355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стив Берри » Пророчество Романовых » Текст книги (страница 1)
Пророчество Романовых
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 22:17

Текст книги "Пророчество Романовых"


Автор книги: Стив Берри



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Annotation

Россия. Москва. Наши дни. В стране по результатам всенародного референдума решено восстановить монархическое правление. Русская мафия на американские деньги готовит подставного кандидата в монархи. Юрист Майлз Лорд, помощник представителя заокеанских инвесторов, получает задание найти в архивах подтверждение тому, что выдвинутый кандидат действительно ближайший потомок рода Романовых. Но вместо этого он выходит на след детей Николая Второго – Алексея и Анастасии, которых на самом деле не расстреляли, а тайно вывезли в Америку, где они прожили до конца своих дней под вымышленными именами. Мало того, у Алексея остался сын. Он-то и есть единственный законный наследник. И эта тайна может стоить Майлзу жизни…

Стив Берри

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ИСТОРИИ РОССИИ, СВЯЗАННЫХ С ДЕЙСТВИЕМ РОМАНА

ПРЕДИСЛОВИЕ

ПРОЛОГ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24

ГЛАВА 25

ГЛАВА 26

ГЛАВА 27

ГЛАВА 28

ГЛАВА 29

ГЛАВА 30

ГЛАВА 31

ГЛАВА 32

ГЛАВА 33

ГЛАВА 34

ГЛАВА 35

ГЛАВА 36

ГЛАВА 37

ГЛАВА 38

ГЛАВА 39

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ГЛАВА 40

ГЛАВА 41

ГЛАВА 42

ГЛАВА 43

ГЛАВА 44

ГЛАВА 45

ГЛАВА 46

ГЛАВА 47

ГЛАВА 48

ГЛАВА 49

ГЛАВА 50

Глава 51

ЗАМЕЧАНИЯ АВТОРА

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Стив Берри

ПРОРОЧЕСТВО РОМАНОВЫХ

Посвящается Эми и Элизабет

Россия – страна, в которой небываемое бывает.

Петр Великий

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

И пища многих будет смерть и кровь.


М. Ю. Лермонтов (1830)

Россия – загадочный черный континент, «загадка, упакованная в тайну, спрятанную в непостижимость», говоря словами Уинстона Черчилля, страна далекая, недоступная для иностранцев, необъяснимая даже для своих жителей. Таков миф, который поддерживают сами русские, предпочитающие, чтобы никто не открыл, кто они такие на самом деле и как они живут.

Роберт Кайзер. Россия: народ и власть (1984)

Несмотря на все испытания, несмотря на все ошибки, историю России конца [двадцатого] столетия следует рассматривать как оживление, как возрождение.

Дэвид Ремник. Возрождение: борьба за новую Россию (1997)

ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ИСТОРИИ РОССИИ, СВЯЗАННЫХ С ДЕЙСТВИЕМ РОМАНА

11 (21) февраля 1613 года– Михаил Федорович Романов провозглашен царем.

20 октября (1 ноября) 1894 года– Николай II восходит на престол.

5 (17) апреля 1898 года– Николай II дарит своей матери пасхальное яйцо «Ландыши» работы Карла Фаберже.

3 (16) декабря 1916 года– убийство Распутина Феликсом Юсуповым.

2 (15) марта 1917 года– Николай II отрекается от трона; арест царской семьи.

Октябрь 1917 года– большевистская революция; Ленин захватывает власть.

1918 год– начало Гражданской войны в России; белые сражаются против красных.

17 июля 1918 года– Николай, его жена Александра и пятеро детей зверски убиты в Екатеринбурге.

Апрель 1919 года– Феликс Юсупов бежит из России.

1921 год– окончание Гражданской войны в России; красные под предводительством Ленина торжествуют победу.

27 сентября 1967 года– смерть Феликса Юсупова.

Май 1979 года– под Екатеринбургом обнаружено место захоронения Николая II и его семьи.

Декабрь 1991 года– распад Советского Союза.

Июль 1991 года– эксгумация останков Николая II и его семьи; останки двух детей императора в общей могиле не обнаружены.

