Текст книги "Только ты (ЛП)"
Автор книги: Stephanie Rous
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Мое дыхание было частым и тяжелым, руки продолжали дрожать. Умирала ли я? Успеет ли Натали добраться до меня? Я сделала последнюю попытку позвонить. Через свое затуманенное зрение я искала номер Эвана. Если это был конец, или начало конца, я не хотела умирать с мыслью, что оттолкнула его. Я хотела сказать, что люблю его и повесить трубку. Телефон успел сделать два гудка, прежде чем выпал из моих рук.
В игре за жизнь конечный счет волчанка – Пейдж составил «1–0».
ГЛАВА 36
Идея взять на себя работу нескольких сотрудников оказалась хорошей, так как на некоторое время мне удалось забыть о Пейдж. Я и не знал, что у меня почти разрядился телефон и выключился примерно через час, после того как я пришел на работу. Подключив его к автомобильному зарядному устройству, я развернул грузовик и направился домой. Когда я уже почти припарковался возле своей квартиры, раздалось пиликанье телефона. Мой желудок свело, когда я увидел пропущенный звонок от Пейдж.
Я все еще был чертовски зол. Она солгала мне и не посчитала это серьезным. Меня удивило то, что она решила снова со мной связаться. Я увидел несколько пропущенных сообщений – ее вызов поступил несколько часов назад без голосового сообщения. Я позвонил сначала на ее мобильный, а позже и на стационарный в ее квартире. Ответа не было. Мой живот скрутило сильнее, когда я увидел четыре пропущенных звонка от Элли в течение последних двух часов.
Когда вышел из грузовика то заметил Элли, она шла через парковку в сторону моего дома. Я окликнул ее по имени, и она побежала ко мне. Произошло что-то плохое.
– Черт, Эван. Я несколько часов пыталась с тобой связаться. – Элли задыхалась, пытаясь перевести дыхание.
– Я был на работе, а телефон разрядился. Что происходит? Это как-то связано с Пейдж?
– Пейдж в больнице. Она позвонила Натали из своего автомобиля около двух часов назад, потому что была слишком слабой, у нее кружилась голова и она не могла ехать сама за рулем. Машина стояла на проспекте Голден, прямо у вашего офиса.
Мои глаза полезли на лоб.
– В больнице? Почему она не позвонила мне? Она только вышла из офиса, я бы быстро к ней добрался.
Элли тяжело вздохнула и покачала головой.
– Она сказала мне, что приходила к тебе, и все закончилось не слишком хорошо. Она тебе все рассказала?
– Только начала. Мне пришлось уйти, потому что меня вызвали прикрыть ребят по работе. Она признала, что все эти месяцы мне врала. Сказала, что у нее волчанка, но она не имела шансов разобраться в деталях. И она, черт побери, точно не сказала, что настолько больна, чтобы ложиться в больницу. Что, черт возьми, происходит, Элли?
Элли глубоко вздохнула и покачала головой.
– Волчанка – очень серьезное аутоиммунное заболевание, которое вызывает много осложнений. Моя тетя болела ей в течение многих лет. Пейдж знала о болезни с момента своей первой встречи с ревматологом.
– Да, она лгала. Но почему? – Я стукнул кулаком по двери грузовика, ожидая ответ Элли.
– Это то, что она должна сама тебе рассказать. Я знаю, что ты сердишься, Эван. Мы все сердимся, она врала нам всем. Но сейчас ты ей нужен. Когда я выходила из больницы, ее как раз переводили в отделение интенсивной терапии. У нее снова пневмония, и ей трудно дышать. – Элли прошлась по своим коротким волосам, а глаза наполнились слезами. – Это так трудно, Эван. Она такая слабая. Там в палате, она плакала по тебе во сне.
Я хлопнул по крыше машины. Меня разрывало между яростью, разочарованием и беспомощностью, и это сводило с ума.
– Она никогда не плакала при мне! Я бы никогда не ушел, если бы знал. Она все, что я хочу, все, что я когда-либо хотел! Черт!
Я опустил голову, размышляя о том, что должен сделать. Я весь день ходил чертовски сердитым из-за ее вранья, но теперь испугался. Тем не менее Пейдж по-прежнему была моим сердцем и душой. Всегда.
С меня хватит. Пришло время вернуть свою девушку.
