Текст книги "В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея"
Автор книги: Стюарт Манро-Хэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Какая-то специальная должность хранителя ковчега не упоминается в Ветхом Завете, если не считать период около двадцати (или более) лет, когда ковчег был в доме Аминадава и когда его сына Елеазара посвятили, чтобы он хранил реликвию (I Цар. 7:1,2). Но в КН можно найти иную версию: "Альмейас, уста Господни, хранитель закона, то есть хранитель Сиона". Петридес определяет настоятеля Аксума как хранителя Книги Закона в Аксуме… наследника Азарии, сына верховного священника Задока [31]31
Pétridès S. P. Le Livre d’Or de la Dynastie Salomonienne d’Ethiopie. Paris, 1964. P. 207.
[Закрыть]. Возможно, по аналогии, хранитель ковчега может рассматриваться как прямой наследник Альмейаса. Семьи священников Аксума до сих пор гордятся своим происхождением от левитов, сопровождавших Эбна Лахакима из Иерусалима в Эфиопию.
Быть может, раньше главной функцией этой должности была охрана таинственного талисмана Аксума. Это мнение Джеймса Брюса, который писал, что вместе с Менеликом и иудеями
…пришел Азария, сын Задока, и принес с собой свиток закона, и хранил его, так как носил титул верховного священника: и дело это продолжается до сих пор в потомках Азарии, хранителях церкви в Аксуме, хотя сама книга была сожжена во время войны [32]32
Bruce J. Travels to Discover the Source of the Nile. Edinburgh, 1805. Vol. II. P. 399.
[Закрыть].
Дабтара говорит, что стражник существует только для того, чтобы изъявить почтение, уважение к скрижали. На самом деле он ей не нужен. Даже хранитель не должен видеть скрижали, ведь она всегда скрыта. Так говорится, хотя мы и видели, что люди ее лицезрели или заявляли об этом. Хранитель, разумеется, имеет понятие о ее размере и форме, но в преобладающей атмосфере секретности она никогда не показывается интересующемуся иностранцу. Говорят, что скрижаль испускает свет и внушает страх. Хранитель время от времени сжигает перед ней благовония, и других обязанностей у него нет, хотя иногда он поет перед ней псалмы Давида. Нет доказательств того, что ритуал сожжения благовоний идентичен тому, что исполняет верховный священник в Израиле, хотя Брюс и считает, что это так.
Дабтара, с которым я говорил, утверждал, что скрижаль никогда не находилась в церкви, у нее всегда была своя часовня. Сейчас уже доказано: постройка часовни относится к концу XIX – началу XX века. Дабтара, беседовавший со мной, просто не знал тех времен, когда часовни не было. Как бы там ни было, в хронике императора Иясу I говорится, что ковчег хранился в макдасе или святилище главной церкви.
После того как Итеге Менен, жена императора Хайле Селасси, построила новую часовню в середине 1960-х годов, был проведен трехдневный праздник, во время которого скрижаль Моисея была перенесена в новое здание в специальное помещение. Она до сих пор лежит здесь, покрытая дорогой зеленой, усыпанной драгоценностями тканью. Мне рассказывали, что во время праздника было много чудес и необыкновенных явлений.
Сегодня только некоторые люди имеют доступ к внутренним помещениям часовни скрижали Моисея, хотя еще недавно мужчины могли поцеловать порог перед скрижалью. Когда ее таинственный артефакт получил мировую известность благодаря книге Грэма Хэнкока, духовенство Аксума, и раньше не склонное к контактам с внешним миром, отменило и эти послабления. В результате даже святой водой прихожан кропят через решетку. Такая вода приносится в церковь, там освящается, почти как у католиков. Нынешний монах-хранитель утверждает, что вода капает с креста над скрижалью. Она, согласно рассказам, имеет запах благовоний и собирается мальчиком, специально приписанным для этого. Говорят, что она благословляется хранителем, и, скорее всего для верности, сосуд с водой устанавливается на скрижаль.
