355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стюарт Манро-Хэй » В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея » Текст книги (страница 6)
В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 16:24

Текст книги "В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея"


Автор книги: Стюарт Манро-Хэй


Жанры:

   

Религия

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

В еврейском письме, продиктованном примерно в 960 году Хасади ибн Шапрутом, визирем кордовского халифа Абд эль-Рахмана III (ум. в 961 году), и направленном Иосифу, сыну Аарона, хазарскому кагану, иудейский чиновник интересовался подробностями устройства иудейского государства. Каган ответил, как ангел явился его предку Булану, даруя ему благословение, если он будет поклоняться подлинному Богу. Он построил место бытия Господа и совершил победоносный поход в Закавказье. Булан создал "святую скинию, содержащую священный сосуд ["ковчег Завета"], канделябр, алтарь и сакральные объекты, сохранившиеся до наших дней и до сих пор находящиеся во владении [царя Иосифа]". Далеко на севере, в Хазарии, в то время, когда чужестранная царица, известная как Гудит, правила покоренной Эфиопией, был создан новый ковчег.

КОВЧЕГ И ЦАРИ ЗАГВЕ

Мы изучили источники, которые могли привести нас к ковчегу, с самых ранних христианских свидетельств в Эфиопии до переломной эпохи прихода к власти царей Загве. Результат удивляет. Несмотря на его предположительно древнюю историю, во всех этих документах нет ничего о ковчеге или каком-либо другом сакральном талисмане, хранящемся в церкви Аксума. Нет свидетельств, подтверждающих версию КН о том, что он прибыл в Эфиопию еще в глубокой древности. Новый поворот данная история приобретает только в середине правления царей Загве. Наконец-то в империи появляется ковчег, и это выглядит достаточно определенно, что и было принято Грэмом Хэнкоком.

Но тайна далека от разгадки. Доказательства двусмысленны, несмотря на то что у нас есть документ XII–XIII веков, который прямо утверждает, что ковчег пребывает в Эфиопии. Идентичность этого предмета может быть установлена только путем анализа эфиопских таботов, уже проделанного нами.

УЗУРПАТОРЫ

Эфиопия оправилась от разорения, нанесенного вторжением царицы Гудит, но династия, пришедшая после нее, долго не просуществовала. Около 1137 года новый претендент захватил власть. Легенды намекают на то, что узурпатору помогла женщина из старой царской семьи. Существует предположение, что именно это предательство обусловило суровое отношение к женщинам, характерное для КН [55]55
  Hubbard D. A. Op. cit. P. 201.


[Закрыть]
.

Загве были выходцами из обширных районов к югу от Аксума, кушитами. Как подчеркивается в колофоне КН, они не были "израэлитами":

Он даровал его единственному на Земле, тому, кто станет повелителем скинии закона священного, небес ного Сиона, то есть царем Эфиопии, А те, кто правил, были не из Израиля, и это было нарушением закона и заповедей, и недовольствием Господа.

Тем не менее этот божественный гнев заставил себя долго ждать, так как династия просуществовала около 130 лет и несколько ее представителей были канонизированы эфиопской церковью.

Если ковчег действительно был наследством двухтысячелетней израильской династии Эбна Лахакима и пережил разорение Гудит, то восшествие Загве должно было вывести его на первый план событий. Но в источниках, касающихся династической смены, ковчег не упоминается. Если же мы представим себе, что реликвия была унесена в безопасное место с падением старой правящей фамилии, чтобы помочь свержению узурпаторов праведным "израильским" царем Йекуно Амлаком в 1270 году, то также будем разочарованы. Во время этих периодов эфиопской истории ковчег остается под покровом молчания. Странный эпизод, связанный с царем Наакуто-Лаабом, когда он лишился своего табота Сиона, – единственное событие в агиографии Загве (созданной в XV веке), отдаленно напоминающее нам о ковчеге.

