Текст книги "Мег. Дьявольский аквариум"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Глава 29

Панталасса

Интерактивная биомасса нашей планеты – это саморегулирующая гомеостатическая система, поддерживающая в равновесном состоянии глобальные температуры и химический состав воздуха и воды, что необходимо для сохранения жизни на Земле.

Лоном Земли являются океаны. Океанские течения входят в систему глобальной циркуляции, регулирующей глобальные температуры и обеспечивающей живые существа питательными веществами. На течения среди прочего воздействуют ветер и приливы, лунная гравитация и вращение Земли, но основным механизмом, обусловливающим возникновение океанских течений, является термохалинная циркуляция. Теплые воды поднимаются вверх, в то время как холодные, более соленые воды, характеризующиеся большей плотностью, опускаются вниз. Разность плотности воды под воздействием температуры (термо) и солености (халлинность) приводит в движение большие потоки воды подобно тому, как струйные течения переносят большие объемы воздуха. И наглядным примером этому служит Гольфстрим.

Гольфстрим, входящий в глобальную систему циркуляции океанов, – это мелкое теплое течение, которое переносит больше воды, чем пятьсот Амазонок, вместе взятых. Нагретый экваториальным солнцем, Гольфстрим в верхних слоях океана отдает такое количество тепла, что им можно было бы сто раз нагреть всю Землю. В ходе продвижения на север мимо Флориды течение постепенно охлаждается под воздействием ветра, усиливающего испарение. По мере увеличения солености и понижения температуры течение постепенно опускается в глубинные слои Северной Атлантики, замещаясь более теплыми водами, что происходит на всем пути его продвижения.

Достигнув около Гренландии температур, характерных для субполярного климата, течение опускается на глубину 6000–10 000 футов, откуда сворачивает на юг, в Западную Атлантику. Под воздействием рельефа морского дна эта подводная река делает петлю вокруг Антарктики, после чего устремляется в Тихий и Индийский океаны, где снова поднимается к поверхности, чтобы снова начать свое путешествие вокруг Земли. Эта так называемая океаническая конвейерная лента настолько широкая, что иногда ей требуется более тысячи лет, чтобы обогнуть земной шар.

Подводное течение Панталассы осуществляет перенос питательных веществ по той же схеме. Холодные просачивания из древнего океанского ложа способствуют мощному апвеллингу плотной холодной воды, поток которой устремляется по часовой стрелке на восток вследствие вращения Земли. По мере продвижения на восток этот поток сталкивается с выбросами теплой воды из тысяч гидротермальных источников, расположенных на сейсмоактивном океанском ложе. Гидротермальные источники, или «черные курильщики», извергают обогащенную химическими веществами и минералами воду, температура которой достигает семисот градусов по Фаренгейту. При подъеме нагретая вода сталкивается с холодным слоем, и в результате образуется гидротермальная струя.

Этот крутящийся потолок из высоко минерализованной воды очень эффективно захватывает и сохраняет тепло, создавая внизу тропический абиссальный слой. Разность плотности между верхним холодным слоем и тропической впадиной превращает подводный поток Панталассы в бурную реку, скорость течения которой резко увеличивается на протяжении шестисот миль. По мере приближения к восточной оконечности подземного моря количество геотермальных источников уменьшается и температура воды резко понижается. Опустившись в глубинные слои, холодное течение поворачивает на юг, потом – на запад, где со временем встречается с холодными просачиваниями, после чего весь процесс начинается сначала.

В глубинах Панталассы экстремальные перепады температур и солености подпитывают подводную реку, и механизм этот вот уже 250 миллионов лет обеспечивает древних обитателей Панталассы достаточными запасами пищи. Более того, холодные просачивания и гидротермальные источники не только способствуют переносу питательных веществ, но и создают резко отличающиеся между собой температурные зоны, которые позволяют разделить их обитателей на две разные пищевые цепочки.

Дэвид Тейлор, закрыв глаза, мочится в гибкую пластиковую трубку, соединенную с бутылкой вместимостью шестнадцать унций.