1994 год– останки однозначно идентифицированы, однако так и не найдено информации о судьбе двоих пропавших детей.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Идея написать этот роман появилась во время экскурсии по Кремлю. Экскурсовод постоянно упоминала «третий Рим». Мне это понятие было незнакомо, и экскурсовод объяснила, что Иван Великий, правивший Россией в пятнадцатом веке, как-то сказал: «Два Рима пали [имея в виду Рим и Константинополь], а третий стоит [Москва], а четвертому не бывать». Эта интригующая мысль тотчас же захватила мое воображение, и через несколько дней родился сюжет, связанный с Николаем II и убийством его семьи, а также с политической борьбой в современной России.

Первоначально роман назывался «Четвертый Рим» – по очевидным причинам. Но когда издательство купило рукопись, редактор посчитал нужным изменить название. Если писателя зовут Стивен Кинг, он может называть свою книгу, как ему вздумается. Но если писателя зовут Стив Берри, то приходится привлекать читателей названием. Мы сразу же решили, что книга должна называться «Что-то о Романовых». И вот мы перебрали с сотню существительных, мучительно ломая голову над каждым, пока наконец мой агент Пам Эйхерн не предложила «пророчество».

Получилось превосходно.

Меня часто спрашивают, какие исследования я проводил, работая над книгой. Найти первичные и вторичные источники о семье Романовых и Николае II было просто. Проблема заключалась в их противоречивости. Я прочитал воспоминания многих очевидцев, и разногласия между ними были просто вопиющие. Я даже засомневался, действительно ли все эти люди присутствовали при одних и тех же событиях. В этой книге приводится русская поговорка: «Лжет как свидетель», и она, как мне кажется, попадает в самую точку.

Майлз Лорд, главный герой «Пророчества Романовых», остается одним из моих любимых персонажей. Я не хочу его терять, как мир потерял Романовых, поэтому, возможно, он как-нибудь возвратится в новых книгах о его приключениях в России. Меня часто спрашивают, есть ли в Майлзе что-либо от меня. Разумеется, мы оба юристы, и мы оба, бывая в России, посещали одни и те же места. Но на этом сходство заканчивается. Мне бы хотелось быть больше похожим на него.

Работая над этой книгой, я много узнал. Я узнал о судьбе Николая II и его семьи, об императорском дереве (павловнии войлочной), распространенном на западе Северной Каролины, о странной личности Феликса Юсупова, о предсказаниях Распутина, о пасхальных яйцах Фаберже и поразительных борзых. И меня удивил успех, который выпал на долю «Пророчества Романовых». Как и первый мой роман, книга стала бестселлером. К настоящему времени она вышла в восемнадцати странах. И каждый раз, когда я вижу ее на полке, я вспоминаю тот день и прогулку по Кремлю.

Надеюсь, книга вам понравится.

Стив Берри

Август 2006 года

ПРОЛОГ

Александровский дворец

Царское Село, Россия

28 октября 1916 года

Российская императрица Александра Федоровна услышала стук распахнувшейся настежь двери и отвернулась от кровати, впервые за несколько часов оторвав взгляд от неподвижного ребенка под одеялом.

В спальню ворвался ее друг, и она залилась слезами.

– Наконец, отец Григорий! Хвала всемогущему Господу! Алексей в тебе страшно нуждается.

Подсев к постели, Распутин изобразил крестное знамение. Его синяя шелковая рубаха и бархатные шаровары пропахли водкой. Впрочем, это смягчало обычно исходившую от него вонь, из-за которой фрейлины за глаза называли Распутина козлом. Но Александре Федоровне не было дела до запаха. Если он исходил от отца Григория.

Императрица несколько часов назад послала гвардейских офицеров на поиски Распутина, вспомнив о том, что он любил проводить время с цыганами в пригородах столицы. Сколько раз он кутил ночами напролет в обществе проституток! Докладывали даже, что он маршировал по столу со спущенными шароварами, похваляясь, каким наслаждением одарял придворных дам его здоровенный орган. Александра Федоровна отказалась верить в эти рассказы о своем друге и устроила так, чтобы принесший новость офицер получил назначение подальше от столицы.

– Я искала тебя с самого вечера.

Однако все внимание Распутина было приковано к ребенку. Отец Григорий рухнул на колени перед кроватью. Алексей пребывал без сознания. После обеда цесаревич играл в саду и упал. Через два часа начались приступы боли.

Затаив дыхание Александра Федоровна следила, как Распутин отдернул одеяло и изучает правую ногу, посиневшую и уродливо распухшую. Под тонкой кожей бешено пульсировала кровь, гематома достигла размеров небольшой дыни, ребенок прижимал ногу к груди. На бледном, осунувшемся лице цесаревича резко выделялись черные мешки под глазами.

Императрица нежно погладила сына по светлым волосам.

Слава богу, крики прекратились. Спазмы приходили со зловещей неотвратимостью каждые четверть часа. От высокой температуры у мальчика начался бред, от тихих стонов сына у матери разрывалось сердце.

Алексей пришел в сознание всего на несколько минут и начал умолять:

– Господи, смилуйся надо мной. Мамочка, ты мне поможешь?

Потом он спросил, прекратится ли боль, если он умрет. Александра Федоровна не нашла в себе сил сказать ему правду.

Что она натворила? Во всем виновата она. Хорошо известно, что вероятность заболеть гемофилией передается по женской линии, хотя сами женщины никогда ею не болеют. Дядя, родной брат, племянники императрицы умерли от этой болезни. Но она не считала себя носителем. Рождение четырех дочерей ничему ее не научило. И лишь когда двенадцать лет назад появился долгожданный сын, всплыла жестокая действительность. До родов ни один врач не предостерег Александру Федоровну о такой возможности. Но спрашивала ли она? А никто из них сам не вызвался. Даже на прямые вопросы нередко следовали пустые, уклончивые ответы. Вот чем отец Григорий отличался от всех остальных. Старец никогда не замалчивал правду.

Закрыв глаза, Распутин застыл рядом с больным мальчиком. Всклокоченная борода усыпана крошками засохшей еды. На шее болтался золотой крест, подарок императрицы. Распутин крепко его стиснул. Комната освещалась одними свечами. Распутин что-то бормотал, но Александра Федоровна не могла разобрать слов. И не смела ничего сказать. Она, царица, никогда не перечила отцу Григорию.

Только он мог остановить кровотечение. Его руками Господь оберегал Алексея. Цесаревича. Единственного наследника престола. Следующего российского царя.

Но чтобы стать царем, Алексей должен выжить.

Мальчик открыл глаза.

– Не бойся, Алеша, все будет хорошо, – прошептал Распутин.

Голос его был хотя спокойный и мелодичный, но твердый в своей убедительности. Отец Григорий погладил истекающего потом цесаревича.

– Я прогнал твои страшные боли. Теперь тебя больше ничто не будет мучить. Завтра ты выздоровеешь, и мы снова будем играть в веселые игры.

Распутин продолжал успокаивать мальчика.

– Вспомни, что я рассказывал тебе про Сибирь. Там много дремучих лесов и бескрайних степей, таких просторных, что никто не проходил их до конца. И все это принадлежит твоим маме и папе, и когда-нибудь, когда ты станешь здоровым, сильным и большим, это будет твоим.

Он стиснул руку мальчика.

– Когда-нибудь я отвезу тебя в Сибирь и покажу ее тебе. Тамошние люди не похожи на тех, что живут здесь. Алеша, ты должен обязательно увидеть своими глазами все это великолепие.

Его голос оставался ровным и спокойным.

У мальчика прояснился взгляд. Жизнь возвращалась так же быстро, как уходила несколько часов назад. Алексей попробовал приподняться в кровати.

Александра Федоровна забеспокоилась, опасаясь, что рана откроется снова.

– Осторожнее, сынок. Не делай резких движений.

– Мама, оставь меня в покое. Я должен слушать.

Цесаревич повернулся к Распутину.

– Отец, расскажи мне еще что-нибудь.

