Текст книги "Мстители. Война Бесконечности. Путь героев"

Автор книги: Стив Белинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

На секунду повисло молчание.

– Не думаю, что я знал это. Я надеялся, – ответил Один, – что в тяжелое время проявится его характер.

– Он спас всех тех людей в Мидгарде, – молвил Хеймдалл. – Если бы не он, если бы остальные ему не поверили... Разрушителю никто не противостоял бы, а ледяные великаны уничтожили бы Асгард.

* * *

Пока Тор был в ссылке на Земле, Один погрузился в сон, и Локи стал царем Асгарда. Он использовал свои силы, чтобы заморозить Хеймдалла, затем открыл Биврест и отправился в Йотунхейм. Тогда-то Страж и понял, что наверняка Локи ранее помог трем ледяным великанам проникнуть в Асгард и стал виновником всех последующих событий.

Хеймдалл был очень расстроен. Он мог слышать и видеть все, что происходило в Девяти Мирах, однако не заметил чувства глубокого несчастья, которое подтолкнуло Локи на все эти деяния. Хеймдалл не сердился, не желал отомстить обманщику. Только грусть эхом отдавалась в нем. Неужели младший сын Одина не осознавал, что семья беспокоится о нем, любит его? Тор был для Локи настоящим братом, Фригга – любящей матерью. А Один одинаково относился к обоим сыновьям и не ставил ни одного выше другого. Хеймдалл мог только догадываться, насколько глубокой была боль Локи, раз он решил поставить все это под удар.

По возвращении в Йотунхейм Локи отправил Разрушителя на Землю, чтобы уничтожить Тора. А затем по соглашению с Лафеем ледяные великаны захватили Асгард. В последний раз.

Хеймдаллу оставалось лишь беспомощно наблюдать со стороны, как Тор, лишенный своей мощи и молота Мьельнира, лицом к лицу столкнулся с Разрушителем в небольшом городке. Его верные товарищи: Сиф, Фандрал, Огун и Вольштагг – прибыли в Мидгард, чтобы помочь ему, но оказались бессильны перед непобедимым разрушителем.

Разрушителя – созданное в Асгарде оружие массового уничтожения в форме человека – веками использовали для защиты мира, его жителей и секретов. Считалось, что гиганта невозможно уничтожить. И вот против него вышел Тор, теперь уже простой смертный, рискующий своей жизнью, чтобы спасти остальных в маленьком городке штата Нью-Мексико.

Казалось, сын Одина действительно научился смирению, однако было слишком поздно. Разрушитель прихлопнул его как муху, и его друзья подумали, что все кончено.

Но вдруг что-то произошло. Заколдованный молот Мьельнир прилетел из ниоткуда, рассекая воздух, и оказался в руке поверженного изгнанника.

Он доказал, что был достойным.

Кто ни возьмет молот, если достоин, будет обладать силой Тора.

Мгновенно вернув себе способности, бог грома сделал невероятное – тут же остановил Разрушителя. Мир в Нью-Мексико был восстановлен, однако ледяные великаны по-прежнему буйствовали в Асгарде, и Тору нужно было вернуться домой.

Несмотря на то что Хеймдалл был заморожен, он видел происходящее. Как только Тор показал себя, Страж понял, что ему нужно освободиться и открыть Биврест: от этого зависела безопасность Асгарда. Хранителя врат накрыло волной отчаяния, но, показав невероятную мощь и силу воли, Хеймдалл выбрался из ледяного заточения и повернул меч.

В мгновение ока Радужный мост доставил Тора в Асгард, чтобы он расправился с ледяными великанами. Но оказалось, что вторжение йотунов не было главной целью Локи.

Бог хитрости вел двойную игру и теперь пытался использовать Биврест, чтобы полностью уничтожить Йотунхейм. Хотя мост нужен для того, чтобы переносить людей на большие расстояния, пользоваться им нужно осторожно: если оставить его открытым на продолжительное время, он уничтожит мир, на который направлен.

Между Локи и Тором завязалась битва: брат пошел против брата. Тору стало ясно, что единственный способ остановить разрушение Йотунхейма и спасти бесчисленное количество жизней – это уничтожить Радужный мост, соединяющий Асгард с обсерваторией. Он ударил по пути Мьельниром, и легендарная тропа треснула.