– Боже, как хорошо! Еще немножко, и я бы лопнул. – (Кайли, всецело поглощенная пилотированием подводного аппарата по подводному течению Панталассы, не реагирует на слова Дэвида.) – Я закончил. Уверена, что мне нечем тебя заинтересовать?

– Я ведь тебе уже говорила, что обезопасилась.

– Интересно как? Чем-то вроде подгузника или типа того?

– Когда мы выберемся из этого дерьма, обязательно дам тебе примерить. А теперь заканчивай поскорее. Течение очень коварное.

– Нельзя подгонять парня, который писает. Если остановиться посредине процесса, может лопнуть простата. – Дэвид даже постанывает от облегчения.

Неожиданно он замечает, что подводный аппарат поднимается вверх.

…19 175 футов…. 18 840 футов…

– Кайли, не дергай аппарат. Ты слишком быстро поднимаешься.

– Я тут ни при чем. Это все течение.

И, словно в ответ на ее слова, нос «Морского дьявола» неожиданно взмывает вверх. Кайли не успевает выровнять аппарат, и Дэвид забрызгивает штаны мочой.

– Это уже не смешно!

– Я не специально. Я ведь ясно сказала тебе, мне с этим течением не справиться.

Дэвид закрывает бутылку, застегивает штаны и берет в руки джойстики, которые сразу оживают в его ладонях.

– Переключайся… Давай! – Дэвид всем телом ощущает давление течения на крылья подводного аппарата. – Какого черта? Здесь явно происходит апвеллинг!

– А то! Посмотри на температуру воды.

Датчик температуры показывает пятьдесят семь градусов по Фаренгейту, причем цифры продолжают расти.

– Должно быть, мы попали в зону гидротермальных источников.

– А это хорошо?

– Нет, пока мы движемся вместе с потоком. Перепад температур может…

Внезапно столб бурлящей воды врезается в крылья подводного аппарата подобно ураганному ветру, срывающему черепицу с крыши. Нос «Морского дьявола» взмывает вверх, подводный аппарат переворачивается на 360 градусов и падает набок. После чего турбулентный поток его выплевывает.

Потеряв скорость, поврежденный аппарат, обладающий нейтральной плавучестью, зависает вверх дном.

Дэвид массирует пульсирующий затылок, в голове звенит так, словно в нее попали футбольным мячом.

– Не мог бы ты нас перевернуть, пока я не блеванула? – стонет Кайли.

Поколдовав над перевернутым пультом управления, Дэвид умудряется запустить двигатели. Правый гребной винт с надрывным металлическим лязганьем трется о металл. Опасаясь, что винт повредит кожух, Дэвид слегка ослабляет нажим на педали. Затем с помощью левой педали выравнивает аппарат и осторожно ведет его вперед на скорости три узла.

– Ты в порядке?

– Голова просто раскалывается. Меня укачало. Подгузник насквозь мокрый. И вообще, мне безумно страшно. По-твоему, я в порядке?

– Все лучше, чем умереть. Если мне не изменяет память, я буквально на коленях умолял тебя не подписываться на эту авантюру.

– Ладно, признаюсь, ты был прав. – Кайли лезет в аптечку за аспирином, проглатывает сразу четыре таблетки, запив ледяной водой. – Есть какие-нибудь идеи по поводу того, где мы находимся?

Дэвид проверяет их местоположение:

– Мы примерно в четырех милях к юго-западу от ближайшего входного отверстия на карте Марена и в двух милях от каменного потолка Панталассы. А как там сонар? Что-нибудь можно услышать?

Кайли прислушивается к звукам в наушниках:

– Только это течение. Оно забивает все внешние звуки.

– Тогда я еще немного продвинусь вперед. – Дэвид запускает левый винт и неожиданно замечает, как впереди в темноте вырисовывается нечто странное. Настроив контрастность системы ночного видения кабины пилота, Дэвид вглядывается в оливково-зеленую бездну, затем поспешно выключает двигатель, позволив подводному аппарату дрейфовать.

– Что ты делаешь?

– Тсс! Чуть впереди, прямо над головой.