– Ты можешь отвезти меня в больницу? А то меня немного потряхивает. Боюсь, если поеду туда сам, то со скоростью под девяносто.
Элли слегка улыбнулась, кивнула и махнула рукой, чтобы я следовал за ней. Мы сели в ее автомобиль в тишине и быстро поехали.
– Что она сказала, Элли? – спросил я, глядя в боковое окно, так как наблюдение за плотным движением машин спереди только заставляло мою ногу еще больше трястись. Мне нужно было добраться до Пейдж.
– Когда?
– Когда плакала. Что она сказала?
Элли мне улыбнулась.
– Она просила тебя ей спеть. – Элли прикусила губу и сглотнула, отводя взгляд обратно на дорогу.
Я крепко сжал веки, и оставался в таком положении. Пейдж была вернуться ко мне. Другого варианта не было.
ГЛАВА 37
– Эван, слава богу! – Тесс подбежала ко мне, когда мы с Элли вышли из лифта, обняла и положила голову мне на грудь. Она смотрела на меня мокрыми и усталыми глазами. – Элли тебе все рассказала?
Я кивнул, мы как раз подошли к стульям в зале ожидания в отделение интенсивной терапии.
– Как она?
Тесс опустила глаза вниз и покачала головой.
– Я спрашивала, но последний раз к нам выходили еще перед тем, как Элли уехала за тобой. Они ждали специалиста, доктора Стивенс. Мы не видели ее уже несколько часов.
Мне ненавистно было видеть Тесс такой. Джек называл ее генерал Тесс, чтобы подразнить, но теперь она совсем расклеилась.
– Привет, сынок. Рад, что ты здесь. – Джон обнял меня за плечи. – Ты ей нужен.
Джон был единственным в комнате, кто не выглядел, будто сейчас расклеится. Но его брат и сын оба умерли молодыми. Предполагаю, что все трагедии, которые ему пришлось пережить в жизни, сделали его невосприимчивым к горю, даже если это была его любимая и единственная племянница.
– Она тоже мне нужна.
– Привет, я доктор Стивенс. Предполагаю, что вы все семья Пейдж.
Мы все обернулись, услышав голос. Доктор Стивенс выглядела молодо, ненамного старше, чем Пейдж или я. Она улыбнулась.
– У Пейдж постельный режим, она все время то спит, то просыпается. Ее дыхание тяжелое, а температура то поднимается, то опускается. Ее иммунная система очень слабая и открыта для других инфекций. У нее уже есть пневмония. Я хотела бы сделать люмбальную пункцию, чтобы исключить инфекцию мозга. Не буду вам врать, ее состояние критическое, но в отделении интенсивной терапии она получит очень хороший уход. Сейчас она проснулась, поэтому вы можете ее увидеть. Мы проведем поясничный прокол примерно через двадцать минут.
– Где ее палата?
Доктор Стивенс посмотрела на меня.
– Отделение интенсивной терапии могут посещать только члены семьи.
– Эван может ее увидеть. Он семья. – Тесс кивнула в мою сторону.
– Отделение интенсивной терапии через автоматические двери вниз через зал…
Я был уже на полпути к палате, до того, как она успела закончить предложение.
Тогда я впервые понял, как чувствовал себя мой папа после смерти мамы. Пустой и сломанный, будто кто-то сломал душу на части и оставил ни с чем. Но Пейдж еще была здесь. Мне нужно было показать ей, что я навсегда рядом и с радостью пойду в ад и обратно ради нее, с ней, потому что она для меня все. Моя жизнь. Моя душа. Моя Дейзи. Та, кто делала все вокруг прекрасным.
Я подбежал к посту медицинских сестер и на одном дыхании выпалил:
– Пейдж Тейлор. Где ее палата?
– Сэр, вы относитесь к семье?
– Мне нужно ее увидеть, пожалуйста.
Медсестра поджала губы и покачала головой.
– Мне жаль, сэр. Только семья. Это интенсивная терапия.
Я увидел дощечку на рабочем столе, где были перечисленные процедуры пациентам. Палата Пейдж была рядом с постом медсестер. Я бросился в сторону открытых дверей, когда медбрат схватил меня за руку.
– Я никуда не уйду. – Я увидел Пейдж через плечо. Она лежала, прикрыв лицо руками. – Пейдж? Дейзи, это я!
Он закатил глаза и оглянулся.
