое, глаза красные, кожа со следами мелких ожогов, но он собирался вернуться к аварийной команде.

– Мичман… – Стеннис вытянул шею, чтобы прочитать нашивку, – мичман Пикеринг, я бы советовал вам подольше отдохнуть. Думаю, стоит посидеть на свежем воздухе.

– Спасибо, док, но если меня не будет слишком долго, наш старый мерз… ну, в общем, наш главстаршина, он снова обзовёт меня демократом. Представляете, он сказал, что подбившие нас бомбардировщики управлялись членами Национального демократического комитета. Хотя, по правде говоря, у вас тут не очень жарко.

– Вот об этом я и хотел спросить. Почему?

– Обычно огонь горит на воздухе, верно? Огонь нагревает его, горячий воздух уходит, со всех сторон подтягивается более холодный. Как в дымоходе. Но если процесс выходит из-под контроля, и скорость потока воздуха превышает определенную скорость, то пламя превращается в ураган. Это называется «огненная буря». Вам туда точно не захочется. Но у нас тут всё ещё хуже. Пожары нагревают воздух в глубине корабля, и ему некуда выходить. Поэтому там постоянно растёт температура, как в духовке. Горячий воздух создает давление, которое ищёт любой путь для выхода. К тому же огонь пожирает разные не очень хорошие вещи. Ракетное и реактивное топливо, авиационный бензин, компоненты для напалма, краски, смазки. При горении они выделяют яды. Там же рядом корабельные погреба. И это новый корабль, здесь много пластмасс, мы понятия не имеем, что там в итоге образуется. Как видите, некоторые ребята из аварийных команд надышались до отравления. Мой вам совет, док, если собираетесь остаться здесь, раздобудьте дыхательную маску. И не расставайтесь с ней надолго. А я пошёл, меня ждёт вздрю… инструктаж главстаршины.

Стеннис старательно спрятал усмешку. Если этот молодой мичман думает, что общество главстаршины неприятно, он просто понятия не имеет, каковы в этом отношении аналогичные чины Королевского флота. Главстаршина как жена, вы не цените то, что они для вас делают, пока не лишаетесь этого.