Повышенные, практически параноидальные, меры предосторожности приняты для защиты священной территории. Рассказы о том, что израильтяне хотят вернуть ковчег, а другие хотят его просто украсть, циркулируют постоянно, и это несмотря на то что предполагаемая божественная сила не должна позволить этого, пока Бог не захочет, ведь он сам перенес реликвию из "недостойного" Израиля в Эфиопию. Эти страхи, обычные среди людей, история которых заставляет отслеживать деятельность не только иностранцев, но и своих соотечественников, подкрепляются рядом тревожащих случаев. Дэвид Мэтью писал, что недавно сам египетский епископ эфиопской церкви был объектом "неприкрытой подозрительности" [33]33
Mathew D. Ethiopia: The Study of the Polity 1540–1935. L., 1947. P. 12.
[Закрыть]. Недавно из церкви в Лалибеле священником был украден крест Лалибелы. (Не так давно его нашли в Бельгии и вернули на родину.) Даже некоторые представители духовенства Аксума были арестованы за кражу церковных вещей. В книге, опубликованной в 1997 году, эфиопский священник выражает мнение и надежды, по крайней мере части религиозной общины:
Антиэфиопские силы, которые провоцируют страну и церковь, приближают свое падение и в скором времени потерпят поражение. Как внешние, так и внутренние враги хотят найти ковчег Завета… средствами своей разведки выкрасть священные скрижали эфиопской православной Церкви. Но скрижали Закона – это дело Эфиопии и благословенной Девы Марии. Все попытки этих смутьянов будут тщетны, ведь церковь охраняется не людьми, солдатами, а великим множеством невидимых святых Девы Марии [34]34
Kefyalew Merahi. Op. cit. P. 12.
[Закрыть].
Данное заявление может показаться нелогичным. "Разведка" вряд ли станет красть "священные скрижали" (скорее всего, имеются в виду таботы), если они охотятся за ковчегом из Иерусалима, имеющим форму ящика. И если столь сильна вера в божественную охрану, зачем же создана атмосфера исключительности и секретности вокруг ковчега? Эта цитата показывает нам, как Ветхий Завет и скрижали Моисея слились с Новым Заветом, культом Девы Марии и националистической гордостью. Также она демонстрирует нам, сколь сильную подозрительность и даже воинственность поднимает проблема ковчега в эфиопском духовенстве.
В этой атмосфере заговора нет ничего нового. В 1906 году здесь уже существовала странно ориентированная с севера на юг церковь. Энно Литманн пишет, что местные жители особо чтят ее и с глубокой подозрительностью глядят на каждого иностранца, так как в ней хранятся ковчег Завета и скрижали Моисея. Это была часовня скрижалей Моисея, снимки внутреннего убранства которой были сделаны Жаном Дорессом в 1950-х годах. Она была разрушена сразу после раскопок Анри де Контенсона в Аксуме в 1958 году – она изображена на плане работ 1957 года на запад от места современной часовни, ее можно увидеть на фотографиях [35]35
Contenson H. de ’Les fouilles à Aksoum en 1958. Rapport préliminaire // Annales d’Ethiopie. 5.1963. Pis. I–II.
[Закрыть]. До сих пор открытые раскопки Контенсона занимают место церковной территории, где в 1906 году находились церковь Марии Магдалены, сокровищница и маленькая часовня Сиона. До наших дней дошла только сокровищница Йоханнеса, находящаяся неподалеку от данного места.
СИОН В АКСУМЕ
Для эфиопов ответ на вопрос, почему только они используют табот, очень прост. Только они владеют оригиналом, селлатом, скрижалью Моисея. Она только одна. Она – это Сион. Закон снизошел на весь мир из Сиона (корни данной убежденности можно увидеть в Книге пророка Исайи 2:3: "ибо от Сиона выйдет закон"), и Сион сейчас в Аксуме, в часовне скрижали Моисея. Таботы во всех церквях – всего лишь копии этой единственной скрижали, с той только разницей, что таботы – это новозаветные версии, созданные с помощью христианской символики.
Сион является олицетворением множества вещей, согласно дабтарам и аксумскому духовенству – это Дева Мария, убежище, земля Эфиопии, земля царя Давида. Точно так же и в КН можно найти целый список эпитетов, принадлежащих скинии Закона. Это место милосердия, прощения грехов, спасения, убежище, алтарь, врата жизни и славы, корабль, дом молитвы и место прощения грехов всем, кто истово уверует в Сион (КН 104). Бывший хранитель Аксума говорил мне, что в Ветхом Завете Сион олицетворяет Иерусалим, а в Новом Завете – всех христиан и Деву Марию. Эта интерпретация относится еще к временам создания летописи Амда Сиона, где упоминается "Сион – невеста Господня". В пергаментном свитке XIX века, хранящемся в Британской библиотеке, можно найти очень необычную серию иллюстраций, где изображен человек с ружьем и мечом, стоящий рядом с иконой Девы Марии, подписанной просто "Сион", а слева от нее висит изображение церкви с подписью "табот" [36]36
Exhibition catalogue, Musée nationale des arts d'Afrique et d’Océanie. 20 Oct. 1992 – 25 Jan. 1993.
[Закрыть].
Кефьялю Мерахи определяет Сион в терминах, практически идентичных приведенным выше: "Сион это дом Господа. В Ветхом Завете Сион – это город царя Давида, где была гора Сион. И это было символом Девы Марии и дома Господня (церкви)". Он добавляет, воедино связывая священный город эфиопов и его таинственный талисман: "Ковчег Ветхого Завета и ковчег скинии Нового Завета, трон которых в Аксуме (в Сионе), – наши защитники" [37]37
Kefyalew Merahi. Op. cit. P. 10–11.
[Закрыть].
Праздник Хедар Сион (праздник Марии) проводится ежегодно на двадцать первый день хедара (30 ноября). Он отмечает прибытие в Аксум ковчега Завета (или прибытие скрижали Моисея) и освящение церкви Марии Сионской Фрументием. Но сама скрижаль не выносится из церкви в этот день, как и в любое другое время сейчас и в будущем, что бы ни случилось. В КН можно найти другую дату прибытия ковчега: "и пришел Сион в страну Эфиопию шестого (или седьмого) дня месяца мияза". Жители Аксума говорят, что праздник раньше проводился в двадцать первый день тера (29 января), и сейчас двадцать первый день любого месяца считается в Эфиопии священным. Двадцать первый день тера был благоприятным днем, ассоциировавшимся с Марией. Летописи Зара Якоба говорят, что его коронация проводилась в Аксуме в двадцать первый день тера, "в день смерти Пресвятой Девы Марии".
Согласно одному автору, табот в церкви Марии Сионской обозначает "нашу матерь Сион", эммена Сион (emmena Seyon), "что значит "наша мать Сион", определение ковчега, находящегося в церкви в Аксуме. Это имя, скорее всего, имеет библейское происхождение и взято из пятого стиха 86 псалма" [38]38
Heldman M. "The Zagwe Dynasty" in African Zion: The Sacred Art of Ethiopia. New Haven and London, 1993. P. 71.
[Закрыть].
По-видимому, именно табот Марии хранится в церкви, а не табот Сиона, который не может участвовать в ритуале евхаристии из-за своей сакральности, скрытый от посторонних взглядов, хотя, по свидетельствам Альвареса и де Алмейды, именно он исполнял эту функцию.
Выражение "мать наша Сион" можно найти в книге Аксума и в молитвах, оно даже было частью имен: например, матери эфиопского святого Йоханнеса Месракави и жены Маттеуоса из Вагды, и Катата, впоследствии ставшей женой Тасфы Иясуса и матерью будущего императора Йекуно Амлака. Оно, скорее всего, берет свое начало в псалме Давида, который сравнивает Сион с матерью: "О Сионе же будут говорить: такой-то и такой-то муж родился в нем" (Пс. 87: 5). КН цитирует этот псалом (КН 50) в несколько измененной форме, происходящей из греческой Септуагинты: "Закон будет дан им, и скажут они Сиону "мать наша", ибо человек родится" (в 106 стихе КН эта строка процитирована снова, но, что типично, в другой версии без упоминания слова "мать"). Ковчег также описывается как "наша покровительница, наша мать и наше спасение" (КН 53). Когда царь Алула в 1890-х годах одаривал церкви, его летописец замечает, что больше всего он даровал "нашей матери Сиону".
Но эммена Сион, согласно мнению семей священников Аксума, не является определением табота. Они предполагают, что табот церкви Марии Сиона значит "табот Марии" или, возможно, "табот Марии Сионской". Последний настоятель Аксума определил выражение "мать наша Сион" как ветхозаветный Иерусалим, и, что достаточно логично, заметил, что в новозаветные времена оно стало воплощением всех христиан. Скорее всего, такая трактовка базируется на девятой главе Послания к евреям, где ковчег, святая святых и приношение крови послужили провозвестником Нового Завета, освященного кровью Христа.
