Текст книги "Призраки"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

На мгновение воцарилась напряженная тишина: голубые глаза Гарднера и зеленые глаза Бобби встретились.

– Ты попытался... – начала Бобби, а ее мозг

(!пытался!)

посылал сигналы, которые эхом отзывались у Гарда в голове. Пауза затягивалась и вдруг резко прервалась.

Бобби схватила свой фотонный пистолет. Выбора не было. Не оставалось никакого шанса, и Гарднер прочел это в ее мыслях.

Правая рука Гарднера находилась под столом, но оставалась левая. Он ухватился за край стола и, не задумываясь, изо всех сил толкнул его. Стол качнулся и упал на Бобби. В этот момент из игрушечного пистолета вырвался ярко-зеленый луч и пронизал насквозь плечо Гарднера. Кожу неприятно обожгло под рубашкой, но рука могла двигаться.

Гард отпрыгнул вправо, не дожидаясь повторения выстрела. Он схватил стул и запустил им в Бобби. От толчка луч изменил траекторию и оставил длинный след на кухонном потолке.

В голове Гарда звенели мысли Бобби,

(ружье, у него ружье, он пытался убить меня, мерзавец, у него ружье)

и он попытался каким-то образом защититься от них, потому что боялся, что сойдет с ума. Бобби, лежа на полу, упрямо целилась в него.

Под руку Гарднеру подвернулась банка с пивом, и он запустил ею прямо в лицо Бобби. Пиво выплеснулось на нее, заливая Новую и Усовершенствованную кожу.

Он бросился на Бобби, не думая, что делает. В руках его все еще было старое ружье.

Бобби попыталась улыбнуться.

Ее крики и стоны все время звучали в его голове, и он чувствовал, что если не положить этому конец, то он вот-вот сойдет с ума. Он прицелился ей в голову.

Выстрели, ну же, пожалуйста, выстрели...

А руки его, не переставая, дрожали.

Палец нащупал курок ружья и нажал на него.

Щелчок.

Бобби стонала, стонала, стонала... Каждый ее стон отзывался в его голове.

Он вновь спустил курок. И на этот раз ружье выстрелило.

Стон внезапно перерос в долгий, протяжный вой. В голове зазвенело так, что Гарднер чуть не потерял сознание.

Потом вдруг стон оборвался, и стало тихо.

Бобби Андерсон – или то, во что она превратилась, – была мертва, как упавший с дерева осенний листок.

Она была мертва, и Гарднеру, очевидно, тоже в скором времени предстояло умереть, но он еще не закончил всех дел.

Еще не закончил.

Киль Арчинбург пил пепси-колу, когда в его голове вдруг прозвучал этот жуткий стон. Бутылка выпала из его рук и разбилась об асфальт. Перед глазами замелькали огоньки, он зажмурился и внезапно грузно осел на землю. Под тяжестью головы шея хрустнула, и он был мертв раньше, чем коснулся земли.

Хейзел Мак-Гриди, Дик Аллисон, Ньют Беррингер – все они услышали этот стон, и все они отлично знали, откуда он.

Бобби, – думали они. – Бобби Андерсон умирает!

Стон Бобби прорезал воздух Хейвена, как сирена. Все жители города замерли... а потом преобразованные люди ринулись на улицы, все с одинаковым выражением на лицах: боли, ужаса... и злобы.

Все они знали, кто сейчас бьется в агонии.

И все они слышали внезапную тишину, означавшую только одно – смерть.

И сразу во всех головах одновременно мелькнула мысль:

Ее ферма. Все. Каждый. Убить его, пока он не совершил еще чего-нибудь.

Эта коллективная мысль, словно дружный хор, повисла в воздухе, почти осязаемая.

И дальше, как развитие этой мысли, в головах каждого прозвучало то, чего все они опасались больше всего: ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ПОКА ОН НЕ НАНЕС УЩЕРБ КОРАБЛЮ, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО, ОСТАНОВИТЬ ЕГО.

Ошеломленный происшедшим и обессиленный, Гард стоял над распростертым на полу телом Бобби. Валиум начал действовать. Больше всего Гарду сейчас хотелось спать.