Хеймдалл не сомневался, что у Тора все получится. Так оно и вышло. Но какой ценой! Мост был уничтожен, возможно, безвозвратно. Обсерватория оказалась отрезанной от остального мира.

Братья висели над бездной, ухватившись за край разбитого моста.

Тор выжил благодаря своевременному появлению воспрянувшего ото сна Одина и его крепкой хватке. Хотя Локи предал его и весь Асгард, бог грома все равно пытался спасти его.

Вот только тот не желал, чтобы его спасали. Он отпустил руку брата и полетел в бездну.

* * *

– Как Тор тогда подвергся испытаниям, так и ты сейчас подвергаешься им.

Слова Одина заполнили уши Хеймдалла, когда он повернулся, чтобы посмотреть на море асгардцев, собравшихся в тайном укрытии внутри горы. Он понял, что Всеотец был прав. Безопасность Асгарда – не города, не мира, а людей – была его долгом.

И он не подведет.

– Внизу ждут другие, – сказал Хеймдалл. Он посмотрел сквозь голый камень, лес и городские стены на тех, кто убегал и прятался от восставших воинов Хелы. – Я должен идти к ним.

– Я буду с тобой, – сказал Один. – Всегда.

Глава 7

Хеймдалл спускался с горы. Он знал эту скалистую местность так же хорошо, как обсерваторию, которая некогда была его домом. Каждый раз, покидая укрытие, Страж выбирал разные маршруты, чтобы оставаться незамеченным. Иногда это отнимало много времени, но было необходимо. Он не мог допустить ни малейшей возможности, чтобы Хела, Скурдж или мертвые существа наткнулись на хорошо протоптанную тропу, которая бы могла привести ко всему Асгарду.

По пути вниз Хеймдалл обдумывал слова Одина: о том, что это было его испытание и что Всеотец всегда будет с ним.

Обычно он не тратил времени на раздумья и сомнения, но сейчас их положение было таким отчаянным практически безнадежным, что он сам засомневался, смогут ли они выжить.

Достигнув подножия горы, Хеймдалл постарался свести все посторонние движения к минимуму. Он бесшумно пробрался через лес прямо к городу. Мертвые безмолвные воины были повсюду. Но Хела и Скурдж оставались во дворце. А это означало, что у Хеймдалла был шанс спасти людей и незаметно вывести их из города.

Он посмотрел сквозь колонны и стены и увидел людей в плотно запахнутых мантиях, собравшихся в брошенном здании и трясущихся от страха.

Мимо него пролетела бабочка, и внимание Хеймдалла привлек цвет ее крылышек: ярко-оранжевый.

* * *

– Хеймдалл! – воскликнул чей-то голос. Хранитель врат обратил свой взор на мужчину, произнесшего его имя, и поднял указательный палец к губам, призывая к молчанию. Мужчина покраснел и умолк.

Хеймдалл подошел к асгардцам. Не сказав ни слова, он махнул левой рукой, приказывая им следовать за ним. Вместе они прокрались по проходу. Страж посмотрел сквозь стену в конце коридора и увидел, что улица за ней пуста. Он вывел людей через дверь, а затем пошел следом за ними.

Обычно снаружи сновали толпы асгардцев, занимающихся повседневными делами, дети носились между взрослыми, вызывая у них улыбки или замечания.

Сегодня же было тихо, как в могиле.

– Ближе к стене, – прошептал Хеймдалл. Асгардцы последовали его указанию и пошли вниз по улице, прижимаясь к стенам зданий.

Никто не услышал ни звука, кроме Хеймдалла.

Никто не видел того, что видел он.

Так что люди практически побежали, когда он сказал:

– Патруль. Внутрь, быстро.

Один за другим асгардцы проскочили мимо него в небольшой дом. Хеймдалл практически затолкал последнего внутрь, прежде чем появился мертвый патруль Хелы.

Там, в темном здании, Хеймдалл наблюдал, как существа медленно проходили мимо в поисках намека на жизнь.

Они ничего не нашли.

Хеймдалл услышал вздохи облегчения вокруг, затем кое-что еще: кто-то звал его по имени.

Однако это были не люди из толпы. Голос доносился издалека. Через весь город. Через горы. Через Асгард.

Он снова услышал свое имя и на этот раз узнал того, кто звал его.

