Текст книги "Великан (ЛП)"

Автор книги: Стюарт Слейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Внезапно все части головоломки встали на своё место: тщательное планирование, безжалостное применение силы, мастерство, с которым амеры сносили всё, что вставало на пути. Даже в бою они не проявляли гнева. Они приняли хладнокровное решение сокрушить врага и делали это так эффективно, как только могли. Для них это не крестовый поход, сражение или дуэль. Это работа, неприятная работа, которую необходимо выполнить – как можно быстрее и полнее. А потом и по домам можно. Их заботило не то, что следует сделать прямо сейчас, мысленно они уже были дома. И Шуман, лёжа на дне траншеи, заплакал.

Но даже тогда он продолжил следить за налётом. «Гудьиров» сменили «Дугласы». Неторопливые упитанные бомбардировщики, которые кружили над аэродромом и методично добивали всё что ещё уцелело. Они не торопились, всё равно ПВО уничтожена. Любое ещё стоящее здание, любой самолёт в укрытии. Они выискивали траншеи и входы в бомбоубежища, чтобы залить их адским пламенем напалма. Последним ударом «Дугласы» сбросили бетонобойные бомбы, надолго выводя ВПП из строя. У некоторых тысячекилограммовых бомб стояли замедлители, рассчитанные на неделю, а то более. После нескольких минут тишины прозвучал отбой тревоги. Из-под земли, среди того, что осталось от авиабазы, а теперь достоверно походило на ад, поднимались фигуры выживших.

Воздух вонял горящим бензином, горелой плотью и пластмассой, нагретым металлом и распылённым бетоном. Дым был настолько густым, что забивал ноздри маслянистой копотью, вынуждая людей дышать ртом. Повезло тем, у кого нашлась ткань прикрыть лицо. Шуман, видя как стремительно другие становятся чумазыми, не пожалел свой драгоценный шарф белого шёлка. Даже солнце покраснело от дыма. Горело всё, что могло гореть. Стояла странная тишина, несмотря на пожары и хлопки разлетевшихся боеприпасов. Майор понимал, что сейчас авиабаза опасна почти так же, как во время атаки. Прямо перед ним лежали оторванные крылья «Гудьира». Самолёт грохнулся брюхом на полосу, и въехал в обваловку капонира. Обломки перемешались со стоявшей там «Готой», а хвост встал крестом над общей могилой. Обтекатель двигателя отлетел в сторону, и можно было рассмотреть рисунок. Карикатурная картинка немца с моноклем, в рогатой каске. Его перерезáла бензопила. Шуман поймал себя на мысли, что понимает посыл. Он шёл через разгромленную базу, ошеломлённый, контуженный и истощённый, подсознательно выискивая, где можно прислониться и отдохнуть. Внезапно его остановило заграждение из цепочки. Дальше лежали обгоревшие руины, с длинным рядом укрытых брезентом тел снаружи.

– Простите, герр майор, здесь опасно. Ударили два «Гудьира». Один ракетами, второй сбросил напалм. Стойте, герр майор, не ходите…

Было слишком поздно. Шуман увидел пару женских ног из-под брезента и приподнял плащ-палатку. Он понимал, что увидит Хильду. Она обгорела до неузнаваемости. Руки были подняты как будто в молитве, сжаты и скрючены. Рот застыл в крике. Майор отвернулся, его затошнило и рвало ещё долго после того, как желудок опустел.

– Надо похоронить её вместе с лётчиками, герр майор. Она хотела бы так, – это подошёл унтер-офицер Дик.

– Боже небесный, ей было семнадцать лет. Почему ты думаешь, что она вообще хотела быть похороненной? – в истерике воскликнул Шуман.

– Простите, герр майор, вы правы.

Офицер заставил себя прекратить и обуздать разум.

– Ничего, Бруно. Это я неправ. Верное предложение, доброе. Извини за грубость.

Унтер кивнул, провожая пилота взглядом. Он определённо собирался вскоре умереть – на его лице появилась тень. Возможно, погибнуть в бою, или от ран, или самому свести счёты с жизнью. Но совершенно точно.