Двигаясь как сомнамбула, он добрался до умывальника, взял стакан, высыпал в него всю соль из солонки, долил воды и не размешивая выпил. Через пару минут его тело сотрясала кровавая рвота. Но принятые таблетки продолжали свое действие. Борясь со сном, Гард неловко сел на краешек стула. В голове его проносились бессвязные мысли... О Бобби... О том, как счастливы они были... О Питере... Мир в его глазах померк. Гард из последних сил приказал себе не спать... и глаза его закрылись.

Пробудившись от забытья, Ив Хиллмен внезапно почувствовал, что с Гарднером неладно. Он прислушался. Так и есть – спит.

Спит... и обо всем забыл...

...но существует еще Давид.

Умирающий Давид. Ив слышал мысли внука, и это придавало ему силы.

Ив боролся с темнотой.

Боролся и звал:

Вставай! Вставай! Ты должен выйти из дома! Ты должен выйти на свет! Ты должен спасти Давида! Вставай! Вставай! ВСТАВАЙ!

Сквозь сон Гарднер услышал мысли старика.

– Хорошо, – промычал он переполненным кровью ртом. – Я слышал, оставь меня в покое.

Он попытался встать на ноги. Пол поплыл под ним, и он, покачнувшись, упал на четвереньки. Гард повторил попытку и вновь неудача.

Изо рта его выскочили два зуба и покатились под стол. Простонав что-то, Гард, как был, на четвереньках, пополз по направлению к сараю.

Хейвен преследовал Джима Гарднера.

Они ехали на машинах. Они ехали на грузовиках. Они ехали на велосипедах. Они заполнили всю дорогу к ферме Бобби. Они очень спешили. Они забыли о правилах дорожного движения, и две машины сразу же на выезде с центральной улицы столкнулись, смяв друг друга, не оставляя в живых своих пассажиров. Это был прекрасный день, отличный день для убийства, и все они хотели убить его, Джима Гарднера, и их было много, не менее пятисот, добрых горожан из штата Мэн, и каждый хотел быть первым. Они спешили. И все они были вооружены.

Гарднер прополз почти полпути до сарая. Постепенно ему стало немного лучше. Туман в голове начал проясняться.

Возможно, старик, висящий под потолком в сарае, придал ему сил.

Еще несколько метров – и он смог встать на ноги и, покачиваясь, подойти к двери. На ней, как и прежде, висел замок. Неподалеку валялась связка ключей.

Он услышал звук приближающихся моторов и торопливо открыл ключом замок. Как и в первый раз, едва он распахнул дверь, его окутало облако ярко-зеленого света. Свет, казалось, стал еще ярче. Он будто пульсировал, еле различимыми вспышками освещая просторное помещение.

Гард огляделся по сторонам. Висящий под потолком старик смотрел на него уцелевшим глазом.

Воспользуйся трансформером и спаси Давида.

– Старик, они едут за мной, – прошептал Гард. – Я слышу их мысли. Они хотят убить меня. Я теперь вне закона.

В углу, в дальнем углу.

Гард взглянул в дальний угол и увидел там нечто напоминающее телевизионную антенну.

– Это?

Вставь это в дверной проем.

Гарднер не задал никаких вопросов. Не было времени. Напоминающий антенну предмет стоял на небольшой квадратной подставке. Очевидно, подумал Гард, – внутри спрятаны батарейки. Предмет не был тяжелым, но нести его было несколько неудобно.

Ты точно знаешь, что это поможет, старик?

Ответил не старик. Ответила женщина. Она открыла глаза. Ее взгляд напоминал колдовской взгляд леди Макбет. На мгновение Гард даже забыл о своей боли и слабости. Он был загипнотизирован взглядом этих глаз. Из них шла сила. Она была сейчас силовым полем. Она была ведьмой. Она до сих пор ненавидела.

Бери эту штуку, болван. Я заряжу ее.

Гарднер от неожиданности охнул, чуть не выпустив из рук свою ношу.

Старик:

жди жди

Зеленый свет вокруг стал настолько ярким, что слепил глаза.

Сделай так, как я сказал, сынок. Отнеси эту штуку ко входу.

Гарднер очнулся и медленно поплелся к двери. Там он установил антенну, выставив ее конец за дверь. Почти сразу же вокруг конца антенны возник зеленый ореол, и предмет стал напоминать зонтик. Зеленый свет смешался с солнечным, и все вокруг засверкало.

