Текст книги "Мег. Дьявольский аквариум"

Автор книги: Стив Альтен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)

Глава 19

Морской заповедник Джебель-Али

Дубай, Объединенные Арабские Эмираты

Персидский залив

На черное море, подсвеченное оливково-зеленым стеклом ночного видения, надвигается тень.

– Вон там! – Кайли Сифурт показывает в сторону правого борта «Морского дьявола». – Подведи судно поближе, чтобы я могла закинуть сеть.

– Я ничего не вижу. – Шон Дастман, сидящий слева от Кайли за центральным пультом управления, нажимает ногой на левую педаль, заставляя аппарат совершать головокружительное вращение по часовой стрелке.

Почувствовав завихрение, 530-фунтовая зеленая морская черепаха бьет по воде передними ластами и исчезает в темноте.

Из рации сквозь треск слышится голос Брайана Сьютса:

– Первый аппарат, двухминутная задержка. Ваш результат по-прежнему минус двадцать пять.

Кайли хватается за панель управления, когда Дастман, переусердствовав с правым пропеллером, переворачивает аппарат вверх дном:

– Шон, черт бы тебя побрал! Передай мне управление!

– Делай свою работу и не мешай мне делать мою.

Кайли вглядывается в экран сонара, прислушиваясь через наушники к звуковым сигналам. Всю последнюю неделю кандидаты в пилоты подводных аппаратов прочесывали ночью прибрежные воды Персидского залива, закидывая сети на морских черепах. Каждая пойманная особь давала лишние баллы, а каждая упущенная возможность засчитывалась в минус. Сегодня был завершающий тур тренировок в открытом океане перед завтрашним отсевом, и Кайли, которая находилась на позорном одиннадцатом месте, отставала на целых сорок баллов от кандидата, претендующего на последнее, восьмое, место в списке стажеров, отобранных для выполнения миссии.

Шон Дастман занимал, причем вполне заслуженно, семнадцатое место.

– Найди ее! Ложись на курс два-семь-ноль, глубина семьдесят футов.

Дастман направляет «Морского дьявола» резко вниз, осуществляя почти отвесное погружение. Подводный аппарат, отклонившись на двести футов к западу, оказывается на сто футов ниже черепахи.

– Ты промахнулся! Шон, берегись рифа! Давай наверх!

– Понял! Понял! – Бывший морской офицер тянет на себя оба джойстика и выравнивает подводный аппарат, чудом избежав столкновения с коралловым рифом.

Рация снова разражается треском:

– Вы двое, время вышло. Поднимайтесь на поверхность и причаливайте. И не вздумайте нырять возле иранского нефтеналивного танкера. Он запросто вдавит вас килем в дно. Сифурт?

– Есть, сэр. Все понятно. – Кайли, утонув в какофонии звуков от спаренных гребных винтов танкера, находит на сонаре движущийся строго на восток внушительный объект.

И вот уже несколько минут спустя аппарат тащат вверх по наклонному слипу 280-тонного рыболовецкого траулера «Дубайленд II». Палубные огни пронизывают ночное небо, на фоне которого появляются трое арабов-техников, закрепляющих «Морского дьявола» на самоходном шасси.

Люк кабины пилота открывается, по корпусу аппарата стекает морская вода. Кайли вылезает наружу, ее сидящий в обтяжку гидрокостюм отличается своим рисунком от гидрокостюмов других пилотов и членов экипажа. Девушка, буквально кипя от злости, пересекает основную палубу, проходит под канареечно-желтым кормовым порталом и акриловым резервуаром емкостью двадцать тысяч галлонов с девятью только что пойманными черепахами. Животных отвезут в океанариум, где будут экспонировать на открытом воздухе.

Кайли находит Брайана Сьютса на верхней палубе, куда он вышел из рулевой рубки.

– Сэр, я могу с вами поговорить?

– Сифурт, а это не может подождать? Я как раз выставляю баллы.

– Нет, сэр. Пожалуйста.

Сьютс замечает злобный блеск ее глаз.

– Даю две минуты.

– При всем моем уважении, сэр, поставленные мне оценки не репрезентативны. Они совершенно не отражают мои возможности. Меня постоянно ставят в пару с кем-нибудь из последней тройки стажеров, которые не способны отличить левый борт от правого. А во время последнего погружения мне только чудом удалось спастись. Я уж не говорю о баллах и оценках.

