Текст книги "Мертвецы идут"

Автор книги: Стив Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Никто, конечно же, не похвалил его за успех. Гвардеец обошел поле, отвешивая пинков тем, кто пришел в себя и, по его мнению, мог подняться, но до сих пор этого не сделал. Затем приказал смастерить носилки для тех, кто и вправду не мог подняться и, более того, утратил способность драться на ближайшие месяц-два.

Подходя к космопорту, новобранцы представляли собой жалкое зрелище. Встречные долго провожали их удивленными взглядами: и взвод новобранцев на стрельбище, и толпа беженцев на холме, и лейтенант СПО, проводивший строевую подготовку на плацу. Гюнтер не сомневался, что за закрытыми дверями прозвучат вопросы о сегодняшних событиях, и уже понимал, какими окажутся ответы.

Он заснул с гудящей головой, а ребра болели еще несколько дней. Но ни разу ему не пришло в голову пожаловаться. Ведь в этот день на холодном поле он получил хороший урок и вынес из него больше, чем за все предыдущие дни тренировок. Обнаружил что-то внутри себя, и с его точки зрения эта находка стоила нескольких дней боли.

Однако синяк под глазом достался ему иначе.

Гюнтер вспоминал: ему не понравилось совещание в кабинете полковника. Сначала ему польстило, что он вошел в число приглашенных, потом стало неуютно оттого, что те ожидали старого Соресона, а не солдата 1419. Любое напоминание о прежней жизни наполняло его только сожалением. Однако совещание приблизило его к намеченной цели. Еще несколько дней…

На один день его освободили от тренировок, выделили небольшой стол в углу кабинета генерал-губернатора, выдали стопку инфопланшетов, содержащих старые планы шахт. Гюнтер пытался вернуться мыслями в прошлое, чтобы вспомнить обновленные карты из своего кабинета, но ему никак не удавалось воплотить в рисунке нечеткие образы из своей памяти. Совсем не помогал и суетившийся рядом Хенрик. Так что Гюнтер вздохнул с облегчением, когда пришел полковник Браун, чтобы поговорить с генерал-губернатором наедине.

Гюнтер встал, чтобы выйти, но Хенрик жестом велел ему не беспокоиться. Губернатор и полковник вышли сами. Это лишь подчеркнуло важность его работы, и Гюнтер принялся за нее с удвоенным старанием. Однако ему трудно было сосредоточиться – отвлекали голоса Брауна и Хенрика, доносившиеся из-за полуприкрытой двери.

– …третий взвод за неделю, на сей раз бой на палках. Я знаю, мы уже обсуждали это, сэр, но я боюсь…

– …понимаю ваши опасения, полковник, но мои руки…

– …еще четырнадцать человек в госпитале. Что дальше? Боевые снаряды?

– …вопрос несколько раз обсуждался с полковником Сто восемьдесят шестого, и, по его мнению…

– …уважением, сэр, я понимаю, что вы командуете…

– …работать с ними. – Голос Хенрика звучал обеспокоенно. – Они нужны нам. Нужны их ресурсы, их… преданность, опыт в…

Потом Браун пробормотал что-то, чего Гюнтер не смог разобрать. Ответ Хенрика, однако, был слышен очень четко:

– Мы сейчас на войне, полковник, а значит, вынуждены идти на жертвы.

Но когда Хенрик вернулся, он вовсе не выглядел решительным. Губернатор сидел, закрыв лицо ладонями, пока не вспомнил, что не один в кабинете. Тогда он выпрямился и сделал вид, что очень занят инфопланшетом. Доклад Гюнтера вовсе не улучшил его настроения. Новая карта туннелей была испещрена пометками, отмечающими, что сведения могут быть неточны. Таких было слишком много.