ТАБОТ И ГРААЛЬ
Представление о таботе как о священном камне получило свое продолжение в связи с легендой о Граале. Хелен Адольф в исследовании восточных источников "Парцифаля" Вольфрама фон Эшенбаха и других историй, посвященных Граалю, изложила новый взгляд на проблему табота и ковчега [39]39
Adolf H. New light on Oriental sources for Wolfram’s "Parzifal" and other grail romances / Publications of the Modern Language Association of America. XLII. Menasha, Wisconsin. 1947. P. 306–324.
[Закрыть]. Она представила церковь Марии Сионской в довольно неожиданном свете.
Так как предполагается, что каменные скрижали Моисея хранятся в Аксуме в часовне (enda sellat) и большой священный камень Аксума упоминается в записях по крайней мере с XVI века, Адольф решила, что именно Эфиопия стала источником "Парцифаля", в котором Священный Грааль был камнем, упавшим с небес, а не чашей, в которую была собрана кровь Христа. Согласно книге Адольф,
…три особенности, отсутствующие в романсе Кретьена де Труа, заставляют нас взглянуть на далекую Абиссинию: во-первых, Индия и пресвитер Иоанн: во-вторых, Грааль как камень: и, в-третьих. Фейрефиц, сын Белакана.
Первая из этих особенностей легко узнаваема. Имя "Индия" часто употреблялось по отношению к Эфио пии, а "пресвитер Иоанн" было обычным европейским определением эфиопских императоров в Европе в определенный период. Второй элемент, соединяющий Эфиопию и легенды о Граале, касается табота как воплощения скрижалей Закона, сделанных из камня. Адольф, собрав информацию из Абу Салиха, Эльдада Ха-Дани, Руфина, Кебра Нагаст, копий 1165 писем от "Пресвитера Иоанна", существовавших на многих европейских языках, и других источников, предположила, что "слухи о земле Индии с ее королями-священниками, священным камнем и поиском, связанным с ним [поиск сыном королевы своего отца], могли достигнуть Запада". Данный сюжет содержит множество аллюзий на путешествие Менелика к своему отцу, царю Соломону, и его добычу ковчега. И это подводит нас к третьей особенности, к пегому черно-белому принцу Фейрефицу. Он по многим параметрам походит на Менелика, сына белого иудейского отца и черной эфиопской матери, тогда как Белакана, прекрасная черная королева Зазаманки, отождествляется с царицей Савской.
Адольф рассматривает эфиопское влияние на историю Грааля как косвенное. Она предполагает, что фон Эшенбах "находил [эфиопские элементы] в своей работе, ему нравился ее восточный оттенок, и он активно использовал его в сюжете, но никогда не определял этого четко". Она также добавляет, что между Граалем и таботом есть много сходных черт: "чтобы блюсти плотскую чистоту, табот могут нести служки от одиннадцати до четырнадцати лет; на та боте есть надпись (имя святого); он установлен на подставке; свет исходит от прототипа всех таботов, находящегося в Аксуме, который спустился с небес, способен путешествовать по воздуху и в конечном счете вернется в Иерусалим".
Первое из этих утверждений не соответствует истине, табот обычно несет священник, тогда как остальные четыре положения можно найти в соответствующих местах КН (17,55,114).
С точки зрения эфиопской истории и литературы к исследованию Адольф можно добавить относительно мало. Тем не менее нет никаких свидетельств столь раннего существования КН, чтобы она могла служить источником для фон Эшенбаха (ок. 1170–1210; он был современником Абу Салиха и царя Лалибелы, а также папы Александра III, который, согласно свидетельствам, в 1177 году отправлял письмо к некоему "Иоанну, прославленному и великому королю индусов"). Утверждение, которое можно найти в колофоне КН о переводе с коптского на арабский в 1225 году во время правления Лалибелы Габра Маскала, соотносится с древней коптской историей о Соломоне и царице Савской или с одним из коптских апокалипсисов, предсказывающих разрушение Египта эфиопами. У нас нет свидетельств, чтобы предполагать, что они содержали какое-либо упоминание о ковчеге в это время.
С другой стороны, Абу Салих верил, что ковчег находился в Эфиопии уже с начала XIII века и что эфиопские цари были священниками. Таботы в форме скрижалей еще неизвестны в это время, но таботы в форме кубических алтарей могут датироваться второй половиной XII – началом XIII века. Их существование подразумевает, что алтарные скрижали, возможно сделанные из камня, также могли быть в то время; Абу Салих упоминает "каменные скрижали". Их коптский эквивалент делался обычно из дерева, а эфиопский иногда из камня. Гораздо позже появляются документы (что опять идет вразрез с колофоном КН, утверждающим, что эта книга существовала уже во времена Лалибелы), претендующие на происхождение династии эфиопских правителей от царя Давида. Свидетельств об этом нет, по крайней мере до 1270 года, и также их нет до 1322 года, года создания Йисхаком и его помощниками КН. Абу Салих приписывает Лалибеле другое происхождение – от семьи Моисея и Аарона, хотя и утверждает, что потомки Дома Давида хранили ковчег, но не в Аксуме, а в столице Лалибелы, Адефе. Происхождение от Давида требовалось от того, кто хочет добыть Грааль, в поздних версиях этой легенды. Все, что мы можем сказать, так это то, что, возможно, рассказы об Эфиопии могли встретиться авторам ранних легенд о Граале в более или менее искаженной форме.
ГЛАВА 4
КОВЧЕГ И СКРИЖАЛИ: ОТ ЦАРЯ СОЛОМОНА ДО ЦАРИЦЫ ГУДИТ
Народ защищается не только оружием, но и своими книгами.
Менелик II, император Эфиопии
СОКРОВИЩА МАНУСКРИПТА
На арке Тита, возведенной в 81 году н. э. при входе на Римский Форум, есть крайне примечательные изображения. Здесь можно увидеть священные предметы, доставленные в Рим после разграбления храма в Иерусалиме в 70 году н. э., среди которых наиболее заметна менора, огромный золотой подсвечник на семь свечей. В своем изумительном повествовании о путешествии в Рим А. Маллинсон рассказывает: "Среди вещей, вывезенных из святая святых, на арке нет изображения ковчега. Когда нечестивые римляне вторглись в сакральное место пребывания ковчега, то там ничего не было. Говорят, что в тот момент, когда Христос был распят, а покров храма распался надвое, всемогущий Яхве забрал реликвию. Некоторые думают, что он отправил ее в Египет, где когда-то спрятал своего сына. Сейчас она хранится в одной из тех превосходных таинственных коптских церквей в Эфиопии, высеченных в скале. Я не знаю, в какой именно, и думаю, никто не знает. У меня есть несколько загадочных эфиопских манускриптов… Возможно, если их изучить, то они скажут, где находится ковчег…" [40]40
Mallinson A. The Leaning Tower, or Out of the Perpendicular. Oxford, 1982. P. 18.
[Закрыть]
Он не знал, что, согласно эфиопским источникам, судьба ковчега и его местонахождение хорошо известны.
Сокровищница древних манускриптов лежит сокрытая в эфиопских церквях и монастырях. Такие манускрипты, написанные древним языком Эфиопии, геэз, на пергаменте, иногда украшенные цветными изображениями и закрепленные на покрытых кожей, богато орнаментированных досках, были предметом постоянного копирования, так как оригиналы от частого использования изнашивались. Многие из древних монастырей, разбросанные в недоступных уголках в горах Тигре и Эритреи, предположительно основанные Девятью святыми или другими выдающимися отцами церкви, и сама церковь Марии Сионской обладают или обладали в прошлом внушительными библиотеками.
Эта масса литературы сейчас исследуется, ученые пытаются систематизировать рукописное богатство, уберечь его от исчезновения. Мои коллеги, Жак Мерсье и Джирма Элиас, обследовали много мест в Тигре и других областях, был снят фильм, посвященный их поискам. Станислав Чойнаки и Пол Хенце добирались до церквей, зачастую расположенных в практически недоступных уголках. Многое было сделано, открыты до сих пор совершенно не известные науке манускрипты и картины. Тем не менее многие эфиопские тексты остаются неопубликованными, и мы не имеем понятия, что же может храниться где-нибудь в эфиопских горах, какие тайны истории скрыты от нас.
Процесс продолжается с тех пор, как эфиопские манускрипты попали на глаза европейскому исследователю, португальскому священнику Франциско Альваресу. Он был первым иностранцем, который более или менее детально опубликовал подобные документы, хотя два его современника, португальские посланники первой половины XVI века, Матфей Армянин и Сага Зааб, оставили свидетельства, что в Эфиопии сохранилось множество документов большого значения. Последний специально ссылался на книгу, содержащую историю Соломона и царицы Савской. Век спустя испанский преемник Альвареса, Перо Паис, впервые воспроизвел историю КН в той форме, которую мы знаем сейчас. Работа Паиса долго оставалась неопубликованной, хотя и была доступна в рукописном варианте. Иов Людольф, немецкий ученый, стал первым европейским историком Эфиопии, опубликовав свои труды по данному вопросу в 1680-1690-х годах, внес немало новых фактов, базируясь в своем исследовании в основном на компиляции 1660 года, составленной португальским духовным лицом Бальтазаром Теллем. В свою очередь, тот черпал информацию из неопубликованных рукописей иберийских священников, работавших в Эфиопии: Мануэля де Алмейды, Перо Паиса, Афонсо Мендеса и Иеронимо Лобо. Необходимо упомянуть, что Людольф в своем исследовании мог полагаться на разговоры с ученым эфиопским монахом Горгорейосом, который в это время жил в монастыре Святого Стефано Деи Мори в Риме.
Спустя век, в 1770-х годах, большая коллекция эфиопских рукописей была собрана шотландским путешественником Джеймсом Брюсом. Именно с его помощью, насколько мы знаем, копии КН впервые достигли Европы. Брюс также внес значительный вклад в исследование Эфиопии своим знаменитым многотомным трудом "Путешествия в поисках источника Нила", опубликованным в 1790 году, в третий том которого был включен рассказ о КН. Другие коллекции манускриптов были собраны путешественниками или людьми, осевшими в Эфиопии, такими как братья Арно и Антуан. Многие манускрипты оказались в Париже в Национальной библиотеке или в библиотеке Ватикана. Большое количество рукописей, собранных из церквей Гондара императором Теводросом II, хранились в крепости Макдала, но в 1868 году они были перевезены в Англию в качестве военного трофея и до сих пор находятся в королевской коллекции и хранятся в Виндзорском замке и Британской библиотеке.
Тома с эфиопскими манускриптами в Европе обычно каталогизировались и изучались. Сейчас микрофильмирование и фотография открыли еще больший доступ к этим историческим источникам, хранящимся в эфиопских библиотеках, хотя, к сожалению, в последние несколько лет беспорядков и голода множество манускриптов было уничтожено или украдено. Тем не менее общий объем информации по этой теме увеличивается, не в последнюю очередь благодаря исследованиям таких ученых, как Сергеу Селасси и Гетачью Хайле.
ПОИСК НАЧИНАЕТСЯ
Есть только один путь решения загадки эфиопского ковчега Завета, так как, похоже, он никогда не будет показан миру, – это глубокое изучение документов о нем на многих языках и многих веков. Это увлекательное исследование занимало меня в течение нескольких лет. Когда я только затронул тему ковчега в кратком примечании в моем путеводителе по историческим местам, "Эфиопия, неизвестная земля", я понятия не имел, что это исследование заведет меня в лабиринт постоянно раздваивающихся дорог. Я предполагал, что изучу эфиопские, португальские и другие тексты, упоминающие о ковчеге, и выясню дату, когда он впервые был упомянут. Я был уверен, источники не приведут меня к временам царя Соломона, но я не ожидал, что они будут столь уклончивы и двусмысленны. Эфиопский ковчег может быть несколькими объектами в нескольких местах в разное время. КН также существует в нескольких версиях. Эти факты, вместе со словарем, присущим данной теме, всегда неясным и сомнительным, бросили мне реальный вызов.
Я поставил перед собой огромную, хотя и внушающую энтузиазм задачу. Все, что могло относиться к этому священному артефакту, надо было найти и изучить. Мне понадобилось проконсультироваться со специалистами по датировке древних текстов: например, эфиопские требуют специалистов, посвятивших годы изучению арабского или коптского. Где это было возможно, я изучал эти манускрипты и другие тексты самостоятельно, несмотря на всю их труднодоступность. Я выучил, по крайней мере до некоторой степени, необходимые мне языки. Древние и ценные манускрипты, даже некоторые печатные книги очень редки и дороги. Инкунабулы и некоторые первые печатные книги – это настоящие сокровища, и доступ к ним крайне затруднен. Мне понадобилось специальное разрешение, чтобы ознакомиться со знаменитой "Золотой легендой" Кэкстона, одной из самых ранних английских напечатанных книг. Лондон, Оксфорд, Париж, Берлин, итальянские библиотеки, частные коллекции – все потребовалось мне в моих поисках. Вдобавок сотни статей из специальных журналов, вырезок из газет надо было собрать, прочитать, проанализировать. В таких условиях начинаешь реально оценивать всю ту скорость передачи информации, которую нам предоставляет электронная почта.
Я работал в Аксуме в 1973–1974 годах в составе восточноафриканской экспедиции Британского института, когда мы открыли и частично откопали могилы царей Аксума. Это было еще в то время, когда император Хайле Селасси, последний "лев колена иудейского" и признанный 225-й потомок царя Соломона, был на троне. И хотя я несколько раз возвращался с экспедициями, потребовались новые визиты и из-за вопросов, касающихся ковчега, и по другим причинам. Долина церкви Марии Сионской и останки ее древних предшественников требовали более пристального изучения. Мне нужно было поговорить с церковным казначеем, хранителем священной реликвии, так же как и с местным духовенством, глубоко знающим практики и секреты своей религии. Важным было исследование загадок другого таинственного предмета, эфиопской алтарной скрижали, табота. К счастью, в Аксуме у меня были друзья, и они смогли организовать для меня эти встречи.
Процесс аккумуляции доказательств оказался очень интересным. Постепенное восстановление картины того, что говорилось об эфиопском ковчеге на протяжении столетий, – действо более захватывающее, чем любой детектив. Были, есть и будут те, кто преклоняется перед ковчегом, и те, кто смеется над ним. Многие просто не знают, что думать. Поражает богатство материала, предстающего перед исследователем, и его сложность. Простейшая вещь влечет за собой множество последствий. Например, имя Мария Сионская вроде бы легко определить: церковь в Аксуме освящена в честь Марии Сионской. Везде, от древних эфиопских текстов до работ современных профессоров, говорится, что она очень старая и предположительно является местом хранения ковчега. Такие вещи подразумеваются сами собой. Но когда ты принимаешься изучать документы и действительно смотришь на историю этой церкви, начинают возникать вопросы. Когда впервые состоялось освящение в честь Марии Сионской? Или, что еще более интересно, когда слово "Сион" стало ассоциироваться с ковчегом? Чем объяснить это объединение имени матери Иисуса и названия горы в Иерусалиме? Когда и какие источники впервые утверждают, что церковь Марии Сионской – это место хранения ковчега Завета? Что говорят археологи и свидетельства иностранцев об этом месте? Ответы, появляющиеся после исследования массы свидетельств, противоречат общепринятой точке зрения.
Поиск правды о ковчеге в Аксуме начинается с изучения эфиопской истории. Ковчег через века вел себя не так, как он это делал в Иерусалиме. Его присутствие не сопровождалось ветхозаветными драмами разрушений и мести. Он полностью изменился, став тайной вещью, священной загадкой, его история доступна только посредством изучения неясных свидетельств прошлого. Чтобы понять сущность мистического артефакта, который эфиопы зовут ковчегом Сиона, нам надо проанализировать век за веком, что же писали о нем в летописях. Также важно изучить, как эти предания взаимодействовали и как по прошествии времени изменялась их перспектива.
ДЕВЯТЬ СВЯТЫХ
В бесконечно привлекательном спектре традиционных легенд, посвященных обращению Эфиопии в христианство Фрументием, Абрехой и Асбехой в IV веке и сооружению церкви в Аксуме, сразу заметен один странный факт: ковчег нигде не упоминается. Он появляется в 1943 году в жизнеописании Аббы Саламы (так эфиопы звали Фрументия), но эта работа переполнена анахронизмами, Шнайдер вообще назвал ее "агиографическим фельетоном" [41]41
Schneider R. Les Actes d’Abba Afsé de Yeha // Annales d’Ethiopie. 13.1985. P. 105–118.
[Закрыть]. Она описывает, как креститель Эфиопии, первый епископ Аксума, повстречал Минаса, епископа Аксума (!), и отправился в путешествие в Годжам и другие удаленные места, никогда не принадлежавшие аксумской империи. Фрументий приглашает правителей Годжама, Гондара и Харара (регионов, исторически не входящих в пределы Аксума) почтить ковчег в Аксуме.
Тема ковчега полностью отсутствует в источниках, относящихся к более позднему периоду, в которых рассказывается о жизни нескольких святых. Они жили и умерли в окружении царей, епископов и церкви древнего Аксума.
Биографии Девяти святых и других местных миссионеров нашли отражение в агиографическом цикле, составленном в аксумской Эфиопии примерно в V–VI веках н. э. Ни одно из этих прославленных духовных лиц не ассоциировалось с великой реликвией Аксума, ковчегом Завета, так же как и составители их жизнеописаний XV–XVI веков не сочли нужным добавлять подобного рода сюжеты к тем легендам, к которым они имели доступ, или к тем, которые сочинили сами. Исходя из анализа данных агиографий, ковчег еще не стал частью эфиопской религиозной традиции в это время. Цари Аксума, епископы, церковные деятели всех мастей, отшельнические пустыни и монастыри, сама церковь в Аксуме – это арена жизни Девяти святых. В этих агиографиях есть все виды чудес, гигантские змеи, прирученные львы, туннели, перемещающие героев на огромные расстояния, и святые, перелетающие с места на место на облаках, – здесь можно найти все, но не ковчег.
Начало израильской династии было положено, когда царь Габра Маскал получает благословление: "пусть Бог благословит царство твое, как Он благословил царство Давида и Соломона, как Он благословил царство отца твоего Калеба" [42]42
Guidi I. Il’Gadla’ Aragâwi // Atti della R. Accademia dei Lincei. Ser. 5. Vol. 2.1874. Rome, 1876. P. 92.
[Закрыть]. Это указывает, что автор знал историю, связанную с КН, трудно представить, что он ее не знал, – и ссылался на нее. Но фактически предположения, что Калеб ведет свой род от Соломона и царицы Савской здесь нет. Тем не менее в "Жизни Гаримы", гомилии конца XV века, указано, что из-за анархии в стране, случившейся после смерти царя-змея Арне, Девять святых молили Бога даровать им царя из рода Давида, и Бог дал им Калеба [43]43
Conti Rossini С. L’Omilia di Yohannes, vescovo d’Aksum, in onore di Garima // Actes du Xle Congrès Int. des Orient. Paris. 1897. P. 154–155, lines 163–164.
[Закрыть].
Интересно, что в КН вообще нет упоминания о Девяти святых и о каких-либо эфиопских святых, даже тех, кто составлял круг приближенных царя Габра Маскала. Здесь не говорится даже о таких почитаемых в эфиопской истории фигурах, как Иясус Моа и Такла Хайманот, которые, согласно поздним жизнеописаниям, были лидерами "реставрации Соломона", возвращения на эфиопский престол "Дома Израиля" после правления царей Загве. Факт отсутствия в КН каких-либо свидетельств о Девяти святых необычен сам по себе. Возможный глава составителей/писателей КН Йисхак был настоятелем церкви Аксума. Он был верховным священником в городе, в котором было множество памятных мест, связанных с такими святыми, как Панталеон, Ликанос и знаменитый музыкант Яред. Резонно предположить, что Йисхак и его подручные должны были быть авторитетами в данном вопросе, подобно современным священникам. Но может быть, большинство из этих столь популярных историй появились позже времени написания КН? Свидетельства о большинстве святых V–VI веков не относятся к этому времени, и ни один из них не упоминается ранее периода составления КН, кроме Либаноса, "апостола Эритреи" (которого иногда включают в число Девяти святых). Если действительно имели хождение определенные рассказы о святых в Эфиопии начала XIV века, то, возможно, они не имели отношения к той теме, ради которой составлялась КН. А может быть, за время многовекового процесса редактирования все локальные, специфически аксумские элементы повествования были исключены.