– Сифурт, пары подбираются случайным образом. И ты это знаешь.

– Да, сэр. Это делается с целью определить лучшие тридцать процентов класса. Пилотирование? О’кей, я согласна, что должна над этим поработать. Но когда дело доходит до места второго пилота и работы с сонаром, то здесь только у Питера Гейера балл выше, чем у меня. Если подходить индивидуально, то я по праву могу войти в первую пятерку, но в результате произвольного выбора пары я постоянно попадаю в связку с пилотом, который или вообще без понятия, что творит, или не терпит указаний от женщин. Это отражается на моей общей оценке.

– Быть может, ты права, но сегодня последняя ночь испытаний. И что, по-твоему, я должен делать?

– Дайте мне последний шанс пройти отбор. Последнее погружение с приличным пилотом.

– С кем, например? Все приличные стажеры уже набрали нужные баллы. И ни один из первой восьмерки не пойдет тебе навстречу, поскольку тем самым он рискует ухудшить свой результат.

Кайли обшаривает глазами палубу. Обнаруживает одиноко стоящего на носу возле брашпиля Дэвида.

– Поставьте меня в пару с Дэвидом. Разрешите мне доказать, на что я способна.

– Дэвид – инструктор.

– А я ваш лучший второй пилот. Разрешите мне это доказать.

Бывший специалист по психологическим операциям задумчиво смотрит на проходящий мимо иранский нефтеналивной танкер. Через минуту достает рацию:

– Мистер Беллин, а «Морские дьяволы» заряжены?

– Нет, сэр. Но у второго аппарата заряда хватит на двадцать минут.

Кайли, подняв брови, умоляюще смотрит на Сьютса.

– Ладно, бери Тейлора. И чтоб через четыре минуты вы уже были в воде!

– Есть, сэр!

– Ты целую неделю от меня нос воротила, а теперь хочешь, чтобы я пилотировал твой подводный аппарат?

– Дэвид, прости, если ввела тебя в заблуждение. Ты мне честно очень нравишься. Просто все слишком быстро закрутилось.

– М-да. Но мне сегодня как-то неохота. Может, завтра.

Кайли идет за ним по пятам:

– Тебе нужно, чтобы я тебя умоляла?

– Возможно.

– Тогда я тебя умоляю.

– Я что-то пока не проникся.

Кайли, заскрежетав зубами, сжимает кулаки:

– Чего ты от меня хочешь? Секса?

Дэвид поворачивается к ней лицом:

– Нет, Кайли. Я просто не хочу чувствовать себя всего лишь куском мяса. Если тебе нужна моя помощь, просто попроси. Как друг.

Кайли моментально оттаивает:

– Ты совершенно прав. Извини. Если я показалась тебе одной из этих пустышек, которые строят глазки, чтобы получить желаемое, тогда я дико извиняюсь. Ну а теперь, Дэвид, я прошу тебя как друга пилотировать мой подводный аппарат. Ну пожалуйста!

– Хорошо.

Кайли улыбается сквозь слезы:

– Спасибо большое.

– Ну а я, в свою очередь, как друг, говорю: если тебе все-таки нужен секс… – Дэвид замолкает, получив сильный тычок в плечо.

Задраив люк в кабине пилота, Дэвид пристегивает ремень безопасности:

– На сколько очков ты отстаешь?

– По моим прикидкам, нам нужно поймать двух черепах.

– Двух черепах за двадцать минут. Блин, надеюсь, ты купила приманку!

Кто-то из техников стучит по акриловому корпусу подводного аппарата. Дэвид показывает, что все в порядке. И «Морской дьявол» скользит по кормовому слипу в черное бархатное море.

Дэвид моментально отплывает от массивного траулера, чтобы Кайли могла получить четкий сигнал сонара.

– Курс?

– Мы упустили зеленую черепаху на глубине где-то в миле в сторону открытого моря. Курс ноль-ноль-шесть. Если ты сможешь выровняться на ста семидесяти футах, у меня будут более четкие сигналы. Только следи за течениями.