– Как я покажу это полковнику?! – разбушевался Хенрик. – Вы говорили, что сможете, Соресон. Я ради вас чуть в петлю не залез, а вы меня подвели…

Прежний Гюнтер обязательно возразил бы, сказал бы, что сделал все, что мог. Напомнил бы, что еще до начала работы озвучил свои сомнения в ее осуществимости, но губернатор тогда только отмахнулся от него. Однако солдат 1419 встал по стойке смирно и сказал:

– Да, сэр. Простите, сэр.

– Все переделать, – отрывисто произнес Хенрик, сунув инфопланшет в руки Гюнтера. – Как я пошлю сотню людей в подземелья на основе одних предположений? Если бы ты был одним из них, то…

– Прошу прощения, сэр, – запнулся Гюнтер, – но именно так, я… то есть солдат четырнадцать-девятнадцать надеялся, что… то есть я предполагал, что присоединюсь к команде комиссара Костеллина.

– Я так не думаю, – покачал головой Хенрик. – Вы администратор, Соресон. Да и с этой работой, по-видимому, не справляетесь. Сколько вообще раз вы спускались в шахты?

– Три, сэр. Всего три, но я… – Гюнтер чувствовал, как внутри него нарастает паника. – Но я должен вернуться, сэр! Я поклялся. Ради нее.

– Понимаю, – хрипло ответил Хенрик, и в его глазах словно померк свет. – Мы все через это прошли. Все мы кого-то потеряли, но шансы… – Он сглотнул. – Вы получите шанс, когда завершите тренировку. Сражаться за ту женщину… А сейчас… сейчас, я думаю, это задание следует оставить Кригу. Они, кажется, знают, что делают. Я думаю…

– Это Арекс, сэр, – выпалил Гюнтер, поскольку вдруг подумал, что сейчас это и вправду имеет значение, – ваша племянница. Я поклялся, что вернусь за ней. Она была у меня дома, ждала меня. Я должен найти ее!

Лицо Хенрика застыло, а щеки побледнели.

– Откуда… откуда ты знаешь мою… – прохрипел Хенрик, и Гюнтер понял, что сболтнул лишнего.

Понадобилось мгновение, чтобы генерал-губернатор все понял. Потом его глаза вспыхнули, правая рука сжалась в кулак, и он со всей злостью засветил Гюнтеру в левый глаз. Вытянувшись по стойке смирно, Гюнтер видел приближающийся кулак, но не сделал попытки увернуться. Голова Соресона с хрустом запрокинулась.

Хенрик отвернулся, глубоко дыша, чтобы успокоиться, и потирая разбитые костяшки. Бесконечную минуту никто не произносил ни слова, а потом губернатор произнес, не оборачиваясь:

– Возможно, вы найдете других шахтеров – проверьте, выжил ли кто-нибудь из них.

– Да, сэр.

– Покажете им карты; возможно, они смогут что-то добавить.

– Да, сэр, – ответил Гюнтер. – Спасибо, сэр.

Солдаты в казарме просыпались и готовили к проверке койки, обмундирование и самих себя. Всем им требовался умывальник, и они уже криками поторапливали Гюнтера, застывшего перед зеркалом.

Второе утро с момента последней встречи с Хенриком. Еще несколько ночей кряду Гюнтер ждал, что ворвутся солдаты Крига, стащат его с койки, поставят на колени и прикончат выстрелом в голову. Но похоже, Хенрик не настолько разозлился. Или у него были более важные дела.

Арекс…

Сегодня команда комиссара Костеллина отправляется в город, руководствуясь подготовленной Гюнтером картой, но его с собой не возьмет. «Это не важно», – убеждал себя Гюнтер. Как сказал Хенрик, будут и другие возможности. Соресон был уверен, и эта уверенность сверкала холодным жестким блеском в его серых глазах. Он понял, в чем выражалась самая большая перемена. Не волосы, не щеки и даже не синяк. Перемена была в этих серых глазах, полных горького опыта, полученного за столь короткое время, и воспоминаний. Инспектор шахты Гюнтер Соресон смотрел в глаза незнакомца.

И понял, с нервным ознобом, что смотрит в глаза солдата.