ГЛАВА ЧЕТЫРЕ. ИГРА НА ВЫЛЕТ

Франция, Савенэ [31] 31
  Небольшая коммуна на западе Франции, недалеко от Сен-Назера.


[Закрыть] . Главная база II/KG.40 [32] 32
  KG.40 – в РИ бомбардировочная эскадра, оснащённая средними и тяжёлыми (ФВ-200 Кондор) бомбардировщиками. В основном занималась разведывательными полётами над Атлантикой, принимала участие в транспортном снабжении окружённой 6-й армии под Сталинградом.


[Закрыть]

Подразделение, видимо, по злой шутке, называлось «бомбардировочной авиагруппой» – если вообще когда-либо ею было. Четыре «Арадо»[33]33
  Arado-234 – немецкий реактивный бомбардировщик. Первый в мире реактивный бомбардировщик, и первый в своём классе, участвовавший в боевых действиях.


[Закрыть] и менее двадцати крохотных Hs-123. В России эскадра понесла тяжёлые потери и была отправлена во Францию на переформирование. Это тоже звучало глупой хохмой. Лейтенант Вийнан никогда не видел столько вражеских самолётов разом. Он слышал, что налёты американских авианосцев ужасающи, но ничего подобного не мог даже вообразить. Их писарь ехал на велосипеде, возвращаясь из отделения полевой почты, когда на него устроили охоту четыре истребителя амеров. И гоняли как собаки, пока не убили. Четыре истребителя на одного человека.

Истребители… все как один с раздутым самомнением. Проносятся по жизни вспышкой, а толку? Никакой настоящей работы, в отличие от экипажей бомбардировщиков. И кто пожирает все ресурсы? Опять же истребители.

Вийнан вспомнил 44-й год, когда у истребительных авиагрупп был полный приоритет в поставках новейшей техники. Чем он управлял тогда? Бипланом! Старый бипланом времён Первой мировой. Даже странно подумать, что его построила та же компания, которая сделала изящный 123-й. И экипажи бомбардировщиков пытались уцелеть в древних «Хейнкелях» и «Юнкерсах», пока их новые «Арадо» стояли на заводе в ожидании двигателей. Это была ошибка Галланда. Он добился успеха политическими способами, обеспечил приоритет истребителей и успех в небе над Восточным Фронтом. Но смогли бы истребители остановить амеров и иванов, купающих свои танки в Ла-Манше? Конечно нет. Это задача для бомбардировщиков. Наземные войска помогли бы им – уничтожать танки с воздуха до сих пор нелегко, но это были наземные части, которые остановили натиск союзников. И развеялись сами.

По правде говоря, сейчас бомбардировочные авиагруппы лишь бледная тень себя прошлых. В славные дни 1940-го и 1941-го они были сливками Люфтваффе, с прямым доступом к уху Геринга. Потом всё покатилось под откос. Сначала встала проблема стратегического бомбардировщика. Ни один из четырёхмоторных самолетов не удовлетворял требованиям, все страдали болезнями роста. Затем беда с налётами B-29. Они базировались в России и пытались разбомбить цели в Восточной Европе. Потери были огромны, несколько рейдов выбили почти полностью. На одно из совещаний с конструкторами бомбардировщиков Старый Толстяк явился в лучшем мундире, весёлый и уверенный в себе. Он спросил Хейнкеля и Юнкерса, способны ли они построить что-нибудь настолько же хорошее? Они мялись и мямлили, но в конечном счете признались, что даже объединив все свои силы – чего раньше никогда не делали – успеха не добьются. Тогда он обратился к Мессершмиту и Танку, и спросил: «Насколько американские истребители хороши по сравнению с нашими?». Ответом было: «Их даже сравнивать нельзя». «А как тогда наши тяжёлые бомбардировщики смогут выжить?» – с цветущей улыбкой спросил Толстяк, и сам ответил, – «не смогут. Так на кой их строить? Значит, не будет на них ни единой марки, ни килограмма алюминия».