Удивительно то, что именно во время правления этой "не израильской" династии появляются свидетельства, что ковчег находится в Эфиопии, не принимающие во внимание версии об его многовековом пребывании здесь. Они появляются около 1200 года, во время царствования царя Лалибелы. Мы знаем это из записей Абу Салиха, который, в отличие от авторов КН, приписывает Лалибеле подлинно израильское происхождение, из дома Моисея и Аарона. В любом случае он ничего не заявляет определенно и предпочитает употреблять слово "говорят". Абу Салих аль-Армани – первый человек, который ясно заявил, что ковчег находится в Эфиопии. Впрочем, он добавляет, что тот хранится в царском городе Эфиопии, Адефе (Лалибеле) в Ласте, а не в Аксуме. И его описание ковчега вызывает серьезные вопросы.

КОВЧЕГ ЛАЛИБЕЛЫ

Какая же связь существует между этим ранним ковчегом и деревянными алтарями, таботами, найденными в Лалибеле и некоторых других местах?

Абу Салих жил в Египте в конце XII – начале XIII века, то есть во время правления святого царя Загве Йемрахана Крестоса и царя Харбея. Совершенно точно, что он был современником самого знаменитого царя Загве, Лалибелы. Записи Абу Салиха очень интересны, но это не "свидетельства очевидца ковчега", как утверждает Грэм Хэнкок [56]56
  Hancock G. Op. cit. P. 128–129,158.


[Закрыть]
. Рассказы Абу Салиха об Эфиопии – это повторение того, что ему говорили в Египте, хотя видно, что его описание ковчега базируется на подлинной информации. Возможно, ее первоисточником были рассказы эфиопов или египтян, вовлеченных в самый знаменитый скандал того времени – низложение епископа Эфиопии Микаэля за "злоупотребление служебным положением" [57]57
  Munro-Hay S. Ethiopia and Alexandria. Warsaw, Wiesbaden, 1997. Ch. 52. P. 179.


[Закрыть]
. Свидетельства Абу Салиха очень важны во всем, что касается эфиопской священной символики раннего периода [58]58
  Abu Salih. The Churches and Monasteries of Egypt… Fols. 105a-107a.


[Закрыть]
.

Согласно им ковчег Завета состоит из

…двух каменных скрижалей с текстом заповедей, написанных рукою Бога для детей Израиля. Он покоится на алтаре, но не занимает его по всей ширине. Алтарь высотою по колено человеку и облицован золотом; на его крышке выложены два золотых креста, там же находятся пять драгоценных камней, четыре по углам и один и середине. Литургия с ковчегом проводится пять раз в году в царском дворце, и он покрывается тканью при перенесении из своей собственной церкви в церковь при царском дворце…

Упоминания о столь примечательном талисмане нет в житии Лалибелы, царя-святого, ни в рассказе о Небесном Иерусалиме, куда его перенесли, когда он лежал в коме, ни при постройке земного Нового Иерусалима в Эфиопии. Что бы это ни было, но "ковчег" Абу Салиха был забыт к моменту написания жития царя в XV веке. Также нет намека на него в египетских летописях, касающихся эфиопских епископов метрополии.

Ясно, что ковчег Лалибелы с его крестами был христианским артефактом, не относящимся к ковчегу Моисея. Мы легко можем видеть, что в своей алтарной функции он находится в отдаленной связи с современным эфиопским таботом или алтарной скрижалью. Мы не знаем, как этот "ковчег" переносился. Нет упоминания о шестах, столь характерных для ветхозаветного ковчега. Ковчег Лалибелы, скорее всего, переносился как современные таботы, на голове священника. Абу Салих рассказывает о "большом числе израилитов из семьи пророка Давида", спутниках ковчега, и можно предположить, что его несли на плечах несколько человек, так как он был слишком тяжел для одного. Или его несли по очереди. Позднее, у Альвареса, мы видим, что часть царских таботов переносилась священниками в паланкине.

Некоторые авторы, как мы видели, утверждали, что эфиопский ковчег или табот функционировал так же, как израильский ковчег. Но Абу Салих говорит, что с помощью ковчега совершалась литургия, неслыханное предположение для Ветхого Завета, где ковчег был неприкосновенной вещью, посредством которой "между херувимами" Бог разговаривал с Моисеем. С другой стороны, литургия в эфиопской церкви проводится и, скорее всего, проводилась во времена Лалибелы таким образом: табот располагается на алтаре. Он используется при каждой службе. В большинстве случаев табот остается в церкви, но на нескольких церемониях выносится. Ковчег Лалибелы функционировал подобно современному таботу.