– Сэр, пожалуйста. Она очень больна. – Он понизил голос и кивнул в сторону палаты. – Просто сделайте это быстро.
Я бросился к двери, и тут взгляд Пейдж встретился с моим. Ее лицо было мокрым от слез, а дыхание тяжелым. Опираясь на локти, она боролась с собой, пытаясь сесть. Когда я увидел ее такой больной и слабой, мне стало плохо, а грудь сдавило от страха. Красивое тело Пейдж само по себе отключало функции ее организма, понемногу убивая ее.
Я бросился к больничной койке, сжимая руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь. Все мое тело дрожало, как проклятый осиновый лист. Эмоции нахлынули на меня.
Я взял ее лицо в ладони.
– Я люблю тебя и никуда не собираюсь. Теперь ты расскажешь мне, что происходит. И почему ты мне врала.
Пейдж лежала на подушке и смотрела на меня, ее глаза были на половину прикрыты.
– Дейзи, прошу тебя, расскажи мне правду. С самого начала. Почему ты оттолкнула меня? – Я придвинул кресло рядом с кроватью и сел.
– Потому что ты заслуживаешь лучшее, чем то, что могу тебе дать я. Не чувствуй себя виноватым, я хочу, чтобы у тебя была хорошая жизни. Найди кого-то, кто может дать тебе все то, что я не могу.
– Единственное, что я хочу в жизни – это ты. Никто другой не может это дать. – Я погладил ее волосы и поцеловал в лоб.
– Ты сказал, что хочешь кучу детей, – дыхание Пейдж стало тяжелым. – Если ситуация с моими почками не улучшится, а это вполне может быть, я, возможно, не смогу иметь детей. Я видела тебя с детьми Лукаса, и как ты прекрасно ладишь с Джеком. У тебя должно это быть. Если бы я сказала тебе правду, ты бы никогда не бросил меня. Ты бы отказался от того, что реально хочешь, без задней мысли… – Пейдж глубоко задышала. – Ты такой замечательный. Я не могла позволить тебе пожертвовать жизнью, которою ты хотел, ради меня… Так что я повела себя как последняя сука… чтобы ты больше никогда меня не захотел. – Грудь Пейдж поднялась, а голос надломился.
Я взял ее за руку и сжал между своими ладонями. Поцеловал ее ладонь, а потом каждый палец.
– Не сработало. Я все еще хочу тебя. – Я закрыл глаза.
Пейдж прикусила губу и выпустила звук похожий на вздох.
– Ты все заботился о других, думая о себе в последнюю очередь. Твой отец, Джек. Ты никогда не делал того, что хотел на самом деле и не жил для себя… Я не могу этого сделать для тебя. Ты заслуживаешь лучшее… Что ты делаешь?
Я опустил боковую рейку на дальней стороне кровати. Осторожно, чтобы не запутаться с капельницами или подачей кислорода, залез в кровать и обернул свои руки вокруг ее талии. Пейдж опустила голову мне на грудь, ее слабые плечи тряслись от рыданий.
– Эй. – Я постучал пальцем по подбородку. Она подняла свой взгляд на меня. – Ты меня любишь?
Пейдж кивнула, ее подбородок дрожал.
– Да. Всегда.
Я улыбнулся.
– Значит, в конце концов, мы не будем двигаться слишком быстро?
Пейдж улыбнулась и покачала головой.
– Я бы вышла за тебя хоть завтра, если бы могла.
Я повернул голову, чтобы поцеловать ее ладонь, поднял руку и прошелся большим пальцем по ее запястью.
– Я бы хотел, чтобы ты вышла за меня. Нам просто сначала нужно выбраться отсюда. Кроме того, мне нужно правильно сделать предложение. – Я провел рукой по ее щеке, и Пейдж закрыла глаза, прижавшись к моей ладони.
– Или закончить предложение…
Я притянул ее ближе, когда она смеялась сквозь слезы.
– Я смогу уговорить тебя на это, не так ли?
Пейдж кивнула и прижалась к моей груди.
– Возможно, даже несколько раз…
Я поцеловал ее в лоб и приподнял пальцами подбородок, чтобы она посмотрела на меня.
– Я хочу только тебя. Все остальное, конечно, будет приятным бонусом, но мне нужна женщина, с которой я буду чувствовать себя любимым всю оставшуюся жизнь. Я хочу всю свою жизнь прожить с тобой, как бы это ни было. И никуда не собираюсь. Я слишком сильно тебя люблю, чтобы жить без тебя. Так что больше никакой лжи, хорошо?