Глава шестнадцатая

Ожидаемая атака некронов на юге так и не началась. Это значило, что ничто не отвлечет силы врага, когда Костеллин отправится под землю на задание. Равно как и то, что сама операция теперь под вопросом. Комиссар сказал полковнику Сто восемьдесят шестого:

– Что если некронам вовсе не нужна наша энергия? Может, выбор мест для прежних атак – лишь совпадение?

Костеллин планировал выдвигаться в полдень. Но теперь велел команде ждать, а сам сидел за столом, напряженно следя за вокс-трафиком, пока полковник не сообщил, что южный генераторум уничтожен, но никаких признаков врага не наблюдается. Хенрик тем не менее упрямился, не желая отменять операцию, вдохновленную его гениальным планом.

– Возможно, – предположил он на очередном совещании, – что некроны по-прежнему слабы и решили не участвовать в битве, которую им не выиграть.

– Операция состоится, – решил полковник Сто восемьдесят шестого. – Мы не можем пренебрегать шансом, если верно наше исходное предположение, что уничтожение главного генераторума даст нам солидное преимущество. И даже если это не так…

– Мы ничем не рискуем, – закончил Костеллин, поджав губы.

– Именно, – подтвердил полковник, не заметив иронии в словах комиссара.

– Конечно, – сказал тогда Костеллин, – если некроны пересмотрели приоритетность объектов и решили защищать основной генераторум, пожертвовав периферийными… мы можем идти прямо в засаду.

– По крайней мере, – кивнул полковник, – в этом случае мы получим подтверждение, что генераторумы важны для противника, и сможем, исходя из этого, планировать свои действия. Если Император к нам благосклонен, некроны не будут ожидать тайной атаки и смогут организовать лишь точечную защиту.

– Возможно, – признал комиссар, – но это поставит нас перед вопросом: где же в таком случае их основные силы?

Западная окраина Иероним-сити оказалась значительно дальше от космопорта, чем предполагал комиссар. Его полугусеничная машина осторожно пробиралась по каньону среди руин недалеко от того места, где осадные машины Корпуса Смерти Крига все еще изрыгали разрушительные снаряды, неумолимо продвигаясь вперед.

Здесь находился вход в старую шахту, и гвардейцы расчистили местность вокруг. «Термит» уже спустили с корабля и доставили в туннели – для этого понадобился целый взвод гвардейцев и система блоков. Вообще-то «Термит» мог и сам пробурить себе путь, но тогда возникал риск обрушения нужных туннелей.

Костеллин прибыл за час до намеченного срока, однако первый взвод гренадеров появился раньше него. Следом приближался второй, сопровождаемый колонной «Кентавров». Костеллин привез с собой техножреца по имени Лумакс, тощего человека с водянистыми глазами, ощетинившегося таким количеством механодендритов, что стал походить на гигантского стального паука. Он был нужен по двум причинам. Первая и менее значимая состояла в том, что комиссар не верил, что древний «Термит» не подведет их.

Построив отряд, комиссар произнес короткую вдохновляющую речь; сотня масок-черепов равнодушно выслушала ее. Костеллин знал, что гренадеры Крига были элитой элит, лучшие солдаты, которые могли прикрыть ему спину. Однако говорили и то, что если гвардеец попадает в их ряды, то лишь потому, что живет слишком долго. Смертность гренадеров была высока даже по меркам Корпуса Смерти, и маски-черепа, которые они носили поверх штатных противогазов, символизировали готовность с гордостью принять сколь угодно мученическую смерть.

Когда комиссар закончил, гренадеры по двое начали спускаться в шахту на веревках. Когда внизу оказалось достаточно солдат для охраны туннеля, Костеллин отрядил двух членов экипажа «Термита» осмотреть машину, пока спускаются остальные.