Улыбнувшись, Распутин рассказал ему про горбатую лошадь, безногого солдата и одноглазого всадника и про коварную царевну, которая превратилась в белую утку. Он рассказал про дикие цветы обширных сибирских степей, где у каждого растения есть душа, они разговаривают друг с другом; рассказал про то, как и звери тоже могут разговаривать, и про то, как он в детстве научился понимать, о чем перешептываются лошади в конюшне.

– Вот видишь, мама, я же говорил, лошади умеют разговаривать.

При виде этого чуда у императрицы на глаза навернулись слезы.

– Ты прав. Совершенно прав.

– А ты расскажешь мне все, что услышал от лошадей? – спросил Алексей.

Распутин одобрительно улыбнулся.

– Завтра. Завтра я снова буду рассказывать. А теперь ты должен отдохнуть.

Он гладил цесаревича по голове до тех пор, пока тот не погрузился в сон.

Распутин встал.

– Малыш будет жить.

– Как ты можешь быть так уверен?

– А ты как можешь сомневаться?

Его голос был полон негодования, и императрица тотчас же устыдилась своих сомнений. Сколько раз она корила себя за то, что именно из-за ее неверия страдает Алексей. Быть может, Господь Бог через проклятие гемофилии проверяет силу ее веры.

Распутин отошел от кровати. Опустившись на колени перед стулом, на котором сидела Александра Федоровна, он стиснул ее руку.

– Матушка, ты не должна отрекаться от Господа. Не сомневайся в Его всемогуществе.

Одному лишь старцу позволялось так запросто обращаться к императрице. Она была для него «матушкой», а ее супруг Николай II – «батюшкой». Именно так смотрело на них крестьянство – как на строгих родителей. В окружении императрицы болтали, что Распутин и сам простой крестьянин. Быть может, и так. Но он один мог облегчить страдания Алексея. Этот сибирский крестьянин, вонючий, со спутанной бородой и длинными сальными волосами, был посланником небес.

– Господь отказался слушать мои молитвы, отец. Он отрекся от меня.

Распутин вскочил на ноги.

– Как ты можешь так говорить? – Он рывком повернул ее голову к кровати. – Только посмотри на малыша! Он жестоко страдает, потому что ты не веришь!

Никто, кроме супруга, не посмел бы прикоснуться к императрице без позволения. Но она не сопротивлялась. Больше того, она была рада. Запрокинув ей голову, Распутин уставился императрице в глаза. Казалось, в бледно-голубых радужках была сосредоточена вся сила его личности. От них нельзя было укрыться, они были подобны пламени, одновременно испепеляющему и ласковому, далекому и такому близкому. Они проникали в самые потаенные глубины души Александры Федоровны, и она никогда не могла перед ними устоять.

– Матушка, ты не должна так говорить о Боге. Малышу нужна твоя вера. Ему нужно, чтобы ты верила в Господа.

– Я верю в тебя.

Распутин отпустил ее.

– Я есть ничто. Лишь орудие в руках Господа. Сам я ничего не делаю.

Он указал вверх.

– Все делает Он.

Александра Федоровна бессильно сползла со стула. Волосы ее растрепались, красивое в прошлом лицо осунулось и покрылось морщинами за несколько лет, прожитых в непрерывной тревоге. Глаза болели от постоянных слез. Она надеялась, что никто не войдет в комнату. Только перед старцем она могла вести себя просто как женщина и как мать. Императрица обхватила Распутина за ноги и расплакалась, прижимаясь к одежде, воняющей лошадьми и грязью.

– Ты единственный, кто может помочь Алешеньке, – простонала она.

Распутин выпрямился во весь рост. У Александры Федоровны мелькнула мысль, что он подобен могучему дереву. Деревья способны выдерживать суровую русскую зиму и снова зацветать весной. И этот святой человек, несомненно посланный Богом, – он ее дерево.

– Матушка, это ничего не решает. Богу нужна твоя преданность, а не слезы. Чувства Его нисколько не трогают. Он требует веры. Веры, свободной от сомнений…

Александра Федоровна почувствовала, что Распутин дрожит. Разжав руки, она подняла взгляд. Отец Григорий закатил глаза, лицо стало непроницаемым. По его телу пробежала дрожь. Ноги подогнулись, и он рухнул на пол.

– Что ты видишь? – встревожилась императрица.

Распутин молчал.

Александра Федоровна схватила его за ворот рубахи и хорошенько встряхнула.

– Говори же, старец!

Распутин медленно открыл глаза.

– Я вижу кучи, горы трупов, погибнут несколько великих князей и сотни графов. Воды Невы покраснеют от крови.

– Что ты имеешь в виду, отец?

– Видение, матушка. Оно пришло снова. Сознаешь ли ты, что совсем скоро я умру в страшных мучениях?

О чем он говорит?

Схватив Александру Федоровну за руки, Распутин привлек ее к себе. Его лицо исказилось от страха, но он смотрел не на нее. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль.

– Я уйду из жизни еще до того, как наступит новый год. Запомни, матушка, если меня порешат убийцы из простолюдинов, царю бояться нечего. Он останется на престоле. И вашим детям нечего бояться, они будут править многие сотни лет. Но, матушка, если меня убьют бояре, их руки двадцать пять лет останутся запятнаны моей кровью. Они покинут Россию. Брат восстанет на брата, и они убьют друг друга в ненависти. После чего в этой стране больше не останется знати.

Александра Федоровна пришла в ужас.

– Отец, зачем ты все это говоришь?

Взгляд Распутина, вернувшись издалека, сосредоточился на ней.

– Если меня убьет родственник царя, никто из вашей семьи не проживет больше двух лет. Русский народ вам этого не простит. Позаботься о спасении и скажи своим родственникам, что я заплатил за них жизнью.

– Отец, это какая-то бессмыслица!

– Это видение, и оно приходит ко мне не в первый раз. Перед нами черная ночь, наполненная страданиями. Я ее не увижу. Мой час близок, но, хотя меня ждет горький удел, я его не боюсь.

Его снова охватила дрожь.

– Господи! Грех так велик, что земля содрогнется от голода и болезней. Мать-Россия будет потеряна.

Императрица снова его встряхнула.

– Отец, ты не должен так говорить. Ты нужен Алексею.

Распутин успокоился.

– Не бойся, матушка. Есть и другое видение. Избавление. Оно впервые пришло ко мне. О, какое пророчество! Я отчетливо его вижу.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Москва, наши дни

Вторник, 12 октября

13 часов 24 минуты

За какие-то пятнадцать секунд жизнь Майлза Лорда изменилась бесповоротно.

Сначала он увидел машину. Темно-синий «вольво»-универсал, окраска настолько сочная, что в ярком свете осеннего солнца машина казалась черной. Лорд обратил внимание, как резко дернулись вправо передние колеса и «вольво» метнулся наискосок к тротуару через оживленную Никольскую улицу. Потом заднее стекло, тонированное словно зеркало, опустилось, и искривленное отражение окружающих зданий сменилось черным прямоугольником, пронзенным стволом автомата.

Из ствола вырвались пули.

Лорд нырнул вниз. Упав на маслянистый асфальт, он услышал пронзительные крики. Тротуар, только что заполненный толпой туристов и служащих, вышедших на обеденный перерыв, мгновенно опустел; люди бросились врассыпную, укрываясь от града смертоносного свинца, который обрушился на источенный временем камень зданий сталинской эпохи.

Майлз откатился в сторону и посмотрел на Артемия Белого. Они только что обедали вместе. Он познакомился с этим дружелюбным молодым сотрудником Министерства юстиции два дня назад. Профессиональные юристы, они быстро сошлись друг с другом, ужинали вчера вечером и завтракали сегодня утром, беседуя о новой России и грядущих больших переменах. Оба радовались, что им суждено стать частью истории. Лорд открыл рот, чтобы крикнуть, предупредить, однако, прежде чем он успел произнести хоть слово, грудь Белого будто взорвалась, и на стекло витрины магазина брызнула кровь.

Непрерывные автоматные очереди напомнили Лорду старые гангстерские фильмы. Витрина разлетелась вдребезги, пролившись острыми осколками. Труп Белого повалился на них. От зияющих ран пахнуло металлическим смрадом. Лорд отпихнул безжизненное тело русского юриста. Кровь пропитала насквозь костюм Майлза, капала с рук. Он едва знал Белого. А что, если у него СПИД?

«Вольво» с визгом затормозил. Дверцы машины открылись, из нее выпрыгнули двое вооруженных автоматами мужчин в голубовато-серой милицейской форме, но без фуражек с красным околышем. Один имел покатый лоб, косматые волосы и мясистый нос кроманьонца. Тот, что выскочил сзади, был коренастый, лицо изрыто оспой, черные волосы зализаны назад. Лорд обратил внимание на его глаза – один как будто прищурен, а другой широко раскрыт.

Выскочивший сзади бросил Кроманьонцу по-русски:

– Проклятый черномазый остался жив.

Не ослышался ли он?

«Черномазый».

Русский эквивалент слова «ниггер».

За восемь недель, проведенных в Москве, Лорд не видел ни одного чернокожего, поэтому он сразу же понял, что дела плохи. Он вспомнил замечание из русской туристической брошюры, которую прочитал несколько месяцев назад. «Человек с темным цветом кожи вызывает определенное любопытство». Пожалуй, слишком мягко сказано.

Кроманьонец кивнул в ответ. Оба стояли ярдах в тридцати от Лорда, но тот не собирался ждать и выяснять, что им от него нужно. Вскочив на ноги, он бросился в противоположную сторону. Мельком оглянувшись, Лорд увидел, что они спокойно вскинули автоматы к плечу, готовые открыть огонь. Впереди показался перекресток. Лорд огромными прыжками преодолел последние метры, и тут позади снова раздались автоматные очереди.

Пули впивались в камень, поднимая в прохладный осенний воздух облачка пыли.

Прохожие спешили укрыться от шквального огня.

Лорд оказался перед толкучкой, уличным рынком, уходящим вдоль тротуара, покуда хватало глаз.

– Стрельба! – крикнул он по-русски. – Бегите!

Какая-то бабулька, торговавшая матрешками, мгновенно его поняла и зашаркала к ближайшей подворотне, закрывая морщинистое лицо платком. Подростки, продававшие газеты и пепси-колу, бросились в продуктовый магазин. Торговцы оставляли свои лотки и разбегались в разные стороны, словно тараканы. Появление мафии никого не удивляло. Лорд знал, что в Москве действует больше сотни организованных преступных групп. Заказные убийства, взрывы, поножовщина стали таким же обычным явлением, как и пробки на дорогах. С этим неизбежным риском приходилось сталкиваться всем, кто занимался уличной торговлей.

Лорд выскочил на запруженную Никольскую. Машины ползли с черепашьей скоростью. Пронзительно загудел клаксон, и прямо перед Лордом резко затормозило такси. Не удержав равновесия, он оперся окровавленными руками на капот. Водитель продолжал давить на сигнал. Обернувшись, Лорд увидел, как двое бандитов выбегают из-за угла. Толпа шарахнулась. Лорд присел, и тотчас же пули изрешетили всю левую сторону машины.

Гудок оборвался.

Поднявшись с земли, Лорд увидел залитое кровью лицо водителя, расплющенное об окно правой двери. Один глаз был широко раскрыт, стекло окрасилось алым. Убийцы всего в пятидесяти ярдах, на противоположной стороне плотно забитой Никольской. В поисках убежища Лорд оглядел витрины ближайших магазинов: салон мужской одежды, детский магазин и несколько дорогих бутиков. Он остановил свой выбор на «Макдоналдсе». Почему-то ему показалось, что позолоченные своды ресторана обещают безопасность.

Лорд пробежал по тротуару и толкнул стеклянные двери. Несколько сот человек толпились вокруг высоких столиков. Другие стояли в длинной очереди. Одно время этот ресторан считался самым посещаемым в мире.

Он жадно глотал воздух, вдыхая запахи жареных гамбургеров, картошки и табачного дыма. Одежда и руки у него по-прежнему были окровавленные. Какая-то женщина закричала, что он ранен. Толпа молодых людей в панике ринулась к дверям. Возникла давка. Лорд старался протолкнуться в толпе, работая плечами, но быстро сообразил, что это ошибка. Он повернул обратно и поспешил через зал к лестнице, ведущей вниз, к туалетам. Выбравшись из толчеи, Лорд сбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, скользя окровавленной ладонью по стальным перилам.

– Назад! Посторонись! Назад! – приказывал где-то наверху зычный голос.

Загремели выстрелы.

Новые крики, топот ног.

Лорд остановился перед тремя дверями. Одна вела в женское отделение, другая в мужское. Он открыл третью. За ней оказался просторный склад, стены, как и во всем ресторане, были выложены белой кафельной плиткой. В углу три человека курили за столом. Лорд обратил внимание на их футболки: профиль Ленина, наложенный на выгнувшуюся золотыми арками букву «М», логотип «Макдоналдса». Мужчины обернулись на вошедшего.

– Там бандиты! – сказал Лорд. – Прячьтесь.

Все трое без слов вскочили и бросились в противоположный угол ярко освещенного помещения. Первый распахнул дверь, и они скрылись. Лорд задержался лишь на мгновение, чтобы захлопнуть дверь, через которую вошел он сам, и запереть ее изнутри, после чего поспешил за ними.

Лорд очутился в осенней прохладе переулка за многоэтажным зданием ресторана. Странно, но здесь не было ни цыган, ни увешанных медалями ветеранов. Он думал, эти социально не защищенные группы ютятся во всех московских щелях и закоулках.

Со всех сторон высились унылые здания. Грубо обработанный камень почернел и растрескался за десятилетия от постоянных автомобильных выхлопов. Лорд частенько задумывался, как эти ядовитые пары сказывались на человеческих легких. Он попытался сориентироваться. Лорд находился приблизительно в сотне ярдов к северу от Красной площади. Где ближайшая станция метро? Это лучший путь к спасению. На станциях всегда дежурит милиция. Но ведь его преследуют милиционеры. Впрочем, так ли это? Лорду доводилось читать, что бандиты сплошь и рядом переодеваются в милицейскую форму. Обычно московские улицы кишели милицией – вооруженной резиновыми дубинками и автоматами. Однако сегодня, как назло, рядом не было никого.

Из здания послышался грохот.

Лорд лихорадочно оглянулся.

Это вылетела дверь, ведущая из туалетов на склад. Лорд помчался в сторону ближайшей улицы, и тут в «Макдоналдсе» гулко загремели выстрелы.

Выскочив на тротуар, Лорд повернул, стараясь бежать так быстро, как только позволял костюм. Он расстегнул воротник рубашки и сорвал галстук. Теперь, по крайней мере, легче дышать. Еще немного – и преследователи завернут за угол. Лорд перепрыгнул через цепь, ограждавшую одну из бесчисленных автомобильных парковок, которыми было усеяно внутреннее кольцо Москвы.

Он перешел на быстрый шаг. Стоянка была заставлена «ладами», «чайками» и «Волгами». Несколько «фордов». Несколько немецких седанов. Почти все машины были грязные и ржавые. Двое преследователей показались из-за угла в сотне ярдов позади.

Лорд бросился через стоянку. Град пуль обрушился на машины. Нырнув за темный «мицубиси», Лорд осторожно высунулся из-за заднего бампера. Бандиты оставались по ту сторону ограды: Кроманьонец целился из автомата, Прищуренный спешил к нему.

Взревел двигатель.

Из выхлопной трубы повалил дым. Вспыхнули стоп-сигналы.

Это завелись кремовые «жигули» с противоположной стороны от центрального прохода. Машина быстро сдала назад, выезжая со своего места. Лорд увидел на лице водителя страх. Скорее всего, тот услышал выстрелы и решил убраться отсюда.

Прищуренный перепрыгнул через ограду. Лорд вскочил на капот «жигулей», судорожно цепляясь за щетки стеклоочистителя. Слава богу, на этой чертовой машине они были. Лорд знал, что многие водители снимают щетки и хранят их в бардачке, чтобы уберечь от воров. Водитель «жигулей» изумленно посмотрел на незваного пассажира, но продолжил выруливать к оживленному бульвару. Сквозь заднее стекло Лорд увидел, как в пятидесяти ярдах позади Прищуренный присел, вскидывая оружие, а Кроманьонец перебрался через ограждение. Вспомнив про таксиста, Лорд решил, что не имеет права втягивать в свои неприятности постороннего человека. Как только «жигули» выехали на шестиполосный бульвар, Лорд перекатился по капоту и свалился на тротуар.

В следующее мгновение засвистели пули.

Резко дернувшись влево, «жигули» стремительно набрали скорость.

Лорд катился до тех пор, пока не оказался на мостовой. Он надеялся, что невысокий бордюр заслонит его от выстрелов.

Выбивая фонтанчики, по асфальту застучали пули.

Толпа на остановке бросилась врассыпную.

Автобус как раз подъезжал. Сработали тормоза. Завизжали покрышки. Запах выхлопных газов стал просто удушающим. Лорд откатился дальше от тротуара. Автобус остановился, загораживая его от бандитов. Слава богу, крайний правый ряд свободен.

Поднявшись на ноги, Лорд бросился через бульвар. Все машины двигались в одну сторону, с севера. Лорд пересекал широкую проезжую часть, стараясь оставаться под прикрытием автобуса. На полпути он вынужден был пропустить вереницу машин. Еще мгновение – и бандиты выбегут из-за автобуса. Воспользовавшись просветом в потоке транспорта, Лорд преодолел последние две полосы и выскочил на тротуар.

Он забежал на стройплощадку. На фоне осеннего неба, затянутого тучами, выделялся бетонный каркас здания. Гул башенных кранов и бетономешалок перекрывал шум транспорта. Опасная зона не была огорожена забором – это вам не Атланта. До сих пор Лорд не видел ни одного милиционера, кроме тех, что гнались за ним.

Лорд оглянулся. Бандиты шли через бульвар, уворачиваясь от недовольно гудящих машин. Строители не обратили на Лорда внимания, будто здесь каждый день бегают чернокожие в залитых кровью костюмах. Должно быть, все это – приметы новой Москвы. Самое безопасное – оставаться в стороне.

Бандиты достигли тротуара. Теперь они были меньше чем в пятидесяти ярдах.

Прямо перед Лордом бетономешалка выливала серый раствор в стальную бадью. Бадья стояла на большом деревянном поддоне, подвешенном на тросах к стреле крана. Рабочий, обслуживавший бетономешалку, отошел в сторону, и поддон с бадьей начал подниматься.

Решив, что лучше он все равно ничего не придумает, Лорд быстро подбежал к поддону и прыгнул вперед, ухватившись за нижний край. Приставший к дереву засохший раствор не давал зацепиться, но мысль о Кроманьонце и его дружке придала пальцам Лорда дополнительную силу.

Лорд рывком подтянулся.

Это движение вывело поддон из равновесия. Он качнулся, тросы застонали, протестуя, но Лорду удалось забраться на поддон и прижаться к бадье. Поддон накренился, и на него плеснуло раствором.

Он глянул вниз.

Убийцы видели, что он сделал. Поддон был уже на высоте пятидесяти футов и продолжал подниматься. Убийцы остановились и прицелились. Оценив тонкие деревянные доски под ногами, Лорд с тоской перевел взгляд на бадью.

Выбора нет.

Он быстро перекатился в бадью, разбрызгивая раствор во все стороны. Холодная грязь облепила его, отзываясь дрожью в и без того уже трясущемся теле.

Загремели выстрелы.

Пули расщепляли деревянный поддон и колотили по дну бадьи. Погрузившись по плечи в цемент, Лорд слушал удары свинца по железу.

Внезапно послышался вой сирен.

Выстрелы прекратились.

Лорд увидел три милицейские машины, несущиеся по бульвару. Судя по всему, бандиты тоже услышали сирены и поспешили спастись бегством. Темно-синий «вольво», с которого все и началось, появился на бульваре с противоположной стороны. Бандиты попятились к нему, не в силах устоять перед желанием сделать на прощание еще несколько выстрелов.

Лорд проследил, как они забрались в «вольво» и тот с ревом умчался прочь.

Лишь тогда он встал во весь рост и облегченно вздохнул.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю