Текст книги "Мег. Дьявольский аквариум"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Глава 39

На борту «Дубайленда I»

Филиппинское море

– Что значит – лопнул трос?

– Мистер Макрейдс, по словам капитана Сьютса, произошла авария. – Темно-карие холодные глаза бин Рашиди невозмутимо встречают гневный взгляд Мака. – Лаборатория и «Эбис глайдер» покинули Панталассу, однако они застряли на дне Филиппинского моря на глубине семи тысяч восьмисот футов. Но мы пошлем за ними спасательный подводный аппарат с другим тросом только после того, как получим то, что нам нужно.

– Пока мы здесь переливаем из пустого в порожнее, у Дэвида может закончиться воздух.

– Тогда мой вам совет. Кончайте болтать и начинайте инструктировать вашего монстра. Как только лиоплевродон выплывет на поверхность, мы предоставим в ваше распоряжение «Синкай», чтобы вы могли прикрепить другой трос… но только если вы предоставите свою команду. Таковы мои условия, мистер Макрейдс. И я не собираюсь добавлять к этому ВИП-ложу на стадионе «Пасифик-Белл-Парк» или мирный договор между Израилем и ХАМАС. – Бин Рашиди самодовольно улыбается.

Маку требуется вся его выдержка, чтобы не врезать ноутбуком бин Рашиди. Оттолкнув Ибрахима аль-Хашими, Мак пулей вылетает из рулевой рубки.

Бин Рашиди поворачивается к морскому биологу:

– Гарпунная пушка, заряженная радиометкой… Она в рабочем состоянии?

– Да. Установлена на носу траулера.

– Будьте готовы, мой друг. Она может нам понадобиться.

Панталасса

Самка лиоплевродона выплывает из морских глубин, ее длинное туловище весом 200 000 фунтов легко разрезает воду, не оставляя даже ряби. Она не видит Ангела, но чует ее кровь и ощущает вкус мяса мезозавра. Нацелившийся на добычу монстр осторожно поднимается по спирали, чтобы не выдать своего присутствия.

Однако Ангел, которую Мать-Природа снабдила лучшим в мире сенсорным аппаратом, обнаруживает противницу уже на подходе. Ампулы Лоренцини акулы фиксируют электрические импульсы от бьющегося сердца плиозавра. Угол и скорость подъема лиоплевродона такие же, как у атакующей тюленя большой белой акулы, и это представляет для мегалодона реальную угрозу.

Ангел короткими мощными рывками нарезает круги вокруг останков мозазавра, хищнические инстинкты не позволяют ей покинуть добычу.

Тем временем в мозг акулы внезапно поступает другой сигнал. Он стимулирует ее обонятельный центр, выманивая на поверхность. Мег приходит в крайнее возбуждение. Угроза нарастает. Противник медленно, но верно подбирается снизу.

Зажав в челюстях останки мозазавра, Ангел начинает подъем, ее хвостовой плавник с силой молотит воду.

Самка лиоплевродона, оставив прежние уловки, прибавляет скорость и сокращает разрыв между ней и намеченной целью до пятидесяти футов. Разинув челюсть, она делает рывок вперед, чтобы ухватить Ангела за хвостовой плавник, но внезапно ее подхватывает ревущий поток воды.

Течение Панталассы относит лиоплевродона в сторону, заставляя принять горизонтальное положение. Справившись с течением, плиозавр продолжает подъем, но мегалодон уже исчез.

Гигантская самка в очередной раз пытается уловить запах мега. Извиваясь всем телом, как крокодил, она поднимается к подземному потолку, чтобы продолжить погоню.

Лаборатория висит на боку, внутри полный разгром. Оборудование валяется хаотичными кучами, мониторы компьютеров разбиты, книги погребены под рухнувшими полками. Помещение окутано тьмой, только за находящимся на последнем издыхании запасным генератором моргает слабый свет.

Дэвид на четвереньках пробирается через завалы нижнего уровня к системе жизнеобеспечения. Сам агрегат прикручен к полу, но бак для воды накренился, препятствуя притоку драгоценной влаги в блок электролиза, а следовательно, и поступлению воздуха.

– Дэвид, там твой отец!