Первым прибыл Фримен Мосс. Он был вооружен новеньким "кольтом". Остановив машину, он выскочил из нее и бросился к сараю. На пороге стоял Гарднер, держа в руках что-то непонятное. Мосс, не вглядываясь в странный предмет, вскинул пистолет и выстрелил в Гарда. Пуля, предназначавшаяся Гарду, пролетела через двор, но, войдя в спектр действия зеленого "зонтика", внезапно изменила свое направление и ударилась о стену дома Бобби. Вспыхнула искра – и вдруг на месте дома запылал небывалой силы пожар. Но пуля, казалось, не успокоилась. Отскочив от стены, она летела прямо в грудь Мосса. Он попытался увернуться, но раньше, чем ему удалось это сделать, пуля прошла через его левое плечо – и он вспыхнул, как живой факел.

В сарае Анна Андерсон с удовольствием вслушивалась в крики Мосса.

Потом крики стихли, шляпка "зонтика" погасла, и предмет вновь стал безобидной, на первый взгляд, телеантенной.

Делай свое дело, болван, и ничего не бойся, – передала она Гарднеру.

Потом в его голове вновь зазвучал голос старика.

Скорее! Я пока могу помочь тебе настроить трансформер, но мои силы быстро иссякнут. Скорее! Мальчик! Давид! Скорее, парень!

Мало времени, – тупо подумал Гард, – совсем мало времени.

Он направился в глубь сарая. Теперь он не боялся, что кто-нибудь помешает ему. Антенна-"зонтик" остановит любого. Только бы у Анны хватило энергии!

Он повернулся спиной к выходу и не видел, что весь дом Бобби объят пламенем. Огонь начинал расползаться по двору, угрожая перекинуться на сарай.

Скорее, сынок. Если ты собираешься помочь мне, не тяни время. Я не знаю, как долго смогу аккумулировать энергию. Сам ты не сможешь запустить трансформер.

Гарднеру стало жаль его... и одновременно он восхищался беспримерным мужеством Ива.

Тебе ведь больно, верно?

Больно, сынок. Но я переступлю через это... если ты не будешь сейчас медлить.

Начинай же.

Гарднер сделал шаг к тому, что старик называл трансформером.

Перед ним вновь возник экран компьютера, и на экране светилось слово:

ПРОГРАММА?

Хиллмен мог бы рассказать Гарднеру, что делать, но тот не нуждался в инструкциях. Он знал. Он чувствовал. Видимо, процесс его "превращения" достиг уже той стадии, когда, еще не создавая своих "изобретений", ты в состоянии понять чужие.

За спиной Гарда, у двери сарая, "зонтик" вспыхнул вновь. Гард даже не повернул головы. Он знал, что надежно защищен с тыла.

Это были Ньют и Дик Аллисон. Они подъехали к ферме Бобби одними из первых. Они чувствовали и слышали, что остальные почти догоняют их. Остальные ждут.

Ждут указаний.

Дик удивленно осмотрелся по сторонам и повернулся к Ньюту.

Пожар.

Да. Пожар.

Мы можем его потушить?

Ньют помолчал, прежде чем ответить. Дик с нетерпением ждал. Он ждал и в то же время представлял, с каким удовольствием убил бы Джима Гарднера.

Да, мы могли бы погасить огонь, – наконец ответил Ньют.

Ты уверен?

Опять долгая, напряженная пауза, и потом Ньют ответил то, что Дик и рассчитывал услышать:

Честно говоря, я не очень уверен.

Они посмотрели друг на друга, и их мысли слились в одну общую, коллективную мысль:

Огонь разделяет его и корабль. Он не сможет пробраться в корабль!

И люди на улицах города, на дороге, ведущей к ферме Бобби, на полях и в лесу, все эти люди, слушая из безмолвный разговор, немного расслабились. Он не сможет попасть в корабль.

Он все еще в сарае?

Да.

Ньют обратил в Дику обеспокоенное лицо.

Какого черта он там копается? Не делает ли он там чего-нибудь такого, что могло бы повредить кораблю?

Дик не ответил. Прошли долгие пять минут. И все жители Хейвена вдруг услышали призыв Дика:

СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ. СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ И СЛУШАЙТЕ. СЛУШАЙТЕ ГАРДНЕРА. СЛУШАЙТЕ.

Они слушали. В этот жаркий летний день в полном безмолвии они слушали. А в небо поднимался дым от вспыхнувшего на ферме пожара.

Гарднер почувствовал, что они слушают. Почувствовал всей поверхностью своего мозга. Это было странное и одновременно смешное ощущение. Пусть слушают. Все равно никто не сможет помешать ему.

Висящий на крюке старик задвигался, стараясь привлечь внимание Гарда. Он потерял глаз, но не способность мыслить. Гард поднял голову.

Неважно, сынок, они хотят знать, что ты делаешь, но забудь об этом. Пусть едут сюда. Это не помешает. В чем-то, быть может, даже поможет. Их не интересует Давид. Они беспокоятся только о проклятом корабле. Давай же, сынок. Давай!

Гарднер сидел перед трансформером с наушниками в руках. Он не хотел надевать их. Он был уверен, что и с помощью мысли сможет изменять функции на экране.

Да, ты сможешь изменять функции, но никогда не заставишь его работать. Надевай их, сынок. Мне очень жаль, но ты должен их надеть.

Я боюсь, что это убьет меня, – послал он мысленный сигнал старику и подождал, надеясь, что тот ответит. Но никакого ответа не прозвучало, только один глаз с болью смотрел на него да тихо шуршал работающий двигатель компьютера.

Да, это может убить меня, и ему это известно.

Через окно он видел вспышки пламени во дворе.

Убьет эта штука, или он сгорит в огне – исход один.

Решившись, Гард натянул наушники.

Киль и Хейзел слегка расслабились. Они смотрели друг на друга с одинаковым почти человечным выражением в глазах. Выражение говорило, что им удалось обнаружить что-то утешительное.

Давид Браун? – подумал Киль. – Значит...

он пытается спасти мальчишку, да...

вернуть его назад...

с Альтаира-4...

В их мысленный разговор внезапно вмешался Дик Аллисон. В его голосе звучал триумф.

ЧЕРТ ПОБЕРИ! Я ЗНАЛ, что мальчика давно нужно было вернуть!

Вначале, надев наушники, Гард ничего не почувствовал. Он немного расслабился, и именно в это время его голову пронизала невыносимая боль. Она не прекращалась, она все время усиливалась.

– Я не могу, я не могу, БОЖЕ, ОСТАНОВИ ЭТОТ КОШМАР!

Из носа хлынула кровь, заливая рот и подбородок.

ПРЕОДОЛЕЙ ЭТО, СЫНОК!

Боль внезапно начала стихать. Она сменилась другим ощущением. Мазохистским ощущением: ему даже нравилось его нынешнее состояние.

Сынок, я теряю тебя.

Гарднер очнулся, поддаваясь магическому влиянию воли несгибаемого старика. Чувство, овладевшее им, пьянило, как вино, но он преодолел его. Старик сейчас управлял им; он пил энергию старика подобно вампиру. Долго ли он будет вампиром, как она? Как они все?

Он послал Хиллмену сигнал: я с тобой, старая перечница.

Ив Хиллмен прикрыл свой единственный глаз в молчаливом одобрении. Гард повернулся к экрану монитора. Свет в сарае Бобби вновь начал свои цикличные вспышки.

Гард попытался сосредоточиться. Он готовился стать героем. Стать героем или сдохнуть.

ПРОГРАММА?

Поправив наушники, Гард пристально вгляделся в экран. Голова все еще болела, но времени обращать на это внимание не было. Он послал команду:

АЛЬТАИР-4

Так... что дальше? Он прислушался, не подскажет ли ему что-нибудь старик, но не услышал ни звука. Старик не хотел открыто руководить им или даже не знал как. В это время на экране вспыхнуло:

ВВОДИТСЯ КРОСС-ФАЙЛ

По экрану замигали в хаотическом беспорядке какие-то знаки, и на мгновение Гард испугался, что потерял нить управления. Но тут мигание прекратилось, и он увидел надпись:

КРОСС-ФАЙЛ ГОТОВ

На мгновение он расслабился. Машина работает отлично. И, хотя его сознание не могло воспринимать все происходящее как реальность, в глубине души он знал, что машина действительно готова к тому, чтобы перенести кого-либо из любой точки Вселенной в любую другую точку.

Да и стоит ли сейчас об этом думать?

Он послал команду:

КРОСС-ФАЙЛ ДАВИДА БРАУНА

Вновь мигалка на экране.

КРОСС-ФАЙЛ СОСТОЯЛСЯ

Ладно. Хорошо. Что следующее? Гарднер вздохнул. Он знал, что должен делать дальше.