Наконец пришел черед Костеллина спускаться. Он отверг предложение опустить себя на блоке и, подобно гренадерам, полез вниз по веревке. Тут он пожалел о своей гордыне, поскольку его немолодые руки уже с трудом удерживали вес тела. Однако комиссар справился и спрыгнул в кабину лифта с выломанными дверями. Восстановив дыхание, он вышел из лифта в холодную пещеру с высокими сводами, освещенную лишь слабым светом шахтерских фонарей.

Костеллин включил свой фонарь и активировал инфопланшет, содержащий карту. Найдя туннель, по которому им предстояло следовать, он отправил вперед двух разведчиков, убедившись сначала, что их комм-бусины работают. Костеллин выругался сквозь зубы, когда взревел двигатель «Термита». Если где-то рядом некроны, то они уже спешат сюда.

Машине понадобилось несколько попыток, чтобы пройти в туннель, прежде чем начать двигаться вперед. Она ползла неторопливо, давя гусеницами обвалившиеся камни, так что у оставшихся гренадеров было достаточно времени спуститься и нагнать «Термит». Они шли позади машины, потому что, за исключением пары мест, где туннель ненадолго расширялся, обойти ее было невозможно. Костеллин заметил, что это может стать проблемой для разведчиков, если они угодят в неприятности впереди. И проблемой для всех, если враг зайдет с тыла.

Он смотрел на карту, по воксу сообщая направление. К счастью, туннели шахт чаще разветвлялись, чем поворачивали, и «Термиту» лишь единожды пришлось применить тяжелый бур, чтобы расширить перекресток и облегчить себе проход. Но менее чем через полтора часа продвижения туннель, по которому они следовали, резко свернул на север, в сторону от цели.

– Тут, – сказал Костеллин, сверившись с картой, – мы должны пробурить стену под углом пятнадцать или тридцать пять градусов к нашему туннелю – картограф не уверен. Думаю, сначала попробуем пятнадцать градусов, под наклоном градусов десять. Будем пробиваться метров пятьсот и, если не выйдем в другой туннель, вернемся и пробуем под другим углом.

Бур начал вращаться, поднимаясь на ржавой гидравлике, и, когда он врезался в стену, режущий уши визг заставил Костеллина вздрогнуть. На этот раз им повезло.

Только через несколько минут после того, как задняя часть «Термита» исчезла в дыре, его экипаж доложил, что они нашли соседний туннель. К сожалению, «Термит» пробился в этот туннель сверху. Поэтому ему пришлось немного сдать назад и ниже опустить бур для второй попытки. В результате туннель получился большего размера, чем планировалось, и, конечно, сразу же обвалился.

Костеллин отступил от густой тучи пыли и грязи. Гренадеры в масках, однако, немедленно приступили к работе, следуя приказам сержантов. Одно отделение достало саперные лопатки из рюкзаков, другое начало стаскивать подпорки из боковых туннелей. Слишком долго копать не пришлось – большая часть туннеля была все еще проходима, хотя приходилось пробираться по кучам обломков или протискиваться в узкие щели между ними. У них ушел час или больше, прежде чем все смогли пробраться во вторую шахту, где ждал «Термит».

И тогда действительно начались проблемы. Карта второй шахты была совершенно произвольной и водила их кругами. Костеллин проверял каждый туннель с компасом, мерил его длину шагами и вносил корректировки в планшет. Но было невозможно сказать точно, какую из двух стен следует проломить следующей. Первый выбор оказался ошибочным, и, поскольку теперь они находились практически на территории некронов, Костеллин жалел, что пришлось зря включать оглушительно завывающий бур.

Вторая стена, впрочем, поддалась на удивление легко, и короткий прямой туннель, проделанный «Термитом», выстоял достаточно долго, чтобы все успели пройти в третью и, судя по верной до сих пор карте, последнюю шахту. «Термит» был им больше не нужен, и Костеллин с удовольствием приказал выключить мотор. Прошла почти минута, пока грохочущее эхо затихло.

Сейчас наступило время для второй, более ответственной части задания, ради которой Костеллин взял с собой техножреца. Лумакс подошел к задней части «Термита» и открыл кормовой отсек. Размяв пальцы, он запустил их в таинственные механизмы машины, читая молитвы Богу-Императору в его воплощении Бога-Машины. Костеллин не надеялся что-то понять в эзотерическом ритуале техножреца, но все равно наблюдал, пока Лумакс не отошел от «Термита», вынув из машины ржавую серую коробку, опутанную проводами. Он держал ее с почтением в серворуке на некотором расстоянии от себя.

Группа двинулась дальше, и вскоре туннель вывел их в обширную пещеру, похожую на первую. Шесть лифтов беззвучно замерли в ее центре. Костеллин указал на них Лумаксу и спросил, сможет ли он вернуть их к жизни. Техножрец ответил, что если дать ему немного времени и не мешать, то сможет подключить источник энергии «Термита» к лифтовому механизму.

Тем временем по предложению Костеллина гвардейцы развернули скатки и прилегли на пару часов отдыха, не снимая масок. Каждый взвод выделил по десять человек для охраны. Комиссар проверил свой хронометр. Несмотря на все возникавшие сложности, отряд показал хорошее время и сможет начать предрассветную атаку на генераторум, расположенный внизу.

Ритуалы техножреца увенчались успехом. Лифты включились с металлическим лязгом и запахом озона, озаренные ярко-голубым светом. Лишь четыре платформы ожидали здесь, но через некоторое время поднялись оставшиеся две. Увидев их, комиссар испытал облегчение: значит, шахты лифтов не заблокированы.

К этому моменту гренадеры уже были на ногах, упаковав скатки. Костеллин отправил лифтами три отделения во главе с лейтенантом из роты Гамма. Двадцать минут спустя лейтенант по воксу сообщил, что выход из шахты чист и нет никаких признаков некронов и что он отсылает лифты за следующей партией.

Его сообщение прервал полковник Сто восемьдесят шестого, связавшись с Костеллином на командной частоте. Он запросил отчет о ситуации, комиссар быстро ответил, после чего полковник сообщил, что у них тоже кое-что происходит.

– Некроны собирают силы, большие, чем они бросили на север. Сканирование показало, что они направляются к нам.

– Как только вы подошли к западному генераторуму, – прошептал комиссар. – Хенрик был прав.

– Да, и это хорошая новость. Противник дорожит ими. Вы исполните волю Императора.

– Значит, они решили сдать южный генераторум, чтоб не потерять оба, и не рискнули разделять силы. Но сколько их, полковник?

– Я запросил подкрепление у трех других полков. Но у них тоже мало сил, и им нужно защищать свои фронты.

– Если Сорок второй еле выстоял против них на той неделе… Если их армия с тех пор выросла… Тысяча восемьсот человек, полковник. Мы потеряли тысячу восемьсот человек.

– Но эти потери позволили нам узнать больше о возможностях противника. Генералы провели расчет, Костеллин. Они говорят, что мы можем победить даже возросшую армию. Мы можем втоптать этих ксеносов в землю, из которой они вылезли.

– Надеюсь, вы правы, – вздохнул комиссар. – Да пребудет с вами Император.

– И с вами, – ответил полковник.

Комиссар повернулся, чтобы сообщить «хорошие новости» солдатам, открыл вокс-канал, чтобы все члены отряда его слышали. Он обратил их внимание на то, что основные силы некронов направились на запад, а значит, от их отряда они отвлечены, на что и был расчет.

– У нас есть шанс нанести сокрушительный удар…

Он не договорил. В свете гренадерских фонарей появились зловещие фигуры, и Костеллин, повернувшись, обнаружил врагов и за своей спиной. Они появлялись из стен пещеры, словно призраки. Комиссар сразу же понял, с чем им пришлось столкнуться, вспомнив описания этих полуматериальных тварей, атаковавших Сорок второй полк. Во плоти, точнее, в металле они выглядели еще отвратительнее и ужаснее, чем комиссар мог представить. Некроны обрушились на гренадеров Корпуса Смерти; их свисающие, подобно хвостам, позвоночники хлестали из стороны в сторону, рассылая смертельные удары током. Криговцы открыли огонь, но лазерные импульсы проходили сквозь полупрозрачные тела, не нанося никакого ущерба.

Костеллин выхватил свое оружие: плазменный пистолет (чтоб не позволить врагу подойти слишком близко) и цепной меч (благодаря их невероятным способностям, они смогут подойти так близко, как сочтут нужным). Кроме того, Костеллина успокаивали ровная вибрация меча, отдающая в руку, и жужжание его зубьев, напоминающее гул разъяренного роя катачанских ядовитых ос.

– Помните, что я вам говорил, – напомнил он в вокс гвардейцам. – Эти создания могут становиться бесплотными. Дождитесь атаки, когда они обретают форму, и только тогда стреляйте.

Вот призрак подлетел к солдату, протянул длинные руки к его лицу. Пальцы-лезвия легко пробили железную маску, из глазниц брызнули фонтаны крови, но отделение, следуя указаниям комиссара, именно в этот момент открыло огонь из хеллганов. Враг дергался от каждого попадания, пока один меткий выстрел не сбил его на землю, где призрак свернулся и замер.

Все произошло слишком быстро, чтобы Костеллин успел понять, куда попал луч и где у этих созданий слабое место. На него самого уже летел призрак, и он встретил его сгустком раскаленной плазмы, прошедшим насквозь. Предвидя такой поворот событий, комиссар выставил цепной меч в тот момент, когда привидение начало уплотняться, и быстро снес с плеч железную голову.

Следующий призрак атаковал сзади, так что Костеллин не успел повернуть клинок, чтобы защититься. Он лишь пригнулся, дав врагу пролететь над головой, и вскинул плазменный пистолет. Призрак развернулся для нового захода, сгущаясь, но тут гренадер расплавил его выстрелом мелты. Враг растворился во вспышке пламени, жар от которого опалил комиссару лицо, так что от бровей пошел неприятный запах жженого волоса.

Но все было бесполезно. Некронов слишком много, по меньшей мере тридцать особей, а бестелесность дает им преимущество перед превосходящими силами гренадеров. Более того, павшие некроны стали вновь подниматься. Костеллин сделал несколько выстрелов, поддерживая солдат, и хотя чаще всего попадал, большая часть зарядов проходила сквозь призраков, не причиняя им вреда. Криговцы между тем падали один за другим, сраженные электрическими хвостами или иссеченные железными пальцами-лезвиями.

В комм-бусине Костеллина раздался голос лейтенанта Крига. Он осознал всю безнадежность положения и предложил поднять наверх хотя бы тридцать человек на благо всего задания.

– Вы должны пойти с ними, – сказал лейтенант. – Я задержу ксеносов, но ненадолго.

Комиссар понял, что лейтенант прав, он и сам думал так же. Тем не менее еще секунду он колебался, принимать ли ему эту жертву, ведь он еще оставался человеком. Но тут к общей неразберихе добавился новый звук, похожий на шелест множества сухих листьев. Внезапно из туннеля вылетел рой железных насекомых, каждое размером с ладонь Костеллина.

Нельзя было терять ни секунды. Лейтенант приказал ближайшим гренадерам прыгать, в лифт; комиссар нырнул вслед за ними. Плазменный пистолет продолжал стрелять, выжигая бреши в шелестящем облаке, но пустые места тут же заполнялись новыми жуками, льющимися из туннелей. Мелтаганы было решено поберечь, а хеллганы могли уничтожить за выстрел не больше двух-трех целей.

Один из солдат упал, атакованный шестью жуками. Костеллину показалось, что они его душат, но нет: когда насекомые слетели, он увидел, что их жертва истекает кровью из сотен глубоких порезов.