Кайли всматривается в колышущуюся массу размером с кита в двух футах над ними. И, приглядевшись, понимает, что перед ней одно из звеньев древней пищевой цепи Панталассы.

Хадопелагиальный криль, роящийся в воде, будто стая саранчи, поднимается из глубин наверх, чтобы кормиться микроскопическими частицами питательных веществ. Вокруг мерцающего белого облака криля вьется стайка удильщиков, они кружатся в темноте, совсем как подхваченные торнадо светлячки. Светящийся водоворот атакуют похожие на глубоководные бомбы акулы, которые движутся настолько стремительно, что их даже невозможно идентифицировать.

А в центре этого абиссального шведского стола находится рыба Лидса весом 83 000 фунтов.

Покрытый зияющими ранами гигант длиной 85 футов истекает кровью. Хищные обитатели теплых вод Панталассы поедают рыбу живьем, пресекая ее попытки уплыть от мучителей.

Двенадцатифутовый мозазавр из семейства галозавровых атакует огромный лучеобразный грудной плавник рыбы Лидса. Работая всеми четырьмя перепончатыми конечностями, мозазавр намертво смыкает крокодильи челюсти на плавнике, двойные ряды тонких крыловидных зубов прокалывают плоть и кости. Отчаянно мотая головой, сидящей на мощной шее с трепещущими жабрами, мезозавр вырывает шестидесятифунтовый кусок мяса из рыбы Лидса.

На запах свежей крови плывет парочка шестифутовых гибодусов. Эти представители морской фауны триасового – мелового периодов, с высокой верхней лопастью хвостового плавника, как у лисьей акулы, характеризуются наличием торчащих из-за глазниц дьявольских рогов, а также гребнем на передней части спинного плавника – оружием, способным отразить атаку сверху. Акулы – обе самки – набрасываются на рыбу Лидса, погружая тупые рыла в кровоточащий лоскут розовой плоти. Извиваясь всем телом в приступе пищевого безумия, они насквозь прокусывают зазубренными зубами кости и ткани.

Привлеченный запахом крови, из темноты появляется эласмозавр – монстр длиной сорок пять футов, с тонкой шеей длиной в полтуловища. Этот пузатый плезиозавр нацелился на открытую рану прямо над левым грудным плавником умирающего лидсихтиса, который уже привлек несколько десятков похожих на пираний удильщиков. Эласмозавр ускоряется с помощью шестифутовых ласт, стараясь подплыть поближе к месту кровавого пиршества, после чего, сделав выпад головой, атакует с тыла удильщиков, протыкает трех из них острыми, как шипы, зубами и попутно распугивает остальных. Но пока он, втянув голову обратно, пережевывает пищу, удильщики успевают перегруппироваться и снова приступить к трапезе.

Краем глаза Дэвид улавливает какое-то движение. Повернувшись налево, он видит прямо перед собой змеиные глаза хайнозавра. Гигантский мозазавр подплывает к «Морскому дьяволу», демонстрируя во всей красе жуткое туловище длиной пятьдесят семь футов. Голова с крокодильими челюстями, способными проглотить взрослого мужчину, переходят в короткую толстую шею на плотном туловище с четырьмя ластами, которое заканчивается похожим на угря мощным двадцатифутовым хвостом.

Не обращая внимания на притихшего «Морского дьявола», чудовище весом тридцать две тонны кружит под рыбой Лидса. Хайнозавр оценивает размер добычи и силы внезапно приплывшего откуда-то сверху гигантского соперника. В какой-то леденящий душу момент Дэвид по ошибке принимает появившееся существо за взрослого мегалодона, но вскоре осознает, что это не один, а целых два монстра, плывущих в боевом порядке.

Самки кронозавра чуть мельче гигантского мозазавра, но не менее опасны. Их череп длиной семь футов имеет мощные челюсти, снабженные девятидюймовыми треугольными зубами, а крепкое туловище обладает хорошо развитой мускулатурой, начиная от толстой шеи и кончая коротким треугольным хвостом. Монстры движутся почти синхронно: второй кронозавр плывет в кильватерном следе первого.

Совсем как Лиззи и Белль!