Следом шла проблема тяги. Вийнан знал, что на его небольшом «Арадо» стоит четыре двигателя, потому что это был единственный способ получить необходимую мощность. Немецкая двигателестроительная промышленность не могла преодолеть рубеж в тысячу килограммов. Хейнкель предложил мотор на 1300 кг тяги, HeS-011, но потерпел неудачу. Несмотря на экспериментальные испытания и тяжёлый труд инженеров, двигатель просто не могли заставить работать. В конце концов, его бросили как безнадёжную затею. Глубинные недостатки конструкции были слишком укоренившимися, чтобы их устранить. Та же судьба случилась с Jumo-012 следующего поколения и BMW-018. Но даже если проект получался удачным, эти двигатели нельзя было построить. Германии катастрофически не хватало металлов для высокотемпературных сплавов. По этой же причине, когда моторы BMW требовали переборки едва ли не через пять-шесть лётных часов, американские наматывали сотни.

Таким образом, даже для средних бомбардировщиков не было силовых установок, в том числе старых поршневых машин. В России большая часть летала на Ju.88, а одна авиагруппа до сих пор на 111-х «Хейнкелях». Самым везучим достались Ju.388. Лёгкие бомбардировщики Ar-234, как единственные реактивные, применялись в качестве разведчиков. В результате экипажи бомбардировщиков в России несли от союзнических истребителей огромные потери.

Но на Востоке самолёты никогда не применялась таким образом. Они затмевали небо тысячными стаями, уничтожая под собой всё, что двигалось. Вийнан добрым словом вспомнил своего командира группы. В России оберст Каст зарекомендовал себя отличным ведущим, а теперь спас их здесь. Он проигнорировал большие, привлекательный аэродромы, построенные французами, с капитальными зданиями и удобными квартирами. Вместо этого он поселил своих людей в деревянных лачугах и блиндажах, скрытых в лесу. Технику тоже спрятали. «Хеншели» были лёгкими, их спроектировали под наименее возможный размер, и их можно спрятать почти где угодно. Маскировка более крупных «Арадо» представляла задачу посложнее, но они справились и с ней. Каст перебазировал группу как можно ближе побережью. Он заметил, что наибольшие потери амеры несут при пересечении береговой линии. Они стараются проскочить её на максимальной скорости. После переселения амеры проскакивали над ними раньше, чем успевали хоть что-то заметить. Очень он умный, их оберст. Так зачем ему понадобилось увидеть Вийнана прямо сейчас?

Идти следовало с оглядкой. Каст втолковывал всем – никогда не ходите одним и тем же путём. Он показал лётчикам фотографии других авиабаз, где люди не береглись. Неважно, насколько хорошо замаскирована сама база. Тропинки, по которым экипажи ходят каждый день, так же ясно выдавали здания и капониры, как дорожные указатели. Важнейшим моментом, конечно, были снимки тех же аэродромов, развороченных бомбами. Лётчики-истребители не послушали и поплатились за гордыню. Их большие красивые базы систематически уничтожались, а скромная полянка Каста с заброшенными сараями осталась незамеченной. Ну или её просто проигнорировали. Похоже, у амеров имелась одинаковая проблема, чёртовы лётчики-истребители. Вийнан заметил, что они набрасываются на своих коллег-противников, оставляя бомбардировщики и транспортники на потом. Скорее всего, они не считали их достойными внимания и, возможно, были правы. За два года налётов, один разрушительнее другого, бомбардировщики Люфтваффе даже не нашли авианосцы, не говоря уже о том чтобы повредить хотя бы один.

– Ага, мой маленький голландец. Заходите, Вийнан. Наливайте. Для вас есть работёнка.

Семья Вийнана происходила с нидерландско-германского пограничья, и по составу тоже делилась поровну. Немецкие мужчины женились на голландских девушках, голландские мужчины выбирали немецких жён. Как гласила семейная шутка, разговорный язык зависел о того, чья армия только что прошла по огороду. В KG.40 Вийнан всегда был «маленьким голландцем».

– Смотрел я тут на карту и заметил кое-что интересное. Слышали сегодняшние новости? Амеры накрыли главный комплекс вокруг Дижона. Хаос полный, уничтожено шесть аэродромов. JG.26 больше нет. Исчезла. Звено высотных разведчиков в Понтайе[34]34
  Понтайе-сюр-Сон – небольшой город в 30 км к востоку от Дижона.