Скатившись по полу в сторону лестницы, Дэвид перебирается на накренившийся второй уровень. Кайли уже расчистила дорожку к иллюминатору и теперь, приникнув к толстому акриловому стеклу, смотрит на море, купающееся в красном свете наружных огней лаборатории.

Лаборатория лежит на самом краю зияющего входного отверстия. Чуть поодаль виднеется нос «Эбис глайдера», кабина пилота которого придавлена титановой сферой.

– Папа! – Порывшись в груде разбитого оборудования, Дэвид находит рацию. – Папа, ты меня слышишь?

– Я… здесь. – Джонас, висящий под чудовищным углом на сиденье, отстегивает ремни безопасности и падает на верхний люк перевернутой спасательной капсулы, заклиненной под днищем лаборатории.

– Ты не ранен? Как дела?

– Бывало и лучше. А что у вас?

– Система жизнеобеспечения не работает. Мне нужно найти способ залить туда воду.

– Придумай что-нибудь. Единственная хорошая новость – это то, что мы выбрались из Панталассы. Теперь они могут прислать нам другой подводный аппарат с новым тросом.

– Папа… у меня для тебя плохие новости.

Из туннеля поднимается Ангел, ее белая шкура мерцает на экране ночного видения, челюсти сжимают то, что некогда было сорокафутовым мозазавром. Оказавшись в Филиппинском море, Ангел выпускает обглоданный скелет и обходит кругом вход в туннель.

Дэвид прижимает лицо к иллюминатору, чтобы посмотреть, как ведет себя Ангел.

– Папа, она очень возбуждена. Никогда не видел ее такой.

Взглянув на монитор сонара, Джонас обнаруживает поднимающуюся в туннеле яркую точку:

– Это лиоплевродон. Он поднимается за ней. Дэвид, держись!

Лиоплевродон выплывает из входного отверстия, но Ангел, которая уже пошла в атаку, успевает ухватить вытянутыми челюстями более крупную соперницу.

Однако Ангелу не справиться с самкой плиозавра – слишком крупной и слишком проворной. Челюсти акулы соскальзывают с мускулистого торса лиоплевродона размером с военно-транспортный самолет С-5, не зацепив даже переднюю ласту. Столкновение обходится мегу потерей двух передних зубов.

Демонстрируя хорошую реакцию, плиозавр откатывается подальше от смертоносных челюстей акулы и кусает ее за спинной задний плавник, пробив восьмидюймовыми иглами зубов антенну нейротрансмиттера.

Два титана сплелись в смертельной схватке, не обращая внимания на сети, которые уже сбросили с «Тонги».

На борту «Тонги»

Филиппинское море

С востока надвигаются штормовые облака, послеполуденный ливень обрушивается на работающих на главной палубе моряков.

Растянувшись на трубе, измученный Монти почти отрешенно наблюдает за тем, как его дядя Джеймс наседает на корпулентного инженера:

– У тебя шесть лебедок! А мне нужна только одна.

– Повторяю еще раз для дураков, Макрейдс. Две лебедки на одну сеть, три сети в воде. Приказ бин Рашиди. Он ничего не говорил насчет спуска «Синкая». Да и вообще, уж можешь мне поверить, при наличии двух монстров там, внизу, это неповоротливое ведро с болтами, пожалуй, последнее место, где тебе сейчас захочется оказаться. – Отвернувшись от Мака, Джон Лебланк отправляется поторопить команду, обслуживающую лебедки на носу танкера.

Мак продолжает наседать на Лебланка:

– Последнее место, где мне сейчас хотелось бы оказаться, – это подводная лаборатория. Мой крестник застрял там, попав в ловушку. И он задыхается! Так что я хочу буксировочный трос и этот японский подводный аппарат в воде прямо сейчас или…

– Или что? – Лебланк, поддерживаемый с тыла тремя промокшими, заляпанными сажей матросами, поворачивается к Маку. – Послушай, приятель, как только мы выудим из моря нового домашнего питомца бин Рашиди, мы спустим на воду подводный аппарат. А пока не путайся, черт тебя дери, под ногами!

Тем временем дождь уже льет стеной. Монти неохотно поворачивается на другой бок. На горизонте появляется большое судно. Это «Могамигава» – супертанкер того же класса, что и «Тонга». Супертанкер, все еще на приличном расстоянии от «Тонги», готовится к водному слалому: он сбрасывает скорость и маневрирует, давая то передний, то задний ход и меняя курс. Капитан «Могамигавы» пытается подвести свое судно как можно ближе к «Тонге».

Монти задумчиво смотрит на приближающееся судно, в его голове брезжит некая идея, похороненная под лавиной разношерстных мыслей. Большой корабль… Молись за Дэвида. Молись за корабль. Богомол не может оплодотворить самку, пока его голова прикреплена к телу. Самка начинает спаривание, оторвав самцу голову. Безголовое насекомое живет еще девять дней, после чего умирает от голода. Правши живут на девять лет дольше, чем левши. Белые медведи левши. Интересно, а Джонас Младший левша?

Монти хлопает себя по лбу, пытаясь сосредоточиться. Танкер, танкер, танкер, танкер. Как танкер может помочь Дэвиду? Танкеры такие большие, что не могут остановиться. Блохи могут прыгать на расстояние, в триста раз превышающее длину их тела. Муравьи могут вытягивать груз, в тридцать раз превышающий их вес. Танкеры могут вытянуть подводный аппарат со дна. Это называется эффектом Вентури…

Мак хватает Монти за воротник:

– Пошли со мной. Нужно, чтобы ты помог мне привязать буксировочный трос к «Морскому дьяволу».

– Танкеры могут поднять со дна подводные аппараты!

– Я знаю. Но сперва нам нужно прикрепить буксировочный трос.

– Нет, дядя Джеймс. Не надо!

Два суперхищника отрываются друг от друга, у обоих кровоточащие раны, но пока ничего смертельного.

Лиоплевродон царствует в Панталассе десятки миллионов лет. Эволюция этого вида от среднего размера морской рептилии до гигантского животного с жабрами позволила ему установить господство в своем ареале. С тех пор как большая самка достигла зрелости, никто не осмеливался оспаривать ее доминантность, даже представители собственного вида. Однако врожденная свирепость мегалодона в сочетании с силой укуса его челюстей делает эту акулу грозным противником и реальной угрозой самому существованию лиоплевродона.

Сделав выбор в пользу менее рискованного пути к победе, лиоплевродон быстро уходит на глубину, заложив вираж в сторону брошенных останков мозазавра. Одним молниеносным движением большая самка подхватывает со дна обглоданную тушу мозазавра, после чего стремительно плывет к входному отверстию, чтобы покинуть поле боя через туннель.

Однако, в отличие от зазубренных зубов мега, гладкие и узкие клыки плиозавра предназначены не для захвата, а для прокалывания. Самка плиозавра не удерживает добычу, и ей приходится перехватывать растерзанную тушу снова.

ХРУМ!

На всех парах подлетев к лиоплевродону, Ангел таранит головой мускулистую шею противницы, увлекая за собой стотонного голиафа на илистое морское ложе. Однако шея плиозавра слишком толстая даже для вытянутых челюстей Ангела, и все же морское дно дает ей некое преимущество, позволяя вонзить нижние зубы по корень, а верхние – до линии десны в толстую шкуру плиозавра.

Раненая самка плиозавра отчаянно извивается, пытаясь освободиться, но соперница буквально пригвоздила ее ко дну. Любое резкое движение лиоплевродона заставляет мега яростно мотать головой. В результате семидюймовые зазубренные зубы пропиливают толстый мышечный слой шеи большой самки, впиваясь в нервные окончания.

Самку лиоплевродона парализует от сильной боли.

Она перестает сопротивляться, признавая свое поражение.

Обездвижив противницу, Ангел не ослабляет мертвой хватки. Но лишь до поры до времени.

А время Дэвида и Кайли Сифурт, можно считать, практически вышло. Запасной генератор сдох, воздух закончился, в обесточенной лаборатории с каждой минутой становится все холоднее. Лежа рука об руку на наклонном полу нижнего уровня, юная пара вглядывается в удушающую темноту в ожидании смертного часа.

Первым начинает задыхаться Дэвид.

Кайли сжимает его руку:

– Дэвид, я выйду за тебя замуж. Но я хочу, чтобы свадьба была весной. Так что держись. Дэвид Тейлор, ты меня слышишь? Теперь тебе не удастся уйти в кусты!

Дэвид улыбается в темноте, по его щекам катятся слезы.

Сдавленный голос отца выводит Дэвида из бессознательного состояния:

– …дождись, пока лаборатория не ударится о днище супертанкера, после этого открывай люк и плыви к поверхности. Дэвид, ты меня слышишь? Если не можешь говорить, хотя бы подай сигнал, что ты меня понял! Дэвид! – (Кайли ползет к рации и дважды стучит по микрофону.) – Хорошо! Детки, держитесь поближе к люку. Я уже слышу, как на нас нацелился супертанкер!

Кайли хватает Дэвида за руку и трясет, пытаясь привести в чувство. Затем, вонзив ногти в его запястья, тащит парня в сторону люка… и тут над ними словно простирается рука Господа: сфера начинает подниматься к поверхности.

Супертанкер «Могамигава» водоизмещением 300 000 тонн и длиной 1100 футов на скорости шестнадцать узлов проходит мимо замершего однотипного судна, его кильватерный след тащит за собой «Тонгу» на четверть мили на восток. Мощный киль «Могамигавы» вспахивает поверхность Тихого океана, оставляя за собой вакуум, который затягивает и тащит вверх лабораторию, «Эбис глайдер», рыболовные сети, останки мозазавра и двух сцепившихся в смертельном объятии монстров.

Лаборатория начинает бешено вращаться в темноте, центробежная сила прижимает Дэвида с Кайли к полу, их руки хватаются за кремальеру, открывающую люк.

Динь-дон!

Титановая сфера ударяется о стальной корпус супертанкера. Кайли крутит открывающую люк кремальеру, в лабораторию проникает голубая струйка воды, которая тут же превращается в бурный поток, срывающий крышку люка. Титановая сфера два раза ударяется о киль супертанкера, задев гребной вал, и начинает тонуть.

Держа своего бесчувственного возлюбленного за шею, Кайли выволакивает его из открытого люка в бушующий Тихий океан. Лаборатория резко уходит вниз, а Кайли с Дэвидом стрелой летят вверх, увлекаемые проходящим мимо танкером.

Кайли жадно хватает открытым ртом живительный воздух, потом трясет Дэвида… Бесполезно. Бережно поддерживая его голову, Кайли делает Дэвиду дыхание рот в рот до тех пор, пока синюшный цвет его лица не бледнеет и Дэвид не начинает отхаркивать морскую воду.

Кайли плывет на спине, положив голову Дэвида между грудей. Затянувшие небо грозовые облака поливают их холодным дождем.

Дневной свет пьянит Кайли.

– Дэвид, ложись на спину и дыши. Детка, просто дыши.

Сделав несколько судорожных вдохов, Дэвид поднимает глаза навстречу проливному дождю. Онемевшие члены постепенно оживают.

– Но как? Как? – спрашивает он Кайли.

– Произошло чудо.

– Мой отец?

– Я… я не знаю.

Дэвид убирает голову с груди Кайли и начинает барахтаться в море. Они дружно обшаривают глазами поверхность воды, но высокие волны закрывают поле зрения.

Корма «Тонги» виднеется в сотне ярдов от них. На борт танкера поднимают какое-то огромное животное. Его туловище запуталось в сети, однако хвост, который остается свободным, яростно хлещет по корпусу судна.

Дэвида бросает в дрожь:

– Ангел…

Фейсал бин Рашиди вприпрыжку бежит по проходу «Тонги» навстречу Лебланку, за которым следует Брайан Сьютс:

– Кто отдал приказ «Могамигаве» пройти мимо нас? Отвечайте!

– Я отдал. – К ним присоединяется Мак. – Но назвался тобой. Когда общался с ними по рации, то, наверное, говорил как форменный придурок, потому что они мне поверили.

– Капитан, уберите этого человека с моего судна! Пусть Тейлоры гниют на дне…

– Вон там! – Монти стоит у леера левого борта, через бинокль вглядываясь в бурную поверхность моря. – Двое выживших! Похоже, это Дэвид с Кайли!

Брайан Сьютс забирает у Монти бинокль, чтобы лично удостовериться. После чего включает уоки-токи:

– Капитан Гоубер, у нас двое выживших в воде в ста ярдах к западу. Отшвартуйте траулер и поднимите их на борт!

– Есть, сэр!

– Нет! Свяжитесь с «Могамигавой» и прикажите им вернуться. Затем освободите сеть от этой твари и найдите лиоплевродона!

– Есть, сэр! Но только после того, как мы поднимем на борт моих пилотов. Макрейдс, перебирайтесь на траулер. Проследите, чтобы они выполнили мои приказы.

– Будет сделано!

– А вот и он! – Монти тычет пальцем вниз, на гигантское животное с темной спиной, которое кружит в воде под бьющимся в сетях мегом.

Фейсал бин Рашиди подбегает к лееру, таращась на чудовищное животное:

– Невероятно! Инженер, готовьте сети!

На изумленных глазах бин Рашиди плиозавр уходит под воду.

– Дэвид, вон там! Я вижу спасательную капсулу твоего отца. – Кайли машет рукой в сторону «Тонги».

В сорока ярдах от них акриловая спасательная капсула подпрыгивает на волнах.

Они подплывают к спасательной капсуле – Кайли с одного бока, Дэвид с другого, – используя обломки крыльев «Эбис глайдера» в качестве плавсредства.

Прижав лицо к стеклу, Дэвид заглядывает внутрь.

Отец, частично пристегнутый ремнем безопасности, не подает признаков жизни.

– Папа! – Дэвид барабанит рукой по кабине пилота. – Папа, ты меня слышишь?

– Эй, Дэвид… – Кайли показывает на танкер.

Дэвид поднимает глаза и видит лиоплевродона в прыжке. Монстр, высунув на тридцать футов из воды гигантскую голову, впивается чудовищными челюстями в основание трепещущего хвоста Ангела.

Ангел отчаянно бьется в сети, кровь брызжет фонтаном.

Лиоплевродон, извиваясь, как крокодил, висит у Ангела на хвосте и отказывается разжимать челюсти. Под действием веса монстра его зубы все глубже впиваются в плоть мега, насквозь протыкая толстые мышцы и хрящи.

Мегалодон бьется в агонии, когда хвостовой плавник безжалостно отделяется от его тела.

Лиоплевродон ныряет обратно в море. Кровь хлещет струей из смертельной раны, забрызгивая борт танкера, красной лужей расплываясь по воде.

Кайли удивленно смотрит на свою грудь, уже покрытую липкой жидкостью. Неужели течение успело так быстро разнести ошметки плоти мегалодона? Девушка поворачивается и, к своему ужасу, обнаруживает рядом с собой растерзанные останки мозазавра. В приступе паники она молотит ногами и, взбивая розовую пену, пытается забраться на спасательную капсулу «Эбис глайдера».

Дэвид, который продолжает вглядывается в стекло спасательной капсулы, обнаруживает, что отец начинает ворочаться. Вне себя от счастья, Дэвид поднимает глаза на Кайли, на лице парня играет радостная улыбка… которая мгновенно сменяется гримасой ужаса. Страх охватывает каждую клеточку его тела, когда появившаяся откуда-то снизу огромная крокодилья пасть открывается, чтобы схватить останки мозазавра…

…а вместе с ними и Кайли!

Девушка издает предсмертный хрип, острые, как иглы, зубы вонзаются в ее тело. Она бросает на Дэвида оторопелый взгляд и исчезает в кровавой волне.

Из груди Дэвида вылетает душераздирающий крик, он стучит кулаками по стеклу спасательной капсулы, умоляя отца очнуться. И когда измученный разум отказывается выдерживать весь этот ужас, Дэвид теряет сознание.

Лежащий на дне спасательной капсулы, Джонас открывает глаза и видит, как монстр тащит Кайли на глубину, чтобы сожрать в один присест. Отвернувшись, Джонас обнаруживает бледное лицо сына, медленно уходящее под воду.

Джонас рывком открывает крышку аварийного люка. Высунувшись наружу, хватает Дэвида за волосы и втаскивает безжизненное тело в открытый люк.

Попав в водоворот, образованный плывущим лиоплевродоном, спасательная капсула вращается, словно гигантская чашка. Монстр кружит под поверхностью моря, оценивая качающийся на волнах объект.

Однако и монстра, и спасательную капсулу уже засекли на траулере. Стоящий на носу Ибрахим аль-Хашими стреляет из гарпунной пушки. Гарпун с радиометкой со свистом пролетает по воздуху и вонзается в широкую спину плиозавра.

Лиоплевродон уходит под воду с военным трофеем: останками мозазавра.

Мак кидается на нос траулера и смотрит вниз.

Джонас, бледный как смерть, обезумевший от горя, прижимает к груди безжизненное тело сына.

– Джей Ти? С Дэвидом все в порядке?

– Он жив. Правда, я сомневаюсь, будет ли он теперь хоть когда-нибудь в порядке.

Эпилог

Монтерей, Калифорния

Два месяца спустя…

Несмотря на то что ему всего сорок шесть, Тим Шульте уже седой как лунь. Издержки профессии психиатра. Открыв дверь своего кабинета, он приглашает ожидающих в приемной пациентов.

Дэвид Тейлор одет в белую футболку и выцветшие джинсы, на правом запястье – фирменная широкая головная повязка «Сан-Франциско форти найнерс». Длинные каштановые волосы свисают неопрятными лохмами до лопаток. Рухнув в кожаное кресло, Дэвид начинает рассматривать дипломы Шульте. Взгляд миндалевидных глаз, обведенных черными кругами, абсолютно пустой.

– Итак? Ты уже целую неделю принимаешь новые лекарства. Ну как, сон наладился?

– Нет.

Шульте что-то записывает в блокноте:

– Давай попробуем попринимать их еще неделю. Химии мозга нужно приспособиться, а это дело небыстрое. А как насчет ночных кошмаров? Ты по-прежнему просыпаешься от собственных криков?

– Да.

– Каждую ночь?

– Если только я хорошенько не приму на грудь.

– И как часто это происходит?

– Каждую ночь.

– А ты не находишь, что это уже некоторый перебор?

– Химии мозга нужно приспособиться, а это дело небыстрое.

– Дэвид, терапия тебе не поможет, пока ты сам не начнешь активно участвовать в лечении. – (Дэвид не отвечает, тупо глядя в окно.) – Твоя мама сказала, ты съехался с Монти. У этого парня биполярное расстройство.

– А в чем проблема?

– Это ты мне скажи.

– Он все время что-то бормочет, ну а я кричу по ночам. Два сапога пара.

– И вы вдвоем напиваетесь. – Психиатр ждет ответа, но Дэвид упрямо молчит. – Насколько я понимаю, твой отец связался с родителями Кайли. Он сказал, они хотят с тобой познакомиться. Для тебя это, возможно, будет даже неплохо. Делить горе с другими людьми – полезно для души.

Дэвид медленно обводит глазами кабинет, остановив наконец взгляд на докторе Шульте:

– Горе – очень странная штука. Когда любимый человек умирает, скажем, от рака, то это реально большое горе. Ты чувствуешь внутри пустоту. Ты делишь свое горе с другими. Но рано или поздно идешь дальше. Но есть и другое горе… скажем, такое, например, как если бы я засунул ствол вашей жене в рот и разнес бы ей голову на миллион кусков. Такое горе куда труднее пережить. В принципе, у тебя есть три возможных варианта. Первый – выбрать самый простой выход из положения. – Дэвид стягивает с запястья головную повязку, демонстрируя три распухших красных разреза, стянутых швами, на внутренней поверхности руки. – Но этот вариант работает лишь до тех пор, пока ты не начинаешь думать о последствиях твоего шага, о том, что ты отправляешь свою семью в ту адскую дыру, в которой барахтаешься сам. И ты понимаешь, что это не так уж и круто. Второй вариант – молчать, когда приходится говорить обо всем этом дерьме с профессиональными утешителями вроде вас, как будто слова, сказанные в этой комнате, способны хоть что-то изменить.

– Ну а третий вариант?

Дэвид с каменным выражением лица смотрит в голубые глаза психиатра, затем встает, собираясь уходить, но на пороге останавливается:

– Это наш последний сеанс. Мы с Монти ненадолго уедем. Скажем так, в деловую поездку.

– И ты находишь это хорошей идеей? Тебя всего лишь три недели назад выписали из больницы.

– Угу, все верно. Но по сравнению с двумя первыми доводов в пользу этого варианта куда больше. Надеюсь, вы мне приснитесь. Там и увидимся. – Прощальный взмах руки – и Дэвид покидает кабинет.

Пролив Хуан-де-Фука

Остров Ванкувер, Британская Колумбия

Северо-западное побережье Британской Колумбии тянется почти на семнадцать тысяч миль, захватывая бесчисленное количество островов, узких заливов и бухт. Ванкувер, самый крупный остров канадской провинции Британская Колумбия, отделен от континента проливом Хуан-де-Фука – узким водным протоком, соединяющим Пьюджет-Саунд и пролив Джорджии с Тихим океаном. Эти богатые питательными веществами воды отличаются большим разнообразием морской фауны, поскольку служат кормовой базой как для местных, так и для мигрирующих видов горбатых и серых китов, косаток и малых полосатиков. Местные рыбаки ловят в соленых водах вблизи острова Ванкувер чавычу и кижуча, морского окуня и терпуга, а также гигантского палтуса, который является основной хищной рыбой на северо-западе Тихого океана.

И вот теперь еще один вид хищников выбрал эти океанские воды в качестве своего нового дома.

Косатки оказались здесь в ходе миграции, причем местные киты-убийцы самым загадочным образом исчезли из этого района несколько недель назад. В стаде насчитывается шесть китов: две зрелые самки, два теленка, молодой самец и тридцатифутовый бык весом двенадцать тысяч фунтов. В течение дня они плыли вперед примерно в одном и том же темпе. Однако ночью резко замедлились для кормежки.

Большой самец чувствует беспокойство. Издавая мелодичные звуки, он сканирует темное море с помощью естественного механизма эхолокации, после чего ведет свое стадо к месту следующей кормежки.

Убоина совсем свежая: окровавленная туша серого кита плавает на поверхности океана. Сперва кормятся самки, вырывая трехдюймовыми коническими зубами здоровенные куски мяса из туши, детеныши подбирают ошметки.

Внезапно самец чувствует присутствие какого-то крупного животного, движущегося вдоль дна. Существо, которое кружит внизу, длиннее быка и в три раза больше в объеме. Хлопая хвостовым плавником по воде, бык сгоняет стадо вместе… и в этот самый момент появляется второй хищник, стремительно идущий на сближение.

Одна из самок ведет стадо на север, остальные охраняют телят. Молодой самец защищает стадо с тыла, матерый бык плывет внизу, чтобы отразить атаку из глубины.

Лиззи нападает с поверхности воды, отвлекая быка. Бык проплывает мимо самки косатки, чтобы схватиться с агрессором-альбиносом, а тем временем Бела атакует снизу. Поднявшись стрелой вверх на скорости двадцать узлов, свинцово-серая сестренка наносит быку удар в грудь между ластами, затем поднимает его над водой и вгрызается зазубренными зубами в незащищенное брюхо!

К сестре быстро подключается Лиззи. Одним чудовищным движением челюстей она напрочь откусывает самцу косатки спинной плавник.

И пока меги терзают старого вожака, стадо поспешно меняет курс.

Ни одно животное не осмелится приблизиться к добыче сестренок. Никто не станет оспаривать установленный ими закон: отныне и навек пролив Хуан-де-Фука принадлежит Carcharodon megalodon. Именно в этих водах Белль и Лиззи дадут жизнь новому поколению мегов. Детеныши будут спасаться от кровожадных мамаш в скалистых ущельях и на мелководье до тех пор, пока и они тоже в один прекрасный день не станут достаточно крупными молодыми мегами. Вынужденные захватывать другие водные пространства, молодые самки со временем произведут на свет себе подобных. Механизм самооплодотворения спасет данный вид от полного исчезновения. Мать-Природа установила свой особый путь для этих высших хищников.

АНГЕЛ СМЕРТИ УМЕРЛА –

ДА ЗДРАВСТВУЮТ КОРОЛЕВЫ!