Дэвид направляет подводный аппарат в сторону дна и, продвигаясь вдоль пустынной береговой линии Дубая, за считаные секунды достигает заданной глубины. Морской заповедник Джебель-Али площадью пятьдесят квадратных миль уходит на несколько миль в открытое море. Он включает в себя изобильную экосистему коралловых рифов, здесь же гнездятся морские черепахи биссы и их более крупные, но вымирающие родственницы – зеленые морские черепахи.

Мимо проносится оливково-коричневый подводный мир. «Морской дьявол» идет споро и ровно. Дэвид косится на улыбающуюся Кайли:

– Ну что?

– Ничего.

– Ну давай! Выкладывай.

– Я просто думала, как здорово находиться в одной их этих штуковин, когда пилот реально понимает, что он делает. Только не вздумай выпендриваться! – Кайли плотнее прижимает наушники. – Что-то есть! Курс два-два-три, восемьдесят ярдов вперед, шестьдесят футов и подъем.

Дэвид сбрасывает скорость, выравнивает курс и поднимается под углом сорок пять градусов.

– С левой или с правой стороны?

– С левой. – Кайли наклоняется вперед, ее ладонь лежит на ручке «Сеть – левый борт».

– Восемьдесят футов… Семьдесят… А вот и наша красавица… большая, толстая и зеленая. Пригвозди ее!

Кайли тянет за ручку, выпуская серию оранжевых буев размером с мяч для игры в софтбол, сжатые буи моментально надуваются, опутывают сетью 670-фунтовую черепаху и поднимают ее на поверхность.

Дэвид обходит кругом земноводную рептилию, поднимающуюся помимо воли. Четырехфутовый панцирь черепахи скорее темно-коричневый, нежели зеленый, а значит, им удалось поймать уже взрослую особь.

Кайли хватает рацию:

– Второй вызывает базу. Примите на борт по моему курсу.

– Уже принимаем. Хорошая работа. У тебя еще девять минут.

Дэвид снова начинает погружение. Кайли прислушивается к сонару, интенсивное судоходство загрязняет звуковые сигналы, отражающиеся от объектов в воде.

– Фу! Бесполезно. Ни хрена не слышно.

– Продолжай, продолжай. А где там дно?

– До дна двести восемьдесят футов.

– Здесь слишком глубоко. И слишком много судов. Давай попробуем на мелководье. – Дэвид вжимает обе ноги в пол, на скорости тридцать узлов разворачивая подводный аппарат к югу.

– Сто пятьдесят… Девяносто пять… Семьдесят пять футов… Дэвид, достаточно. Ты можешь заглушить двигатель и пустить аппарат в дрейф, чтобы я смогла хоть что-то услышать?

Дэвид выключает двигатель, подводный аппарат дрейфует в пятидесяти футах от поверхности. Восточное течение подхватывает крылья «Морского дьявола», ласково раскачивая его параллельно берегу.

Кайли снова устремляет взгляд в темноту, тишина успокаивает ее напряженные нервы. В последнюю неделю тренинга приходилось работать двадцать четыре часа в сутки, на пределе физических и умственных возможностей. Соревнование было жестоким, и Кайли еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Она украдкой кладет левую ладонь на консоль, разделяющую кабину пилота, накрыв правую руку Дэвида:

– Ты классный пилот. Куда лучший, чем Сьютс. Лучше, чем любой из нас. Ты должен войти в восьмерку, отобранную для выполнения миссии.

– Не могу. Я вроде как обещал отцу вернуться в Гейнсвилл. Чтобы закончить универ.

– Ну ладно. Как бы там ни было, все равно спасибо.

Несколько минут проходит в молчании.

– Кайли, если у тебя ничего не получится в Дубае, скажи, ты хотела бы работать в Океанографическом институте Танаки?

– Твое предложение, конечно, весьма лестно. Но, положа руку на сердце, эти меги пугают меня до чертиков.

– Ну да, они потрясающие.

– Нет. Я совершенно серьезно говорю, что они до чертиков меня пугают. Я скорее соглашусь иметь дело с речными пиявками, чем с ними.

– Даю двухминутное предупреждение. – Из рации раздается голос Брайана Сьютса. – Между прочим, хороший улов, Сифурт. Почти семьсот фунтов. Жаль, что у вас практически не осталось времени.