Тор.

Хеймдалл обратил свой взор в том направлении, откуда доносился голос. Он увидел оранжевую бабочку, обсерваторию и ледяных великанов в Йотунхейме, однако Тора он не заметил. Страж присмотрелся еще внимательнее и наконец увидел расплывчатые очертания сына Одина.

– Я тебя вижу, – тихо сказал Хеймдалл. – Но ты далеко.

Ему понадобилось приложить много усилий, чтобы сконцентрироваться, перенести свой взгляд на огромное расстояние и показать Тору, что происходило в Асгарде у него на глазах.

– Что здесь творится? – ошеломленно спросил сын Одина.

– Сам посмотри, – ответил Хеймдалл. Затем он махнул рукой, снова приказывая людям последовать за ним. Он бросил взгляд на дымящиеся руины Асгарда.

– Я отвожу беженцев в укрытие, созданное нашими предками. Но если оно падет, нашим единственным спасением останется Биврест.

– Ты говоришь об эвакуации жителей Асгарда? – спросил Тор, не веря своим ушам.

– Долго мы не продержимся, – тихо ответил Хеймдалл. Где бы бог грома ни был, он нужен был Хеймдаллу здесь и сейчас.

Связь разорвалась раньше, чем они успели еще хоть что-то обсудить, но Хеймдалл надеялся, что этого было достаточно, чтобы убедить Тора, насколько он необходим в Асгарде. Хеймдалл видел извивающиеся в небе вихри, тропы к другим измерениям, в одном из которых был Тор.

На какое-то время между их мирами образовалось окно.

Хеймдалл знал, что Тор придет.

Ему оставалось лишь надеяться, что это произойдет вовремя.

Глава 8

Хеймдалл направлял людей вниз по улице в сторону леса. Пока они мчались к холмам, его преследовало странное чувство...

Как будто за ним следят.

Ведя людей в горы, Хеймдалл оглянулся на Асгард. Его внимание привлек дым, поднимающийся над одним из домов. Сквозь него он увидел дворец и трон, на котором некогда восседал Один и который заняла Хела. Она отчаянно искала меч, который откроет Биврест и позволит покорить остальные миры.

Затем он заметил Скурджа. Тот стоял на балконе и вглядывался вдаль через бинокль.

Значит, предатель его засек.

Ну и пусть.

Хеймдалл смотрел на Скурджа до тех пор, пока лысый мужчина не начал явно дрожать.

Вот так. Страж хотел, чтобы наблюдатель понял: он знает, что тот его заметил. И хотя Скурдж решил объединиться с дочерью Одина против всего Асгарда, Хейм– даллу оставалось только надеяться, что, когда придет время, палач Хелы сделает правильный выбор.

И время пришло.

Глава 9

– Время еще есть.

– Но его очень мало, – отрывисто сказал Хеймдалл. Он не хотел обращаться к Одину в таком тоне, но положение стало довольно серьезным.

– Скурдж не скажет Хеле, что видел тебя, – произнес Всеотец. – Не сейчас. Он еще не лишился чести, знает, что ты делаешь, и в глубине души осознает, что так надо.

Хеймдалл оглянулся на людей, с трудом поднимающихся на гору. До убежища было уже недалеко, но все же им стоило поторопиться.

– От того, скажет он сразу или нет, суть не изменится, – сокрушенно произнес хранитель. – Даже если он сообщит ей об этом позже, она все равно явится сюда. И если мы будем еще здесь, боюсь, все станет бессмысленным.

– Значит, решение простое, – сказал Один. – Нужно уходить.

Хеймдалл грустно усмехнулся.

– Это ведь так просто, не правда ли?

– Нет ничего легкого, – молвил Всеотец. – Но я доверил бы такую миссию лишь немногим.

В горном убежище Хеймдалл оглядел асгардцев. Они казались утомленными, беспокойными, напуганными. И взрослые, и дети. Их было так много. Хеймдалл не знал, как вывести их всех из укрытия.

Но если они собирались уходить, действовать нужно было сейчас. Рано или поздно Хела придет, узнав, где находится Хофунд. Ее ничто не остановит, она уничтожит всех, чтобы заполучить меч и отправиться завоевывать Девять Миров.