И в этот момент просветления Дэвид отчетливо понимает, что в среде обитания крупных хищников самое главное – это размер или кажущийся размер.

Воды из лагуны поступают в «Загон для мега». И хотя бассейны физически отделены друг от друга закрытым проходом, сестренки чувствуют присутствие Ангела… и они ее боятся.

Заметив появление кронозавров, мозазавр устремляется вверх, чтобы застолбить место за обеденным столом. Бездонная, как у питона, пасть открывается, челюсти защелкиваются на беззащитном брюхе лидсихтиса. Умирающий гигант дергается в конвульсиях, а тем временем мозазавр, мотая туда-сюда головой, вырывает крыловидными зубами восьмисотфунтовый шмат плоти и внутренностей.

Кровь хлещет струей из смертельной раны, заливая пирующего мозазавра, который сторожит свою добычу, зависнув под растерзанным лидсихтисом. Мощные челюсти монстра перемалывают мясо в мягкую массу, жаберные щели и толстый живот колышутся от напряжения.

Внезапно мозазавр уплывает прочь, оставляя кровавое пиршество.

Кронозавры следуют его примеру. Так же как и акулы, эласмозавр и даже удильщики – все как один покидают зону поражения.

Повисает зловещая тишина.

Кайли дрожит как осиновый лист, кровь отливает у нее от лица. Схватив Дэвида за руку, она показывает на экран сонара, на котором внезапно появляется яркая точка, стремительно приближающаяся на глубине семьдесят футов под ними.

Дэвид, прижавшись к стеклу кабины пилота, смотрит вниз, его глаза зорко следят за движением воды, синяя жилка на шее судорожно бьется.

Свинцово-коричневая в светлых пятнах спина идущего на сближение существа сливается с морской водой. Сидящая на короткой мускулистой шее вытянутая крокодилья голова величиной с детеныша мега занимает треть туловища. Челюсти длиной тридцать два фута вооружены десяти-, двенадцатидюймовыми зубами. Острые клыки торчат из зубастой пасти наподобие «розочки».

На шее монстра видны жаберные щели высотой до двадцати футов – результат эволюционной адаптации, дающей ему возможность дышать, как рыбы. Туловище величиной с железнодорожный вагон снабжено мощной грудной клеткой, поддерживающей мускулистый плечевой пояс с мощными передними ластами. Сужающееся брюхо переходит в задние конечности и коренастый хвост. Обтекаемая форма, придающая морскому гиганту своеобразную грацию, позволяет развивать высокую скорость.

– Лиоплевродон… – со священным ужасом шепчет Дэвид, у которого глаза лезут на лоб при виде самого крупного морского хищника из когда-либо обитавших на планете за четыре миллиарда лет ее существования.

Монстр, проскользнув под «Морским дьяволом», величественно поднимается, свет желтых змеиных глаз отражается в стекле ночного видения. На фоне лиоплевродона длиной 122 фута мертвый лидсихтис кажется карликом. Молниеносным движением лиоплевродон захватывает разинутыми челюстями лидсихтиса, прикусывает его зубами и, взбивая воду передними ластами, стремительно исчезает со своим призом во тьме.

Дэвид облегченно вздыхает. Кайли шепчет благодарственную молитву… И тут внезапно из темноты прямо перед ними возникает гигантская голова мозазавра, который смыкает челюсти на подводном аппарате. К счастью, прочный корпус кабины пилота выдерживает испытание, оказавшись мезозавру явно не по зубам.

У Кайли от ужаса перехватывает дыхание, крик замирает в горле.

Дрожащими руками Дэвид пытается запустить двигатели. Каким-то чудом ему удается включить наружные огни. Тьма внезапно превращается в розовую глотку, темный пищевод и желтые, в коричневых пятнах зубы размером с банан. Наружное давление переваливает через отметку 19 000 фунтов на квадратный дюйм, на пульте управления загораются красные лампочки. Спасательная капсула вот-вот разрушится под сокрушительным воздействием воды и зубов монстра. Еще немного – и пилотов ждет мучительная гибель.

Не в силах проглотить добычу, мозазавр разжимает челюсти, приготовившись к новому укусу, и в этот самый момент Кайли переводит сонар в активный режим, обрушивая на мозазавра сильные звуковые волны, а Дэвид нажимает на педаль, пробуждая к жизни левый винт. Пулей вылетев из пасти монстра, «Морской дьявол» исчезает в темноте.

Кайли рвет на голове волосы, ее измученный мозг парализован страхом.

– Это просто дурной сон, это просто дурной сон…

Дэвид, отчаянно лавируя, направляет аппарат вертикально вниз:

– Кайли, мне нужна твоя помощь!

– …это просто дурной сон.

– Кайли, соберись! Он следует за нами в сторону дна. Мне нужно знать, что оно из себя представляет.

– А? – Обернувшись, Кайли видит мозазавра, так и норовящего ухватить подводный аппарат жуткими челюстями.

Надев наушники, Кайли начинает активно прощупывать Панталассу в поисках древнего морского ложа.

Показания глубиномера переваливают за 28 000 футов, температура воды повышается до 65 градусов по Фаренгейту. По мере продвижения в сторону дна давление воды продолжает увеличиваться, чудовищный вес океана сминает несущую конструкцию «Морского дьявола». Акриловые швы поврежденного правого крыла лопаются. Из-за резкого ухудшения гидродинамических характеристик подводный аппарат взбрыкивает, точно норовистая лошадь.

– Дэвид, слишком быстро! Слишком большая глубина!

– Определи наше местоположение!

– Дно на глубине тридцать одна тысяча восемьсот семьдесят семь футов, но повсюду «черные курильщики». Ты должен выровняться!

– Скажи это Годзилле! – Дэвид включает наружные огни, освещая окаменелый лес гидротермальных источников, трубы высотой 100–400 футов выплевывают в бездну густые черные облака минерализованной воды.

Мозазавр делает очередной выпад, задевая передними зубами правый винт.

Подводный аппарат беспомощно крутится в практически отвесном падении. Дэвид нацеливается на один из «черных курильщиков». Тела пилотов буквально вдавливаются в кресла, когда «Морской дьявол», развернувшись на 180 градусов, обходит жерло «черного курильщика» шириной 30 футов, делает «бочку» и выравнивается на глубине 31 470 футов.

Разъяренный мозазавр, с размаху налетевший на трубу «черного курильщика», обжигает брюхо и хвост кипятком, но не сдается и упорно продолжает погоню.

Дэвид лавирует вокруг «черных курильщиков», облепленных колониями белых рифтий. Подводный аппарат бросает из стороны в сторону в струях кипящей воды, каждая реверберация сотрясает кабину так, что у пилотов начинают стучать зубы.

Зажмурив глаза и упершись ногами в панель управления, Кайли упрямо посылает в творящийся кругом хаос звуковые волны, одновременно выкрикивая команды:

– Правый борт на десять градусов! У тебя есть еще двести футов. Приближаешься к отвесной гряде. Поднимайся по моей команде. Спокойно, спокойно… Три… два… один… Поднимайся!

«Морской дьявол» взмывает над подводной грядой, затем опускается в ложбину.

Мозазавр следует за ними через гряду. Однако уже в ложбине прекращает погоню. Делает круг слева от них, потом – справа и исчезает во мраке.

Дэвид уменьшает скорость левого винта:

– Он отстал?

– Нет, все еще здесь. Кружит в четырехстах футах от нашего правого крыла, но держится на расстоянии. Его явно что-то вспугнуло.

Дэвид выключает наружные огни, вглядываясь в стекло ночного видения.

Из оливковой мглы материализуется монстр длиной 500 футов.

Глава 30

Сан-Франциско, Калифорния

Вирджил Уэйд Кармен откидывается на спинку неудобного дивана, уставившись на постер «Освободите Вилли».

Заставь их выложить деньги на бочку. Сара нормальная, а вот второй девице я не доверяю. Непонятно, чего от нее можно ждать. Те, кто красит волосы в фиолетовый цвет…

В комнату входят две женщины, и Вирджил тотчас же перестает дергаться.

Сара натянуто улыбается:

– Вирджил, ты от нас что-то скрываешь. Так?

– Я рассказал все, что знал. Ангел исчезла. Джонас с Маком выпустили ее…

– …выпустили где? – У Джин Томпсон вздуваются вены на шее, лицо искажается от ярости. – Тейлор не стал бы ее просто так отпускать. Только не в Морской заповедник залива Монтерей!

– Никто не знает. Терри словно воды в рот набрала, но я выяснил. Выяснил, как они это сделали, куда везут Ангела, и вообще получил кучу интересной для вас информации. Но это обойдется вам недешево.

Сара смотрит на Джин, затем на Вирджила:

– Сколько?

– Сто штук. Налом. Только не говорите мне, что не можете этого себе позволить. Я в курсе, что вы заполучили двоих новых спонсоров. И все благодаря моей пленке. Согласитесь, дамы, ведь это я обеспечиваю вам массмедиа, YouTube, видео и спонсоров. Черт, благодаря мне вы даже заполучили Лану Вуд! А теперь я хочу свою долю.

Джин уже открывает рот, чтобы обматерить Вирджила, но Сара ее останавливает:

– Вирджил, спасибо, что предоставил нам информацию, но это не та вещь, которую институт сможет долго держать в секрете. Какой нам прок…

– Сара, Джонас тебя переиграл. Он выпускает Ангела вдалеке отсюда, в безлюдном месте, перехватив у тебя инициативу. Более того, он все документирует. И потом швырнет вам это прямо в лицо. Я могу сообщить его местоположение, куда он направляется и…

– Черт, он везет ее обратно в Марианскую впадину!

– На чем?

– На судне, естественно. Сукин сын! – Возмущению Сары нет предела. – Во время дебатов у входа в лагуну стоял земснаряд.

Вирджил даже вспотел от волнения:

– Хитрожопые ублюдки! Теперь, когда Ангела нет, Тейлор спокойно закроет лагуну. Лиззи он переведет в один бассейн, а Белу – в другой…

– …и мы не при делах! – Джин в сердцах пинает свое эргономичное кресло. – Сара, я только что подписала контракт с «Каналом YouTube». Мы обещали им видео освобождения Белль и Лиззи. Ты хоть представляешь, какая сумма на кону?!

– Я могу это сделать, – говорит Вирджил.

Сара пропускает его заявление мимо ушей.

– Может, мы все-таки сумеем использовать Ангела. Интересно, каков общественный вес нашей сестринской организации в Японии?

– Забудь. Они занимаются исключительно защитой китов.

– Это может сработать. Учитывая, что Ангел сейчас в западной части Тихого океана…

– Ты что, глухая? – Вирджил бросает в Сару подушку. – Я сказал, что могу освободить Белль и Лиззи!

– Интересно как?

– Канал остался открытым. Должно быть, ворота были повреждены во время эвакуации Ангела. Терри даже не думает их чинить, поскольку они с Джонасом планируют в любом случае закрыть лагуну. Строительные работы начнутся через три дня, а значит, у нас полно времени, чтобы разместить съемочную бригаду у входа в канал, пока я буду выпускать сестренок.

Сара, вопросительно подняв брови, смотрит на Джин, подсаживается поближе к Вирджилу:

– Вирдж, но как мы это сделаем?

– Мы? Вы ничего не будете делать. Я единственный человек, который может открыть канал.

– Какой канал?

– Канал, соединяющий лагуну с «Загоном для мега». Он расположен примерно на пятьдесят футов ниже основного уровня. С обеих сторон канал закрыт воротами, оставлен лишь фут свободного пространства, чтобы выровнять давление между двумя аквариумами. Все это специально предусмотрено при проектировании на случай, если нам понадобится выпустить детенышей в лагуну. Мы использовали канал только один раз. Когда Ангел рожала.

Джин присаживается на подлокотник дивана Вирджила:

– А у тебя есть доступ к управлению каналом?

Вирджил кивает:

– Сто штук налом – и сестренки поплывут прямо к вашей съемочной группе, а вы сможете уложить Джонаса Тейлора на обе лопатки. Мое предложение остается в силе до полуночи. А потом я даю интервью океанариуму Майами.

– Сто штук?! Держи карман шире! – выпаливает Джин. – Да я лучше удавлюсь, чем отвалю тебе такие деньжищи.

– Что ж, на нет и суда нет. – Вирджил встает, собираясь уходить. – Не сомневаюсь, в ПETA для вас всегда найдется работа. Например, обливать кровью знаменитостей в норковых манто.

Филиппинское море

Западная часть Тихого океана

Транспортный вертолет «Сикорский S61N» парит в небе над Тихим океаном, держа курс на юго-восток на скорости 120 узлов. В кабине сидят два пилота, а их единственный пассажир вытянулся на полу грузового отсека возле двенадцатифутового контейнера с надписью: «T.O.I. „ЭБИС ГЛАЙДЕР III“. Не кантовать».

Джонас лежит на одеяле, брошенном на старый армейский матрас, тело отчаянно нуждается во сне, но сумбур в голове мешает уснуть. Для родителя нет ничего страшнее, чем мысль о том, что твое чадо в беде, но еще хуже – это состояние неизвестности, когда ждешь и не знаешь, что стало с твоим ребенком. Джонасу пришлось пережить два мучительных дня, в течение которых он, покинув «Макфарланд», вернулся на вертолете в Сан-Франциско, чтобы улететь на Гавайи, а оттуда – стыковочным рейсом на Гуам. И вот сейчас был конечный этап его путешествия длиной пять тысяч миль: перелет на вертолете через Филиппинское море в поисках супертанкера «Тонга». Хотя это еще не конечный этап, а только начало. Конечным этапом будет путешествие длиной шесть миль в бездну – тест на выживаемость, который он, Джонас, прошел двадцать три года назад. Правда, теперь успешному выполнению миссии может помешать возраст, волнение и общее переутомление, как умственное, так и физическое.

Мне нужно поспать… ради Дэвида.

Поправив импровизированную подушку, Джонас закрывает глаза, но усталый мозг отказывается слушаться доводов разума.

Информатор Мака сказал, что Дэвид преуспел в пилотировании «Морского дьявола». А это значит, что он или покинул лабораторию и заблудился, или покинул лабораторию и попал в западню, или попал в западню в самой лаборатории, когда взорвался подводный док…

От мрачных мыслей, которые в очередной раз пытаются пробить броню решимости, на глаза наворачиваются слезы.

Нет! Тебе не стоит туда спускаться! Организуй спасательную операцию.

Если Дэвид заперт в лаборатории, тебе понадобится трос, длины которого должно хватить, чтобы достать до дна, плюс еще миля слабины. Предположим, для верности 37 000 футов. Лаборатория весит сорок семь тонн, а значит, понадобится промышленная лебедка, достаточно мощная, чтобы поднять лабораторию на поверхность. На борту танкера наверняка что-то такое имеется.

Ну а если Дэвид заблудился там, внизу, или подводный аппарат получил повреждения, то найти мальчика будет очень и очень непросто. Лучшая стратегия осуществлять поиск вдоль дна путем пингинга по увеличивающемуся радиусу.

Воспоминания о схватках с Carcharodon megalodon в Марианской впадине безжалостно нарушают ход мыслей Джонаса.

Наплевать и забыть! Не важно, что там внизу. И, кроме того, если подводный аппарат Дэвида поврежден, он наверняка использует спасательную капсулу. Правда, спасательная капсула будет всплывать неуправляемо, и шансов, что она попадет прямо во входное отверстие, один на миллион, а значит, Дэвид может застрять под каменным потолком Панталассы… там, откуда, возможно, и следует начинать поиски.

Джонас беспокойно ворочается с боку на бок.

Нет, Джонас, так не пойдет. Сперва ты должен немного поспать… ради Дэвида.

Панталасса

Монстр стоит вертикально, возвышаясь на пятьсот футов над морским ложем, опустошенным в свое время этим вторжением извне. Чудовищная гора проржавевшей стали весом примерно 10 000 тонн покоится, зарывшись носом в ил, в окружении обломков, что некогда были высокой верхней палубой, трехногой грот-мачтой, восемью котлами и четырьмя турбинами, от которых работали четыре гребных винта наружного вращения.

Включив наружные огни «Морского дьявола», Дэвид медленно маневрирует вокруг киля тяжелого крейсера типа «Портленд». Притихшие винты облеплены ракушками, стальная обшивка проржавела, но осталась нетронутой, если не считать двух здоровенных дыр в кормовой части, возникших в результате удара японских торпед, потопивших американский крейсер более шестидесяти лет назад.

Дэвид направляет «Морского дьявола» вдоль правого борта крейсера, вокруг бимса шириной шестьдесят шесть футов, и сталкивается с тремя носовыми орудиями, обращенными сейчас в сторону морского дна. Оружие это, буквально до неузнаваемости облепленное ракушками, стало убежищем для самых маленьких обитателей бездны.

Наружные огни «Морского дьявола» высвечивают надпись: СА-35.

– Боже мой, Кайли! Да это же «Индианаполис»!

Укомплектованный личным составом и готовый к плаванию в ноябре 1932 года, военный корабль США «Индианаполис» впервые принял бой в южной части Тихого океана через два месяца после того, как японцы атаковали Перл-Харбор. Как флагманский корабль Пятого флота, крейсер завоевал десять боевых звезд за битву за Иводзиму, атаку на Марианские острова и за бомбардировку, предшествующую битве за Окинаву.

В июле 1945 года крейсер вернулся на военно-морскую верфь Мар-Айленд в Калифорнии, чтобы взять на борт секретный груз для перевозки в южную часть Тихого океана: урановые сердечники для атомных бомб, впоследствии сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. Шестнадцатого июля крейсер прибыл на один из группы Марианских островов – остров Тиниан, – где и выгрузил секретный груз.

Двумя неделями позже, 30 июля 1945 года, в 12:14 «Индианаполис» был торпедирован в Филиппинском море японской подлодкой. Корабль затонул за двенадцать минут, утащив вместе с собой на дно триста членов экипажа. Оставшиеся девятьсот человек в ожидании спасателей провели четверо суток без еды и воды в открытом море, кишащем акулами, которые массово нападали на беспомощных моряков.

Из 1196 членов экипажа «Индианаполиса», что были на борту в то роковое утро, уцелели лишь 316 человек.

Дэвид в священном ужасе смотрит на призрачные обломки:

– Я читал об «Индианаполисе» в старших классах. Согласно воспоминаниям выживших моряков, крейсер пошел на дно носом вперед. Корабль весом двадцать миллионов фунтов врезался в дно Филиппинского моря на скорости сорок узлов. Крейсер пробил носом, словно гигантской наковальней, дыру в морском ложе, после чего продолжал падать вниз, прямо в Панталассу, пока окончательно не застрял в его дне. Теперь понятно, почему корабль так и не смогли найти!

– Но Марен наверняка нашел, – говорит Кайли. – Вероятно, он искал обломки кораблекрушения, а в результате наткнулся на эту дыру. И очень может быть, что Панталассу он обнаружил совершенно случайно.

– Похоже на то.

Кайли прижимает наушники к голове и внезапно бледнеет:

– Мозазавр! Направляется прямо к нам!

Дэвид резко жмет на педали, но правый винт уже давно вышел из строя, а левый швыряет аппарат в сторону верхней палубы «Индианаполиса» – прямо в темный проход, некогда служивший самолетным ангаром.

Дэвид быстро восстанавливает контроль, но вместо того, чтобы свернуть от корабля в сторону, направляет подводный аппарат в покрытое ракушками прямоугольное отверстие.

Ба-бах!

Промахнувшийся мозазавр врезается массивным черепом в стальную обшивку, звуковая волна от оглушительного грохота сотрясает корпус крейсера. Чудовищные размеры не позволяют мозазавру проследовать за подводным аппаратом в отверстие, и хищник начинает курсировать туда-сюда перед входом, поджидая добычу.