– Окей.
Пейдж легко поцеловала меня в губы. И когда я ответил на ее поцелуй, все ее в моих руках тело расслабилось.
– Хотя я все еще злюсь на тебя.
Она кивнула.
– Знаю.
– Нам нужно многое наверстать. Когда тебе станет лучше, у нас будет много безумного и невероятного секса.
Пейдж улыбнулась сквозь маску с кислородом поступавшего ей в нос. Я снова положил ее голову себе на грудь, качая взад-вперед, и начал напевать «All My Loving» прямо в ее ухо, тело Пейдж затряслось от рыданий, хотя я и спел лишь несколько строк. Вся моя любовь принадлежала ей одной, и так будет всегда.
– Когда я сделаю тебе предложение, – шептал я ей на ухо, – ты узнаешь.
– Твое сердцебиение все еще говорит «Дейзи»? – голос Пейдж был сухим и слабым, видимо этот разговор забрала всю ее энергию.
Я поцеловал ее в лоб.
– Оно будет говорить «Дейзи», пока не перестанет биться.
Пейдж слегка поцеловала меня в грудь, и ее тяжелое дыхание выровнялось.
– Пейдж, пора делать прокол.
Доктор Стивенс зашла в палату с двумя другими врачами и повернулась ко мне. Я подумал, что она сейчас начнет ругать меня за то, что я лежу в постели рядом с Пейдж.
– Вам придется подождать в зале ожидания. Это займет около пятнадцати минут. Я проконтролировала, чтобы ваше имя внесли в списке посетителей, поэтому у вас не возникнет проблем с тем, чтобы вернуться назад.
– Спасибо. – Я осторожно встал с кровати, наклонился и поцеловал Пейдж в губы. – Я буду рядом, Дейзи.
– Ладно. Люблю тебя, малыш. – Глаза Пейдж начали закрываться, сон одолевал ее.
– Я тоже тебя люблю.
Я не был уверен, услышала ли она меня, но радовала сама мысль, что, возможно, наконец, она знала это.
ГЛАВА 38
Когда я вернулся в зал ожидания, мой желудок скрутило от страха. Ситуация с Пейдж и так была сложной, а инфекция головного мозга – это последнее, что ей сейчас нужно. Хотя мне и легче от того, что она снова рядом, но я сильно боялся. Больно наблюдать за тем, как та, которую я люблю, настолько слаба, что даже не может говорить полноценными предложениями.
Тесс и Джон повернулись на звук моих шагов. Мы были единственными в зале ожидания, поскольку часы посещения закончились.
– Сейчас она в порядке. Врачи делают прокол поясничного отдела, и мы сможем вернуться к ней через пятнадцать минут. – Я шлепнулся на стул рядом с Тесс и наклонил голову назад, потирая глаза.
– Элли просила, чтобы мы ей написали, как только у нас будут новости. Она вынуждена вернуться домой к ребенку.
Я кивнул и наклонился вперед, опершись локтями на колени.
– Мне нужно кое-что у вас обоих спросить.
Я взглянул на Тесс и Джона. Они оба прищурились и посмотрели на меня.
– Как только Пейдж вернется домой, я хочу на ней жениться. Мне бы хотелось получить ваше благословение. Нет смысла дальше тянуть время. Все, что я хотел, это забрать Пейдж домой и сделать ее своей, навсегда. Недели, которые мы провели отдельно, только подтвердили правильность моего решения…
Тесс схватила меня за руку и сжала.
– Конечно, у тебя есть мое благословение. – Она посмотрела на Джона и засмеялась. – Если тебе от этого станет лучше, ты можешь сказать «да» от имени Алекса.
Джон улыбнулся, и покачал головой.
– У тебя есть мое благословение и, если бы мой покойный брат был здесь, ты бы получил «да» и от него. – Джон положил руку на мое плечо. – Позвольте мне позвонить Мари и рассказать ей последние новости. – Джон сжал мое плечо, и вышел в коридор.
Тесс тяжело вздохнула.