ЗАБРАТЬ ДАВИДА БРАУНА С АЛЬТАИРА-4

Мигание значков на экране на этот раз несколько затянулось. Потом появилась надпись, и Гарднер чуть не рассмеялся: до того логична была не им созданная машина.

КУДА ТЫ ХОЧЕШЬ ПЕРЕБРОСИТЬ ЕГО?

Смех оборвался. Гарднер мучительно думал над ответом. Куда же, в самом деле? Домой? В Хейвен? Нет, только не в Хейвен. Даже если его не убьет здешний воздух, он не сможет узнать своих превратившихся в чудовищ родителей.

Тогда куда?

Он посмотрел на старика и встретился с его пристальным взглядом, и внезапно до него дошло: на земле сейчас было только одно подходящее место.

И он отдал машине команду.

С закрытыми глазами Гарднер ждал. Две секунды... четыре... десять...

ПЕРЕМЕЩЕНИЕ СОСТОЯЛОСЬ

И все. Зеленый свет погас. Сейчас перед ним был просто темный экран. Гард вопросительно посмотрел на старика, но тот обессиленно висел под потолком, уронив голову.

Неожиданно по щекам Гарднера побежали слезы. Они смешивались с кровью, и во рту у него стало солоно. Чувство власти и силы ушло. Он больше не мог ничего.

Продолжай, Гард!

Да, кончено. Он сделал все что мог для Давида Брауна. Возможно, он помог мальчику, возможно – нет. Ему не суждено этого узнать. Теперь пришла очередь Питера, старика и Анны.

На одной из пыльных полок лежал игрушечный бластер, работающий на батарейках. На одной его стороне Гард обнаружил выключатель. Он подумал о ребенке, которому бластер был куплен в подарок...

Как он сейчас действует?

Очевидно, так, как и должен: он уничтожает.

Гард решительно направился к выходу и лишь на пороге, задержавшись, оглянулся на старика. Тот неподвижно висел под потолком.

Снаружи никого не было. Светило солнце. В воздухе разносился запах гари. Дом Бобби пылал, и дым тянулся в сторону сада.

Что ж, попробуем, – решил Гард. Отойдя на несколько шагов от сарая, он прицелился и нажал на выключатель. Раздался треск, будто кому-то ломали кости. Из бластера вырвался сгусток зеленого пламени и через мгновение сарай пылал. Гарда отдачей отбросило в сторону. Потирая колено, он поднялся и бросился бежать.

Сзади раздалось нечто, напоминающее артиллерийскую канонаду. Гард инстинктивно оглянулся. Половина пылающего дома, казалось, взлетела в воздух. Взметнулся столб искр, что-то пронеслось мимо Гарда вверх, в небо, и он успел рассмотреть, что это старенький "ундервуд" Бобби.

Пишущая машинка с высоты обстреливала его.

Он бросился к трактору. Ключ был в замке. Повезло, – подумал Гард. Сев на сидение и пригнувшись, он завел двигатель. В это время за его спиной раздался крик:

ЭЙ! ЭЙ! ОН ЗДЕСЬ! ОН ЗА ДОМОМ! ОН ЕЩЕ ЖИВ! ОН ЕЩЕ...

Гарднер оглянулся и увидел Нэнси Восс, бегущую к нему со стороны дороги. Ее волосы развевались на ветру, в руке они сжимала камень.

ЭЙ! СЮДА! ВСЕ СЮДА!

Ах ты, сука, – подумал Гарднер и поднял бластер.

Его преследователей, вбежавших во двор, было не менее тридцати. Все они мчались к нему.

И все увидели лежащую на земле Нэнси Восс. Она была мертва, и из раны в ее груди лился ярко-зеленый свет.

Дик Аллисон понял, что Гард все еще жив и вооружен, и подумал:

Нужно бежать отсюда как можно быстрее.

Но все произошло слишком быстро. Поставленная Гарднером у входа в сарай антенна-"зонтик" вспыхнула зеленым пламенем, и это пламя было направлено на стоящих во дворе хейвенцев. Дети Сарая встретились с Изобретением Сарая.

Гард услышал чьи-то вскрики и стоны. Он постарался отключиться и не слушать, но это было невозможно.

Вскочив в трактор, он на мгновение подумал, не воспользоваться ли рычагом "Вверх"... но тут же отбросил эту мысль и, заводя мотор, вывел трактор в горящий сад. Ему с трудом верилось, что виновник этого страшного пожара – он сам. Стиснув зубы, он вел трактор через сад, вперед, туда, где виднелся темный лес, где стоял наполовину выкопанный из земли корабль.

Он все еще жив!

Догнать его! Быстро догнать его!

Они бежали напрямую через поля, стараясь опередить пожар.

СКОРЕЕ!

Казалось, их никто не сможет остановить. Но пламя распространялось слишком быстро, и те, кто бежал сзади, постепенно отставали, охваченные им.

Призраки, возможно, были великими межзвездными путешественниками. Но вряд ли когда-либо кому-либо из них пригодилось сталкиваться с таким устремленным, верящим в себя и свои силы человеком, как Джим Гарднер.

Невозможно, но случилось!

Огонь стал его защитой.

Они не смогли. Они ничего не смогли.

Детектор дыма, очень напоминающий летающую тарелку, только во много раз уменьшенную, лежал на столе Хейзел Мак-Гриди. Хейзел собственноручно создала его и теперь намеревалась привести в действие. Она мысленно слышала все, что происходило, и ждала, когда придет ее время. Она знала, как должен подействовать детектор: с помощью ультразвука он должен разнести Гарднера на мелкие кусочки.

Внезапно справа от нее прямо из пола вырвался светящийся зеленый столб. Хейзел, ничего не понимая, смотрела на него. Из столба вырвалась искра, она попала на поверхность детектора, там что-то вспыхнуло, зашипело – и все исчезло. Изумленному глазу Хейзел предстала лишь обугленная коробочка, напоминающая ей о ее великом "изобретении".

Эй, Гард! Слева!

Этот голос нельзя было не узнать. Ошибка исключалась. Это был голос Бобби Андерсон. Старой, еще не изменившейся Бобби. Гард глянул влево и увидел какую-то вспышку. Он вскинул бластер и, не целясь, выстрелил. Из-за деревьев в небо взметнулось пламя и раздался взрыв. Потом все стихло.

Бобби? – подумал Гарднер, оглядываясь по сторонам.

Да, балбес. Я просто немного помогла тебе. Помогла после всего. Ведь я мертва, помнишь?

Помню, Бобби.

Хочу дать тебе совет: будь осторожен.

И она исчезла, если только именно она была здесь. За его спиной раздался шум и треск. Над верхушками деревьев метались огни. В голове звучали голоса призраков.

Ты выдумал все это, Гард. Просто подсознательно тебе была нужна Бобби, и ты попытался хотя бы на миг воскресить ее в своей душе.

Но раздумывать, была Бобби или нет, не оставалось времени.

Гард стоял у края ямы, в которой покоился корабль. Спустя несколько секунд он уже спускался вниз, торопясь войти внутрь.

– Хейзел?! – кричал Ньют, не в силах скрыть обуявший его ужас. Хейзел? Хейзел?

Хейзел, – внутренне подхватил его Дик Аллисон.

Хейзел, – звали остальные хейвенцы, или, правильнее сказать, призраки.

Хейзел слышала эти крики. Но она была бессильна что-либо сделать. Что-то сломалось в ней, и сейчас она лежала на полу, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Постепенно голоса в ее ушах стали звучать тише... тише... тише... и наконец совсем исчезли.

Стоя у входа в корабль, Гард, как раньше Бобби, коснулся рукой символа на двери. С легким щелчком дверь сдвинулась с места, открывая проход.

Ближе. Голоса ближе. Скоро конец.

Он вошел. Силы оставляли его. Над головой раздавались чьи-то крики. Кто-то заметил, что он вошел в корабль, и теперь они без перерыва повторяли, что он еще жив, жив...

Дверь закрылась. Все стихло.

Нет, не все.

Моторы. Они работают. Они работают даже громче, чем в предыдущий раз.

Да. Громче и отчетливее. Или это не моторы, а воздухопреобразователи. Гард вспомнил, что у него нет с собою респиратора, но, как ни странно, в корабле было даже легче дышать, чем наверху.

Внезапно к Гарднеру пришла головная боль. Из глаз его хлынули слезы, из носа – кровь. Выйти наверх... – подумал он. Нет. Он заперт, и не знает, как открыть дверь изнутри. Заперт мертвыми призраками.

Мертвыми? Ты уверен, что они мертвы?

Нет, напротив. Он был уверен, что они живы. Если все здесь вдруг заработало, то, значит, они достаточно жизнеспособны. Достаточно жизнеспособны, если превратили Хейвен в завод по производству себе подобных.

– Помоги мне, Господи, – прошептал Гард. Он отбросил свисающие на глаза волосы. Ему вдруг показалось, что корабль уменьшил свой крен и занял теперь почти вертикальное положение.

Запах. Странный запах. Виноваты в этом воздухопреобразователи или нет, это запах смерти. Долгой смерти. Мучительной смерти. И бессмертия.

Помоги мне, Господи. Помоги хотя бы немного.

Все еще разговаривая с Богом, Гарднер вошел в рубку управления.

На краю ямы сгрудились призраки. Они смотрели на Дика. С каждой минутой прибывали все новые и новые.

Они смотрели на Дика и на корабль... на Дика... на корабль... и вновь на Дика. Казалось, они следят за игрой в теннис. Они ждали.

Позади них, все усиливаясь, приближался огонь. Вся поляна, заполненная людьми, была сейчас окутана дымом. Люди стояли... никто не сдвинулся с места.

Дик удивленно подумал: чего они ждут от него сейчас? Потом до него дошло. Он остался последним из Детей Сарая. Остальные умерли, и, прямо или косвенно, в смерти каждого из них был виновен Гарднер.

Они смотрят на меня, потому что я последний. Я должен сказать им, что делать дальше.

Но они ничего не смогли бы сделать. В Хейвене образовалась новая раса, и Гарднер уничтожил ее. Теперь нужно было просто ждать. Ждать и надеяться, что корабль убьет его раньше, чем он сумеет что-либо сделать. До того как...

Внезапно Дик замер. Замерли и остальные. В благоговейном ужасе они смотрели с края ямы вниз.

И было почему.

Корабль вдруг начал вибрировать... и звук вибрации заполнил всю поляну, весь лес... весь мир.

Испуганный этим, Дик не мог больше думать. Ни о чем.

Гарднер надел наушники, валявшиеся на полу. Он не знал, то ли он делает, что нужно, но инстинкт подсказывал ему, что да. Моторы работали все громче. Включались все новые. Корабль затрясло. Внезапно откуда-то раздался звук звонка, затем скрежет металла.

Корабль набрал силу. Гард чувствовал это. На мгновение ему показалось, что сквозь его голову протекает Миссисипи, но боли не было.

Я обману их всех, – торжествующе думал Гарднер. – Спасибо тебе, Боже; я обману их всех! Корабль работает! Работает!

Корабль задрожал. Завибрировал. Приготовился к взлету.

Проведя языком по оставшимся нескольким зубам, Гард в изнеможении опустился на пол.

Сейчас, – думал он.

Что-то происходило в его мозгу... и пришла боль.

Сквозь иллюминатор он видел, что корабль стронулся с места и заскользил вверх. Он набирал скорость, устремляясь в синее безоблачное небо.

В порыве экзальтации Гард застонал.

Единственный и последний оплот призраков покидал Землю. Вот она уже перестала быть видна. Острый нос корабля плавно рассекал воздух.

Пол под Гарднером внезапно стал прозрачным, и ему показалось, что он просто сидит в воздухе.

Корабль был жив – но он быстро умирал.

Он мчался вперед, но скорость его постепенно начала снижаться. Небо стало более синим... потом пурпурным...

Пожалуйста, Боже, не дай ему остановиться...

Из пурпурного – черным...

И в этой черноте Гарднер увидел единичные проблески звезд. Вновь прозвучал звонок, болью отозвавшись в каждой клеточке тела Гарда.

Куда мы летим? – подумал Гарднер, когда, разорвав оболочку стратосферы, корабль вышел в открытый космос. – Куда мы летим?..

Все выше и дальше, выше и дальше летел корабль, а в нем Джим Гарднер, родившийся в Портленде, штат Мэн.

Лежа на прозрачном полу в рубке управления, пролетев семьдесят тысяч миль в космосе, Джим Гарднер посмотрел на все увеличивающуюся лужу собственной крови... и улыбнулся.

ЭПИЛОГ

Спи, дитя, сладким сном,

Все уснуло кругом,

Тишина и покой...

Крепко глазки закрой!..

Колыбельная песня

Большинство их погибло в огне.

Не все, около сотни доживших до взлета корабля погибли различными способами. Кто-то попал в автомобильную катастрофу. Некоторые попытались спастись бегством, но силы быстро покинули их, и они никуда не смогли добежать.

Большинство умерло возле ямы сразу же после взлета корабля: воздух в Хейвене изменился, и они задохнулись.

"Превращение" подошло к концу. Оно закончилось одновременно со взлетом корабля. Смысл жизни оставшихся в живых был утерян.

К ночи в Хейвене осталось в живых не более двух сотен людей. Погода менялась. Усиливался ветер. Фил Голден и Брайен Браун попытались сделать воздухопреобразователь. Остальные задыхались в страшных муках.

Но вместе с кораблем улетела и способность изобретать. Преобразователь так и не заработал.

Сколько нам еще осталось? – спрашивал себя Брайен, и не находил ответа. И только сияющие глаза оставшихся в живых прорезали темноту ночи, испуганные, нечеловеческие глаза.

До утра дожили всего двадцать. К этому времени в город уже прибыли спасательные команды, армия, ФБР. Фотографы, репортеры, телевидение...

Некоторое время их нашествие сдерживал воздвигнутый вокруг Хейвена силовой барьер. Но вскоре источники энергии иссякли, и барьер был сломлен.

Несколько человек сошли за ночь с ума.

Днем было совершено всего четыре самоубийства... но ночью... ночью было хуже.

К моменту прибытия армии в живых оставалось меньше восьмидесяти призраков.

К моменту вторжения в город сил национального спасения их оставалось только сорок. Чтобы найти их, солдаты методично, дом за домом, прочесывали Хейвен. Оставшихся в живых отлавливали больше недели, и к этому времени четырнадцать из них умерли.

Химики делали анализ хейвенского воздуха; найденные батарейки подверглись спектральному анализу. Как Бобби и предполагала, никто не смог ничего найти, и специалисты называли вызываемые батарейками эффекты почти чудом.

Оставшиеся двадцать шесть призраков, напоминающих ходячие тени, были помещены в госпиталь в Вирджинии, принадлежащий одной небезызвестной конторе. Там их пытались изучать... но они один за другим умирали.

Последней умерла Элис Кимбэлл, учительница, бывшая лесбиянкой (факт, который сообщил в начале июля Иисус Бекки Паульсон).

Она умерла тридцать первого октября... Мир ее праху.

Примерно в то же время вошедшая в палату Хилли Брауна медсестра обнаружила, кроме лежавшего на кровати пациента, еще одного мальчика.

Она потрясенно уставилась на вновь появившегося, потому что, судя по следам, оставленным на полу палаты, он как бы не входил в дверь, а материализовался из ниоткуда. Оба мальчика лежали в постели в обнимку. Они спали.

– Что...

Она сделал шаг, другой, затем остановилась, бессознательным движением прикрывая шею.

Одним из мальчиков, безусловно, был Хилли Браун. Она не знала второго. Он был гораздо младше Хилли. Его ступни были невероятно грязны, и что-то в этой грязи показалось ей ненатуральным.

– Что... – прошептала она вновь, и в это время младший мальчик во сне обвил руками шею Хилли, прижался щекой к его плечу, и медсестра с ужасом увидела, что мальчики похожи как две капли воды.

Она решила пойти и рассказать о случившемся доктору Гринлифу. И немедленно.

Напоследок она еще раз взглянула на грязные следы на полу. Они начинались четко посередине комнаты.

Хилли Браун открыл глаза.

– Давид?

– Заткнись, Хилли. Я сплю.

Хилли улыбнулся, не вполне уверенный, что это ему не приснилось. Нет, кажется, все в порядке. Давид действительно рядом с ним, теплый и реальный.

– Я тоже сплю, – сказал Хилли. – Мы оба спим, и нам снится один и тот же сон.

Тишина... где-то снизу до их слуха донесся взволнованный шепот медсестры, рассказывающей врачу о случившемся, но в палате царила тишина.

– Хилли?

– Что? – прошептал Хилли.

– Там, где я был, холодно.

– Правда?

– Да. Очень.

– Сейчас лучше?

– Лучше. Я люблю тебя, Хилли.

– Я тоже люблю тебя, Давид. Прости меня.

– За что?

– Сам знаешь.

– Ерунда.

Давид нашел руку Хилли и крепко сжал ее. В девяноста трех миллионах миль от Солнца и сотнях парсеков от центра Галактики Хилли и Давид Брауны спали, держась за руки.