[Закрыть] уцелело. Думаю, до них просто никому не было дела… Вийнан, что самое главное в Дижоне?

– Там делают хорошую горчицу?

– Это второе по важности. Первое – то, что от него до побережья больше 450 километров. Это далековато для «Гудьиров» и практически на пределе для «Локхидов». Таким образом, они должны были подвести свои авианосцы вплотную. Обязаны. И теперь, если взглянуть на карту, мы увидим, что амеры пересекли побережье здесь и здесь. Мы знаем, что они летят прямо над нами. И я уверен, что они близко. Намного ближе, чем когда-либо раньше. Предполагаю, что авианосная группа находится где-то тут.

Оберст Каст очертил круг на карте.

– Где-то здесь. Для наших «Хеншелей» на краю дальности. Но вы, мой маленький голландец, можете взять «Арадо», слетать и посмотреть. Мы подвесим дополнительные топливные баки, и вы продержитесь в воздухе, пока что-нибудь не найдёте. Заберитесь повыше, чтобы охватить область пошире. От истребителей уходите на скорости. Ваша жизнь важнее любых разведданных.

– А что мне сказать, когда я что-нибудь найду? Я вижу флот амеров. Прощай, жестокий мир?

– Хотя бы. Или, например, ради господа бога, пожалуйста, не стреляйте. Но, чёрт побери, передайте точные координаты, потому что у «Хеншеля» права на ошибку нет. Сделайте всё правильно, мой маленький голландец, и я лично выбью для вас недельный отпуск, а вдобавок самый большой горшок горчицы в Европе.

Пожалуй, вполне безопасное предложение, подумал Вийнан, идя обратно окольным путём. Он совершил множество разведывательных вылетов, и рано или поздно удача должна была закончиться. Два года назад его «Арадо» был неуязвим, благодаря скорости. Теперь он в лучшем случае шёл вровень с противниками.

У него был готовый к вылету самолёт, и он поднялся через главный люк. Сплошной застеклённый нос давал хороший обзор. Сейчас требовалось дождаться перерыва в пролёте истребителей. Майор ощутил толчок двигателей. Стена сарая упала, машина тронулась с места. Взлетно-посадочная полоса выглядела как грязная дорога. Удалившись от сарая, Вийнан включил оба стартовых ускорителя и почувствовал, как «Арадо» поднимается в воздух на одной только ракетной тяге. Большое облако черного дыма, при некоторой удаче, амеры примут за взрыв и не обратят внимания. После сброса ускорителей, пока он не удалится от базы, нельзя набирать излишнюю высоту, чтобы спрятаться от радаров. Потом можно карабкаться наверх, уходить в море и надеяться, что он может найти вражеский авианосец. В голове продолжала крутиться старая поговорка: «Будь осторожен со своими желаниями, они могут сбыться».

Бискайский залив, авианосец «Шайло», боевой информационный центр

Капитана Кевина Мэдрика весьма воодушевляла сама концепция БИЦ. Офицеры, придерживавшиеся старых традиций, до сих пор командовали с мостика, но наиболее опытные уже распробовали новый инструментарий. Это позволяло поставить адмирала на мостик и сказать «ничего не трогай». А самим управлять кораблём отсюда. На «Шайло» всё устроили по последнему образцу – большой вертикальный планшет и дополнительные области для противодействия противнику в воздухе и под водой. Операторы воздушной обстановки сейчас работали в полную силу, остальные законно отдыхали. Ни собственно морские, ни подводные силы давно уже не угрожали флоту. Только воздушная угроза оставалась достаточно серьёзной. Немцы так и не нашли способа перехватывать быстроходные авианосцы на дальних подходах, в открытом море.

– Ух ты, да вы только полюбуйтесь.

Мэдрик не смог опознать голос оператора, но явное удивление указывало, что происходит нечто на самом деле необычное.

– Доклад, – обронил капитан. – Если это настолько из ряда вон, доложите по форме.

– Сэр, многочисленная воздушная цель с запада. Пеленг от 205 до 270. Определитель «свой-чужой» показывает ВВС США. Очень, очень крупная, я такого никогда не видел. Скорость и высота… погодите-ка… странно. Сэр, мы не можем определить ни скорости, ни высоты отметок. Радары не дают достаточных данных.