– Пейдж была радостью для своего отца. Ненавижу то, что она его не помнит. Он был уверен, что будет мальчик, даже называл ее Алекс-младший большую часть моей беременности. – Тесс засмеялась и покачала головой. – Я говорила, если будет девочка, то хочу назвать ее Пейдж, но он был настолько уверен, что даже не хотел слышать об этом. Когда я родила, то предложила дать ей второе имя Александрия в честь отца, поскольку боялась, что он будет разочарован, но в тот момент, когда он ее увидел, то влюбился. Это та самая больница, в которой он умер. – Она проглотила комок, глядя в никуда. – И вот, едва Пейдж исполнилось четырнадцать месяцев, я стала и матерью, и отцом. Я всегда была жесткой с ней, но она была слишком преданной и доверчивой. Всегда позволяла людям брать лучшее от себя. Я пыталась сделать ее более жесткой. А теперь посмотри, что я наделала? Она была больна и боялась сказать мне. Я практически заставила ее все рассказать. – Тесс обхватила лицо руками и заплакала.
Я обнял ее одной рукой и потер плечо.
– И это вы говорите человеку, лишившемуся обоих родителей в тот день, когда потерял мать. Думаю, что вы удивительная мать. Пейдж тоже так думает. Она сохраняла это от всех нас в тайне, так как думала, что сможет справиться сама и не хотела никого беспокоить. Вы ничего не делали, но доказывали, насколько вы любите свою дочь каждый день. У вас нет причины чувствовать себя плохо. – Я подмигнул ей.
Тесс улыбнулась и обняла меня.
– Ты хороший зять. – Я засмеялся, обняв ее за плечи.
– Простите, мэм. Вы – мама Пейдж Тейлор? – Я узнал одного из врачей, который пришел в комнату Пейдж с доктором Стивенс.
– Да, как прошла люмбальная пункция?
– Доктор Стивенс все еще готовится к процедуре. Это форма DNR (Примеч.: Do not resuscitate, означает – не реанимировать) на тот случай, если нам нужно будет поставить Пейдж на аппарат искусственной вентиляции легких. Поскольку вы выступаете в роли доверенного, вы единственная кто может это подписать. Мое дыхание застряло в груди, стук сердца отдавал в ушах – не реанимировать? Означает ли это то, что я думаю?
Джон вернулся в зал ожидания и положил руку на мое плечо, моя кровь застыла. Врач просил Тесс подписать ордер «Не реанимировать» на Пейдж.
– Мы будем наблюдать за ней сегодня и увидим, как она справляется, но нам нужно ваше разрешение, если придется интубировать. Некоторые семьи не слишком поощряют употребление крайних мер, когда родной им человек уже такой больной…
Комната начала кружиться. Это же не происходит на самом деле. Я посмотрел на Джона, взглядом умоляя, чтобы он сказал мне, что я ошибся. Пейдж не настолько больна, чтобы врач спрашивал Тэсс, должны ли они держать ее в живых или нет.
– Джон… – мой голос дрожал, словно ток прошел через все тело. – Я… Я только что вернул ее… Она сказала, что хочет выйти за меня замуж. Мы… Я собирался отвезти ее к себе домой… Я не могу ее потерять. Они не могут просто ее отпустить… – Слезы застилали мне глаза, Джон обнял меня рукой.
Это не первый раз, когда Джон видел мой срыв. Когда мне было семнадцать лет, мой отец попал в больницу в состоянии алкогольного отравления, до этого он едва не убил семью своим автомобилем. Позор и страдание от того, что я никогда не знал, когда мой отец может оказаться мертвым, стало последней каплей, которую я едва смог выдержать.
Как и все те года ранее, Джон не врал и говорил, что все будет хорошо. Он кивнул.
– Знаю, сынок. Знаю.
Тесс прижала форму к груди доктора, наградив его смертельным взглядом.
– Нам это не нужно, можете забрать его себе обратно. Моя дочь – это не безнадежный случай. Ей обязательно станет лучше. Оно ей просто необходимо.
Тесс повернула голову, чтобы посмотреть на меня и кивнула. Доктор пробормотал что-то себе под нос, и удалился. Тесс присела на корточки перед Джоном и мной, и обхватила мое лицо ладонями.
– Никто не будет говорить нам сдаваться. Я тебе обещаю. Моя дочь выйдет отсюда, и ты на ней женишься. Выше голову, Печенька. – Она поцеловала меня в щеку.
