Текст книги "Мертвецы идут"

Автор книги: Стив Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцатая

Костеллин проснулся на мягкой кровати, в непривычном тепле – и первое время не мог понять, где находится. Может, он попал в плен? Но некроны вряд ли сняли бы с него шлем, ботинки и шинель, положив в уютную постель. Он попытался пошевелиться, но почувствовал острую боль в правом боку и то, как натянулась синтекожа. Это напомнило ему о недавней куда более страшной боли, но воспоминания были смутными.

Он вспомнил, как лезет по тросу вверх, как теряет последние силы, как соскальзывает вниз, в бездну. Потом руки в перчатках хватают его и тащат наверх, на свет. А потом – отчаянная погоня…

Теперь он лежит в помещении чуть больше, чем его кабинет в космопорту. На столе дрожат свечи, по стенам колеблются тени. В окно стучит дождь. Он с трудом поднял голову и разглядел двух пожилых женщин в лохмотьях, задремавших в креслах. Рядом с кроватью, бесстрастно глядя на него, сидел гвардеец в маске-черепе.

– Мы это сделали? – спросил Костеллин слабым голосом. – Взорвали генераторум?

Гренадер помотал головой и комиссар, грустно вздохнув, опустился обратно на подушку. Сон попытался одолеть его, но он сопротивлялся. Вспомнились пауки с зелеными глазами.

– Сколько выжило? – спросил он.

– Только вы и я, – отвечал гренадер. – Вы и я, сэр. Больше никого.

Костеллин понял, что давно закрыл глаза и голос солдата доносится до него словно с другого конца длинного туннеля.

Когда он очнулся во второй раз, его лоб обмывала одна из старух с круглым, строгим и рябым лицом. Костеллин хотел поблагодарить ее, но горло пересохло. Она услышала его кашель и принесла ему кувшин холодной воды.

Комиссар вспомнил, как вместе с гренадерами бежал через разрушенный город. Они разбились на пять отделений в надежде уйти от своих преследователей – некронов-скиммеров. Однако те оказались быстрее криговцев, легко летели над заваленными обломками эстакадами и стреляли из рук-пушек. Из шахты вышло почти пятьдесят гвардейцев, но лишь тридцать дошло до генераторума, где их ожидало худшее. Комиссар видел в своих кошмарах механических пауков размером с небольшой танк, наводнивших нужное отряду здание. Как и некроны-преследователи, они парили чуть над землей, но их движения казались медленнее, тяжеловеснее. Что не помешало им наброситься на гвардейцев, не обращая внимания на огонь из хеллганов.

Когда Костеллин очнулся в третий раз, дождь перестал лить, ставни кто-то приоткрыл, впуская в комнату дневной свет. Раненый никого не видел, но слышал приглушенные голоса.

– Пока они нас не трогали, но если узнают, что мы укрываем их врагов… – говорила круглолицая, ухаживавшая за ним.

– Ты же не хочешь сказать… – ответил голос другой женщины, незнакомый Костеллину.

– Разрази меня Император, если я об этом… Но…

– Ты слышала, что сказал тот, в маске? Они здесь, чтобы воевать с некронами.

– Вдвоем? Я думала, если у них…

– …думаешь? Паста, что мы нашли, однажды закончится. Как думаешь, если мы окажем им услугу, они накормят нас?

– Я вспомнил, – сказал Костеллин гвардейцу, садясь в постели и отпивая воды из кувшина. – Солдату впереди меня паук перерезал глотку. Мой пистолет пробил в нем огромную дыру. Я думал, он упадет, но…

– Ваши приказы, сэр? – выживший гренадер стоял рядом с ним.

Костеллин покачал головой, стараясь выбросить из головы фасетчатые зеленые глаза, приближающиеся к нему. Рана на боку все так же болела.

– Я не знаю, – ответил он. – Видимо, на этом наша миссия завершена. Может, нам просто следует…

– При всем уважении, сэр: так ли это? Некроны не знают, что мы живы, иначе бы уже обнаружили нас. Нужен лишь один человек, чтобы пробраться мимо со взрывчаткой и…

– Она еще у тебя?

