Текст книги "Мертвецы идут"

Автор книги: Стив Лайонс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Мутант обладал силой разъяренного грокса. Он опрокинул Гюнтера на спину и прижал к асфальту, уперевшись костлявой коленкой в грудь бывшего инспектора шахты. Из вонючей пасти в лицо Гюнтеру летела слюна. Он изо всех сил старался удержать руки мутанта, пытавшегося выдавить ему глаза грязными мозолистыми пальцами. Спас его новый толчок землетрясения, оказавшийся сильнее и продолжительнее, чем в прошлый раз.

Мутант потерял равновесие, так что Гюнтер смог оттолкнуть его от себя. Он понимал, что противник намного его сильнее, поэтому обратился в бегство. Однако скоро был сбит с ног. Теперь мутант схватил его за лодыжки. Лежа на земле, Гюнтер нащупал осколок кирпича. Схватил его, извернулся и ударил врага по черепу. После удара он не смог удержать осколок, но цели своей достиг – противник отпустил его ноги.

Гюнтер не знал, куда упал и пытается ли еще мутант до него добраться. Казалось, что весь мир трясется так, что рябит в глазах. Гюнтер не мог встать, не рискуя слететь с эстакады. Все, что ему сейчас оставалось, – это вцепиться, держаться и умолять Императора о пощаде.

Землетрясение закончилось. Гюнтер услышал торопливые шаги и осторожно поднял голову, увидев, как четверо мутантов в страхе убегают прочь. Взглянул на того, с которым только что сражался, и обнаружил безжизненное тело, залитое черной кровью, струившейся из раскроенного черепа. Гюнтера обуревали противоречивые чувства. С одной стороны, он был горд, что сумел постоять за себя, выполнив завет Императора, но и немало потрясен тем, что своими руками отнял жизнь, пусть даже у мутанта. А потом до него дошло, что в луже крови сейчас вполне мог лежать он сам.

Услышав позади какую-то возню, он обернулся. Его спутники прижали другого мутанта к земле, приставив к голове лазган. Гюнтер закрыл глаза, чтоб не видеть отвратительного зрелища, но звук все равно нарисовал ясную картину.

Послышался женский крик о помощи. Как понял Гюнтер, кто-то из их группы убит. Женщина стояла на груде обломков, и сердце Гюнтера ударилось о ребра, когда он увидел клок черных волос и тело Вебера. Сразу подбежал к своему новому другу, хотя и не знал, чем мог ему помочь. Вебер еще дышал, но в его груди зияла страшная рана. Лицо покрылось испариной, а взгляд стал невидящим, словно человек смотрел куда-то вдаль.

– Может кто-нибудь помочь ему? – крикнул Гюнтер. – Аптечку или вроде того никто не захватил?

– Просто… отдышаться, – прохрипел Вебер, сфокусировав взгляд на лице Гюнтера и с заметным усилием подняв руку и сжав его ладонь. – Немного времени… перевести дух…

Вряд ли он сам верил своим словам. Он сжимал руку Гюнтера так отчаянно, словно она могла удержать его в мире живых, а взгляд выражал немую мольбу, на которую Гюнтер не знал, чем ответить. Он чувствовал, что должен сказать хоть что-нибудь, приободрить умирающего, но в голове крутилась лишь одна мысль, и другого шанса спросить Вебера больше не будет.

– Та женщина, которую видел твой знакомый, как он узнал, кто она?

Вебер сначала не понял вопроса, а потом словно испытал облегчение, что может подумать о чем-то, кроме своей неминуемой смерти.

– Ты имеешь в виду дочь губернатора?

– Его племянницу, – сказал Гюнтер. – Это точно она?

– Тот парень сказал, что видел ее в сводках новостей во время голодного бунта. И запомнил. Не знаю, ему могло показаться.

– Как она выглядела? Вебер, он сказал…

– Я не знаю. Молодая, хорошо одета. Он мог ошибаться. Что такая, как она, будет делать так далеко от своей башни из слоновой кости?

Вебер закрыл глаза, и Гюнтер почувствовал, что дыхание умирающего становится реже, а хватка слабеет. Слова закончились, и он просто сжал ладонь Вебера, чтобы тот не чувствовал себя покинутым, когда придет смерть. Наконец торговец испустил последний вздох и его пальцы разжались.

– И что нам теперь делать? – прозвучал глухой голос за спиной.

Гюнтер понял, что прочие беженцы сгрудились вокруг, видя в нем своего предводителя. Женщина, потерявшая руку, пришла в себя и тихонько плакала.

– Я не знаю. Я… я не знаю.

– Мы пойдем дальше? – спросил еще кто-то. – Может, стоит попробовать другие ворота?

– Я не знаю.

– Что если мутанты вернутся, да с подкреплением?

– Я не знаю, я не знаю, я не знаю!

Последние слова он прокричал, и это будто прорвало некую плотину – на глаза навернулись слезы. Он с трудом подавил их, проглотил ком в горле и глубоко вздохнул.

– Я вот что думаю, – сказал он, собравшись. – Вебер прав, из города нам не выбраться. Думаю, стоит вернуться туда, где мы были. На верхних уровнях безопасно… безопаснее, я имел в виду. Подождем, пока губернатор… ну, сделает что-нибудь. Верьте в Императора, и Он… Он защитит.

Говоря это, он знал, что скоро оставит этих людей. За минувшие сутки он, занятый вопросом собственного выживания, ни разу не подумал о ней. Теперь он понял, что, когда отрубили электричество, Арекс была не дома. Она находилась на двести четвертом уровне, где попала под атаку насекомых.

По двести четвертому уровню проходили все маршруты автотаксо из Высокого Шпиля к двести двадцать третьему, где располагалось скромное жилище Гюнтера. Арекс искала его, а он не подумал о ней, объятый страхом и эгоизмом. Она ведь ничего не сказала дяде, а значит, не может рассчитывать на эвакуацию, как полагал Вебер. Она осталась одна, она, возможно, ранена и, возможно, укрылась в доме Гюнтера. Думает о нем. Нуждается в нем.

Ему необходимо вернуться. Он должен найти ее. При этой мысли Гюнтер выпустил руку Вебера, положив ее на грудь погибшему. Потом подобрал лазган, оказавшийся удивительно легким.

Казалось, Император желал, чтобы Гюнтер сражался, и показал ему нечто более важное, чем собственная жизнь. Нечто, за что можно драться. И это правильно, сказал себе Гюнтер, ведь он только что доказал, что способен на поступок. Пусть ему не стать героем, но можно стать солдатом. И он им станет, хотя бы потому, что другого выбора нет.

Глава десятая

Землетрясение ощущалось даже в районе космопорта. Костеллин почувствовал первый толчок, стоя у окна своего кабинета и глядя на взлетную полосу. Инструкторы СПО обучали свежих новобранцев маршировать, и те с грехом пополам попадали в ногу. Первый толчок сбил нескольких человек с ног, и комиссар улыбнулся, глядя на переполох.

Он не придал большого значения тряске, решив, что это ударные волны от взрывов, запечатывающих город. Взрывы гремели в столице все утро, хотя промежутки между ними были дольше, чем между этими толчками.

Когда случился второй толчок, более мощный и продолжительный, комиссару пришлось ухватиться за подоконник, чтоб устоять на ногах. Это уже был повод забеспокоиться.

Костеллин оказался не первым, пришедшим к полковнику Сто восемьдесят шестого, – его опередил генерал-губернатор. Помощники полковника Сто восемьдесят шестого всецело погрузились в сеанс вокс-связи, запрашивая новые данные с передовой и от других подразделений трех полков Крига.

– Подтверждено, сэр, – сказал лейтенант в маске, протягивая стопку инфопланшетов. – Согласно нашим расчетам, эпицентр обоих землетрясений находился здесь, – он указал место на инфопланшете, – в самом сердце Иероним-сити.

Полковник кивнул так, словно не ожидал ничего другого. Повернувшись к Хенрику, он спросил:

– Эта зона сейсмоопасная?

– Нет, – покачал головой губернатор. – Я не припомню здесь землетрясений. Если они и случались, то…

– Значит, причина в некронах, – прервал его полковник. – Лейтенант, мне нужны свежие данные сканирования этой области.

– Есть, сэр, я свяжусь с кораблем.

До получения снимков с орбиты говорить было не о чем, так что Костеллин попросил сообщить ему, когда они появятся, и ушел. Его одолевали плохие предчувствия, но он решил оставить их при себе до появления свежей информации. Он знал, что полковник ни за что не станет обсуждать досужие домыслы. Хенрик тоже вышел вслед за комиссаром, и, как заметил Костеллин, генерал-губернатор поставил солдата СПО между кабинетами. Вероятно, чтобы знать, если какое-нибудь совещание начнут без него.

Сорок минут спустя Хенрик решил подстраховаться и нанес визит комиссару. Костеллин терпеливо слушал, пока губернатор озабоченно говорил о ситуации вообще и землетрясении в частности, прежде чем перейти к действительно волнующему его вопросу.

– Конечно, мы прочесываем город, – сказал Хенрик. – Но наши лазганы – ничто против некронов. Этим утром мы лишились двух взводов и приписанных к ним флаеров. Другими словами, наши потери увеличиваются. Мне нужно… Мы все еще составляем списки пропавших без вести. Я говорю про важных людей: промышленных магнатов, благотворителей, аристократов. Беда в том, что при неработающих лифтах у обитателей верхних уровней было меньше всего шансов на спасение. Но я слышал… я читал, что солдаты Крига…

– Вы просите нашей помощи…

– У вас есть оружие, ресурсы, и мы просто…

– Вы хотите, чтобы солдаты Крига летали с вашими ребятами на спасательные операции. Чтобы обеспечить им преимущество в случае стычек с противником. Догадываюсь, однако, что ответит полковник. Только он распределяет солдат на задания.

– Полковник. Да. – Хенрик прочистил горло. – Наше знакомство началось не лучшим образом. Думаю, он более благосклонно взглянул бы на это дело, если бы…

– Если бы я поговорил с полковником.

– Конечно, я пойму, если он не сможет дать людей. Но если бы мы могли получить хотя бы парочку мелтаганов…

– Я бы предположил, что он скорее даст вам солдат, – сухо сказал Костеллин. – Оружие ценнее, а его потери сложнее восстановить. Но мне кажется, за вашей просьбой стоит нечто большее. И куда более личное, нежели просто забота о благе вашего мира.

Руки Хенрика заерзали на коленях, выдавая его волнение. Потом он замер, встретив твердый взгляд Костеллина, вздохнул и кивнул. Он сунул руку в карман накидки и достал оттуда устройство, похожее на вокс-бусину.

– Моя племянница, Арекс. Она пропала непосредственно перед отключением энергии, но на ней было амецитовое ожерелье с… Я внедрил туда устройство, чтобы при необходимости разыскать ее. Группа, которую я отправил, погибла, и пеленгатор был уничтожен. Я знаю, что… Я знаю, что вероятность очень мала, но она еще… Я говорил с технопровидцем, и он сконструировал замену пеленгатору. Он говорит, что устройство среагирует на сигнал Арекс, но для этого нужно оказаться поближе к ней.

– Я понимаю, – сказал Костеллин.

– Мы знаем, где она была прошлой ночью. Можем послать туда команду, а оттуда это устройство приведет их к ней. Им нужно попасть в город и выбраться из него.

– Я передам ваш запрос полковнику. Сделаю все, что смогу.

Хенрик благодарно кивнул, посмотрел на хронограф.

– Сколько еще, как думаете? Сколько времени обычно занимает такое сканирование?

– Думаю, оно уже закончено. Генералы Крига анализируют результаты на корабле, пока мы тут разговариваем.

– Тогда что же мы ждем? Полковник обещал посоветоваться с нами…

– Он обещал проинформировать. Это не одно и то же. Он соблюдет правила приличия и выслушает вас; может быть, даже передаст ваши предложения генералам, если найдет их полезными. Но к нашему следующему разговору с полковником Сто восемьдесят шестого он уже будет иметь приказы.

Спустя полчаса они наконец сели за один стол с полковником, изучая тактический гололит.

– Что это? – спросил Хенрик.

– Я предполагаю, – сказал полковник, – что вы не узнаете конструкцию. На прошлых сканированиях ее не было.

– Не узнаю? – эхом повторил Хенрик. – Я… Я никогда не видел ничего подобного. Башни… эта часть была застроена высотными зданиями. Это же сердце города! Что с ними всеми стало? Они же не могли просто… Не могли…

– Это пирамида, – объяснил Костеллин, – из черного камня. – Он вывел какие-то данные на экран и быстро посчитал. – Высота как минимум двести этажей, а каждая сторона основания – километр в длину.

– Но этого раньше не было, – запротестовал Хенрик. – Построить такое… Откуда, во имя Императора, оно взялось?

– Из-под земли, – мрачно ответил Костеллин. – Пирамида появилась из-под земли. Думаю, что это и есть источник всех наших бед: гробница некронов.

– То есть эти толчки…

– Из-за подъема гробницы, – подтвердил комиссар.

– Мы полагаем, – сказал полковник, – что ее подъем происходил с такой силой и скоростью, что оставшиеся башни рухнули.

– А это что? – Хенрик указал на зеленое пятно на гололите.

– Еще неизвестно, – ответил полковник.

– Источник энергии, – прошептал Костеллин, наклоняясь ближе и изучая мерцающие нечеткой формы руны. – Судя по всему, источник расположен на вершине, пульсирует в видимом спектре зеленым. И еще… неужели?.. Сканеры сигнализируют, что часть энергии уходит в… неизвестную область.

– Как маяк, – сказал Хенрик. – Будто бы некроны… Как думаете, они могут посылать сигнал бедствия? Звать на помощь?

– Будем надеяться на это, – сказал полковник. – Это бы означало, что по их же подсчетам им недостает сил сопротивляться.

– Пока не прибудет подкрепление, – тихо добавил Костеллин.

– Над этим вопросом уже работают техножрецы, – ответил полковник. – Они пытаются заблокировать передачу. Свою помощь предлагает также полковник Восемьдесят первого, чьи гренадеры находятся в городе. Он послал их обследовать пирамиду.

– А что насчет Инквизиции? – спросил Костеллин. – Нам нужны любые сведения, которые они смогут нам предоставить, о прошлых столкновениях с некронами и слабых местах противника, если таковые имеются. Я знаю, что они не любят делиться информацией, но…

– Мы сделали запрос, – ответил полковник. – Между тем нам известно все, что нам нужно знать. По крайней мере, некроны определили нашу цель.

– Вы что, – удивился Хенрик, – пошлете своих людей внутрь?

– Не совсем, – ответил полковник. – Наша главная задача остается прежней – сдерживание. Мы создали стальное кольцо вокруг врага. Настало время его сжать. Мы собираемся загнать некронов обратно в их гробницу и убедиться, что они не выйдут оттуда. Иероним-сити станет их окончательной могилой.

Хенрик отчетливо побелел, осознав, что значит этот план для города. Однако он уже знал, что с полковником лучше не спорить. Губернатор молча сидел, сцепив пальцы, пока комиссар и полковник обсуждали расположение огневых точек и линий снабжения. Затем извинился и вышел из комнаты, послав многозначительный взгляд Костеллину.

Комиссар, верный своему слову, передал просьбу Хенрика, улучив подходящий момент. Ответ оказался вполне ожидаемым.

– Вы можете передумать, – настаивал комиссар, – Хенрик командует Силами планетарной обороны и пользуется авторитетом среди граждан планеты, признаете вы его статус или нет. А значит, у него в распоряжении значительные ресурсы, в частности флаеры, которые могут нам пригодиться. Для вас одна пропавшая девушка не стоит времени и риска, но Хенрику она дорога. И одолжение губернатору сейчас будет отплачено ответной услугой в будущем.

Он знал, о чем думает полковник. Что ни один человек не должен просить платы за то, чего от него хочет Император. Все-таки предшественник полковника доверял суждениям комиссара в подобных вопросах. Казалось, что новый полковник по крайней мере обдумает его слова.

– Пока что, – сказал Костеллин, – ни одного врага не замечено на городских стенах. Гренадеры и Всадники Смерти сидят без дела, не имея целей для атаки. Я уверен, что некоторые из них рады были бы хоть какому-то заданию.

– Одно отделение, – смилостивился полковник. – Я даю губернатору Хенрику в распоряжение одно отделение не более чем на восемь часов.

Комиссар поблагодарил его за понимание и пошел сообщить добрую весть губернатору. Он старался не думать, что полковник может потребовать в ответ от губернатора и его народа. Вероятно, Костеллин только что отдал много невинных душ в обмен на единственную жизнь, но сожалеть об этом будет позже.

После полудня Костеллин обошел позиции, больше по привычке, чем по необходимости. В любом другом полку Имперской Гвардии боевой дух солдат возрастал, когда на позициях появлялся офицер. Однако гвардейцы Корпуса Смерти не нуждались в воодушевлении. Их боевой дух, вероятно, был даже выше, чем у самого комиссара. Так размышлял Костеллин, пока его полугусеничная бронемашина приближалась к городу. Криговцы не знали, с чем им придется столкнуться, да их это и не заботило. Они предоставляли командованию принимать все решения и надеялись, что их жизни послужат делу Императора.

Присутствие комиссара не осталось незамеченным. Грохот орудий заглушил рев двигателя задолго до того, как Костеллин достиг их позиций. Тяжелая артиллерия Сто восемьдесят шестого полка сосредоточилась на западной стене города, точнее, на том, что от нее осталось после часовой атаки. Большую часть работы взяли на себя «Медузы» с ограниченной дальнобойностью, но огромной разрушительной силой. Их выдвинули вперед, и каждое орудие, установленное в неглубоком окопе, изрыгало снаряд за снарядом с оглушительным рявканьем. За ними в угрюмом молчании застыли «Сотрясатели», поджидая более маневренную и удаленную цель.

Майор Гаммы вышел поприветствовать комиссара из штабной палатки. Из-за маски и канонады комиссар не понял, произнес ли он что-нибудь. Комиссар дал майору знак, что тот может вернуться к своим обязанностям, и пошел дальше. По мере приближения к стене все гуще становилось облако пыли, забивая глотку и глаза. Уже не первый раз оказавшись в такой ситуации, Костеллин задумался: не стоит ли и себе раздобыть криговский противогаз?

Та часть стены, за которую отвечала дивизия Дельта, уже обрушилась, как и несколько зданий и эстакад за ней. Пришел черед пехоты выдвинуться к ней и расчистить среди завалов проход для техники. Они рыли новые артиллерийские окопы для «Медуз» всего в полусотне метров от прежних позиций. Такими темпами снос Иероним-сити оказался бы болезненно долгим, но чрезвычайно тщательным. Костеллин задумался, будут ли некроны ждать так долго и насколько близко подпустят противника, прежде чем ответить.

Ответ на вопрос пришел раньше, чем ожидал комиссар. Гвардейцы на его глазах начали останавливать работу, хватаясь за оружие. «Медузы» тем временем одна за другой затихали, и теперь комиссар мог расслышать залпы лазерного огня. Он тоже резко развернулся, выхватив плазменный пистолет. И увидел гиганта, по меньшей мере десятиметрового роста, который парил над одной из «Медуз» примерно в сотне метров от нее.

Он напоминал скелет, его ребра и позвонки были ясно видны, но тем не менее он не выглядел хрупким. Облачение чудовища состояло из изодранной синей мантии, похожей на королевскую. В руках у монстра был посох почти с него ростом с навершием в виде пары закрученных острых рогов. На черепе гиганта сиял синий с золотом головной убор, а из глазниц бесстрастного серебряного черепа лился зловещий зеленый свет.

Фигура казалась полупрозрачной, излучающей внутренний свет, подобно гололитической проекции, и лазерные лучи гвардейцев проходили сквозь нее, не причиняя вреда, рассеиваясь в воздухе. «Возможно, – подумал Костеллин, – это всего лишь изображение». Однако то, как уверенно вел себя великан, как неторопливо осматривал позиции криговцев, говорило о незаурядном интеллекте, таящемся за горящими зеленым глазами.

Комиссар навел плазменный пистолет на гиганта, но не выстрелил. Гвардейцы, выпустив еще несколько бесполезных выстрелов, тоже прекратили огонь, экономя заряды. Великан не двигался, очевидно ожидая, пока затихнет эта шумная возня под ногами. Когда тишина наконец наступила, он заговорил, и его речь оказалась не похожей ни на что, когда-либо слышанное Костеллином. Звук этот напоминал пронзительный визг механизма, но полный ненависти, хриплый и яростный. Звук достиг невыносимой громкости, комиссар почувствовал, словно в голове у него бьет чудовищный набат, но заглушить его был не в силах, даже зажав уши руками. Затем внезапно гигант исчез – и наступила благословенная тишина.

Стоило Костеллину выйти из полугусеничной машины за пять километров до космопорта, как его вновь осадили беженцы, в основном дети, женщины и калеки, оставшиеся тут после того, как всех мужчин забрали в СПО. Все выглядело так, словно они тоже слышали голос некрона. Комиссар обратился к лейтенанту Корпуса Смерти Крига, который подтвердил, что чудовищный посланец недавно парил над взлетной полосой космопорта в то же самое время, когда комиссар видел его на передовой в десяти километрах отсюда. Согласно донесениям из других полков Крига, аналогичные образы одновременно явились на востоке, юге и севере, причем во всех случаях наблюдателям казалось, что зеленые глаза смотрят именно на них.

Час спустя Костеллин вновь сидел в кабинете полковника Сто восемьдесят шестого, где губернатор Хенрик прилип к окну, не отрывая глаз от происходящего на летном поле. Техножрецы потрудились над переводом послания великана, и теперь полковник намеревался донести результаты расшифровки до других офицеров. Архаичное записывающее устройство зазвучало. Бесстрастный механический голос произносил слова на безупречном готике:

«Я владыка и хозяин. Мой народ ходил по этой земле за миллионы лет до того, как ваша раса родилась. Вы выстроили свои города над нами, пока мы спали. Но теперь мы проснулись, чтобы забрать свое. Уходите из этого мира, или мы вас уничтожим».

– Конечно же, – произнес полковник после долгой паузы, последовавшей за сообщением, – Корпус Смерти Крига не станет мириться со столь очевидным проявлением агрессии.

– Разумеется, – добавил Костеллин, – целью этого послания является устрашение. Вряд ли они ожидают, что мы их послушаемся. Главное – донести его.

– Так или иначе, все говорит о том, что некроны нас испугались.

Костеллин не разделял этой уверенности, но не стал спорить. Хенрик же отвернулся от окна с видом еще более взволнованным, чем обычно.

– Простите, – сказал он, – но разве не вы вчера внушали мне, что шансы спасти город ничтожно малы?

– Шансы нам неизвестны, – ответил полковник. – Мы прежде не имели опыта по отражению атаки некронов.

– Обратитесь к командованию Флота, – Хенрик устремил обвиняющий взгляд на Костеллина. – Поторопите эвакуацию. Вы знаете, сколько времени это займет, – а тут почти девять миллиардов населения.

– Что вы предлагаете? – спросил полковник Сто восемьдесят шестого.

– Ну, я просто предлагаю рассмотреть все возможности, какие есть в нашем распоряжении. Лорд некронов советовал нам уходить. Может, мы…

– Мы не договариваемся с врагами.

– Золотой Трон, речь совсем не об этом!.. Конечно, мы не можем… Возможно, вы кое-чего не знаете, но мне стало известно, что это послание прозвучало в шести пригородах одновременно, и гражданское население напугано. Начинается паника. Согласно донесениям арбитров, по всей планете вспыхивают мятежи.

– Мне-то что до этого? – спросил полковник.

– Более того, в рядах СПО за этот же час зарегистрировано более сотни случаев дезертирства. И это только те, о которых мы знаем, а отследить всех невозможно…

– Я уверен, казнь этой сотни послужит уроком остальным.

– Полковник, я просто хочу сказать, что девять миллиардов человек спрашивают, почему мы не можем… У нас слишком мало эвакуационных кораблей. Если бы у нас было чуть больше времени, чтобы спасти еще немного…

– Мы выиграем вам время, – сказал комиссар, – сдерживая наступление некронов.

Нельзя сказать, что Костеллин не разделял позиции губернатора. Возможно, Хенрик прав, и если б некроны увидели полномасштабную эвакуацию, это их удовлетворило бы. И девять миллиардов душ были бы спасены. А после эвакуации населения планету можно было бы уничтожить с орбиты, как и предлагал Костеллин в самом начале, не оставив некронам ничего. Это был заманчивый план.

Тем не менее комиссар знал, что ни полковники, ни генералы Крига так не думают. Даже если бы эвакуацию удалось организовать, они сочли бы цену спасения девяти миллиардов жизней слишком высокой – и, к своему сожалению, Костеллин не мог с этим не согласиться. Хенрик проиграл, а если он будет настаивать, то полковник Сто восемьдесят шестого его попросту расстреляет.

– Надеюсь, – сказал полковник, – первые эвакуационные корабли войдут в систему в течение часа. Как там миссия по поиску… Арекс, да?

– Я жду отчета, – ответил Хенрик, сбитый с толку резкой сменой темы. – Флаер вылетел четверть часа назад, я еще не… Да, спасибо вам за гренадеров. Я уверен, они нам очень помогут.

– Ваша племянница, – сказал полковник, – имеет право покинуть планету сегодня же ночью. Как и вы.

– Нет, – твердо сказал губернатор. – Я думал, что ясно дал понять, что никуда не улечу, пока война не закончится.

– Приятно слышать это от вас, – тихо сказал полковник. – А то у меня возникли сомнения касательно вашей заинтересованности в операции.

Хенрик прищурился, не понимая, как следует расценивать эти слова. Со своего места он не мог заметить то, что увидел Костеллин: пальцы полковника, сжимающие вынутый из кобуры плазменный пистолет.