– Глушат?

– Никаких признаков, сэр. По крайней мере, я их не вижу. Это больше похоже на звук в ангаре или соборе. Как будто импульсы переотражаются и рассеиваются. Даже новый, который указатель высоты, не может определить.

Средневолновой радар установили на верфи прямо перед выходом. Обычные давали только дальность и пеленг. Этот показывал и дальность, и высоту цели. Ходили разговоры о новом поколении трёхкоординатных радаров, которые за один проход луча будут определять все три параметра. Мэдрик надеялся застать их. Но до той поры рассчитывать можно было только на указатель высоты.

Он перешёл к воздушной секции и посмотрел на экраны поисковых радаров. Засечек было очень много, весь западный сектор просто пылал ими. Что бы там ни летело, оно большое и многочисленное. Настолько большое, что вызывало почти гипнотическое восхищение. Операторы уже переносили сведения на планшет. Обычно за каждой отметкой следовало время и местоположение, но сейчас количество засечек просто не позволяло разделить их. Вместо этого вырастала сплошная тень – она затягивала западную четверть и постоянно приближалась. Данные с радаров были неточными, это удивляло и немного пугало. Как будто импульсы не вполне могли охватить цели. Видимая скорость огромного формирования казалась неестественной – теперь, на планшете, стало очевидно, что строй держит скорость не более 450 км/ч, и идёт на эшелоне свыше тринадцати тысяч. Наверное, ближе к шестнадцати. Наблюдатели на мостике пока не могли ничего заметить, тень была на расстоянии около 350 км и никуда не торопилась. Движущаяся раскраска на планшете обрела причудливую привлекательность – каждый новый шаг рисовали пастельными мелками, и тень наполнялась собственной жизнью.

– О боже, а этот-то откуда взялся? – снова послышался возглас. – Сэр, единственный контакт с востока, чёткая отметка, быстро набирает высоту. Примерное положение – где-то над Ваном[35]35
  Город в провинции Бретань, на западе Франции.


[Закрыть]. Исходя из скороподъёмности и того, что он один, предварительное опознание – разведчик «Арадо». Идёт прямо на нас, сэр.

– Он заметил наше излучение?

– Разумеется, сэр. Раз мы видим его – он видит нас.

– Поднимайте истребители на перехват. Бегом!

– Невозможно, сэр. Нечем, – это был Пирсон, командир авиакрыла. Не самый тактичный офицер, но своё дело знал прекрасно.

– Объяснитесь.

– У нас нет истребителей, годных к вылету. Чёрт побери, сэр, я уже год капаю на мозги командованию. Каждый раз, когда мы выходим в море, у нас всё меньше истребителей и всё больше ударных машин. Сейчас было 36 «Колымаг». Семь потеряно, восемнадцать над Францией, занимаются прикрытием или подавлением ПВО, шесть неисправных, и последние три сели пять минут назад. Требуется по меньшей мере полчаса, чтобы вновь выпустить их. Это если им ещё ремонт не понадобится. F2H или над Францией, или воткнулись в неё, или в ангаре, дырявые как решето. Из «Скайрейдеров» половина над Францией, половина сидит в полной боевой нагрузке и ждёт сопровождения для удара по Нантскому железнодорожному узлу. На «Эссексах» ещё хуже. Я говорил начальству, что у нас нехватка истребителей и мы неспособны защищаться, но меня даже не дослушали.

Мэдрик открыл рот, но передумал. Если нет готовых к вылету перехватчиков, надо обороняться как-то иначе. А как? У него больше сотни самолётов, и нельзя ни один поднять? Всё-таки приказ однозначно требовал нанести как можно более сильный удар по наземным целям. Перечень объектов длинный, а времени мало. Он отдал распоряжения, не подумав, так как знал, что корабль приведён в боевую готовность по части ПВО. Значит, всё не так плохо, как кажется. Он окружён эскортом, который просто утыкан зенитками. Что ему сделает один-единственный самолёт. Много чего, подсознательно понял он. Стоит предупредить другие оперативные группы.

Над Бискайским заливом, Арадо-234C «Красный 2»

Лейтенант Вийнан угадал. Он вылетел из Савенэ, как гласил приказ, на малой высоте, и направился к Вану. Как выполнять задание дальше, целиком лежало на нём. Оберст Каст доверял пилотам выбор способа исполнения. Заслужить его доверие было нелегко, но однажды добившись, всегда можно было рассчитывать на помощь. Это работало в обе стороны. Он никогда не бросал своих людей в беде, и не боялся конфликтовать даже с Гестапо и СС.

А сейчас лейтенант проверял собственную догадку. Он понимал, что амеры пользуются радарами, но скорее всего находятся достаточно далеко от берега и прячутся за радиогоризонтом. На немецких истребителях не было детекторов облучения, а бомбардировщики, попавшись воздушному прикрытию, не могли прожить достаточно долго, чтобы залезть на высоту, с которой можно засечь поисковые импульсы. Но на его «Арадо» такой имелся. И на траверзе Вана он резко пошёл в набор. Уж в чём-чём, а в этом его машинка была сильна.

Конечно же, догадка оправдалась. Детектор заверещал, едва он набрал нужную высоту. Направление не определялось, только одна восьмая горизонта. Откуда-то оттуда. И если держаться посередине, можно подобраться поближе и отыскать оперативную группу. Оберст указал примерное место, а теперь есть ориентир. В тесной кабине было неудобно работать с картой, но теперь следовало разобраться. Он проложил курс – прямо через овал, очерченный Кастом. Пока всё шло хорошо. Похоже, у амеров случилось головокружение от успехов. Побеждая столь часто, нетрудно забыть о возможном поражении. Авианосцы стали самоуверенными. Вийнан передвинул сектора газа до упора, «Арадо» рванул вперёд. Горючее следовало бы поберечь, но это была единственная настоящая возможность выполнить задание. До центра предполагаемого местонахождения оставалось менее пятнадцати минут.

Истребители до сих пор не появились. Удача на его стороне. А что это там? Далеко внизу, чёрточка на поверхности моря. След? След. С кораблём на острие. Нельзя сказать точно, с каким именно, но не меньше линкора. Нос острый, значит не авианосец. А вон у того прямой срез палубы. Значит, авианосец.

– Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир.

Вокруг с хлопками распустились дымные кляксы. Всё ближе, совсем близко. Зенитчики амеров хорошо знали своё дело. И их снаряды всегда взрывались точно вовремя.

– Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир.

«Красный 2» покачнулся и закружился. Вийнан видел пробоины на крыльях и в мотогондолах, из обоих правых двигателей бежал чёрный дым.

– Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир.

«Арадо» терял высоту. Вийнан едва справлялся с потяжелевшим управлением. Двигатели не отзывались на движение рукояток.

– Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир.

Лейтенант дёрнул ручки катапульты. Безрезультатно. Значит, и она тоже повреждена. Что же, его удача исчерпана, и он улетит на своём «Красном 2». Вийнану удалось выровняться и взять курс на север, в открытое море. До берега ему всё равно не дотянуть.

– Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД. Прощай, жестокий мир.

Бискайский залив, авианосец «Шайло», боевой информационный центр

– Мы достали его, сэр.

– Он передавал наши координаты. Неоднократно, даже пока падал.

Капитан Мэдрик молча выругался. Впервые за два года авианосную группа обнаружили и определили её местоположение. И у него нет истребителей.

– Что с авиагруппой?

– Через тридцать минут будут готовы четыре «Колымаги». «Геттисберг», как только приведёт свои в порядок, тоже пришлёт несколько. Минут десять-пятнадцать. «Чанселорсвилль» отправляет дюжину «Пантер» для нашего прикрытия, будут через полчаса. Адмирал Спрюэнс ходит вокруг да около, но почти всё что у нас есть, или над Францией, или неисправно.

– «Пантеры» прикроют нас на месте… – Мэдрик почуял что-то важное. Внезапно картинка сложилась. Раз немцы выслали разведчик, значит скоро появятся бомбардировщики. А у него два с половиной десятка «Скайрейдеров» в полной нагрузке, готовых к подъёму на палубу.

– Разоружайте ударную эскадрилью. Перекрыть отсеки по-боевому.

Франция, Савенэ. Главная база II/KG.40

Оберст Каст уже лежал в кабине своего Hs-132, когда прибежал радист.

– Координаты 46.8 северной широты, 4.6 западной долготы.

– Уверен, что это был наш Маленький Голландец?

– Он раз за разом повторял «Прощай, жестокий мир». Это его слова.

Каст кивнул. Радист понимал, о чём тот думает. Он покачал головой. То, как было передано сообщение, подразумевало, что Вийнан уже не вернётся.

– Передай координаты всем, кто готов к вылету. Поднимаемся так быстро, как можем. Строй не держать, просто летим к цели. Высоту не набираем, пикировать мы не будем. Сброс по коллиматору.

– Но так не хватит горючего, вы не…

– Мэтью. Нас всего девятнадцать против целого флота. Ты и правда думаешь, что кто-нибудь вернётся? Сегодня мы атакуем целый флот амеров. Вот о чём стоит помнить. И если боги нам не помогут, то какой от них прок?

Ворота перед его самолётом распахнулись, и оберст взлетел быстрее, чем когда-либо раньше. Вокруг Савенэ так же стремительно поднимались в воздух «Хеншели» – из гаражей, из сараев, из-под стогов сена, из домов. Каждый спешил оторваться от земли и встать на собственный курс к одной точке. Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД.

Бискайский залив, авианосец «Геттисберг», FV-1 «Дева Мэриан»

– Задание отменяется. Ждите пока.

Форман выругался, громко и изобретательно. Его звено из четырёх «Колымаг» уже было наготове. Основные баки полные. Концевые крыльевые тоже. Пулемёты заряжены. Ракеты подвешены. Сегодня, чуть раньше, они вылетали на подавление ПВО авиабазы под Отёном. После посадки «Колымаги» дозаправили, перезарядили, и теперь они должны были атаковать другой аэродром, в Понтайе. Там сидели длиннокрылые «Мессершмиты». Но теперь придётся обождать.

– Срочное перенаправление. Все по машинам. Вылетаете к «Топорам» (оперативная группа 57.2, перевёл Форман) и обеспечиваете прикрытие с воздуха. «Ятаган» (тяжёлый крейсер «Пуэрто-Рико») передаёт о приближении рассеянного строя. Перехватите и уничтожьте. Сопровождение обеспечивает «Топор-1» («Шайло»).

– Поехали!

Форман отпустил тормоза, и его «Колымага» помчалась по палубе. Он оказался в воздухе на середине длины и повернул круто влево, ещё не успев убрать шасси. Лёту до «Топоров» семь-восемь минут, а потом ещё надо успеть перехватить налётчиков. Он не знал, что произошло, но судя по всему, действительно следовало торопиться. Его ведомые выстроились пеленгом, и они направились к цели.

Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД, «Hs-132D» «Синий»

Оберст Каст старался не смотреть на индикатор топлива. «Хеншель» и так нёс его немного, а скоростной полёт на малой высоте расходовал запас пугающе быстро. Вместе с ним летели ещё восемнадцать Hs-132, а позади пыхтел единственный «Арадо». Он догадывался, что тому ещё тяжелее – четыре двигателя пожирали горючее с ужасающей скоростью. Но ради груза из трёх тысячекилограммовых бомб это можно было считать несущественным. «Хеншели» несли по одной пятисотке. К тому же на «Арадо» стоял плохонький, но всё-таки настоящий бомбовый прицел. Второму из них и одному из 132-х не повезло, пара «Гудьиров» сбила их, едва они успели оторваться от земли. Но остальные успели оторваться и сейчас стремительно приближались к позиции авианосцев. Маленький Голландец сумел передать только примерные координаты, но и это было чертовски много. Каст, несмотря на крошечную вероятность, надеялся, что он сумел выпрыгнуть.

Оберст поёрзал на лежанке. Креслом это назвать было нельзя. Он расположился навзничь, опираясь подбородком на специальную подставку. У Hs-132 был очень маленький нос, а плита толстого бронестекла придавала некоторую уверенность. Его «Хеншель» получил новую модификацию, пушку MG-213. Он ещё не испытывал её, но роторное орудие, как предполагалось, должно обеспечивать огромную скорострельность. 20-мм снаряды летели как из шланга. Истребители долго жаловались на малую скорострельность, и вот вам, получите-распишитесь. Конечно, ёмкость магазина невелика, на одну недолгую очередь. Прочие 132-е несли старые 20-мм MG.151. Хотя для этого вылета лучше было бы иметь побольше бомб вместо пушек. Пора готовиться…

Каст протянул руку и переключил тумблер на прицеле в положение сброса бомб. Потом выставил настройки режима полёта. Скорость 800 км/ч. Высота 50 метров. Теперь, если он удержит скорость и высоту, то бомба указанного типа попадёт туда, куда будет указывать красная точка в момент сброса. Если ему не придётся отвернуть в последний момент, если всё сработает как надо. Слишком много «если». Не в последнюю очередь, надо достаточно долго прожить. Истребителей до сих пор не было. Он это предполагал. Авианосец способен принять вполне ограниченное количество самолётов. Учитывая, как амеры сейчас долбают Францию, остаться должно совсем немного. Если его ребята смогут выиграть хоть немного времени…

Проклятье, «Локхиды». Четвёрка. Быстро приближаются. Каст пристально наблюдал за ними. Он хотел выдержать прямой полёт как можно дольше, чтобы приблизиться к цели. Один из 132-х избавился от бомбы и запетлял, стараясь увернуться от догоняющего истребителя. Правильно, заставь его потратить столько времени, сколько получится. Тогда ему меньше останется на поиск другой цели. Полковник вздрогнул – «Арадо», летевший прямо за ним, взорвался. Ну хорошо, теперь пилоту не нужно беспокоиться о перерасходе топлива. Ещё один 132-й нырнул в море. Низко, быстро, никаких шансов для лётчика. Аэродинамически вылизанный «Хеншель» скользнул в воду с едва заметным всплеском. Корабли амеров уже виднелись на горизонте и быстро приближались. Устрашающие, гладкопалубные серые чудовища, мерцающие оранжевыми вспышками зенитного огня.

«Локхид» обратил внимание на него. Каст начал хаотически маневрировать, сбивая противнику прицел. Чёрные облака разрывов бушевали вокруг. Четвёрка истребителей следовала за 132-ми прямо в этот шторм. Оберст ожидал, что они отвернут, чтобы не попасть под разлёт осколков, но разрывы вспухали так точно, что миновали своих. Чертовски хорошие детонаторы. Но чёрт своих метит – Каст увидел, как «Локхид» получил прямое попадание и окутался огнём. Пилот катапультировался. Хорошо тебе, амер, рядом с начальством. Сразу подберут.

Вот и его цель. Он выбрал самый большой авианосец, предположив, что уцелевшие после налёта машины будут возвращаться к нему. Зенитный огонь стал ещё плотнее, подключилась малокалиберная артиллерия. Множество трассеров и ярко-алых огоньков летели ему навстречу и мазали. Но их было слишком много. Красная точка прицела наползала на борт, вот она пометила мостик. Сброс! Следом Каст вдавил гашетку и услышал рёв MG.213. Жестокий рычащий гул, не то что отбойный молоток старой пушки. Потом наступила тишина. Всё верно, одна короткая очередь. Он уже проскочил до другого борта авианосца, когда прямое попадание 127-мм снаряда уничтожило его маленький самолётик.

Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД, FV-1 «Дева Мэриан»

– Внимание, «Болеро-1», около двадцати машин с восточной четверти, скорость свыше 800 км/ч. Перехватить.

Это был «Ятаган», более известный как тяжёлый крейсер «Пуэрто-Рико». Спорные корабли, слишком большие для крейсеров, слишком маленькие и плохо бронированные для линкоров, но они хорошо служили контрольными точками для истребителей. Вражеский строй стремительно приближался, и сейчас преимущество «Колымаг» в скорости не играло особой роли. Форман подумал, что сейчас всем хорошим парням пора бы прийти на помощь. Немцы не выдерживали порядка, их самолёты рассекали небо рассеянной массой. Это затрудняло дело. К тому же немецкие самолёты маленькие и почти незаметные из-за пёстро-серого окраса.