Кайли выключает рацию:

– Да пошли они все! Я вернусь к Грэму Хоксу и работе в океанариуме. Вполне хватит на оплату счетов большей части года. А как насчет тебя? Я хочу сказать, когда ты получишь диплом.

– Еще не знаю. Я открыт для всего нового, кроме пиявок. – Дэвид включает двигатели подводного аппарата, продвигаясь вперед на скорости пять узлов и явно не спеша возвращаться на траулер. Стекло ночного видения дает отличный обзор мелководья. Дэвид включает наружные огни и внезапно засекает какое-то движение: вихрь песка за коралловым рифом.

– Кайли?

– Я слышала это! Почти как шепот. И совсем небольшое…

– Вон там! – Дэвид показывает на раковину в форме сердца, которая поднимается со дна, стараясь уплыть подальше от пронизывающего луча света.

Кайли хватает рацию:

– Второй вызывает базу. Сколько осталось времени?

– Сорок секунд.

Дэвид, прибавив скорость, пускается в погоню за черепахой – самкой биссы массой свыше 150 фунтов. Черепаха куда проворнее, чем ее более крупная кузина, однако Дэвид за считаные секунды подводит «Морского дьявола» прямо под нее:

– Правая сеть готова? Стреляй!

Кайли тянет за ручку второй сети… но ничего не происходит. Девушка снова и снова тянет за ручку.

– Проклятье! Они не перезагрузились! – Кайли в отчаянии хлопает ладонями по панели управления.

– Держись. У меня идея.

Брайан Сьютс, который уже практически закончил выставлять стажерам баллы, слышит громкие аплодисменты команды и невольно отрывается от экрана своего «Блэкберри»:

– Будь я проклят!..

«Морской дьявол» кружит вокруг рыболовецкого трейлера на скорости десять узлов, 150-фунтовая бисса пришпилена к козырьку акриловой кабины пилота, словно затейливый капюшон на спасательной капсуле подводного аппарата.

Глава 20

Общественная больница полуострова Монтерей

Монтерей, Калифорния

Просто поразительно. Он потерял столько крови. Вы позвонили его жене?

Да. Они с дочерью вылетают сюда. А с Карлосом все будет в порядке?

Он в декомпрессионной камере. Его лечат от кессонной болезни и последствий шока.

Боль приводит Эда Хендрикса в чувство, поднимает над темной волной. Он пытается выплюнуть регулятор, но тот слишком плотно засел во рту и в горле. Не в силах избавиться от мешающего ему предмета, Эд в отчаянии стонет и мотает головой.

– Он очнулся. Мак, позови медсестру. Эд, это Джонас. Эд, открой глаза.

Лучик солнечного света пробивается сквозь плотные свинцовые тучи, когда Эд Хендрикс открывает глаза. Склонившаяся над ним Фрэн Риццуто облегченно улыбается:

– Слава богу!

Эд с трудом поворачивает голову налево и видит Джонаса.

– Ты в больнице. Только не разговаривай. Ты непременно поправишься.

Тем временем в палату входит врач:

– С возвращением, мистер Хендрикс. Меня зовут Даниэль Пернини. Я ваш лечащий врач. Вы потеряли много крови, у вас был болевой шок. Нам пришлось вставить вам в горло трубку, чтобы освободить дыхательные пути. В противном случае вас могло бы стошнить. – Доктор вынимает трубку. – Ну как теперь?

Вздрогнув, Хендрикс тяжело сглатывает.

Фрэн подносит к его губам стакан с водой:

– Пей, но только маленькими глоточками.

Эд благодарно кивает. Доктор проверяет показатели его жизнедеятельности:

– Как вы себя чувствуете?

– Очень болит.

– Горло?

– Ноги. Очень болят. Острая боль. Словно в кости вонзаются иголки. Ступни пульсируют.

Доктор поднимает глаза на Джонаса с Фрэн:

– Мы дадим вам какое-нибудь болеутоляющее.

– Док, мне что-то давит на ноги… Словно их сжимает в тисках. Словно их раздавили. И все же, ребята, я вам по гроб жизни обязан за то, что вы их спасли.

Доктор набирает в шприц морфин:

– Вы счастливчик, мистер Хендрикс. С учетом всех обстоятельств вы уже давно должны были быть мертвы. Но ваши друзья не сдались. И спасли вам жизнь. – Доктор вводит морфин в мешок для капельницы, поправляет трубки.