– Нет, сэр. Иначе бы я продолжил сражаться.

– Полагаю, мне следует благодарить Императора за то, что ее у тебя не было. Ведь это ты вытащил меня оттуда, верно?

– Вы были ранены и без сознания. Сэр, я понимаю, что обстоятельства против нас, но если мы не сможем – тогда кто?

Костеллин задумался. Скорее всего, некроны сейчас готовятся к повторной атаке из шахты. Даже если так, двое должны преуспеть там, где не справилась сотня…

– Мы ничего не сделаем без взрывчатки, – сказал Костеллин. – Мы сможем вернуть ее?

Гренадер покачал головой.

– Я пытался перед рассветом, сэр, – произнес он. – Я подобрался к генераторуму так близко, как смог, но большинство моих товарищей были испепелены гаусс-оружием. Я нашел лишь несколько целых тел, и, к сожалению…

– Они не из тех, у кого были бомбы, – догадался комиссар.

– Но я собрал кое-что полезное… – сказал гренадер, и Костеллин с надеждой уставился на него.

Гвардеец достал из кармана шинели деревянную шкатулку. Комиссар уже знал, что в ней.

– Теперь наши товарищи с нами, – сказал гренадер, демонстрируя осколки костей. – Их души разделят с нами победу.

– Женщины… – неожиданно сказал Костеллин. – Когда я первый раз проснулся, здесь были две женщины.

– Они впустили нас, сэр. Они слишком слабы, чтобы драться, но сопротивляются по-своему. Они прятались тут с тех пор, как…

– Где они сейчас?

– Они пошли искать еду. Некроны почти игнорируют выживших, что соответствует…

Костеллин поглядел на полки над небольшим очагом в углу, заставленные коробками с пастой.

– Нам нужно убираться отсюда, – сказал он быстро.

Они спустились на восемь уровней вниз, прежде чем уперлись в баррикаду, которую не могли разобрать. Костеллин в любом случае нуждался в отдыхе, так как его раны все еще представляли собой серьезную угрозу. Присев на ступеньку, комиссар долго изучал карту туннелей на инфопланшете.

– Очевидно, – сказал он, – туда, откуда мы вышли, возвращаться нельзя. Но рядом помечены еще несколько шахт. В каждой должен быть свой запас взрывчатки.

– Мы сможем их найти? – спросил гренадер.

– Есть вероятность. Как мы выяснили на своей шкуре, карта не слишком точна и совершенно не соответствует масштабу. Придется положиться на знания местных и молиться, чтобы некроны не уничтожили все эти здания.

– Женщины говорили об информаторах среди гражданского населения.

– Еще бы, – сказал Костеллин, снимая фуражку и шинель. – Даже если дело не в этом, нам предстоит большая работа, чтобы обыскать такую территорию. Думаю, это задание заставляет выйти из-под эгиды имперской аквилы.

Гренадер уставился на него в недоумении.

– Твоя форма, гвардеец. Ты сам сказал, что некроны гражданских не трогают, они ищут солдат. Если мы хотим свободно перемещаться по городу и расспрашивать население, то нам нельзя выглядеть по-военному.

В поисках одежды пришлось обыскать несколько квартир. Наконец комиссар и его подчиненный нашли два пальто, достаточно длинных, чтобы прикрыть бронежилет и кобуру. Костеллин сменил сапоги на пару ботинок, но не стал настаивать, чтобы гвардеец поступил точно так же. Цепной меч комиссар с сожалением вынужден был оставить, поскольку тот был слишком заметен, но тщательно спрятал его под досками пола вместе с фуражкой. Он все еще лелеял слабую надежду вернуться.

Гренадер оставил столько снаряжения, сколько смог, сначала даже пытался натянуть пальто на заплечный рюкзак. Карманы он набил гранатами, лекарствами, взял комплект по уходу за лазганом, даже запасные шнурки и предметы личной гигиены. Труднее всего ему пришлось со здоровым хеллганом, но и бросить его он не мог, так что осталось надеяться, что никто не станет пристально приглядываться к его правой ноге.