Абу Салих описывает облицованный золотом (деревянный?) ларец примерно двух футов высоты и с изысканным христианским орнаментом, функционирующий как хманбара табот. Он писал, что ковчег размещался на алтаре и был уже его. По-видимому, это не был манбара табот современного типа, высокая, похожая на кафедру подставка, на которой помещается табот и церковные принадлежности. Ковчег Абу Салиха напоминает более редкий табот, кубической формы.

У него есть крышка, но нет херувимов, в нем лежат скрижали Закона. Может быть, собирая информацию, Абу Салих смешал два объекта, алтарь и скрижаль, манбара табот и табот, говоря о крышке или покрове с орнаментом из крестов, на котором проводилась литургия. Когда табот не использовался, то хранился внутри. Описание Абу Салиха включает в себя содержимое ковчега: "две каменные таблички", которые могут помочь нам понять, как использовались таботы. С другой стороны, кубические алтари Лалибелы были покрыты надписями, а это подразумевает, что они сами были сакральными объектами, служащими для евхаристии. Они, по всей видимости, были переносными, и их можно было легко поставить на больший по размеру алтарь, как это описывал Абу Салих. Подобный образец сейчас можно увидеть в Институте эфиопских исследований.

То есть "ковчег" Лалибелы, описанный Абу Салихом, был не чем иным, как маленьким переносным алтарем кубической формы. Не случайно подобные объекты дошли до нас именно от эпохи царя Лалибелы.

Почему же данный артефакт получил имя "ковчег Завета", по крайней мере согласно свидетельству Абу Салиха или тех, с кем он беседовал? Объяснение может быть очень простым, ранним примером постоянной путаницы в терминологии. Эфиопское слово "табот", обозначавшее на данном этапе кубический алтарь, понималось как имя ковчега Завета. Для данного предположения существуют довольно веские доказательства. Мы видели, что Лалибела сам называет их в высеченных надписях термином "табот", совершенно правильно с лингвистической точки зрения, так как корень "tbt" в семитских языках имеет значение кубического объекта, коробки.

Таким образом, ковчег снова исчезает. Таинственный "ковчег Завета", описанный Абу Салихом с чужих слов, оказывается одним из переносных таботов Лалибелы или чем-то средним между ним и алтарной скрижалью, украшенной крестами. Если это была алтарная скрижаль, то она могла быть из камня с текстом Десяти заповедей. Эта особенность впоследствии упоминается императором Зарой Якобом. Пять драгоценностей на крышке (если, конечно, они не были придуманы) могли быть особенным украшением табота, использовавшегося по праздникам в царской церкви.

Могла ли существовать к тому времени в Эфиопии тенденция отождествлять табот, алтарь кубической формы, с ковчегом? Мог ли табот столицы Лалибелы рассматриваться как символ самого ковчега Завета? Крайне убедительной на фоне всей израильской символики, приписываемой Эфиопии Абу Салихом, – трон Давида, происхождение от семьи Моисея и Аарона и так далее, – выглядит версия о посвящении табота Сиону. Трудность, связанная с ковчегом Лалибелы, заключается в интерпретации информации Абу Салиха. Его описания достаточно запутанны. С той же уверенностью, с какой он говорит об эфиопском ковчеге, звучит заявление о том, что "абиссинский" царь аль-Макарры, нубийского христианского государства, владеет Ноевым ковчегом. Говорящим самим за себя является тот факт, что идеи переносного алтаря, символизирующего ковчег, и встречающейся только в свидетельствах Абу Салиха, больше нигде нет. Вместо этого именно алтарная скрижаль, происходящая от коптской макты, а не алтарь, несет эту символическую нагрузку вместе с названием "табот". В связи с тем, что ее использование расширялось, мы можем найти здесь определенную корреляцию со скрижалями Закона. Со временем она развилась до отождествления с самим ковчегом.