Пейдж как-то сказала мне, что ее мать имеет досадную привычку – она всегда права. Я закрыл глаза и молил все силы мира сего, чтобы это было именно так.
ГЛАВА 39
– Ладно, Пейдж, – доктор Стивенс говорила тихим голосом, параллельно помогая мне закрепить все необходимое на животе. – Мы дадим тебе ледокаин, так что ты ничего не почувствуешь. Все пройдет очень быстро. Ты можешь повернуться и спать, если хочешь.
Я опустила свои тяжелые веки и увидела Эвана. Я оттолкнула его, но он вернулся. Память о его голосе заставила меня расслабиться. Я была истощена и почти не думала о игле, которую мне планировали засунуть в позвоночник. Положив голову на руки, я погрузилась в удивительно спокойный сон.
– Боже, ты идиотка.
Я подняла голову и увидела Джека, сидевшего рядом с моей больничной койкой. Он скрестил ноги и откинулся назад, качая головой.
– Боже мой. Я умерла? – Хоть я и была рада увидеть Джека, но все же запаниковала. Я еще не готова уйти. Не могу оставить Эвана и свою маму.
– Нет, не мертва. Ты просто идиотка. – Он улыбнулся.
– Да, ты это уже говорил.
Джек нахмурился, глядя на меня и сложив руки.
– Ну, это стоило повторить. Ты почти позволила себе умереть, прежде чем рассказала всем о своей болезни. Упрямая, как черт, в принципе, как обычно.
– Я и не знала, что привидения могут ругаться. Ты можешь проходить сквозь стены?
– Я работаю над этим. А ты хочешь заставить меня показать тебе несколько фокусов?
– Нет, я хочу увидеть тебя живым. Я так скучаю по тебе. Чувствую себя такой одинокой…
– Ты никогда не будешь одинокой, я всегда рядом с тобой. Как и обещал. Жизнь не всегда удается прожить так, как бы нам того хотелось, сестричка. Она похожа на покер. И тебе нужно играть теми картами, которые тебе выпали, и не жалеть себя, если не удалось получить лучшие. Ты должна опереться на поддержку людей, которых любишь, и заставить волчанку идти в задницу. Ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь справиться со всем этим и все еще рассчитывать на хорошую и долгую жизнь. Возможно, не ту, о которой ты думала, но мы не планируем нашу жизнь, Пейдж. Глупо даже пытаться.
– Как там на небе, хорошо? Как бабушка и дедушка?
– Очень хорошо. Они оба рассердились на тебя. Дядя Алекс, тоже.
– Как там мой папа?
На лице Джека расплылась медленная улыбка.
– Крут, как и рассказывал мой отец. А теперь, хватит этой фигни. Ты – лгунья, поэтому возьми себя в руки и прекрати нервничать.
– Я люблю тебя, Джек.
Я улыбнулась, когда он рассмеялся и сказал:
– Я тоже тебя люблю. Заноза в заднице.
***
– Эй, она просыпается. Пейдж? Привет, милая! Тебе больно?
Голос моей мамы раздавался где-то далеко. Я еле открыла глаза. Потом прищурилась и посмотрела на маму, Эван стоял позади. Я попыталась встать, но вздрогнула от резкой боли в нижней части спины. Медицина, которая приносит боль, должна исчезнуть.
Эван поцеловал меня в лоб и поднял мою руку.
– Эй, Дейзи! Как там моя девушка?
Я улыбнулась, когда он поцеловал меня в запястье.
– Все в порядке. Я видела Джека. Он назвал меня идиоткой.
– Похоже на Джека. И я с ним согласен.
Я выдернула руку, чтобы прикоснуться к его щеке.
– Большое спасибо. Я чувствую небритость, мистер Джейкобс. – Я провела рукой по его щеке, лицо Эвана было липким и мокрым.
– В последнее время у меня не было желания бриться или вообще что-нибудь делать. – Эван поцеловал мое запястье, сел в кресло рядом с моей кроватью.
– Мне жаль, малыш. Очень жаль…
– Ш-ш-ш… Все нормально, Дейзи. Ты вернулась ко мне, а это единственное, что имеет значение. – Нежная улыбка появилась на его лице и заставила мое сердце растаять.
– Эй, я иду домой. – Мама поцеловала меня в лоб и погладила по щеке. – Я вернусь утром. Эван останется с тобой. Я тебя люблю. Попробуй немного отдохнуть, хорошо?
– Я тоже тебя люблю, мама. – Она повернулась, быстро поцеловала Эвана в щеку и вышла за дверь.
– Ладно, ребята. Начнем нашу вечеринку с ночевкой. – В палату с одеялами в руках вбежала Натали.
– Ночлег… – Я наклонилась вперед, и начала кашлять. Только теперь кашель сопровождался хрипами и сопением.
– Эй, не волнуйся. – Натали подошла к кровати, потерла мою спину, и улыбнулась мне. – У меня сегодня ночная смена, поэтому я подумала, что принесу твоему мужчине несколько одеял. Ведите себя хорошо. – Она подала Эвану одеяла и подмигнула мне. – Пейдж рассказывала мне, какими горячими вы можете быть.
– Ты будешь спать здесь? Не понимаю… – Я приподняла брови.
Эван, не обращая ни на кого внимания, расправил на кресле одеяла и сел в него.
– Сегодня врачи следят за твоим дыханием, на случай если тебя нужно будет подключить к искусственной вентиляции легких. Я мог бы пойти домой и всю ночь карабкаться по стенам от волнения, но мне хочется самому наблюдать за тобой и таким образом наверстать потерянное время. – Его губы растянулись в улыбке. – Натали ради меня подергала за несколько ниточек, так что я здесь.
Я осторожно улеглась на боку и положила руки под голову.
– Ты что-то с чем-то.
Эван пожал плечами и придвинул кресло к моей кровати.
– Я просто очень соскучился по тебе. Тем более мне лучше спать рядом с тобой. – Он опустил боковую рейку и поцеловал меня. – Я пропустил так чертовски много поцелуев. Сладких снов, Дейзи.
– Сладких снов. Я люблю тебя, малыш. – Эван засмеялся и повернул лицо ко мне.
– Что смешного? – Он взял меня за руку и сцепил наши пальцы.
– Люблю, когда ты называешь меня малыш.
ГЛАВА 40
Я проснулась от лучей солнца, пробивающихся сквозь жалюзи, и подняла голову с подушки. Постель и моя одежда пропахли потом, и, впервые, за длительный период времени, мне захотелось что-нибудь съесть.
Эван спал в очень неудобной позе. Его голова лежала на матрасе рядом с моей подушкой, а рука обнимала меня за талию. Боковая рейка так и осталась опущенной вниз. Бедный парень практически падал со стула, стараясь быть как можно ближе ко мне. Я нежно пропустила его волосы сквозь пальцы. Они были длиннее, чем обычно. Я успела полюбоваться им несколько минут, прежде чем он проснулся.
– Дейзи… Что случилось? С тобой все в порядке? – Эван резко поднял голову, глаза расширились от волнения. Я засмеялась и покачала головой.
– Если не принимать во внимание, что я в бассейне из собственного пота, то тогда все в порядке. Я бы не отказалась от овсянки, или что там еще разносят на завтрак.
– Похоже, температура спала, я пойду поищу медсестру, и посмотрю, чем здесь можно накормить мою девочку. – Эван поцеловал меня в лоб, после чего встал и подошел к двери.
– Доброе утро. – Доктор Стивенс заглянула с одним из своих интернов. – Как вы себя чувствуете?
Эван ответил за меня.
– Она сильно вспотела и хочет есть. Это хороший знак, не так ли?
Мы с доктором Стивенс улыбнулись.
– Да, все может быть. Как горло?
– Все еще болит, но, возможно, я смогу проглотить овсянку?
Доктор Стивенс кивнула.
– Конечно. Я скажу медсестрам, чтобы они принесли немного. Аппетит – это всегда хороший знак. У меня для вас хорошие новости. Ситуация с почками с момента последней проверки, кажется, немного улучшилась.
Ух, я и забыла о контейнере от катетера у подножия моей кровати. Мне было так неудобно, но если Эван решил остаться, он должен увидеть все. Я вспомнила, как медсестры приходили менять ее несколько раз в течение ночи.
– Температура, похоже, на некоторое время спала, поэтому нам нужно использовать этот период, чтобы полностью ее погасить. Я собираюсь увеличить дозу преднизолона до шестидесяти миллиграммов. Надеюсь, что большая доза начнет снижать воспаление и помогать вашим легким.
– Шестидесяти?
С брошюр, которые дала мне доктор Стивенс, я узнала о серьезных побочных эффектах от высоких доз преднизолона. Массовый прирост веса, лицо, похожее на луну, и куча всего другого, что мы не могли увидеть в обычной жизни. Волчанка делала все интереснее; лечение приносило такой же вред, как и сама болезнь.
– Мы уменьшим дозу, как только вам станет лучше. Вы, скорее всего, будете на такой высокой дозе не очень долго, но больше ждать нельзя. И я уверена, что вы хотите отсюда выйти. – Доктор Стивенс подняла брови глядя на меня, и тут в своей голове я услышала голос Джека: «Черт побери, даже если у тебя вырастут жабры или вторая голова, пока ты чувствуешь, пусть делают все что в их силах!»
Джек сделал бы что угодно, если это означало бы остаться в живых и быть рядом с семьей. Он даже позволил врачам провести экспериментальное лечение, чтобы получить еще немного времени.
– Хорошо. Мы можем начать сегодня?
– Это моя девочка. – Эван обнял меня и поцеловал в щеку. Он повернулся к доктору Стивенс. – Какие анализы мне нужно сдать, чтобы отдать Пейдж почку?
Я подняла брови и покачала головой.
– Пейдж не нуждается в почке. Кто вам это сказал? – Доктор Стивенс выглядела такой же удивленной, как и я.
– Разве волчанка не вызывает почечную недостаточность и ей не нужна трансплантация? Я бы хотел узнать, какие тесты мне необходимо пройти.
Казалось, я была не единственной, кто пользовался Гугл.
– Эван, остановись. Ты не отдашь мне почку. – Я потянула его за руку, и он посмотрел на меня.
– Ты бы приняла другое решение ради меня? – Он нахмурил брови.
– Нам это пока не требуется. Как только Пейдж начнет чувствовать себя лучше, ее почки станут приносить меньше проблем. Если нет, тогда мы уже будем принимать решение. А сейчас я хочу, чтобы вам принесли овсяную кашу, и чтобы вы смогли принять первую дозу лекарства. – Она подошла к моей кровати и положила руку на мое плечо. – Я же сказала, что вытащу вас из этого, и я это сделаю. Имейте немного веры.
Я улыбнулась и кивнула, после доктор Стивенс она вышла из палаты.
– Эван…
Он поднял руку и покачал головой.
– Я не хочу ничего слышать. Если, чтобы ты жила, нужно отдать тебе одну из моих почек значит, когда придет время я это сделаю. Я не существую без тебя. Не могу жить без тебя. Как ты это еще не поняла? – Я улыбнулась, и Эван раздражено спросил: – Что смешного?
– Твои почки, так или иначе, не подойдут. – Я откинулась на подушки и отрегулировала назальную канюлю, что питала меня кислородом.
Эван нахмурил брови.
– Почему? – Он залез в постель и обнял меня.
– Твои почки, наверное, очень большие, как и все остальное в тебе. Они не подойдут. Я слишком маленькая.
Эван положил подбородок мне на голову.
– Мне же удалось подогнать что-то другое, что является достаточно большим, внутрь твоего маленького тела. В чем разница?
Я засмеялась, а потом начала кашлять.
Лечение займет много времени, и это будет нелегко, но у меня есть ради чего жить. Я была готова принять любую неизвестность, если это означало, что я могу остаться с людьми, которых люблю.
ГЛАВА 41
Преднизолон реально творил чудеса. В этой таблетке будто смешались ангел и демон. Через пару дней после того, как я начала принимать его в большой дозе, мое горло начало очищаться, и я, наконец, смогла есть. Кашель все еще не проходил, но каждый раз мне было нужно все меньше и меньше кислорода. Спустя почти неделю пребывания в интенсивной терапии меня перевели в обычную палату.
Эван, наконец, вернулся к работе. Он боялся оставлять меня на целый день, но я убедила его, что он может приезжать сюда позже, во второй половине дня, после закрытия офиса. Мама, Элли, Натали, тетя и дядя, посещали меня часто, насколько могли, так что я никогда не оставалась одна. Я начинала чувствовать себя лучше, поэтому стала испытывать скуку. Попросила Эвана принести мой ноутбук в больницу, чтобы я могла немного поработать. Он сказал, что здорово, если я этого хочу, но нет. Я была удивлена, что Эван с мамой, вообще позволяет мне самой себе резать пищу.