Эд Хендрикс снова плывет по волнам. Боль отступает. Джонас смотрит на закрытые глаза Эда Хендрикса и мучительно раздумывает над тем, как сказать этому бедняге, что у него уже давно нет ног, так как Ангел откусила их чуть ниже бедра.

Дубайленд

Дубай, Объединенные Арабские Эмираты

Для двадцати трех стажеров, претендующих на шесть мест и два запасных, день Д начинается с прощального бранча в буфете в Девонском зале на втором этаже отеля.

Брайан Сьютс ждет, пока все не рассядутся, после чего начинает речь:

– Мои поздравления. Мы заставили вас пройти через ад, и вы сумели выжить. Поэтому вы все получите по заслугам. И хотя набранные вами баллы имели решающее значение для окончательного отбора, определяющим фактором стала ваша способность сохранять хладнокровие в критических ситуациях. Когда вы вернетесь после завтрака к себе в номер, каждого из вас будет ждать на кухонном столе конверт из манильской бумаги. Стажеры, прошедшие отбор, должны будут прийти в семь часов на ужин в ресторане «Древние моря» на верхнем этаже отеля. Кандидаты, не прошедшие отбор, получат авиабилеты домой, а также чек на десять тысяч долларов. Отъезд состоится завтра утром, так что в вашем распоряжении весь день, чтобы получить удовольствие от Дубая. Мистер бин Рашиди любезно заказал экскурсионный автобус для тех, кто захочет осмотреть местные достопримечательности. Если вы предпочтете остаться в отеле, то мы настоятельно просим не покидать его пределы из-за ведущихся кругом строительных работ. На этом все. Желаю хорошо провести время.

Стажеры один за другим или небольшими группами покидают обеденную зону и направляются к лифтам.

За столом остаются лишь Дэвид, Кайли и Монти. Официантка предлагает им кофе. Дэвид с Кайли отказываются, а вот Монти отправляется к буфетной стойке за добавкой.

– Черт, вот это аппетит!

– Он знает, что уезжает домой. Завидую его безмятежности.

Заметив, что девушке явно не по себе, Дэвид говорит:

– Кайли, пойдем.

– Все нормально. Я могу подождать.

– Нет, не можешь. Ступай и проверь, оставляют тебя или нет. Я не обижусь.

– Спасибо. – Кайли встает, собираясь уйти, но неожиданно ее лицо озаряет грустная улыбка. – Как бы там ни было, ты проведешь со мной сегодняшний день?

– Непременно.

Дэвид провожает ее глазами. И вот уже секунду спустя она, небрежно помахав рукой, покидает атриум на одном из стеклянных лифтов.

В жизни случаются поворотные моменты, когда тебе нужно принять судьбоносное решение или выбрать новый путь. Похоже, у Кайли сейчас именно такой момент.

К Дэвиду присоединяется Монти. У него на тарелке яичница, два стейка и гора картофельных оладий.

– Парень, который изобрел шведский стол, просто гребаный гений, – говорит Монти и, заметив, что Дэвид его не слушает, добавляет: – Последний день лагерных сборов, а? Думаешь, она прошла?

– Не знаю. У нее недостаточно баллов. Сьютс отказался засчитывать последнюю черепаху. Сказал, что черепаха была поймана благодаря моему пилотированию, а не ее умению работать с сонаром.

– Пожарные лестницы, лазерные принтеры и бронежилеты!

– Ты о чем?

– Все это изобрели женщины. Ты бы положился на бронежилет, если бы знал, что его дизайнером была женщина?

– Без понятия. Хотя почему бы и нет? Главное, чтобы он прошел проверку качества.

– Твоя женщина прошла проверку качества. Теперь мы посмотрим, насколько предвзято судит наша отборочная комиссия. Ну а что до меня, то я вполне счастлив получить чек.

– Но это всего лишь десять штук. И что ты будешь делать дальше?

– Доем свой завтрак, возьму несколько фильмов…

– Я имел в виду послезавтра.

Монти, успевший запихнуть в рот здоровенную порцию яичницы с картофельными оладьями, отвечает, брызгая слюной:

– Будет день, будет пища, Младший. Когда у тебя биполярное расстройство, то возможность сосредоточиться на текущем моменте – уже праздник. Я здесь, я в порядке, по крайней мере на текущий момент. Что совсем неплохо для парня, у которого мозги совсем как яичница-болтунья. Ступай поищи свою женщину. Ну а я, пожалуй, еще посижу.