КОЛОФОН

Автор колофона, или завершающей ремарки, сохранившейся в нескольких копиях КН, говорит о царе Лалибеле Габра Маскале и династии Загве, заявляя, что книга была переведена на арабский с коптского манускрипта

…в четыреста девятый год Милосердия в стране Эфиопии, во времена царя Габра Маскала, носившего имя Лалибелы, и хорошего епископа Абба Георгия. И Бог не заметил того, что она была переложена на абиссинскую речь. И я размышлял, почему же Абалез и Абал-Фарог, создавшие (или скопировавшие) эту книгу, не перевели ее? И ответил я: это было в дни Загве, и они не перевели ее, потому что книга говорит: все, кто правит, не будучи из Израиля, нарушают закон. Если бы они были в царстве Израиля, то перевели бы ее. И нашлась она в Назрете [59]59
  Budge E. The Queen of Sheba and her only San Menyelek (I). L., 1922. P. 228–229.


[Закрыть]
.

Годы Милосердия считались по двум системам. Одна велась от сотворения мира в 5500 году до н. э., другая – от эры Мучеников, начавшейся в 284 году н. э. с правлением Диоклетиана. Они отсчитывались циклами по 532 года, что составляет большой лунный цикл. 809 гол по эфиопскому календарю, 815–816 год н. э., был началом второго такого цикла в эпохе Мучеников. 409 год был 1225 годом н. э. Точные годы правления Лалибелы неизвестны, но традиция указывает, что он правил сорок лет, столько же, сколько Соломон, и, согласно некоторым источникам, сколько все семь царей Загве, вместе взятые. Это нелепое утверждение ясно указывает на то, что нам неизвестно точное количество лет правления Лалибелы. "История патриархов" говорит, что Лалибела был царем Эфиопии с 1205 по 1210 год. В копии земельного пожалования XVI века, датированной 1225 годом, правлением Лалибелы, мы находим имя епископа Гиоргиса [60]60
  Conti Rossini C. L’Evangelo d’Oro di Dabra Libanos // Rendiconti della Reale Accademia dei Lincei, Classe di Scienze Morali, Storiche e Filologiche. Ser. 5. Vol. 10. 1901. P. 190. Document 7.


[Закрыть]
. Назрет в южном Тигре долгое время был резиденцией эфиопских епископов, некоторые из которых здесь похоронены. В ней вполне могла быть библиотека с арабскими, коптскими и гиэзскими текстами.

Спустя несколько десятилетий после предполагаемого перевода КН под руководством крайне примечательного человека была проделана большая работа по переводу с арабского на эфиопский. Абба Салама "Переводчик" был архиепископом Эфиопии примерно с 1348 по 1388 год, стал одним из немногих эфиопских иерархов, оставивших след в истории страны. Его имя ежегодно поминается чтением Синаксариума: "И из уст твоих слаще мирры снизошли книги с арабского на эфиопский". Таким образом, колофон правильно указывает временные рамки процесса перевода текстов с арабского на эфиопский. Он также добавляет, что Йисхак (Исаак), переводчик КН во время правления Амда Сиона,

…много потрудился для славы страны, Небесного Сиона и царя Эфиопии. И я советовался с праведным и боголюбивым правителем Йеабикой Эгзиэ, и он одобрил мое начинание и сказал: "Работай". И я погрузился в работу… И молитесь за вашего раба Исаака, и тех, кто трудился вместе со мной над рождением этой книги, ведь были мы в большом горе. Я, и Йамхарана-Аб, и Хезба-Крестос, и Андрей, и Филипп, и Махари-Аб…

Это "горе", скорее всего, наступило после победы амхарского правителя Амда Сиона над Йеабикой Эгзиэ, "повелителем Интарты" в Тигре, главой дома, долго правившего северной областью и покровителя переводчика.

Может ли колофон быть подделкой, добавленной только для того, чтобы придать работе выдуманное древнее происхождение? Если это так, то присутствие имени Йеабики Эгзиэ – это нечто из ряда вон выходящее. Трудно понять, как ему позволили уцелеть в тех копиях, что мы имеем. Имя разбитого "заговорщика" цитируется с похвалой и уважением в книге, предположительно прославляющей амхарских потомков Соломона, царей Эфиопии, ни одного упоминания о которых в ней просто нет. Нет причин сомневаться, что упоминание Йеабики Эгзиэ, Йисхака и его помощников, Абу аль-Фараджа и Абу аль-Изза, подлинное и они сыграли свою роль в появлении КН. Но, несмотря на то что информация 1320 года является достоверной, колофон в его нынешней версии – это результат изменений, через которые со временем прошла книга. В ранних версиях истории, рассказанной Альваресом, он приводит совершенно другие детали перевода и размещает их в начале книги. Информация могла быть перенесена в конец во время последующих копирований и переделки.