– Внимайте мне! – молвил Хеймдалл, и от его голоса содрогнулись каменные стены. – Нам нужно отправляться сейчас же. Сюда... – Страж указал на длинный темный туннель. – Это ход на противоположную сторону горы. Я проведу вас, и мы вместе спустимся к Радужному мосту. Нам надо попасть в обсерваторию.

– В обсерваторию? – откликнулся чей-то голос. Хеймдалл присмотрелся и увидел пожилого мужчину, который был старше самого Одина. – А куда дальше?

– Биврест – наша единственная надежда, – откликнулся Хеймдалл. – Мы должны уходить, если хотим выжить.

– Мы бросим Асгард? А что скажет Один? – спросил старик. Он не сердился, скорее, был напуган.

«Что скажет Один? – Хеймдалл мысленно повторил его слова. – Может, стоит им открыться?»

– На то есть воля Одина, – молвил Хеймдалл, и рокот волной прошелся по собравшимся асгардцам. – Мы уже видели, на что способна Хела: сотни хладнокровно убитых эйнхерий. У них не было ни единого шанса. Мы потеряли храбрых воинов в лице Огуна, Вольштагга и Фандрала.

– Значит, мы сбегаем? – произнес другой голос.

– Мы пытаемся выжить, – поправил его Хеймдалл. – Другого пути нет.

– А где Тор? – крикнул кто-то еще. – Он бросил нас? Ему теперь нет дела ни до кого, кроме тех мидгардцев? Что насчет его собственного народа?

Страж разгневался от столь несправедливого обвинения.

– Мы уходим, – резко приказал Хеймдалл, проигнорировав вопрос, и прошел сквозь толпу людей к длинному темному туннелю.

* * *

– Не сердись на людей, Хеймдалл. Они делают выводы на основании того, что знают и видят. Было время, когда я тоже думал, что Тор бросил Асгард, – сказал Один.

Хранитель шел по туннелю, высеченному в скале. Асгардцы медленно двигались за ним.

– Ты вспоминаешь время, когда он был в Мидгарде, – возразил Хеймдалл. – Однако он был здесь, когда над нами нависла угроза со стороны темных эльфов. Именно он остановил Малекита и не позволил ему опустошить Асгард.

– Я его ни в чем не обвинял, – произнес Один. – Его действия против темных эльфов доказали, что мой сын ставит Асгард и его жителей превыше всего. Как и подобает любому моему подданному.

Хеймдалл шел все дальше вглубь туннеля. Время от времени он оглядывался, дабы убедиться, что все двигаются достаточно быстро. Посмотрев в пещеру, он увидел, что осталось лишь несколько сотен асгардцев. Оставалось надеяться, что они успеют уйти до появления Хелы.

– Что ты видел, когда говорил с моим сыном? – спросил Один. – Ты знаешь, где он?

– Я видел его лишь смутно, – ответил Хеймдалл. – Он очень далеко от Асгарда. С ним был... кто-то еще. Я видел его раньше. Друг твоего сына... человек по имени Бэннер.

– Да, – задумался Всеотец, – Тор говорил о нем. Один из Мстителей, я полагаю. Он умеет превращаться в тролля...

– Халк, – сказал Страж. – Так называет его твой сын.

– Их пути пересеклись неслучайно, Хеймдалл, – медленно произнес Один. – Для всего происходящего есть повод, причина, по которой Рагнарек вершится сейчас и от тебя так много требуется. То, почему Тор в скором времени окажется здесь и Бэннер – тоже.

Хеймдалл понял, что Один говорит правду. Во время короткого разговора с Тором он заметил, что рядом стоял кто-то еще. Они были далеко, и даже со своим усиленным зрением Хеймдалл едва мог разглядеть окружение бога грома. Но теперь он задумался: где бы Тор ни находился, был ли Бэннер все еще с ним?

– Надеюсь, ты прав, – сказал Хеймдалл. – Не уверен, что мы сможем выжить без помощи.

Глава 10

Рагнарек. Неизбежное уничтожение Асгарда.

Этот день был предсказан миллиарды лет назад. Из поколения в поколение асгардцы передавали сказание о том, как однажды появится Суртур и уничтожит весь Асгард.

Несмотря на то, что поведал ему Один и что показали ему его чувства, Хеймдалл едва мог в это поверить. Если Рагнарек действительно навис над ними, почему он не узнал об этом раньше?

В глубине души Страж ощущал, что пророчество правдиво. А если так и происходящие события – действительно начало конца для Асгарда, сможет ли Хеймдалл каким-то образом остановить Рагнарек? Даже если Тор подоспеет вовремя, и они смогут сражаться плечом к плечу, и к ним присоединятся союзники, смогут ли они изменить судьбу?

Но почему им мог грозить Рагнарек? Разве Тор уже не расправился с огненным демоном? Суртур сгинул. Хеймдалл лично стал свидетелем этого совсем недавно. Укрывшись в горах, он наблюдал за тем, как Тор отправился в мир огненного демона, Муспельхейм. Этот, казалось, опрометчивый, глупый поступок был частью тщательно продуманного плана. Он позволил приспешникам Суртура схватить себя. Сын Одина ждал подходящего момента, чтобы напасть на демона и сорвать с его головы Корону Черного пламени. В ту же секунду Суртур сгинул. Тор забрал корону и вернулся в свой мир. Хеймдалл с гор наблюдал, как он прятал реликвию в подземелье асгардского дворца.

Без короны Суртур неспособен был существовать ни в этом, ни в любом другом измерении. Он мог вернуть телесное обличье и возвратиться только в том случае, если корона соединится с Вечным пламенем. Но Вечное пламя тоже сокрыто в подземелье Асгарда, вход в которое закрыт для всех и которое серьезно охраняют.

«Весь город был под охраной, – напомнил себе Хеймдалл, – до появления Хелы».

Однако никто, будучи в здравом уме, не осмелится освободить столь ужасную силу, даже Хела. Если она сделает это, от Асгарда ничего не останется, а значит, ей некем будет питаться, чтобы стать сильнее.

Хеймдалл не знал, какое отношение Хела имела к Рагнареку и какие силы принесли ее сюда, к ним. В пророчестве ничего не говорилось ни о ней самой, ни о ее ненасытной жажде до жизненных сил асгардцев. Если Суртур должен выполнить предсказание, уничтожив Асгард, то какое отношение ко всему этому имела Хела?

Как будто прочитав его мысли, Один заговорил:

– Будь уверен, у нее тоже есть своя роль во всем этом. – Хеймдалл слышал, что голос Одина на сей раз был тише, но по-прежнему отчетливый и мощный.

– И какова она? – вслух спросил Страж.

Ответа не последовало, хотя Хеймдалл и не надеялся его услышать. К тому времени он уже дошел до конца длинного туннеля и стоял на свежем воздухе с противоположной от входа стороны. Следовавшие за ним асгардцы медленно выходили на свет, жмурясь от яркого солнца после столь долгого времени, проведенного в темном укрытии. Хеймдалл указал им на тропу, которую уже осмотрел. Сам он остался у входа в туннель, чтобы направлять отстающих. Путь опасный, но, если повезет, большинство успеет добраться до обсерватории. Он посмотрел назад в туннель, сквозь каменные стены, вход и вниз к подножию горы.

Они уже шли, Хела и Скурдж. Больше никого рядом с ними не было – ни намека на мертвых существ. Хеймдалл тяжело вздохнул. Он видел, на что способна дочь Одина. Он наблюдал с гор, как легионы бравых эйнхерий – лучших асгардских воинов – отдали свои жизни в напрасной попытке остановить Хелу, прежде чем она успеет причинить кому-либо вред. Никогда раньше он не видел ничего подобного. Ни ледяные великаны, ни темные эльфы – никто не мог так быстро и жутко расправиться с асгардскими воинами.

А еще был Огун.

Он командовал эйнхериями в тот день, когда защитники их мира впервые попытались остановить Хелу. Огун был родом из Ванахейма. Его народ – ваны – был благородным и достойным. Ваны славились тем, что мало говорили и много делали.

Бесстрашный воин отказался служить Хеле и противостоял ей до самого конца. Эйнхерии сражались до последнего и были полностью уничтожены. Но Огун цеплялся за жизнь. Хеймдалл видел, как ослабленный боец поднялся на ноги, все еще непокоренный и готовый защищать Асгард до самой смерти.

Именно эту цену Огуну и пришлось заплатить.

– Ты опечален, – сказал Один. – Это естественно.

– Только их смерть была неестественной, – с горечью произнес Хеймдалл, глядя вниз с горы, – каждого из них. Боюсь, я не могу оплакать их всех. К тому же будут новые жертвы.

Хранитель наблюдал, как асгардцы бок о бок спускались вниз. Он жестом приказал им ускориться. Хела и Скурдж были уже совсем близко к горному укрытию. Магия, защищавшая пещеру, долго не продержится против безграничных сил дочери Одина.

Хеймдалл глубоко вздохнул и посмотрел вдаль, на Биврест. Обсерватория не охранялась. Он пригляделся внимательнее, чтобы убедиться в отсутствии мертвых воинов Хелы.

Он искал знак, что-нибудь, что даст хоть малейшую надежду на спасение. Он надеялся увидеть бабочку.

Однако ничего не обнаружил.

Последние асгардцы выходили из туннеля, но Хеймдалл оставался позади них. Он наблюдал, как они спускались по крутому горному склону. Вот-вот его присутствие понадобится в начале колонны, и скоро он обязательно побежит вперед.

«Почему я мешкаю?» – подумал Хеймдалл. Он уже знал ответ, хоть и отчаянно не хотел этого признавать. Он должен был задать вопрос, которого так боялся, прежде чем перейти на следующую ступень своего опасного путешествия.

Хеймдалл собрался с духом.

– Всеотец, это правда?

Один ответил еще более тихим голосом, чем прежде:

– Что правда?

– Что ты мертв?

Глава 11

– Может ли Всеотец по-настоящему умереть?

Вопрос эхом отдавался в ушах Хеймдалла. Ему понадобилось время, чтобы осознать, что этот вопрос задал не Один, а он сам.

Страж ждал ответа, но так ничего и не услышал. Голос Одина становился все тише и тише, и теперь его совсем не было слышно, если он вообще до этого звучал.

Хранитель вспомнил, как начался их разговор на утесе возле океана, каким умиротворенным, спокойным казался Один. Конечно, царь Асгарда был уже мертв и довольно давно.

Хеймдалл знал это, однако не мог поверить. Он не хотел в это верить.

Но он знал, потому что лично видел, как это произошло.

«Я вижу все», – подумал Хеймдалл, и в ту же секунду дар стал казаться ему проклятием.

Он подавлял воспоминания до сего момента. Но теперь они нахлынули на него мощной волной, сбивающей с ног.

После своих происков с темными эльфами Локи заколдовал приемного отца и стер ему память. Затем отправил его в Мидгард, где Один был вынужден самостоятельно заботиться о себе, а сам принял облик царя Асгарда и занял его трон.

И никто ничего не заметил, включая Хеймдалла. Благодаря колдовству обманщику удалось скрыть правду. Именно этот «Один» объявил Стража врат предателем. Именно из-за него Хеймдаллу пришлось сбежать из города и спрятаться в горах.

Лишь спустя месяцы, когда Тор вернулся из Муспельхейма с короной Суртура, Хеймдалл понял, что «Один» был вовсе не Одином. Хранитель наблюдал из своего укрытия, как Тор прибыл в обсерваторию и его встретил Скурдж. Скурдж должен был объявить о появлении сына Одина, прежде чем предоставить ему аудиенцию с Все– отцом. Но Тор не любил подобных формальностей – во всяком случае, не с отцом – и полетел в город, а Скурджу пришлось пешком идти от обсерватории до дворца, сильно уступая в темпе наследнику асгардского престола.

Хеймдалл пристально наблюдал за происходящим. Когда Тор прибыл во дворец, его взору предстала странная картина. Один восседал на троне, ел виноград из рук дев и вместе со своими верноподданными смотрел представление. Пьеса была жалким подобием драмы, приукрашенной неправдоподобной смертью Локи в битве с темными эльфами. Актер, игравший Тора, горестно рыдал после «героического самопожертвования» Локи.

Когда представление закончилось, Один разразился аплодисментами и жестом приказал подданным последовать его примеру.

Хеймдалл, как и Тор, пребывал в полном замешательстве. Сын Одина, казалось, почуял, что что-то было не так. Через мгновение Тор начал действовать, прислушавшись к своей интуиции, и обман Локи раскрылся. Бог грома схватил брата, и они вместе отправились в Мидгард на поиски Одина.

Когда они наконец нашли его, тот был в горах Норвегии. Царь Асгарда смотрел на океан, спокойный, умиротворенный. Когда Тор и Локи прибыли туда, они поняли, что к отцу вернулась память. Хеймдалл подумал, что на Локи вот-вот должен обрушиться весь гнев Одина, однако с удивлением обнаружил, что Всеотец нисколько не сердится из-за предательства приемного сына.

Один извинился перед Локи за то, что не доверял ему.

То был первый раз, когда Хеймдалл услышал, чтобы Один упоминал Рагнарек не просто как легенду, а как событие, которое обязательно произойдет. Всеотец рассказал Тору и Локи об их сестре Хеле и о том, что она скоро придет в Асгард.

Один был так утомлен. Его тело исчезло на покрытом мхом утесе в Норвегии, превратилось в облако звездной пыли, которая рассеялась на полуденном солнце.

Затем появилась Хела.

Это была с самого начала неравная битва. Конечно, братья изо всех сил старались остановить Хелу. Но этого было недостаточно. Тор метнул Мьельнир, после чего любой другой противник был бы сразу повержен, но Хела остановила молот легким движением руки. Хеймдалл не мог поверить своим глазам. Она держала Мьельнир, словно он был обычным столовым прибором.

А затем стерла его в порошок, лишив Тора вверенного ему оружия.

Хеймдалл услышал, как Локи приказал Скурджу открыть Биврест. Он знал, что это было ошибкой. Тор тоже знал это и крикнул, чтобы тот не делал этого, но было уже поздно. Бриллиантовый луч ударил в землю прямо перед ними и унес Тора с Локи в Асгард.

А с ними и самого нежеланного гостя.

Хелу.

Как Хеймдалл и Тор того боялись, Бивресту было все равно, кого перевозить, – раз он взял Тора и Локи, значит, принял и Хелу. Хеймдалл пытался разглядеть, что происходило внутри Бивреста, но из-за энергетической волны это было практически невозможно. Следующее, что он увидел, когда Радужный мост закрылся, – это как Хела шла по обсерватории.

Тора и Локи не было.

Глава 12

– Быстрее! Нам надо торопиться! – приказал Хеймдалл асгардцам, подталкивая их вперед. Взглянув назад через плечо, он увидел то, что и ожидал. Хела нашла укрытие, вошла внутрь и разъярилась, не увидев ничего и никого. Но она знала, что асгардцы там были. Единственный выход лежал через туннель. Хеле понадобится совсем немного времени, чтобы догнать их. И тогда все будет кончено.

– Мы идем так быстро, как можем, – сказала девочка. – Но мы можем еще немного ускориться.

Хеймдалл посмотрел на нее и мгновенно ее узнал. Это была та самая малышка, которая столкнулась с ним вчера. Страж слегка улыбнулся смелому ребенку.

– Знаю, – произнес он.

– У меня есть меч, – призналась девочка, запустила руку под мантию, вынула из ножен небольшой клинок и протянула его Хеймдаллу. – Вот, посмотрите. Я умею с ним обращаться.

Хеймдалл взял меч и перекинул его в правую руку. Клинок был небольшим, таким можно максимум набить противнику шишку. Края не были заточены, он подходил скорее для тренировки молодых бойцов, чем для чего-то еще. Некоторые носили такие как показатель статуса. В битве от него толку будет немного.

Он знал все это, однако ободряюще кивнул и сказал:

– Очень умно носить с собой оружие. – Он несколько раз рассек им воздух, а затем сделал выпад, словно нанося смертельный удар, затем вернул меч девочке. – Как тебя зовут?

– Сольвейг, сэр, – ответила девочка. Она взяла меч и убрала его обратно в ножны.

Подгоняя людей вниз по склону, Хеймдалл шел рядом с Сольвейг.

– Это древнее имя, – задумчиво сказал Страж. – Оно значит «из рода сильных».

– Да, сэр, – подтвердила его спутница.

– И ты стараешься быть сильной ради своей семьи? – спросил Хеймдалл.

Девочка кивнула.

– Да, сэр. Но я способна на большее. Я точно знаю. Я хочу сражаться!

Голос Сольвейг перешел на крик. Отец девочки подбежал и нежно взял ее за плечи.

– Простите, – извинился он. – Боюсь, она упряма, как я.

– Позаботься о своей семье, Сольвейг, – сказал Хеймдалл, опустившись на колени и положив правую руку на плечо девочки. – Ты нужна им. Ты должна защищать их от любой опасности, которая появится на нашем пути.

– Но я могу помочь вам! – взмолилась Сольвейг.

Хеймдалл посмотрел ей прямо в глаза и увидел пылающий в них огонь. Девочка и правда была отважной. В этих глазах он увидел слабый проблеск надежды.

Затем он что-то услышал.

Звук был очень тихий.

Но так всегда все и начинается.

– Стоять! – крикнул Хеймдалл. Его приказ волной прокатился по веренице людей вверх и вниз, пока все до единого не прекратили спуск и не замерли на месте. – Всем ни с места, – приказал Страж. Он положил правую руку на рукоять меча и побежал вглубь леса.

* * *

Это было непросто, но Хеймдалл смог не обращать внимания на звук собственных шагов, пока лавировал между деревьями. Он пытался найти источник шума, который услышал.

Звук шагов.

Там, впереди.

Как только он установил направление, откуда шел шум, Хеймдалл присмотрелся. Впереди было какое-то облако... Чем пристальнее он вглядывался вдаль, тем хуже видел. Что-то создавало помехи.

Или кто-то.

Хела.

Звук усиливался, и Хеймдалл с трудом разглядел приближающиеся фигуры. Однако он знал, кем они были. Он мог узнать мертвых воинов где угодно.

«Должно быть, Хела отправила их, чтобы преградить нам путь, – подумал Хеймдалл. – Если мы хотим добраться до обсерватории и сбежать при помощи Бивреста, я должен убрать этих существ с нашего пути».

– Я знаю, что вы здесь! – крикнул Страж. – Покажитесь!

Его голос эхом отразился от деревьев. Ответа не последовало. Хеймдалл ждал. Фигуры были размытыми, но он видел, как они подходили.

Где-то хрустнула ветка. Затем еще одна.

Он не шевелился.

Фигуры приближались.

В воздухе висела звенящая тишина.

Хеймдалл ждал.

Затем он развернулся, словно собираясь уходить.

Первое существо бросилось на хранителя, намереваясь убить его.

Хеймдалл резко развернулся, сжимая Хофунд обеими руками. Лезвие вонзилось прямо в живот мертвеца, и воин повернул меч влево, аккуратно рассекая тело пополам.

Справа от Хеймдалла появился другой противник, угрожающе размахивающий булавой. Существо взмахнуло цепью и направило металлический шар прямо в лицо Стража.

Со скоростью прирожденного воина Хеймдалл остановил шар Хофундом. Раздался звон металла о металл. Цепь обмотала лезвие, и существо дернуло ее изо всех сил, пытаясь обезоружить хранителя врат.

Вместо того чтобы вцепиться в оружие покрепче, Хеймдалл сделал наоборот: он выпустил Хофунд.

Меч и булава полетели в мертвеца с такой скоростью, что сбили его с ног. Хеймдалл воспользовался преимуществом. Он схватил меч с все еще намотанной на него цепью и обрушил его на нападавшего.

Затем Хеймдалл встал, оглянулся и прислушался.

«Эти двое были одни», – подумал он. Они отправили ищеек, чтобы найти нас.

Хеймдалл обернулся и посмотрел вверх на гору. Он понял, что больше не видел ни Хелу, ни Скурджа.

Куда они делись?

Глава 13

– Когда он по-настоящему понадобится тебе, то сам придет.

Слова Одина крутились в голове Хеймдалла. Однако действительно ли они принадлежали Всеотцу? Или же все это просто плод его воображения?

Этого Страж не знал. К тому же ему было совершенно все равно.

Хранитель врат посмотрел вдаль сквозь горы, суровые рельефы, холмы, врата Асгарда и стены дворца и увидел, что Хела и Скурдж вернулись. Конечно, они могли погнаться за асгардцами через туннель, дочь Одина могла мгновенно остановить беглецов и высосать жизнь из каждого,

Но она этого не сделала. Почему?

Хеймдалл увидел ответ на свой вопрос.

Во дворце был сам сын Одина.

Он вернулся, как и предсказывал Всеотец.