Маску и противогаз гренадер снял в последнюю очередь. Костеллин удивился, хотя это было ожидаемо, насколько юное лицо они скрывали. Хотя в гренадерские взводы брали только самых опытных бойцов Корпуса Смерти Крига, этот гвардеец выглядел лет на девятнадцать. Его бледные щеки покрывали прыщи, волосы были длинными и грязными, а глаза, обведенные черными кругами, смотрели так же безразлично и тускло, как линзы, скрывавшие их большую часть его жизни.

Наконец они были готовы и вышли в вечерний холод. Костеллин пробормотал короткую молитву Императору. Они направились к ближайшему входу в шахту, расположенному ближе к центру города и, соответственно, к гробнице некронов. На карту они старались смотреть как можно реже. Лучше, решили они, если всем будет казаться, что они скитаются безо всякой цели.

По пути им встречалось не много людей, куда чаще они слышали звуки удаляющихся шагов или замечали ускользающие от них тени. По мере того как сгущались сумерки, карта утрачивала всякий смысл, и они решили искать людей по домам. Выбив двери, наткнулись на напуганного мужчину с растрепанной бородой, угрожавшего им ножом. Костеллин сумел успокоить его достаточно, чтобы расспросить о пути к шахте, но тот отвечал бессвязно. Дальше по коридору они нашли беременную женщину, умолявшую взять ее с собой. Она подтвердила, что шахта недалеко, вход на эстакаде парой уровней выше.

Как только комиссар с гвардейцем вышли, то сразу же наткнулись на патруль из четырех некронов, заметив его слишком поздно, чтобы успеть спрятаться. Они завернули в ближайший магазин, а существа прошли мимо, даже не повернув головы в их сторону. Комиссар заметил, как молодой гренадер потянулся к хеллгану, и тихо велел ему не делать глупостей.

Вскоре они наткнулись на пожилого мародера, слишком занятого попытками извлечь из руин разбитый видеоприемник, чтобы заметить их приближение. Он согласился помочь им за определенную цену, и Костеллину снова пришлось останавливать порыв гренадера взяться за оружие. За старый хронометр комиссара мужчина пояснил, как пройти к шахте, и посоветовал им спуститься на десять уровней, обойдя обрушившуюся эстакаду. А еще он предупредил их о том, что они там встретят.

Один раб, отбившийся от группы и не заметивший этого, продолжал ковыряться в мусоре, несмотря на отсутствие надзирателей с дубинками. Гренадер подкрался к нему сзади, зажал рот ладонью, не дав тому пикнуть, и утащил в жилой блок. Там пленник стал яростно отбиваться и проклинать двух своих похитителей.

Гренадер в третий раз схватился за хеллган, и теперь комиссар не стал ему мешать. Загнанный в угол, раб отвечал на вопросы, но наглость вернулась к нему, когда он рассказывал о первосвященнике Амарете, которого железные боги, как он называл некронов, ценили так высоко, что пригласили в Высший Храм. По его словам, эту радостную весть принесли вчера вечером жрецы.

Костеллина куда больше интересовал распорядок смен в общине. Окольными расспросами, опасаясь выдать важность вопроса, он выяснил, когда вход в шахту остается без присмотра. Получив ответы, комиссар встретил вопросительный взгляд гвардейца и кивнул в ответ, добавив:

– Только тихо.

При виде ножа раб издал гневный крик, и гренадеру снова пришлось зажать ему рот. Раб вновь начал отчаянно сопротивляться, с куда большей силой, чем Костеллин ожидал от столь исхудавшего человека. Он оскорблял и угрожал, что его боги обрушат возмездие на убийц. Гренадер перерезал рабу горло, заставив его умолкнуть навечно. Посмотрев на труп, криговец от отвращения скривил губы – это было самое эмоциональное выражение, что Костеллин видел на молодом лице.

Они ждали до захода солнца, а потом – пока храмовый колокол начнет собирать рабов и надзирателей на богослужение. Костеллин радовался возможности отдохнуть, так как его раны вновь напомнили о себе. Гренадер тем не менее хотел отклониться от курса, чтоб казнить всех прихожан еретической церкви Амарета, добровольных или нет.

– В любое другое время, – сказал комиссар, – я бы, конечно, согласился. Но сейчас у нас есть цель важнее, и мы не можем ею рисковать.

Склад находился за плавильней, недалеко от ряда лифтов, обещавших ложный путь к отступлению. Даже если бы с ними был техножрец, способный заставить лифты работать и даже если бы Костеллин был уверен, что внизу не прячутся некроны, шахты лифтов, скорее всего, были заблокированы.

На дверях склада сохранились многочисленные следы попыток взлома. Плазменный пистолет Костеллина мгновенно расплавил замок, и в свете фонаря гренадера они нашли то, за чем пришли: ящики с небольшими цилиндрическими подрывными зарядами. Они решили взять с собой как можно больше, но гренадер выразил опасение, что оставшиеся достанутся культу некронов.

– Я предлагаю, сэр, подорвать их и поднять все здание на воздух.

– Слишком рискованно, – ответил комиссар. – У этих зарядов взрыватель срабатывает через шестьдесят секунд. Мы не успеем уйти далеко, прежде чем некроны настигнут нас.

– Я могу установить растяжку, сэр, чтобы снаряды взорвались, когда дверь откроется. Это даст нам минут сорок или больше, пока надсмотрщики не вернутся. И с помощью Императора, мы сможем уничтожить множество…

Комиссар призвал гренадера к тишине, подняв руку.

– Ты слышишь?

Солдат прислушался на мгновение, потом кивнул:

– Двигатель.

– Машина приближается. Большая, судя по звуку. Помнишь, пленный говорил о жрецах, приехавшихоткуда-то? Твоя идея с растяжкой хороша, солдат, но я думаю, можно сделать еще лучше. Думаю, мы сможем взять с собой весь запас.

Грузовик подъехал ко входу в склад, ослепив ярко горящими фарами Костеллина, так что тот не мог разглядеть машину. Комиссар был уверен, что в свете фар враги найдут его, присевшего за толстой трубой, но свет скользнул мимо. Он снова оказался в темноте. Через секунду двигатель замолк, хотя токсичные выхлопы еще долго саднили горло Костеллина, провоцируя кашель.

Комиссар, ослепленный светом, не сразу смог подсчитать, сколько людей находится в машине, вооружены ли они. Приходилось ориентироваться на лязганье железной дверцы и топот ботинок по пласткриту. Дальше действовали по плану. Костеллин выскочил из-за своего укрытия и увидел, что гренадер опередил его на шаг, появившись из-за кабин лифтов. Хеллган рявкнул, к нему присоединился плазменный пистолет, едва Костеллин убедился, что его выстрелы не повредят грузовику. Их цели – тени в зеленых плащах – падали. Все, кроме одного.

Внезапно фары включились снова, резанув по глазам, грузовик взревел и двинулся на комиссара. Костеллин стоял на месте, прицеливаясь, покуда возможно, и успел сделать одиночный выстрел в лобовое стекло. Лишь после этого он отпрыгнул в сторону. Машина врезалась в бак позади него. Гренадер подбежал первым, вытащил обожженный труп водителя и отшвырнул его, словно мешок мусора. Капот грузовика был смят, из радиатора шел пар, но мотор еще работал, хотя звук стал более хриплым.

– Вы умеете управлять такой машиной? – спросил гренадер.

– Справлюсь. Думаю, мне понадобится пара минут, чтобы разобраться с управляющими рунами.

– Я загружу взрывчатку.

В итоге у Костеллина ушло почти пятнадцать минут, чтобы оторвать грузовик от искореженного бака. Он все еще пытался развернуть машину к выходу, разобраться с педалями, когда гренадер, уже сидевший рядом на пассажирском сиденье слева, выкрикнул предупреждение. Костеллин пригнулся, и лазерный луч прошипел над его головой и прожег круглую дыру в задней стенке кабины.

Служба в храме, видимо, закончилась, потому что в воротах склада неожиданно появилась небольшая группа жрецов, отчетливо видных на фоне ночного неба. Еще два лазерных выстрела попали в грузовик через оплавленное ветровое стекло. Один из них прожег правый рукав Костеллина, оставив болезненный ожог на плече. Но комиссара больше беспокоил выстрел, прошедший мимо: случайное попадание даже в один подрывной заряд в кузове – и их разорвет на мелкие кусочки.

Он предоставил гренадеру вести ответный огонь, а сам сосредоточился на том, чтобы вывести машину. К счастью, лишь двое жрецов были вооружены, и одного из них гренадер быстро убил, второй же бросил оружие и побежал. Костеллин вдавил педаль газа, и грузовик рванулся вперед, сбив третьего, перелетевшего через капот.

Наконец грузовик выехал на эстакаду и помчался вперед. Костеллин крутил руль, объезжая самые крупные кучи обломков. В зеркало заднего вида он заметил, что за задний борт цепляется один из еретиков, но отчаянная езда Костеллина вскоре стряхнула его, не пришлось даже специально стараться. Выстрел хеллгана докончил дело.

Они проверили и перепроверили карту, прочли заметки на полях, сделанные комиссаром, пока для сомнений не осталось ни малейшего места. Четырнадцать кварталов прямо по эстакаде.

– Я один все сделаю, – сказал гренадер. – Нет смысла терять две жизни, а ваша куда ценнее.

– Ты же не знаешь, как управлять грузовиком, – возразил Костеллин.

– Вы можете меня научить, сэр. Вам нужно лишь воззвать снова к духам машины, а потом объяснить мне, какую нажать педаль.

– Дорога, несомненно, охраняется. Хоть наша цель и на шесть уровней выше, но некроны были бы дураками, если бы не предусмотрели вероятность атаки снизу.

– Это единственный путь, сэр. Мы не сможем пробиться назад, но, возможно…

– Одна машина на полной скорости… Если некроны не ожидают нас и если они обескровлены сражением на западе…

– От удара взрывчатка может сдетонировать, но один подрывной заряд я возьму с собой на всякий случай. Если башня рухнет, генераторум обрушится заодно с ней.

– Да благословит тебя Император, солдат, – сказал Костеллин.

Повернувшись, он непреднамеренно сделал то, чего не делал уже почти тридцать лет. Он посмотрел в глаза человеку, которому предстояло умереть по его приказу.

Гренадер встретил его взгляд и, что удивительно, понял. Он снова достал шкатулку с костями.

– Со мной мои товарищи, – сказал он. – И мне выпала смерть более почетная, чем заслужила эта проклятая душа.

– Твоя жертва не будет забыта, – тихо сказал Костеллин, и на этот раз знал, что говорит правду.

Уголки рта юноши дернулись, и Костеллину показалось, что тот пытается улыбнуться. Он не обернулся, когда грузовик тронулся прочь. Он не мог смотреть. Сунув руки в карманы пальто, он похромал в противоположном направлении, стараясь не тревожить больной бок.

Услышав похожие на звук разрываемой ткани выстрелы гаусс-пушек, он затаил дыхание. Он ждал взрыва, сначала опасаясь, что тот прогремит слишком рано, а потом – что не произойдет вообще. Когда он все же раздался, то встряхнул эстакаду под ногами комиссара, осыпав обломками даже на таком расстоянии, но Костеллин продолжал идти. Он думал о глазах солдата и молился, чтобы грузовик нашел свою цель. Только так в последние секунды жизни парень мог испытать хотя бы тень удовлетворения от того, что исполнил свой долг.

Он пробирался вперед, ориентируясь по затянутой облаками луне. Он знал, что в конце концов войдет в зону действия полковой вокс-сети и запросит эвакуацию флаером СПО. Потом, когда он выберется из этого проклятого города, он внесет пару изменений в свою жизнь.

Этой ночью он вспоминал прежние назначения, когда чувствовал, что его служба хоть на что-то влияет. Оказалось, он уже очень давно не испытывал этого ощущения. Костеллин был стар и устал, ему надоело идти на компромиссы, надоело закрывать глаза. Он был уверен, что полковник Сто восемьдесят шестого не станет скучать по нему, как и генералы. Куда вероятнее, что они не знают, как и сам Костеллин, в чем смысл его присутствия среди них.

Он решился. Как только вернется в космопорт, свяжется с Департаменто Муниторум. Он запросит перевод в другой полк.

Глава двадцать первая

Беглецов обжигал болезненный холод. Стены коридора были покрыты черным камнем, таким же как и поверхность пирамиды, а воздух наполняло зеленое мерцание, составлявшее единственный источник света. Руки Арекс были по-прежнему скованы за спиной, плечи болели. Она споткнулась, наткнулась на холодную стену и позволила себе сползти по ней вниз.

– Не могу идти дальше, – всхлипнула она. – Нет никакой надежды, Тайлер, все бесполезно.

– У меня такое же чувство, – признался он, – похожее на физическое воплощение отчаяния. Но все равно мы должны…

– Нет, не должны. С тех пор как дверь за нами захлопнулась, мы понятия не имеем, куда идем.

– Мы уже почти вышли, я в этом уверен. К тому же, Арекс, мы не видели железных богов. Не знаю, с чем это связано; может быть, они спят. А может, у них есть дела поважнее, чем гоняться за нами.

– Я хочу просто остаться здесь, Тайлер. Лечь и умереть.

– Да, понимаю. Но я думаю, что мы и так потеряли много времени, пытаясь спрятаться. Император дал нам шанс, и мы должны им воспользоваться.

Он ждал, пока Арекс соберется с силами и сделает единственный верный выбор из оставшихся. Наконец она вздохнула поглубже, стиснула зубы и встала, опираясь на стену. Тайлер улыбнулся, и эта улыбка подбодрила ее.

– Я бы рад помочь, но… – сказал он и потряс наручниками.

Они пошли дальше, хотя девушку пугал глубокий пульсирующий звук впереди. Затем они оказались в преддверии изобилующего боковыми ходами зала, заполненного зловещими темными машинами, панели управления которых также светились зеленым. Арекс вновь захотелось развернуться и убежать, но на сей раз она с собой справилась. Она умоляюще посмотрела на Тайлера и прочла на его угрюмом лице худшее.

– Еще чуть-чуть, – прошептал он, – только пройдем через эту комнату.

Они осторожно пробирались среди механизмов. Арекс боялась даже дышать, не говоря уже о том, чтобы коснуться их.

– Как думаешь, для чего они? – наконец не выдержала она.

– Не знаю, – ответил Тайлер, – боюсь даже предполагать. Мне кажется, стоит нам попробовать понять – и это знание лишит нас рассудка.

«Во всяком случае, – решила Арекс, – здесь множество мест, где можно спрятаться». Тут у них куда больше шансов остаться незамеченными, чем в коридорах пирамиды. Однако стоило ей утешиться этой мыслью, как раздался странный звук над головой. У помещения, на первый взгляд, отсутствовал потолок, черные стены словно уходили в бесконечную тьму. Девушка ничего там не видела, но почувствовала, что наверху что-то есть и оно за ней наблюдает.

Затем дорогу им преградил железный бог – и исчез, прежде чем они успели среагировать как-то иначе, чем просто застыть. Арекс было подумала, что ей померещилось, но то же самое увидел и Тайлер. Они ждали несколько минут, напрягая слух и пытаясь расслышать звуки шагов за гудением механизмов и собственным хриплым дыханием. Потом Тайлер шепотом велел ей оставаться на месте, пока он разведает путь впереди. Арекс спряталась меж двух огромных консолей, старясь не задеть их даже пальцем, и пристально смотрела вслед Тайлеру, который стал осторожно прокрадываться вперед.

Второй железный бог возник так же неслышно, как первый, внезапно материализовавшись между ними. Тайлер оказался к нему спиной и не заметил некрона, но тот видел его. Монстр вскинул оружие, и Арекс предупреждающе вскрикнула. Тайлер успел поднырнуть под изумрудный луч. Железный бог развернулся, теперь выискивая Арекс. Она метнулась в проход между двумя машинами и побежала.

На сей раз девушка не обращала внимания на механизмы вокруг. Она думала только об ужасе позади и о том, что он сделает, если поймает ее. Арекс бежала до тех пор, пока не потеряла направление и уже не могла сказать, убегает она от кадавра или, напротив, бежит к нему. Наконец она остановилась, озираясь в поисках укрытия. Увидела какую-то нишу за грибообразной консолью со светящимися чуждыми рунами. Только она собралась там укрыться, как услышала странный звук, отличающийся от шагов двуногого существа. Звук был похож на поступь некронов, такой же царапающий, скребущий, но тень на стене дала понять, что на консоли притаился гигантский паук.

Арекс присела и замерла, затаив дыхание. Паук также не двигался и не нарушал тишины, будто прислушивался. Затем он пошевелился, и она услышала словно лязг какого-то рычага. Паук поспешил прочь, пробираясь по консолям над адскими машинами, и Арекс испустила вздох облегчения. Она вновь поднялась на ноги. Со скованными руками борьба казалась ей совершенно безнадежным делом. Теперь она не знала, где Тайлер, не представляла, где его искать и вообще жив ли он, хотя она не слышала больше ни одного выстрела.

Один из механизмов испускал вверх тонкий луч зеленого света, и Арекс увидела в этом возможность избавиться от наручников. Она потянулась к лучу и почувствовала, как тот обжигает кожу. Малейшая ошибка – и она останется без обеих рук. Но потом она подумала о Тайлере и решила рискнуть. Луч разрезал сталь, как нож масло, и Арекс подвигала руками, чтобы восстановить кровообращение.

Арекс скорее ощутила, нежели услышала, как кто-то крадется позади. Она развернулась, но, оступившись, упала, чуть не попав локтем в поток смертоносной энергии. Слава Императору, это Тайлер. Восстановив равновесие и немного успокоившись, Арекс предложила и ему освободиться от наручников, но он отрицательно помотал головой.

– Эти твари могут вернуться в любую секунду, – прошептал он. Тайлер выглядел изможденным, но Арекс успокоила себя, решив, что виной тому мертвенный зеленый свет.

Они отвергли идею двигаться скрытно, пересекли зал трусцой, каждый их шаг сопровождался гулким эхом. Арекс продолжала обшаривать взглядом стены, ожидая новых пауков. В какой-то момент ей показалось, что за ней наблюдает пара зеленых глаз, но, когда она захотела обратить на них внимание Тайлера, странное видение исчезло. Беглецы вступили в другой коридор, также выложенный черным камнем, и, пройдя его, увидели серый проблеск дневного света. Арекс была уверена, что снаружи ночь, и теперь запуталась окончательно, потеряв счет проведенным в пирамиде часам.

До ушей беглецов донесся треск выстрелов. Арекс услышала их первой и замедлила шаг.

– Имперские войска? – с надеждой предположил Тайлер, но девушка помотала головой.

Создавалось впечатление, что огонь ведется из оружия одного типа. Что бы ни происходило снаружи, подумалось ей, в последнюю очередь стоит стремиться к центру событий.

– Я не могу упустить шанс, – хрипло сказал Тайлер, – выбраться из этого забытого Императором склепа.

Они подождали, пока стрельба снаружи стихнет. Тайлер настоял на том, что первым приблизится к выходу и просигналит ей, если решит, что дальнейший путь безопасен.

Они выскользнули из пирамиды наружу. Сердце Арекс бешено стучало, пока они пересекали открытую площадку и прятались среди руин. Когда она проходила здесь в последний раз, ведомая Амаретом к железным богам, вся местность гудела как муравейник. Теперь же железные боги и рабы исчезли, лопаты и полупустые тачки были брошены. Арекс и Тайлер двигались перебежками от одного завала к другому, по пути потревожив две мерзкие горбатые фигуры – похоже, мутантов. Они бросились бежать, и тут же из ниоткуда появился железный бог.

Его оружие озарилось зеленой вспышкой – и, как раньше Амарет и его жрецы, мутанты в мгновение ока обратились в пепел. Арекс надеялась, что это были именно мутанты, ибо ни один человек не заслуживал столь болезненной смерти. Она и Тайлер смотрели на эту сцену с леденящим ужасом, ожидая, что железный бог теперь повернется к ним. Если это случится, он не сможет их не заметить. К счастью, тот продолжал идти, словно совершенное им убийство было досадной заминкой. Спустя мгновение они услышали еще один выстрел, похожий на треск рвущейся ткани, затем еще один, но теперь уже с другой стороны.

– Мы окружены, – прошептала Арекс.

– Мне так не кажется, – не согласился Тайлер. – Они расходятся в разные стороны от пирамиды. Если мы останемся позади…

Договорить он не успел: сзади на него набросился тощий низкорослый человек в зеленой накидке. Девушка узнала шрам на брови и сломанный нос. Их атаковал один из свиты Амарета, видимо последний выживший. Потеряв равновесие, скованный наручниками Тайлер упал, и еретик сел ему на спину.

– Вы причиной этому! – вскричал он. – Вы вызвали гнев железных богов, обрушившийся на нас. Но я поймал их, хозяева, вы видите? Поймал ваших врагов, хорошо послужил вам! Пощадите меня!

Арекс в панике озиралась по сторонам, ища самый быстрый способ заткнуть его. Ей под руку попалась глыба пласткрита. Водрузив ее на плечо, она двумя руками обрушила кусок на голову еретика. По черепу потекла кровь, но тем не менее он не упал, а продолжал вопить, привлекая нежелательное внимание. Меж двух завалов возник железный бог и навел оружие на Арекс. Еретик обратился к нему, одной рукой держась за пробитую голову, а вторую вытянув в призывном жесте.

– В-владыка!.. – простонал он.

Железный бог нажал на курок. В это самое время Тайлер изловчился сбросить с себя прислужника Амарета, и тот угодил под изумрудную молнию. Крик агонии был короток. Арекс подняла Тайлера на ноги, и они вместе бросились бежать. Почти в ту же секунду протрещал второй выстрел. Беглецы мчались, уже не разбирая дороги, пока не увидели ближайшие из уцелевших башен. Тогда-то они и остолбенели от изумления, пораженные тем, что открылось их взглядам.

В воздухе парили скелетоподобные металлические существа всех возможных размеров и форм. Они кружили, скользя над эстакадами и через пробоины в стенах, освещая небо зелеными вспышками выстрелов. Хотя Арекс и Тайлер не видели на таком расстоянии жертв этих чудовищ, но отчетливо слышали их предсмертные крики.

– Они охотятся на людей, – запинаясь, сказала Арекс. – Что, если жрец прав и это мы виноваты? Они же оставили нас двоих, Тайлер. Может, это все наша вина?

Ее друг решительно замотал головой.

– В любом случае, именно так бы все и кончилось. Амарет с прихвостнями думали по-другому, но этим железным богам нет до нас никакого дела. Они ни минуты не собирались с нами считаться, их не интересует, что мы делаем. Они никогда бы не стали делиться с нами этим миром.

– Но тогда почему сейчас? Почему именно сейчас они решили устроить эту кровавую бойню?

– Не знаю, – сказал Тайлер, – да меня это и не особо заботит, пока они концентрируются на мутантах и культистах. Лучше они, чем я, – вот и все, что я могу сказать.

– И что же нам теперь делать? Вперед пути нет.

– Боюсь, что и назад нельзя.

Она поймала его взгляд и впервые заметила то, чего не видела раньше. До этого момента он ее подбадривал и обнадеживал, но сейчас она поняла, что он и сам утратил надежду. Тайлер был напуган не меньше ее.

Монстры носились в небе. Укрывшись за стеной, Арекс и Тайлер смотрели, как тени скелетоподобных силуэтов скользят по земле. Девушка пыталась отомкнуть наручники парня куском проволоки. Беглецы сошлись во мнении, что надо убраться как можно дальше от пирамиды. Это означало, что им следует держаться уровня земли, а не карабкаться в башни. Арекс не возражала – сейчас для нее все этажи казались одинаково опасными. Больше они никого не встретили, если не считать воплей в соседнем здании. Как и планировал Тайлер, они медленно продвигались позади железных богов, планомерно прочесывающих город. Арекс пыталась не думать о том, что случится, когда монстры закончат свою ужасающую работу и решат вернуться в пирамиду.