Кайли ждет в коридоре, уныло прислонившись к двери номера Дэвида. У нее в руке нераспечатанный конверт из манильской бумаги.

– Почему ты до сих пор не открыла его?

– Если я сейчас вскрою конверт и выяснится, что меня каким-то чудом взяли, то, боюсь, мы сразу слишком быстро сблизимся и ты воспримешь это как плату за свою помощь. Ну а если меня не взяли, то разочарование испортит наш последний день. Поэтому я решила подождать.

– Хочешь, я вскрою конверт?

– Нет. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

Взявшись за руки, они входят в номер, и Дэвид запирает дверь на засов.

Таузанд-Окс, Калифорния

В двенадцати милях от Тихоокеанского побережья перед горами Санта-Моника находится город Таузанд-Окс – распланированный населенный пункт, процветающий за счет обеспеченных жителей.

«Джип чероки» Сары Томс, следуя указаниям навигатора, петляет по тихим улочкам городка. Остановившись у тротуара, Сара читает адрес на почтовом ящике:

– Джесс, это здесь.

Джессика Джин Томпсон недоумевающе смотрит на скромный двухэтажный дом:

– Расскажи-ка мне еще раз о своем крутом спонсоре.

– Джозеф Майкл Парк. Владелец «ShockNetVideo.com.». Я показывала Парку пленку, снятую в «Загоне для мега». Ему понравилось. Он хочет сделать пожертвование на семизначную цифру, но только в том случае, если мы дадим ему эксклюзивные кадры съемки освобождения детеныша мега… с комментариями какой-нибудь знаменитости.

– Но Лана Вуд? Кто это такая? Впервые о ней слышу.

– Это младшая сестра Натали Вуд. И тоже актриса. На самом деле она в свое время была девушкой Бонда. Помнишь Пленти О’Тул из фильма «Бриллианты навсегда»? Лана, возможно, единственная женщина, чья фотография печаталась на развороте «Плейбоя», к тому же она еще и известный писатель. Ее книга занимает третье место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс».

– Да брось, Сара! Сколько лет назад это было?! А как насчет Памелы Андерсон?

– Она не проявила интереса. Все знаменитости, поддерживающие ПETA, сразу уходят в кусты, узнав о том, что мы боремся за освобождение Лиззи и Белль. Лана – единственная известная личность из списка мистера Парка, которая хотя бы согласилась подумать о нашем предложении. И то при условии, что мы пожертвуем часть полученных денег Американскому онкологическому обществу. Что-то связанное с ее дочерью…

– Отлично! Познакомимся с этой цыпочкой Бонда и вернемся в Сан-Франциско. Ты же знаешь, как я ненавижу весь этот Голливуд. – Джессика берет портативный DVD-плеер и выходит из джипа.

Теперь, когда ей перевалило за шестьдесят, Лана Вуд посвящала все свое время заботе о дочери и трех внуках, одновременно занимаясь сбором пожертвований для онкологических организаций. Секс-символ прошлых лет встречает зоозащитниц на пороге своего дома. На Лане Вуд джинсы и белая водолазка, с трудом вмещающая ее фирменные груди, принесшие ей славу в 1970–1980-х годах. На шее висит золотой православный крест.

– Значит, вы те самые активистки, о которых говорил мой агент. Давайте пройдем в сад.

Она ведет девушек через дом, где их встречает стая из семи собак и десяти кошек, на задний двор. Там возле бассейна сидит Эван, дочь Ланы, и смотрит, как плавает ее четырехлетний сын.

Эван, зеленоглазая, с темными волнистыми, как у матери, волосами, похожа на молодую Элизабет Тейлор и, несмотря на проблемы со здоровьем, выглядит грандиозно. И она явно не в восторге от вторжения двух зоозащитниц.

– Примите к сведению, что я велела матери не связываться с вашей организацией. Мы тоже очень любим животных, но считаем, что ПЕТА слишком далеко заходит. И мы не терпим любые проявления фанатизма.

– Мы не фанатики, – отвечает Сара. – Но считаем, что любое животное имеет право быть свободным. Океанографический институт Танаки получает миллионы долларов дохода, систематически истязая этих великолепных животных.

– А как именно их истязают? – спрашивает Лана.

Джессика включает DVD-плеер. На отредактированной последовательности кадров, сделанных внутри «Загона для мега», показаны Белль и Лиззи, оглушенные торчащими из акрилового подводного аппарата стальными электрическими стержнями.

– Мощность этих шокеров пять тысяч вольт. Вы можете себе представить, какую боль они испытывают?

– Зачем они это делают?

– Поддерживают агрессию в этих животных, – лжет Сара. – Вы бы заплатили шестьдесят – сто долларов, чтобы посмотреть, как два акуленка мирно плавают в аквариуме?

– Я бы заплатил! – Из бассейна, разбрызгивая воду, вылезает Макс, сынишка Эван.

Лана заворачивает его в полотенце:

– Мой внук обожает акул.

– Мы тоже любим акул, – говорит Сара. – Потому-то и хотим их спасти. Двое детенышей Ангела уже погибли из-за безжалостной политики Джонаса Тейлора и Института Танаки.

– А что будет, если отпустить на волю двух мегов? – интересуется Эван. – Это не опасно?

– Не особенно. Как наверняка известно вашему сыну, мегалодоны обычно не охотятся на людей. Мы слишком мелкие и тощие, чтобы входить в их рацион. Национальный морской заповедник залива Монтерей предоставит Лиззи и Белль защищенную окружающую среду, где они могли бы кормиться морскими слонами и китами.

– Как и предназначено природой, – добавляет Джессика.

– А как насчет того студента колледжа, которого… ну, вы знаете… – Лана зажимает внуку уши, – которого сожрали живьем?

– Лана, такие несчастные случаи всегда являются результатом глупой попытки одомашнить диких животных, причем исключительно из жадности. – Сара кивает на эмблему R. A. W. на плеере. – Возвращаем животных в дикую природу. Вот этим мы и занимаемся. И нам нужна ваша помощь.

– Что от нас требуется?

– Появление на публике, интервью. Мы хотим, чтобы вы стали лицом нашей организации. По типу того, как Памела Андерсон стала лицом нашей родственной организации ПETA.

– Мисс Томс, я не хочу, чтобы мое имя ассоциировалось с радикалами. Если я это сделаю, то вы должны согласиться сбавить градус агрессии. Больше никаких головорезов, пикетирующих Океанографический институт Танаки. И не надо закидывать служащих института яйцами. Дамы, у меня очень высокие моральные принципы. Или вы это принимаете, или наши пути расходятся.

– Мы это принимаем, – говорит Сара. – По правде говоря, на данный момент мы хотели бы несколько облагородить свой имидж. И мы надеемся, что в тот день, когда нам удастся освободить этих замечательных животных, вы будете рядом с нами. – Сара смотрит на Джессику. – Что-нибудь хочешь добавить?

– Только один маленький вопрос, мисс Вуд. Когда вы играли в том кино о Бонде… Вы переспали с Шоном Коннери?

Дубайленд

Дубай, Объединенные Арабские Эмираты

Сверкающий луч солнца пронзает пурпурную вуаль облаков на горизонте, окутывая небеса меркнущим оранжевым сиянием.

Дэвид любуется закатом из постели. Сейчас Дэвид один, но он по-прежнему чувствует присутствие Кайли: чувствует ее запах на своей коже, ее вкус на своих губах, чувствует ее отсутствие, отзывающееся пустотой в сердце.

Первый половой акт оказался коротким, полным вожделения, после чего они просто остались лежать в постели, не размыкая объятий, их страсть неожиданно переросла в нечто более глубокое.

После этого они весь день занимались любовью.

Ну а потом Кайли свернулась клубком, прижавшись к его обнаженному телу, и они проспали до самого вечера. Но когда Дэвид проснулся, Кайли уже сидела в гостиной с открытым конвертом из манильской бумаги в руках.

– Ну?

Кайли, не в силах оправиться от шока, подняла глаза на Дэвида:

– Я сделала это. Я прошла отбор.

– Что ж… замечательно, – пробормотал Дэвид, внезапно почувствовав себя полностью опустошенным. – Ты в порядке? Ты явно не выглядишь очень взволнованной.

Кайли, смахнув слезинку, вымученно улыбается:

– Нет… все хорошо. Именно то, о чем я мечтала. Мне нужно в душ. У нас встреча через час.

– Миссия. Здесь сказано, куда тебя отправляют?

– Нет, только то, что мы выезжаем завтра утром в пять.

– И как долго тебя не будет?

– Не знаю. Может, полгода? Дэвид…

– Все нормально. Я рад за тебя.

– Когда я вернусь в Штаты, то непременно навещу тебя в Гейнсвилле.

– Угу. Было бы здорово. Я вот тут подумал… Мне осталось сдать всего двадцать зачетов, чтобы окончить университет. Осенью я могу приналечь на учебу и, возможно, выпуститься пораньше.

– А как насчет футбола?

– Забудь про футбол. Я предпочитаю остаться с тобой.

Они обнимают друг друга, словно в медленном танце, не в силах расстаться, отлично понимая, что в один волшебный миг их пути чудесным образом сошлись, ну а теперь чудо закончилось и судьба разводит их в разные стороны.

– Дэвид, поехали со мной. Хотя бы на лето. До начала учебных занятий. Я могу поговорить с капитаном Сьютсом. Он тотчас же примет тебя в команду.

– Не могу. Они наняли меня обучать персонал заботиться о меге.

– Она в отличном здравии. Как пилот, ты представляешь для них гораздо большую ценность.

– Все не так просто. Мой отец… Короче, я обещал ему, что не покину Дубай до начала учебного года. А что, если тебе остаться здесь со мной? Доктор Бекер потеряла сотрудника. Может, мне поговорить с ней, чтобы она тебя наняла? Ты ведь работала в океанариуме Скриппсовского института океанологии…

– Дэвид, я не могу. Как бы мне ни хотелось остаться с тобой, я не могу упустить такую замечательную возможность, как отлов редких видов для океанариума… Бесценный опыт… и деньги…

– Нет, я понимаю. И не хочу, чтобы ты все бросила ради меня.

Кайли нежно целует Дэвида в щеку:

– Это еще не конец. Пока ты будешь оканчивать университет, я продолжу делать свое дело. Ну а потом мы найдем способ быть вместе.

Солнце ныряет в Персидский залив, разрисовывая горизонт кровавыми мазками. Дэвид из постели наблюдает за тем, как сумерки сменяются очередной арабской ночью. Чувство одиночества становится едва ли не осязаемым, сердце гложет доселе незнакомая боль. За последние четыре года Дэвид назначал свидания как минимум дюжине девушек, встречи с двумя из них переросли в серьезные отношения: один раз в средней школе, а второй – в колледже. Дэвид с легкостью оперировал словом «люблю», в основном потому, что от него именно этого и ждали. Конечно, он испытывал влечение к своим подружкам, но ничего подобного тому, что было сейчас. Эти чувства реально доставляли боль. Они сводили его с ума. Словно в его душе звучали все эти пошлые любовные мелодии, которые он всегда презирал, словно собственное тело загнало его в ловушку. Господи, и как теперь пережить оставшуюся часть вечера, уж не говоря о всем лете, в состоянии такого душевного раздрая?! Дэвиду казалось, что у него украли душу, и ему хотелось упиваться своей болью.

– Черт, завязывай с этим дерьмом! Скулишь, точно комнатная собачонка.

Дэвид смотрит на часы на прикроватном столике. 19:18.

Она сейчас на собрании. И скорее всего, раньше десяти не освободится, а возможно, вернется только к полуночи. Значит, еще четыре часа. Не стоит просто сидеть и ждать. Нужно иметь гордость.

Дэвид скатывается с постели и натягивает джинсы с футболкой, решив прогуляться до океанариума.

Ресторан «Древние моря» занимает весь сороковой этаж отеля. Пол круглого зала вращается против часовой стрелки, совершая один оборот в час и открывая посетителям панорамный вид на Дубайленд.

Кайли Сифурт облокачивается на перила и, потягивая диетическую содовую, задумчиво смотрит в панорамное окно. В парке темно, если не считать огней строительных кранов и подсветки двенадцати позолоченных акульих плавников вокруг океанариума.

И тут Кайли вдруг замечает одинокую фигуру на одном из мостов.