Призраки некронов, конечно, с легкостью проходили сквозь рой насекомых. Они убивали солдат одного за другим. Платформа лифта заполнилась, рядом с Костеллином стояли четверо гренадеров, продолжающих отстреливаться, и комиссар, хлопнув ладонью по светящейся руне активации, спрятал цепной меч в ножны. Рой насекомых бросился к ним, словно некий разум заметил попытку к бегству. Дверь лифта, скрипя и лязгая, закрывалась слишком медленно. Но все же она успела затвориться как раз в тот момент, когда первое насекомое врезалось в нее с силой кувалды. Жуки цеплялись за металлическую клетку, тщетно вытягивая когтистые лапы, но их тела были слишком крупными, чтобы пролезть сквозь решетку. Но для некронов-призраков это, конечно, не было проблемой.

Платформа с Костеллином затряслась и начала подниматься, оставив скребущихся насекомых внизу. Комиссар увидел другой лифт, поднимавшийся справа от него. Повернувшись влево, он с ужасом увидел, как двое призраков без проблем проникли в соседний лифт и быстро выпотрошили всех, кто находился внутри. Из-за тесноты солдаты даже не смогли толком применить хеллганы.

Костеллин увидел Лумакса, барабанившего по створкам клетки четвертого лифта, невзирая на то, что тот уже был забит и поднимался вверх. Некроны набросились на техножреца, но лифт Костеллина уже поднялся достаточно высоко, чтобы избавить комиссара от очередного тошнотворного зрелища, которое снилось бы ему по ночам.

Но комиссару было далеко до безопасности.

Костеллин велел гренадерам встать по краям платформы. Места было мало, но они все-таки смогли освободить небольшое пространство в центре, куда Костеллин приказал им нацелить оружие. Через минуту комиссар начал думать, что эта предосторожность оказалась излишней. Но тут через пол в лифт ворвался призрак, и четыре хеллгана рявкнули в унисон – плазменный пистолет Костеллина сжег бы ноги всем присутствующим. Мерзкая тварь умерла, потом дернулась, возвращаясь к жизни, и умерла вновь после второго залпа лазерных лучей.

Прошло еще полторы минуты. Больше никто не вторгался, и комиссар уже подумал, что они пережили самое худшее столкновение.

Вдруг лифт вздрогнул и остановился. Синие фонари на раме погасли.

– Золотой Трон! – рявкнул Костеллин. – Они, видимо, отключили источник энергии «Термита». Мы тут заперты.

– Мы можем карабкаться сами, сэр, – предложил гренадер, указывая на ржавые, но крепкие цепи, поднимавшие платформу наверх.

Костеллин не пришел в восторг от этой идеи, решив сначала связаться с гвардейцами. Там вполне могла найтись ручная лебедка на случай аварии. Он не получил ответа, а, переключившись на общий канал, услышал лишь помехи. Разочарованный, он вытащил комм-бусину из уха. В довершение всего они лишились связи.

– Хорошо, – устало произнес комиссар. – Лезем наверх как можно быстрее. Неизвестно, сколько еще наши товарищи продержатся внизу. Вполне возможно, что вскоре на нас набросится еще больше этих тварей. Что еще хуже, они могут доложить о нас основным силам. Вполне возможно, пока я говорю, целая армия некронов движется к выходу из этой шахты, и если они доберутся раньше нас…

Ему не было нужды говорить о последствиях подобной катастрофы.

Два гренадера уже взялись за цепи. Они упирались ногами в стену шахты и подтягивались наверх, а свет от фонарей, прикрепленных к штыкам хеллганов, плясал светлячками во тьме. Через секунду за ними последовали еще двое солдат, оставив Костеллина в одиночестве.

Он взялся за цепь, его перчатки стали скользкими от масла. Он не знал, насколько высоко идет эта шахта, не знал, сможет ли он выбраться без помощи гренадеров, но что ему еще оставалось, кроме как попытаться?

Он начал карабкаться наверх.