Колофон относит перевод КН с коптского на арабский ко времени правления Лалибелы, когда епископом был Георгий. Это предполагает, что история, рассказанная в КН, или часть ее, возможно эпизод с Соломоном и царицей Савской, была известна во времена "ковчега" Лалибелы, описанного Абу Салихом. Если "ковчег" и "скрижали" Загве действительно существовали в Адефе и их иногда называли таботом Сиона, могло ли это вдохновить настоятеля Йисхака и других антиправительственных переводчиков/компиляторов версии КН, созданной незадолго до 1322 года, на создание новой легенды, касающейся ковчега? Не похоже. Кроме КН, датированной предположительно XV веком, в других версиях данной истории середины XVI века утверждается, что в Эфиопию прибыли только скрижали Закона, а не сам ковчег.

ТАВОТ СИОНА

И снова мы не находим никакого упоминания о "ковчеге Завета" Лалибелы. Летописи павшей династии скудны, – как предполагают, по большей части уничтожены ее соперниками, но по мере того как приближалось падение Загве, появилось интересное, хотя и смутное, упоминание о таботе Сиона [61]61
  Conti Rossini C. Gli Atti di Re Na’akueto La-'Ab’. P. 230, 233. Taddesse Tamrat. Church and State. P. 64.


[Закрыть]
.

Оно далеко от современной версии и появилось в жизнеописании Наакуто-Лааба, полной чудесами истории о царе Загве, скорее всего сыне царя Харбея, свергнутого Лалибелой. После смерти последнего, по-видимому, разыгралась война за трон. Удача сперва улыбнулась Наакуто-Лаабу, сыну Харбея, но затем он уступил Йитрабаку, сыну Лалибелы, последнему царю Загве. Наакуто-Лааб стал последним коронованным святым из этой "не израильской", "узурпаторской" династии. Агиограф рассказывает о царском поражении в следующем отрывке:

Жил человек в земле Амбаге. Он пришел в королевский лагерь. Он встретился с царем и обвинил нашего святого отца [Наакуто-Лааба], говоря: "До того он взял твое царство, а теперь прячется в пещере с твоим таботом Сиона. Прикажи своим солдатам пойти со мной, и я приведу их к нему, чтобы они вернули тебе твой табот…"

Под "пещерой", скорее всего, подразумевается пещерная церковь Куохквинна, около Лалибелы, до сих пор носящая имя Наакуто-Лааба. Чем же был этот табот Сиона? Был ли он создан воображением летописца XV века как подходящий царский атрибут? Можем ли мы его связать с "ковчегом Завета", описанным Абу Салихом? Или это другой табот, освященный именем Сиона? Все возможно. Королевская церковь, начатая Лалибелой и законченная Наакуто-Лаабом, как описывается в вышеупомянутом житии, была названа Дабра-Сион, гора Сион. Она находилась недалеко от нового города Наакуто-Лааба, Вагра-Сехина, недалеко от пещерной церкви. Вдобавок с того времени до нас дошло наименование должностного лица, qaysa gabaz Seyon, – служитель Сиона.

В конце концов, в нашем обозрении истории ковчега во времена Загве мы должны процитировать еще один документ, историю, написанную энциклопедистом Баром Хебреусом (1226–1286). В своей политической деятельности этот патриарх сирийской церкви иудейского происхождения обратил свое внимание на Израиль и истории еврейских царей. Описывая конец иудейского царства, когда армия Навуходоносора разграбила иерусалимский храм, Бар Хебреус утверждает, что "Иеремия знал о сожжении храма, и спрятал ковчег в пещере, и ни один человек не знал того места" [62]62
  The Chronography of Gregory abü'l Faraj, the son of Aaron, the Hebrew Physician, commonly known as Bar Hebraeus, being the First Part of his Political History of the World, translated from the Syriac by E. A. W. Budge. L.. 1932. Vol. I. P. 26.


[Закрыть]
. То есть один из виднейших ученых своего времени не знал или не принимал во внимание свидетельство Абу Салиха. Он верил, что ковчег спрятан навеки после разрушения храма.

У Бара Хебреуса было другое имя, Абу аль-Фарадж, такое же, как у одного из предполагаемых "переводчиков" КН, параллель, открывающая интересные возможности, к которой я вернусь несколько позже. Здесь же для нас особый интерес представляет то, что Григорий Бар Хебреус не был иностранным священником, не посвященным в эфиопские церковные дела, пишущим со своих собственных региональных позиций. Его утверждение, что "ни один человек не знал этого места". – это весомый аргумент, так как Бар Хебреус был близко знаком с современной ему эфиопской церковной и политической ситуацией. Он рассказал нам об очень необычном случае, оставив потомкам крайне квалифицированный комментарий, когда в 1237 году Игнатий II, патриарх антиохийский, посвятил эфиопа по имени Фома в сан эфиопского епископа. Это было незаконное действие, предпринятое, чтобы отомстить коптскому патриарху Александрии за его незаконное назначение епископа для Иерусалима. Этот факт имел продолжение, когда в самом начале правления Соломонской династии – а Бар Хебреус был современником правления Йекуно Амлака – мы читаем о сирийских архиепископах во главе эфиопской церкви. Таким образом, он не мог не быть в курсе всех особенностей, касающихся эфиопской церкви.

НАСЛЕДНИКИ СОЛОМОНА

С восшествием на престол ранних Соломонидов поиск ковчега приобретает последовательность. Ведь это эпоха императоров, которые называли себя царями Сиона, приписывающими себе славное происхождение от царя Соломона и царицы Савской, чье христианское государство в горах Восточной Африки задумывалось как Новый Израиль. Для этих правителей трон Давида, кольцо Соломона, даже скрижали Моисея стали символами мистической власти Господа, ниспосланной на династию. Эфиопские источники показывали увлеченность Сионом, Новым Израилем и библейскими темами, и новости об этом достигли и Европы. Как мы можем видеть, Эфиопия двигалась по направлению к ковчегу. Но до сих пор (если не считать КН с приписываемым ей содержанием XIV века) в источниках нет ни единого слова о священной реликвии.

НАСТОЯТЕЛЬ ЙИСХАК

Йисхак, "переводчик" КН на эфиопский язык, жил в беспокойное время. Он представляет себя в колофоне с монастырским уничижением: "ваш раб Йисхак, бедный человек". Но он известен как настоятель Аксума, представитель высших городских слоев. Согласно колофону, Йисхак жил в то время, когда Йеабика Эгзиэ, представитель местного властного рода, правил практически независимо Интартой, в Северном Тигре. Аксум также был под его контролем.

Документ, написанный письмом XVI века и находящийся в "Золотом евангелии" Дабра Либанос, предположительно копия более старого земельного пожалования Йеабики Эгзиэ, датированного 1318–1319 годом, включает имя Йисхака в список чиновников: Йисхак, хранитель Аксума [63]63
  Conti Rossini C. L’Evangelo d’Oro… P. 200. Document 17.


[Закрыть]
. Именно этот человек в первую очередь идентифицируется с составителем КН. Его имя стоит в ряду других видных духовных лиц того времени. То, что он упомянут в документе, исходящем от Йеабики Эгзиэ, указывает на близкое знакомство между могущественным должностным лицом и местным принцем.

Данное отождествление выглядит вдвойне убедительным, если мы рассмотрим человека, представленного в колофоне КН. Он был образованным, работал под началом правителя Йеабики Эгзиэ. Его заботой были высокие, практически небесные хматерии – "Эфиопия, небесный Сион и слава царя Эфиопии". Подобные черты характеризуют человека, занимающего высокий духовной пост в Аксуме.

Йеабика Эгзиэ был амбициозен. Он пытался распространить свою власть дальше на юг, но против новой силы амхарского императора Амда Сиона был бессилен. К 1322 году он потерпел поражение, и его противник установил контроль над территорией старой правящей фамилии, "до храма в Аксуме". Мы не знаем, что произошло с хранителем Йисхаком, но в колофоне написано, что его помощники, скорее всего, были казнены: "Ямхарана-Аб и Хезба-Крестос, и Андрей, и Филипп, и Махари-Аб. Пусть Бог сжалится над вами и напишет имена ваши в Книге Жизни в небесном царстве с другими святыми и мучениками, дабы славились вы во веки веков! Аминь". Может быть, Йисхак тоже стал жертвой политических бурь, и его труд стал его памятником. Возможно, ему приказали переписать оригинал, удалить различные элементы, не устраивающие новую власть. И как ни соблазнительно представить бывшего настоятеля под домашним арестом, работающим над новой задачей под руководством нового хозяина, пишущим, например, сорок четвертую главу КН, такая ситуация вряд ли возможна. Следовало ожидать неприкрытого возвеличивания правящей династии, упоминания имени предков и исключения имени бывшего покровителя Йисхака из колофона. С этого момента труд настоятеля был призван служить Соломонидам, покорителям его хозяина Йеабики Эгзиэ.

В качестве стандартной причины написания КН обычно рассматривается пропаганда Соломонидов:

Среди ученых существует редкостное единодушие по поводу политической причины написания КН. Эта книга была создана, чтобы оправдать претензии так называемой династии Соломонов, основанной Йекуно Амлаком после семьи Загве, правившей этой территорией на протяжении столетий [64]64
  Hubbard D. A. Op. cit. P. 360.


[Закрыть]
.

Другая, более сложная версия предполагает, что после падения политической власти Аксума, монахи на следовали видимость престижа Аксума. Амхарские цари спокойно приняли их "моральный авторитет и идеологические формулировки, потому что Тигре более не представляла серьезной политической силы". Эта теория, делающая упор на взаимозависимость Тигре и Амхары, предполагает, что захват власти Йекуно Амлаком

…был не только оправданием важности аксумитских традиций, касающихся Македы и Соломона, но и источником культурной легитимности монархии. Тигре и Амхара зависели друг от друга своеобразным, но эффективным образом [65]65
  Levine D. Greater Ethiopia: The Evolution of a Multiethnic Society. Chicago, London, 1974. P. 111.


[Закрыть]
.

Мне кажется, что эти заключения, хотя и высказанные очень компетентным специалистом, звучат не слишком убедительно. Книга действительно разоблачает не израильскую династию Загве, но упоминание ее крайне спорадично, если не сказать больше. Власть этих правителей закончилась за пятьдесят лет до того, когда Йисхак приступил к работе. Каковы же были его мотивы? Зачем он, чиновник под руководством правителя сильного и независимого Тигре, а не политически незначимой группы монахов, делал эту работу? Чтобы возвеличить повелителей его покровителя, отдаленных и слабых ранних представителей Соломонидов, среди которых, к несчастью для Йеабики Эгзиэ, скоро появится предприимчивый наследник? Или у него была на уме иная цель – изменить эфиопскую монархию в пользу самого Йеабики Эгзиэ?

Русский ученый Севир Чернецов предполагает, что династия Интарты была древнего аксумского происхождения, что она обладала ковчегом, и "Слава Царей" была призвана стать литературным проводником ее восстания [66]66
  Чернецов С. Богатства и почести эфиопских царей. Неопубликованная работа. С. 10. Цит. по: Kropp M. Zur Deutung des Titels "Kebra nâgâst" // Oriens Christianus. 80. 1996. P. 112.


[Закрыть]
. Может это предположение быть реальным объяснением цели написания КН? Но Амда Сион не упомянут в колофоне Йисхака. Предположение, что имя Габра Маскала в 117 главе КН дано в качестве отсылки к царскому титулу Амда Сиона, слишком слабое для документа, созданного по политическим причинам, даже если принимать во внимание традицию эфиопской поэзии "воска и золота". С другой стороны, правитель Йеабика Эгзиэ выделен, он описан как "праведный и боголюбивый", и именно он подается как движущая сила этой работы. Каким-то образом его имя уцелело. Мог ли этот местный правитель, наследник никогда полностью не контролируемой амхарской династией территории, происходить из какого-то исчезнувшего эфиопского царского дома? Планировал ли он основать аксумскую, северную монархию, не зависящую от Амхары? Как доказывает его восстание, данное время не было подходящим для договоров между Амхарой и Тигре. При этих обстоятельствах КН, ставшая амхарским "национальным эпосом" только путем адаптации, могла послужить Йеабике Эгзиэ так же хорошо, как впоследствии она послужила Амда Сиону и его последователям.

Царские имена Йигба Сион, Амда Сион и Тасфа Сион подтверждают эфиопское поклонение Сиону и указывают на подражание Израилю. Существовала ли среди части царей из амхарской фамилии претензия на происхождение от династии Давида? Последний был образцом для имперской риторики VII века и поздней Византии. Еще раньше в надписях, найденных в Йемене и приписываемых царю Калебу, есть цитаты из псалмов Давида. Претендовать на действительное происхождение от второго царя Израиля было шагом вперед. Возможно, вместе с воспоминаниями о Загве и их движении, согласно предположениям Абу Салиха, к иудаизации монархии, это акцентирование израильских традиций определило настроение труда Йисхака. Так как Амда Сион стал победителем, то именно он и начал использовать инициативу группы компиляторов.

Мы можем проследить влияние КН в знаменитых "славных победах Амда Сиона", в летописи войны 1329 года, хотя она может датироваться и более поздним временем, принадлежа к правлению Зара Якоба. В апокалипсическом отрывке, цитирующем пророчество о том, что царство мусульман в свое время исчезнет, тогда как христиане доживут до второго пришествия, летописец добавляет: "и более того мы знаем, что царство Эфиопии выстоит до пришествия Христа, ведь пророчествовал Давид: "И протянет Эфиопия свои руки к Господу"". Могло ли это высказывание в качестве первоисточника иметь 93 главу КН, где также есть фраза о том, что Эфиопия останется в своей вере до самого прихода Христа? Еще точнее в 113 главе КН: "[Эфиопия] будет в вере своей до пришествия повелителя нашего… [здесь следует вопрос: значит, ее вера будет уничтожена с приходом Антихриста?] и ответил Григорий: "Разумеется, нет. Разве не пророчествовал Давид, говоря: "Станет Эфиопия ближе к Господу"?"".

После победы Амда Сиона связь идеологических баз Тигре и Амхары стала более явной. В следующем веке, с правления Зара Якоба, священный Аксум прославлялся как место царства, но оставался под жестким контролем амхарской династии. Цари оставались в южных областях, если не считать кратких визитов во время северных походов и еще более редких освященных коронаций. Левин замечал, что позднее цари иногда посылали свои высокие короны, изукрашенные золотом и серебряными подвесками, в Аксум в знак почтения [67]67
  Levine D. Op. cit. P. 111.


[Закрыть]
. Сегодня их можно увидеть в сокровищнице Сиона. Но это не было неким аутентичным актом, выражающим подлинное почтение Аксуму. Императоры отправляли подобные короны и в священные места, находящиеся на юге, особенно в церкви на озере Тана и полуострове Заге.

ЦАРЬ ЙИСХАК, ЛЕВ ДАВИДА

Мы уже на пороге того времени, когда Эфиопия стала известна Европе. Фантастические легенды медленно уступали первенство не менее фантастической реальности. Легенда о "Пресвитере Иоанне" из Азии перекочевала в Эфиопию, и грезы завладели теми европейцами – папами, королями и потенциальными крестоносцами, – кто искренне желал измыслить новый повод сокрушить ислам, чьи священные центры, Мекка и Медина, искушающим плодом лежали между ними. Интересно, что отдельные сюжеты "Славы Царей" можно найти в средневековых источниках, сохранившихся в Каталонии, в королевских архивах Арагона. Эти документы относятся ко времени правления Йисхака в Эфиопии (1414–1429).

В ответе на послание, которое он отправил королю Арагона Альфонсо V в 1427 году, и в другом письме от испанского правителя, подтверждающего прибытие эфиопских послов, эфиопскому царю принадлежит крайне необычный набор титулов: "Йисхак, сын Давида, обладатель скрижалей Закона и трона Давида…". Оригинальный текст письма царя Йисхака не сохранился. У нас есть – что само по себе удивительно – только копии переписки Альфонсо V, хранящиеся в архивах Арагона в Барселоне. Ответ на письмо Йисхака отправлен из Валенсии и датирован 15 мая 1428 года. Документ, написанный на латыни, дважды приводит титула-туру, один раз в начале и еще раз другим почерком ниже по тексту, как будто для того, чтобы прояснить:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю